Пламя и шторм

— Как думаете, тетя Рейнира лично придушит сира Отто или обрадует отца, позволив ему сделать это?       Лейна отвлекается от созерцания Королевской Гавани и поворачивается к детям, собравшимся в их с Деймоном покоях. Известие о скоропостижной смерти Верховного септона и двоих его помощников настигло их сразу после церемонии Эйтана и Дейны, заставив их поспешно вернуться в столицу. Рейнира впала в неистовую ярость, узнав, что на её детей было совершено покушение. И какое покушение? Посреди белого дня на их собственной свадьбе. Лейна была уверена, что Рейнира сожжет городскую септу вместе с её служителями, но она сумела обуздать свой гнев, направив Сиракс в Драконью Яму. Она экстренно собрала Малый Совет, вызвав переполох в рядах «зелёных», и направилась выяснять подробности смерти септона, оставив своих детей на попечение Лейны. — Только тебе я могу доверить безопасность детей, Лейна, — шепнула ей Рейнира перед тем, как уйти в зал Малого Совета.       Дейна и Эйтан ушли вместе с родителями и Деймоном, так как покушение было совершено именно на них. Эймма осталась со своим супругом, уже уставшим удивляться обилию интриг в Королевской Гавани, а Алисса вернулась к Кайлу, который места себе не находил без своей жены. — Мне кажется, дядя Лейнор опередит всех и просто отрубит этому старому дураку голову, Бейлон. — Хотел бы я самолично прикончить его! — О, ты тут не один такой.       Дети смеются над размышлениями Бейлона и Эйны, которые с кровью Деймона впитали его ненависть к Хайтауэрам. — Интересно, на кого они скинут вину на этот раз? — Размышляет Люк, осторожно перебирая пальцы Рейны в своих ладонях. — Боюсь, слабость дяди Визериса вновь позволит «зеленым» избежать наказания, — отзывается Рейна, пряча улыбку, вызванную прикосновениями жениха. — Может, факт того, что было совершено нападение на его внуков, наконец, пробудит дракона внутри него? — Размышляет Эймон, сжимая рукоять кинжала. — Не может же он проигнорировать подобное?       Тишина вместо ответа не удивляет Лейну. Она оглядывает своих детей и племянников и видит на их лицах понимание. Даже самые младшие — её девятилетняя Дейнора и десятилетний Эйгор — выглядели слишком мрачно для столь юных детей. Сама Лейна уже давно перестала верить в то, что с глаз Визериса упадут шоры, позволив ему увидеть жестокую реальность, созданную им самим. Его бездействием, мягкотелостью и слабостью. Даже Рейнира, которая всегда искала оправдания отцу, не ждала от него помощи. Лейна искренне надеялась, что она прекратит удерживать хрупкое перемирие между их семьей и семьей Алисенты. Жизнь с Деймоном, который всегда отдавал предпочтение бескомпромиссным решениям, оставила свой отпечаток на суждениях Лейны. Раньше она всегда шла на уступки, если это позволяло сохранить подобие мира. Но глядя на то, как наглели отпрыски Алисенты, Лейна всё больше отдавала предпочтение методам Деймона. А последовавшие друг за другом покушения сначала на Эймму, а затем на Эйтана и Дейну, еще больше укрепили её уверенность в том, что пришло время действовать, а не говорить. — Этот ублюдок осмелился обвинить в покушении Мартеллов!       Разъяренная Алисса врывается в покои, придерживая рукой раздувшийся живот. Лейна смотрит на дочь, но видит в её лице Деймона. Пурпурные глаза её первенца источают ярость, её челюсть напряженно сжата, а ноздри — раздуты от гнева, наполнявшего девушку. Эймон тут же оказывается рядом со старшей сестрой и усаживает её в мягкое кресло. Элианна и Кайл, вошедшие в покои вслед за Алиссой, выглядят не менее оскорблёнными. Лейна подходит к подруге и утешающе обхватывает её ладонь своей. Кайл встает на колени перед Алиссой и накрывает ладонь на её животе своей рукой. Лейна не может сдержать улыбки, когда видит, как смягчается лицо её дочери при взгляде на дорнийского принца.       Когда они с Рейнирой уговорили Деймона дать согласие на помолвку между Алиссой и Кайлом, Лейну некоторое время терзали сомнения. С одной стороны была Алисса, унаследовавшая буйный характер Деймона. Это часто становилось причиной конфликтов, которые вспыхивали между ней и людьми, которые считали, что имеют право проявить малейшее пренебрежение по отношению к первенцу Порочного принца. С другой стороны были Мартеллы, которых не просто так окрестили дорнийскими змеями. Лейна благодарила Четырнадцать Огней за то, что они позволили прорасти и окрепнуть дружбе между Таргариенами и Мартеллами. Она сама не раз была свидетелем того, как они расправлялись со своими врагами, не испытывая ни капли сожалений. То, что она знала о собственной дочери и то, что она знала о правящем доме Мартелл, часто заставляло Лейну задуматься о том, было ли верным решение обручить Алиссу и Кайла. Но все её сомнения развеялись после того, как она узнала своего будущего зятя поближе.       Лейна боялась, что принц окажется таким же, как его старшая сестра. Она нежно любила принцессу Алиандру. Как она могла не любить её, когда она была так похожа на её собственную дочь?       «Иногда мне кажется, что Алисса и Алиандра — это близнецы, разлученные во младенчестве. Иначе как могут двое людей, не связанных кровью, быть столь похожи?» — Размышлял Деймон после одной из их поездок в Дорн.       Лейна сама задумывалась об этом. Несмотря на то, что внешне девочки отличались друг от друга как день отличается от ночи, во всем остальном они были копиями друг друга. Скорые на гнев, яростно защищающие тех, кого они считают семьей, непоколебимые, не склонные к уступкам, порой жёсткие и даже жестокие… Так можно было описать принцесс Алиандру Мартелл и Алиссу Таргариен. С тех пор, как Алиссе исполнилось семь, и она стала проводить половину года в Дорне, она прикипела к Алиандре всей душой. Половина её писем была о дорнийской принцессе и Деймон даже шутил, что они не с тем Мартеллом заключили помолвку.       Но время показало, что решение поженить Алиссу и Кайла было одним из самых мудрых. Кайл не был похож на свою старшую сестру ни внешне, ни характером. Да, он как и сестра унаследовал смуглую кожу Элианны и её темные кудри, но если глаза Алиандры цветом были похожи на расплавленное золото и чистый янтарь, то Кайл свои сапфирово-синие глаза унаследовал от Дейнов. Алиандра была тонкой и изящной, гибкой, словно хлыст, юной копией своей матери. А Кайл фигурой пошёл в своего широкоплечего и мускулистого отца, а ростом — в своего дядю Сэмвелла. В шестнадцать лет он возвышался над всеми своими ровесниками на добрую голову, а ширина его плеч и мускулы, играющие под бархатной золотистой кожей, не скрытой слоями одежды, заставляли многих девушек в Красном Замке тоскливо вздыхать и бросать завистливые взгляды в сторону Алиссы.       Лейна радовалась тому, что её дочери достался столь красивый мужчина, а сама Алисса молилась, чтобы ребёнок в её чреве унаследовал глаза и кудри своего отца. Но не красота была главной добродетелью Кайла Мартелла. Той чертой, что покорила её капризную Алиссу и не менее капризного Деймона, была верность. С тех пор, как Алисса стала почетной гостьей правящей семьи Дорна, Кайл был её неотступной тенью. Он следовал за ней по пятам, защищая её от других детей, которым их родители с самого рождения вливали в уши рассказы о вероломстве Таргариенов и о том, сколько разрушения и боли они принесли в Дорн. Сначала это раздражало Алиссу, привыкшую к той свободе, что ей давали Лейна и Деймон. Но после того, как Кайл сломал руку Клетусу Айронвуду, отправленному в Солнечное Копье в качестве заложника после неудавшегося нападения на принцессу Алиандру, за оскорбление, нанесенное Алиссе и её семье, девочка оттаяла по отношению к своему жениху. А когда он попросил её научить его валирийскому языку, зная, насколько сильна была любовь Алиссы к её корням, он и вовсе заслужил её вечную преданность. Постепенно дружба между драконьей принцессой и дорнийским принцем переросла в страстную любовь, которую они, не стесняясь, демонстрировали и в Дорне назло недоброжелателям Мартеллов, и в Красном Замке назло напыщенным последователям Семерых. Они оба были пламенем. Алисса — драконьим, Кайл — солнечным жаром с герба Мартеллов. Они дополняли друг друга, горели вместе, и это напоминало Лейне о её собственных отношениях с Деймоном. Деймон был пожаром, сжигающим всё на своем пути. Семейная жизнь и рождение детей немного усмирило пламя, бегущее по его венам, но не настолько, чтобы усмирить дракона внутри него. А Лейна была мягким пламенем камина, которое согревало, успокаивало и дарило покой.       «Но если разворошить спящие угли в камине, может родиться такое пламя, что всё вокруг обернется пеплом», — думает Лейна, вспоминая обо всех горестях, что преследовали ее семью в последнее время. — Если бы Рейнира отбросила осторожности, то я бы попросила яд для каждого зелёного в этом замке в качестве свадебного подарка, — ворчит Алисса, глядя на мужа. — Тогда ты бы осталась без своей любимой диадемы, которую я подарил тебе на свадьбу, — отзывается Кайл на идеальном валирийском, вызывая улыбку у всех в покоях, кроме Элианны. — Клянусь, я украду у вас вашего мейстера, чтобы он обучил меня валирийскому, — шутит она, оглядываясь вокруг. — Мне уже надоело пропускать все смешные шутки. — Я же предлагал тебе учиться со мной, матушка, — журит её Кайл. — Что ты тогда ответила? — Что не хочу ломать язык, пытаясь выговорить эти странные шипящие звуки, — обреченно отзывается Элианна. — В низком валирийском меньше сложных звуков, Эли, — улыбается подруге Лейна. — И его намного легче выучить. — И у тебя скоро появится внук или внучка, мама. — Кайл с нежностью гладит живот Алиссы. — А уж этот ребёнок точно будет много говорить на валирийском. Думаю, малышу бы понравилось, если бы обе его бабушки могли говорить с ним на языке его предков. — Ладно, — шутливо ворчит Элианна. — Выучу я ваш валирийский. — Уверена, вы будете говорить на нем гораздо лучше наших кузенов, моя принцесса, — усмехается Эйна. — Шутишь? — Отзывается Бейлон. — Принцесса Элианна уже через месяц перегонит этих зелёных в познании валирийского. Иногда мне кажется, что они на валирийском знают только команды для дракона. — Ну, дядя Эймонд не так плох, — пожимает плечами Вилейна. — С тех пор, как он оседлал Вермитора, он стал усиленно заниматься валирийским. — Он просто пытается доказать, что он настоящий Таргариен. — Рейна морщит нос при упоминании нелюбимого кузена. — Хотя от него за милю несет Хайтауэром. — Как бы то ни было, мы собрались здесь не для того, чтобы размышлять о происхождении детей королевы. — Люк, как самый старший из присутствующих детей после Алиссы, встает со своего места и подходит к Элианне. — Это правда, что Отто обвинил в покушении на моих брата и сестру и смерти септона и его помощников Дорн? — Не весь Дорн. — Качает головой Элианна. — Теперь Хайтауэр аккуратнее в своих словах, когда дело касается Дорна. — Конечно, ведь он обручил свою внучку с Айронвудом. — Недовольно произносит Алисса. — Эта сучка теперь не даст своего жениха в обиду. — Алисса, — журит её Лейна. — Даже у стен есть уши. — Мне теперь не говорить правду? Аллирия — надоедливая пизда, и ничто не заставит меня относится к ней с уважением, — яростно отзывается Алисса. — Особенно после того, как её дед посмел обвинить мою семью в нападении на моих кузенов. — Отто намекнул на то, что Мартеллы издревле были связаны с ядами и могут быть причастны к нападению на Верховного септона, — ответил Кайл, успокаивающе сжав руку жены. — Он пытается выставить это как нападение на Верховного септона? — Удивляется Люк. — Но ведь уже доказано, что отравлены были венцы, которые хотели надеть на головы Эйтана и Дейны. — Сир Отто настаивает на том, что целью заговора был именно Верховный септон, который по слухам, гуляющим по столице, не желал благословлять союз брата и сестры, считая его нарушением законов Семерых, — отвечает Элианна. — И как к этому могут быть причастны Мартеллы? — Спрашивает Эймон. — Неужели он настолько отчаялся в попытках отвести от себя подозрения, что готов нести подобную чушь. — Он настаивает на том, что мы будто бы испугались того, что условия договора, по которому Дорн войдет в состав Семи Королевств, не будут выполнены, если Эйтан и Дейна не поженятся. — Отвечает Кайл. — Какие из условий? Их в этом договоре великое множество, — спрашивает Лейна. — Условие, по которому наследник Эйтана будет обручен либо с нашим ребёнком, либо с ребенком Алиандры, чтобы в следующем поколении правителей Вестероса была кровь Мартеллов, — Алисса встает с кресла и начинает расхаживать по комнате. — Этот ублюдок настаивает на том, что Мартеллы хотели убрать септона, мешавшего свадьбе Эйтана и Дейны, чтобы обезопасить свои позиции. — Боги… — Устало выдыхает Люк, потирая переносицу. — Давайте проговорим всё с самого начала. Мартеллы испугались того, что Эйтан и Дейна не поженятся и не произведут на свет наследника, который должен был жениться на ком-то из внуков принца Кворена и тем самым обеспечить то, что его кровь будет сидеть на Железном Троне, и поэтому решили прикончить Верховного септона? Это же звучит как бред умалишенного! — Значит, у Отто не было времени придумать что-то более правдоподобное, поэтому он выдал подобную чушь, — задумчиво произносит Эймон. — Значит, он точно в этом замешан. — Не думаю, что это был сам Отто. — Задумчиво произносит Вилейна, перебирая бусины своего браслета из драконьего стекла. — Он не стал бы действовать столь грубо и прямолинейно. — Зачем же он тогда столь яростно обвиняет Мартеллов? — Лейну внезапно посещает догадка. — Может, он пытается защитить кого-то из своих внуков? — Думаешь, отродья Алисенты настолько осмелели, что решились на убийство наследника Рейниры? — Спрашивает Элианна. — Я уже не знаю, что думать. — Честно признается Лейна. — С каждым новым днем я всё больше убеждаюсь в правоте слов Деймона. — Змею нужно давить до того, как она вырастет и начнет плеваться ядом? — Уточняет Кайл. — Да, — обреченно выдыхает Лейна.       Она хочет продолжить обсуждение, но её отвлекает шум за окном. Гул сотен людей долетает даже до башен Твердыни Мейгора. Она шагает к окну. Увиденная картина кажется Лейне сном. Тысячи жителей Королевской Гавани нестройной толпой шествовали к городской септе. Величественное здание, построенное на пожертвования Алисенты и дома Хайтауэр, постепенно окружало плотное кольцо разъяренных людей. Крики толпы становятся всё громче, и Лейна может даже различить слова. — Четырнадцать Огней накажут вас за нападение на наследника! — Слава принцессе Рейнире! — Драконья принцесса не оставит этого просто так! — Ложные боги будут свергнуты Четырнадцатью Огнями! — Королева драконов заставит вас заплатить!       Лейна пораженно наблюдает за тем, как толпа, скандирующая имена Рейниры, Эйтана и Дейны, ломится в двери септы. Мелкие септоны и их помощники пытаются сдержать их, но им это плохо удается. Лейна замечает зеленые плащи, продирающиеся сквозь толпу. — Изумрудная гвардия? — Взволнованно выдыхает Рейна, глядя на рыцарей, раскидывающих людей в разные стороны. — Неужто Отто успел подсуетиться? — Выплевывает Эймон. Он поворачивается к матери. — Мама, мы должны помочь этим людям. Гвейн Хайтауэр разрешает своим подчиненным слишком многое, когда дело касается беспорядков в городе. Многие могут пострадать.       Лейна почти не слышит слов сына. Она завороженно наблюдает за толпой, громко выкрикивающей имена Таргариенов. — За наслаждение царства! — За наследника драконьей принцессы! — Никто не смеет нападать на принцессу Дейну! — Дом Таргариен не оставит это оскорбление без ответа!       Её взгляд находит Вилейну. Та смотрит на людей, несущих в руках символы валирийских богов, и улыбка расцветает на её бледных губах. Она шепчет слова благодарности Тессарион, с благоговением глядя на валирийские руны, нанесенные на лица и руки разъяренной толпы.       Идея созревает в голове Лейны мгновенно. Она поворачивается к взволнованным детям. — Сейчас вы все разойдетесь по своим покоям и как можно скорее оденетесь в свои лучшие наряды в цветах дома Таргариен. Через четверть часа я буду ждать вас всех у главного входа.       Дети смотрят на нее с недоумением, но не спорят. Они покидают покои, чтобы исполнить ее поручение. Лейна понимает, что Элианна и Кайл желают задать ей множество вопросов, но они сдерживаются и просто уводят за собой недовольную Алиссу. — Вил, задержись на минуту, — просит Лейна племянницу.       Девочка послушно остается в покоях. На её лице всё та же торжествующая улыбка. — Это то, чего хотела богиня? — Спрашивает она Вилейну. — Чтобы люди отринули ложных богов? — Они сделали это не до конца. — Отзывается Вилейна. — В них до сих пор есть сомнения. — Если твоя мать проявит к заблудшим милосердие, убедит ли это людей в том, что путь Четырнадцати Огней — единственно верный? — Кого-то — да. Кого-то — нет. Лишь боги знают это, тетя, — пожимает плечами Вилейна. — А вы с богиней не сможете помочь Рейнире произвести впечатление на этих людей? — Какое?       Лейна наклоняется и шепотом делится с ней своими мыслями. Чем больше она рассказывала, тем шире становилась улыбка Вилейны. — Думаешь, у нас получится это провернуть? — Интересуется Лейна. — Получится, — кивает Вилейна. — Тогда нам всем нужно подготовиться. — Конечно.       Вилейна выбегает из покоев, оставляя Лейну наедине с её мыслями. Она вызывает Делию, которая доказала свою верность десятилетием безупречной службы. Лисенийка приходит спустя пару минут и приседает в реверансе. — Вы желали меня видеть, моя леди, — произносит она. — Чем могу служить? — Вели подготовить для принцессы Рейниры лучшее из её платьев в цветах Таргариенов. А для моего брата вели принести тот камзол, что он надевал на пятнадцатилетие принца Эйтана, — отвечает Лейна. — Намечается что-то важное, миледи? — Очень важное, Делия. — Тогда я велю приготовить ваше красное платье, которое вы надевали на свадьбу принцессы Алиссы. А для принца Деймона те одежды, что он надевал на юбилей короля Визериса. Будет ли вам это угодно? — Да, Делия. Это будет прекрасно. Спасибо.       Делия улыбается ей и уходит из покоев, чтобы раздать указания. Спустя некоторое время в покои заходит донельзя мрачный Деймон. — Почему твоя служанка чуть ли не пинками загнала меня в покои, сказав, что это очень важно? — Спрашивает он. — В городе беспорядки. Мы с Лейнором хотели разогнать толпу. — Прежде чем разгонять людей, вслушайся в то, что они говорят, —отзывается Лейна. Пока Деймон стоит у окна, наблюдая за бунтующими, Лейна запускает Делию и позволяет ей разложить на постели её платье и одежду для Деймона. — Спасибо, Делия. Мы управимся сами.       Когда служанка уходит, Лейна подходит к Деймону. Он в изумлении наблюдает за людьми, штурмующими септу с именем Рейниры на устах. В его глазах вспыхивает тот самый огонь, за который Лейна его полюбила. Он поворачивается к Лейне, протягивающей ему его камзол. — Они восхваляют Рейниру. — Неверяще произносит он. — И Четырнадцать Огней. — И дом Таргариен, муж мой.       Лейна расшнуровывает серый камзол супруга и снимает с него рубашку. Деймон послушно позволяет ей переодеть себя. Когда она застегивает последнюю пуговицу, Деймон обхватывает её подбородок своими пальцами. — Что ты задумала, моя ледяная королева? — Шепчет он.       Лейна ничего не отвечает и отходит на шаг назад. Она расшнуровывает собственное платье и позволяет ему соскользнуть на пол. Перешагнув груду ткани, она тянется к новому платью под прожигающим взглядом Деймона. — Ты играешь с огнем, Лейна, — шепчет Деймон, медленно подходя к ней. — Разве не за это ты меня полюбил? — Усмехается Лейна. Она поворачивается к мужу спиной и убирает волосы со спины. — Помоги мне зашнуровать платье.       Ей стоит больших усилий сдержать дрожь возбуждения, когда губы Деймона накрывают её обнаженную шею. Когда она чувствует его зубы, тихий стон срывается с её губ. — Ты же знаешь, что я хорош в расшнуровывании платьев и раздевании красивых женщин. — Шепчет он ей на ухо, прижимая её к своей груди. — К чему этот маскарад с переодеваниями? — Сейчас мы все вместе выйдем к народу. Единой семьей. Силой, которая правит Семью Королевствами уже больше века. — Лейна поворачивается к недоумевающему Деймону. — Отто и Алисента сами вырыли себе могилу. Люди столицы слишком любят Рейниру и её детей, чтобы простить подобное оскорбление в их сторону. Они штурмуют святилище Семерых, последователи которых долгие годы пытались подорвать силы дома Таргариен. Но сегодня мы должны показать им, что никто не сможет нас сломить. — Поэтому ты заставила нас всех одеться в красное и чёрное? Чтобы люди вспомнили, кто ими правит? — Выдыхает Деймон ей прямо в губы. — И чтобы Хайтауэры поняли, что мы — не Визерис. Драконья кровь густа, а магия Древней Валирии сильна в нас и в наших детях, которые унаследуют этот мир после нас. Нужно напомнить всем, почему мы ближе к богам, чем к людям.       Деймон несколько мгновений смотрит на нее широко раскрытыми глазами. Лейна успевает уловить в них вспышку гордости прежде, чем Деймон с голодной яростью накрывает её губы своими. Она послушно впускает его язык в свой рот и позволяет ему творить с ней всё, что ему вздумается. В моменты страсти, вызванной гневом, Деймон требовал полного подчинения, и Лейна давала ему это. Её руки запутались в его отросших волосах, а его расшнуровывали её корсет, чтобы освободить её грудь. — Как же я люблю, когда кровь дракона в тебе берет вверх над морем Веларионов, — шепчет Деймон, осыпая поцелуями её шею. — В такие моменты ты словно богиня войны, беспощадная и непобедимая. — Перед богиней нужно поклоняться, если ты не забыл, — дразнится Лейна, расстегивая пуговицы на его штанах. — Ох, я буду тебе поклоняться!       Деймон толкает её к кровати и заставляет её сесть на нее. Спустя мгновение юбки ее платья задраны, а светлая макушка Деймона оказывается между её ног. Без каких-либо предварительных ласк язык Деймона врывается вовнутрь, заставляя Лейну заскулить от удовольствия. Она вцепляется в волосы Деймона и направляет его. Руки Деймона разводят её ноги еще шире, чтобы он мог проникнуть в неё как можно глубже. Лейна откидывает голову и тяжело дышит, стараясь оттянуть оргазм от умелых ласк мужа. Когда к языку Деймона добавляются его шершавые мозолистые пальцы, Лейна вскрикивает от обилия ощущений. — Тебе хорошо, моя ненасытная? — Спрашивает Деймон, оторвавшись от её лона.       Вид растрепанного Деймона с мокрыми от ее влаги губами, заставляет Лейну задохнуться. Она не находит слов, лишь кивает, молчаливо умоляя его продолжить эту сладкую пытку. Язык Деймона вновь оказывается внутри неё, а его горячие пальцы кружат вокруг её клитора, дразня и распаляя её еще больше. Не выдержав, Лейна отталкивает мужа и заставляет его сесть на пол. Она освобождает его член от ненужной ткани и, приподнявшись, насаживается на него одним слитным движением. — Да-а-а, — выдыхает Деймон, когда их бедра соприкасаются. Его губы находят её напряженные соски, и он осторожно прикусывает их, пока Лейна медленно двигается на нём. — Какая же ты горячая внутри, моя драконица. Такая же пылающая, как драконий огонь. — Так заставь меня пылать, мой дракон, — просит Лейна.       Деймон помогает ей опереться на свои плечи, а затем обхватывает ее бедра своими большими ладонями и начинает движение. Сначала он двигается медленно, выходя из нее полностью и вновь погружаясь в её влажные складки. Он ускоряется постепенно, пожирая её губы своим ртом, лаская её шею и грудь, и совсем скоро Лейна может лишь стонать, принимая в себя его член. Почувствовав приближение оргазма Лейны, Деймон начинает вбиваться в неё с неистовой силой, вырывая из её горла короткие вскрики. Спустя несколько мгновений, пружина внизу её живота распрямляется, разнося удовольствие по всему её телу. Еще через мгновение к ней с гортанным стоном присоединяется Деймон. Лейна дрожит и тихо стонет в его руках, пока Деймон наполняет её своим семенем.       Отдышавшись, Лейна встает на ноги, стараясь не испачкать ни себя, ни мужа. Намочив тряпку в свежей воде, она сначала приводит в порядок себя, а затем Деймона. Деймон отвлекает её крепким поцелуем. — Благословлен тот день, когда ты стала моей женой, — улыбается Деймон, прижавшись к её лбу своим. — Ведь с того дня я стал самым счастливым мужчиной. — Я рада, что ты ценишь это, — смеется Лейна, зашнуровывая его штаны. — Поспешим. Думаю, Рейнира и Лейнор уже готовы.       Убедившись в том, что они выглядят прилично, они направляются к покоям Рейниры. Лейна наполняется гордостью при виде кузины. Рейнира выглядит истинной королевой в своем красно-черном платье с рукавами, имитирующими драконью чешую. Рубины, которыми щедро украшен лиф её платья, зловеще поблескивают в свете солнца, сочащегося из высоких окон Красного замка, напоминая о пламени дракона. Лейнор в черном камзоле и с собранными в хвост волосами рядом с ней выглядит настоящим принцем, готовым служить своей королеве. — Вилейна тебе всё уже рассказала? — Спрашивает Лейна Рейниру. — Отличная идея, Лейна, — улыбается сестре Лейнор. — В суматохе мы могли упустить такой шанс указать зеленым на их место. — Я никогда не устану благодарить Четырнадцать Огней за вас с Лейнором. — Рейнира обнимает Лейну, а затем находит взглядом Деймона. — Думаю, и дядя тоже со мной солидарен. — Ещё как, — с готовностью соглашается Деймон.       Пока они переговариваются, к ним присоединяются все их дети. Четырнадцать принцев и принцесс, одетых в красные и черные одежды, украшенные рубинами, гранатами и драконьим стеклом. Лейна видит во взгляде Рейниры гордость, когда она смотрит на будущее их дома. Она и сама переполнена этим чувством, когда видит детей. — Мне кажется, твоему образу чего-то не хватает, мама.       Эйтан отделяется от своих братьев и сестер и протягивает матери корону, привезенную Люком из руин Валирии. Рейнира с сомнением смотрит на корону в виде драконьих тел, сплетенных воедино. — Это можно расценить как измену, — шепчет она, осторожно прикасаясь к ней. — То, что сегодня твой отец не предпринял ничего в ответ на покушение на его кровь, тоже можно расценить как измену. — Твердо отзывается Эйтан. — Драконы не бросают друг друга. Твой отец — не дракон, мама, — присоединяется к брату Эймма. — Мне кажется, пора это признать.       Рейнира замирает, глядя на своих старших детей. Лейна надеется, что она отбросит пустые надежды на мир, и, наконец, возьмет то, что принадлежит ей по праву. Когда во взгляде Рейниры вспыхивает ярость, Лейна облегченно выдыхает. Рейнира позволяет Эйтану надеть корону ей на голову. А затем без слов направляется к выходу. Они все следуют за ней к оседланным лошадям, которые должны были отвезти их к септе. Две сотни Черных плащей окружают их плотным кольцом, не позволяя никому приблизиться к королевской семье. Лейна с Деймоном встают в конце колонны, чтобы видеть всех детей и следить за обстановкой. Эйтан, Люк, Эймон и Бейлон с мечами наголо окружают сестер и братьев, готовые защитить их. Их процессия медленно продвигается к центру столицы. Люди на улицах благоговейно расступаются, пропуская их. Их глаза направлены на Рейниру, которая выглядела как истинная королева в своем тяжелом платье и с короной в серебристых волосах. — Наслаждение царства! — Повелительница драконов! — Наша королева!       Рейнира кивает людям и одаривает их улыбками, продолжая движение к септе. Люди тянут руки к ним, и Эймма с Рейной, не скупясь, рассыпают серебряных оленей, вызывая восторг у горожан. Лейна наклоняется к Вилейне, едущей рядом с ней. — Думаю, пора, — шепчет она.       Вилейна кивает. Она что-то шепчет Дейне, та — Эйне, Эйна — Бейлону, и через несколько минут их всех накрывает тень. Лейна поднимает голову, чтобы увидеть четырнадцать драконов, парящих над Королевской Гаванью. Они с Вил решили оставить Вхагар и Келвароса, как самых старых, крупных и вредных драконов вдали от толпы, чтобы не напугать людей. Для их задумки нужны были любовь и восхищение, а не страх. Поэтому все дети, кроме Эйриона, оседлавшего Каннибала, призвали своих драконов, дабы явить людям волю богов.       Четырнадцать драконов. Четырнадцать Огней. Четырнадцать принцев и принцесс с чистой драконьей кровью.       Пускай всё это было сделано для того, чтобы продемонстрировать власть Таргариенов, сама Лейна чувствует воодушевление от открывшейся перед ней картины. Деймон рядом с ней смотрит в небо, и его глаза сияют искренним детским восторгом. Как она и ожидала, толпа на площади замирает, услышав драконий рёв. Люди бросают оружие и переводят взгляды на Рейниру. Септоны, септы и прочие служители Веры смотрят на неё со страхом. Но те люди, что штурмовали септу, смотрят на неё с благоговением. Черные Плащи расступаются, пропуская Рейниру вперед. Солдаты отводят людей чуть дальше, освобождая место для Сиракс. Золотистая драконица с грацией, удивительной для столь массивного зверя, приземляется позади своей всадницы. Кто-то из людей падает на колени, кто-то замирает в ужасе, а кто-то восторженно выкрикивает имя драконицы.       «Драконья королева и её Золотая леди. Получилось бы хорошее название для песни», — думает Лейна, глядя на открывшуюся картину.       Рейнира рядом с Сиракс выглядела больше богиней, чем обычным человеком. Лейна никогда не была фанатично религиозной, но даже ей хотелось склониться при виде человека, столь явно одаренного богами. — Приветствуйте Рейниру из Дома Таргариен! Наследницу Железного Трона, принцессу Драконьего Камня и вашу будущую королеву! — Велит Лейнор толпе. — Да здравствует принцесса Рейнира! — Слава драконьей повелительнице! — Избранная Четырнадцати Огней!       На последних словах все драконы как один ревут, будто подтверждая их. Лейна находит взглядом Вилейну, которая неустанно перебирала четки из драконьего стекла и беззвучно шептала молитву Эгараксу, богу-покровителю и создателю драконов. Лейна рада, что их маленький фокус удался. От такого явного подтверждения от богов на колени опускаются даже септы и септоны. — Как ваша принцесса и будущая королева я прошу вас прекратить беспорядки. — Голос Рейниры звучит чисто и громко. Несмотря на свой небольшой рост, рядом с Сиракс и с аурой силы, окружавшей её, она выглядит величественно и внушительно. — Мое сердце болит, когда я вижу, как мои люди пытаются уничтожить друг друга. — Но Верховный септон хотел убить ваших наследников, принцесса! — Выкрикивает один из мужчин. — И боги не дали ему сделать этого, мой друг. — Лейна отмечает, что Рейнира не называет Семерых или Четырнадцати Огней. — Я не желаю, чтобы Вера стала причиной раздора внутри моего народа. — Приспешники Семерых предали божью избранницу! — Не унимался мужчина. — А Четырнадцать Огней не позволили случится непоправимому! — Отвечает ему другой голос из толпы. — Да, Четырнадцать Огней уберегли нас от большой беды! Принц Эйтан и принцесса Дейна — это наше будущее! — Наше будущее! — Скандирует толпа.       Эймма подталкивает Эйтана и Дейну к матери, чтобы народ мог видеть своих будущих правителей. Лейна не может сдержать улыбки, когда Дейна горделиво выпрямляет спину и вскидывает подбородок, купаясь в любви простого народа. — Как бы то ни было, с моими детьми всё в порядке. Боги оказались милостивы к моей семье. — Рейнира вновь привлекает к себе внимание толпы. — И я буду молиться, чтобы их милость распространилась и на вас, на мой народ. Поэтому я прошу вас прекратить эти беспорядки. Септы и септоны не должны отвечать за тех, кто выбрал путь лжи и греха. Не нужно проливать кровь из-за того, что вы не можете изменить. — А с теми, кто посмел покуситься на жизнь принца и принцессы, мы разберемся сами, — обещает Лейнор, встав рядом с Рейнирой. — Ни одно преступление по отношению к королевской семье не останется безнаказанным, — присоединяется к нему Деймон.       Толпа взрывается восхищенными возгласами. — Рыцарь приливов! — Порочный принц! — Помогите справедливости свершиться!       Рейнира дожидается, пока крики стихнут. Когда наступает тишина, она вновь обращается к народу. — Тела убитых подготовят к погребению, а их семьям, если таковые имеются, выплатят компенсацию. Всех раненых примут целители из дома милосердия королевы Эйммы. А вечером всех накормят в столовой королевы Алисанны. Если у кого-то будут вопросы, вы можете обращаться к сиру Лютору Лардженту. Ни один страждущий не останется без внимания.       Закончив свою речь, Рейнира велит Сиракс взлететь, а сама взбирается на свою лошадь. Лейна, Деймон, Лейнор и все дети следуют за ней обратно к Красному Замку. И до самых его ворот они слышат слова, восхваляющие повелительницу драконов.