Пламя и шторм

      «Могло быть и хуже».       Именно эта мысль появляется в голове Аллирии, когда ей представляют Клетуса Айронвуда, который был одним из сильнейших претендентов на её руку. В отличие от большей части дорнийской делегации, прибывшей в Красный Замок, Клетус был светлокожим и светлоглазым, а не смуглым и кареглазым, как большинство дорнийцев. Он больше походил на жителей Простора или Долины, что порадовало Аллирию, не имевшей желания смешивать свою кровь с ройнарами, захватившими Дорн вместе с Мартеллами-предателями. — Сладкие языки льют ложь, восхваляя валирийскую внешность ваших племянниц и кузин, но я вижу в вас истинную андальскую красоту, с которой не сравнится ни одна из ваших родственниц, Ваше Высочество, — мягко улыбается Клетус, оставляя легкий поцелуй на её руке. — Благодарю, милорд. — Коротко отзывается Аллирия. Она никогда не воспринимала подобные комплименты всерьез. — Не желаете ли сопроводить меня к септе? Я хотела бы прочитать короткую молитву. — Конечно, Ваше Высочество.       Он предлагает ей руку, и они проходят через замок. Аллирия держит спину прямой, не обращая внимания на удивленные взгляды придворных. Она вспоминает уроки матери и удерживает на лице маску вежливого безразличия даже когда до нее доносятся насмешливый шёпот. В любое другое время она велела бы наказать каждого, кто посмел смеяться над ней, но сейчас у неё были более важные цели.       Если бы её отец не был столь упрям и недальновиден, ей бы никогда не пришлось даже задумываться над браком с дорнийцем. Её мать была родом с Простора, который тысячелетиями воевал с дорнийцами, и в любое другое время подобный союз рассматривался бы как предательский. Но у Аллирии не было такой роскоши как выбор мужа, воспитанного в тех же условиях и с теми же ценностями, как у неё. Поэтому когда её дед прямо сказал ей, что брак с Клетусом Айронвудом будет для них лучшим вариантом, Аллирия не сказала ни слова против.       «Мы связаны долгом, моя милая принцесса. И порой ради его исполнения нужно приносить большие жертвы. Ведь даже маленькая несправедливость несет огромную опасность для справедливости повсюду». — Эти слова часто повторяла ей мать, пока они преклоняли колени перед статуями Семерых в септе.       Воспитание матери и деда въелось в её кровь, и каждый свой выбор Аллирия делала, думая о них. И чем старше она становилась, тем сильнее убеждалась в правдивости слов матери. Её единокровная сестра была той самой несправедливостью, которая грозилась разрушить государство до основания. Ради неё их отец был готов нарушить все правила и традиции, ради неё были попраны древнейшие обычаи, которые царствовали в Вестеросе тысячелетиями. Одной улыбки Рейниры или её недовольно нахмуренных бровей хватало для того, чтобы король Визерис согласился на любой абсурд, предложенный Наслаждением царства.       «Наслаждение царства? Скорее его будущая разрушительница», — усмехался сир Кристон, обучавший фехтованию её братьев. — «Принцесса Рейнира — злобная паучиха, окутавшая своей паутиной огромное количество людей, которые купились на её прекрасную улыбку и женское очарование. Жаль, что в конце концов эта паутина втянет королевство в кровопролитную войну».       Лишь немногие понимали, насколько опасной была Рейнира для королевства. Порой Аллирии казалось, что лишь её семья понимает, насколько испорченной грешницей была её единокровная сестра. И даже среди её семьи были «предатели». Эйгон, сколько Аллирия себя помнила, всегда предпочитал Рейниру родным сёстрам. Он часто сбегал из Красного Замка на Драконий Камень или в Дрифтмарк, если Рейнира уезжала туда со своей семьей. Он не проявлял к собственным детям и десятой доли той нежности, что он проявлял к детям Рейниры. Это часто становилось причиной ссор между Эйгоном и их матерью.       Хелейна и вовсе вела себя так, будто она была в этом мире совсем одна. Иногда Аллирии казалось, что её старшей сестре плевать на них. Всё, что её интересовало — это её жуки, бабочки и гусеницы. А еще Хелейна любила вышивать странных существ с драконьими головами и телами других зверей, бормоча себе под нос что-то невразумительное.       Раньше Аллирия жалела старших брата и сестру и пыталась вернуть их в семью. Она упрашивала Эйгона посетить с ней септу, а Хелейне предлагала полетать вместе на их драконах. Но Эйгон предпочитал компании родных братьев и сестер компанию лорда Корлиса и его матросов, а Хелейна хоть и соглашалась на совместные полеты, но никак не желала сближаться с ней.       Из-за этого Аллирия еще больше ненавидела Рейниру, внесшую раскол в их семью. Она была причиной слез её матери; она была той, кто отобрал у неё старших брата и сестру; она была той, кто лишил Аллирию и её братьев и сестер отцовской любви, отравив разум слабого короля своим сладким шёпотом. Поэтому Аллирия твердо решила препятствовать растущей власти Рейниры при дворе, согласившись на политический брак.       Айронвуды были сильнейшим домом Дорна, единственными, кто был способен противостоять Мартеллам. На их землях было много шахт по добыче олова, железа и серебра, а почва была плодородной и благодатной. Они были столь же богаты, как Мартеллы, но в отличие от них не зависели от морской торговли и были способны самостоятельно обеспечить своё безбедное существование. Но не богатство Айронвудов сделало их наследника в глазах Отто достойным претендентом в мужья его любимой внучки. Ненависть, которую Айронвуды питали к Мартеллам, была главным их преимуществом в глазах Хайтауэра.       «Брак Алиссы и Кайла намертво связал Мартеллов с Рейнирой. Если начнется война, Дорн встанет на её сторону. Если Айронвуды будут привязаны к нам, они смогут удержать войска Мартеллов от присоединения к силам Рейниры. Пока принц Кворен будет справляться с восставшими вассалами, он не сможет отправить людей на помощь Рейнире», — объяснял Аллирии Отто преимущества союза с Айронвудами.       Аллирия не слишком хотела выходить за Райана, который был старше неё на девятнадцать лет, да и к тому же успел дважды стать вдовцом, пережив обеих своих жён, умерших от родильной горячки. Но Боги словно услышали её молитвы, и Райан Айронвуд скончался от заворота легких в тридцать два года, не оставив наследников мужского пола. После него наследником и будущим лордом стал его младший брат, Клетус Айронвуд, который был старше Аллирии всего на пять лет. До прибытия дорнийцев Аллирия успела познакомиться со всеми претендентами, выбранными её матерью и дедом. Среди них были сир Джон Ройс, старший сын леди Реи Ройс, рожденный ею в браке с Джоном Белмором, наследник лорда Переправы Арвин Фрей и Роберт Рован, наследник Золотой Рощи.       Аллирия надеялась найти в Джоне Ройсе ненависть к Таргариенам, которые украли молодость его матери, заставив ее тринадцать лет страдать в несчастном браке с принцем Деймоном. Но вместо этого она обнаружила в наследнике Рунного Камня уважение к дому Таргариен, который после аннулирования брака леди Реи и Деймона буквально осыпал его дом почестями. Рунный Камень на пять лет был освобожден от налогов в королевскую казну, а младший сын леди Реи по достижении десяти лет был отправлен в Красный Замок в качестве оруженосца Лейнора. Позже мальчишка подружился с Эйтаном и стал его ближайшим соратником, еще сильнее укрепив связь между Ройсами и Таргариенами.       Арвин Фрей был старшим братом одной из фрейлин Дейны, леди Амареи, которой Эймма и Рейна устроили помолвку с Уильямом Графтоном. Помолвка средней дочери с наследником одного из богатейших домов Долины привела лорда Фрея в восторг, поэтому наследника Переправы Аллирия не рассматривала как серьезного претендента в мужья. Но её дед настоял на том, чтобы она познакомилась с ним, так как Фреи получали большие доходы благодаря сборам, которые они получали от жителей Вестероса за проход по мосту через Зеленый Зубец. Тощий парнишка с нервно дергающимся лицом и отсутствующим подбородком совсем не впечатлил Аллирию, и к её радости мать поддержала её в этом.       Роберт Рован до некоторого времени был лучшим кандидатом из тех, что были предложены Аллирии. Рованы были одними из сильнейших знаменосцев Тиреллов и владели обширными плодородными землями от Золотой Рощи и до Северных марок. Но всего через пару дней после прибытия лорда Рована и его семьи в Красный Замок было объявлено о помолвке Элинор Рован с Феррисом Дейном. Дейны были кровно связаны с Мартеллами, которые в свою очередь были связаны с Таргариенами через брак Алиссы и Кайла. Этот ход сторонников Рейниры привязал Рованов к «чёрным» — так называли сторонников Рейниры при дворе — и лишил семью Аллирии потенциального союзника.       Аллирия знала, кого винить в этих помолвках, рушащих планы её матери и деда. Принцессу Эймму в лицо называли Серебряной принцессой, а принцессу Рейну — Жемчужиной Дрифтмарка. Но за спиной их величали королевскими свахами, руководящими помолвками детей знатных домов для усиления власти своих родителей. Почти все фрейлины дочерей Рейниры были замужем или помолвлены, привлекая на сторону Рейниры все больше домов.       Брак Дженнелин Дейн и Бартимоса Селтигара укрепил связь Вестероса с Дорном и принесла «чёрным» объединенные силы Дейнов и Фаулеров, которые по влиянию в Дорне уступали лишь Мартеллам и Айронвудам.       Помолвка Амареи Фрей и Уильяма Графтона означала объединение двух богатых, знатных домов с древней историей и сильными армиями.       Также Аллирия знала, что идут переговоры с Элмо Талли по поводу возможной помолвки его младшего сына с одной из племянниц лорда Тирелла. Близнецы Леона и Линесса Тирелл прибыли в Красный Замок совсем недавно для того, чтобы стать фрейлинами принцессы Дейны. А Эймма и Рейна тут же вцепились в них с целью создания очередного союза, который был бы полезен Рейнире.       Аллирия не могла не признать, что в играх с помолвками и союзами её дед и мать были не столь хороши. Они смогли привязать к себе Запад и Штормовые Земли через брак Эймонда и предстоящую свадьбу Дейрона, а также смогли заполучить поддержку Арбора благодаря браку Эйгона. Но Аллирия боялась, что этого будет недостаточно. Поэтому столь важны были её брак и предстоящая помолвка Герольда, которые должны были принести новых союзников.       Эти мысли занимали голову Аллирии, пока она направлялась в септу в сопровождении Клетуса. Чем больше она размышляла о сложившейся ситуации, тем больше убеждалась в том, что брак с Айронвудом принесет немало пользы. Поэтому она решает поговорить с ним открыто. — Вас, наверное, как и меня удивило то, что союз между нами вообще стал рассматриваться как реальное событие, милорд, — начинает разговор Аллирия, считывая реакцию мужчины. — О, еще как удивило. — Соглашается Клетус, и веселье сверкает в его зелено-голубых глазах. — Вы — потомок Таргариенов и Хайтауэров. Драконы сжигали наши замки, а Простор всегда воевал с Дорном на границах. Мне кажется, мало кто мог вообще представить такой союз. — Но брак моей кузины Алиссы с принцем Кайлом открыл новые возможности, не так ли?       Аллирия видит недовольство, промелькнувшее на лице Айронвуда. Это вдохновляет её. — Айронвуды относятся к каменным дорнийцам, не так ли? — Меняет тему Аллирия. — Да, Ваше Высочество, — гордо отзывается Клетус. — Мы — один из немногих домов, что на протяжении тысячелетий не смешивались с иноземными захватчиками, прибывшими в Дорн. — Получается, каменные дорнийцы не признают ройнарских обычаев и традиций? — Интересуется девушка. — Именно. — Кивает мужчина. — Нам чужды их дикие верования, обряды и законы. — Даже закон о праве первенца? Ведь некоторые люди восхищаются тем, что в Дорне наследует старший ребёнок независимо от его пола. — По мне — вопиющая глупость. — А как же принцесса Нимерия? Или Мерия Мартелл, которая десятилетиями давала отпор Эйгону Завоевателю и его сёстрам? — Нимерия была шлюхой, готовой возлечь с любым мужчиной, который принес бы ей своих людей и свои мечи. Именно так она завоевала Дорн — прыгая из постели в постель ради союзов. А в Мерии Мартелл было так мало от женщины, что её сложно было таковой назвать. — Мой отец назвал своей наследницей мою единокровную сестру… — Осторожно произносит Аллирия.       Она замолкает, ожидая реакции от Айронвуда. И реакция следует незамедлительно. Губы Клетуса растягиваются в презрительной усмешке. — Я считаю, что корона на голове не делает человека мудрецом, моя принцесса. Даже самые великие правители порой принимают глупые решения, — с такой же осторожностью отвечает Клетус. — Мой дед и другие великие лорды пытались вразумить его, но любовь к первенцу и вина перед усопшей королевой Эйммой застилает взор моего отца. Вестеросом никогда не правила женщина. Даже сёстры Эйгона, участвовавшие в завоевании наравне с ним, были лишь его консортами, а не правящими королевами. А уж они явно были более сильными и мудрыми женщинами, чем принцесса Рейнира. — Я слышал, её двор утопает в роскоши, а для её платьев и драгоценностей выделены целые покои. Да и за те несколько дней, что я пребываю в Красном Замке, принцесса ни разу не повторилась с нарядами и украшениями. Как и её дочери. — Боюсь, это также вина моего отца. Она долгое время была его единственным ребёнком, поэтому он потакал всем её прихотям. И то же самое она делает по отношению к собственным детям. — Но говорят, что на заседаниях Малого Совета она активно участвует в рассуждениях, предлагая решения тех или иных вопросов. Её уже называют Рейнирой Мудрой. — Вся её мудрость заключена в принцессе Рейнис и сире Лейноре, которого обучал сам Морской Змей. Без своего окружения Рейнира — лишь избалованная женщина, утопающая в роскоши и разврате, — повторяет Аллирия слова Отто. — Никто не вечен, милорд. Не дай Семеро, мы лишимся нашей леди Десницы или будущего короля-консорта… Что тогда будет с государством, во главе которого будет стоять испорченная властью женщина? — Государство утонет в крови. Или в нищете. Или и в том, и в другом. — Отвечает Клетус. — Именно. — Кивает Аллирия. — Королева Алисента и сир Отто пытаются не допустить этого? — Да, милорд. Вы ведь понимаете, что это повлияет не только на земли к северу от Красных гор, но и на Дорн. — Мартеллы связаны с Таргариенами через брак. Мы тоже будем втянуты в войну. — Да. Я лишь надеюсь, что дом Айронвуд выберет правильную сторону, милорд. Сторону, которая чтит законы богов и людей и заботится о благополучии государства.       Клетус несколько мгновений изучает её взглядом. Аллирия ожидает ответа, надеясь, что мужчина не услышит бешеный стук её сердца. Она не могла упустить этот союз. Он нужен был для того, чтобы внести раскол среди союзников Рейниры.       Наконец, взгляд Айронвуда смягчается, и Аллирия едва сдерживает вздох облегчения. — Для меня будет честью стать вашим мужем, принцесса Аллирия. Я уверен, что наш брак принесет пользу обеим сторонам, — говорит Клетус, кланяясь ей. — Вы пошлете ворона отцу? Мне бы не хотелось затягивать со свадьбой. — Конечно, Ваше Высочество. Вы желаете пышной свадьбы? — Боюсь, у нас нет на это ни времени, ни средств. — Пожимает плечами Аллирия. — Вся казна ушла на свадьбу моих дорогих племянников. — Мы наверстаем это досадное упущение в Дорне, Ваше Высочество. — Несомненно, милорд.       Клетус снова кланяется ей и покидает септу. Аллирия поворачивается к статуе Девы и становится перед ней на колени. Слёзы обиды жгут глаза, а затем скатываются по её бледным щекам.       Не так она хотела выйти замуж. Она была принцессой и желала свадьбы, соответствующей её статусу. Её детской мечтой было выйти замуж в Звездной Септе, чтобы Семеро представили перед ней во всем своем величии и благословили её брак с набожным мужчиной, чтившим Семиконечную звезду и законы Семерых. Она хотела быть самой красивой невестой и облачиться не в черно-красные цвета Таргариенов, которые заставляли её выглядеть бледной и больной, а в серый и белый Староместа, которые подчеркивали её сливочную кожу и каштановые волосы.       Но Рейнира и её дикие дети разрушили её мечты. Теперь ей придется выйти замуж за дорнийца, которые были известны своими свободными нравами и сексуальной распущенностью. Её свадьба пройдет второпях из-за того, что её дед желал как можно скорее закрепить все договоренности между ними и знатными домами.       Шум за её спиной заставляет её смахнуть слёзы и встать на ноги. — Моя принцесса, простите меня. Я не хотела нарушать ваш покой, — Дженнелин, старшая фрейлина Эйммы, приседает в реверансе. — Мне лишь было велено подготовить септу к венчанию. — В чьему венчанию? — Удивляется Аллирия. — Разве церемония пройдет не в городской септе? — Церемония принца Эйтана и принцессы Дейны — да, — подтверждает Дженнелин, и насмешка на мгновение отражается в её синих глазах. — Через три дня здесь пройдет закрытая свадьба принцессы Эйммы. — С кем? — Пораженно выдыхает Аллирия. — С лордом Криганом Старком, Ваше Высочество, — с широкой улыбкой отвечает Дейн. — Сегодня утром Верховный септон дал согласие на этот союз. Принцесса Эймма решила не напрягать казну лишними расходами и уговорила нашего государя позволить провести небольшую церемонию для самых близких. Будет только ваша семья, приближенные принцессы и свита лорда Старка.       Аллирия замирает на месте от слов фрейлины. Она и представить не могла, что Эймма сможет найти себе выгодную партию, занимаясь свадьбами и помолвками фрейлин и оруженосцев. Но Эймма удивила её.       «Вот тебе и королевская сваха», — с горечью думает Аллирия. — Вы можете прийти позже, леди Дженнелин. — Обращается к девушке Аллирия, едва сдерживая разочарование в голосе. — Я не закончила свою молитву. — Конечно, моя принцесса.       Фрейлина кланяется ей и уводит за собой слуг. Аллирия медленно подходит к статуе Неведомого. Его грозный лик больше не пугает её. Она вновь опускается на колени. Никогда в жизни она не молилась со столь страстным желанием. Она просит у Неведомого смерти врагам её семьи, злым языкам, расстраивающим её мать, и предателям, что окружали её семью. Но сильнее всего она просит о смерти для своей старшей сестры. — О Неведомый, пускай Рейнира горит в семи преисподних. Забери её и её отпрысков в своё царство и накажи их за грехи, которыми они себя покрыли. Прошу, Неведомый…