Пересёкшиеся пути

Мелкий речной брод обернулся широкой наезженной дорогой, по обеим сторонам которой высились курганы. Арагорн насчитал шесть с одной стороной и девять - с другой. Склоны казались заснеженными - настолько густо покрывали их маленькие звездочки цветущего симбелина. - Этот цветок называют вечной памятью, - объяснила Таувиэль, - Он цветёт круглый год и растет лишь там, где покоится прах погибших. Дорога миновала курганы, попетляла по зеленому склону и вывела их к городским воротам. За стеной были выстроены бревенчатые дома рохиррим, а на самой на вершине горы располагалась терраса с золотым дворцом – Медусельдом. Стражи в блестящих кольчугах на языке Рохана потребовали назвать себя. Дружелюбия в их взглядах было маловато, но в них также было и много любопытства.  -Я понимаю вашу речь, но почему вы не говорите на Всеобщем языке, если хотите получить ответ? - спросила Таувиэль. В юности она любила изучать языки народов Средиземья, потому ей повезло, ведь она знала язык Рохана. -По воле Тенгеля, нашего правителя, никто не должен входить в Эдорас, кроме друзей, знающих наш язык, - сказал один из стражей, - Но кто вы такие, что так беспечно мчитесь по нашим лугам? Одежда у вас нездешняя, а конь не похож на наших. Мы ведь давно вас заметили. Должен сказать, впервые вижу таких странных всадников. И такого великолепного коня, - не удержался стражник, посмотрев на белого эльфийского коня из Линдона, - Кто вы? Отвечайте быстро! -Неделю назад мы виделись с Эомхиром, лордом Истфолда, - ответил Арагорн, - Разве он не предупредил о нашем прибытии? Ступай или пошли кого-нибудь доложить о нашем прибытии! Страж явно смутился. -Хорошо, - согласился страж, все еще прибывая в сомнении, - Я пойду.  Он быстро ушел, оставив пришельцев под бдительной охраной товарищей, но вскоре вернулся и торжественно возвестил: -Тенгель разрешил вам войти. Следуйте за мной! Темные деревянные ворота с лязгом открылись. Путники спешились и, оставив лошадь на попечение стражников, направились за проводником по длинной, вымощенной камнем дороге. По обеим сторонам тянулись добротные деревянные дома с крепкими воротами. Многие жители города отвлекались от своей работы, чтобы посмотреть на чужеземцев, заявившихся в их края. Вдоль дороги в каменном русле журчал ручей. Наконец они оказались на вершине холма. Ручей вытекал из небольшого фонтана, изображавшего конскую голову. Широкая каменная лестница вела на террасу дворца правителя. На самом верху стояла стража в блестящих кольчугах с обнаженными мечами в руках.  Проводник вернулся к воротам, а друзья поднялись по мраморной лестнице. Воины наверху учтиво поприветствовали их, и один выступил вперед.  -Я хранитель покоев Тенгеля, - сказал он на Всеобщем языке, - меня зовут Хэлим. Прошу вас оставить оружие здесь.  Арагорн и Таувиэль нехотя оставили все оружие у входа.  Стражи подняли тяжелые засовы, медленно, со скрипом приоткрыли створки дверей на огромных петлях. Путники вошли в зал с высоким потолком и позолоченными колоннами. Стены были украшены гобеленами, на одном из которых был образ Эорла Юного, первого короля Рохана. Последи зала находился большой очаг, а в дальнем конце на трёхступенчатом возвышении стоял золочёный трон, на котором величественно восседал король Тенгел. Весь его вид говорил о принадлежности к королевскому роду, а в его глазах читалась мудрость, приобретаемая с годами. Путники подошли ближе к королю и почтительно поклонились. - Что привело вас в Рохан? - голос короля был серьезным, но не грубым. Он как бы предупреждал, что, если у них есть скрытые замыслы, он не отпустит их посто так. Арагорн предупреждающе посмотрел на Таувиэль, потом перевел взгляд на короля. - Государь, мы хотим вступить в ряды рохирим, защищать земли Рохана от врагов, - он посмотрел королю в глаза. - Но с какой целью? - король сощурил глаза, - Вы не жители Рохана, зачем вам защищать его земли? - От орков идет угроза не только для Рохана. Если с Роханом что-то случится, враги продвинутся дальше, тогда пострадают и другие земли. На мгновение повисло молчание. Король Тенгел изучал путников. На Таувиэль был накинут капюшон, но так, чтобы он не закрывал лицо. - Среди рохирим нет места юным леди. Арагорн собирался что-то сказать, но вперед вышла Таувиэль.  - Государь, хоть я и отношусь к слабому полу, однако я эльф и сила моя не сопоставима с силой людских женщин и не уступает силе ваших воинов, - девушка краем глаза заметила обеспокоенный взгляд Арагорна, поэтому тут же проглотила слова, которые не успела сказать. К всеобщему удивлению король рассмеялся. Он долгое время рассматривал Таувиэль, после чего спустился по ступеням, подошел к путникам и положил руки им на плечи. - Так и быть, я приму вас в ряды рохирим, - он перевел взгляд с Арагорна на Таувиэль, - Но только если вы подтвердите свои слова и не проиграете в поединке моим воинам, - король хлопнул их по плечам и обратился к Хэлиму, - Выбери двух воинов для них, завтра они сразятся.  Стражи короля и сам Тенгел покинули зал, внутри остались только Арагорн с Таувиэль. Арагорн устало вздохнул и повернулся к девушке. - В следующий раз говорить буду я. Теперь мы должны сразиться с их воинами, - он закрыл глаза и потер переносицу.  - Это не будет трудно, рохирим конюхи, бой без лошадей дается им сложнее, - девушка похлопала Арагорна по плечу, - К тому же ты хороший воин, тебе нечего бояться. Они вышли из дворца. Солнце садилось за Мглистые горы и Таувиэль подумала, что сейчас в Линдоне наступит та пора, которую она так полюбила: когда солнце отражается в водах моря, оставляя на нем длинный оранжевый свет. На мгновенье ее окутали воспоминания, сначала она думала про Линдон, а затем вспомнила и Лесное королевство, лесных эльфов, Владыку Трандуила, Лорда Леголаса. Ее лицо погрустнело. Арагорн, заметив изменившееся настроение спутницы, окликнул ее. Таувиэль опомнилась и рассеяла дымку воспоминаний, застлавшую ее глаза. В городе путники нашли небольшой постоялый двор и там сняли два номера. Попрощавшись и пожелав друг другу доброй ночи, они сразу разошлись. Следующий день обещал быть сложным, да и они изрядно утомились в дороге. Кроме того, оба уже давно не спали в обычной мягкой кровати. Оставшись одна, Таувиэль вновь вернулась к воспоминаниям о Лихолесье. Она скучала по своему родному лесу и по его обитателям, но почему-то пока не хотела возвращаться. Ей всё казалось, что, если она вернется, то будет ей там плохо, грустно и одиноко, а уйти снова она уже не сможет. В Средиземье осталось еще много мест, в которых она не бывала. Она еще не видела прекрасного Лотлориэна, и в Ривенделле была совсем недолго. На груди Таувиэль пальцами нашарила кулон, который ей повесил на шею Владыка Трандуил и который она никогда не снимала. Сразу вспомнилась Одинокая Гора, поход Торина Дубощита, и гномы, и Гэндальф, и Бильбо. Интересно, как там поживает мистер Бэггинс, он, наверное, уже совсем состарился, может нашёл себе женушку-хоббита, может у него уже есть маленькие детки-хоббиты, а может так и остался холостяком. Интересно, смогут ли они вновь встретиться и поболтать о путешествиях, спеть вместе какую-нибудь старинную песню или сочинить собственную. Девушка еще долго лежала и думала, за окном небо уже начало розоветь, когда ее глаза закрылись, а дыхание выровнялось.