"Обречённые души" том 2

      Для участия на данном этапе лошади были предоставлены организаторами, чтобы участники могли показать свое умение ладить с животными, а не только управлять ими как средством передвижения. Таньину достался конь «горностаевой» масти. Его лопатку и бедро украшали темные пятна с узором «в яблоках». Животное нетерпеливо било копытом и хлопало губами, а темно-карий, почти черный глаз без остановки вертелся, оглядывая все вокруг.       — Простите, господин, этот конь редко видит людей. Его подарили госпоже Тан перед самой ее смертью. Он тогда был совсем жеребенок, четыре года всего. Молодой господин запрещает кому-либо прикасаться к жеребцу, почитая таким образом память матери, — бормотал конюх, который подвел лошадь к Таньину.       Все это он говорил тихо, чтобы никто не услышал. Никто, конечно, не хотел как-то повлиять на выступление молодого человека. Так уж случилось, что накануне конь, который должен был с ним работать, сбежал из стойла и наелся плохой травы, отчего у него скрутило живот, и он всю ночь страдал от болей. Выставлять на скачки больную лошадь, естественно, никто не собирался. А так как из тех, кто способен бежать, остался только конь Тан Мингю, с разрешения ее сына (которое он дал скрипя сердце и зубами) «горностаевый» достался Таньину.       — Как зовут? — молодой человек без опаски подошел к животному и положил руку на лопатку. Конь вздрогнул и скосил глаз на раздражитель. Нервно заржал и взбрыкнул, — Тихо-тихо. Пугливый какой, — ласково шептал Таньин, поглаживая бока.       — Имя госпожа Тан не успела ему дать, — виновато повесил голову конюх, не выпуская из рук поводья, — Так и живет без имени.       Никто не заметил, как к ним подошел наблюдатель, чтобы проверить соблюдение правил, а именно не использовать силу. Но молодой человек и не собирался этого делать. Он прекрасно ладил с животными с самого детства. Неважно, домашние они или же дикие. Любые с легкостью шли с ним на контакт и принимали его участие без упорства. Так вышло и сейчас. Лошадь еще раз издала ржание, но в этот раз уже без брыканий. Таньин поглаживал корпус, а затем незаметно перебрался на шею, а там на морду, шепотом уговаривая коня успокоиться. Он называл его ласковыми прозвищами, говорил уверенно и спокойно, делясь покоем с животным. Гладя морду, Таньин приблизил свое лицо.       — Хороший мальчик, — поглаживая щеки и лоб лошади, молодой человек приложил свою голову к голове коня, соприкасаясь лбами. А затем, разорвав контакт, широко улыбнулся и ласково похлопал по носу, — Яблочко… Это имя тебе подходит, да? Нравится? — лошадь закивала головой, хлопая губами. И не было в этом звуке ни раздражения, ни недовольства.       Глашатай призвал всех к вниманию, а когда голоса над площадью стихли, еще раз повторил условия турнира и предстоящего состязания в частности. После того, как участники поприветствовали организаторов, они с лошадьми покинули площадку, чтобы произвести последние приготовления и вернуться на нее уже в числе группы для участия в забеге.       Так как число участников было большим, их было решено разделить на несколько групп, и сперва забег выполнился бы в группах, а затем лучшие из них посоревнуются между собой. Усянь участвовал в третьей из четырех групп и без проблем занял в ней главное место, значительно опередив соперников. В финале он тоже легко шел первым, но, на удивление зрителей, уступил сыну бывшей главы Тан, хоть и с маленьким разрывом. Это породило множество разговоров после состязаний, когда участники покинули площадь и зрители разбрелись по заведениям, где только и обсуждалось произошедшее.       Только Ванцзы догадывался. Хотя нет, он определенно знал причину проигрыша таинственного незнакомца. Он вспоминал, как тот, пряча лицо за морду коня, довольно улыбался, смотря в сторону молодого главы Тан. Глаза Его с мягкостью и даже нежностью смотрели на молодого человека. И Лань Чжань догадывался, кого они видели в нем. Вэй Усянь отдавал честь памяти Тан Мингю. Вероятно, и это его участие в турнире есть дань ей, ее отцу и всему клану Тан, что в свое время много сделал для него.

***

      Ночная охота проходила, естественно, ночью и за ее ходом следили только проверяющие. Для этого этапа организаторы заранее загнали в определенную часть леса, окружающего город, разнообразной нечисти, которую должны были изловить или уничтожить заклинатели. Тут каждый был сам за себя и участники могли блеснуть всеми своими качествами, представив себя в лучшем свете. Единственное, что было запрещено — вредить другим участникам или кому бы то ни было еще, кроме нечисти. Это относилось к самому лесу и его обитателям. Заклинатели не знали как обстоят дела у соперников и связи ни с кем за чертой леса держать не имели возможности.       Переступив черту деревьев, Таньин испытал чувство дежавю. Он оглянулся назад, в надежде увидеть спину Бянь Дже, направляющегося к своему участку. Ничего не увидев, молодой человек грустно улыбнулся и двинулся дальше. Он исподволь ожидал встречи с таинственным существом, но точно знал, что в этот раз одурачить себя не даст. Призраки прошлого вставали перед его глазами. Давно он не вспоминал их и в этот раз, молодой заклинатель планировал отдать им дань, желая окончательно освободиться от их влияния и продолжить жить дальше.       Не желая упускать из вида того, кого искал столько лет, Ванцзы последовал за Усянем. Для чего окружил себя барьером Скрытности. Именно с его помощью Вэй Усянь скрыл в свое время Вэнь Юаня в пещере Фумо. А до этого вместе с Лань Чжанем скрыли дом на Луанцзан. Но именно этот барьер придумал сам Ванцзы, потому как описание созданного талисмана для а-Юаня, темный заклинатель не оставил. Изобретение гусулановца не обладало возможностью открываться для определенного человека. Это заклинание, как и некоторые другие, он не открывал никому, даже своему брату.

***

      Барьер скрывал от взглядов, заглушал звуки и полностью блокировал вероятность быть открытым любым заклинанием. В свое время светлый часто испытывал его сперва на адептах своего ордена, а когда те перестали его чувствовать, на своем брата, Лань Сичене. Использовать по назначению его пришлось лишь однажды, когда было необходимо пробраться в дом к торговцу редкостями. Бессмертный узнал, что у него хранится трактат рассказывающий про технику восстановления души.       Будучи не до конца уверенным в правдивости слуха, да и не доверяя самому торговцу, Ванцзы распустил слух, что будто кто-то ищет книгу. А затем применив барьер принялся всюду преследовать торговца в надежде узнать, где тот прячет искомое, если это конечно правда. Три дня потратил гусулановец на слежку, не прерываясь ни на сон, ни на еду, но результата не было. Впрочем, он все же был — стало ясно, что никакого трактата у торговца в помине не было.       Тогда будучи сильно раздосадованный из-за потраченного времени и сил, да еще злым на мужчину из-за его жестокости по отношению к домашним, Лань Чжань отходил его палкой до полусмерти, пригрозив, что вернется если узнает, что тот продолжает бесчинства. Заклинатель сразу покинул город и потому не знал — торговец долгое время потом пытался изгнать из дома злого духа и потратил на этого много средств на разного вида заклинателей.       Те, что были приличные и честные пытались донести до того, что никаких духов нет, но были названы шарлатанами и выгнаны вон. Зато мошенники гребли деньги, постоянно придумывая все новые заклинания и ритуалы. Но, торговец перестал проявлять жестокость к домочадцам, а если вдруг что такое случалось, по ночам валялся на полу и причитал о прощении, прося духа снизойти и простить. И если мужчина пытался изгнать духа, то его жена и наложницы устроили на своей половине мини-алтарь, где возносили тому почести.

***

      Как и во время первого турнира, Таньин направился вглубь леса, потому как знал, что самые опасные твари будут прятаться именно там. Расправляться с мелкими и неопасными, было для него слишком просто и скучно. Конечно тварь типа хуапигуя ему в лесу не обнаружить, но и лютые мертвецы уже не занимали его. Таких он обезвреживал на расстоянии, даже не подходя ближе.       Так было и в этот раз, если мертвец обнаруживался, молодой человек не отвлекался на него. Выпускал сгусток энергии, который действовал словно живой. Выбивал дух их твари, а затем изгонял из того ци ненависти, что делало ее обычным трупом, который доставлял неудобства лишь своим внешним видом да тошнотворным запахом. Ноги сами несли Таньина, а следом, перелетая с ветки на ветку, следовал незримо Ванцзы. Он усмехался, каждый раз, когда ОН усмирял лютого мертвеца, представляя, в какой шок это повергло бы его дядю.

***

      Впрочем, после того как Ванцзы по сценарию Не Хуайсана уничтожил Цзинь Гуаньяо, и увидев собственными глазами, возможности темной энергии и человека, способного держать ее под контролем, Лань Цижень сменил свое мнение о темном пути. И остаток своей жизни держал язык за зубами, если кто-то принимался ругать Старейшину Илин, а под конец жизни так и вовсе бросался в яростные споры, утверждая, что тот был чуть ли не спасителем человечества и святым человеком.       Лань Чжань не забыл о поступках и словах дяди, но отпустил злость уже давно. За несколько лет до кончины дяди они даже не раз собирались втроем и вели беседы на разнообразные темы. Но в основном все касалось прошлого. Лань Цижень часто вспоминал брата, его жену. И если ранее он осуждал Цинхэн Цзюня за его поступок, то сейчас, наблюдая за поведением младшего племянника, понимал их причины. Уйдя на покой знаменитый гусулановец, прославленный учитель, много размышлял обо всех событиях, свидетелем которых стал и переосмыслил многие их них.       Самое главное, он наконец-то понял Лань Ванцзы. Понял его чувства, его намерения, свои ошибки. Просить прощения он не смел, считая, что это вряд ли вернет возлюбленного его племянника. Да и быть злым на него, Ванцзы имел полное право. Но перед самым концом Лань Цижень не выдержал. И уже лежа в постели, не имея возможности вставать, он призвал племянника и долго говорил: о своих сожалениях, о своей вине, в конце попросив таки прощения, не ожидая его. И был удивлен, когда был прощен. Он ушел из жизни с легким сердцем, желая сыну брата дождаться своего возлюбленного, даруя свое благословение. Хоть Лань Чжань и не нуждался в нем, но был на удивление счастлив. Впрочем, чему удивляться? Он первую половину своей жизни бесконечно уважал и ценил своего дядю, и конечно хотел получить, если не благословение, так хотя бы понимание своих чувств.

***

      А между тем, Усянь вышел на большую поляну, в центре которой располагалось огромное дерево. Тополь с толстым стволом и раскидистой кроной, покрывающей чуть ли не всю площадь поляны. Молодой человек мгновенно узнал его.       — Яньшу, — тихо произнес он и подошел к дереву.       Он дотронулся до шершавой коры, по стволу прошла дрожь и дерево словно вздохнула впервые за много лет, просыпаясь после долгой спячки.       — Кто здесь? — послышался тихий ленивый голос. Таньин улыбнулся, но не произнес ни слова, только погладил ствол еще раз, — А. Ты вернулся… Ишь ты. А ты изменился… Стал взрослее… и сильнее. А выглядишь все так же юно, — дух дерева говорила насмешливо.       После того как Усянь оживил игрушку в лесу, они встретились лишь однажды, а потом дух тополя уснул и почти перестал бодрствовать, иногда выползая из цепких лап сна, чтобы почувствовать жизнь леса, а затем снова впадал в анабиоз. Его существование казалось духу скучным и однообразным. Погибнуть он не мог, в такую чащу редко когда забирались люди, а если это и происходило, то они обходили поляну тополя стороной, не нарушая покоя его духа.       — И тебе здравствуй, — тихий шелестящий голос возник в голове Ванцзы и если бы не выдержка, он бы вздрогнул, — Зачем ты следишь за ним?       — Ты навка? — вырвалось у гусулановца.       — Ха-ха. Забавно. Ты знал? Он тоже спросил это в первую встречу вместо приветствия, — голос рассмеялся. Его смех походил на шелестение листьев. Он был беззлобным и успокаивающим, — Ты его друг?       — Мгм. Сложно дать определения нашим взаимоотношениям, — задумчиво протянул Ванцзы.       — Это интересно, — голос и правда звучал с нотками любопытства; не настойчивого и мечтательного, — Расскажешь, когда определитесь?       — Если это случится, я с радостью это сделаю, — когда дух успел завоевать его доверие Лань Чжань не понял, но сделал себе зарубку вернуться в этот лес и на эту поляну, когда придет время.       Дух покинул его сознание и присутствия его не открыл. Ванцзы был удивлен таким поступком, обычно духи болтливы, особенно после более древние. Одиночество заставляло жаждать чужого внимания и они никогда не упускали возможности поболтать с каждым встречным. А этот, не способный передвигаться вообще должно быть был очень одинок, но при этом не многословен и не настойчивый. Продолжая слушать диалог духа и молодого человека, бессмертный понял, что они давно знают друг друга, но так же давно не виделись. Долго они не стали болтать, дух тополя, Яньшу прогнал Усянь, посетовав, что тот не дает ему отдохнуть.

***

В лесу Таньин нашел оборотня волка и василиска. Для него ночь прошла скучно и единственным приятным моментом стала встреча с духом тополя. Сам молодой человек за столько лет совершенно забыл о нем, но видимо Яньшу не забывал и его желание снова увидеться, притянуло Усяня на поляну. На обратном пути, он собрал уши лютых мертвецов, решив именно их представить как свою добычу, умолчав о более сильных тварях. Но прибыв к месту сдачи трофеев обнаружил молодого господина Тан с почти таким же количеством лютых и одним ху-яо. Более молодой человек уступать не пожелали потом выложил василиска, став при этом единоличным и неоспоримым победителем Ночной охоты. Как и турнира в целом.