"Обречённые души" том 2

      За те четыреста с лишним лет, что темный заклинатель мертв, Лань Чжань не уставал мечтать о том как встретит Вэй Ина. Гусулановец прокрутил в своей голове множество вариантов встречи: случайной и нет, закончившиеся счастьем взаимности и неудачей. Но он одинаково был счастлив в те моменты. Ванцзы представлял Вэй Ина с другой внешностью и много думал в первые годы, сможет ли полюбить измененного его? И пришел к выводу, что внешность не важна.       Лицо любимого человека за сотни лет практически стёрлось из памяти. Ванцзы помнил серые глаза, меняющие свой цвет в зависимости от настроения; широкую и искреннюю улыбку, освещающую все вокруг и разгоняющую тьму в сердце. Но больше он помнил слова и поступки Вэй Ина — не за внешность он полюбил его. Хотя отрицать его привлекательность было глупо. Так же глупо не признать, что любование лицом и телом темного заклинателя — приятно и доставило немало приятных минут.       Представлял Лань Чжань и то, что почувствует, когда увидит Вэй Ина. Первое время ему казалось, что умрет от волнения. Затем он думал, что будет неимоверно счастлив и даже готов был совершить нетипичное для себя — заключить темного в объятия. Но затем вспоминал, что при новой встрече это будет новый Вэй Ин, который не будет знать кто такой Лань Чжань. Последние года бессмертный и вовсе думал, что ничего не будет чувствовать. За столько лет он перечувствовал и передумал тысячи эмоций и фантазий, что просто, кажется, перегорел.       Реальность оказалась совсем не такой.

***

      Лань Чжань отправился на площадь, где должен был открываться турнир, после полуночи. Он несколько часов пытался уснуть, но не мог побороть волнение и предвкушение. И даже его хваленая выдержка и самоконтроль не помогали. Бросив попытки успокоиться, бессмертный отправился на улицу. Сперва он прогулялся по городу, любуясь пустыми улочками и звездным небом. А дойдя до площади, забрался на первый попавшийся помост и усевшись в позе лотоса, достал очередной свиток из коллекции Лань Аня. Зачитавшись, Ванцзы сам не понял как заклевал носом, а потом и вовсе уснул. Прямо как сидел: в позе лотоса, с идеально прямой спиной, со свитком в руке.       Проснулся Лань Чжань от строительного шума и громких голосов. Открыв глаза, обнаружил, что площадь заполнена людьми. Рабочими, занятыми последними подготовками и зеваками, которые пришли пораньше, чтобы занять места получше. Кроме этого начали подходить торговцы с переносными лотками. Собираясь в группы они договаривались об участках торговли, чтобы не ругаться по этому поводу в процессе. Заклинатель с интересом наблюдал за происходящим и так увлекся этим, что позабыл о свитке, который до сих пор держал в руках.       — Господин, вы прочитали вашу книгу? — раздался голос откуда-то снизу. Лань Чжань опустил голову и увидел юношу восемнадцати лет, — Видать интересная, раз вы столько времени просидели неподвижно, — заклинатель неопределенно хмыкнул. Ну не признаваться же юнцу, что позорно уснул с книгой в руках.       — А ты, молодой господин, приехал участвовать в турнире? — Ванцзы свернул свиток и убрал его в мешочек на поясе.       — Что вы, господин, какой же из меня участник? — юноша огромными, от любопытства и восхищения, глазами следил как свиток исчезает в маленьком поясном мешочке, но никак не прокомментировал это, — Я простой крестьянин, приехал помогать на турнире. Собирать помосты, следить за рабочим инвентарем, да помогать в кузнице подковы ковать.       — Ты кузнец? — Ванцзы всматривался в лицо юноши, ища там знакомые черты. Кажется сегодня он будет видеть Вэй Ина в каждом юноше и молодом человеке.       — Нет, господин, пока только ученик. Но подковы хорошо кую, учитель всегда хвалил их, — юноша рассмеялся.       Его звонкий и живой смех отозвался дрожью в теле и меридианах. Заклинатель был так сильно напряжен в предвкушении, что казалось будто темная и светлая энергии превратились в металл и дребезжали при соприкасании друг с другом.       — Как тебя зовут? — Лань Чжань не мог больше терпеть и решил остановить мандраж.       — Ли Хо, господин, — юноша хитро улыбнулся и прищурился от слепящего утреннего солнца, — А господин ведь из этих, из заклинателей?       Ванцзы закрыл глаза и максимально спокойно глубоко вздохнул. Юноша оказался не тем кого он искал. Заклинатель потерял интерес к ученику кузнеца, быстро попрощавшись, он направился в сторону само возведенных уличных чайных домиков. Там заняв место, принялся ждать. В этот раз читать он не собирался, предпочитая наблюдать как люди суетятся и занимаются своим делом. На удивление это оказалось забавным и в некотором роде поучительным.       Сам Лань Чжань никогда не занимался строительством или каким-либо физическим трудом, не считая тренировок с мечом и силовых, для укрепления рук. Но наблюдая за ремесленниками, он увидел профессиональные хитрости, а скорее всего рациональные придумки в помощь, если под рукой нет нужным инструментов. Он видел, как украшали помосты, трибуны. Расставляли скамьи для гостей и столы со стульями для высокопоставленных персон. Вскорости, рабочие убрали мусор и площадь начала заполняться зрителями.       Как только глашатай объявил начало турнира, на место соревнований начали выходить участники, Лань Чжань подобрался и принялся всматриваться в лица участников. Он вцепился в край стола, с каждым новым лицом, сдержанность покидала его и он сильнее сжимал пальцы на дереве. ОН вышел почти в конце и Ванцзы узнал Его ежесекундно: легкая полуулыбка, создающая образ несерьезного и ветреного человека и холодный взгляд серых глаз, бегающий и подмечающий все вокруг.       Стол жалобно застонал и рассыпался в щепки.       Время остановилось, застыли люди, птицы, стих шум. Остановилось и сердце Лань Чжаня. При этом было ощущение, будто и не было этих четырех сотен лет. Они снова оказались на горе Байфэн, на охоте организованной Цзинь Гуаньшанем после окончания Аннигиляции солнца. Светлый заклинатель смотрел на Него и уже знал, что Он завяжет себе глаза, что будет стрелять пятью стрелами, вызывая зависть и раздражение в других. А в себе утоляя жажду показать себя в пику всем злословиям, что крутились вокруг него и его отказа носить меч.       Оцепенение длилось лишь пару мгновений и скоро все снова пришло в движение. Кроме Лань Чжаня. Он так и остался сидеть с обломками стола в сжатых до бела пальцах. Неотрывно он смотрел на участников турнира, не замечая подошедшего хозяина чайного домика, причитающего по поводу поломки. И чем дольше заклинатель не обращал на него внимания, тем громче тот причитал. Наконец Ванцзы пришел в себя и несколько секунд смотрел на торговца, силясь понять о чем тот говорит. А затем поднялся и бросив под ноги мужчины целый юаньбао, удалился прочь.       Впрочем, далеко заклинатель не ушел, только пробрался ближе к ограждениями, чтобы было удобнее наблюдать за происходящим. Этот турнир мало чем отличался от проводимого кланом Цзоу пятьдесят лет назад, единственное, что был сокращен с шести искусств до трех: умение музицировать, стрельба из лука и верховая езда; не считая Ночную охоту. Как и раньше турнир являлся и своеобразными смотринами, помимо возможности заключения договоров и союзов: торговых, военных или просто дружественных.       Количество участников значительно возросло. Если ранее в турнире принимали участие только отпрыски семей заклинателей, то сейчас допускались и обычные люди, не развивающие золотое ядро. Они проходили состязания помимо Ночной охоты. Показать себя хотел каждый молодой человек из уважаемой семьи и главенствующий орден Тан решил не препятствовать этому. Из-за этого турнир проводился в течении нескольких дней.       Первый день — открытие мероприятия и стрельба из лука в разных номинациях: движущаяся мишень и стрельба по летящим предметам. Второй день — верховая езда — гонка по пересеченной местности, меняющаяся на лесистую и снова поле на время. Третий день — музицирование, а ночью собственно Ночная охота.       В первые три дня участникам, из числа заклинателей, запрещено было пользоваться силами, чтобы уравнять шансы с обычными людьми. За соблюдением правила были назначены надзиратели из уважаемых всеми заклинателей, в основном это были главы кланов, члены которых не участвовали в турнире или заклинатели из клана Тан. Как стало известно, наследник клана-организатора участвовал вне конкурса, чтобы показать мощь самого клана.       Открытие турнира ознаменовалось выступлением артистов китайской оперы со спектаклем по мотивам событий, произошедших пятьдесят лет назад: война, смена главенствующего клана. Постановка была превосходной во всех смыслах. И певцы пели, словно соловьи; и танцоры танцевали словно птицы-фениксы. А уж какие были костюмы! А музыка! Зрители были в полном восторге. Возможно выступление оценил бы и Лань Чжань, если бы не ждал начала первого состязания, совершенно не обращая внимания на происходящее.       Наконец официальная часть была закончена, озвучены правила и условия участия, регламент по начислению баллов и призы победителям. На площадке уже выставили мишени для пристрелки кому это необходимо. В качестве живых мишеней решили использовать голубей, которых специально вырастили для этого турнира.       Таньин выступал во второй половине дня. Лань Чжань в ожидании даже не стал отвлекаться на еду, тем более ему это и не требовалось. Каждый раз когда с площадки уходил очередной участник и наступало время выходить новому, гусулановец напрягался и судорожно всматривался в выходящего. Так было и перед выходом самого ожидаемого, для Лань Чжаня, участника.       Таньин вышел на площадку и заставил наблюдателей замолчать. Все всматривались во вновь вышедшего, не узнавая его. Скоро раздались приглушенные перешептывания, сосед спрашивал у соседа не знает ли он нового участника и получал такой же встречный вопрос. Молодой человек двадцати трех лет на вид вышел уверенной, пружинистой походкой.       На его лице играла все та же насмешливая улыбка, а серьезный взгляд всматривался в толпу и в окружающее убранство. Так смотрят те кто однажды бывал в месте и сейчас не узнает его. И не мудрено, прошло пятьдесят с лишним лет, когда он бывал тут прошлый раз. На него напала ностальгия. Виделся день участия в Ночной охоте, устроенной главой Цзоу в которой молодой человек участвовал вместе со своим другом, Бянь Дже. Вместе с этим перед глазами встал его труп, после нападения хули-цзин, с пробитой грудью и зияющей чернотой в отверстии.       Следом всплыла сцена в комнате Тан Мингю, где демоница держала девушку за горло, впиваясь в него когтями. И неприятный момент, когда он чуть не умер. До сих пор молодой человек не мог понять каким образом ему удалось выжить после того ранения. Любой лекарь скажет вам, что оно смертельно и выжить мог только бессмертный. Но Таньин не достиг тогда еще просвещения, все случилось много позже.       Улыбка сползла с его лица и он осмотрелся кругом, словно ища кого-то. Знакомых он не нашел, зато на миг ему показалось, что он натолкнулся на знакомые глаза. В момент встречи холодного янтаря, смотрящего кажется в душу, с туманным небом, Таньина словно молнией пронзило. Но он успел уже отвести глаза и повернуть голову. Вернув взгляд как ему казалось обратно, он не нашел искомое. Вырвав раздраженно из рук помощника свой гун, он вышел на стрелковую позицию.       Дыхание перехватило, когда Ванцзы встретился глазами с Ним. Всего лишь миг — одно мгновение. Затем контакт был разорван — гусулановца отвлек подошедший торговец.       — Господин, я заметил, что вы ничего не ели, — пожилой мужчина пятидесяти лет, ростом около полутора бу дотронулся до плеча заклинателя, отвлекая внимание на себя, — Если у вас нет денег, я так вам дам. Уж не обеднею от пару маньтоу, — мужчина с улыбкой протянул Ванцзы две паровые булочки и он не посмел отказаться.       — Благодарю, ниньлао, — гусулановец кивнул головой, кланяясь, принимая угощение.       — Что ты, что ты. Увидев тебя, я вспомнил своего сына, что сейчас далеко и подумал, что твой отец наверняка тоже переживает о тебе, — мужчина одобрительно похлопал бессмертного по плечу, не сводя с него взгляд, явно ожидая когда тот начнет есть.       Ванцзы еще раз улыбнулся и откусил от булочки. Мужчина расплылся в еще более довольной улыбке и легонько сжал его плечо. А затем повторяя: «хао, хао» отошел от заклинателя. Бессмертный вернулся глазами к площадке, но Он уже не смотрел в его сторону, прикладывая стрелу на лук. Гусулановец превратился во внимание, застыв с надкушенной булочкой в руке. Он жаждал увидеть стал ли новый Вэй Ин стрелять хуже, или может быть лучше?       В свое время он один из лучших стрелков, наряду с братьями Лань. И было неважно: двигается мишень или же нет, летает или перед ней в качестве препятствия стоят невиновные люди. Молодой человек на площадке кивнул головой и помощник выпустил птицу. Стрелок остался стоять с опущенным луком и только когда птица взлетела довольно высоко, поднял оружие и без прицеливания выстрелил. Голубь рухнул на землю и к нему подбежал другой помощник. Подняв птицу, он развернул ее в сторону площади и покрутил, держа за лапы. Стрела торчала из глаза.       По окончании дня Ванцзы до ночи прогуливался по городу в надежде встретить Его. К сожалению, поиски оказались безуспешными и гусулановец вернулся на постоялый двор. Ночевать снова на улице, когда под рукой есть уютная и мягкая кровать было глупо. По привычке встав засветло, заклинатель отправился в лес, чтобы провести обычную тренировку. Почему-то в то утро Бичень отказывался подчиняться и рука постоянно уходила в сторону, меняя направление удара. Пришлось оставить тренировку с мечом и заняться медитацией. А по окончании вернулся на площадь к началу второго состязания — верховой езды.