"Обречённые души" том 2

      Обреченно вздохнув, он протянул руку к земле и погрузил ладонь в темную блестящую субстанцию. Странно. Она не имела никаких свойств: ни веса, ни температуры. Он даже не почувствовал прикосновения к чему-либо. Только немного всколыхнулась, словно вода. И то Усяню показалось, что это лишь его собственные ожидания выдали такую визуализацию.       Темная энергия не атаковала, не пыталась как-либо воздействовать и словно не обращала на него никакого внимания. Это тоже было удивительно. Он очень хорошо помнил, как ци ненависти из лютых мертвецов напала на него, вошла в тело и пыталась занять меридианы.       Молодой человек уж было решил, что его запланированный эксперимент пройдет неудачно, так как не получилось запустить энергию. Но внезапно ему в голову пришла идея, и он сразу решил ее воплотить. Усянь открыл свои меридианы так, как обычно делают, когда обмениваются или делятся ци между собой заклинатели. Это действие сработало как приглашение, и темная субстанция, неторопливо впитываясь в тело, вливалась в жилы. Она не пыталась атаковать уже находящуюся там светлую энергию, взяв то же направление, что и хозяйка, двигалась параллельно ей в ее темпе.       Никаких негативных последствий Усянь не ощутил и закрыл меридианы. Он удивленно осматривал руку, потом некоторое время ждал, не случится ли чего, не начнется ли борьба. Тишина. Молодой человек было собрался встать и отправиться обратно в город, но рухнул на землю без сил. Чувство, что он один обработал среднего размера рисовое поле, нахлынуло ежесекундно, а следом напала сонливость, и он незаметно для себя самого уснул.       Проснулся он через несколько часов, когда солнце уже встало над лесом. Голова была тяжелая, словно он слишком много выпил накануне и это притом, что выпить Усянь мог достаточно много, при этом почти не пьянея. Тяжело дыша он сел, держась за голову, пытаясь открыть глаза и осмотреться.       — Долго же ты спал, — раздался голос духа дерева, — Я даже сперва испугалась, когда ты рухнул и выключился, но потом заметила, что ты уснул и немного успокоилась. Тебе повезло, что хищники не заходят сюда…       — Эта штука хлеще вина, — Усянь раздраженно глянул туда где все также виднелась темная блестящая субстанция.       — … Пока ты спал, у тебя в волосах копошилась белка, — дух засмеялся, листья тополя зашуршали, хотя ветра не было, — Наверняка спрятала у тебя там орехи… А? Не заметила.       Но молодой человек уже не слушал и не слышал ничего вокруг. Он погрузился в размышления о том как ему теперь использовать полученную темную энергию. Таньин не изучал заклинания темного пути и рука уже потянулась к мешочку, где были сложены все приобретенные им свитки, посвященные запретному учению. Но чувство голода дало о себе знать, урчанием в животе.       — Я же недавно ел, — пробурчал Усянь, положив руку на живот и обращаясь к нему же, — Неужели нельзя потерпеть?       Живот отозвался еще раз. Усянь тяжело, с мученическим стоном, поднялся на ноги и попрощавшись с духом тополя, которому про себя дал тривиальное имя, Яншу, направился в сторону города. Он подумал, что вполне может вернуться в дом госпожи Шу и пожить там еще пару дней. Этого должно хватить, чтобы прочитать нужные трактаты и испытать темную ци. Да и источник находится недалеко, в случае чего, он всегда может вернуться к нему и взять себе столько энергии, сколько потребуется.       Молодой человек успел к тому моменту, как хозяйка пригласила его к завтраку. Быстро умяв рис и жареные овощи к нему, он отправился в свою комнату и погрузился в изучение свитков. На удачу автор трактата разделил свои труды на ранги: для новичков, среднего уровня знаний и уже маститых темных заклинателей. Это очень упростило работу Усяню, осталось дело за малым, найти простенькое и желательно полезное заклинание.       Посвятив весь день чтению, он не заметил как солнце начало садиться за горизонт и на город опустились сумерки. Если бы не, снова, урчание в животе, он бы так и корпел над свитком, придумывая куда применить полученные знания. Потягиваясь, молодой человек вышел в общую комнату, служившую гостиной, кухней и столовой одновременно. Оглядевшись, он не обнаружил госпожу Шу, что было удивительно в это время. Чувство голода было сильнее стеснения, поэтому Усянь принялся отрывать все крышки, пока не нашел сваренный рис и паровые булочки.       — Пить… Хочу пить, — послышалось из коридора ведущего в сторону хозяйской комнаты.       Усянь с пиалой риса в одной руке чашкой с парой маньтоу в другой, зажав в зубах палочки, застыл прислушиваясь. Когда слабый женский голос раздался снова, он поставил свою добычу на стол и нерешительно направился на шум. Судя по тому, что хозяйка так и не появилась, дома ее нет точно. Значит голос принадлежал ее немощной дочери. Подумав, что стеснение в ее положении неуместно, Усянь быстро нашел комнату откуда доносилась просьба.       Отодвинув дверь он увидел кровать стоявшую в углу изголовьем в сторону восходящего солнца. На ней лежала бледная женщина, ее черные с седыми прядями, волосы, были заплетены в косу и лежали на ее плече. Женщине было не больше тридцати, но ее бледность и потерявшие блеск глаза сильно старили.       — Так ты тот жилец, которого нашла мать? — женщина попыталась улыбнуться, но быстро уголки губ опустились вниз, сил притворяться у нее тоже не было, — Она опять заболталась с господином Ли…       — Госпожа… я принес вам воды, — Усянь подошел к кровати, держа чашку с водой.       — Фэнь Лу, мое имя, — тихо прошелестела женщина.       — Госпожа Фэнь, — повторил Усянь, вглядываясь в поблекшие светло-карие глаза, в их уголках пролегли морщинки, как и у рта, в свое время бедная женщина любила и много улыбалась.       — Я не могу подняться, прости, тебе придется мне помочь, — уголки губ снова поднялись вверх, в этот раз в извиняющейся улыбке.       — Это не страшно, госпожа Фэнь, — Усянь наклонился, одной рукой подхватил женщину за шею и приподняв е голову, поднес к губам чашку, наклоняя ее сильнее по мере того как она пила, — Может вы хотите кушать? Ваша матушка оставила рис и маньтоу.       — Я бы не отказалась от маньтоу и молока, — заметив недоуменный взгляд молодого человека, женщина снова улыбнулась, — Молоко обычно стоит в погребке, надо выйти на улицу, рядом с дверью увидите деревянный настил, это его крышка.       Усянь кивнул головой в знак принятия информации и вышел из комнаты. Шустро сбегав к погребку и налив в чашку молока, он захватил пару маньтоу, что приготовил для себя и вернулся в комнату дочери госпожи Шу. Придвинув к кровати стул, Усянь поставил на него посуду, сел на край кровати и усадив женщину, откинул на себя. А затем принялся кормить: давал сначала откусить булочку, а затем отпить из чашки. В процессе кормления женщина узнала имя нежданного помощника, а заметив сожаление о ее участи в его глазах принялась рассказывать о том как оказалась в подобном положении.

***

      История ее была печальна, но к сожалению не такая уж редкая. Замуж ее выдали поздно, в шестнадцать лет за мужчину гораздо старше ее с отвратительным характером и манерами. К сожалению права голоса ни она, ни ее мать не имели и им пришлось подчиниться решению господина Фэнь, отца несчастной. Муж не проявлял заботы и доброты с самого первого дня брака: за каждую, по его мнению, провинность или дерзкий, опять же по его, взгляд — избивал, а уж оскорбления и толчки были обыденным делом.       Единственной отрадой для женщины были походы на рынок, где она могла общаться со старыми знакомыми, а особенно с сыном мясника. Молодые люди были знакомы и дружны с детства, а повзрослев стали возлюбленным. Женщина молилась каждую ночь, чтобы муж не узнал о ее чувствах и не дай Будда, не запретил бы походы за продуктами.       Так продолжалось несколько лет, супруг все чаще избивал женщину, потому как она все не могла забеременеть. Госпожа Фэнь ходила по врачам и гадалкам в попытках выяснить благоприятные дни или средства для благополучного зачатия.       И однажды случилось чудо — она поняла, что наконец-то носит ребенка под сердцем. Ее радости не было предела. Во-первых, это дитя — каждая женщина мечтает о таком даре. Во-вторых, Фэнь Лу посчитала, что на время беременности ее муж перестанет поднимать на нее руку, а если родится сын так и вовсе начнет относиться к ней получше. К сожалению мечтам не суждено было сбыться.       Прошло пару месяцев как женщина порадовала мужа и тот правда перестал ее бить, мало этого, баловал ее разными вкусностями и даже приобрел драгоценный золотой женьшень. Каким-то образом мужчина узнал о встречах жены и ее друга детства, сына мясника. Разбираться он не стал, сразу решив, что ребенок не его, супруг избил жену до полусмерти. Сломал ей руку, пробил голову, упав неудачно женщина повредила шею, став инвалидом, не способным двигаться. Ребенка, естественно, Фэнь Лу потеряла. Муж выкинул ее из дома, так она оказалась снова дома у родителей.       К счастью отец принял дочь без упреков и сожалений. А после того как сын мясника, узнавший об участи возлюбленной, убил ее бывшего мужа, господин Фэнь и вовсе все последующие годы жалел, что не отдал предпочтение ему, позарившись на богатое приданое того, кто оказался домашним тираном и изувером. И вот уже более десяти женщина лежит дома, мертвым грузом на плечах своих родителей, а сейчас только матери.

***

      Пока женщина рассказывала, Усянь скормивший ей булочки и молоко, принялся разглядывать комнату. Особо мебели там не было, да и не нужна она лежачему человеку. Но противоположную стену занимали стеллажи уставленные разнообразными предметами: от простых безделушек изображающих богов и святых, видимо чтобы ускорить выздоровление женщины, до свитков и тетрадей с историями. Госпожа Фэнь заметив его интерес к полкам, пояснила, что эти свитки ей читает мать, а вещи покупал отец, чтобы порадовать дочь и ей было что разглядывать лежа в одиночестве, пока он с матерью работает.       Вскоре взгляд молодого человека упал на игрушку сылинь изображающую цилина. Она была сшита из красной ткани, рог был изготовлен из дерева. Игрушка была украшена разноцветной вышивкой, выполненной шелковыми нитями. В голове Усяня промелькнула мысль, что было бы здорово, получись у него оживить ее с помощью одного из заклинаний темного пути.       — Забери его, — словно прочитав мысли молодого человека, произнесла женщина, молодой заклинатель даже не сразу сообразил, что она закончила рассказ.       — А? Нет, как можно, — Усянь замахал руками, а потом принялся собирать посуду.       — Видеть его не могу… Его купил мне Он, когда узнал, что я жду ребенка. Надеялся, что родился особенный сын, — женщина печально усмехнулась, — Он напоминает мне о потерях: здоровья, ребенка, любимого человека и… — госпожа Фэнь взглядом полным злости посмотрела на игрушку, — … Жизни.       — Хорошо, — молодой человек понял о ком говорила женщина. Поставив посуду обратно, он подошел к стеллажу и засунул цилина за пазуху, — Я с радостью избавлю вас от этого напоминания… все, что я могу сделать.       Он еще некоторое время провел с дочерью госпожи Шу, болтая о том и сем. Рассказал свою историю, не все конечно, только то, что может принять обычный человек. А затем вернувшаяся хозяйка, принялась извиняться за то что задержалась и оставила их без ужина, так еще гостю пришлось ухаживать за ее дочерью. Услышав, что в плату за это он забрал игрушку, госпожа Шу еще посетовала, что молодой господин слишком добр и великодушен, пожелав в ответ богатства и здоровья, да детей ораву.       Вернувшись к себе, после того как наконец-то поел, Усянь дождался пока все домочадцы уснут и достал из мешочка-цянькунь сылинь. Он уселся посреди комнаты, перед ним лежал свиток, меч и игрушка. Изначально молодой заклинатель планировал просто оживить игрушку для баловства так сказать, в любой момент ее можно было бы снова вернуть к состоянию простой игрушки. Но он был человеком практичным и не любил делать что-то впустую.       В голову пришла мысль сделать из игрушки охранный амулет, который бы оповещал в случае опасности. Глядя сейчас на предметы перед собой, Усянь понимал, что пока не до конца понял как это сделать. Потому как имея лишь темную энергию он создал бы амулет, который бы издавал шум, а вот это было совсем не нужно. Стоило подумать, как бы получать извещения бесшумным для окружающих способом. Поняв, что рано собрался приступать к практике, Усянь убрал вещи на свои места и улегся спать.       Прошло несколько дней, прежде чем заклинатель снова достал вещи и разложил их перед собой на полу. Все это время он не переставал думать о том как ему реализовать задумку и по всему выходило, что надо совместить светлый и темный путь.       Первый необходим для обмена энергетическими сигналами: Усянь посчитал хорошей идеей если охранник будет отправлять образ того кто пытается нарушить покой или посягнуть на жизнь хозяина. Это относится к духовному и подобные заклинания творятся с помощью светлой ци.       А вот темная энергия способна подчинить тело человека или, как в конкретном случае, игрушки С неодушевленным предметом всегда проще, как и с мертвецами, если верить трудам господина Фэнь Шучжоу.       Достав меч из ножен, Усянь провел пальцем по его лезвию и выступившей кровью поставил точки во всех трех глазах игрушки. Затем медленно начал наполнять ее темной энергией, которую успел за прошедшие дни еще набрать у источника рядом с тополем. Закончив с этим, вытащил из-за пазухи небольшой шарик, размером с два ногтя больших пальцев, наполненный мелкими, словно икринки шариками. Эту конструкцию он создал из своей светлой ци. Ввел его в третий центральный глаз игрушки, проговаривая в то же время слова заклинания.       Закончив, заклинатель поставил игрушку на пол и принялся всматриваться в нее, ожидая. Прошло около минуты, тряпичный цилин поднял голову и «заглянул» в глаза Усяня. В тот же момент из его третьего глаза вылетел шарик и долетев до лба молодого человека, впитался в него, а в голове заклинателя появился образ самого себя. При этом он выглядел внушительно и важно, настолько, что захотелось преклонить колени. В уме пронеслось:       «Хозяин. Защита.»       -Я, собственными руками, создал монстра, гуи меня побери, — пробубнил Усянь падая на пол.