Вернуть нельзя забыть

      Диамкею команда нравилась.       Стоило заметить, что вообще вампир не собирался поначалу сильно долго быть в этой компании. Полмесяца, максимум месяц, а потом в замок сходить, на демона королевского полюбоваться. На страшного и ужасного, на того, кого весь магический народ ненавидел, на того, кого весь людской род ядом плевался. На того, кому в этом мире места, выходит, толком не было. Вампир даже мысленно посмеялся - когда (не если - чувствовал, что каким-то чудом все выйдет) все это кончится, к ним в команду, кажется, присоединится этот страшный демон. Если, конечно, тот не сам все делает. В таком случае вампир сам расскажет, как долгожители засыпают и добьется этого - взрослого демона учить уму-разуму гиблое дело.       К концу октября Диамкею просто было лень уходить. Да и интересно всё же было. Интерес рос, с командой вампир иногда делился некоторыми историями, рассказами. Диамкей себе да команде сказал - вечно он с ними не будет.       Он не собирался вечно наблюдать за тем, как Душенька арха обнимао, осторожно, с улыбкой, с теплом. Душенька еду ему протягивал, с паутиной разобраться пытался. Душенька разговаривал ласково, заставляя законы Империи в голове у Обсидиана рушаться с грохотом, какой отчётливо было слышно вампиру. На арха посмотреть - интересно, необычно, даже голову к небу от гордости можно было поднять, помня о том, что Обсидиан как-то зонт над ним, Диамкеем, держал. Один из пропавшей расы над ним зонт держал - право лучше, чем сидеть покорно в клане.       Не собирался Диамкей вечно смотреть на то, как на мало ему понятных картах путь прокладывается, как Жираф из сумки эту бумагу достаёт, распрямляет, за секунду место, где они сейчас определяет. Жираф дорогу показывал, вел по тем местам, где, казалось, не было никого и никогда, зато это оказывалось быстрым путём.       Вечно смотреть на удачу-неудачу тоже не для вампира. И вообще это странно, глупо и неправильно так близко, так часто быть с тем, кто на ровном месте ломался от воздуха. Настолько неправильно, что Диамкею интересно, что он готов и дальше (до того, как они станут серыми, до того) ходить, самому ловить человека, создающего полезные механизмы из, казалось бы, не предназначенных для этого деталей.       Возможно, Диамкей соврал, за кем ему не хочется смотреть. Алхимик - походный, какое чудо, какая радость! Это в эти года походных оскорбляли, а вампир знал и помнил, что их любить и ценить должны. И алхимики те это знали, а этот знает, что только команда примет все его эксперименты. Диамкей ночами лишь иногда, на пару секунд, задумывался, чего он так спокойно часы отдал, позволив стрелкам с мёртвой точки сдвинуться, чего так спокойно чужой расы руны показывал, чтобы алхимику легче было.       А еще в команде был Модди. Главный - Диамкей наблюдал за ним, Диамкей с ним чаще общался. Особенно на некоторые, возможно слишком личные, темы. И почему-то совсем переставало верится в ветреность смертных, о которой в клане говорили, о которой предупреждали. Посмеивались, если кто-то иное пытались сказать, приговаривали, мол, где эти смертные и верность. Только отчего Модди так и казался идеальным Старшим (о чем вообще вампир думает? Старший и смертный?)?       Правда Диамкей все равно хотел уйти. Ну, право, он бессмертный. Сами себя они называли долгожителями - если уж говорить честно, то это один из тех моментов, какие книги не раскрыли, какие неясны были. А еще у них не было “смерти”. И никто не может винить вампира в его нежелании снова видеть то, что рвет привычную картину мира, что ее уничтожает. Потому что долгожители не знают слово “умереть”, а Диамкею хватило той ситуации в часовне. Убить других - так то месть, то в крови у вампиров. А серые смертные не для него.       Или возможно не для него. Команда-то интересная. Хорошая. И с Модди интересно - да, конечно, были те моменты, какие удивление вызывали в том, что объяснять требовалось (как можно не знать про особенность магических связей? - гонения, будь прокляты они). Но больше Диамкею казалось, что не он команду учит, а наоборот. Он-то что, так, рассказывал просто известные ему вещи, какие бы и команда знала, если бы не гонения и не утерянные знания. А вот верность смертных в книжках долгожителей не появляется.       Диамкей вздохнул. Его душа ласково улыбалась, относилась спокойно к его порой слишком безумным идея (спустя двести с хвостиком лет он готов признать, что не совсем хорошей идеей было предложение позагорать под палящим солнцем). Его душа - понятно. А команда? Ей-то чего терпеть, чего кровью делиться чаще, чем нужно ему, привыкшему за время в часовне. И чего Модди, который с детьми Магии в команде носился словно как с реальными детьми, с ним возился. Оба ведь понимали, что уши-то вампир сам мог скрыть волосами - просто ленится, просто специально дожидался чужого вздоха, позволял чужим рукам пряди волос поправлять.       И команда не терпела - чувствовал вампир это, знает по крови - та не соврет никогда, не обманет. И то, что резало вначале холодом теплеет, согревает.       – Осторожнее!       Диамкей вздрогнул. Зонт опасно наклонился - рядом Модди оказался быстро, перехватывая его. А сам вампир только удивленно поморгал несколько раз, с недоумением замечая, что на землю свалился. Душенька рядом хихикнул.       – Долгожители даже падают плавно и так, словно специально задумали так сделать, – Зак усмехнулся, – моя удача-неудача передалась?       – Задумался, – Диамкей нахмурился, – это…       – Все в порядке, – Модди кивнул, руку протянул, – что, неужто долгожителям не к лицу падать?       – Просто странно, – Диамкей вздохнул. За руку схватился и тут же напрягся, вниз потянув наёмника, – вокруг чужие. У одного из них небольшая ранка, – тихо произнес вампир, сощуриваясь.       – Хорошо, – Модди пожал плечами, поднимаясь и утягивая за собой вампира. На команду посмотрел, ладонь на рукоятку положив и взглядом на Диамкея указав.       Веник вздохнул. Как бы не специально ладонь у себя на поясе уместил, вновь случайно пальцами бутылек нужный нащупывая. Просто руку так положил. Так же, как Жираф запросто так за лук взялся, а Зак в сумке копаться начал. Модди только с трудом кивнуть оставалось Душеньке и Обсидиану - пускай магию задействуют.       Пускай. И вампир рядом перчатки стянул, пользуясь тем, что зонт все еще Модди держал. Перчатки Диамкею было жалко, руки собственные - нет. Модди этого не понимал совсем, потому нахмурился, сам в сумку полез одной рукой, быстро оттуда другие, совсем обычные (ну, разве что с нанесенной руной, что крепче вещи делала) темные перчатки, протягивая их вампиру, потому что второй раз видеть обгоревшие запястья наемник не хотел - спасибо, хватило тогда вида, в этот раз хотелось бы обойтись только обожженными чужими щеками. А они обожгутся - чувствовал Модди это.       – Мне? – тихо, удивленно спросил вампир. Модди на секунду подумал, что Диамкею падать нельзя - разум последний исчезает.       – Не мне же. Давай-давай, за эти не переживай.       – Они совсем близко, – Диамкей вздохнул. Совсем неуверенно перчатки надел, впервые другие, не расшитые руками его души, – спасибо… А…       – Ты часть команды, а о ней заботится надо. Особенно о вас, детях, – Модди хмыкнул, сам прислушиваться начал, – справимся. А Обси потом на Душеньку сбросим.       Диамкей посмеялся. Зонт забрал, другую руку в карман опустил. Его душа когда-то права была - оружие стоило иметь. И опять пригодится меч, хотя, право, вампиру совсем скучно было участвовать во всем этом. Смертные какие-то слишком неинтересные в этом плане. Если, конечно, вычесть из всех смертных его смертных.       После такой мысли головой мотнуть оставалось только. Его смертные? Солнце, кажется, до него добралось все-таки.

***

      Модди меч выставил резко, неожиданно, заставляя тем самым вампира отшатнуться испуганно, с удивлением заметив, как по лезвию огонь пурпурный побежал. И, знаете, у Диамкея возникли вопросы.       – Ну и к чему все это? – неизвестный, как и остальные, кто выходить неспешно начал, окружая, усмехнулся, – дай спокойно тварей забрать. Мы скажем, что нашли сами, про вас ни слово…       – Не вижу здесь тварей, – Модди поморщился.       Краем глаза он заметил, что остальная команда оружие достала. И по лезвиям, по стрелам разбежался пурпурный яркий огонь. У Душеньки на надплечьях одна из пар рук Обсидиана - кажется, вот от чего такой огонь. Поддержку чувствует, выкладывается на полную.       – За твоей спиной, – ласково подсказал неизвестны. Их не сильно много - можно было немного выдохнуть.       – Моя команда, – Модди фыркнул, – а в ней тварей нет.       Модди, честно говоря, себе своих детей Магии напоминал. Братьев точнее. Особенно того, кто с картами вечно игрался. Так же порывался доказывать, что есть “твари”, а есть они, дети Магии, хорошие-умные-красивые. У Модди в команде как раз таки эти самые хорошие-умные-красивые дети Магии, а не магический твари. Вот только другим это донести нереально.       Неизвестные - спасибо! - подождали еще пару секунд, прежде чем напасть. Видимо надеялись, что Модди “одумается”, “верное решение” примет, угодное только разбойникам. Отбиваться не легко - огонь помогал, вместе с этим напоминал, что в центре Душенька с Обсидианом, что их безопасность важна. Рядом с ними Жираф, Диамкей по всему доступному ему полю прыгающий, во всю задействующий скольжение, с пугающей довольной улыбкой на лице.       У Веника зелья. Колбу с туманом он рядом держал, боясь использовать сейчас. Туман помешал бы в первую очередь команде - нет, алхимик не мог такого допустить. Только плескать через раз на механизмы Зака какой яд, вперед резко шаг делать, выставляя руку с кинжалом. Потому что к Душеньке нельзя никому было лезть. Обсидиан, конечно, защищал - паутину бросал, на которой словно бы в воздухе цветы пурпурные расцветали, перебрасывались мгновенно на тех, кого бело-прозрачные нити зацепили. Но помощь им требовалась.       Диамкей передышку себе секундную устроить успел. Почти все, в основном у Модди остальные - задача вампира только помочь с одним, а там и команда, и вообще…       – Старший!       Слово вырвалось само по себе. У Диамкея глаза расширились в испуге, в ладони сжалась рукоятка меча. Один из неизвестных появился буквально из ниоткуда, из воздуха, почти готов был убить Модди - среагировать никто бы не мог. Никто, кроме вампира, которому по расе положено за секунду перемещаться на длинную дистанцию.       Что-то внутри вампира твердило, что Модди более ни с кем не справится. Щеки болели - лучи солнца все-таки достали, подпалили, как и кончики острых ушей. А Диамкей лишь вокруг наемника перемещаться начал, мечом взмахивая легко-легко, едва ли не за мгновение всех вокруг уничтожая.       Модди же оставалось только замереть, чтобы вампира не зацепить. Вампира, который слово странное выкрикнул и бросился, защищая так, словно бы наемник совсем ничего не мог сделать. Это Душеньку и Обсидиана так надо было защищать. Еще Жирафа - Модди ему говорил ведь, что лук не всегда удобная вещь, но, конечно, это оружие ведь легкое (вот только в каком месте никто в команде так и не понял).       Вокруг чужих живых не осталось. Перед Модди на землю вампир осел, подрагивая. Наемник с себя накидку скинул быстро, чтобы ею закрыть Диамкея от солнца. Команда рядом оказалась, вспышки пурпура завиделись. Слабые, секундные. Хоть какие-то.       – Диамкей? – тихо спросил Модди, меч забирая у вампира, – руки целы. Ничего, с остальным разберемся сейчас… Давай, в тень. Зак, помоги…       – Старший… Все в порядке, – тихо произнес Диамкей.       – Старший?       Модди посмотрел на вампира с удивлением. Помог тому подняться, услышав только нервный смешок. Наемник на Обсидиан посмотрел - тот только задумался. Как-то совсем задумался. Особенно, когда рядом Диамкей негромко и со странной, непонятной интонацией повторил “старший”. Модди чувствовал - что-то не так с этим словом. Что-то не так.