Солнце

      Дориан Павус не испытывал особого восторга от Ферелдена, это мягко сказано, а события, сопутствующие его скоропостижному отъезду, не прибавляли оптимизма и желания любоваться местными красотами. Было желание просто лечь в какую-нибудь яму, и закопаться в ней до следующего пришествия Создателя. Кажется, Дориан не сделал этого только из-за чистой ярости и «праведного гнева» которые вели его дальше в край «паршивых собак, немытых морд и грязных дорог. В случае необходимости можно переставлять эти слова между собой», как любила говорить его мать, при этом наморщив свой чудный носик. Носик у нее был действительно чудный, но это единственное в ней что можно было так назвать.       Путь его лежал в Редклифф. После того письма от Алексиуса, который обратился к нему от лица Венатори, Дориан был полон решимости последовать за своим учителем, узнать, что происходит, помочь в конце концов, но уже клял все на свете, в том числе и свои самые теплые чувства к нему и его сыну Феликсу. Постоянно задавал себе вопрос: «Алексиус, мы же работали над этим столько времени! Мы продлили жизнь твоему сыну на годы! Какого драного архидемона тебя понесло в Ферелден?! И, секта? Серьезно?! Что же ты творишь…». Дориан был расстроен, если не сказать оскорблен недоверием учителя, его скрытностью и даже предательством, но Алексиус не казался Дориану злодеем. Отчаявшимся человеком? Да. Заботливым отцом? Да. Но злодеем? Просто не верится.       Ему казалось, что все проблемы и несчастья, которые можно было представить, разом навалились, придавили, и Дориан просто сбежал. По крайней мере от одной точно. Мужчина вздохнул. Да, письмо и преследование Алексиуса было только поводом сбежать от отца. Сидя в очередном трактире, в очередной деревне, с очередной кружкой какого-то очередного дерьмового пойла (маме следовало бы внести в список еще и его!), он опять думал об отце. Казалось бы, он далеко, Тевинтер остался на другом краю света, но мага пробирала дрожь. То, что отец хотел сделать с ним… он тряхнул головой, сейчас явно не время впадать в хандру. У него есть цель, и он выполнит ее, хоть что-то в своей жизни сделает правильно и самостоятельно.       Дориан прибыл в деревню, которая с виду выглядела приличнее остальных, ничем не отличавшихся друг от друга. Посмотрев на свои сапоги, от которых уже ничего не осталось, (да мама, я уже понял!) подавив протяжный стон усталости и разочарования отправился на рынок, купить себе все-таки новую обувь. Будет не очень красиво, если подошва отвалится, и его прекрасное лицо поближе познакомится с местными дорогами.       Дориан уже расплачивался за довольно сносные сапоги, как волосы на загривке встали дыбом, по коже побежали мурашки, и раздался оглушительный грохот. Павус как завороженный устремил свой взгляд на небо, на ярко - зеленое … небо.

*****

      Дориан злился, эта эмоция в последнее время преобладала в его жизни. «Так и до одержимости не далеко, - невесело думал он, - проклятый Ферелден, проклятые Венатори, проклятая дырка в проклятом небе»! Он уже скучал по тому времени, когда скитался по Ферелдену пытаясь выйти на след Алексиуса. Тогда все было понятно и просто. От отца надо держаться подальше, наставника надо найти, а грязь под ногами и запах мокрой псины можно и потерпеть. Но теперь все изменилось, у нас гребаная дыра в небе! Демоны лезут из всех щелей, разрывы появляются по всему Ферелдену и не только, маги и храмовники под шумок мило грызут друг другу глотки, и никто в этом мире понятия не имеет что нужно делать! У Дориана от всего этого скоро начнется мигрень.       Павуса настолько выбило из колеи, что, когда он услышал о том, что появился какой-то мифический «Вестник Андрасте» и своей дланью закрывает разрывы в завесе, вообще не придал этому значения, списав все на человеческую веру в чудеса в трудные времена. Но слухи не прекращались, молва разносила весть о защитниках, о убежище, о Инквизиции и ее возрождении.       Проблема была в том, что у Венатори тоже есть уши, и они явно были заинтересованы в этом Вестнике, и его метке. Картинка в голове Дориана постепенно складывалась. Алексиус использовал магию времени и их наработки чтобы завербовать восставших магов, что в конечном итоге приведет к нему Вестника, за это, тот кому он служит, пообещал ему что-то такое, ради чего бывший учитель Дориана пошел на такие извращения. Дориан понимал, что сам с Алексиусом не справится, и не питал никаких ложных надежд на счет этого. Скорее всего его даже не будут слушать. А раз Инквизиция решила сама пойти и во всем разобраться, при этом, желательно прибрав магов к своим рукам, то почему бы не связаться с ними, предупредить Вестника, заодно и напросившись к ним в Инквизицию?       Сражаясь с демонами из открывшегося прямо в церкви разрыва, Дориан явственно ощущал, что где-то просчитался, и он загнал сам себя в ловушку. Демоны все прибывают и прибывают, а сил все меньше и меньше. Где там эта Инквизиция, когда она так нужна? Неужели что-то случилось? Феликс не смог передать записку? Вестник решил, что это западня и не стал рисковать?       Дверь церкви с грохотом открылась, и оттуда полетели заклинания и стрелы. Мимо пронеслась женщина с щитом и мечом, а следом за ней с громким воинственным кличем что-то громадное с молотом на перевес. Вспышки от разрыва, заклинаний и общая суматоха настолько ослепили Дориана, что он чуть ли не наобум кидал заклятия направо и налево, молясь чтобы он не задел никого из очень даже долгожданных союзников.       Все закончилось довольно неожиданно. Обернувшись, Дориан увидел фигуру рядом с разрывом. Рука светилась потусторонним зеленым светом, и разрыв, повинуясь воле владельца чудесной руки, начал закрываться, сужаться, при этом настолько оглушительно грохоча, что кажется будто прямо здесь и сейчас небо падает на землю. Мужчина совсем одурел от разномастных ощущений и организм подсказывал, что не прочь грохнуться в обморок. К сожалению, привычка всегда держать лицо перед людьми, погрозила кулаком организму, и маг обворожительно улыбнувшись обернулся: - Сердечно благодарю вас за помощь! Позвольте представиться, я - Дориан из рода Павусов, и…       Тевинтерец не смог закончить, на него уверенно смотрели глаза. Ярко - зеленые…глаза.