Взгляд сквозь призму зла

Холодный ветер качал темные ветки деревьев, нарушая ночную тишину. Деревья были настолько высоки, что не было видно даже луны, и маленькая девочка освещала себе путь маленьким огоньком в ладошке, радуясь тому, что является ведьмой. Ведь кроме магии и самой себя у нее сейчас ничего не было. Скрипнула под ногой ветка, и девочка подпрыгнула от страха, озаряясь по сторонам. Поняв, что причиной резкого звука стала она сама, маленькая ведьма вздохнула с облегчением и пошла дальше. Ее здесь не должно было быть. Она должна быть дома уже как час. Сидеть возле камина с сестрой, возможно, что-то читать или просто играть в куклы. Жалея себя и пытаясь сдержать слезы обиды, она продолжала идти дальше, ведь выбора не было — не может же она остановиться здесь, в полной темноте, когда вокруг могут быть различные угрозы? Она была смелой девочкой и очень хотела побыстрее оказаться дома, поэтому продолжала идти. Но внезапно сзади нее загорелись красным цветом глаза, и девочка спиной почувствовала приближение чего-то опасного и сильного… И Лиззи проснулась, вскочив с кровати, и, запутавшись в одеяле, упала на пол. Шепча ругательства, она огляделась и сначала не поняла, где вообще находится, а потом все вспомнила. Вчерашний день был очень насыщенным… Она села на пол со стоном, понимая, почему ей приснился именно это сон — страшное воспоминание из детства, которое она так и не смогла пережить. Заинтересовавшись, сколько вообще времени, она посмотрела на настенные часы и удивленно воскликнула. В смысле два часа дня?! Это сколько она вообще спала и почему ее никто не разбудил? Приложив усилия, девушка встала с пола, направившись в ванную. Умываясь, она посмотрела в зеркало и увидела маленькую девочку с испуганным взглядом. Джо Зальцман поняла, что вторая дочь пропала только тогда, когда Аларик вернулся домой. Оказалось, Элизабет не было с ним, как думала Джо. Они подняли шум и все сразу же бросились на поиски девочки, но опоздали. Лиззи отчетливо помнила боль, когда острые клыки вонзились в ее кожу. Приподняв футболку, в которой спала, она провела пальцами по старому шраму, который напоминал ей о том событии. В ту минуту, когда боль накрыла с головой, она уже мысленно прощалась с жизнью. Однако, ее спасли. Она помнила, как зверя оттолкнуло более сильное существо, которое потом наклонилось и начало шептать заклинание. Рана от клыков начала быстро заживать, и Лиззи, чувствуя облегчение от пропадающей боли, начала терять сознание. Но она запомнила, как тот, кто ее спас от зверя, поднял на руки и улыбнулся. И она запомнила его лицо. Лиззи нашли в старом доме на опушке леса. Она спала на кровати возле камина, заботливо укрытая теплым пледом. Рядом горел камин, согревающий все помещение, а над самим домой была поставлена сильным магом защита, которую пробить смогли не сразу. Аларик сразу бросился к дочери, поднимая ее на руки и прижимая к груди. Джо металась рядом, пока не стала внимательно изучать обстановку. Все сразу, как только вернули ребенка домой, стали ее расспрашивать. Аларик быстро узнал, что случилось. Оказалось, что в зоопарке, где Джо гуляла в тот день с детьми, они с Лиззи поскандалили, после чего дочь психанула и исчезла прямо на глазах матери со словами, что уйдет к отцу. У нее случилась стихийная аппарация, которой Джо помешать не могла. Единственное, что она сделала, это отправила письмо Аларику с предупреждением. Однако, до отца Лиззи так и не добралась. Тогда Аларик действительно был в лесу, помогая знакомому решить проблему. В той местности встречали обескровленных людей, и началось расследование (читай: охота на спятившего вампира). Только вот записка Джо не долетела до мужа, и тот даже не знал о аппарации дочери. А вот Лиззи оказалась в лесу, после чего стала пытаться выбраться самой. Она рассказала родителям все: как чуть не расплакалась, почему поссорилась с мамой, как ее укусили, но потом она соврала, сказав, что не помнит, кто ее спас. Почему-то она чувствовала, что родителям нельзя говорить о нем, о ее таинственном спасителе, который отчего-то показался ей родным. И лишь спустя пять лет она поняла свои ощущения. Потому что ее спас тот, кого мать ненавидела. Тот, о котором говорили с яростью и презрением. Ее спас ее собственный дядя — Кай Паркер. И Джо Зальцман об этом догадывалась. Только вот было ей не до того, чтобы рассуждать на эту тему — Аларик безумно разозлился на жену, и с тех самых пор супруги Зальцман уже не были близки, как раньше. А дядю Элизабет больше никогда не видела. Хотя очень сильно хотела у него спросить: как он выжил, если на нем и ее матери лежит проклятье, и почему спас ее, раз между ним и ее родителями была вражда? Неужели у него проснулись родственные связи? Получить ответы девушке очень сильно хотелось, но не было возможности. — Лиззи? — постучались в ее комнату, и девушка опустила футболку, отодвигая мысли и воспоминания на задний план. — Можно? — Да, конечно! Гермиона вошла с теплой улыбкой. Девушка уже давно проснулась, успела заплести французскую косу, послушать разговоры всех в гостиной, и даже почитать. А потом решила все-таки разбудить гостью, хоть Гарри и был против. Но Гермиона понимала, что если Лиззи будет спать еще дольше, то у нее начнётся головная боль, а пить зелье от нее Зальцман не любила, заявляя, что и так часто принимает лекарства. — Может, пойдем пообедаем? Ну, или в твоем случае, позавтракаем. Лиззи привела себя в порядок, и они с Гермионой стали спускаться вниз. И с каждой новой ступенькой, Лиззи слышала голоса, а потом и вовсе перед их лицами пролетел волшебник, ударившись спиной. Но даже вероятно сильная боль его не остановила, он поднялся, воинственно подняв палочку, и принялся отвечать на заклинания оппонента. Через пару секунд Лиззи его узнала: это был один из Лестрейнджей, о которых она читала в старых газетах. А сражался с ним ее декан — Северус Снейп. Заглянув в гостиную, девушки заметили скептические взгляды абсолютно всех, направленные на сражающихся.

***

Они все здесь собрались по разным причинам, преследуя разные цели. Однако, судьба решила свести их вместе, чтобы каждая цель была достигнута. Ведь каждый из них знал только часть истории, и чтобы сложить весь пазл нужны были все части. Майклсоны. Самое главное для них — безопасность всех членов семьи. И достигнуть ее можно лишь уничтожив всех врагов. И им было неважно, как именно уничтожать: морально или физически. Сейчас нешуточная опасность грозила детям. Тем, за кого они волновались больше всего. Северус Снейп появился в их рядах, когда полюбил Фрейю, притянув за собой в эту компанию Малфоев, которые являлись до некоторых пор его единственной семьей. А те, в свою очередь, добавили Виктора Крама. Сириус Блэк был крестным отцом Гарри, и все Блэки шли комплектом. Долоховы оказались здесь благодаря браку Нади и Антонина. И что больше всего поражало, так это то, что отец невесты брата Антонина когда-то спас жену одного из Майклсонов — Айрис. С ними и появились Лестрейнджи, связанные узами дружбы. И в итоге полная картина вышла наконец-то понятной и целой: — То есть, помимо воскресшего Волдеморта, мы имеем дело с древним орденом, уничтожающим некромантов? И этот орден убил членов семьи Долоховых и Лестрейнджей. Угрожает детям. А Волдеморт, тем временем, разрешает своим приспешникам нападать на далекие деревни и собирает армию. Я все правильно понял? — Да, Элайджа. — Великолепно. И кого мы уничтожим первым? — Орден, — оскалился Клаус. — И я знаю тех, кто может узнать их местоположение. Бровь Элайджи поползла вверх, когда он переглянулся с братом. Он, что, это серьезно?! — Вы нам пояснить не хотите? — вклинилась в их зрительный диалог Ребекка. Оба лишь ухмыльнулись. Может быть, они бы и ответили, если бы по гостиной не начали проноситься лучи заклинаний. А все потому, что Рудольфус Лестрейндж и Северус Снейп наконец осознали, что находятся в одном помещении, и решили вспомнить старые обиды. В какой момент их словесная перепалка, наполненная сарказмом и намеками, перешла в магический бой, никто не заметил. А вот Кол заметил, как в глазах Катерины, Ребекки и Кэролайн мелькнула ярость, когда двое волшебников случайно сбили люстру. — Ставлю на Нюниуса, — засмеялся Сириус. — Крестный! — Хорошо, ставлю на Снейпа, — исправился Блэк, подмигнув закатывающему глаза крестнику. — Вот и чего ты начинаешь? — послышался голос Рудольфуса. — Ты уничтожил мою лабораторию! — Прошло столько лет! — Да мне без разницы! А ну иди сюда, Пожиратель несчастный! — Кто бы говорил! Успокаивали этих двоих позже Сириус Блэк и Рабастан Лестрейндж. Однако, у них все пошло не по плану: в какой-то момент дуэль между Рудольфусом и Северусом превратилась в дуэль Сириуса и Северуса. А Антонин Долохов решил, что будет весело, если он тоже вставит свои пять копеек, после чего сражались уже шестеро — пятеро бывших Пожирателей и Кол Майклсон, который решил, что надо опробовать новые силы. Элайджа, Клаус, Финн и Дмитрий Долохов смотрели на этот спектакль разочарованными взглядами.

***

Невилл спокойным шагом подошел ко входу в гостиную Слизерина и уверенно произнес пароль, который узнал от Гарри. В гостиной было тихо и безлюдно — на Слизерине мало кто остался, а те, кто остались, видимо, решили провести время у себя в комнате. Невилл свернул в сторону комнат парней, зная, куда именно надо идти. Вскоре он дошел до нужной комнаты и постучался. За дверью послышалось удивленное «Ой», а потом стук, словно упало что-то тяжелое. Вскоре раздались тихие шаги, и дверь бесшумно открылась. — Ты же с Гриффиндора, — было первым, что произнес четверокурсник, которому принадлежала комната. — Ага, — не стал отрицать очевидное Невилл. Все-таки, всем в Хогвартсе было известно на каком факультете учится Лонгботтом. — Ты Рейнольд Джейн? Он кивнул, и Невилл удовлетворенно улыбнулся. Сказать, что он был удивлен просьбой Гарри, ничего не сказать. Он спокойно лежал на кровати, читая книгу, как на ее страницы опустилась записка друга. Прочитав ее, он удивленно вскрикнул, а потом задумался. Все они долго думали над тем, насколько правдива история о том, что случилось с родителями. Вся страна знала о том, что на Алису и Фрэнка напали Лестрейнджи, но если задуматься, то доказательств этому не было. Их арестовали в их доме, но когда прибыли авроры, чета Лонгботтомов уже была без сознания, и по показаниям некоторых авроров именно Рудольфус удерживал отчего-то свою жену. А на суде оба брата не признали вину в причинении вреда молодой паре. И, если верить протоколам суда, что на всех четверых была применена сыворотка правды, то лишь Беллатрисса весело смеялась, рассказывая, как Алиса и Фрэнк корчились в муках боли от ее заклинания. Крауч-младший вообще помалкивал. И в какой-то момент Невилл наконец признался самому себе. Он не ненавидел Лестрейнджей, не ненавидел Гермиону. Ненависть он питал лишь к одному человеку — тому, кто с сумасшедшей радостью рассказывала, как именно пытала его родителей. Поэтому не выполнить просьбу Гарри, он не видел причин. Да и этот ребенок уж точно не был ни в чем виноват. К тому же Невилл знал, что это такое — когда остаешься один на семейный праздник. — Помнишь Гермиону и Тео? — начал Невилл. Тот кивнул. — Они нашли твоих родственников, ты не хочешь с ними поговорить? — Где? — удивленно поднял брови слизеринец. — Дома у Гарри. — У Гарри? — еще больше удивился парень. Все-таки Гарри был признанным неофициальным лидером факультета, и оказаться у него дома, чтобы увидеть возможных родственников… — Пойдем, — протянул ему руку Невилл. — Клянусь магией, что тебе не навредят. Магия закрепила данную искренне клятву, и Рейнольд Джейн принял приглашение, после чего оба покинули гостиную Слизерина, поднимаясь в кабинет директора. Сама директор, если и была удивлена (на самом деле, нет, она уже привыкла) к тому, что четверокурсника забирают на каникулы Майклсоны, то этого не показала, и зеленый огонь унес четверокурсника-сироту в один из богатых домов Лондона. Невилл уже хотел уйти обратно к себе, как камин снова загорелся, а в кабинет вошла леди Августа Лонгботтом. — Ба? — удивился Невилл, глядя как женщина уперла руки в бока. — Ты же уехала во Францию на… — И что? — перебила она его. — Это значит, что я Рождество проведу отдельно от внука? А ну, быстро домой! — Но как же вещи? — Какие вещи? У тебя дома их мало? Минерва, я его забираю, — и не дожидаясь его ответа, толкнула Невилла в камин. Минерва только махнула рукой, возвращаясь к своим записям. Праздники праздниками, а ей надо было подготовить отчет и запросить деньги у Попечителей. Им срочно нужно заменить мебель! Тем временем, из камина в доме Майклсонов вышел Рейнольд Джейн и слегка испуганно осмотрел собравшихся людей. Не успел он даже поздороваться, как ему на глаза попался встающий волшебник, и все слова застыли в горле. — Папа? — вдруг прошептал Рейнольд, глядя на волшебника, который выглядел почти точь в точь как его отец со снимка.