Взгляд сквозь призму зла

Антонин вылез из своей комнаты только под поздний вечер и, не оглядываясь, добежал до выхода из дома. Василиса лишь кинула на него красноречивый взгляд, но ничего не сказала, снова возвращая свое внимание на старые газеты. Некоторые из них были даже из девятнадцатого века. Ромодановской пришлось сильно постараться и задействовать связи отца, чтобы найти эти номера газет. К счастью, ее отец пока что не заинтересовался, отчего его дочь решила заглянуть в историю. — Антонин! — а вот старший брат Тоши не смог промолчать, видя как младший пытается тихо улизнуть из дома. — Ты куда собрался? — Я скоро буду. — Ты совсем с ума сошел? Тебя не смущает, что англичане еще помнят, как ты выглядишь? — Я осторожно, Дим! — Антонин! Но Долохов-младший уже закрыл за собой дверь и убежал в темноту осеннего вечера. Дмитрий только сокрушенно вздохнул — брат вырос, даже женился, в тюрьме посидел, и все равно не может усидеть на месте! — Дим, — позвала его Василиса. — Посмотри. Он подошел к девушке и посмотрел на разложенные на столе газеты. На каждой из них было запечатлено то, что они уже видели — страшная смерть двух людей: мужчины и женщины. — Это происходит по всему миру, — заметила Василиса. — Во Франции, Нидерландах, Англии, даже в Египте. И еще в пятидесяти странах. И длится это уже, как минимум, сто лет, если не больше. — Думаю, больше, — проговорил Дмитрий, беря в руки номер газеты за 1867 год. — Просто газет не было. Только люди и шептались. А у нас такое было? — Неа, — покачала головой Василиса. — Я даже отправила письмо Тошину, чтобы он все поузнавал. Он ответил, что у нас такого никогда не было. Ни одного номера, ни даже упоминания. — Почему? Во всех странах людей убивали таким образом, а у нас нет? Быть не может. Да у нас преступность — мама не горюй! — У меня есть предположение. — М? — В магловской России действительно большая преступность, но вот в магической империи — нет. Дмитрий ошарашенно посмотрел на подругу детства. Понимание того, что она имела в виду, заставила его содрогнуться. Неужели… — Ты думаешь, что они все маги?! — указал он на газеты. — Тогда это… — Охота на ведьм? Дмитрий кинул газету обратно на стол и прошел в кухню. Налил в стакан воды и подошел к подоконнику, глядя на поднимающуюся луну. Может ли быть такое, что их младшая сестра, добрая и жизнерадостная Алиса, стала жертвой сумасшедших?

***

В коридорах Хогвартса в воскресенье было многолюдно. Ученики бегали по гостиным к своим друзьям из других факультетов. С тех пор как директор Дамблдор отменил давнюю привычку разделять учеников на занятия по факультетам, вражда между ними действительно пошла на спад. Нельзя было сказать, что между Гриффиндором и Слизерином образовалась крепкая и нерушимая дружба, все же иногда студенты спорили между собой, однако, все определенно к этому шло. К несчастью, в коридоре пятого этажа сейчас как раз и происходил один из тех самых неутихающих споров. Зачинщиками данного мероприятия оказались, к удивлению, Невилл Лонгботтом и Эдриан Пьюси. Они были на продвинутых курсах по гербологии, которые не входили в обязательную программу, и ученики посещали подобные курсы по желанию. Собственно, из-за гербологии и начался спор. Парни разошлись во мнениях о том, как лучше всего успокаивать мандрагору, которую, впрочем, вообще невозможно было успокоить. Однако, по стечению обстоятельств рядом проходили группы Гриффиндора и Слизерина. Заметив их спор, все вдруг решили вспомнить давнюю вражду, и в тот же миг заклинания полетели друг в друга. Невилл и Эдриан, первое время, пытались всех успокоить и объяснить, однако после спокойной субботы студентам нужно было «развлечься». Гарри осуждающее посмотрел на Блейза, который решил поддержать общий дух своего факультета и с криком «да настанет время битвы!» влился в драку. Услышав его выкрик, все только с большим энтузиазмом начали бросаться заклинаниями. Причем, всем было все равно студент какого факультета это крикнул. Невилл грустно вздохнул, глядя как одно из заклинаний попало прямо в стену, по которой сразу же пошли трещины. Он уже подумал, что сейчас все здесь обвалится, однако через минуту трещины начали исчезать сами по себе, повергнув гриффиндорца в шок. — Гарри! — Хоуп оказалась на противоположной стороне от Гарри и активно махала ему руками, пытаясь докричаться до брата через крики однокурсников. — Срочно! Иди сюда! Решив не перекрикивать всех кричащих здесь, Гарри осторожно двинулся сквозь драку, краем глаза заметив, что из–за поворота сзади Хоуп появился только вышедший из Больничного крыла Рон Уизли. Тот что-то перебирал в руках, не смотря перед собой. Он был явно погружен в собственные мысли, так как даже не услышал звуки драки. Случайно кто-то задел Гарри плечом, и он наклонился в сторону. Когда он снова обрел равновесие то, посмотрев на сестру, увидел как в ее сторону летело целых три заклинания. — Хоуп! — крикнул Майклсон, округляя глаза. Однако, Хоуп почему-то заинтересовалась, что теребил в руках Рон Уизли, и смотрела в его сторону. Тот, наконец-то, осознав, что что-то не так, поднял взгляд от своих рук и как раз увидел те самые три луча заклинаний, которые летели в его и Хоуп сторону. — Осторожно! — крикнул Уизли, показывая на лучи, и Хоуп резко обернулась. Казалось, замедлилось само время, когда Рон Уизли, на удивление многих, кинулся вперед, пытаясь оттолкнуть Майклсон от летящих в нее заклинаний. Однако, несмотря ни на что, ему никак бы не удалось вовремя даже дотронуться до девушки — заклинания летели слишком быстро. Волна холодного воздуха внезапно растолкала абсолютно всех и смела с пути все заклинания. Учеников отбросило в стены, а Хоуп и Рон попали под настолько плотный порыв воздуха, что их отмело в самый конец коридора. Гермиона, оказавшаяся в этой потасовке совсем не по своей воле, так как просто возращалась со свидания с Тео, единственная заметила, кто был виновником такого яростного и холодного всплеска. Четверокурсник сжался возле стенки, прикрывая голову, чтобы не попасть под летящие сильные заклинания старших. Сейчас шестикурсники и семикурсники были сильнее всех в школе, исключая преподавателей, четверокурснику против них нечего было противопоставить. Он пытался тихо выбраться, пока никто не заметил, что это по его вине всех раскидало по всему коридору. У некоторых даже были раны от столкновения со стенами или полом. Гермиона, заметившая нашивку Слизерина, решила сразу взять все в свои руки и поймала мальчика, пытающегося сбежать. Прижав указательный палец к губам, она велела ему молчать и повела к выходу из коридора. Заметив, что у него кровоточит правая рука, девушка наложила на нее заклинание из медицинского арсенала и провела его к Больничному крылу. Глядя на лицо мальчика и его шевелюру, она внезапно поняла, что он ей кого-то напоминает. И только, когда она уже была возле своей гостиной, она вспомнила газету старых годов, на которой были колдографии Рудольфуса и Рабастана Лестрейнджей. Тем временем, на верхнем этаже, все студенты начали приходить в себя, как Гарри заметил перекошенное от боли лицо сестры. После этого вторая волна магии, вырвавшаяся из Гарри, снова направилась к Хоуп и Рону. Гарри понял, что она не удержалась на ногах и ударилась головой, поэтому он и не стал сдерживать поток природной магии, которая стремилась вылечить его сестру. Рана на голове Хоуп от такой сильной магии зажила за секунду, не оставив даже и следа. Девушка только поморщилась от плохих воспоминаний и дотронулась до уже зажившего на голове места. Гарри вздохнул облегченно, увидев, что сестра в полном порядке. Откуда же ему было знать, что его магия, направленная на сестру, с намерением «вылечить от всего, чего только можно и нельзя» затронет не только Хоуп, но и Рона Уизли, род которого когда-то был самым светлым и величественным, являясь вассалом рода Певерелл? — Что здесь произошло?! — директор МакГонагалл показалась в коридоре, взглядом обводя уже более-менее пришедших в чувства учеников. — Меня не было в школе всего один день, а вы уже решили вспомнить старое? — Директор… — Молчать, мистер Дэвис! С завтрашнего дня вы все, абсолютно все, будете ходить на курсы физической культуры, раз у вас так много сил, чтобы устраивать дуэли в коридоре. Утром вам передадут новое расписание, а если остальным курсам это не понравится, будете объяснять им сами. — Но у нас нет курсов по физической культуре… — Завтра будут!

***

— Мам, а что ты чувствовала, когда выходила замуж? — Надя вышла из дома, найдя свою мать в саду. Катерина Майклсон пила зеленый чай, наслаждаясь прохладным осенним воздухом, закутавшись в теплый плед. Ей не было холодно даже зимой, но было что-то приятное в том, чтобы сидеть в саду в холодный день с чашкой горячего чая и пледом на плечах. Услышав вопрос дочери, она повернула в ее сторону голову и кивком указала на место рядом с собой. Надя послушно присела рядом, сложив ноги в позу лотоса и облокотившись на спинку диванчика, который все время стоял у них в саду. — Я думала, что мне это снится, — призналась Рина, сделав глоток чая. — Словно все было нереально. — Почему? Катерина усмехнулась: — Мы с Элайджей влюбились в друг друга очень давно, однако нам мешало быть вместе, казалось, все. Клаусу нужна была моя жертва, чтобы снять проклятье. Элайджа же всегда выбирал брата. Я хотела жить, и стала вампиром. Потом на целых пятьсот лет мне пришлось податься в бега от гнева Клауса, все время прячась по небольшим городкам. Чтобы забыть Элайджу я пробовала все: алкоголь, дурманящие вещества, секс с любовниками, которых было слишком много. Но все, что я бы не перепробовала не помогало мне забыть его спокойный взгляд, холодные руки на моей талии, его тихое и такое будоражащее «Катерина». Все называли меня Кэтрин, но он всегда — Катериной. Мы столько лет были по разным сторонам, что когда он надевал на мой палец обручальное кольцо, я не могла поверить, что это взаправду. — Печальная история с хорошим и счастливым концом, — сделала вывод Надя. — О, да, — тихо рассмеялась Катерина, снова делая глоток чая. — А почему ты этим заинтересовалась? — Я долго тебя искала, — Надя посмотрела на небо, когда начала рассказывать. — Я узнала, что ты вампир, и всегда пыталась найти, объезжая много стран и городов. Однажды я приехала в Новый Орлеан, и там один маг решил ко мне пристать. Я сказала ему, что у меня есть муж, а он не поверил. И тогда стоящий недалеко от меня волшебник вдруг решил мне помочь и представился моим мужем. — Интересно, — наклонила голову к плечу Катерина. — И что было дальше? — Через какое-то время он действительно стал моим мужем, — брови Рины поднялись вверх от такого признания. Неужели ее девочка была замужем? — Я не говорила ему, что я — странник, и что поиски моей матери будут продолжаться очень долго. Кстати, он знал, что я ищу тебя и всячески мне помогал. Мне было страшно ему рассказать правду, ведь мы были так счастливы. А однажды мы поссорились из-за какой-то мелочи, и я уехала в другой город, психанув. Когда я вернулась, его не было в нашем доме, а соседи сказали, что он уехал искать меня. Наверное, мы разминулись по дороге. И я… Я решила его не искать и не ждать. Было проще просто сбежать, чтобы не говорить ему правды, что мы никогда не сможем состариться вместе. В глазах Катерины появилась печаль, когда она слушала рассказ дочери, наполненный болью и шлейфом разбитого сердца. — Мы не разводились, мам, — по щеке Нади скатилась слеза. — Я до сих пор его жена. — Разве он не… — Катерина не договорила, зная, что услышать «умер» ее дочери было бы больно. — В том то и дело, мам! — Надя вдруг вскочила с дивана. — Я думала, что он умер. А, оказывается, он очень даже жив! Ты можешь в это поверить?! Все это время, пока я думала, что он мертв и нам никогда не быть вместе, он думал, что мертва я! Катерина моргнула пару раз, пытаясь переварить информацию. С одной стороны, это было странно и похоже на какое-то чудо, но, с другой, а чему тут было удивляться? В их мире было множество способов прожить более тысячи лет. — Он всегда любил отправлять маленькие записки голубями. И совсем недавно голубь принес мне это. Надя передала маленькую записку матери, на которой было написано всего три слова: «Ad finem saeculorum». — До скончания веков? — перевела написанное на современный английский вампирша. — Это из нашей брачной клятвы, — тихо произнесла Надя. — Из клятвы магического брака. — Ты уверена, что это действительно он? — засомневалась Катерина. — Может, это написал другой человек, который знал о вашей связи и о тебе? — Я уверена, что это он, — ведьма начала ходить кругами от волнения. — Никто не был на нашей свадьбе, кроме старого волшебника, который проводил обряд. Но он умер через пару месяцев после нашей свадьбы, мы даже были на его похоронах. Катерина задумалась, снова перечитывая написанную аккуратным почерком записку. Если муж ее дочери был жив, то что нужно было от него ожидать? И главное — как отреагируют на новость о том, что Надя замужем, остальные члены их семьи, в которой все мужчины были собственниками? — И как зовут моего зятя? — вдруг послышалось со стороны выхода из сада. Элайджа Майклсон стоял недалеко от них, прислонившись в дереву, и тихо пил кофе, без зазрения совести слушая разговор девушек. Катерина заметила его острый взгляд, сканируюущий записку, и тихо вздохнула. — Антонин Долохов, — пролепетала Надя, также заметившая этот взгляд и уже чувствовавшая, что обычным разговором о своей свадьбе она не отделается.