Взгляд сквозь призму зла

На удивление абсолютно всех, ужин проходил спокойно. Дафна пыталась разговорить новеньких, но отвечала ей с радостью только Пенелопа, когда сестры Зальцман молчали. Лиззи внезапно осознала, что это все-таки случилось — она теперь очень далеко от дома, а рядом находилась только мама. Ей до сих пор было жаль, что отец так и не смог поехать с ними — в конце концов, он был обычным человеком, без магии, а таких в Британии не особо любили. Когда ужин подошел к концу, директор отлевитировала старостам факультетов, на которые попали новенькие, листочки. Листочек от директора приплыл по воздуху к Малькольму, и он левитировал его к Гермионе: — Удачи, — крикнул ей староста школы и Гермиона закатила глаза, вчитываясь в текст. — Что там? — поинтересовался Тео. — Любовная записка, — ответила ему Хоуп. — Видишь, как романтично? Тео в ответ скептически посмотрел на подругу под смех рядом сидящих. Гарри покачал головой, улыбаясь и читая записку от директора через плечо Гермионы. — Это будет интересно, — заключил он. — Это не логично, — не согласилась Гермиона. — В Слизерине никогда в спальнях не было больше трех человек, сейчас они решили сделать комнату на шестерых? Гарри, а можешь ты их отвести завтра на тест? — Почему я? — Гарри дочитал до того момента, где директор просила старосту сопроводить новеньких на тест, чтобы распределить их на группы. — Потому что я хочу поспать, а ты все равно встанешь в шесть утра. — Это правда, — кивнула Хоуп. — И часто он и меня будил дома со словами «пойдем в лес, соберем какую-то травку для зелий». — Я не так говорил. — По-твоему я все те травы помню? — Дай-ка угадаю, ты его постоянно отсылала и дальше спала? — предположил Драко. — Нет, — фыркнул Гарри. — Ты попал мимо, не быть тебе гадалкой. Она вставала, но нас всегда ловил мой отец и читал нам лекцию о безопасности. — А мой отец в это время над этим смеялся, — добавила Хоуп. — Вот такое у нас веселье. — По крайней мере вы не слушали каждое утро фразу «доброе утро, Дракончик», — съязвил Драко. — Я уже жду того момента, когда Полина и Виктор съедут. — Лучше «Дракончик», чем получасовая лекция от Элайджи Майклсона, — не согласилась Хоуп. — Зато мы узнали много новых выражений, — нашла плюс Гермиона. — Он ведь никогда не повторялся. Гарри заметил, как Лиззи и Джози переглянулись, услышав имя его отца. Он посмотрел на сестру и поймал ее понимающую улыбку. Пенелопа же продолжала беседу, словно ее совсем не волновала фамилия Гарри и упоминание первородного вампира. Ужин заканчивался и ученики начали выходить из зала, когда трое сопровождающих студентов по обмену решили разделиться, чтобы проверить своих подопечных. К Слизерину подошла женщина с волосами до плеч и теплой улыбкой. Она всем кивнула и встала позади сестер Зальцман. — Насколько я знаю, вам уже выделили спальню с другими девушками, — она положила руки на плечи обеим. — Добрый вечер всем, меня зовут Джо Зальцман. — Здравствуйте, — ответила ей Гермиона. — Они будут жить с нами, директор написала. Гермиона помахала листочком от директора в воздухе и Джо кивнула, обращая внимание на дочерей. Лиззи посмотрела на нее и стряхнула ее руку с плеча, потянувшись за соком. Джо только вздохнула, не пытаясь вернуть руку обратно. — А где ты будешь, мам? — повернула голову к ней Джози. — Нам выделили другие комнаты, так что увидимся завтра утром. Располагайтесь и отдыхайте. Всем добрых снов. Она ушла также медленно и с той же теплой улыбкой, но кинула в последний раз грустный взгляд в сторону Лиззи, которая никак на это не отреагировала. — Могла бы сделать вид, что рада, — прошептала ей Джози. — Той, кто чуть не упек меня в психушку? — таким же шепотом, но уже возмущенным, ответила ей Лиззи и Джози только вздохнула. — Если вы доели, то давайте мы вас проводим, — предложила Гермиона. — Я староста этого курса, так что по любым вопросам можете обращаться ко мне или Гарри. — Спасибо, — кивнула ей Пенелопа и все выдвинулись следом за старостой. — Гарри, — остановил друга Малфой. — Мы же будем отмечать новый учебный год, правда? Мы — шестой курс! — Завтра же понедельник, — еле слышно застонал Гарри. — Когда нас это останавливало? — засмеялся Тео. Они пришли в гостиную, когда старосты с седьмого курса уже заканчивали приветствовать первокурсников и собирались отправлять их по комнатам. Не успели новенькие пройти к своей комнате, как в гостиную вошел Северус Снейп. Прочитав лекцию про правила факультета, он отправил всех малышей спать, после чего сложил руки на груди, сканируя взглядом невинные выражения лица старшекурсников. — Значит так, — медленно и уверенно проговорил декан. — Я знаю, что вы задумали вечеринку, чтобы завтра на уроках выглядеть как инферналы. Хочу, чтобы вы знали: если я услышу хотя бы один звук, то вы все попадете на отработку, так что не забывайте про заглущающие. И да, не дай Мерлин, хоть кто-нибудь попадется мне на глаза в коридоре. Все понятно? — Конечно, крестный, — зашел внутрь из коридора Драко, левитируя ящик с огневиски. — Безусловно, дядя Сев, — послышался голос Гарри, который бросил заклинание в ящик и тот стал невидимым. — Мы все поняли, декан, — зашел третьим Тео, невинно улыбаясь. Северус закатил глаза, глядя на этих троих, и вышел из гостиной. Через полминуты тишины гостиная взорвалась хохотом старшекурсников. — Малфой, Майклсон, Нотт, это было гениально и очень рискованно, — проговорил Малькольм. — Давайте я сначала вам комнату покажу, а потом, если захотите, можете присоединиться к вечеринке? — повернулась к новеньким Гермиона. — О, я уже хочу, — кивнула Пенелопа, глядя как семикурсники достают из тайников бутылки. Гермиона провела их в комнату, где раньше они жили только втроем. Заходя внутрь, сама Гермиона удивилась тому, что там увидела. Хоуп и Дафна, которые пришли раньше, также стояли в ступоре. — Я так понимаю, раньше все было по-другому? — поняла их молчание Парк. — О, да, — кивнула Хоуп. Их небольшая комната на троих превратилась в целый зал с шестью кроватями, по три в каждой стороне, шкафами и небольшими письменными столами. Стена, где раньше был вход в ванную, стала шире и появились две двери в разные ванные. Хоуп не удержалась и заглянула в обе, осматривая помещения. — Насколько я знаю, в Гриффиндоре всегда по шесть человек в спальнях, но у них только одна ванная, — тихо проговорила Дафна. — Одна на шестерых? — удивилась Хоуп. — И как они выживают. Майклсон подошла к своей кровати, начиная что-то искать в своей сумке, в которой были все вещи. Достав оттуда бутылку вина, она помахала ей в воздухе. — Ого, — оценила Дафна. — Это какого века? Хоуп оглядела бутылку внимательнее, прежде чем ответить: — Кажется, семнадцатого. Пенелопа подошла к одной из незанятых кроватей и села на нее, сложив ноги в позу лотоса и оглядывая комнату. Лиззи и Джози также в молчании выбрали себе места, когда Дафна и Хоуп начали тихо обсуждать вина. Гермиона слушала их, закатывая глаза, пока в комнату не постучались. — Герм, там возле ступенек стоит Тео и очень просит тебя спуститься, — заглянула в комнату Джинни. — Если ему так хочется, он может сам подняться, — ответила ей Гермиона. Джинни кивнула и закрыла двери, а Пенелопа подняла брови: — У вас парни не могут подняться к спальням девушек? Это не легенда? — Нет, — засмеялась Гермиона. — Это совсем не легенда, это правда, но если девушка проводит парня, то он вполне может подняться. Двери снова открылись и внутрь вошли Тео, Гарри и Драко с Джинни. — Вы снова теперь неразлучные тройняшки? — усмехнулась Хоуп, когда ее брат спокойно подошел к ее кровати, устраиваясь на ней поудобнее. — Мы с Гарри вообще связаны до конца времен, забыла? — подойдя к Гермионе, спросил Тео. Гарри усмехнулся, когда Тео ему подмигнул, и Гермиона фыркнула, не желая вспоминать причины связи между Гарри и ее парнем. — Такое не забывается, — фыркнула в ответ Хоуп и обратила внимание на молчаливых новеньких. — Так, предлагаю устроить беседу по душам, пока мы все не решили напиться. — Беседу по душам? — не поняла Пенелопа. — Не знаю на счет фамилии «Парк», но фамилия «Зальцман» мне очень знакома, — Хоуп повернулась к Джози. — Если мы будем жить в одной комнате, то лучше сразу все решить. — О, — протянула Пенелопа. — Это сейчас будет интересно. Ты только аккуратнее разговаривай, а то наша Лиззи может устроить. — Ты можешь заткнуться? — подала голос Лиззи. — Я бы посмотрела на тебя, если бы у тебя была хотя бы часть моих проблем. — Что ты вообще знаешь о моих проблемах? — поднялась с кровати Пенелопа. — Это ты про те, где ты кровавая ведьма? — поинтересовалась Джинни и Пенелопа резко повернулась к ней с удивлением в глазах. Всего на мгновенье глаза Парк налились красным цветом и этого бы никто не заметил, если бы в тот момент не смотрел прямо на нее. Лиззи открыла рот от удивления, а Джози тихо вскрикнула. Они обе понятия не имели о тайне Пенелопы. — Банши, — прошептала Пенелопа. — Приятно познакомиться, — усмехнулась Джинни, садясь рядом с Гарри. — Ты кровавая ведьма? — удивилась Гермиона и Пенелопа только вздохнула, кивая. Смысла скрывать уже не было, все в этой комнате уже все видели. — Круто! — Что? — прошептала Джози, смотря на Парк, как на восьмое чудо света. — Почему ты не говорила? — Серьезно? — посмотрела на девушку Парк. — Может быть, потому что ты бы рассказала все своему отцу, а все мы знаем, как он относится к темной магии? Лиззи пожала плечами в знак согласия, чем несказанно удивила саму Пенелопу, когда Джози пыталась осознать новую информацию и придумать ответ. Взяв в руки подушку, Лиззи обняла ее, положив на нее подбородок. Подняв глаза, она вдруг заметила взгляд Гарри, который смотрел прямо на нее. — Так, — не дала сказать ничего Джози Хоуп. — Предлагаю отложить ваш спор на чуть попозже. Лично мы не имеем ничего против темной магии. — Я с ней ничего обсуждать и спорить не буду, — кивнула в сторону Джози Пенелопа и села обратно. Лиззи отвлеклась от взгляда Гарри и перехватила свою сестру за локоть, когда та уже хотела встать и подойти к Парк. — Пени! — воскликнула Джози, пытаясь вырвать руку с захвата своей сестры, но Парк покачала головой и отвернулась. Вскоре к ней подсела Джинни и девушки тихо зашептались. — Я знаю, что наши семьи не ладят, — начал Гарри, обращаясь к сестрам Зальцман. — Но уже много лет, как, между нами, можно сказать, нейтралитет. Поэтому я предлагаю не развязывать войну здесь, а попытаться быть однокурсниками. — Элайджа Майклсон убил Деймона Сальваторе, — не согласилась со словами Гарри про нейтралитет Лиззи. Она отпустила локоть сестры, но Джози осталась сидеть на своем месте, понимая, что Пенелопа уже не хочет ничего обсуждать. — Его воскресили, — парировал парень и Лиззи, усмехнувшись, кивнула. — Как вообще получилось, что они ваши родители? Вы приемные? — спросила Джози. — Это долгая история с множеством обстоятельств, — проговорила Хоуп. — Но, можете не сомневаться, в наших жилах течет кровь Майклсонов. Мир? Сестры переглянулись и Лиззи чуть подняла левую бровь, снова посмотрев на Гарри. Джози же прикусила нижнюю губу и слегка пожала плечами, давая сестре принять решение. — Мир, — согласилась Лиззи. — Тогда пошли на вечеринку!

***

В это же время, далеко от Хогвартса, в темном и холодном замке один волшебник упал на мерзлый камень в своей камере. Дементоры все также обходили его стороной, но сейчас они и вовсе сбежали с этого этажа. Теплый свет обволакивал его фигуру, а сам волшебник улыбался. Он знал, что происходит, и понимал, что наконец-то свободен. Только эта мысль, о свободе, металась у него в голове. Он вспоминал, как раньше жил, вспоминал ту, ради которой был готов на все. Вспоминал боль, когда она исчезла, а он так и не смог ее найти. Решив отвлечься, он принимал плохие решения, а последствия его решений стирались, даруя новую возможность. И пусть он чувствовал, что в этот раз не сможет избавиться от своего назойливого брата, по крайней мере, на его предплечье больше не будет этой ужасной метки, которую он возненавидел. Ему пора домой. Когда теплый свет исчез, на земле осталось лишь безжизненное тело без души. На следующее утро его уберут авроры, вздыхая с облегчением, что еще один пожиратель не выдержал и умер. На пятой страничке Пророка появится новость о его смерти, написанная мелким шрифтом. А очень далеко от Британии, в красивом особняке с тремя этажами, в подземелье на алтаре откроет свои карие глаза другой волшебник. Тот же теплый свет продолжит его окружать, пока наконец не исчезнет полностью, и на его лице появится та же самая улыбка, что и узника пару часов раннее. Сидящая в саду в Лондоне Надя Петрова вдруг вскрикнет, прижав ладонь к своей груди.