Прошу тебя, останься

Спустя некоторое время, которое мы потратили на сборы и поиски транспорта, мы наконец отправились в путь. Повозка, на первый взгляд не внушающая доверия для дальних поездок, с трудом вместила нескольких пассажиров. Среди них были я, вооруженная тетрадью и карандашом, чтобы записать слова волхвицы, женщина, пожелавшая поехать с нами, и магистр, который не стал возражать против присутствия служительницы Забытого Бога. Несколько часов спустя мы уже были в пути, преодолевая знойную жару под палящим солнцем, которое сейчас скрывала тонкая крыша повозки. Дорога была неровной, и возница то и дело возмущался, фыркая от раздражения. Тем временем в самой повозке я с иронией наблюдала за тем, как Риан с улыбкой слушает мои вопросы к волхвице, которая старалась отвечать на них без раздражения. Я все еще не простила его за «шутку» с кольцом. Кто же так женится? Можно было бы устроить романтический ужин или хотя бы просто встать на одно колено и произнести заветные слова. Не знаю, почему эта ситуация так вывела меня из себя. Я уже успела изучить магистра и понимала, что такие действия вполне в его духе. Вспомнить хотя бы историю с золотым вином, которое соединяет судьбы. Хорошо, что он еще не знает, что я осведомлена о свойствах этого напитка. Если уж на то пошло, я сама провоцировала его, причем неоднократно, и вроде как сама виновата. Но можно было бы все сделать по-человечески, а не так. Как я уже говорила, пусть и не вслух, меня женили без моего ведома, да еще и на свадьбу не пригласили. Я решила, что начну свою отложенную месть после завершения истории с волхвицами. Пока я только обдумываю варианты, как лучше ее преподнести, чтобы самой не влипнуть по самое не хочу. В радостных размышлениях о желанной мести (Бездна, куда я покатилась!) я пропустила момент, когда магистр легонько дернул меня за край рукава платья, привлекая мое внимание к себе. Несколько раздосадованная тем, что меня отвлекли от нирваны, я посмотрела на ухмыляющегося магистра в белоснежной рубашке с обережной вышивкой, которую подарила ему волхвица перед самой поездкой, в темных брюках и с волосами, завязанными в хвост. Он выглядел настолько восхитительно, что на миг даже дышать стало тяжело. — Родная? — и почему его голос в этот момент звучал по-детски радостно? — С тобой все хорошо? — Да, все хорошо, магистр, — последнее слово я выделила специально, вспоминая, как он не любит такое обращение с моей стороны. — Просто жара, красивые места и важная информация производят неизгладимое впечатление. — Магистр, значит, — Риан аккуратно притягивает меня к себе ближе, утыкаясь носом в мой затылок. Я ощущаю его горячее дыхание и стойкий, не приторный запах самого лорда. — А вы, адептка Риате, видимо, совершенно забыли, что не только являетесь учащейся в моей академии, но и невестой. Что означает конец всяким условностям. — Магистр, — я не желала идти на контакт и поддакивать сидящему рядом руководству моей академии. — Невеста невестой, но субординацию никто еще не отменял. И тут даже вы, — указала пальчиком на его сосредоточенный стан, — ничего сделать не сможете. И улыбнулась, загадочно так, и вообще жизнь прекрасна. Риан, что удивительно, тоже улыбался, то ли читая мои мысли, то ли разгадав намерения. И теперь волхвица, о которой я не вспомнила, но которая определенно слышала каждое наше слово, смотрела на нас удивленно. Риан заметил моё удивление и оторвался от поглаживаний моего лица и волос. Он весело спросил у служительницы Забытого: — Что-то не так? Волхвица выдала неожиданное: — Удивительно! Отношения, подобные вашим, я вижу нечасто, но у каждой пары есть своя удивительная черта, свой свет, который видят и чувствуют все. Кто-то интуитивно, кто-то, имеющий дар или предрасположенность к оному, напрямую. Чаще всего пары этого не видят, лишь представляют, как это выглядит со стороны. И ваш свет насыщенный, чёткий и яркий. — И что это означает? — спросила я. — У любого живого существа есть свой цвет, у эмоций и чувств в том числе. Каждый трактует символику цвета по-своему, но мы, Служительницы Культа Забытого, видим всё немного иначе. Иногда видишь такие сочетания цветов, что страшно оторвать взгляд, глядишь, и взлетят возлюбленные вверх от счастья. Вашу же любовь я вижу золотисто-красной с переливами серебристого, где красный — ваша искренняя любовь, золотистый — восхищение друг другом, а серебро — крепкость ваших нитей судьбы. Вы настолько прочно связаны друг с другом, что ни одна живая и неживая душа не сможет разлучить вас. Есть и другие цвета, но это уже относится к особенностям характера человека. — Никогда бы не подумала, что цвет может что-то означать, — пробормотала я потрясённо. Хотя нужно признать, что раз даже пламя тёмных лордов кишит разнообразием цветов и что-то да значит, а также аура, насколько я знаю, может быть разноцветной, то почему не может быть такое и с эмоциями человека. — Значит, получается, вы видите истинную суть человека? — Верно, — служительница Забытого улыбнулась, наблюдая за моими эмоциями. — Когда видишь эмоции и чувства, что испытывает человек, то понимаешь, стоит ли с ним иметь дело или нет. — Невероятно, — сказала я, уткнувшись носом в рубашку магистра. — Нам бы такое умение, и скорость, с которой мы поймали причастных к заговору, всех бы только удивляла. Риан рассмеялся на моё заявление, но и слова против не сказал, перенимая эстафету по «допросу» волхвицы. Большую часть разговора я, к своему стыду и ужасу, прослушала, находясь в созданном небольшом мирке и сопоставляя слова волхвицы про эмоции и их цвета с тем, на что ранее натыкалась в учебниках и о чём, кстати, вещала и леди Орис на лекциях. Любовь всегда многогранна. Она имеет разные цвета, а вкус её бывает сладким, горьким, кислым, а может и приторным. Какая из них попадётся вам на пути, можете только догадываться, но судьба всегда права в том, кому и что предначертано. Поэтому не обманывайте судьбу и самих себя, и получите больше, чем можете сами мечтать. И я получила больше, намного больше, чем когда-либо мечтала, да и мечтать не смела. И наблюдая за переговаривающимся с волхвицей Рианом, не могла не улыбнуться. Когда большую часть пути мы уже успели проехать в молчании, из окна показалась огромная серая стена, кое-где выбеленная известью. Стена примерно в три роста человека, и выстроена она была недавно, и знаки на ней довольно знакомые. — Риан... — начала было я, но магистр меня перебил. — Да, любимая. Я посмотрела на притихшую волхвицу. — Попробую угадать — жрецы Ясеня объявили случившееся со служительницами Забытого карой своего бога и территории присвоили себе? Волхвица всхлипнула, кивнула. Мне как-то не по себе даже стало, а вот Риан продолжил жёстко: — Просто, как и всё гениальное. — И такое знакомое, — заключила я. И тут случилось неожиданное: две гнедые лошади встали как вкопанные, и даже возница не мог их сдвинуть. Но через пару минут лошади снова пошли вперёд, и я успокоилась. Риан мрачно смотрел в окно, словно чего-то ждал. И, похоже, мы дождались, потому что Риан велел вознице остановиться. Магистр вышел из повозки, жестом велел мне оставаться на месте и пошёл вдоль повозки, что-то тихо бормоча. Волхвица, которая наблюдала за лордом, начала дрожать, её руки с дрожащими пальцами комкали белый платок, а в глазах отражались надежда и страх. Я попыталась успокоить женщину, хотя и сама была на пределе из-за стресса. Мы говорили об особенностях письменности местных жителей, о рунах, которые хранились в памяти и на старых летописях у волхвиц. Женщина рассказала о значениях символов, которые они использовали для обережной вышивки, о том, сколько энергии затрачивалось на создание такой вещицы и как они восстанавливали энергию после. И только через пятнадцать минут, когда возница кипел от злости, Риан подошёл к повозке. — Что ты там увидел? — спросила я. — Скорее не увидел, а почувствовал. Странная энергия исходит не только от той части, которую я исследовал, но и от всего места. Не советую выходить, не уверен, что это будет безопасно, но кое-что я хотел уточнить у тебя, любимая, — и он показал мне рисунок зигзага в круге. — Что это, как думаешь? Я присмотрелась к символам, которые зафиксировал Риан, и мне потребовалось несколько минут, чтобы сделать выводы. — Очень похоже на проклятие. Энергия здесь направляется не по зигзагу, а идёт по кругу, поглощая саму себя. Что-то вроде пустышки, даже странно, что здесь такое есть. — Что скажешь по взлому этой схемы? — Для заклинания противодействия используется нисходящий энергетический поток, который поглощает энергию круга, разрывая его и… — Риан меня перебил на самом важном моменте, но я всё же замолчала и увидела, как его глаза загорелись. — Ты меня восхищаешь, любимая. Я сейчас вернусь. И правда, коснувшись меня тёплой ладонью и погладив по щеке, магистр ушёл обратно, и я увидела окутывавшую пространство тьму. Тьма постепенно, как волна, распространялась по территории, но до повозки не дошла. Со стороны это было похоже на очень густой туман, всматриваясь в который ты ничего не увидишь. Мы с волхвицей затаив дыхание наблюдали, как тьма начала рассеиваться, и я наконец увидела магистра. Он с самым спокойным выражением лица подошёл к нам и залез в повозку. И тут я поняла, что не обратила внимания на место, где Риан использовал тьму. И, посмотрев туда, я потеряла дар речи, потому что увидела святилище Забытого, но оно было расположено намного дальше, чем в изначальном варианте. Тут-то до меня дошло, что именно сделал магистр и для чего нужна была схема. — Святилище? — спросила я. — Верно, родная, — меня ласково потрепали по голове и поцеловали. — А ещё, если ты обратишь внимание, то увидишь, что дорога расходится. Для создания такой дороги здесь использовалась особая смесь магии, науки о проклятиях и знаний морских ведьм. Что наводит на мысль о действиях знакомых нам лиц. И если бы я не знал, что именно искать, то и не нашёл бы. Кивком подав магистру знак, что всё поняла, я наблюдала за поведением волхвицы. Глаза на мокром месте, руки уже не трясутся, а дёргаются, волосы взлохмаченные от ветра, и мне стало её жалко. Да и не только её, но и тех, кого считали мёртвыми. Правда, следующие слова плачущей волхвицы немного остудили мой пыл. — Когда-то мы были верными служительницами справедливого бога. Но потом начались восстания крестьян, и нам пришлось скрываться. Когда империя была завоевана, мы перенеслись сюда, а с нами бежали и маги, которые уцелели в этой суматохе. Уже здесь мы попытались начать всё сначала, но служители бога Яреня не позволили нам этого. — А всё потому, что служительницы забытого уважали человеческие жертвоприношения, именно из-за этого народ и поддержал черных всадников. А здешние маги, в отличие от тех же служительниц, просто любители с безумной фантазией, — жестко вставил Риан, омрачив рассказ волхвицы. Но при этом ощущалось, что Риан точно знает, о чём говорит. — Если решили рассказать историю, то потрудитесь также не забывать о фактах. Ваша сила в том, чтобы даровать жизнь, своего рода созидание. Многие следовали не по правилам вашего же бога, многие из вас покидали храм, забывали о том, во что раньше свято верили. Служительницы культа забытого становились другими. Вы стали культом Матери-Земли, эти же служители Яреня — ваши полные антагонисты. Уверен, ваша сила и нежелание идти на поводу сыграло с ними плохую шутку. На этом монолог Риана прервался. Лично мне было малость не по себе от услышанного. Конечно, в мире даже добро может быть злым, а зло — хорошим, но не ассоциировались у меня служительницы забытого с тем, о чём поведал только что магистр. Скорее я могла бы соотнести это как раз со служителями бога Яреня, поскольку слышала об их проделках на острове Листар и том, что они сделали с волхвицами. Но в силу наивности и простоты, в чем меня мог бы обвинить тот же лорд Эллохар, я могу не видеть того, что на самом деле есть. Или верить в лучшее, когда впереди только худшее. Такое восприятие вещей как хорошо, так и плохо. Потому что ты можешь дать шанс человеку, который оступился, запутался в жизни и не знает, как вылезти из этого кокона. А может быть, просто выслушаешь, дашь совет, поможешь действием. Добром дашь, и добром же тебе это вернется. Ведь люди не становятся плохими просто так. Чаще всего в этом виновато общество, в котором тот рос или растёт. Но не только это. Также воспитание, культура. Есть много историй о том, как одного человека ненавидели за то, что он не так выглядел, не то говорил, не то делал или вообще не являлся тем, кем нужно. И потому его ненавидели, унижали, а бывало и хуже. И тут либо человек ломается, потухает и выпадает из общества. Либо он злится, становясь точно таким же, как и его обидчики. Но можно же взять себя в руки и бороться. Ведь и со мной могло произойти точно также, но я не стала злой, не умерла, не выпала из общества, хотя иногда желание проскальзывало. Просто поняла, что если выберу нечто подобное, то разочаруюсь в себе сама. Но с плохой точки зрения, играть в наивность плохо хотя бы потому, что позволь ты не тому человеку подойти к тебе ближе, дай ты ему второй шанс, он может ударить в спину, и никого кроме себя не останется винить в том, что по глупости доверилась, решила помочь. Ведь как говорят: «Добрыми намерениями вымещена дорога в Бездну». Именно поэтому я учусь не полагаться только на нравственную и добросердечную часть себя, но и на ту внутреннюю стерву, ту тьму, что есть у каждого, и через неё смотреть на определенные вещи. Жаль только, что получается не всегда. — Любимая, — негромко, но четко послышался голос Риана напротив меня. — У нас неожиданные гости, старайся не паниковать, хорошо? Мне нужно будет кое-что сделать. Изумленно посмотрела на Риана, не совсем понимая, о ком он вообще говорит. Но когда магистр скрылся из моего кругозора, я увидела подходящих к нашей повозке жрецов. И их, под моим скромным подсчетам, оказалось не менее полусотни. Жрецы, кстати, были практически идентичного полного, я бы даже сказала упитанного телосложения, разница была лишь в цвете ряс и длине их бороды. Все они гусиной походкой подходили к нам все ближе, а я даже не знала, в чем заключается план магистра. Я, конечно, нисколько не сомневалась в Риане. Он не оставил бы нас без защиты и вряд ли стал уходить далеко, но мне-то что им говорить или говорить ли вообще, когда они подойдут? Но, как оказалось, зря я вообще паниковала, поскольку первым, к кому подошли жрецы, оказался возницей. Ему же один из жрецов и гаркнул громко: — Завертай лошадей! — Ты, батюшка, изволь не гневаться, но не могу я завернуть. Злыдень тут сидит аки зверь, не могу я. Шел бы ты, батюшка, шел бы, пока зверь оный силушку свою не выказал. Я аж как увидел, так едва не окосел. — И где ж злыдень энтот? — поинтересовался один из жрецов, что уже вовсю повозку изнутри осматривал. — Нету здесь никого. — Да вот же он! — И указал на место, где ранее сидел магистр. Лицо возницы в этот момент лишь сильнее побелело, он карету осмотрел внимательным взглядом, а у меня уже тихо-тихо поинтересовался: — Деточка, а где злыдень-то? — А мне почем знать? — Буркнула я в ответ и особо не надеясь, что от меня отстанут. — Нету его. И кстати, правда, куда это магистр подевался? Я даже не уверена, что эти жрецы нам проехать спокойно дадут. Возница в то время, когда я начала возмущенно пыхтеть, рассказывал жрецам что-то невероятное, а те стояли и слушали, открыв рты. Мы с волхвицей тоже не могли удержаться от удивления, слушая его. По его словам, Риан был похож на поднятое умертвие, способное создавать погодные бедствия, такие как ураганы и торнадо, но только из тьмы и питающееся кровью. Пока шокированные жрецы думали, как объяснить этому человеку, что его слова всего лишь плод воображения, они внезапно упали на землю и не могли встать. Я предполагаю, что их просто обездвижили, и уже могу увидеть того, кто это сделал. Магистр с разъяренным видом и полыхающими глазами мрачно взирал на валяющихся жрецов. Он подошел к повозке, внимательно осмотрел нас, убедился, что мы в порядке, и помог нам с волхвицей выбраться из неё. Затем он что-то шепнул, взмахнул рукой и уже мягко глядя на меня, произнес: — Пока жрецы выходили из святилища и пытались понять, что произошло, я смог разорвать контур и проникнуть внутрь. Там я обнаружил сбежавшую кронпринцессу и её охранника. Последнему уже не помочь, да я бы и не стал, поскольку за предательство наказание соответствующее. А Алитерра также обездвижена, поэтому не беспокойся. Ничего не сказать и не сделать она не сможет. После недолгого молчания Риан продолжил: — Служительницы живы, немного потрепаны и злы, но погибших нет. Сейчас, когда они выйдут за пределы святилища, вы сможете пообщаться. Мне же ещё нужно будет всё здесь проверить и вызвать кое-кого для решения вопроса со жрецами. Любимая, тебе следует остаться здесь. Вы всё время были под защитой, и ничего непредвиденного не произошло бы. А тем, кто бы попытался выкинуть нечто подобное, я могу лишь посочувствовать. — Риан, я нисколько не злюсь, что ты оставил нас здесь, просто ты мог бы хотя бы рассказать свой план или предупредить, поскольку я не знала, чего ожидать от жрецов, — обиженно проворчала я, но злиться действительно не стала, поскольку многое понимаю. — Поэтому в следующий раз просто предупреждай заранее, чтобы я хотя бы знала, к чему готовиться. — Договорились, — и, несмотря на мрачность момента, Риан улыбался, глядя на меня. Я не могла не улыбнуться в ответ. — Будьте здесь. Он сказал это, посмотрел на плачущих в объятиях друг друга служительниц и, поджав губы, ушел. Я же, как и было велено, осталась с этими великими женщинами, слушая их рассказ о происходящем здесь. Попутно мы выяснили, что где-то должна быть провизия, чтобы накормить оголодавших пленников. И еды оказалось даже много, не зря мне эти жрецы упитанными показались. — Первое время мы держались на припасах, — рассказывала мне Герата, которая здесь за главную считалась, пока старшая из служительниц болела. — Потом желуди, коренья... Детям тяжелее всех пришлось, но все выжили, мы всех сберегли. Я, слушая горестные всхлипы до сих пор трясущихся от ужаса женщин, видя, как дети уже без безумного страха в глазах начинают бегать друг за дружкой и что-то радостно кричать, сама едва слезы сдержала. Даже сложно представить, через что им пришлось пройти по милости жрецов. К моему ужасу, я не сразу осознала, что последнюю фразу произнесла вслух, а служительницы, которые так долго находились здесь без надежды на спасение, как-то разом оскалились, особенно заметно было это при их взглядах на жрецов, которые то бледнели, то в обморок тихо падали, теряя сознание. Усугубило положение и то, что дети, пусть и отошли от происходящего с ними за последнее время ужаса, но всё равно нервно дергались, стоило жрецам как-то подать знать о себе в виде мычания или брюзжания. Служительницы, пусть и не все, из двух сотен только с десяток, схватились за всё, что только им на взгляд попадалось. А попадалось-то многое: палки, камни, кастрюли, вилы, ножи... И все как один двинулись в сторону жрецов с предвкушающими улыбками. Я уже было начала думать, как успокоить разозленных женщин, пусть я понимаю, что пережитое еще давало о себе знать и им хотелось проучить жрецов, но меньше всего хотелось, чтобы женщины тратили на них свои нервы и силы. Проблема с актом мести решилась совершенно неожиданно. Магистр, который вел прямиком к повозке скрюченную кронпринцессу, в глазах которой теплилась злость, недоверие и страх, посмотрел непредвзятым взглядом на служительниц, их лица и орудие, что они держали в руках, что-то шепнул, проведя рукой в сторону жрецов, и те... В мгновение стали лысыми. Полностью лысыми. Без бороды и волос вообще. Шокированная я попыталась узнать, почему жрецов вообще волос лишили, и уже от волхвицы узнала, что чем длиннее у жрецов борода, тем больше уважения в их сторону. И с учетом того, что ни у одного из жрецов волос не было... Лично я начала хихикать сначала тихо, чтобы лишний раз не раззадоривать разгневанных женщин, но те, опустив орудия, присоединились ко мне. Риан посмотрел на всё это безобразие, нашел взглядом меня и улыбнулся, видимо, радуясь, что эта ситуация решилась вполне миролюбиво. И уже где-то спустя полчаса магистр подошел ко мне сзади, приобнимая за плечи. — Ну что, родная, как ты себя чувствуешь? — Тихо поинтересовался у меня магистр. — Удивительно, но сейчас я чувствую себя отлично. Теперь эти женщины и дети спасены, а те, кто виноват в случившемся, понесет наказание. Жаль только, что ты всё же не дал служительницам немного поиздеваться над жрецами, мне кажется, последние это заслужили, — последняя фраза прозвучала лукаво, отчего напряженный Риан рассмеялся, целуя меня в висок. — И ничего смешного! Кстати, а где моя книга? Это я про ту книгу, которую мне магистр обещал подарить в обмен на мой переезд к нему. На самом же деле, для того чтобы переехать к нему, мне не обязательно что-то дарить, даже такую редкую и очень нужную книгу, но ведь и его никто за язык не тянул. Мой лорд посмотрел на меня, ласково потрепал по волосам и повёл куда-то в сторону. И пройдя всего несколько метров от повозки, нас настигла уже знакомая волхвица, которая с вожделением глядя на меня, передала тяжёлый свёрток. И судя по лукавому блеску в глазах женщины, я понимала, что там книга, и, судя по всему, даже не одна. Вспоминая, что разговор мы вели в её присутствии, она слышала наши обещания и решила, чтобы я. — От добра к добру, во имя света, во имя правды, да принесёт дар наш радость тебе, Дэя из Ада, да будут благословенны года твои и светла дорога. И пусть жажда знаний светом истины освещает путь твой, дитя. Чтобы ни случилось, здесь тебе будут рады. — Спасибо, — искренне поблагодарила я этих потрясающих женщин и лукаво посмотрела на возмущенного Риана, который в итоге выдал: — Это подло, даже сказал бы — жестоко. И под моим веселым взглядом указал на повозку. — Садись на место, любимая. Мы сейчас будем отправляться. И ушёл поприветствовать приезжего мужчину. О чём они говорили, я лишь догадываюсь. И меня вообще другой момент волновал. Момент этот бросал на меня косые разъярённые взгляды, но благо ни слов, ни движений не было. Мне было неловко и неуютно от присутствия кронпринцессы, поэтому, дождавшись Риана, что уже забирался в повозку, закрывая за собой дверку, я напряжённо улыбнулась. Когда повозка всё же тронулась, некоторое время мы ещё сидели в тишине, но с магистром рядом я уже ничего не боялась, даже напряжения от присутствия рядом кронпринцессы уже не было. Было другое. — А книга-то в итоге у меня, — начала я ни с того ни с сего, посматривая на реакцию моего лорда. — Значит, наш договор уже не актуален. — Мы ещё посмотрим, Дэя, — меня крепко обняли за плечи и в одно мгновение пересадили себе на колени, Риана, похоже, тоже не беспокоило присутствие здесь кронпринцессы Алитерры. — Я всегда добиваюсь своего, и это не станет исключением. — Ну, посмотрим, — сказала я, не желая продолжать эту тему. Но всё же решила спросить: — Ты всё ещё хочешь, чтобы я к тебе переехала? — Всегда, — ответил мой лорд, глядя на меня с улыбкой. — Значит, в ближайшее время перееду, — сказала я, крепко держа его за руку. — Но только если смогу помогать Юрао и Наавиру в конторе, хотя бы из дома. — На таких условиях я согласен. — И меня нежно поцеловали в нос. — Видишь, мы с тобой вполне можем договориться. Я ничего не ответила, думаю, тут и без слов всё было понятно. Откинувшись на плечо Риана под мерное покачивание повозки и лёгкий ветерок, я не заметила, как уснула. И снилось мне что-то приятное, что хотелось бы видеть постоянно. И это что-то я называю «Как отомстить тёмному лорду за потрёпанные нервы и не получить новых проблем». Тем более, пора бы и обещание выполнять. А раз пообещала, значит, выполню. Наверное. янно. И это что-то я называю «Как отомстить тёмному лорду за потрёпанные нервы и не получить новых проблем». Тем более, пора бы и обещание выполнять. А раз пообещала, значит, выполню. Наверное.