Прошу тебя, останься

Удивительно, но я уже успокоилась и легла на кровать, чтобы подумать о мести за потраченные нервы. Несколько раз одёрнула край рубашки, чтобы не было видно лишнего, отвернулась от мужчины и начала засыпать. Вдруг я почувствовала, как скрипнула кровать, и ощутила прикосновение тёплых рук вдоль позвоночника. Мы прижались друг к другу так тесно, что между нами не осталось ни сантиметра свободного пространства. Я чувствовала, как вздымается грудь Риана, и слышала его тёплое дыхание. Что же вас так взбодрило, мой тёмный лорд? Неужто подглядывание за своей невестой? Задавать вопрос вслух я не стала. Хотя почему-то уверена, что кое-кто ждёт вопросов и уже догадался, что я всё поняла. Или нет? Не догадался? Надеюсь, что всё же нет, иначе месть не удастся. И снова попыталась уснуть. Вот дыхание выровнять оказалось сложнее. Но что я могу сделать, если его присутствие и прикосновение на меня так действуют? — Любимая, ты почему всё ещё не спишь? — тихо и игриво прозвучал голос магистра прямо мне в ухо. В этот раз я не удивилась и не испугалась, а продолжала «спать». Но кое-кто всё время знает, какое выражение у меня на лице, хоть сам лично и не видит. Поэтому рисковать я не планировала. А у кое-кого по ту сторону кровати сдали нервы. Риан резко развернул меня и уложил на спину. Руки его расположились вдоль моих плеч по обе стороны, и он смотрел на меня с напряжением во взгляде. Я продолжала лежать с закрытыми глазами, но улыбку прятать было бы сложно. Поэтому я старалась откинуть мысли куда-нибудь в сторону и не думать о магистре. — Дэя! Я знаю, что ты не спишь, хватит притворяться! — крикнул он практически мне в лицо, а затем продолжил уже тише, но с шипением: — Почему ты мне не отвечаешь? Ты злишься? Дэя?! И вот, когда его эмоции достигли пика, я медленно открыла глаза, как будто действительно только что проснулась от его крика, и провокационно зевнула в ладошку. Мне, конечно, не поверили, но больше ничего не сказали. Зато заговорила я: — Что-то случилось? Зачем же так кричать? — И уже спокойнее: — Я, между прочим, правда хочу спать, а ты меня отвлекаешь. — А зачем было притворяться спящей только что? — Не поверили в искренность моих слов некоторые. — Почему же? Я действительно спала. — Дэя, я знаю тебя как облупленную, и ты не спала, — последнее слово он произнес по слогам, что ещё раз доказало мою правоту в его истеричности в данный момент. — Дэя! — А если я впадаю в прострацию, когда испытываю стресс? Об этом ты не подумал? На самом деле я даже не знаю, действительно ли так бывает при стрессе или нет, но Риан явно задумался над моими словами и осторожно спросил: — А ты чувствовала подавленность? Упадническое настроение? Я уже подумала, что зря решила выбрать именно такую форму мести. Нужно было придумать что-то другое, не связанное с моим здоровьем, особенно учитывая его излишнюю гиперопеку надо мной в последнее время, но отступать было поздно. Тем более упадническое настроение я очень хорошо ощущала в период нашего расставания, да и подавленность тоже присутствовала, поэтому сейчас я не совсем уж и совру. — Да, ощущала. Только вот ощущала я это в прошлом. Сейчас у меня от этой подавленности и следа не осталось, и всё благодаря тебе. Но вслух я этого не сказала. Риан не на шутку забеспокоился, прижимая меня ближе к себе, затем осторожно погладил по голове и мягко заговорил: — Всё будет хорошо, любимая. Я знаю, это пройдет. С учётом свалившихся на тебя неприятных моментов в последнее время и не удивительно, что ты всё время находишься в стрессе. А за ним и следуют остальные малоприятные симптомы. Прости меня, не хотел на тебе срываться, просто я испугался. Устыдил. После таких слов ему и мстить-то не хочется. Просто обнять, извиниться, отбросить мысли о мести и даже забыть о его подглядывании. И я решила извиниться, но только за эту месть. За ту, что я оставила напоследок, даже если рискну её воплотить в жизнь, я извиняться не стану. — И ты меня прости, Риан, — я, не долго думая, обняла его руками за торс и прошептала, уткнувшись лицом в плечо, — прости меня за то, что теперь я не испытываю ни угнетения, ни упаднического настроения, ни даже подавленности. Всё это было тогда, а сейчас это просто… месть. И наступила тишина. Сначала прошла секунда, затем минута, и уже по прошествии пяти минут я услышала не только облегчённый мужской вздох, но и возмущённое: — Месть? Да кто так вообще мстит? Переведя дыхание, он поглядел на меня рассержено и вновь разошёлся: — Адептка Риате, за такие шутки в сторону вашего лорда директора и жениха, между прочим, полагается наказание. — И какое же, позволь спросить? Я могу собой гордиться, мой голос не дрогнул, хотя взгляд моего лорда ничего хорошего не предоставлял так точно. — Ты будешь слушаться меня во всём, — категорично заявили мне некоторые, — будешь пить вовремя лекарства, будешь правильно регулировать свой день и ты всегда будешь рядом со мной. Последнее, кстати, пожелание было произнесено коварненько так, что я поняла — на меня не злятся. Но выгоду свою из моего поступка точно возьмут. И в принципе я не против, ведь ничего такого он от меня не требует. — Хорошо, но в конторе я всё равно буду работать, — мне просто его слова про регулировку дня не понравились. Звучало оно как-то… неправильно. — Договорились. И на этом моя первая маленькая месть подошла к концу. Чуть погодя, и если я вообще рискну воплотить её в жизнь, я начну следующий этап. А пока довольная я и не менее довольный Риан улеглись на кровать и оказались в объятиях друг друга, у меня поинтересовались: — Почему ты вообще решила мне отомстить? Если кто-то думал, что я промолчу по этому поводу, то сильно ошибался. Когда ещё у меня будет возможность высказать всё этому человеку прямо в лицо и не получить за это очередное наказание? Хотя насчёт последнего я не уверена. — А всё потому, что некоторые, — и я покосилась на магистра, — используют иллюзию, чтобы подсматривать за своей невестой. Я решила, что возмущаться глупо и толку от этого немного, и тут мне в голову пришла гениальная идея мести. — И как ты поняла? — не стал он меня переубеждать. Вопрос звучал заинтересованно. — А вы, мой лорд, сами себя выдали с этой дурацкой рубашкой. И если бы не этот момент, я бы ничего и не заметила. — Ты поняла, что я использую иллюзию спящего, только благодаря одной моей фразе? — обескураженный ответом Риан рассмеялся, приобняв меня за талию. — Я тебя просто обожаю. И я смотрю на него, улыбаюсь, а в душе будто цветы распускаются. И слова сами собой вырвались из моего сознания: — Удивительно. — Что именно? — Удивительно, как ты можешь быть то серьёзным, смотреть строго или убийственно холодно, то улыбчивым, весёлым, подшучивающим или даже подглядывающим, как мальчишка. — Ничего удивительного, любимая, — и его губы коснулись моего лица. — Рядом с тобой я чувствую себя мальчишкой, которому так и хочется унести тебя далеко-далеко, где никого нет, и наслаждаться тишиной, спокойствием и твоим присутствием. Но здесь нет ничего удивительного, ведь и ты такая же. — В смысле? — В один момент ты как река зимой скованная. Серьёзная, немного морозная, особенно взгляд твой полон холода. А в другой момент, пусть и очень редкий, ты радуешься, смеёшься, а когда вот так провокационно на меня смотришь, я таю. — Я изменилась, — подтвердила я, осознавая правоту его слов. — Изменилась, — согласился Риан. — Но и это неудивительно. Ведь человек меняется всю жизнь, и только он сам решает, в какую сторону ему меняться. — Но не все могут принять эти изменения, — тяжело вздыхаю и говорю то, чего в любой другой ситуации ни за что бы не сказала. — А я не хочу, чтобы эти изменения отразились на наших с тобой отношениях. Не хочу, чтобы ты смотрел на меня с ненавистью или неприязнью. — Дэя, ты меня любишь? Вопрос прозвучал неожиданно. И я нисколько не сомневаюсь в том, что люблю его, особенно когда знаю, что могу потерять. Но вот зачем он это спросил? — Да, я люблю тебя. — И каким ты меня любишь? — снова вопрос. С некоторым недоумением посмотрела на него, но предельно честно ответила: — Любым, таким, какой ты есть. — Ну вот и я люблю тебя такой, какая ты есть, милая, — меня ласково поцеловали в приоткрытые губы. — И буду любить любой. Потому что принятие любимого человека со всеми его недостатками и достоинствами и есть любовь. Ты любишь его не за что-то конкретное, не за какое-то его качество, а всего. Да, я определённо понимаю, о чём он говорит. — Да гори всё синим пламенем, лишь бы ты не страдала! А теперь спи, дорогая. Скоро рассвет, а мы ещё и не ложились. С этими словами я прижалась к магистру и уснула, погрузившись в красочные сны. И совсем забыла про вторую месть, но ладно, потом как-нибудь разберусь. *** Проснулась я от стука в дверь. Тук-тук-тук. И сколько я ни затыкала уши, ни закрывала голову подушкой, стук всё продолжался и продолжался. А мне бы ещё хоть часик поспать. Правда, стук довольно быстро прекратился, и только спустя несколько секунд я поняла почему. Риан вернулся (куда только уходил?), и теперь по ту сторону двери я услышала грозное: — Я же просил не будить! И женский писклявый голос ответил магистру: — Так уже полдень. Вставать пора. — То есть вы меня не услышали? Если я сказал не будить, значит, этого делать не нужно. Свободны. Послышался всхлип, затем резкий скрип деревянного пола и быстрое движение куда-то вниз. Дверца-то, кстати, открылась, и вошёл одетый в тёмные брюки и довольно интересную рубашку магистр. О рубашке я, кстати, и думала, пока кое-кто, улыбаясь мне самой что ни на есть проворной улыбкой, разложил несколько свёртков на стол и два из них, на мой взгляд, самых увесистых, взял и поднёс ко мне. Интересующие меня свёртки были мгновенно забыты, стоило моему лорду наклониться и, с трепетом лаская свободной рукой мои волосы, сладко поцеловать в чуть приоткрытые губы. — Сонная в моей рубашке и с чуть растрёпанными волосами ты выглядишь соблазнительно, — с придыханием прошептал Риан. Я покраснела, но в душе началось ликование. Настолько приятно стало, что, будь я сейчас где-то далеко и не нужно было решать какие-либо проблемы, то просто наслаждалась этими минутами покоя. В принципе, мне и сейчас особо никто не мешает этого сделать. И поэтому я... — Любимая? — Усмехнулись тут некоторые, стоило мне обхватить руками крепкую шею, а губами потянуться к его. — А не надо быть таким соблазнительным с утра пораньше, — проворчала я тихо. А потом ужаснулась, поскольку поняла, как сейчас влипла. Надо было промолчать и оставить эти мысли при себе, иначе как я второй этап своей «мести» проверну? — Соблазнительным? Не ожидал от тебя такого откровения, — съехидничал магистр на моё заявление, а глаза-то довольные-предовольные. Я даже грешным делом подумала, что стоило бы почаще такое ему говорить. Но следующие слова магистра вывели меня из прострации. — С добрым утром, любимая жена. — Доброе утро? — С недоумением поинтересовалась на столь необычное для нас — тёмных — приветствие, а про жену я ещё подумаю. — Здесь принято желать друг другу доброго утра, но я готов пожелать тебе сегодня и кошмарных, и темнейших. — И тебе всего кошмарного. — Пора вставать, любимая, переодевайся, — и подал мне в руки принесённые им свёртки. — Я подожду тебя внизу, а то боюсь, таким темпом мы здесь застрянем надолго. — А чем тебе не нравится это место? — Довольно провокационно спросила я, прекрасно понимая, что именно он имеет в виду, но решительно притворяюсь непонимающей дурочкой. Иногда это даже полезно. Риан ничего не ответил, лишь чмокнул меня в лоб и ушёл, прикрыв за собой дверь. То, как быстро он отсюда ушёл, да и взгляд любимых глаз выдавал его с лихвой. Я не стала особо вдумываться в это и принялась за переодевание. Правда, пока одевалась, заметила кое-что интересное на принесённой Рианом одежде, но решительно настроилась сообщить ему об этом за завтраком. Уже одетая и с заплетёнными в косу волосами, я спустилась вниз, где меня ждал накрытый стол и Риан. Он хмуро слушал владельца гостиницы и кивал в знак согласия. Часть разговора я услышала, когда подошла ближе. — Хорошая теща у меня была, — говорил хозяин с тяжелым вздохом. — Когда совет нужен, сразу к ней, она всё честно объяснит. А если с женой не ладим, никогда не вмешивается, говорит: «Сами заварили, сами и расхлебывайте». — Померла? Волхвица? Так ты не стар, стало быть, жена моложе тебя, — произнес Риан. — Меня моложе, — вставил хозяин. Мне этот разговор не понравился. А если сравнить услышанное с тем, что я успела узнать от Риана и магистра Эллохара, особенно после их путешествия на остров морских ведьм, становится страшно. — Доброго утра, госпожа, — поприветствовал меня хозяин с поклоном. Я едва не произнесла привычное «темных», но вежливо ответила: — Доброе утро. — Любимая, садись за стол и поешь, путь будет неблизкий, — сказал Риан с мрачным видом. Я послушалась, села на свободное место, и когда хозяин отошёл по делам, тихо произнесла магистру: — Я кое-что интересное нашла. Взгляд Риана стал ещё более напряжённым. Я решила его успокоить: — Ничего серьёзного, не беспокойся. Просто та одежда, что ты мне принёс… На ней обережная вышивка, представляешь? По его взгляду я понимала, что он не представляет и даже не понимает моей радости от этого знания. Решила пояснить: — Обережная вышивка, как у ведьм… Здесь, — указала на свою одежду, — вышиты символы, эта схема как у заклинаний защиты. — Но у меня ведь тоже нечто подобное вышито, и это не удивительно, родная, ведь здесь такой орнамент довольно часто можно встретить, — произнес Риан. — Нет, Риан, разница всё же есть, — заключила я после внимательного осмотра вышивки на его рубашке. — То, что у тебя, это просто рисунок, орнамент, со смыслом, но без обережных свойств. А на моей стежки гладкие, один в другой перетекают — то есть сохраняется выплетаемый контур! По сути — эта рубашка бесценна, она может защитить от чего угодно, но она только оберегает. И немного погодя продолжила: — Понимаешь, в этой вышивке много схожего с нашим искусством наложения проклятий. Возможно, это связано с магическим наследием тех древних магов, что когда-то жили на завоеванной темными территориях. И нужно найти вышивальщицу! Сомневаюсь, что она по памяти вплетала обереги, скорее всего, существуют книги, передающие знания из поколения в поколение. И, кстати, а о чём ты говорил с хозяином? Ну, до того как я вышла? Риану мой вопрос радости не прибавил, но всё же он ответил: — У меня было нехорошее предчувствие, особенно после того, что мы увидели в Хаосе и чему стали свидетелями на острове ведьм. Здесь же хозяин забрал свою жену у жрецов Яреня, бога Солнца, — пояснил он мне. — А теща его, кстати, тоже волхвица, умерла год назад. Волхвицы они по сто-сто двадцать лет живут в здравии, болезни им не страшны, но здесь волхвице и пятидесяти не было, а умерла. — И неизвестно, что стало причиной? — осторожно поинтересовалась я. — Эти жрецы, конечно, недалёкие, но они называют это карой Яреня. Только вот святилище сгорело, а волхвицы там не было. Это хозяин сам сказал, — говорю я. — Что-то тут нечисто, — говорю я, доедая завтрак. Риан кивает и тоже начинает есть. Но нам не дают доесть — к нам подходят прислужницы и начинают болтать. Они не подходят к нам, а стоят у двери и смотрят на Риана влюблёнными глазами. Он доедает, вытирает руки и помогает мне встать. Перед тем как уйти, он разворачивается к девушкам и говорит: — В нашу комнату не заходите, там котёнок дикий. И мы уходим, а девушки стоят и смотрят нам вслед. *** Яркое солнце почти ослепило, тёплый солёный воздух вмиг растрепал волосы, и потому я шла за магистром, торопливо заплетая неаккуратную косу. — Риан, — окликнула я. — Мм? — Магистр приобнял меня за плечи. — А что ты будешь делать с волхвицами? Меня наградили удивлённым взглядом, но всё же ответили: — В зависимости от ситуации, любимая. Но я уверен, что в заговоре они не участвуют, поэтому никакого вреда им причинять не собираюсь. — А помочь? — полюбопытствовала я. — А это смотря чем, — едко ответил мне магистр, притягивая ближе к себе. — Родная, всё будет хорошо, обещаю. — Конечно, ведь ты хороший муж, — без всякой иронии, но с долей юмора подчеркнула я самое важное на свете слово. Магистр остановился, развернулся ко мне и с нежностью поинтересовался: — Значит, я хороший муж? Замечательно, мне нравится, — и меня сладко, но быстро поцеловали. А затем нагло так поинтересовались: — И ты готова уже сегодня стать леди Тьер? Такая постановка вопроса сбила меня с мысли. И не говорить же ему, что я на всё уже согласна, только бы быть рядом с ним? Если скажу, то обещание он выполнит, но вот рано ещё, пока рано. Скажу, когда придёт время подходящее. А вот что касается его вопроса… — А почему тебя так смерть волхвицы встревожила? — быстренько перевела тему я. — А на мой вопрос ответить? — с иронией спросил магистр. — Так отвечай, — и я очень нагло, в стиле магистра Эллохара, улыбаюсь. Магистр возобновил движение, причём шёл он стремительно, затем остановился, опустил меня, взял за руку и, идя уже неспешно, произнёс: — Волхвицы народ особый, — хитрый взгляд на меня, — чем-то приграничных женщин напоминают. — Это чем же? — Я обошла стайку ленивых уток, которые сидели на дороге и подниматься отказывались. — Тоже вопросом на вопрос отвечают, — поддел меня лорд директор. — А этому я у вас и научилась, — весело ответила я, — и тему переводить тоже. — Я уже заметил, — развеселился Риан. Он улыбается, смотрит на меня нежно-нежно, а я быстро подхожу к нему, встаю на носочки, поскольку он высокий, и ласково накрыла его губы своими в лёгком поцелуе. На улице в этот момент никого не было, поэтому нашу маленькую идиллию никто не увидел. Спустя некоторое время мы спустились по склону, ощущение морского воздуха стало сильнее. Влажность, даже, наверное, сырость, словно мы входили в пещеру. И как-то незаметно мой порыв бежать навстречу приключениям угас сам по себе, и теперь я шла даже чуть позади Риана. — Когда я был здесь утром, всё было… по-другому, — мрачно заключил магистр. — Как? — Обычно, — последовал лаконичный ответ. — Но вот сейчас, в свете озвученной тобой информации о вышивке и гибели волхвицы, становится крайне любопытно. — А мне вот жутковато. Потом мы свернули и вышли к лавочке, над которой висели несколько вытянутых расшитых полотенец, да вход занавесь, тоже обережной вышивкой украшенная, преграждала. — Здесь я купил твою рубашку, — указал он на место рукой. — Утром этой занавеси не было. — Её другой мастер сшил, — изучив орнамент, сообщила я. Мы переглянулись. - Хм, я ощущаю магию, присущую ведьмам Седьмого королевства, но с темно-фиолетовым отливом, что свидетельствует о неполной картине. Интересно. - после недолгого изучения сообщил Риан мне, сидящей в напряжении. - Я могу войти без проблем, но обитательницам лавки это может не понравиться. - И что же делать? - То, что необходимо. - спокойно ответил он мне, а затем обратился к хозяйке лавки с грозным: - Хозяйка! Открывай! У вас есть два варианта: либо вы убираете оберег и мы входим, либо я взламываю защитный контур. Нам не ответили, но за занавесью показалась дрожащая женская рука, которая сняла оберег. Мгновение спустя дверь лавки открылась, и мы увидели женщину средних лет в белой рубахе и сером льняном сарафане. Она наклонилась и быстро убрала ковер, увидев наше приближение. Мы стремительно вошли в лавку, и Риан за нами закрыл дверь. - Отчего же утром вас впустили, а к полудню мне пришлось угрожать? - ледяным тоном спросил Риан. Хозяйка ответила: - Утром была маменька, она вас сразу заметила и сама убрала все обереги. Была очень рада, что вы к нам зашли. А после строго-настрого запретила пускать незнакомых и ушла. - Куда ушла? - последовал очередной вопрос. - Не сказала. И тут неожиданно раздался тихий, но властный женский голос: - Отблагодарить тебя хотела, темный лорд. Отблагодарить? Я чего-то не знаю? С недоверием и шоком посмотрела на Риана, который стоял молча, но удивленный взгляд скрыть не смог. - У меня мало времени, и много вопросов. Но прежде всего хотел уточнить насчет... - У вас есть книга со схемами обережного плетения? - перебила я магистра, не дав закончить предложение. На меня не обиделись, лишь с укоризной посмотрели. Ответ волхвицы меня порадовал: - Есть. Затем волхвица куда-то ушла и вернулась с вожделенным талмудом в сером кожаном переплете. Передала мне книгу, и я, еще не открыв ее, уже не хотела с ней расставаться. Затем села на свободный стул, положила книгу на колени и открыла. Скажу сразу, погружаясь в схемы обережного плетения, я настолько увлеклась, что большую часть беседы Риана с волхвицей пропустила. Но общую суть все равно поняла, как и радость волхвицы от встречи с Рианом. Оказалось, что ее родственница с женихом хотели получить благословение от морских ведьм и поплыли на остров втайне от всех. А там как раз и ведьмы устроили бунт, и Риан с магистром Эллохаром вмешались. Девушка вернулась обратно домой и рассказала все семье. Поэтому волхвица и продала Риану одежду с вышитыми оберегами — знак благодарности. И мне бы дальше изучать книгу, но от следующих слов волхвицы у меня челюсть выпала. - Вы простите меня, почтенный, но кольца-то поутру не было... А после немигающего, но веселого взгляда магистра, направленного на меня, я с каким-то остервенением посмотрела на свои пальцы. И да, увидела на безымянном пальце правой руки тонкий золотой обруч. Посмотрела на Риана, затем снова на свои руки, и слов у меня вообще не было, зато возмущения столько... Без меня, называется, женили. А он еще, гад такой, свою ладонь мне показал с точно таким же обручем, но размера побольше. А затем прозвучало его тихое: - Ну мы же женаты, а здесь супруги носят такие кольца. Надел рано утром, ты еще спала. Подмигнул мне, послав ласковый взгляд, а развернувшись к ожидающей ответа волхвице, уже требовательно поинтересовался. — Что случилось с главным святилищем? Волхвица вздохнула и начала рассказывать: — Года полтора назад у жрецов Яреня что-то странное началось. Мы не сразу поняли, только заметили, что за оберегами к нам жрецы больше не ходят, да и забор вокруг храмов Яреня всё выше и выше делать стали. — И это вас не насторожило? — спросил магистр. — Поначалу нет, — женщина вдруг сгорбилась, — а потом... Не к кому нам было идти, некому и говорить. К королю не пойдёшь, что ему до древних культов, у него на глазах вера-то государственная, мы же силы в народе не имеем, важности, стало быть, не представляем. К лихим разбойным — да не с чем к ним, они нас завсегда от дурных людей защитят, а от неведомой угрозы им и самим не спастись. Не к кому нам идти было, тёмный лорд, не к кому. И подозрениями делиться не с кем, а когда жрецы в силу вошли, да по деревням будущих ведьм отбирать, вот тогда и всполошились мы. Решено было совет собрать... Да там и полегли все, ни один оберег не уберег. Я оторвалась от книги и взглянула на неё. И женщина, увидев мой взгляд, печально заключила: — Осталось нас горстка всего — семнадцать только и осталось. Риан молчал, сжав зубы. Затем бросил взгляд на меня и постарался улыбнуться. И мне бы в ответ улыбнуться, да больно как-то, горько очень и осознавать то, через что прошли эти женщины. — Едем в святилище, я почему-то уверен, что святилище так и осталось недоступно жрецам. Ведь именно ваши слова «ни один оберег не уберег» дали это понять, а когда вы добавили «сутки подойти не было возможности», картина в принципе обрела ясность. И уверен, что там сохранилось множество книг на тему оберегов, написанных вашей хранительницей. И тут он посмотрел на меня. Лукаво так. А я, поняв, куда магистр клонит, хотела сначала возмутиться, но передумала. Если эти книги с древними знаниями будут у нас, то мы сможем сделать очень многое. Но об этом думала я, Риан же продолжил соблазнять. — И ведь у вас ещё сохранились трактаты по древним проклятиям самого великого мага Селиуса и других великих магов-проклятийников? Я прав? — спросил он у волхвицы. А когда та подтвердила его слова, то я была готова взлететь. — Да, мы берегли наследие прошлого, свято веруя в неприступность святилища. Древние рукописи, летопись времён, тайные знания и, конечно, книги, те великие книги, что удалось вывезти в период завоевания. Всё уничтожено. — В этом я сомневаюсь, — донеслось ехидное от магистра. — И если я добуду тебе книгу, ты сделаешь меня самым счастливым и переедешь ко мне? Последнего я, кстати, не ожидала. Думала, он совсем другое предложит, ну то, что словом «брак» именуется. И я, недолго думая, искренне ответила магистру: — Да. — Я запомнил, родная, — произнёс довольный моим согласием Риан. А я ведь тоже запомнила его фокус с кольцом. И издевательства эти. И решительно настроилась мстить, ведь одна мысль ещё не была мною осуществлена в жизнь. Осуществлю, когда вернёмся. А то, что вернёмся, я точно уверена. Вместе нам всё по плечу. кренне ответила магистру: — Да. — Я запомнил, родная, — произнёс довольный моим согласием Риан. А я ведь тоже запомнила его фокус с кольцом. И издевательства эти. И решительно настроилась мстить, ведь одна мысль ещё не была мною осуществлена в жизнь. Осуществлю, когда вернёмся. А то, что вернёмся, я точно уверена. Вместе нам всё по плечу.