lay down your sweet and weary head

Поселение в Синих горах выглядит почти так же, как запомнилось Торину: маленькие хижины и домики, прилепившиеся к склону горы, частично высеченные из камня. В те дни он редко получал удовольствие от простой прогулки, работая или помогая Дис с мальчиками, а также по хозяйству, но сейчас он находит удивительно расслабляющим пройтись по рыночной площади и оглядеться в поисках знакомых и неизвестных ему гномов. Он ускоряет шаг, идя вперед более целеустремленно, только когда урчащий желудок напоминает ему о еде, которую он уже пропустил в гостинице с Дис и остальными своими попутчиками. - Эй, там, привет! - раздается голос позади него, и Торин оборачивается с полуулыбкой на губах. Каковы были шансы? Бофур останавливается как вкопанный, изучая лицо Торина, как будто что-то ищет. - Прошу прощения, сэр, - наконец бормочет он, и в его голосе слышится нотка замешательства. - Я ошибся. Вы показались мне знакомым. - Ничего страшного, - тепло заверяет его Торин. Видеть Бофура снова живым, здоровым и счастливым, как всегда, даже приятнее, чем он ожидал. Он слышал от людей поговорку о том, что разлука делает сердце более любящим, но до самой своей смерти он никогда не придавал этому большого значения. Любишь ты кого-то или нет, расстояние не имеет к этому никакого отношения - по крайней мере, он так думал. Трудно цепляться за такие представления, когда так много людей, по которым ты больше всего скучаешь, еще даже не родились. Он низко кланяется, возможно, даже чуть ниже, чем того требует обычное уважение – Бофур заслуживал его снова и снова, как и любой другой член той их компании. - Торин, к вашим услугам. - Бофур, к вашим услугам, - автоматически отвечает на приветствие гном, несмотря на то, что все еще выглядит испуганным. Торин вполне уверен, что шахтер не узнал в нем принца Торина, и без особых колебаний решает пока не просвещать его. Особенно с тех пор, как он убил Смауга, реакция на него варьировалась от благоговейного трепета до легкого испуга, и он не намерен допускать, чтобы то же самое произошло с его "первым" столкновением с Бофуром. - Что привело вас в Синие горы? - спрашивает Бофур, его врожденное любопытство не позволяет ему просто позволить этому незнакомцу уйти, не задав хотя бы несколько вопросов. Он слегка наклоняет голову, эта нелепая шляпа, которую он, по-видимому, уже носит, съезжает набок, и Торину приходится сглотнуть от внезапного стеснения в груди. Возможно, он и не был так близок с Бофуром, как с другими, но все равно оставался дорогим другом. Возможно, он снова станет им. - Я один из посланников Эребора, - честно отвечает он, с трудом подавляя ухмылку при виде того, как загораются глаза Бофура при мысли о возможности получить информацию из первых рук, о которой можно будет посплетничать позже. Крючок заброшен. Им не требуется много времени, чтобы начать настоящий разговор. Бофуру не терпится выслушать причины их присутствия и надежды Торина на заключение торгового соглашения между Эребором и гномами с Синих гор. Бофур, в свою очередь, рассказывает ему о жизни в поселении и политической ситуации на данный момент; в целом, это довольно полезная информация, на сбор которой Торину потребовалось бы гораздо больше времени, если бы он был вынужден действовать иначе. Торин как раз заканчивает описывать восстановленную долину, когда из его желудка вырывается урчание, достаточно громкое, чтобы заглушить его слова. Веселый смех Бофура захлестывает его прежде, чем он успевает по-настоящему смутиться, даже если все это выглядит довольно недостойно для принца. - Пропустил пару приемов пищи, да? - комментирует Бофур, все еще посмеиваясь. Заметив слегка смущенное выражение лица Торина, он просто дружески хлопает его по руке. - Мой брат - лучший повар в городе. Что ты скажешь, если мы заглянем к нему и перекусим? - Я был бы рад. Очевидно, это все, в чем нуждается Бофур, поскольку он немедленно направляет Торина к дому, где живет его семья. Бомбур выглядит почти таким же, каким его помнит Торин, разве что немного стройнее в талии и с чуть большим количеством волос на макушке, но ему требуется некоторое время, чтобы узнать Бифура, просто потому, что он привык видеть топор, торчащий изо лба гнома. Внезапно он осознает, что без битвы при Азанулбизаре Бифур даже не получил бы своей раны, что сделало бы его совершенно здоровым, нормальным гномом. Что ж, в любом случае, у Торина есть сомнения в том, что Бифур когда–либо был абсолютно нормальным - он встречался с ним лишь мельком перед битвой, но даже тогда определение "нормальный" не подходило для его описания. Бифур бросает на него один взгляд и говорит, приподняв густые брови: - Бофур, зачем ты притащил принца Торина из Эребора в наш дом? Бофур останавливается как вкопанный, и по его лицу пробегает мимолетное выражение тихого ужаса. - Что? Торин, о котором на мгновение забыли, когда Бифур недоверчиво уставился на своего кузена, вынужден был поднести руку к лицу, чтобы скрыть улыбку. - Ты хочешь сказать, что ничего не заметил? - продолжает мучить своего кузена Бифур, и недоверие постепенно сменяется тихим ликованием. Бофур теребит свою шляпу - привычка, которая, по-видимому, выработалась у него еще задолго до похода - Не то чтобы я видел его раньше, прошу прощения, Ваше Королевское Высочество. - Зовите меня Торин, - быстро говорит он, прежде чем ситуация может перерасти в ужасно напряженные отношения, которые обычно возникают, когда люди настаивают на том, чтобы называть всех по титулу. - Я не хотел вас смущать, мастер Бофур, просто приятно, когда тебя хоть иногда не узнают. - Я просто Бофур.… Торин, - тут же поправляет его гном, выглядя слегка смущенным. Бифур и Бомбур с интересом наблюдают за происходящим. - Я всего лишь простой гном, а не какой-нибудь аристократ. - Как пожелаете. - Торин улыбается. - Но я обнаружил, что заслуженное уважение редко зависит от благородного происхождения. Видя, что Бофур все еще выглядит слегка смущенным, Торин жестом подзывает двух других гномов. - Возможно, стоит представиться друг другу? - Бифур, к вашим услугам. - Старший низко кланяется, его черные и белые косички бешено раскачиваются. Он указывает на Бофура. - Я двоюродный брат этого мужлана. Бомбур, который все еще удивленно смотрит на Торина – неужели с ним так страшно встречаться? Или, возможно, он просто привык к тому, что эти гномы смотрят на него с уважением и признанием, а не с абстрактным благоговением, – выходит из оцепенения, имитирует поклон Бифура и бормочет: - Бомбур, к вашим услугам. Я брат Бофура. - Что возвращает нас к моему первому вопросу, - говорит Бифур почти весело и совершенно невозмутимо, - зачем ты притащил наследного принца Эребора в наш дом? Если Бифур и заметил облегчение в благодарной улыбке, которую послал ему Торин, он этого не показал. Когда Бофур всего один раз беззвучно открывает и закрывает рот, Торин плавно вступает в разговор. - Ваш кузен был так добр, что пригласил меня на ужин, когда узнал, что я пропустил несколько приемов пищи. - Ну, это, конечно, недопустимо в наших краях, если можно так выразиться, - ухмыляется Бифур. Бомбур, напротив, выглядит несколько испуганным. - Но у меня не было времени подготовиться! - бормочет он, краснея. – Я не могу приготовить что-то непонятное из объедков для принца.... - Твой брат назвал тебя лучшим поваром в Синих горах, и у меня нет причин сомневаться в его словах, - мягко перебивает его Торин. - Я уверен, что все, что ты можешь предложить, будет более чем удовлетворительным. В конце концов, я здесь всего лишь гость. Бомбур густо краснеет, но выглядит довольным. Как он и ожидал, "объедки" получились очень вкусными. Свежий хлеб подается с мясным супом, приправленным интересными специями, который напоминает ему о бульоне, который он ел в Бэг–Энде, когда однажды ступил в уютный дом Хоббита - возможно, тогда его тоже готовил Бомбур. Теперь, когда Торин задумался об этом, ему показалось, что он был слишком поглощен толпой гномов в своей столовой, чтобы заниматься приготовлением пищи. Поданный на стол эль тоже превосходен, и у Торина закрадывается подозрение, что он какое-то время хранился, дожидаясь подходящего случая, но он едва ли может пожаловаться, не показавшись неблагодарным. Как и следовало ожидать, гораздо более сытый и пьяный Торин в конце концов прощается со своими "новыми" знакомыми, говоря, чтобы обязательно вернется, и эль не только расслабляет его, но и слегка отпускает, пока он прощается с так приятно принявшими его гномами. Когда той ночью он возвращается в их гостиницу и обнаруживает, что Глоин говорит ему, что Дис "ушла" и он не знает, когда она вернется, Торин не может сказать, что удивлен, даже если события развиваются немного быстрее, чем он ожидал. Тихо улыбаясь про себя, он готовится ко сну. В ту ночь он долго лежал без сна, думая о Дис и Вили, чувствуя тоску в своем сердце, думая о Бифуре, Бофуре и Бомбуре, таких реальных и таких похожих на тех, какими они были раньше. Все такие же беззаботные, какими они были в той жизни – до того, как встретили его.

***

Вили, несмотря на его жизнерадостный настрой, хорошо известен в Эред Луине, и поэтому его нетрудно найти. При приближении Торина гном, о котором идет речь, поднимает взгляд от кружки с элем и плотного обеда. - Я подумал, что ты, возможно, захочешь поговорить со мной, - говорит Вили, жестом приглашая его сесть. Он явно не очень удивлен, увидев Торина так скоро после своей первой встречи с Дис несколько дней назад. Но опять же, гномам никогда не требуется много времени, чтобы распознать своего Единственного. Торин не торопясь оглядывает гнома с ног до головы. Если он должен внушить ему страх перед Махалом, то должен сделать это основательно – в конце концов, Вили не знает, что Торин не намерен прекращать свою заботу о Дис. Шахтер выглядит взволнованным, но Торин также замечает решительность во взгляде гнома. Удовлетворенный, Торин откидывается на спинку стула. - Ты осознаешь, за кем ухаживаешь? Вили с трудом сглатывает, но продолжает с непоколебимостью смотреть в стальной взгляд Торина. - Да, Ваше Величество. Торин подавляет вздох. Тяжело, когда к нему так официально обращаются люди, которых он, с его точки зрения, давно знает, люди, которые его уважают и привыкли называть его по имени, как положено. Разумом он понимает, что они его не знают, но это не избавляет от глубоко укоренившейся боли при напоминании о том, что даже после стольких лет, проведенных в этой второй жизни, он все еще, в некотором смысле, карлик из своей прошлой временной линии. Заметив бледное и вспотевшее лицо Вили, он понимает, что, вероятно, слишком долго молчал, поэтому решает хоть что-нибудь сказать, чтобы не выглядеть таким жестоким. – Я не возражаю против ваших отношений, Вили, если ты сможешь сделать ее счастливой, - говорит он, и его голос становится мягче, но только на мгновение. - Однако, если ты намеренно причинишь ей боль, знай, что в Средиземье нет такого места, где я бы тебя не нашел. Я надеюсь, ты это понимаешь? - Да, Ваше Величество, - повторяет Вили. - Вы должны мне поверить, я не хочу причинять ей боль. Это...… даже спустя всего несколько дней это значит все. Она делает меня счастливым, и если я смогу посвятить свою жизнь тому, чтобы сделать ее такой же счастливой, как она делает меня, я умру самым счастливым на свете гномом. Торин улыбается. - Хорошо. - Он встает. - И перестаньте называть меня “Ваше Величество". Для тех, кто является моей семье, я просто Торин. Он выходит из комнаты под слегка удивленный кивок Вили. Вероятно, не каждый день принц Эребора приглашает кого-то называть его по имени вместо обычного почтительного обращения. Перед мысленным взором Торина проплывают лица Фили и Кили, и на сердце у него становится немного легче.

***

К тому времени, как он возвращается в гостиницу, его сестре наконец-то удается вытащить себя из постели. У него на языке вертится замечание о том, как опасно оставаться на всю ночь без дела, выпивая и пируя, но он прикусывает язык. Она уже не ребенок, к тому же ее похмелье, несомненно, будет впечатляющим и достаточным наказанием. - Ты говорил с Вили? - Дис выглядит очень подозрительной и, по его мнению, совершенно необоснованно обеспокоенной. Он приподнимает бровь. - Ты правда удивлена? Она замолкает. - Ты ведь не отпугнул его, правда? Торин смотрит на нее своим самым невинным взглядом, как бы спрашивая - "Кто? Я?". - Я только поговорил с ним, namad. Кое-что прояснил. - Мне не нужно, чтобы ты сражался за меня в моих битвах! - кричит она, и на ее лице появляется упрямое выражение, которое он слишком хорошо знает. Его взгляд смягчается, на губах появляется легкая улыбка. - Может быть, это и так, но ты слишком дорога мне, чтобы я мог просто позволить кому-то ухаживать за тобой, не предупредив его о последствиях, если он причинит тебе боль. Я не собираюсь позволять кому попало разбивать твое сердце, mizimith. Дис слегка краснеет от смущения. Торин по-прежнему нечасто открыто говорит о своем отношении к тем, кого любит, хотя гораздо чаще, чем раньше. - Я не думаю, что он хочет разбить мне сердце, Торин, - искренне говорит она ему, и он не сомневается в ее убежденности. Вили был ее Единственным в прошлой жизни, и кажется очевидным, что и здесь все будет также. - К тому же мы еще не на стадии ухаживаний. - Но ты будешь следовать традиции? Дис колеблется. Она никогда не придавала особого значения строгости законов гномов. - Думаю, что будет именно так, - наконец говорит она, - если ты так хочешь. Я понимаю, что в моем положении мне приходится быть осторожной и проверять, кому я дарю свою любовь. Это вызывает у него широкую улыбку, а в душе поднимается гордость. - Я рад. Вернешься к сегодняшнему ужину? Я хотел бы узнать твое мнение по поводу этого соглашения. Она кивает, хотя на ее щеках появляются озорные ямочки. - Может, мне стоит привести его с собой? Торин замолкает, обдумывая это. - На самом деле, это может быть хорошей идеей, - говорит он и ухмыляется, видя удивленный взгляд сестры. - Мнение местного жителя может оказаться полезным. Он многозначительно смотрит на нее. – Но сначала спроси его, не стоит тащить его сюда, если он не захочет идти. Теперь настала ее очередь ухмыляться. Торин только покачал головой. Учитывая значительную силу убеждения Дис, он не удивлен, увидев, что она пришла на ужин в сопровождении лишь слегка испуганного Вили. Глоин, как ни странно, отсутствует. Торин на мгновение хмурится. Когда он в последний раз видел другого гнома? Прошло, должно быть, не меньше двух дней, хотя он смутно припоминает, что прошлой ночью слышал тяжелые шаги за своей дверью. Возможно ли, что Глоин уже нашел Гимхалу? Одна эта мысль вызывает у него улыбку. Гимли, возможно, был всего лишь ребенком, когда умер Торин, но он с нежностью вспоминает юного, пылкого гнома, который так часто играл с Фили и Кили, как и его мать. Гимхала, красавица по меркам любого гнома, всегда обладала одним из самых добрых сердец, которые он когда-либо знал. Да, если Глоин отправился на встречу с ней, Торин был бы более чем рад не видеть своего спутника в течение нескольких дней. Вместо того чтобы немедленно выпытывать у Вили информацию, Торин сосредотачивается на еде и позволяет разговору за столом протекать свободно, в основном о несущественных вещах. Когда с едой было покончено, разговор перешел в ленивое бормотание, и Торин, наконец, обратил все свое внимание на Вили. - Ты веришь, что более тесные торговые соглашения были бы выгодны для обоих наших королевств? - спрашивает он, пристально глядя в лицо другого гнома. Вили колеблется, его взгляд скользит по Дис, прежде чем снова сфокусироваться на Торине, он держится так, словно очень тщательно подбирает слова. - Для Синих гор да, я считаю, что это было бы полезно. Однако для Эребора… у нас нет ресурсов или товаров, которых нет у вас самих или которые вы могли бы приобрести за меньшие деньги в окрестностях горы. Торин позволяет себе слегка улыбнуться. Конечно, он прекрасно осведомлен об этих моментах, но приятно видеть честность Вили, несмотря на то, что это может нанести ущерб торговле в его доме. - Совершенно верно, - говорит он, откидываясь назад и прекрасно понимая, что все смотрят на него с недоверием. - Моей целью никогда не было еще больше обогатить Эребор такими путями, скорее, я хотел установить более тесные отношения между различными колониями гномов. Наш народ стал немногочисленным и отдалился друг от друга, и я считаю, что в эти мрачные времена мы должны держаться ближе друг к другу. Он наклоняет голову в сторону Вили. - Встреча с такими честными гномами, как вы, - неожиданное преимущество. Вили краснеет. Дис сияет. После этого лед окончательно тронулся.

***

Приближается его неизбежная встреча с правящим советом Эред Луина – одного из немногих поселений гномов, в котором нет единого лидера, будь то король или лорд, – и Торин тратит некоторое время на обдумывание того, что он хочет им сказать и что он может им предложить, не заходя слишком далеко. Бифур, который ответил на его бесцеремонное замечание о предстоящих переговорах за обедом с удивительной ясностью и проницательностью, оказался большим подспорьем. Какое-то время Торин недоумевал, как он мог так сильно упустить из виду коварные дипломатические способности другого гнома в первый раз, но потом вспомнил, что удар топором по голове может испортить не только внешность, и почувствовал вину за то, как легко он забыл, насколько ограниченным было существование Бифура, несмотря на все это, гном всегда переносил это мужественно и без жалоб. Это еще одна вещь, которую можно добавить к его тщательно составленному мысленному списку того, что он смог изменить и исправить в лучшую сторону, – списку, который напоминает ему в самые мрачные моменты, почему он все еще делает это, почему он все еще борется. Ради этих лучей света. - Они опасаются тебя, - говорит ему Бифур с серьезным лицом, несмотря на остатки пены на бороде, и оставляет кружку в сторону. - Они не видят причин для вашего присутствия, если только вы не хотите что-то у нас отнять. Он хмурится, на его лице читается смесь грусти и разочарования. - Неужели мы настолько пренебрегали отношениями, что дошло до этого? Бифур только пожимает плечами, выражение его лица ясно говорит о том, что "почему" находится за пределами его понимания, и он, конечно, не особо волнуется на этот счет. Торин со вздохом поднимается, зная, что ему остается только надеяться на то, что старейшины окажут ему любезность и разрешат все сомнения, если эта часть его путешествия не окажется неудачной. Он никогда особенно не любил политику и не получал удовольствия от ведения мучительных переговоров – есть что-то слишком двуличное в том, что те, кто специализируется в этих областях, никогда не говорят до конца, что они имеют в виду, всегда осторожно ходят вокруг да около и избегают строгой прямоты, как будто это означает их скорый смертный приговор. Кажется, нет необходимости упоминать, что Торин предпочитает компанию тех, кто склонен к противоположному, и это не помогает тому, что его воспоминания о совете гномов Синих гор в лучшем случае отрывочны, а то, что он помнит, не внушает доверия. (Что-то похожее на страх промелькнуло на многих лицах, когда они посмотрели на него, усталого путника в поношенной одежде, но, тем не менее, в нем нельзя было узнать никого другого, кроме как короля, лидера народа. Приглушенный ропот за спиной, враждебный со стороны одних и более сочувственный со стороны других. Он ненавидел и то, и другое.) Он надеется, что эти воспоминания тоже связаны с его тогдашним душевным состоянием, и будет удивлен их открытостью и готовностью работать вместе на этот раз. Бифур проницательно смотрит ему вслед, но сохраняет спокойствие. Городская ратуша, самое глубокое место в горах. Торин замирает у входа, ни один стражник не оспаривает его права, а его шаги эхом разносятся по округе. Это совет из десяти гномов. Торин стоит перед ними, высокий и сильный, и говорит свою речь, рассказывая о более тесных связях между землями гномов, о процветающей торговле и культурном обмене. Трое сидят за столом и думаю о собственной выгоде, их глаза начинают блестеть от перспективы еще большего обогащения. Трое все еще смотрят на него со страхом, видя в нем узурпатора, нарушителя равновесия, а не руку дружбы, которую он протягивает. Трое из них выглядят задумчивыми, слушают с мрачными лицами и склоненными набок головами, не выказывая ни явного одобрения, ни неодобрения. И один смотрит ему в глаза и читает между строк то, о чем Торин умалчивает (слышит об опасности и разрушениях, вызванных разделением между предполагаемыми союзниками, или даже просто апатией), и кивает, почти незаметно, но на сердце у Торина все равно становится легче. Они не могут прийти к единому мнению с ним, успокаивают его банальностями, но он с радостью соглашается, зная, что семена были посеяны. Пусть им потребуется год на принятие решения, или два, это не имеет значения – те здесь, кто не были слепы или алчны, смогут прийти в итоге к общему соглашению.

***

После двухнедельного пребывания приближается время отъезда, и Торин в последний раз навещает братьев по разуму, наслаждаясь тихой трапезой с тремя гномами, к чьему присутствию он с радостью привык. Он наблюдает за ними, пока Бофур смеется над шуткой Бифура, а Бомбур доедает последние крошки хлеба с выражением удовольствия на лице. - Нам понадобятся послы из Эред Луина в Эреборе, - внезапно говорит Торин почти беспечно, но его глаза зорко следят за их реакцией. Бофур и Бомбур выглядят так, словно их застали врасплох. Бифур, однако, выглядит слегка заинтересованным, в его глазах появляется блеск. - А эта работа будет включать в себя возможность покричать на кого-нибудь? Торин сдерживает улыбку. - Возможно. Я также знаю из достоверных источников, что в Эреборе очень мало настоящих мастеров по изготовлению игрушек и еще меньше тех, кто специализируется на дереве и может сравниться с тобой по таланту. Бофур морщит лоб, а Бифур выглядит довольным. - Откуда ты это знаешь? - Я видел вашу витрину, - сухо отвечает Торин. Это вызвало взрыв смеха, на который он надеялся. - Вам не обязательно принимать решение сейчас, - серьезно добавляет он. - Пройдет еще некоторое время, прежде чем отношения достигнут такого уровня, что нам понадобятся послы. Но подумайте об этом. Я бы предпочел, чтобы такую работу выполняли честные гномы, а не те, кто готов соперничать за такой пост. Все трое обмениваются долгим взглядом. - Мы подумаем об этом, - серьезно обещает Бофур. Затем он улыбается. - Хотя я сомневаюсь, что вам удастся оторвать Бомбура от его кухни на достаточное время, чтобы он смог по-настоящему поработать. - И, попробовав его стряпню, я не слишком огорчен этим фактом, - присоединяется Торин с улыбкой на лице. Он кланяется всем троим - редкий жест уважения, в глубине души надеясь, что видит их не в последний раз. - Я благодарю вас за гостеприимство, прекрасные гномы. Возможно, Махал сочтет целесообразным, чтобы наши пути пересеклись еще раз, но знайте, что если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, вам нужно лишь сообщить об этом в Эребор. Он уезжает с сожалением, но впереди его ждет долгая дорога домой, и хотя он наслаждался своим пребыванием во все еще мирном поселении, он не забыл Эребор и проблемы, которые все еще ожидают его там.

***

На обратном пути Дис жалуется гораздо меньше. (Слава богу.) Глоин, с другой стороны, неожиданно оказывается довольно разговорчивым, особенно когда речь заходит о некоей молодой – и, конечно, чрезвычайно красивой – гномиде.