Collide (Столкновение)

Глаза Ремуса распахнулись. Он был дома. Хогвартс. Он лежал в кровати, простыни которой пропитаны несомненным запахом Больничного крыла, а мягкие белые занавески закрывали ему вид за пределы пространства, в котором он был заключен. Затененная фигура была прямо по ту сторону занавесок. «Вы натворили немало бед, молодой человек», — строгий, степенный голос мадам Помфри привлек внимание Ремуса. «Как ты узнал, что я не сплю?» — прохрипел Ремус. «Годы практики», — проницательно заметила мадам Помфри. «Насколько все было плохо?» — прохрипел Ремус. «Я чувствую себя ужасно». Мадам Помфри внимательно посмотрела на Ремуса. «Хижина видала лучшие дни», — решила она. «Ты тоже». «Настолько плохо?» — выдохнул Ремус. «Вы ничего не сломали и не получили никаких опасных для жизни ран. Все ваши травмы, судя по всему, связаны с разрушением вами лестницы», — буднично заявила мадам Помфри. «Я что сделал?» — спросил Ремус, не веря своим глазам. «Всю лестницу?» «Разбита на куски», — сказала мадам Помфри. «Вы сами увидите, как только я с вами закончу». Ремус на мгновение задумался над предложением; он решил, что ему слишком стыдно видеть, какой огромный ущерб он нанес Визжащей хижине, и что он вернется к ней, когда почувствует себя более собой. «Сколько еще?» — наконец прохрипел Ремус. «Чтобы исцелиться?» «Возьми это». Ремус взял предложенные флаконы с зельями и послушно проглотил каждый, как делал это в детстве. По мере того, как проходили минуты и зелья начинали действовать, Ремус начал чувствовать себя значительно лучше. «Скоро вам следует поесть», — приказала мадам Помфри. «Я позову домового эльфа». «Нет», — приказал Ремус. «Мне… мне нужно встретиться с Дамблдором». «Ты знаешь?» — брови ведьмы вопросительно приподнялись. «Я знаю», — сказал Ремус, поморщившись и сев на кровати. «Вы не в том состоянии, чтобы уходить, молодой человек», — предупредила мадам Помфри. Ремус покачал головой, раздраженный. Ему было почти тридцать семь лет, и его школьная медсестра еще не обращалась с ним, как со взрослым. «Мне пора идти», — сказал Ремус. «Со мной все будет в порядке». Мадам Помфри подозрительно посмотрела на Ремуса, но решила не спорить с ним. «Я сейчас вернусь с твоей одеждой и еще несколькими зельями», — скомандовала она. «Как только я увижу, что ты принимаешь еще несколько флаконов, можешь идти». «Да, мадам Помфри», — сказал Ремус, чувствуя себя школьником во всех подробностях. Ведьма нагло ухмыльнулась Ремусу, что заставило его закатить глаза. Очень немногим людям разрешалось нянчиться с ним, и медсестра больницы Хогвартса была одной из них. Через несколько минут Ремус был одет в свою поношенную, но чистую одежду. Он нетерпеливо проглотил еще несколько флаконов зелий от мадам Помфри и фыркнул, когда она отослала его с несколькими новыми бутылками обезболивающего зелья, «на всякий случай». Ремус посмотрел на свои потрепанные часы; было почти 6 вечера. Студенты и преподаватели будут наслаждаться ужином в Большом зале, что позволит ему сравнительно незамеченным сбежать из Больничного крыла и направиться к кабинету Дамблдора. Он сделал большой, быстрый шаг и добрался до статуи горгульи, которая охраняла кабинет директора. "Лимонный шербет", сказал Ремус, когда горгулья приняла пароль и позволила Ремусу войти в кабинет. Ремус осторожно поднялся по лестнице, по одной за раз, пока не оказался в безопасности в кабинете Дамблдора. «Ремус, очень рад тебя видеть», — любезно поприветствовал Дамблдор. «Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?» «Бывало и лучше», — честно сказал Ремус. «Я на распутье, мне нужно сделать следующий шаг, и я надеялся, что ты мне поможешь». «Конечно, Ремус», — согласился Дамблдор и жестом пригласил Ремуса сесть в красивое деревянное кресло напротив его стола. Ремус заметил сморщенную руку, и его глаза расширились. «Альбус, твоя рука!» — воскликнул Ремус, широко раскрыв глаза. «Неудачное проклятие», — просто сказал Дамблдор. «Сейчас не время раскрывать природу проклятия, хотя я уверяю вас, что это захватывающая история». Ремус поднял брови, глядя на директора, но знал, что лучше не давить на него, чтобы он раскрыл какую-либо дополнительную информацию. «Итак, чем я могу тебе помочь, Ремус?» — мягко спросил Дамблдор. «Может быть, вам поможет, если я дам вам представление о том, где я был», — начал Ремус. «Прошу прощения, что я не общался с вами больше в последние несколько месяцев». «Я понимаю», — просто сказал Дамблдор. «Пожалуйста, продолжайте». «После событий в Отделе Тайн я прожил две луны у моего друга-оборотня, Адриана. У него и его пары, а также у их сына и его пары есть своя небольшая, самодостаточная стая. Адриан предпочитал только парных волков в своей небольшой стае, а у меня, к сожалению, нет пары». Ремус поспешно добавил: «И я ее не ищу». Дамблдор понимающе кивнул. «Адриан посоветовал мне остановиться в поселении, о котором я никогда не слышал, у него даже нет названия», — объяснил Ремус. «Его возглавляет волк по имени Каспиан, который когда-то был бетой Фенрира Грейбека. Когда Волан-де-Морт вернулся два года назад, Фенрир заставил волков в своей стае последовать за ним и присоединиться к Волан-де-Морту. Каспиан и несколько других волков дезертировали, но в процессе потеряли своих пар. В результате они живут в строгом, непарном, полностью мужском поселении оборотней. У них есть негласное соглашение с Фенриром держаться подальше от его стаи и отправлять либо самок волков, либо отвергнутых самцов волков в стаю Фенрира, если возникнет такая необходимость». «Должен ли я считать, что тебя приняли, если ты здесь?» Дамблдор изучал Ремуса своими мерцающими голубыми глазами, заставляя Ремуса почувствовать себя немного неуютно. «Я был необычным случаем», — объяснил Ремус. «Я был достаточно полезен для урегулирования, чтобы они не хотели, чтобы я шел к Фенриру силой. И они не хотели, чтобы я присоединился к ним. Мне предоставили выбор: пойти самому или пойти к Фенриру. Я не выбрал ни то, ни другое, и сделал это немедленно». «Это то решение, с которым ты борешься?» — мягко спросил Дамблдор. «Теперь я знаю, где находится Фенрир, но я еще не был там, где живет его стая», — сказал Ремус. «Я уже был там, и там уныло. Если бы я вернулся сейчас, то стал бы шпионом. Я не уверен, что смогу пережить это испытание». Ремус сглотнул комок в горле. «Если ты не веришь, что выживешь, то зачем тогда идти?» — спросил Дамблдор. «Другой мой вариант — работа на Орден, но... Дора», — закончил Ремус недавно. «Какое отношение мисс Тонкс имеет к твоей работе в Ордене, Ремус?» — любезно спросил Дамблдор. «Ты знаешь, что у нас были отношения до Отдела Тайн», — мучительно объяснил Ремус. «Как только я увидел, что Беллатриса сделала с ней в результате наших отношений, и предвзятую ненависть Беллатрисы к Доре, я почувствовал, что больше не могу продолжать отношения с ней, так как это поставило бы под угрозу ее жизнь. Я не мог так с ней поступить, Альбус». Ремус опустил голову от стыда. «Понятно», — просто ответил Дамблдор, поглаживая свою длинную белую бороду здоровой рукой. «Вы предлагаете либо пожертвовать своей собственной жизнью вместе с оборотнями, либо открыть возможность того, что жизнь мисс Тонкс может быть принесена в жертву?» «Да», подтвердил Ремус. «И вы считаете, что это единственные два варианта?» — спросил Дамблдор, и его глаза снова заблестели. «Я не вижу другого пути», — вздохнул Ремус. «Ее жизнь или моя, и я всегда выберу ее». «Предположим, Ремус, что ты действительно пойдешь под прикрытием к оборотням и выживешь», — медленно сказал Дамблдор. «В какой момент своего выживания ты бы подумал о возвращении к мисс Тонкс, учитывая, как сильно ты заботишься о ней?» «Если война будет выиграна», — быстро сказал Ремус. «Если война будет выиграна и жизнь Доры больше не будет в опасности. Я не хочу ставить под сомнение твой интеллект, Альбус, но хотя я и считаю, что выиграть войну возможно, я не верю, что переживу это испытание». Дамблдор поднял руку, чтобы остановить Ремуса. «Предположим, что Беллатриса Лестрейндж больше не жива и не может угрожать жизни мисс Тонкс», — предложил Дамблдор. «Этого будет достаточно, чтобы вернуться к ней?» Ремус колебался. «Это сложный вопрос», — медленно ответил Ремус. «Я должен быть уверен, что Волан-де-Морт и его Пожиратели смерти больше не представляют для нас угрозы». «Похоже, мы должны выиграть войну, а ты должен выжить», — радостно заметил Дамблдор. У Ремуса отвисла челюсть. Слушал ли директор Ремуса вообще? «Как ты предлагаешь нам это сделать, Альбус?» — спросил Ремус как можно ровнее, все еще удивляясь чрезмерно оптимистичному заявлению директора. «Ремус», — мягко начал Дамблдор. «Из двух вариантов, которые у тебя есть, какой, по-твоему, с наибольшей вероятностью выиграет войну?» «Иду под прикрытием с оборотнями», — быстро ответил Ремус. «Чем меньше сторонников у Волан-де-Морта, тем лучше». «Я согласен», — невозмутимо сказал Дамблдор. «При одном условии, Ремус». «Все что угодно, Альбус», — выдохнул Ремус. «Ты не должен погибнуть во время этой миссии», — предупредил Дамблдор. «Повторюсь, Альбус, я не хочу ставить под сомнение твой интеллект, но как я могу это сделать?» — раздраженно сказал Ремус. «Я мало что могу контролировать в таких вещах». «У тебя превосходные навыки дуэлянта, Ремус. Большинство оборотней, к сожалению, не способны использовать базовую магию. Это будет твоей первой линией обороны», — объяснил Дамблдор. «Я считаю, что мы можем предоставить вам некоторые гарантии, чтобы вы оставались живы и здоровы», — продолжил Дамблдор. «Я не единственный, кто сочтет это соглашение приемлемым, заметьте. Мисс Тонкс беспокоилась за вас». «Я знаю», — грустно вздохнул Ремус. «Я мало что могу сделать для этого». «Напротив, Ремус. Ты можешь многое сделать, чтобы дать ей знать, что ты жив и здоров. Даже если ты не можешь продолжать отношения из-за своих опасений...» «...совершенно обоснованные, разумные опасения...» — нетерпеливо перебил Ремус. «...как бы то ни было, — подчеркнул Дамблдор, строго глядя на Ремуса, — мисс Тонкс считает вас хорошим другом, как и я. Важно информировать нас о вашем здоровье и благополучии, Ремус». Ремус подавил желание закатить глаза и терпеливо сидел, ожидая, пока директор продолжит свои планы. «Я предоставлю тебе аварийный Портал, Ремус», — заявил Дамблдор. «Если ты окажешься в смертельной опасности, ты должен воспользоваться Порталом». «Куда меня приведет Портал?» — спросил Ремус. «Куда бы вы ни пожелали, — улыбнулся Дамблдор. — Возможно, в ваш коттедж в Йоркшире? В Визжащей Хижине, если предпочитаете? К сожалению, из-за чар это не может быть Хогвартс». «С моим коттеджем все будет в порядке», — сказал Ремус, яростно краснея от собственной глупости. «Не могу поверить, что я не подумал об аварийном Портале. Я чувствую себя довольно глупо в данный момент». «Это день после полнолуния, не так ли?» — спросил Дамблдор. «Может быть, еще несколько зелий помогут вам?» «Мадам Помфри дала мне обезболивающее, и пока этого должно хватить», — объяснил Ремус. «Я имел в виду, что твоя миссия будет проходить под прикрытием», — предположил Дамблдор. «Как Волчий яд влияет на твое положение в стае?» «Это сложно», — сказал Ремус. «Зелье «Волчье отрава» имеет уникальный цвет, и его нужно принимать каждый день в течение семи дней до полнолуния. Это нелегкое зелье для сокрытия, приготовления или управления. Зелье «Волчье отрава» — роскошь для оборотней. Если бы я был единственным, кто принимает его в стае, было бы смехотворно легко определить меня как лишнего, просто из-за скрупулезных обстоятельств, окружающих мой прием, чтобы оно было полностью эффективным. Пропуск всего одной дозы делает его неэффективным, как мы, к сожалению, узнали несколько лет назад». Дамблдор посмотрел на Ремуса и снова погладил бороду, по-видимому, глубоко задумавшись. «Будет ли твоя жизнь под угрозой без Аконита?» — наконец спросил Дамблдор. «Я не уверен», — честно сказал Ремус. «Оборотни редко убивают друг друга, когда полностью трансформируются. Установление господства редко подразумевает убийство». «Угрозы твоей жизни, скорее всего, связаны с ведьмами и волшебниками, которые являются оборотнями», — заявил Дамблдор, глядя на Ремуса в поисках подтверждения. «Да, не трансформировался», — подтвердил Ремус. «Я хотел бы, чтобы ты попробовал одну луну с волчьим зельем», — решил Дамблдор, к большому удивлению Ремуса. «Хотя ты считаешь это рискованным, это может установить, может ли эта миссия быть успешной. Я не хочу отправлять тебя на смерть». Дамблдор решительно посмотрел на Ремуса поверх своих очков-полумесяцев. «Я бы предложил вторую луну», — предложил Ремус. «Первая луна позволит мне пустить корни». «Следующая луна — Сочельник», — быстро заметил Дамблдор. «Ты можешь идти после декабрьской луны, так как Северусу понадобится время, чтобы сварить твой Аконитовый эликсир для следующей луны, и я хотел бы, чтобы вы оба наслаждались счастливым Рождеством». Вполне возможно, что это последнее Рождество, которое я когда-либо увижу, мрачно подумал Ремус, даже с дополнительными мерами предосторожности в виде Портала и возможного Аконитового эликсира. «Я согласен, Альбус», — заключил Ремус. «Я потрачу следующие несколько недель на сбор вещей и подготовку к следующей миссии». «Спасибо, Ремус», — сказал Дамблдор. «Подумай о том, что я предложил, относительно мисс Тонкс. Если ты выживешь, тебе стоит ее запомнить». Ремус смущенно кивнул и вышел из кабинета директора. Ему предстояло спланировать новую миссию. … Наступило Рождество, и Ремус медленно просыпался в подвале своего йоркширского коттеджа. Он использовал одну из двух доз Волчьего зелья, которое Дора сварила на его день рождения в марте прошлого года. Планируя миссию по слежке за Фенриром Грейбэком и его стаей, Ремус пришел к выводу, что независимо от того, во что верит Дамблдор, Ремус вряд ли переживет это испытание. В тот момент он решил использовать одну из двух доз Волчьего зелья, чтобы сделать свое декабрьское превращение терпимым и выживаемым. Превращение было таким же болезненным, как и всегда, но от него остались только боли и ломота, а не порезы, синяки, сломанные кости и другие бедствия. Поднявшись с сырого пола подвала, он поспешно оделся и поплелся вверх по лестнице в коттедж. К его большому удивлению, его ждала Андромеда Тонкс. «Привет, Андромеда», — устало поздоровался Ремус. «Чему я обязан удовольствием?» «Ты выжил один», — заметила Андромеда. «Я сделал это, благодаря зелью Аконит», — ответил Ремус. «Дора сделала мне две дозы в марте прошлого года, и я только что использовал одну». «Ты им раньше не пользовался?» — с любопытством спросила Андромеда. «Я хотел приберечь его для действительно тяжелых случаев», — сказал Ремус, когда Андромеда нахмурилась. «Рождество ужасно?» — спросила Андромеда, настороженно глядя на Ремуса. «Нет», — ответил Ремус. «У меня довольно рискованная миссия на новый год, и я не уверен, что смогу ее пережить». «Ты забыл, что я узнаю, если твоя жизнь будет в опасности?» — холодно спросила Андромеда, играя с кулоном Магии Крови, связанным с магией и жизнью Ремуса. «Я не забыл», — мрачно сказал Ремус. «Однако я буду работать под прикрытием для стаи Фенрира Грейбека». Глаза Андромеды расширились. «Это Дамблдор тебя к этому подтолкнул?» — резко спросила Андромеда. «Это был один из двух вариантов, и этот, скорее всего, сохранит Дору в живых, даже если я умру», — категорически сказал Ремус. «Я надеюсь, что это будет приемлемо для тебя». «Не будь таким капризным, Ремус», — предупредила Андромеда. «Ты объяснил это Нимфадоре? Она вне себя от беспокойства за тебя». «Я сообщал Дамблдору каждый раз, когда переживал полнолуние, и он заверил меня, что Дора тоже уведомлена», — вздохнул Ремус. «Я не рассказывал ей конкретно о Фенрире». «Я предлагаю тебе это сделать», — заметила Андромеда. «Я найду время, прежде чем уйду», — пообещал Ремус. «Я не уеду до Нового года». «Скажи ей это лично, Ремус», — приказала Андромеда. «Она заслуживает лучшего, чем то, что ты предоставил». «Это то, что я пытался сказать все это время», — слабо улыбнулся Ремус. «Она заслуживает лучшего». Андромеда бросила на Ремуса сердитый взгляд и с силой выдохнула. «Ты знаешь, что делать, Ремус». «Я сделаю», — виновато ответил Ремус. «Я сделаю», — пообещал он. «Значит, мы пришли к взаимопониманию», — согласилась Андромеда. Ремус вежливо кивнул Андромеде, и она бросила на него последний, раздраженный взгляд, прежде чем покинуть коттедж и аппарировать прочь. Как только Андромеда покинула коттедж, Ремус закончил одеваться, пытаясь выглядеть презентабельно для рождественского обеда в Норе. Он упрекнул себя за то, что не спросил Андромеду, будет ли Дора с ними на празднике или же она тоже будет в Норе. Его сердце пропустило удар, когда он подумал, что может увидеть ее там. Его охватило беспокойство, но он не мог откладывать возможность поговорить с ней. Ремус решил надеть новую одежду, которую Дора подарила ему в прошлом году – набор элегантных брюк и гриффиндорский джемпер, который Молли связала ему по просьбе Доры. Он даже надел пару носков, которые подарила ему Дора. Глядя на себя в зеркало, он понял, что выглядит гораздо менее потрепанным, чем за последние годы, несмотря на добавление новых седых волос на голове. Несколько минут спустя он аппарировал в Нору и вошел через чары, чтобы обнаружить счастливое, шумное собрание, заполненное большим количеством Уизли, чем он мог сосчитать. Гарри тоже был там; Ремус не видел молодого волшебника несколько месяцев, и укол вины пронзил его грудь, увидев растрепанный волшебник за обеденным столом Уизли. «Ремус, так рада, что ты смог прийти», — тепло поприветствовала Молли. «Ты единственный, кого мы ждали сегодня». Она уже поставила Ремусу тарелку с едой, на которой кое-как разложены разные блюда. «Доры здесь не будет?» — спросил Ремус, слегка разочарованный, так как не видел на собрании знакомого розоволосого мракоборца. С другой стороны, подумал он, она могла бы изменить цвет на красный, зеленый или белый ради такого случая. «Нет, Тонкс здесь не будет», — сказала Молли. «Я пригласила ее сегодня на обед, но она сказала, что не сможет быть здесь. У меня сложилось впечатление, что она проводит Рождество одна». «Одна?» — спросил Ремус. «Разве у нее нет своей семьи, с которой можно отпраздновать?» Он сел за стол напротив Гарри, сбитый с толку тем, что Дора не присоединится к Андромеде и Теду, и не присоединится к Уизли в Норе. «Я не уверена, Ремус», — сказала Молли. «Она сегодня не придет». «Как ты думаешь, она все еще расстроена из-за Сириуса?» — спросил Гарри. «Что ты имеешь в виду?» — спросил Ремус, склонив голову набок в замешательстве. «Ее Патронус изменился», — объяснил Гарри. «Я увидел его в сентябре, когда опоздал с поезда. Раньше это был кролик, а теперь это большое четвероногое существо. Нормально ли, что Патронусы меняются?» Гарри направил вопрос на Ремуса. Ремус посмотрел на Гарри и помедлил, когда взял кусок индейки и проглотил его. «Иногда Патронус может измениться из-за... эмоциональных потрясений... потрясений...» Он изо всех сил пытался объяснить изменение Патронуса Доры, не упоминая о своей собственной связи с молодым мракоборцем. Гарри и Уизли, казалось, приняли ответ, который дал Ремус, и только Молли посмотрела на Ремуса понимающе. Молли знала, как и почему изменился Патронус Доры: все это было из-за ее чувств к Ремусу. Слова Молли ранили сердце Ремуса. Как Дора могла провести Рождество в одиночестве? Она не должна была быть одна. Она должна была быть, по крайней мере, со своими любящими родителями. Она должна была быть у Уизли, праздновать шумный рождественский ужин с шумной группой восхищенных подростков. Она должна была быть где угодно, только не одна. Ремус провел день, играя в Exploding Snap и Wizards' Chess с подростками, рассказывая им о своей предстоящей миссии с оборотнями. Подростки, казалось, считали это гораздо более захватывающим, чем он сам. Наконец, Ремус услышал, как часы пробили 6 вечера. Он нервно огляделся вокруг; вечеринка затихала, когда подростки отступали наверх, и Ремус обнаружил, что тупо смотрит на угасающие угли костра. «Ты собираешься проверить ее, Ремус?» — тихо спросила Молли. «Я думаю, она хотела бы увидеть тебя, хотя бы на мгновение». «Она очень рассердится на меня», — неубедительно сказал Ремус. «Я не заслуживаю того, чтобы ее видеть». «Я думаю, она сама это рассудит, Ремус», — ответила Молли. «Возьми это», — приказала она. «Ты можешь сказать ей, что это просто для того, чтобы передать ей этот подарок от нас. Эррол слишком стар, чтобы ехать в Шотландию в этот час». «Ты уверен, что она захочет меня видеть?» — с тревогой спросил Ремус. «Иди, Ремус», — предложила Молли. «Я думаю, это будет хорошо для вас обоих». Ремус опустил голову, но согласился на предложение ведьмы. Он взял посылку в руки и попрощался со всеми, кто был на рождественской вечеринке. Наконец, он собрался с духом, когда вышел из Норы и направился в зону Аппарации. Повернув каблуки и сосредоточившись, он исчез с хлопком! …. Римус прибыл в Хогсмид, недалеко от ворот Хогвартса. У него была одна цель: найти Дору. Он вышел из ворот замка и направился по лужайке к Хогсмиду. Римус прошел мимо Визжащей хижины по пути в деревню — он собирался исследовать полуразрушенную хижину позже. Он по-прежнему был заинтригован своей способностью разрушить целую лестницу в облике волка, не получив при этом смертельных травм, согласно резюме мадам Помфри после полнолуния в ноябре, но это должно было подождать. Ему нужно было найти Дору. Ремус дошел до конца мощеной улицы, чтобы найти Hog's Head. Он вошел в грязный паб, не удивившись, что он был почти пуст в понедельник вечером. Он подошел к бару, чтобы найти бармена, Эба. «Аберфорт», — поприветствовал он бармена. «Ремус», — коротко ответил Аберфорт. «Что тебе нужно?» «Нимфадора Тонкс останется здесь?» — спросил Ремус. «Кто она для тебя?» Аберфорт настороженно посмотрел на Ремуса. «Мне нужно увидеть ее, пожалуйста», — с надеждой сказал Ремус. «Мы д-друзья». «Её нет», — ответил Аберфорт, снова взглянув на Ремуса. «Ушла гулять. Если найдёшь её, скажи, чтобы возвращалась пораньше. Она слишком долго задерживается, как мне нравится, так и для её безопасности». Аберфорт покачал головой. «Спасибо, Аберфорт», — ответил Ремус. «Я постараюсь изо всех сил найти ее». Аберфорт хмыкнул ему, прежде чем вернуться к протиранию стаканов в баре сомнительного вида тряпкой для мытья посуды. Она пошла гулять. Ремус задавался вопросом, где Дора могла гулять в холодный, ветреный рождественский вечер. Сначала он обошел магазины, но в этот час был открыт только «Три метлы». Доры там не было. Он прошелся взад и вперед по мощеной улице, но не смог найти молодого мракоборца. Проклиная свою удачу, он решил обратиться к единственному навыку, который знал лучше всего: обонянию. Он закрыл глаза и вдохнул холодный, резкий воздух. Запах был слабым, но это была безошибочно Дора. Он следовал за запахом, когда возвращался по улице в направлении замка. Он подумал, что это странно, но, возможно, она вернулась в , чтобы поговорить с директором, или, возможно, у нее была смена, патрулирующая замок в праздник. Таинственным образом запах становился сильнее, пока он шел к Визжащей Хижине. Это было действительно очень странно; месяц назад, когда он пошел в Визжащую Хижину, чтобы преобразиться к ноябрьской луне, он чувствовал ее там так же сильно, как и сейчас. Он списывал это на собственное безумие, зная, что она была в деревне Хогсмид, но не мог ее увидеть. Запах усилился, когда он пересек границу собственности Визжащей Хижины. Он поднял глаза на Хижину и был озадачен, увидев свет в окне. Она не могла...? Запах Доры становился только сильнее, когда он приближался к Хижине. Этого нельзя было отрицать: она была в Визжащей Хижине. Но почему? Ремус приблизился к слишком знакомой конструкции и глубоко вдохнул. Он готовился к ярости, которую он должен был получить, обнаружив Дору внутри Хижины. Сделав еще несколько глубоких вдохов, он открыл дверь в Хижину. «Дора?» — позвал он. Из гостиной послышалось слабое всхлипывание. Сердце Ремуса разорвалось, когда он услышал этот звук; Дора, должно быть, плакала. Он закрыл глаза и снова глубоко вдохнул, впитывая запах Доры. Это был ее запах, хотя и смешанный с пылью и грязью Визжащей Хижины. «Дора?» — позвал он немного громче. Всхлипывание становилось громче, когда он приближался к гостиной. Наконец он достиг порога, отделяющего коридор от гостиной. Его сердце почти сгорело от потока эмоций, которые прорвались сквозь него. Его сердце взорвалось от радости при виде Доры — наконец-то, Доры — прямо перед его глазами. Его сердце одновременно разорвалось, когда он увидел Дору в том состоянии, в котором она была. Она была худее, чем он когда-либо ее видел, а ее кожа была бледной и тусклой. В ней не было того сияния, к которому он привык. Она лежала на полу в позе эмбриона и плакала. Ее лицо в форме сердечка тоже было другим; под глазами были темные круги, а цвет лица был бледным и липким. Ее волосы больше не были яркими или короткими; они были длинными, жидкими и мышино-коричневыми. Она выглядела сломанной и красивой одновременно. "Дора", выдохнул Ремус, наконец-то сумев заговорить после того, как изучил каждый дюйм ее тела, который мог видеть. Услышав свое имя, Дора выпрямилась из позы эмбриона, в которой она лежала, и подняла глаза. «Р-Ремус?» Голос Доры надломился, и Ремус впервые за несколько месяцев смог увидеть ее лицо во всей полноте. Она плакала; ее глаза были красными, нос был розовым и опухшим, а щеки были заплаканными. Сердце Ремуса едва выдерживало вид ее одновременной красоты и отчаяния. «Дора», — повторил Ремус, бросившись искать Дору на полу. Он не думал; он просто бросился к ней и взял ее в свои объятия, крепко прижимая к себе, жадно вдыхая ее запах и прижимая ее теплое, мягкое тело к своему. «Я скучал по тебе», — прошептал Ремус. «Мне так жаль, Дора. Так, так жаль». Она плакала напротив него, все ее тело содрогалось в его объятиях от ее тяжелых рыданий. Сердце Ремуса в этот момент было разорвано в клочья, стыд и вина за то, что он сделал, нахлынули на него. Яркая, прекрасная молодая ведьма, которую он оставил позади, яростно рыдала у него на руках, и он был уверен, что именно он был причиной ее страданий. Прежде чем он успел что-либо сказать, он почувствовал, как его с силой отбрасывает к стене. Ремус привалился к пыльной стене гостиной, все его тело болело от силы удара, когда он посмотрел на Дору. Она подняла палочку в руке и направила ее на него. Ее лицо все еще было заплакано, но глаза пылали яростью. «Как ты мог?» — спросила Дора, и каждое слово было наполнено ядом. «Эээ», — пробормотал Ремус. "Как. Ты. Мог." Дора сказала более решительно. Ремус был в растерянности. Он рухнул на стену и чувствовал себя маленьким под пристальным взглядом Доры. «Как я мог…?» — начал Ремус, пораженный. "Как ты мог, черт возьми, бросить меня вот так? Никакой связи? Ни малейшего понятия, жив ты или умер? Никаких записок, никаких Патронусов, ничего!" — закричала на него Дора. Ремус почувствовал, как на него накатывают новые волны вины и стыда, и заставил себя остаться там, где лежал, зная, что каждое слово было заслуженным. "ТЫ МОГ БЫ УМЕРЕТЬ, БЛЯТЬ! ТЕБЯ МОГЛИ БЫ УБИТЬ, И Я БЫ ТЕБЯ НИКОГДА НЕ УВИДЕЛА! ТЫ, БЛЯДЬ, УБЛЮДОК! КАК ТЫ МОГ?!" - заорала Дора. Ее палочка высекала искры, а тело сотрясалось от ярости. «Я…», — неуверенно начал Ремус. "О нет, черт возьми, не надо. Тебе сейчас нельзя разговаривать. Не после всего, через что ты заставил меня пройти", - сердито продолжила Дора. "Ты хоть представляешь себе - хоть - что я чувствую?" Дора не стала дожидаться его ответа, прежде чем продолжила его ругать. «Нет, конечно, черт возьми, не знаешь, потому что ты мне ни черта не сказал! А теперь ты вернулся – к чему? Просишь у меня прощения? Говоришь, что любишь меня, но не можешь быть со мной? Разбиваешь мне сердце еще раз?» Грудь Доры вздымалась и опускалась от ее тяжелого дыхания и ярости. «Мне пора идти», — пробормотал Ремус и начал шевелиться. Когда он попытался встать, Дора пересекла комнату и схватила Ремуса за ворот свитера. «Нет», — яростно приказала Дора. «Тебе не удастся так просто уйти. Ты скажешь мне, зачем ты сюда пришла, и я не хочу слышать никаких твоих дурацких оправданий». Сердце Ремуса забилось в груди, когда он посмотрел Доре в глаза; сегодня они были темного цвета, и его сердце пропустило удар, когда он снова их увидел. «Скажи мне сейчас», — сказала Дора, отпуская его свитер. «Ты заставил меня пройти через ад, Ремус Люпин, и тебе лучше иметь на это вескую причину». Ее лицо было напряженным и угрожающим, глаза пылали яростью, но черты лица немного смягчились из-за недавнего приступа слез. Внутри Ремуса все скручивалось от беспокойства, но он вспомнил, что говорили ему Молли и Андромеда — ему нужно поговорить с ней. Она заслужила этот разговор. Он был обязан ей. Он открыл рот и начал говорить.