Останемся здесь

До лагеря орков по короткому пути был день езды, маршрут пролегал через реку Андуин и небольшую горную гряду. Саурон отвык быть один, и поэтому первым его неосознанным желанием было потянуться к разуму Галадриэли. Но майа знал, к кому она ехала, и по приблизительным расчетам эльфийка уже должна была быть на месте. Он не хотел тревожить ее, да и Элронд его жутко раздражал. Он без малейшей тени колебаний прирезал бы последнего при встрече, но такой поступок сделал бы больно Галадриэли. Поэтому придется смириться с существованием этого жалкого полуэльфа. Саурон хотел бы думать, что дело только в том, что его раздражают эльфы, но нет. Он ревновал. Она, наверняка, крепко и с теплотой обнимет свою «подружку». И он представил их в крепких объятьях друг друга. Возможно, она даже погладит его по щеке. Майю передёрнуло от одной только мысли, что она может касаться своими нежными пальцами кого-то другого. Остановись! Надо было как-то отвлечься, но на пути не было ничего интересного. Грустно вздохнув, одинокий всадник продолжил свое путешествие. В скором времени он достиг Андуина, течение здесь было небыстрое, а магические способности облегчили поиск брода. Перейдя на другой берег, Саурон решил устроить небольшой привал, чтобы его конь немного отдохнул. Впереди была самая неприятная часть маршрута – перевал Кирит Унгол. Здесь нашла себе убежище гигантская паучиха Шелоб. Майа не испытывал страха перед возможной встречей, в противном случае он бы выбрал идти в обход, но терять драгоценное время на незапланированные мероприятия не хотелось. Саурон лег на траву, положив руки под голову, небо над ним было чистым и безмятежным. Он прикрыл глаза и позволил воспоминаниям затопить разум. Он и она в Арменелосе. До отплытия считанные дни. Большую часть времени Саурон проводит в кузнице: для военного похода понадобятся мечи, много мечей. Он почти не общается с Галадриэлью, он до сих пор зол на нее. Его коллеги по цеху уже разошлись: они устали, людям нужен отдых, ему - нет. А еще работа помогает спрятать свои истинные эмоции: гнев звенит в ударе молота, ярость шипит металлом в холодной воде. Он не хочет в Средиземье, но и отпустить эльфийку одну не может. Даже если она уплывет без него, спокойной жизни не будет. Он услышит ее зов из-за моря. Саурон зол на нее и зол на себя! Она снова на пороге. Стоит, молчаливо привалившись к дверному косяку. «Ты пришла меня раздражать? Я уже согласился. Твоя взяла», – фыркает он на нее. «Прогуляемся?» - Галадриэль игнорирует его слова. Саурон удивленно вскидывает бровь: «Ты и бесцельное времяпрепровождение? Что случилось?» «Пойдем?» – не унимается она. «Видимо, это не просьба?» - с сарказмом замечает он. Они выходят на улицу, после жаркого тепла помещения на коже непроизвольно появляются мурашки от порывов прохладного ветерка. Галадриэль идет чуть впереди, Саурон - следом, любуясь светом ее волос, он почти может дотронуться до них. Они приходят на набережную, недалеко от гавани. Вода тихо плещется о каменные парапеты. Саурон пристально смотрит на лицо эльфийки, пытаясь понять по его выражению, чего она хочет от него в столь поздний час. «Ты сердишься?» – тихо начинает она. «Да, – он не будет ей врать, - но, в данном случае, это даже хорошо. Злость помогает усерднее гнуть металл». - Почему ты так сопротивляешься? Он не может ей сказать, что устал от битв и сражений, что ему надоело командовать армиями и вести отряды на смерть. Он хочет попробовать что-то другое. Да, он уже согласился на ее авантюру, но часть его ненавидит себя за эту слабость. «Останемся здесь?» – он почти умоляет. «Халбранд…», - она с горечью выдыхает его имя. Саурон знает, что она просто хочет помириться, напряжение между ними висит тяжелым грузом уже несколько дней. Но он не облегчит ее состояние. Пусть они оба страдают. В конце всегда будет только боль. «Не начинай!» – он резко обрывает ее попытку пробить броню. И пресекая любые поползновения к дальнейшему диалогу, майа резко разворачивается и уходит. Конь громко заржал где-то поблизости, прерывая плавный поток воспоминаний. Саурон поднялся. Надо отправляться дальше. Вскочив на жеребца, он принял сосредоточенный вид. Свой разум он предусмотрительно закрыл, его дальнейшая часть маршрута не предполагала возможности уединиться и расслабиться. Галадриэли здесь нечего делать. И было еще кое-что, о чем он бы не хотел, чтобы эльфийка знала. Саурон улыбнулся, эта последняя мысль была согревающей, ради нее вполне можно было пострадать от одиночества несколько дней.

***

На удивление Галадриэль хорошо отдохнула, она проспала всю ночь и на утро чувствовала себя полной сил и энергии. Элронд решил поддержать их тихое перемирие и больше не поднимал вопросы о видениях, Сауроне, ранении и возможных новых войнах. Вечером он водил ее по Ривенделлу, делясь планами по обустройству убежища. Галадриэль в ответ поделилась последними новостями из Линдона, и в целом они выглядели буднично и миролюбиво. На ночлег эльфийка осталась в доме Элронда, и друзья провели еще какое-то время на террасе, вспоминая общие забавные моменты из прошлого. Утром Галадриэль пополнила запасы провизии, почистила лук и кинжал от дорожной пыли, упаковала свой скромный походный набор в седельные сумки и была готова отправляться дальше. Эльфийка решила сократить маршрут и переправиться через Мглистые горы по Проходу Имладриса, который еще до начала Первой Эпохи был сотворен Оромэ для помощи эльфам на их пути в Валинор. Осталось последнее дело: попрощаться с Элрондом. Она нашла его на краю одного из отвесных утесов, оберегающих поселение от непрошеных гостей. Казалось, он был погружен глубоко в свои мысли и даже не слышал ее приближающихся шагов. «Я уезжаю», – нарушил тишину голос эльфийки. «Я надеюсь, ты не собьëшься с пути», – печально ухмыльнувшись, ответил Элронд. «После любой даже самой длинной ночи всегда бывает рассвет», – она улыбнулась и положила руку на плечо полуэльфа. Он в ответ окинул ее внимательным взглядом, как будто пытаясь отыскать в ее чертах ответы на терзающие его разум вопросы. Галадриэль решила не медлить и, развернувшись, быстрым шагом пошла обратно. Их рассудит вечность. Не успела Галадриэль покинуть границы Ривенделла, как Элронд уже стоял рядом с Арондиром. Взглянув на последнего, можно было предположить, что он снаряжен для дальней дороги. - Проследи за ней, друг. «Конечно, – Арондир склонил голову в знак согласия, – но что конкретно вы хотите выяснить?» «Она сказала, что едет в Пеларгир. Если это так, то проводи ее до места и убедись, что ей не угрожает опасность, – Элронд замолчал, собираясь с мыслями, – а если по пути она с кем-то встретится – неважно, эльф, человек, гном или харфут это будет – запомни облик этого существа, проследи в каком направлении они пойдут, и сразу возвращайся обратно». – Чего вы опасаетесь, мой лорд? «Я и сам не знаю», – Элронд неопределенно пожал плечами.Он, действительно, не знал.

***

Вначале подъем был незначительный, кругом были небольшие деревца и зеленые кустарники, но по мере продвижения косогор увеличивался, и путь становился более крутым: тут и там лежали большие валуны, количество растительности постепенно уменьшалось, пейзаж вокруг становился все более пустынным и гнетущим. Говорят, смертные чувствовали в этом месте невыразимый ужас, сковывающий движения. Саурон не был чувствителен к такому роду воздействиям: он сам мог внушить страх и обездвижить противника. Майа усмехнулся. Он любил сильных конкурентов. По нервному мотанию головой своего скакуна Саурон понимал, что логово паучихи где-то близко. Он осторожно почесывал своего напарника по шее, пытаясь успокоить. Эти механические движения и постоянный контакт возымели должное действие, и конь снова пошел спокойным шагом. «Вот так, мальчик!» – приговаривал ласково Саурон, пытаясь удержать жеребца от паники. Он почувствовал ее раньше, чем увидел. Это были едва заметные вибрации воздуха и зловонное дыхание, неощутимое для простого смертного с такого расстояния. «Ну здравствуй, подруга!» – крикнул он громко, эхо волной прокатилось по ущелью. «Обед пожаловал!» – услышал он скрипучий голос позади себя. «Боюсь, этот обед тебе не по зубам!» – Саурон развернулся, демонстративно подняв обе руки вверх. Шелоб пряталась, она не любила солнечный свет. «Для жалкого человечишки ты слишком дерзок, - паучиха задумалась, – на тебя не действуют мои чары?» «Ты догадливая, – усмехнулся Саурон, – может выйдешь? Я люблю видеть глаза собеседника». «Чего тебе надо?» – взревела Шелоб, уже порядком раздраженная этим разговором. «Я просто путник, мирно идущий своею дорогой», – продолжал дразнить ее майа. Шелоб оценивающе осматривала мужчину из своего укрытия. Ей было понятно, что он не простой смертный, а, значит, в свою паутину его не заманить. Но она ненавидела все живое, и чем дольше странник был в ее поле зрения, тем сильнее был соблазн напасть на него. «Мы могли бы с тобой подружиться, – не унимался Саурон, – хочешь служить мне?» «Я служу только своим интересам. А ты испытываешь мое терпение!» – рявкнула паучиха. «Смотри, – в глазах майи заплясали искры пламени, – я очень дружелюбен, но могу и перестать». При этих словах рядом с выходом из логова паучихи началось какое-то движение, послышался треск, а затем на землю упал камень, достаточно большой, размером с крупного волка, потом еще один и еще. Саурон продолжал держать руки на виду, на его губах кривилась усмешка. «Иди своей дорогой, человечишка!» – тон голоса не скрыл от майи глубину испытываемого презрения. Затем он вновь почувствовал колебания воздуха, это Шелоб удалялась в недра своего жилища. – Как знаешь! Саурон энергично похлопал своего коня по плечу, после чего они продолжили свой путь в молчаливом удовлетворении.

***

Кемен потерял покой. Строительство военной крепости в Пеларгире шло медленно, рабочих рук не хватало. В беспокойстве он разгуливал по пирсу, ожидая очередной корабль из Нуменора. Мысль о том, что он не оправдает надежд отца, пугала.А еще этот Король Южных Земель! Лицо Кемена исказила гримаса отвращения. Несколько дней назад, ближе к вечеру, Ахорахиль пришел в ратушу со странным мешком, не говоря ни слова он кинул мешок на стол, за которым сидел Кемен. «Что это?» – лорд Пеларгира не мог скрыть своего удивления. «Все-таки природа не наделила тебя даже частью дипломатических талантов твоего отца», –ухмыльнулся Ахорахиль. «Как ты смеешь?» – вспыхнул молодой человек. – Я служу Ар-Фаразону, ты постоянно об этом забываешь! Кемен решил проигнорировать последнее замечание и заглянул в мешок. Первым делом он почувствовал трупный запах, а затем увидел это: два стеклянных глаза с застывшим в зрачках удивлением. Юноша отпрянул от мешка, еле сдерживая рвотный рефлекс. «Подарок от южан», – рассмеялся нуменорец. «Хочешь дам тебе совет, – продолжил он, наклоняясь над столом, – тщательно выбирай врагов, это помогает прожить дольше». Ахорахиль усмехнулся и пошел к выходу, намеренно оставив мешок на столе. Кемен был раздавлен. И теперь он стоял в гавани, ожидая послания от отца. Ему отчаянно хотелось выслужиться, доказать свою состоятельность. Но как это сделать, он не знал. «Лорд Кемен?» – его окликнул посыльный. С особым трепетом молодой человек взял в свои руки протянутый тубус. Он аккуратно извлёк из него свиток и принялся жадно читать. По мере того, как письмо подходило к концу, взгляд юноши прояснялся. Вот он! Шанс доказать свою полезность. И этот шанс он не упустит!

***

Чем ближе Саурон подходил к лагерю орков, тем характернее становились приметы места их обитания. Смена времени суток после извержения Ородруина до сих не восстановилась в полной степени: день был короткий, ночь длинной, сумерки еще дольше. Огромное пустынное пространство Плата Горгорот было покрыто толстым слоем вулканической пыли, любая форма жизни в этом месте была обречена на гибель. Здесь могли обитать только порождения смерти – орки. Стоит отметить, что при всей своей нелюбви к этим существам, майа не мог не заметить упорядоченность и структуру, которую они поддерживали в лагере. На подступах к становищу был выставлен дозор, по центру растянута линия шатров – убежищ от дневного света, который хоть и ненадолго, но появлялся во владениях Мордора. Лагерь был разбит прямо у подножия Гор Тени, что позволило оркам активно заняться обустройством своего обиталища, используя расщелины и пещеры в скалах для обустройства мастерских по починке оружия и обмундирования. Работа кипела, и это не могло не тронуть Саурона. Больше всего на свете он любил порядок, больше порядка – красоту. Орки были уродливы, склонны к вандализму и разрушению. Но даже в этих искаженных существах была своеобразная тяга к прекрасному: они умели делать оружие высокого качества, использовать которое не гнушались даже эльфы, обладали инженерным мышлением и могли создавать сложные механизмы, в частности боевые. Жаль, что Мелькор вложил в них столько злобы и ненависти. Орки были его игрушкой, которую он безжалостно сломал. «Владыка явился…», - по мере продвижения Саурона по лагерю он различал тихий гул в рядах его армии. Это вызывало странные эмоции. И поневоле возвращало во времена его провальной коронации. Да, те орки, что предали его, уже давно мертвы, но легкий холодок все равно пробежал по спине. «Найдите Урбула!» – крикнул он подошедшим ближе молодым и потому любопытным оркам. Звук его голоса произвел смятение в их группе, и они врассыпную кинулись искать командира. Он неспешно продолжал движение вглубь лагеря, отмечая детали организации быта этих существ. Он никогда не был погружен в особенности их жизни. Это была забота и прерогатива Адара. Саурон вздохнул, все же Урук был крайне полезен. Жаль, что их сотрудничество закончилось обоюдным разочарованием. Вскоре перед ним возник сам Урбул: широкий и приземистый, с маленькими глазками на плоском лице. Саурон спешился. «Пойдем, мой друг, нам нужно многое обсудить», – майа дал понять остальным оркам, что пока не нацелен на торжественное выступление. Урбул привел его в спешно сделанный командный пункт, который находился в небольшом углублении горы. Помещение должным образом было защищено от солнца и дождя, благодаря каменным стенам и потолку. Проход перегораживала холщовая ткань, выполнявшая функцию занавески. Саурон всегда был крайне конкретен. Его интересовали исключительно сухие цифры: какое количество воинов в боеспособном состоянии, как обстоят дела с оружием и добычей необходимых ресурсов. Как распределены обязанности в лагере, есть ли какие-то тревожные или интригующие вести от дозорных. «Что нас ожидает, Владыка?» – Урбул осмелился задать вопрос. «Я предполагаю, что в ближайшем будущем нас ожидает новый военный поход! Но об этом я расскажу отдельно. Объяви армии о моем желании выступить перед ними», – при этих словах пальцы на руке Саурона начали непроизвольно подергиваться. Он сжал ладонь в кулак! Ему больше нельзя быть слабым. Он прикрыл глаза, обдумывая предстоящую речь. Орки снова собрались вокруг него. Как тогда. Он сложил руки за спиной, чтобы навязчивыми движениями пальцев не выдать свою нервозность. «Мои поданные! Символ мощи и силы одного из Валар! – начал он. – К сожалению, Владыка Мелькор заключен в пустоте. Но его тюрьма – это наша свобода! Я принял командование армией после поражения в Войне Гнева, не для того чтобы глупо отправлять вас на убой. Я всегда хотел только одного – процветания Средиземья, чтобы все расы и разумные существа могли мирно сосуществовать в Арде. Но ваш «отец», лорд Адар, поставил свои личные амбиции выше благих целей, и обрек ваших предков на долгие годы унизительного существования в качестве глупого стада, что живет набегами на слабых и униженных людей», – при этих словах тихий ропот пробежал по толпе. Саурон продолжил: «А после, дойдя в своей мстительности до абсурда, он отправил вас умирать на стены Эрегиона. В битве, суть которой, вам осталась неозвученной!» «Но теперь наступают другие времена. Я хочу, чтобы войны прекратились. Работа над достижением этой благой цели ведётся мной неустанно. Но, как часто бывает, не всем по нраву мирная жизнь! С запада на нас движется новая угроза: люди Нуменора решили стать равными Валар и вершить судьбу Средиземья! И наша задача остановить их! Извержение Ородруина показало, чья земля под нашими ногами! Чья это земля?» – крикнул майа во всю мощь легких. «Орков!» – эхом прокатился зычный ответ. – Сейчас Нуменор колонизирует поселения людей, но это только дело времени, когда он захочет и эту территорию. Аппетиты дунэдайн будут только расти! Я даю вам ясную цель: убить колонистов и захватчиков, как только их намерения выйдут за рамки дружественных. Валар подарили им остров. Средиземье не для них! Рокот толпы усиливался по мере того, как Саурон говорил. Он сам чувствовал, как его голос с каждым предложением становился мощнее. В глазах заплясали языки огня, зрачки почернели, за его фигурой медленно расползлась тень в шипастой короне. «Для самых кровожадных всегда найдется работа! – не унимался слуга Моргота. – Те же из вас, кто хочет мира, обретут его! Это слова вашего Владыки и Темного лорда!» На этой фразе рев стал неконтролируемым. Орки поднимали в воздух свои копья, дружно скандируя: «Владыка Саурон!»