Останемся здесь

Галадриэль проснулась с рассветом. В крови до сих пор ощущался легкий гул - отголоски ночного удовольствия. Эльфийка закрыла глаза, вызывая в голове образ чаши. Все было на месте. Вода приятно мерцала, соблазняя прикоснуться к содержимому. Сегодня желания мчаться сломя голову не было совсем. Наоборот, ей хотелось покопаться в глубинах своего разума, осмыслить произошедшее, примирить в себе эти две неукротимые стихии – долг и чувства. Положа руку на сердце можно было смело признать, что никогда сознательно действия Галадриэли не были направлены на ущерб Средиземью и его народам. Да, она была тщеславна, упряма, амбициозна, могла использовать других в угоду своим целям. Но всякий раз, когда перед ней вставал прямой выбор, она делала все возможное, чтобы справедливость восторжествовала, даже в ущерб себе. Вот и сейчас то же самое. Галадриэль твердо знала, что она чувствует к Саурону, какие струны ее сердца затрагивает присутствие обманщика, но также понимала, что никогда не позволит ему творить бесчинства: порабощать, убивать, разрушать. Он не изменится, по крайней мере, не так быстро; ее свет не разгонит разом тучи, которые тысячелетиями формировались в сознании падшего майи; тень Мелькора всегда будет присутствовать в его феа, но Галадриэль будет пытаться. У них есть вечность, при условии, что они будут идти навстречу друг другу. Странный ритуал передачи силы напомнил об еще одной тайной фантазии, о которой Галадриэль любила мечтать в самые интимные моменты, оставаясь в одиночестве. «Дурак!» – с вызовом пробормотала она вслух. Если бы Саурон не был так ослеплëн своими амбициями, он бы знал, что ей совсем не нужен титул владычицы Средиземья. Ее вполне устраивало небольшое королевство в каком-нибудь живописном месте, окружённом царственным лесом, на берегу могучей реки. Она часто представляла себя утром, на небольшом балконе, выходящим из спальни на втором этаже. Приятный легкий ветер играет со светлыми занавесками, на ней длинная ночная рубашка, волосы каскадом ниспадают по спине. Галадриэль молча взирает на открывающееся взору великолепие. В спальне немного мебели: дамский столик с большим зеркалом и огромная кровать с балдахином. Раньше она всегда была в своей фантазии одна, но с момента встречи с Халбрандом в Расколотых морях, в видении появилась новая подробность. К ней приближается высокая мужская фигура, она слышит тихие кошачьи шаги, Галадриэль никогда не оглядывается, но точно знает, кто ОН. Его большие сильные руки мягко обнимают талию, а губы нежно замирают у макушки. Ее собственные ладони легким касанием помещаются поверх его предплечий, голова отклонялась назад и вправо, открывая пространство шеи для томного поцелуя. Зачем ей все Средиземье? Галадриэль только сейчас осознала, что очень устала. Если бы он только мог отказаться от своих планов! Она постаралась бы найти способ убедить по крайней мере эльфов оставить их в покое. Но это было невозможно! Каким-то непостижимым образом она знала, что эта мечта никогда не осуществится, как будто вся их жизнь – это тот самый плот, находящийся на грани разрушения в бушующих волнах, а они так и будут обречены тянуть друг к другу руки, соприкасаясь ненадолго, и снова разделяясь под влиянием обстоятельств.

***

Всю оставшуюся ночь Саурон просидел, прижавшись спиной к стволу секвойи. Он был совершенно обескуражен. Ритуал передачи силы, конечно, предполагал сплетение разумов, но все остальное произошло непреднамеренно, это никак не входило в первоначальные планы. Как Галадриэль удавалось проворачивать это с ним? Вначале в кузнице в Арменелосе она нашла брешь в его защите и утащила обратно в Средиземье, затем в битве при Тирхараде пронзила его сердце, заставив обнажить свои самые сокровенные чувства. И вот сейчас! Нагло завладела всем его существом, лишив способности к сопротивлению. Нет, Саурон, конечно, хотел, ясности между ними. Его раздражала сама мысль, что Галадриэль считает их отношения ловко сплетенной иллюзией. Они были в симбиозе, где каждый получал, что хотел, но теперь у упрямого эльфа был доступ к самому сокровенному. Это вызывало противоречивые эмоции. С одной стороны, гнев, как и всякий раз, когда что-то выходило из-под его контроля. С другой, наполняло невероятным чувством, - незнакомым и чуждым – счастьем. Тысячу лет после предательства Адара он просто боролся за выживание – все сводилось к банальным инстинктам самосохранения. Будучи лейтенантом Мелькора Саурон никогда не имел возможности проявлять свою волю в полной степени. Он был идеальным исполнителем, дотошным и требовательным. Но не этого искал майа в Средиземье. Он хотел быть создателем чего-то прекрасного. Красота и совершенство – вот, что манило его. И находясь в иллюзии Галадриэли, он чувствовал именно это – красоту и совершенство. Свет, исходивший от эльфийки, ослеплял и грел одновременно. На это короткое время он ощущал его частью своей сущности. Их руки сияли, ее прекрасные волосы нежно щекотали его лицо. Это было блаженство. Ради повторения этого момента он был готов на многое: бороться, сражаться, побеждать, проигрывать, даже обратиться в ничто. Саурон вздохнул. Галадриэль отвергла предложенную ей корону и титул «королевы Средиземья», но, по правде говоря, пока его царство представляло из себя только кучку людишек, чудом выживших после извержения Ородруина. Так себе царство! Еще и Кемен невероятно докучает своей мальчишеской завистью. Импульс убить жалкого человечишку был чрезвычайно силен. Саурон ухмыльнулся от удовольствия, которое приносила эта мысль. Но для начала нужно понять замысел и амбиции Ар-Фаразона. Поэтому ничтожного нуменорского лорда он просто припугнет, ждать повода, очевидно, долго не придется. У людей короткая жизнь, они всегда торопятся. Саурон подождет. Спешка совсем ни к чему.

***

Вначале видение в палантире вызвало у Ар-Фаразона гнев. Саурон Ненавистный был в его руках! Он буквально сидел за решеткой! И кто же его упустил? Кто собственными руками не только дал ему свободу и право на работу в кузницах Арменелоса, но и посадил на корабль до Средиземья, позволив отчалить с почестями! Но потом, как деятельный человек, Ар-Фаразон пришел к выводу, что такое развитие событий было даже более кстати. Это позволило узурпировать власть, обвинив Мириэль в предательстве и не оставив ей выбора, кроме как согласиться на принудительный брак. Его колонизация Средиземья обретала более благородные мотивы. Все можно представить, как борьбу с наследником Моргота в интересах процветания королевства людей. От Ахорахиля король Нуменора знал, что Саурон заявился в Пеларгир, продолжая играть роль южанина. Пока Ар-Фаразон хотел просто понаблюдать за действиями майи и понять, какие у последнего планы, есть ли войско за пределами Южных Земель и союзники. При мысли о союзниках его лицо потемнело, он вспомнил ненавистную эльфийку, спутницу Саурона. Как смели Эру и Валар так обидеть людей? Да, нуменорцы жили долго и не умирали от болезней и немощи, сохраняя физическую красоту до последнего дня жизни, но чем эльфы лучше? Он тоже желал бессмертия. Короткая человеческая жизнь не могла вместить всей алчности и жажды власти Ар-Фаразона. Он хотел быть самым могущественным и прославленным в истории Арды. И победа над Сауроном станет прекрасным началом к его восхождению! Созвав совет, лидер нуменорцев отдал распоряжение о подготовке к военному походу. Кемену он об этом, конечно, не расскажет, как и об личности короля Южных Земель. А вот Ахорахилю все эти подробности не помешают, чтобы он следил аккуратнее и не лез на рожон. Про эльфийку надо также прояснить. Если она дорога Саурону, то ее можно удобно использовать. Ар-фаразон был крайне собой доволен! Обстоятельства ему благоволили.

***

Вереница людей продвигалась крайне медленно, что было неудивительно: основу населения представляли дети и женщины. Лесорубы, хоть и были сильны и проворны, не могли повлиять на общий темп идущих. Саурон, верхом на своем жеребце, был в конце процессии. Он ждал. Кемен не мог так просто отпустить его, не придумав какую-нибудь подлость. Первая ночь в полевом лагере прошла без происшествий, но это был усыпляющий маневр. К тому же Саурон ждал вестей от Ахорахиля, он обещался доложить, какие инструкции поступят от Ар-Фаразона. Это было очень важно. В Мордоре его ждало войско орков, которых он ненавидел, и с удовольствием изничтожил бы всех до единого, но это была его единственная армия. А до короля всех людей было еще очень далеко. Он не хотел задерживаться на одном месте и заниматься обустройством крепости, для этих целей у него есть Моргомир и Тео. Ему нужно было расширять свое влияние, а этого можно было добиться, только совершая дружественные поездки в другие поселения людей. Орков тоже нужно было навестить, посмотреть, как обстоят дела в их лагере с продовольствием и оружием. Еще нужно было связаться с Галадриэлью. Узнать, какие планы у эльфов на его счет. Сделать это нужно обязательно, но не сегодня. Она разозлится, когда узнает его намерения. И их хрупкий момент мира и абсолютного доверия опять рухнет. Саурон тяжело вздохнул. Он предупреждал глупого эльфа: в конце всегда будет боль! Ночью майа заметил чье-то присутствие. Их было трое. Это не были хорошо обученные и подготовленные нуменорцы. Скорее всего члены банды, мародерствующие в уничтоженных орками и вулканом селеньях. Такие за горсть монет сделают все, что угодно. Двое были вооружены мечами, у третьего за спиной висел лук. Помимо оружия у них были с собой бурдюки, очевидно с горючим, и колья, обмотанные на концах кусками ткани. У людей был конкретный маршрут: стоящие в стороне обозы с мешками семян и продовольствием. Саурон намеренно в эти ночи не выставлял дозор. Он не хотел лишнего шума и паники среди южан. Пусть спят. Утром от пришельцев не останется и следа. Бродяги подобрались вплотную к припасам. Тот, который с луком, обеспечивал прикрытие и стоял поодаль, всматриваясь в темный пейзаж перед собой. В лагере горели дежурные костры, но от них на таком расстоянии было мало толку. Дозорный заранее проиграл. Разбойник услышал тонкий свист и почувствовал, как что-то блеснуло в темноте. Теплая кровь ручьем хлынула из горла, он хотел что-то сказать своим товарищам, но вместо этого получался только булькающий шепот. Подельники лучника обернулись на шум. Зрелище было прискорбным: их компаньон упал на колени, из его горла торчал кинжал, он что-то пытался сообщить, поднимая руки, но в итоге беспомощно рухнул на землю. Прежде чем бандиты успели опомниться, между ними появился человек, он злобно ухмыльнулся и ударом меча снес голову тому, что стоял слева, затем изменив положение меча в руках, он по диагонали ударил в живот другого. Колья и бурдюки с шумом брякнулись о землю. Саурон улыбался. Его кровь приятно гудела под кожей. Он излечит Средиземье от всех болячек, в том числе от подлых и низких людей! Утром шел дождь. Тео обнаружил Халбранда недалеко от лагеря. Он стоял, высоко задрав голову, раскинув руки, глаза были прикрыты. Одежда была промокшей насквозь, крупные капли ручейками стекали по лицу, но весь его вид излучал безмятежность. Тео осторожно приблизился к нему. «Люди говорят, что ночью слышали какой-то шум», – неуверенно начал он. Халбранд повернулся к мальчишке, изогнув в вопросительном жесте бровь. - Некоторые подозревают, что это были волки. «Видели или подозревают?» – в словах южанина промелькнула усмешка. - Если они и были, дождь смыл все следы. «Вовремя, не правда ли?» - майа не мог скрыть торжествующей интонации в голосе. - Ну и что же эти волки? Походили и ушли? «Почему ты не выставил дозорных на ночь?» – не унимался мальчишка. - Чтобы дозорные подняли всех на уши из-за пары волков! - Ты что-то недоговариваешь? - Обещаю, Тео! С сегодняшнего дня наш лагерь обязательно будет охраняться. К тому же ты с этого момента и до вечера остаешься за главного! «А ты?» – в вопросе пацана были слышны ноты страха. - Мне нужно кое с кем повидаться. Я жду новостей из Нуменора. - Этому человеку ты отдал кольцо, за которым приходил пару ночей назад? «Тео, мы отчаянно нуждаемся в союзниках, - голос южанина был почти умоляющим, - или хотя бы в тех, кто не воткнет нож в спину. Когда мы прибудем на место, я заберу еще пару колец. Людям нужна не только крыша над головой, но и ресурсы, которые наши жалкие обозы вряд ли в состоянии им обеспечить. Я не за тем стал королем Южных Земель, чтобы мои поданные влачили жалкое существование». - И ты оставишь меня одного? - Мальчик мой, ты вовсе не один! Посмотри на этих людей вокруг. Моргомир будет твоей правой рукой, дополнительным аргументом, если кто-то усомнится в твоих решениях. И к тому же я планирую вернуться. Тео внимательно смотрел на человека перед собой, что-то невысказанное повисло между ними. «Ну же! Выше голову! – Халбранд потрепал Тео по плечу. - У нас все получится, и Средиземье наконец-то познает мир, где царит процветание и порядок!» Саурон весело подмигнул пацану и отправился за своей лошадью. Ему нужно было встретиться с Ахорахилем, как он и сказал Тео, а еще забрать припрятанный недалеко от лагеря мешок, в котором хранилось последнее предупреждение для Кемена.