Лишённые отцов

      Первые недели в Башне Бдения были наполнены напряжённым молчанием. Натаниэль, теперь уже Серый Страж, держался особняком, а Лира старалась не встречаться с ним взглядом. Она приняла сложное решение, ни разу в нём не усомнилась. Но это совсем не значило, что ей было приятно находиться рядом с Натаниэлем.       Но постепенно рутина совместной жизни начала брать своё. Столовая Башни Бдения понемногу наполнялась людьми. Огрен, как всегда, громко рассказывал очередную историю о своих похождениях, Андерс подкармливал своего кота под столом, а гномка Сигрун с любопытством изучала человеческие столовые приборы.       — А вилке-то зачем столько зубцов? – недоумевала она.       Веланна – долийская эльфийка – налила себе воды с кувшина. Дух Справедливости, занявший тело погибшего Стража, никогда не ел с остальными, лишь здоровался в начале трапезы и уходил.       Лира заняла своё место во главе стола, когда вошёл Натаниэль.       — О, наш молчаливый лучник соизволил присоединиться к простым смертным, – хмыкнул Андерс.       — Просто решил проследить, чтобы ты не отдал весь ужин своему коту, – парировал Натаниэль. – Как его там зовут?       — Сэр Ланселап. Уже стоило бы запомнить.       — Ну-ну. Слишком много чести.       Лира заметила, как уголки губ Натаниэля дрогнули в едва заметной улыбке.       — Командор, – обратился он к ней, и в его голосе всё ещё слышалась лёгкая насмешка, – я думал, Серые Стражи едят больше. Или это только страшные сказки?       — Не провоцируй её, – фыркнул Огрен. – Ты не видел, как она расправляется с запасами сыра.       Лира подавилась вином.       — Эй! Это всё влияние Алистера!       Все засмеялись.       В один из спокойных дней они нашли старую библиотеку. Время приводить крепость в порядок, ремонтировать после налёта Порождений тьмы не проходило никогда. Дел было навалом. Лира любила перебирать разные старые вещи, вот и натыкалась на подобные комнаты. Натаниэль застыл на пороге, глядя на пыльные книжные полки.       — О, здесь я учился читать, – произнёс он. – Отец заставлял меня часами сидеть над книгами. А вон там, – он указал на потёртое кресло у камина, – мама читала мне сказки.       Лира молча наблюдала, как он подходит к старому секретеру. Его пальцы осторожно коснулись резной поверхности.       — Вот, – он достал маленькую шкатулку. – Здесь хранились мамины украшения. А это... – он замолчал, достав потрёпанный дневник.       — Что там?       — Записи отца.       Лира провела рукой по корешкам книг на ближайшей полке.       — Орен тоже любил библиотеку. И сказки.       — Орен?       — Да, Орен. Мой племянник. Сын Фергюса, – её голос дрогнул. – Ориана, его мать, была из Антивы. Привезла с собой книги со сказками. Читала их Орену на ночь – на родном антиванском и на общем. Он так любил эти истории... Особенно про морских пиратов.       Натаниэль замер.       — Ему было всего восемь, – тихо продолжила Лира. – В то последнее утро он показывал мне новый деревянный меч. Хотел стать великим воином, как его отец. И просил меня его потренировать. Его мама была против. Ориана... Бедняжка была так далеко от дома. От своей семьи. Доверилась нам... А мы не смогли её защитить. Их зарезали, несмотря ни на что.       Они стояли в тишине библиотеки, в памяти Лиры маленький Орен Кусланд мечтал о подвигах, не зная, что никогда не вырастет, чтобы их совершить; Ориана читала сыну истории на певучем антиванском, не подозревая, что так далеко от дома встретит свою смерть.       Натаниэль провёл пальцами по кожаной обложке дневника, словно пытаясь почувствовать в ней ответы на что-то важное и терзающее сердце. Потом решительно положил его обратно в секретер.       — Я... не уверен, что хочу это читать.