Под сенью безмолвного неба

Прохладный сумрак.

На крутой утёс я взошёл —

стою над обрывом…

(Сида Яха)

Сегодня она устала больше обычного. В одиночку выдерживать весь напор Казуи Куросаки на себе — дело не из лёгких. До возвращения Юзу-чан оставалось несколько дней, Такци-чан сегодня весь день ругалась с подрядчиком по поводу смены покрытия в додзё (и добилась успеха — так-то! — бесплатная переделка, вот это она молодчина, выбить такое из этих страшных мужиков), а Куросаки-кун снова с утра до вечера пропадал в небезызвестном магазине. За последние несколько дней она вспоминала об Урахаре Киске, пожалуй, чаще, чем за предыдущие несколько лет. Орихиме вздохнула с облегчением, падая на кровать в спальне. Казу-чан наконец-то истощился от игры с Сюн-Сюн Рикка и уснул крепчайшим сном. Время близилось к полуночи, сегодня слишком поздно получилось уложить сына. А мужа всё ещё не было дома. Орихиме устало прикрыла глаза. Сообщение от Куросаки-куна о том, что скоро он вернётся домой, уже не успокаивало. Тревога, поселившаяся в груди почти неделю назад, всё росла и множилась. А сегодня отчего-то было особенно неспокойно. Смутное предчувствие беды маячило на грани сознания назойливой мухой, прилетевшей в жаркий день на запах твоих сладких духов. Самое ужасное в такой ситуации было то, что Орихиме не знала наверняка, в духах дело или же в том, что она пытается скрыть за их ароматом собственный пот. Она ненавидела потеть. В средней школе, когда тело пришло в расцвет пубертата, она душилась так, что весь школьный коридор хранил шлейф её парфюма до самого окончания занятий. В старшей школе объёмы закупок уменьшились, да и вкусы изменились, но пару-тройку раз в день по два лёгких пшика на шею и внутренние сгибы локтей были обязательны. Особенно потому, что Орихиме каким-то странным образом занесло в компанию парней, с которыми она периодически выбиралась на спасательные миссии в другие миры. И один из этих парней заставлял её чувствовать дикое смущение одним своим видом. Конечно же, она не могла вонять потом перед Куросаки-куном. Она должна была пахнуть вкусно и соблазнительно. Как привлекательная женщина. Нельзя было допустить, чтобы Куросаки-кун отвратился от неё. Даже сейчас она использовала дезодорант дома на постоянной основе. А духи — только при выходе «в свет». В булочную, на прогулку с Казуи или в редкие их визиты в кафе Асано-сана. И поэтому летняя жара до сих пор заставляла Орихиме морщить нос в раздражении. Пот, духи и мухи. Мухи и духи… ДУхи и духИ. Забавно, как похоже. Она почти рассмеялась вслух, но глухо щёлкнувший внизу замок входной двери в один миг выбил из головы лишние мысли. Ичиго-кун вернулся. А вместе с ним и забившимся быстро сердцем вернулась тревога. Орихиме поднялась с кровати и сделала несколько шагов к двери, но остановилась. Что она должна сделать? Что сказать? Её волнение — всего лишь обеспокоенность внезапной переменой в их жизненном распорядке. Всего лишь эгоистичное желание оставить Куросаки-куна дома. Всего лишь мелочное чувство досады на синигами и Пустых за то, что так легко зажгли в её муже юношеский азарт к приключениям. Всего лишь обида на саму себя за то, что не смогла дать ему то, что было необходимо. Что она скажет Куросаки-куну? Вернувшись обратно, Орихиме улеглась на свою сторону кровати и выключила ночной светильник на тумбочке. Накрылась тонким одеялом и повернулась на бок, к занавешенному окну. Это не важно. Всё, что она скажет, — не важно сейчас. Не сейчас, когда её муж тихо проскользнул под одеяло рядом, думая, что она спит, и долго, долго выдыхал воздух из лёгких, обмякая в постели, словно только что скинул с плеч гору. Такой расслабленный. Такой спокойный. Такой… «Ты сказала «действительно», Химе». Она сожмурила глаза, изо всех сил сжав веки, сдерживаясь от того, чтобы яростно замотать головой. Она ведь спит. Спящие так не делают. Разве что это кошмар. Ичиго-кун заснул за несколько минут. Услышав, что его дыхание стало ровным, а выдохи — длинными, Орихиме острожно открыла глаза и посмотрела на мужа, что лежал сейчас рядом с ней на спине. Что она могла сказать, когда Ичиго-кун так улыбался во сне? *** Ичиго не врал своим родным. По крайней мере, в последние годы. Повода не было. Себе — да, но не Химе. И не сёстрам. И Кону в особенности. После войны он вообще стал для Куросаки домашним психотерапевтом на какое-то время. Сейчас Кона не было дома. Юзу вернётся через пару дней. Орихиме… Смотрела на него утром так, будто всё понимала. Несмотря на его буднично брошенное с порога «вернусь поздно». Несмотря на непринуждённый вид и расслабленные плечи. Ичиго понял по глазам, что жена прекрасно видела его ложь. Фактически, он, конечно, не сказал неправды. Однако то, что рыжий недоговаривал, Орихиме будто телепатически услышала — такое было у неё выражение лица. Тихая грусть и молчаливое обещание. «Я буду ждать тебя дома». Впервые за столько лет он почувствовал себя отвратительно. Но совесть немного успокоилась со словами Широ в голове: «Ложь во благо — не преступление». Иногда ему казалось, что старик Зангецу периодически говорит голосом Пустого. В магазине Урахары царила совершенно обычная атмосфера. Как в и любой другой день. Будто вылазка в Ад в этом месте случалась каждые выходные. Только вот реацу Йоруичи не ощущалась. Значит, предчувствие не обмануло вчера. Рыжий вообще не слишком старался думать о том, что было вчера. Воспоминания, хоть и подплыли немного, но оставались достаточно ясными, без провалов. Все эти воспоминания — как книжка Шекспира, что он отложил в ящик стола в кабинете. Ими можно заняться позже. Когда он вернётся. Урахара тепло встретил его чаем, после чего вытолкнул мягко из физического тела и проводил в подвал, где Тессай уже что-то колдовал над небольшим светящимся параллелепипедом барьера. Приземлившись, Ичиго молча подошёл к нему. — Спасибо за браслет, — проговорил он в почтительном поклоне. Мужчина отвлёкся на секунду от своих манипуляций с кидо и легко улыбнулся. — Всегда рад помочь, Ичиго-доно. Когда Тсукабиси вернулся к своим делам, Куросаки огляделся. Он не очень хотел себе признаваться, но тот факт, что его напарник по миссии ещё не появился, чуть-чуть волновал что-то внутри. Не то, чтобы он беспокоился. Пф. Ещё чего. Просто… Ичиго ожидал, что, спустившись вниз, уже увидит его. Несовпадение ожиданий и реальности, только и всего. Через пару минут сверху, из открытого люка, стали доноситься отзвуки перебранки. Дежавю. Что-то крайне похожее Куросаки слышал вчера вечером перед тем, как ушёл. Гриммджо явно был недоволен, а Киске, как и всегда, лукаво отмахивался. — Но я благодарю вас за помощь… — Иди нахер со своей благодарностью. Это были последние слова, которые слышал Ичиго перед тем, как Джагерджак появился в бункере рядом с ним и Тессаем. Всё ещё раздражённый чем-то, что сделал Урахара. Ичиго слегка усмехнулся. Действительно, обычный день в Шотэне. — Хотел сказать «доброе утро», но передумал, увидев твоё лицо, — проговорил он вместо приветствия, глядя на арранкара. Тот не стал медлить с ответом. — А тебе, значит, весело, — развернувшись корпусом к нему, прорычал недовольно Гриммджо. — Сейчас я это исправлю. Кажется, в предвкушении драки, его ухмылка стала ещё шире. Ичиго не особо это контролировал. Но буквально на середине первого удара их ловко прервал материализовавшийся аккурат между противниками Урахара. Левой рукой тот перехватил запястье Джагерджака, а правым локтем блокировал кулак Ичиго. — Ма, ма-а, мы же не хотим потратить все ваши силы до миссии, — посмеиваясь, протянул учёный, отходя на шаг. Убедившись, что дуэль не состоится, он оглядел недовольных разведчиков и кивнул сам себе, вытягивая вперёд свою трость. — Итак, цели миссии известны. Разведка, поиск информации. Никаких конфронтаций, — вкрадчиво проговорил он, посмотрев из-под панамки в глаза каждому горе-партнёру, — и, конечно же, в идеале, захват трофеев. Однако, это на ваше усмотрение. Тессай вдруг оказался прямо у Ичиго перед носом, что вызвало волну панических мурашек по духовному телу. Гриммджо не упустил возможности посмеяться над тем, как рыжий подпрыгнул. Урахара продолжал говорить, пока Тессай протягивал каждому из них по бежевому свёртку ткани: — Это — специально разработанные нами на основе кидо плащи для сокрытия присутствия. Пока вы будете в них, все в округе не будут чувствовать ни вашей реацу, ни давления, ни даже запаха, вне зависимости от их подготовленности. Ичиго развернул свёрток, наблюдая за тем, как раскатывается плотная ткань, превращаясь в лёгкий плащ с капюшоном и красивой красно-голубой каймой по краям. Судя по символам на этой кайме, защитное кидо было буквально написано на ткани. — Пока плащи касаются вашей кожи — всё будет в порядке. Капюшон лучше не снимать, — упреждающе проговорил Киске и обернулся к барьеру, с которым Тессай уже закончил работу. — Как мы попадём туда? — задал резонный вопрос Гриммджо, уже в плаще. Куросаки тоже хотелось знать. На самом деле, это, пожалуй, был главный вопрос, не дававший ему покоя всё утро. Урахара просто похлопал себя по карманам в поисках веера, но, не найдя его, махнул рукой и весело воскликнул: — Через врата, конечно! Как будто это был самый тупой вопрос, который ему задавали в жизни. Учёный уже стоял рядом с барьером и рассматривал один из его углов. — Как ты откроешь их? — спросил Ичиго. Натягивая плащ, он с сомнением оглядывал хрупкую конструкцию барьера. Ткань оказалась очень мягкой внутри, согревая и одновременно прогоняя по коже лёгкие чуть покалывающие волны кидо. — Очень просто, — возвестил Урахара, вытягивая ладонь правой руки вперёд, и улыбнулся. — Всё произойдёт само собой. В этот миг рукой Киске прикоснулся к барьеру, и светящаяся энергия рассеялась, открывая их глазам… Человека? Нет. Ичиго быстро сообразил, что это Душа. Цепь в груди была тому доказательством. Полысевший худой мужчина в рваной грязной рубахе и таких же свободно висящих серых штанах с непониманием глядел на них. — Ч-что ты собрался?.. — начал рыжий в попытке побороть замешательство. — Ничего такого, — успокаивающе пропел Урахара. — Мы просто проведём ритуал Консо, и врата откроются сами. Пару секунд в подвале звучала лишь тишина. — Ха? — уже с возмущением издал звук Ичиго. Но ворох беспорядочных мыслей в его голове ловко распутал учёный, стоявший перед ним и легко обмахивавшийся панамой вместо веера: — Куросаки-сан, вы ведь знаете, что грешные души отправляются в Ад. Ичиго вспомнил, как однажды стал свидетелем одного такого «отправления». Тогда он ещё только начинал свой путь временного синигами. — Но как ты понял, что этот парень — грешник? Урахара бодро поднял указательный палец вверх: — О, Тессай-сан весьма тщателен в таких вопросах. Насколько мне известно, этот человек буквально несколько дней назад скончался в тюрьме. — Но где гарантии, что… — попытался возразить Куросаки, однако в разговор вмешался уже Тессай. — Он лично признался в убийстве собственной сестры и её маленькой дочери, — строго сказал тот, и по выражению лица можно было уловить плохо сдерживаемое неудовольствие. Всё же, далеко не все умершие люди подобны тем призракам, с которыми Ичиго общался в юности. Повисло тягостное молчание. — А… что вы хотите со мной сделать? — тихо проговорил дух. — Не волнуйтесь, — обернувшись к нему, Урахара благостно улыбнулся. — Вы отправитесь туда, куда заслужили. И от этой благостности его улыбки в нынешнем контексте немного сводило скулы. — Веришь, что он не виноват? — проговорил серьёзно Гриммджо, оказавшись внезапно на несколько шагов ближе. — Нет, — вздохнул Ичиго и покачал головой. — Но, может быть, Общество Душ даёт шанс тем, кто раскаивается… — Увы, Куросаки-сан, — вновь вмешался Киске. — Совершённые грехи навсегда предопределяют судьбу. — Эта сука заслуживала смерти, — тихо проворчал мужчина-дух. Ичиго замер. Подумать только, этот человек говорил так о собственной сестре. Сестре, которую убил. А ещё… ребёнка… И, прежде, чем Куросаки дёрнулся в его направлении, Урахара одним движением впечатал тому в лоб набойку своей трости с печатью. Каким-то волшебным образом учёный всё ещё умудрялся читать рыжего как открытую книгу. Но в этот раз Ичиго был благодарен за то, что Киске не дал ему сделать чего-то плохого. — Любого ублюдка жалеешь… — фыркнул тем временем Гриммджо, очевидно, не распознавший его намерений секундной давности. — Как ты дожил до своих лет? Рыжий насмешливо фыркнул и отвернулся от Духа, что уже был поглощён свечением духовной энергии. — Зато моя карма чиста, и после смерти я не окажусь в Уэко Мундо или в Аду, — сказал он, искоса глянув в сторону арранкара. — Не зарекайся, — усмехнулся Гриммджо в ответ. Свет, исходящий от души мужчины из белого стал превращаться в мутный чёрно-красный, и, бугрясь и извиваясь, словно пламя, вдруг взвился вверх. — Помните о главной цели, — сказал им Урахара, глядя на то, как воздух над их головами деформируется. — Вас не должны раскрыть. Ичиго решительно кивнул и набросил на голову капюшон. Там, вверху, материализовались огромные врата, украшенные приглашающими внутрь скелетами. Повеяло ностальгией. Хотя, в прошлый раз, в суматохе Куросаки не особо рассматривал их, но теперь Ад действительно внушал тревогу. И, когда врата распахнулись, утягивая за собой душу грешника, которого Урахара, очевидно, с помощью Тессая, нашёл для их миссии, перед ними возникла красная бездна. В эту бездну нужно было прыгнуть. — Сейчас, — скомандовал Киске, и, ни медля ни секунды, Ичиго шагнул в сюмпо. Полыхающая адская пасть выплюнула их на том же уровне, что и в прошлый раз. Ткань плаща яростно колыхалась от встречных потоков местного воздуха, пока Ичиго искал глазами знакомое синее плато сквозь бесчисленное множество безжизненных нагромождений из камня. Гриммджо летел рядом с ним примерно с такой же скоростью выпущенного из пушки снаряда. Урахара сказал, что это безопасно. Что плащи в контакте с кожей будут прикрывать их присутствие, даже если ветер раздувает полы в разные стороны при приземлении. Главное — не снимать капюшон. Ичиго вздохнул про себя и заземлился на твёрдой поверхности. Инструкции от Урахары превышали нормы минимализма, допустимого для инструкций. Впрочем, за годы работы с этим парнем рыжий уже привык действовать в почти полной неизвестности. Все его приключения начинались именно так. И если бы не недовольное лицо арранкара, приземлившегося напротив, Куросаки не ощутил бы, что тот рядом. Странным способом рыжий мог уловить отголоски чужого присутствия, даже когда Джагерджак намеренно глушил всё подчистую: покалывало предплечья, будто лёгкий электрический заряд оседал на коже. Так Ичиго ориентировался в бою, когда Гриммджо, в лучших традициях хищника, начинал на него охотиться. Но сейчас было только сплошное ничего. Оставалось полагаться лишь на зрение. «Что-нибудь чувствуешь?» — спросил он у Широ мысленно. Всё ещё оставалась надежда на чутьё Пустого, раз уж он смог услышать зов адских псов, которых им предстояло найти. «Здесь всё гудит от странной рейши. Больше ничего», — задумчиво проскрежетал занпакто. Ичиго кивнул сам себе. Пока что, в любом случае, не на что рассчитывать. Гриммджо посверлил его ярким недоверчивым взглядом несколько секунд, а затем с удивлением повернул голову и… принюхался. Рыжий глянул в ту же сторону, но увидел лишь пустое плато, уходящее вдаль, и каменные глыбы слишком правильной формы для чего-то, что не задумывалось как проект. Хотя, если придираться, Ад — и есть проект. — Запах, — констатировал Гриммджо, всё ещё морща острый нос. Как обычно, когда дело касалось обоняния, Ичиго не мог понять, о чём тот говорит. Такого нюха природа ему не дала, а в Аду рецепторы работали ещё хуже. Пожав плечами, он сделал шаг вперёд. — Расскажешь позже, — кивнул на раскинувшуюся перед ними дорогу. — Нам нужно двигаться быстро. Арранкар скорчил надменную мину и сложил руки на груди под плащом. — Не указывай мне, Куросаки, — фыркнул он. Ну, началось. Сейчас они разругаются и пойдут каждый своим путём, как в последней войне, и на этом миссию можно будет считать проваленной. — Ты даже не знаешь, куда идти, — развёл руками рыжий, стараясь сдержать рвущееся наружу ехидство. Просто констатируй факты, Ичиго. Не дразни. Вам нужно работать вместе. — Я в состоянии разобраться, — всё так же высокомерно отвечали ему. — Отлично, — в свою очередь сжав пальцами предплечья, ответил рыжий. — Нам нужен обрыв. Поймав на себе недоверчивый взгляд, он лишь снова вздохнул. — Я уже был здесь, верь мне. Уровень, который указал Урахара, находится ниже. Не став дожидаться реакции, в том числе потому, что мог предсказать её с точностью до ширины прищура, Ичиго сорвался в сюнпо. — Чертов синигами, — спустя несколько секунд догнало его тихое рычание. Что ж, «синигами» из уст Гриммджо — явно плохой знак, но факт, что тот, несмотря на своё упрямство, последовал за Куросаки, перевешивал все ругательства, исходившие от арранкара. Они перемешались по камням, набирая высоту, почти бок о бок, и рыжий даже подумал, что всё идёт неплохо. Уже целых несколько минут он с Джагерджаком в Аду, и ничего ещё не произошло. Небольшие успехи — залог больших. Грешники, сновавшие повсюду, не замечали их. Ни один даже головы не повернул. Значит, плащи действительно работали. Главное, чтобы и стражей удалось обмануть. Заняв самую высокую позицию, рыжий остановился и повертел головой. В прошлый раз их вёл Кокуто, будь он неладен. Самому ориентироваться в бесконечных адских лабиринтах оказалось не так уж легко. — Ну что, Куросаки, — раздалось позади смешливое фырканье, — разобрался? Проигнорировав самоуверенную рожу справа, он проследил за синим плато, изгибавшимся вдали. Единственной проблемой было то, что от их локации оно ползло в две стороны, и концов его не было видно. Но тут Ичиго вспомнил. Он резко обернулся к Джагерджаку, который не переставал изучать через ноздри местный воздух. — Ты можешь услышать запах гнили отсюда? В том обрыве пахло гнилью. Это было почти единственное яркое воспоминание об ароматах Ада, которые Куросаки донёс до Мира Живых. Арранкар снова внимательно посмотрел ему в глаза и прищурился, словно сомневался в каждом слове. Чьей идеей было отправлять в разведку тех, у кого отсутствовало доверие друг к другу? — Здесь полно гнили, Куросаки. Она повсюду. Ну, по крайней мере, у одного из них. У одного высокомерного нарциссичного козла. Явно Урахара додумался. Йоруичи слишком трепетно относилась к этой миссии и их проблемам. — Сейчас я ничего не чувствую. Но тот запах… — он слегка пожевал губу, — сильнее. В разы. Несколько секунд они смотрели друг на друга в молчании, пока Джагерджак задумчиво двигал челюстями. А затем он просто кивнул себе за спину и развернулся: — Там. Не отставай, синигами. И исчез. Именно в тот момент, когда Ичиго не мог чувствовать вообще никакого духовного присутствия этого придурка, он просто исчез. — Идиот. Ичиго сорвался в сонидо под довольное урчание Широ в голове, ориентируясь только на синюю тропу перед ним. Гриммджо всё делал по-своему. Плевал на предостережения Урахары и Йоруичи. Снова действовал один. Гриммджо не доверял ему. Всё ещё. Не то, чтобы Ичиго строил иллюзии на этот счёт, но неприятно кольнуло в груди при мысли об их непреодолённом конфликте. Рыжий надеялся, что за те дни, что они с Джагерджаком провели, тренируясь и немного выпивая вместе, хоть что-то поменялось. Потому что Гриммджо давал поводы задуматься об этом. Те его слова вчера вечером у Урахары… Не могло это быть пьяной галлюцинацией, слишком новым оказалось для рыжего всё, что сказал голубоволосый арранкар. Тогда какого чёрта сейчас тот снова вёл себя, как мудак? Неужели насколько сильно Ичиго разозлил его восемь лет назад? Неужели, каждый раз, находясь рядом с ним, Гриммджо чувствовал отвращение? «Сосредоточься, Король», — прервал поток тревожных мыслей Широ. Точно, не сейчас. Для того, чтобы с этим разобраться, у него ещё будет время. Нужно догнать Джагерджака и найти обрыв. Через несколько сонидо на горизонте показалось знакомое бежевое пятно. Гриммджо разумно следовал траектории синей тропы и как будто бы не слишком торопился, позволяя себя догнать. Возможно, Ичиго погорячился, и всё было не так плохо, как он думал. Возможно, Джагерджак был не таким уж взбалмошным мудаком, каким его считал рыжий. Возможно, их битвы должны были натолкнуть на верные мысли гораздо раньше, ведь Гриммджо показывал ему в красках, насколько расчётливым может быть. Но Куросаки предпочитал и дальше считать арранкара мудаком и обвинять в недоверии, основываясь лишь на том, что ему позволяли увидеть. Но арранкар приоткрыл этот занавес вчера. И теперь, словно ему показали, куда нужно смотреть, Ичиго начинал открывать и другие его стороны. Гриммджо умел думать. И ждать. Мог чётко сопоставить цель и средства её достижения. И в этом действительно давал фору Ичиго. Но тот всё ещё презирал помощь и командную работу. Не полагался на других. Усиленно показывал своё отвращение и разочарованность в рыжем. Не доверял ему. А Урахара отправил их в Ад вместе, несмотря на всё это. Ичиго вздохнул, приближаясь к резкому повороту синего плато. Гриммджо был в паре сонидо впереди. Им предстоит многому научиться. В конце концов, будучи извечными соперниками в бою, сложно вдруг сразу преуспеть в сотрудничестве. Даже заколыхалось внутри странное чувство, обнадёживающее, что Джагерджак мог бы стать отличным напарником для него. Но не сейчас. Ведь сейчас, остановившись на краю обрыва, арранкар смотрел острым как лезвие меча взглядом, открыто демонстрировавшим, насколько большим придурком считает рыжего. Встав рядом, Ичиго глянул вниз. Смрадный запах поднимался из глубокой пропасти, совсем как тогда. В эту пропасть им предстояло прыгнуть. — Готов? — спросил Куросаки, открыто глядя в полные подозрения голубые глаза. Джагерджак покосился на пропасть перед ними, затем вновь на Ичиго. Тонкие губы брезгливо изогнулись. — Хочешь, чтобы я туда прыгнул? — лёгкая угроза читалась в недовольном голосе. Рыжий подавил в себе порыв приложиться ладонью к лицу и просто пожал плечами. — Путь вниз только такой. Я прыгну первым, если ты всё ещё думаешь, что мне хочется тебя подставить, — сказал он как можно спокойнее, имитируя расслабленность, как будто он делал нечто подобно по пять раз на дню. Чтобы Джагерджак хотя бы перестал так на него смотреть. Но прошла секунда. Две. Пять. И ничего, блин, не изменилось. — Чёрт, ладно! — вскинулся Куросаки, не выдержав, и сделал шаг к пропасти. — Рекомендую зажать нос. И, не дав себе подумать, он шагнул вниз. Лететь куда-то с обрыва — для него, пожалуй, и правда, не в новинку. Но вот лететь с адского обрыва в чёрную бездну, источающую ужасный смрад разложения, было не так легко. Даже его обоняние могло учуять эту вонь, что уж говорить о Джагерджаке. Пока потоки чужеродной рейши со дна сталкивались с его телом, Ичиго напряжённо ждал в полёте, когда его догонит своенравный арранкар. Наверняка, с его нюхом, рвануть в эту пропасть было подобно тому, чтобы искупаться в дерьме. Примерив на себя ситуацию, Ичиго весь вздрогнул от отвращения. Возможно, это, и правда, было сложно для Гриммджо. Но, когда сверху послышалось недовольное рычание, рыжий с облегчением расправил плечи. Всё-таки прыгнул. Задрав голову, он рассмотрел приближавшегося в падении арранкара. Развевающиеся под капюшоном плаща яркие волосы, точёное лицо, всё скривившееся в отвращении, зажатый пальцами нос и злые, очень злые сощуренные глаза — вот, что увидел Куросаки. На секунду стало даже забавно. — Я выпотрошу тебя, когда мы вернёмся, — сквозь сжатые челюсти выплюнул Джагерджак, когда они поравнялись. Ичиго приложил большое усилие, чтобы сдержать ухмылку. Заметь Гриммджо сейчас, как искрятся смехом его глаза, наверняка бы не стал тянуть с расправой. — Я тоже не в восторге от всего этого, — пробормотал Ичиго, прекрасно зная, что его услышат. Разнородные потоки рейши нещадно хлестали по лицу трупным ветром, и чем ниже они опускались, тем более едкой становилась вонь. В прошлый раз его чуть не стошнило на дне. — Тогда какого хрена ты полез сюда, — абсолютно утвердительным тоном злобно рявкнул арранкар, не поворачивая головы. Всё это время он смотрел вниз. И правда, подумал Ичиго. Какого хрена? Он спрашивал себя об этом почти каждый день всю эту неделю. И, в общем-то, даже пришёл к ответу. То, что сказал вчера Урахара… Этот плут знал Ичиго до мозга-костей, как он устроен, чего он хочет и что предпримет, ещё до того, как сам рыжий это осознавал. И, если поначалу это пугало и бесило до сжатых кулаков, то сейчас рыжий уже смирился. Вчерашние слова Урахары были правдивы. — Потому что хочу. Чётко и ясно. Теперь Ичиго мог это признать. Буквально всё, происходившее с ним в эту неделю, подталкивало к признанию. И самым главным образом — тот, кто летел сейчас с ним на дно адской выгребной ямы и смотрел с недоверчивым удивлением, будто не ожидал услышать от него чего-то подобного. — Если это очередной способ выпилиться, то я не стану в этом участвовать. — Боже, Гриммджо! Я уже говорил, что всё не так. И я никогда бы не стал использовать тебя как… — Не говори грёбаного «никогда» после того, что уже сделал, Куросаки! — Мы не будем обсуждать это сейчас! — Нет никаких «мы», синигами. И снова привычная неприязнь. Не то, чтобы Ичиго скучал, ведь прошло каких-то несколько минут более или менее нормального их общения. Но всё когда-нибудь возвращается. В напряжённом молчании они летели ещё пару секунд, пока внизу не стало светлеть. Взгляд Гриммджо из гневного стал сосредоточенным. Он инстинктивно принюхался, и Ичиго видел, как в тот же момент пожалел об этом. — Что за… Кости уже было видно. Этот уровень от другого отделял плотный слой иссохших костей. Кокуто говорил, что в Аду существует чёткое разделение между грешниками. Никто с верхних уровней, если он заточён там, не проникнет на нижние, и наоборот. Ичиго догадывался, чьи именно это были кости. — Просто кости, Гриммджо. Мы пройдём сквозь них без проблем. — Говоришь со знанием дела. — Так и есть, я был здесь. Помнишь? — Значит, не в первый раз роешься в дерьме. Я понял. Ичиго не стал рекомендовать поглубже вдохнуть до того, как врезаться в кости. Много чести этому придурку. Они пролетели сквозь шуршащие черепа, рёбра, позвонки и ещё кучу частей чужих мёртвых тел буквально за мгновение. Но что это было за мгновение. Ичиго казалось, он вот-вот выблюет свои лёгкие, настолько сильно сквозь зажатый нос проникал под кожу этот страшный смрад. Но как только их выкинуло в измерение другого уровня, стало заметно легче дышать. Рыжий с упоением впустил в лёгкие всё ещё странный, но чистый адский воздух, и обернулся. Гриммджо летел чуть выше него, за спиной, и по тому, как разгладилось чужое лицо, Куросаки заключил, что арранкар также наслаждается тем, что вдыхает. На этом уровне было много воды, однако, всю жизнь прожив на острове и прекрасно зная, что такое влажность, здесь Ичиго её не ощущал. Даже вода в Аду не была водой. «Здесь так приятно», — протянул Широ тихо и довольно. Куросаки огляделся. Одна длинная белоснежная полоска твёрдой земли среди огромного океана рейши уходила влево от них, по «воде» плыли огромные кувшинки и зелёные листья, напоминающие лотосы, но чутьё подсказывало, что здесь отнюдь не так тихо и спокойно, как это выглядит. В прошлый раз они с Ренджи, Рукией, Исидой и Кокуто оказались в ловушке на этой единственной полоске земли. — Гриммджо, — сказал он ровно сам себе и дёрнул головой в сторону тропы. — Лучше не приземляться туда. Несколько секунд он слышал только свист рассекаемого им воздуха, пока прямо за спиной не ощутил тяжесть чужого присутствия. Просто колебания воздуха, но этого было достаточно, чтобы понять, что его догнали. — Тч, без тебя знаю, — проворчал Джагерджак ему почти в ухо. — Пойдём по воздуху. Если ты ещё не разучился. — Пф. Смотри не отстань. Всё ещё усмехаясь удаляющейся фигуре арранкара впереди, Ичиго заставил себя остановиться, уплотняя духовную силу под ногами. Он, конечно же, был слишком самонадеен, отвечая на чужую провокацию. Тело действительно подзабыло нюансы, поэтому сходу — как Джагерджак — включиться не получилось. Но, с большим удивлением, рыжий почувствовал, что с браслетом Урахары все подобные манипуляции с реацу даются ему легче. «Он отлично перераспределяет вашу духовную силу, поэтому, не удивлюсь, если в будущем вы и кидо освоите», — сказал ему учёный утром. Куросаки убедился в этом, когда с лёгкостью смог рвануть в сонидо, и скорость его рывка превысила все возможные ожидания. «Стало легче, да, Король?» — раздался в голове голос Широ. «Тебе здесь явно нравится», — ответил рыжий, двигаясь над белой полосой. Он уже видел спину Джагерджака впереди. «В прошлый раз было так же». Точно. В Аду воздух пробуждает спящие способности и обостряет их. У Ичиго было так с силой Пустого. Неудивительно, что Широ так доволен нахождением здесь. Глазами он поймал короткий взгляд обернувшегося Гриммджо и ускорил поступь. Это и с арранкарами работает? Додумать эту мысль ему не дала огромная голова Кушанады, внезапно возникшая на пути его движения. Возможно, стоило перемещаться над водой. Резко затормозив, Ичиго потянулся за спину к мечу, но запоздало вспомнил, что, во-первых, его занпакто спрятан под плащом, а во-вторых, его категорически нельзя было обнажать. Ичиго тяжело сглотнул и принял защитную стойку. Но Кушанада не напал. Более того, он просто сделал шаг вперёд и продолжал двигаться, будто на его пути никто в воздухе не стоял. Куросаки успел переместиться до того, как адский страж столкнётся с ним. Вот тогда его точно раскрыли бы. И, подтверждая догадку, Кушанада просто прошёл мимо него и совершенно никак не отреагировал. Пока огромная фигура патрулировавшего адского надсмотрщика исчезала вдалеке, рыжий перевёл дух и вытер со лба выступивший от стресса пот. А, подняв голову, столкнулся в упор с недовольными голубыми глазами. — Какого чёрта прохлаждаешься? — прорычал Гриммджо ему в лицо. — Мне с тобой и тут нянчиться? — Ты видел? — игнорируя очевидную провокацию, спросил Ичиго и показал большим пальцем себе за спину. — Кушанада возник прямо передо мной, как ты сейчас. Нужно двигаться в стороне от этой тропы. Джагерджак склонил голову и прищурился в указанном направлении. — И я сам могу о себе позаботиться, — добавил рыжий, не сдержавшись. Яркие глаза устремились к нему. — Как скажешь, — протянул низко Гриммджо, и в следующую секунду Ичиго уже был один. — Сволочь, — пробормотал он и сделал новый быстрый шаг, чтобы догнать «напарника», пока ещё чего-нибудь ни случилось. Оставшийся путь до точки, где ледяная тропа кончалась, прошёл до странности гладко. Или, возможно, именно из-за того, что Куросаки не привык вести разведку в плаще-невидимке, он, по привычке, каждую секунду ждал нападения. Но, остановившись над ровной гладью воды, рыжий огляделся и, как ни странно, не увидел ни армию Кушанад, несущихся к нему, ни грешников, звенящих цепями и тянущих с земли руки, словно зомби. Ни Кокуто, готовящегося перерезать ему горло. Только арранкара в бежевом плаще, хмуро смотревшего на своего спутника в ожидании, что ему объяснят дальнейший маршрут. О, Гриммджо ненавидел это, Ичиго готов был поклясться. Зависеть на местности от кого-то другого, не быть способным двигаться самому и разведывать территорию так, как тот сам посчитал бы нужным. Всё это можно было понять по недовольному виду: схмуренные светлые брови, прищуренные глаза, руки, сложенные на груди под плащом. А ещё Джагерджак всегда склонял голову влево, когда злился, но не мог немедленно выпотрошить объект своей злости. Сейчас Куросаки должен сказать ему, что им снова нужно прыгать. Только в этот раз — под воду. Несколько секунд они смотрели друг на друга в молчании. Ичиго глянул вниз. Там, где кончалась тропа, вода резко чернела, контрастируя с основной сине-голубой поверхностью. — Забыл сказать… — начал он, неловко улыбнувшись. Гриммджо быстро уловил суть. — Ты, блять, не забыл, — полурычал он сквозь зубы, уставившись в чёрную пропасть под ними. — Ну, да, не забыл. Гриммджо перевёл злобный взгляд с него на «воду» из рейши. — Нахера я на это согласился… И он нырнул. — Действительно. Даже более логичный вопрос, чем со мной. И Ичиго тоже окунулся. Погружение длилось не более десятка секунд, хотя бездна казалась куда глубже с поверхности. Но Куросаки успел заметить плававшие вокруг воронки трупы. Очень много трупов. Несколько десятков, и это только то, что он успел посчитать. Грешники. Очевидно, пожелавшие подняться на круг выше. Тревожный узел завязался в желудке от этой картины. Но вот они уже вылетели из воды на новый уровень. Вода ещё не успела сойти с лица, как горячие волны воздуха буквально испарили оставшиеся капли. А перед глазами уже разверзлись сотни лавовых кратеров, брызжущих жидким металлом и испаряющих огромное количество тепла. Обстановка буквально накалялась. За клубами дыма было не разглядеть, насколько высоко они были над землёй. Вся доступная сейчас поверхность состояла из редких наслоений породы чуть ниже очагов некоторых кратеров. Краем глаза рыжий уловил длинную фигуру в плаще, приземлившуюся на одно такое место. Что, чёрт возьми, он задумал? Приблизившись, Ичиго понял, что Гриммджо снова принюхивался. Он отчётливо видел в глазах арранкара подозрение, и то, как глубоко и медленно тот вдыхал, явно говорило, что запах ему знаком. Приземлившись рядом, рыжий на автомате тоже попытался уловить аромат, который так привлёк арранкара, но, ожидаемо, ничего не почувствовал. — Что такое? — настороженно спросил он. Джагерджак бросил на него свирепый взгляд и рыкнул сквозь зубы: — Эти твари обитают здесь. В удивлении распахнув глаза, Ичиго огляделся, как будто, в самом деле, мог увидеть адских псов. Святая наивность. Гриммджо, заметив этот его манёвр, лишь невесело усмехнулся. — Куросаки… — начал он было своё оскорбление. Но рыжий не хотел этого слышать. — Ага, да. Как глупо, Гриммджо. Я понял. Можешь не стараться. И тут в голове тихо зашуршал Широ: «Король, этот кот прав». «Неужели ты чувствуешь их? — изумлённо вскинулся Куросаки. — Они рядом?» Если псы ошивались в округе, то даже под плащами их перемещения существенно затруднялись. Ведь наткнуться посреди движения на существо, которое не видишь, не слышишь и чью духовную энергию не чувствуешь, — дело времени. «Спокойно, Король. Просто следы присутствия. Они явно на этом уровне, но не здесь. Пока». Гриммджо рядом с ним развернулся и уставился куда-то далеко влево. — Там, — кивнул он головой, а в следующую секунду уже сорвался с места. — Чёрт, — выплюнул Ичиго раздражённо. Вот снова он так делал. Как будто по умолчанию рыжий должен последовать за ним. А если не последует — не важно. Гриммджо был уверен, что справится сам. И это чертовски бесило. Они ведь напарники, по крайней мере, сейчас. Разведка — это не то, что можно сделать в одиночку. В разведку идут с товарищем, готовым прикрыть тебе спину. Вряд ли Гриммджо считал Куросаки товарищем. Вряд ли у них вообще получится действовать сообща. «Не будь такой тряпкой, — смеялся Широ. — Он идёт в правильном направлении». Ичиго нахмурился, но всё же последовал за арранкаром. Если их с Широ чувства совпадали, значит, скоро они хотя бы найдут зацепки. Никаких гарантий выйти на Заэль Аппоро всё ещё не было. Но запах псов — лучше, чем бесплодные поиски непонятно чего, которыми они до сих пор занимались. Несмотря на то, что рыжий перемещался по воздуху, не задевая кратеров, раскалённые пары делали атмосферу вокруг удушающий горячей. И через некоторое время это стало сказываться на концентрации и движениях. Ичиго обнаружил, что покрывается потом, а тело окутывает жаром, словно тонкой незримой сетью, мешая делать следующий шаг. Было ли так же у Гриммджо? Но фигура в плаще, находившаяся далеко впереди, не замедлялась и не теряла темпа. Однако, Куросаки заметил, что темп этот поддерживался так, чтобы отстающий мог видеть спину ведущего. Для Гриммджо не составило бы труда унестись на своей скорости, близкой к Йоруичи, не оставив даже намёка на своё присутствие. Но вот он, впереди. Как маяк. Указывает путь. Ичиго бы растрогался, если бы не адская усталость и жар, пронизывавший всё тело. В прошлый раз, когда он был здесь, ничего подобного не случалось. Возможно, дело было всё же в браслете. Вынужденный держать под барьером практически всю свою реацу, сейчас Ичиго был, по факту, не более, чем человек с небольшим запасом духовной энергии. Как Тацки или Кейго. И давалась эта ноша тяжело. «Однако воспользоваться всем вашим объёмом духовной энергии вы всё же не сможете», — промелькнули в голове слова Урахары. Возможно, не стоило так интенсивно использовать сюмпо. Постепенно пустыня кратеров сменялась менее высокогорным рельефом, и, снижаясь, рыжий наблюдал показывающиеся одна за другой пещеры среди вулканических скал. При проходе через паровое облако его буквально почти ошпарило, спасли только собственные руки, вовремя закрывшие лицо. Теперь кожа предплечий адски горела от ожога. Давно Куросаки не чувствовал такой уязвимости. Гриммджо всё ещё был на пару сонидо впереди, постепенно спускаясь всё ниже и ниже к пещерам. На середине спуска Ичиго почувствовал, что ему не хватает опоры. Концентрировать реацу в ступнях становилось всё сложнее. Это точно из-за браслета. Но, если рыжий деактивирует его, то по разлившейся вокруг резко духовной энергии их вычислят за секунду. Урахара сказал, что снимать браслет можно только при неизбежной конфронтации. А это значит, что сейчас Ичиго оказался существенно слабее, чем Гриммджо, и даже слабее, чем сам мог предположить. Он спешно переместился к склону ближайшего вулкана. Лава из рейрёку всё ещё медленно ползла вниз, образуя хитросплетения ярких и опасных узоров на поверхности коры, иногда собираясь в углублениях в небольшие пятна. Очень аккуратно приземлившись, Куросаки осмотрел склон и стал двигаться по направлению, в котором мелькала спина Джагерджака. После каждого сюмпо или сонидо ему требовалась передышка в несколько секунд. Плохо. Очень плохо. Если Гриммджо оторвётся ещё на несколько шагов, рыжий просто потеряет его из виду. Чёрт. Как всё не вовремя. «Помочь тебе, Король?» — почти заботливо, но всё ещё ехидно, поинтересовался Широ. «Если твоя помощь предполагает реацу, то нет, спасибо». «Нет, просто дай мне больше контроля. Ты же ни хрена не понимаешь, как твоя реацу циркулирует внутри». «И что ты сделаешь?» «Просто немного подвигаю твои ноги. Раз уж я лошадь, то должен везти». Ичиго вяло цокнул и остановился посреди очередного прыжка. Дыхание всё тяжелело. Совсем рядом с его ступнёй обвалилась в лаву часть породы. «Бросай уже эту аналогию», — отозвался рыжий про себя. И, прикрыв глаза, глубоко вдохнул. Разрешая. «Разве тебе не нравится быть Королём?» — хихикнул Широ. А затем следующий быстрый шаг стал быстрее. И дался в разы легче. И, даже не останавливаясь, Ичиго сделал несколько сонидо подряд. Широ больше было по душе перемещение арранкаров. На этом недолгом облегчении рыжий преодолел потерянное расстояние вниз по склону и почти нагнал Гриммджо на равнине, где у самого горизонта громоздились разнородные пещеры и гроты. Оно закончилось как раз, когда прежняя дистанция между ним и арранкаром восстановилась. «Я сделал, что мог, — шепнул Широ. — Дальше сам, Король». «М, спасибо». Тело вновь наполнялось тяжестью, мышцы натянулись, словно жгуты, и каждый шаг стал даваться ещё труднее, чем прежде. Вот же чёрт. Сейчас Гриммджо оглянется назад — если оглянется, конечно — и увидит это его жалкое состояние. Хуже и быть не могло. Но стоило Ичиго об этом подумать, как он почувствовал лёгкое движение чего-то под ногами. Практически в ужасе он взглянул вниз, где под его варадзи трескалась и крошилась порода, утекая в лавовый ручей. «Твою мать!» — выругался он про себя, отпрыгивая. Это могло поставить точку на их миссии. Он совсем потерял концентрацию, пытаясь думать о том, как преодолеть свою слабость. Ему доверили важную задачу, но рыжий чуть всё не похерил. Стало даже немного стыдно. Хотя, когда вообще хоть что-нибудь в его приключениях шло по предсказуемому сценарию? Куросаки отдышался и двинул было ногой, чтобы идти дальше, но вдруг взгляд зацепился за фигуру в плаще, быстро движущуюся в его сторону. Зачем Гриммджо?.. И тут краем глаза слева от себя Ичиго уловил лёгкий дым от чего-то тлеющего. Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Глаза Джагерджака, что стремительно приближался, горели в злом недоумении. «Какого чёрта ты творишь?» — читалось в них. Рыжий и сам не понимал, пока не увидел, в чём, собственно, дело. Его плащ. Его чёртов плащ буквально тлел по краю с нижнего угла. Рассыпался пеплом.Красивые символы, вышитые на кайме, светились, разрушаясь и исчезая. И хуже всего было то, что Ичиго заметил это слишком поздно. Сглотнув нервный ком, он обернулся на арранкара, несущегося к нему с вытянутой рукой. Будто Куросаки в опасности. Будто его раскрыли. Неужели… «Король, ты идиот», — послышался в голове разочарованный шёпот Широ. А затем его плащ сорвало с плеч.