Золотой компас

Бортовой журнал, запись №5

«План провернуть не удалось. Первый остров Гранд Лайн оказался до невозможности странным»

***

      Корабль пришвартовался в порту небольшого и тихого островка ровно в полдень. Местные жители не вылетели из своих домов с вилами и факелами, а значит и к пиратам относились довольно лояльно. В конце-концов здания дозора за покатыми крышами видно не было, и это уже давало понять многое.       Надеется жителям не на кого, следовательно и каждый подошедший корабль придётся встречать с почестями, не размениваясь на ненависть к морским разбойники, в любой момент готовым пальнуть из пушки. Все же жить всем хочется, а значит и соответствовать придётся, запихивая возмущения глубоко внутрь себя, улыбаясь своей самой счастливой улыбкой, чтобы, не дай море, не прирезали.       Ступали на брусчатый берег люди из команды медленно, осторожно и во всеоружии. И девушка их прекрасно понимала. На улице не было ни души, да и всё вокруг будто замерло, что было по крайней мере странно для деревенских жителей, вываливающихся из дому с первыми лучами солнца.       Острова, где все товары от еды, до разных тканей производились местными жителями, обычно напоминали пчелиный улей, чьи обитатели без устали жужжали все время, работая не покладая рук. А тут все было пустынно и уныло. Ни тебе кричащих оглушительным петухов, ни смеха детей, что выпрыгивали на улицу едва ли позже родителей.       Но вся жуткая атмосфера растворилась мгновенно и неожиданно.       Стоило разносчику газет с громким криком пронестись над головами и уронить несколько единиц товара на землю, как все будто проснулись ото сна. С грохотом отварилась каждая дверь, распахнулись ставни на окнах, а в воздухе завитал запах только что выпеченного хлеба, разносимый лёгким ветерком в каждый уголок. Дети на перегонки вылетели из домов каким-то огромным скопом и запульнули в непонятном направлении мяч, похватав газеты и передав их старикам, усевшимся на одну большую лавочку ровнёхонько по направлению взгляда пиратов.       — Ну может у них распорядок дня такой? — хмыкнул недоверчиво Шанкс, осторожно обходя прилетевший ему под ноги мяч, который дети, громко крича, быстро вернули обратно, не дождавшись помощи и обидчиво смотря на мальчишку.       Спланированное представление. Багги словно оказалась в каком-то театре и являлась сторонним наблюдателем чьей-то рассказываемой истории. Но вот только в жизни юной пиратки их уже было столько, что переживать за какую-то выдуманную принцессу не было никакого желания. Остров да остров: главное порт есть, а значит торговые корабли приходят, и этого более чем достаточно.       Она затеряется здесь, а когда приплывут торговцы, спрячется среди их груза, отправившись на другой остров. Хотя и этот ей приходился по нраву — был летним, а значит и переживать о том, где переждать суровую зиму ей не придётся. Любое деревце встретит её с распростертыми объятиями, а близлежащий лес, станет отличным источником пропитания, будь то мясо, или полезная трава. Просто прелесть, а не остров, даром, что такой странный. Ей не впервой, выкрутится как-нибудь.       Но хорошее здесь видела лишь она. Возможно, потому что ни на одной постановке в своей жизни так и не побывала и не знала, что порой за улыбчивыми лицами актёров может скрываться что-то ужасное. То, что они постоянно стремятся скрыть, надевая маски, а ты даже не можешь их в этом уличить.       Ну или же просто потому что каких-то неудобств это ей не приносило, с местными жителями она планировала контактировать как можно меньше, а потом и вовсе забыть всё произошедшее, как страшный сон.       Она вообще всё планировала забыть как страшный сон. Поднакопить денег и уплыть на не входящий в мировое правительство остров, где ей будет хорошо и спокойно. Пойдёт в услужение каким-нибудь аристократам, постепенно таская золото с места работы, а потом, дай море, и её награда забудется, позволив без переживаний выйти в море совершенно новым человеком, без всякого ужасающего прошлого.       — Донкуино, провизии хватит до следующего острова? — тихо поинтересовался Рейли, не отрывая глаз от местных жителей, что будто и не замечали присутствия посторонних на острове, занимаясь собственными делами.       Девчонка судорожно вздохнула, готовясь к любому из всех возможных исходов, и поправила блокнот, засунув его поглубже, чтоб уж точно не выпал при беге. И в том, что ей придётся поноситься по острову, нисколько не сомневалась.       Она вытерла вспотевшие ладони о ткань брюк, что превосходно скрывали немного подрагивающие ноги, будто бы уже слыша, как кок отвечает согласием, и пираты гурьбой возвращаются на корабль, пока капитан ещё не решил разведать всё происходящее, засунув нос в каждую щель.       — Даже если и хватит, — произнес мужчина, шерудя руками по карманам, — лог посу нужна неделя, чтобы настроиться на следующий остров. Придётся задержатся, — он надвинул фуражку на глаза и наконец отыскал зажигалку, поджигая зажатую меж зубов сигарету.       Рейли устало потёр переносицу, сдвинув очки на голову и зажмурив глаза. Именно в этот момент пиратов и заметили. Из самого крайнего дома — единственного, где дверь так и осталась закрытой, а ставни и вовсе были прибиты гвоздями, — выпорхнул мужчина средних лет, что не смотря на свой вес, двигался уверенно и легко, хотя с виду и походил на настоящего поросёнка с розоватой кожей, маленькими глазами да приплюснутым носом, словно пяточек.       Сомнений в том, что именно он заправляет всем происходящим, ни у кого не было, хотя и не напоминал тот совсем старосту, что обычно заправляли деревнями. Более собранный и уверенный в себе что ли.       — Что привело многоуважаемых пиратов в нашу деревню? — залепетал мужчина и покрылся испариной, давая девушке окончательно понять, что все в этой деревни больные на голову и ждать от них любых действий, как ожидать конца света.       — Да нам бы трюм едой забить, — хмыкнул один из рядом стоящих мужчин, посмотрев свысока на подошедшего, как бы невзначай укладывая руки на висевший на бедрах топорик, — где ближайший рынок, уважаемый? — передразнил он его, давая понять, что малейший неосторожный жест в строну кого-то из пиратов, может стоить жителям деревни жизни. — О, нам бы ещё одежку на малышню, — огромная рука потрепала Багги по голове, заставив шапку вновь сползти с волос, и почти что упасть на землю.       — Да засунь ты свои культяпки себе в задницу, Габан! — девушка перехватила шапку возле самых ног, и ударила мужчину по одной из щиколоток, но тот даже не поморщился, лишь сильнее оскалился и вновь опустил руку на голову, удерживая её на месте.       — Не выражайся, Багги, — подзатыльник от старпома ждать себя не заставил. Увернуться она может в этот раз и успела бы, но ей не позволили, по крайней мере до того, как прошла экзекуция, крепко сжимая пальцами макушку.       Грозно глянув на всех участвующих и на засмеявшегося Шанкса, она фыркнула, потирая затылок, и отвернулась ото всех. И именно в этот момент, ей в голову прилетел мяч от местной детворы, наблюдающей за развитием событий и тоже захохотавшей вместе с рыжеволосым.       Багги пошатнулась, на секунду потеряв равновесие, и ошарашено глянула на мячик, что по её ощущениям точно оказался раз в тридцать тяжелее, чем самый обычный резиновый. Но сказать что-то не успела.       Местная главенствующая персона, развернулась, показав малышне кулак, и принялась извиняться, отталкивая мяч подальше от пиратской команды и предлагая поводить их прямо к пункту назначения, запевая что-то про торговый корабль, что приплывал совсем недавно да привёз всё самое необходимое. И несколько маек и штанов там точно завалялось, так как ребятня здесь меняла одежду с невероятной скоростью, соревнуясь во всем, что могло прийти в голову.       Вот только стоило с виду резиновому изделию скатиться с пирса, как он с противным хлюпом ушёл под морскую воду, скрываясь с поля зрения. Как кирпич какой-то, а не лёгкий мячик, заполненный воздухом. Багги вздрогнула, а пираты удивлённо глянули на воду, поняв, что именно прилетело в голову из юнге, что до сих пор потирал макушку.       От пиратской команды, путем недолгой и странноватой игры, отделилось трое человек, один из которых подтолкнул Багги, заставляя последовать за старостой и сам двинулся следом, в то время как все остальные, вернулись на корабль. Но всё так же внимательно наблюдали за людьми, чуть ли не пляшущими перед их глазами.       Когда все пятеро, включая провожающего скрылись за одним из домов, наблюдать за тем, что происходило с оставшейся командой, красноносая уже не могла, предпочитая бегать глазами по окружающим её декорациям и рассчитывать, в какой промежуток времени она сможет скрыться от людей, что шагали рядом с ней.       — Вот нацепим на тебя платьице, как Шанкс предложил, чтоб знал с кем огрызаться, — заговорчески прошептал один из мужчин, наклонившись к уху. — Как представлю, — и заржал, словно лошадь, на мгновенье оглушая громким звуком.       — А ты точно не из этих, — зашептала девушка в ответ, потягав пальцами мочку уха в разные стороны, пытаясь избавиться от заложенности, — ну которые всех встречных парней в платьях представляют? — и потом, словно врач одной из специализированных больниц, продолжила: — Желания самому облачиться в него случайно не возникает? — и от последующего подзатыльника, предусмотрительно увернулась.       Возможность провернуть придуманный план выпала через чур быстро. Хотя рынок уже успел показаться и пестрил разнообразием всего, что только можно, начиная от продуктов и заканчивая странными рисунками, выставленными одной престарелой дамой, в коротком бардовом платье. И взгляд на неё вызвал безудержный смех со стороны пиратки, потому что женщина быстро заменилась плотником в её воображении, и Габан это прекрасно понял, в ужасе глянув на заворчавшую старуху.       — Помогите! Грабят, — раздался крик от одного из прилавков, и девчонка удивлённо захлопала глазами: она-то здесь, а кричат о ворах там!       Даже глянула на пиратов, что всё же были невероятно странными, так как решили выступить в этом происшествии со стороны хранителей правопорядка, а никак не тех, кем являлись на самом деле. Рванули за улепётывающим длинноногим пареньком, и быстро нагоняли его, прекрасно давая понять, что скоро поймают.       В общем шмыгнула в подворотню она очень быстро, пока кто-то из её провожающих не обернулся, решив, что оставлять её одну в этом месте все же не стоит. Вот только дальше ступить не смогла. Её быстро спеленали по рукам и ногам верёвкой, а в рот, что она распахнула в попытке закричать, засунули яблоко, брошенное мужиком с ближайшего прилавка, словно она была поросенком на праздничном столе.       Когда пираты отловили стащившего у белокурой девушки сумку с продуктами паренька и вернули всё владелице, Багги и след простыл.       На шумной площади сновали туда сюда люди, пострадавшая благодарила пиратов, чуть ли не кланяясь им в ноги, говоря, что потратила последние белли на еду, а староста стоял и грыз один из фруктов, что ему предложили взять с прилавка, и на немой вопрос, светящийся в глазах троицы, незамедлительно ответил:       — Да сбежал он куда-то, — и махнул рукой в совершенно противоположную сторону, невинно хлопая глазами.

***

      — Долго не идут, — припечатал уныло Роджер, смотря на стариков, сидящих на лавочке, что уже как два часа внимательно читали газеты.       Некоторые из них, конечно, не переворачивали страницы, остановившись на самой первой, некоторые и вовсе держали вверх ногами, что хорошо было видно, по фотографии самого пирата на самой последней странице, что была вниз головой.       — Да-а, — протянул юнга, устроившись на борту так же как и капитан: сложив руки на древесине и уложив на них одну из щёк, строя грустную мину, потому что выходить на берег вновь, Рейли строго на строго запретил.       Шляпа висела на верёвочке за спиной, а сам парень все никак не мог заставить себя натянуть её на голову, чтобы спрятаться от припекающего макушку солнца. В очередной раз тяжело вздохнув, словно ему уже давно перевалило за сотню лет, он прищурился, смотря на вымощенную камнем дорожку, по которой совсем недавно уходили члены его команды и будто специально не взяли его с собой.       За то недолго время, что Шанкс находился рядом синеволосым мальчишкой с ярко-красным странным носом, он понял, что просто огромную роль у того в жизни играет золото, а значит и окончательно скрыться, даже не махнув платочком на прощание, он не попытается.       Ну, он старался так думать и надеялся на это. Вроде как мысли имеют свойство исполнятся, если уверить себя в том, что они правдивы и уже осуществлены. Он даже радовался, пока никто не видит, что всё награбленное они оставили на острове пред Логтауном, не успев погрузить ни единого ящика с золотом на борт до того, как в них полетело первое ядро, что Таро успел отбросить в сторону. А потом было уже не до сокровищ. Они удирали от корабля дозорных, что стремительно приближался вместе с Гарпом на борту.       Поэтому, в общем, и удирали.       Драгоценностей в трюме нет, а значит и надежда, что Багги останется, все ещё не исчезает бесследно. По крайней мере до того, пока они не раздобудут несколько блестящек или, ещё лучше, карту сокровищ, ведущую к несметным богатствам. А ведь это может занять уйму времени, и кто знает, вдруг клоун действительно решит остаться, прикипев к каждому из них.       Вон, он же прячет какую-то непонятную карту у себя в гамаке, а значит просто обязан остаться до тех пор, пока не найдёт то, к чему она ведёт. И это точно будет не на суше, потому что какой идиот спрячет свои сокровища в оживлённом городе, где каждый может их найти. То ли дело необитаемый остров или вообще морское дно, куда можно добраться лишь на корабле, потонувшем, конечно, но не суть важна.       Ну а сейчас… мало ли что сейчас! Шанкс привык надеяться на лучшее и прилагать к этому все возможные усилия, даже если Рейли быстро разворачивает его, вкладывая в руки нож для чистки овощей или, не дай море, зубную щётку.       Всё веселье началось немного позже, заставив всех на корабле разом оживиться, а наигранный вздох мигом прерваться прямо на середине. Мужчина, что ещё недавно увёл друзей в город, вылетел из-за стен домов, упав на землю и пропахав своим пяточком рытвину в каменистой тропе и дальше по брусчатке прямо до трапа их корабля, над которым и уместились Шанкс с капитаном.       Все звуки вокруг как-то разом притихли, а их накама быстро шагали по дорожке, приближаясь. Люди же, что до этого выверено выполняли привычные действия, на секунду замерли, широко распахнув глаза, а потом разом повскакивали, доставая пистолеты да клинки, и даже дети не остались в стороне, перехватывая какие-то железные палки, да даже тот мяч из воды выудили. Многие из домов сложились, словно картонные, и действительно таковыми оказались, позволяя увидеть все подпорки, когда попадали на землю.       То что все здесь живущие охотники за головами, было понятно и без слов. Многие на корабле уже давно обо всем догадались, приготавливаясь к предстоящему сражению. А вот красноволосый, подскакивая на ноги и выхватывая из-за пояса саблю, как-то неожиданно подумал о том, что Багги среди вернувшихся накама нет.       — Где ребёнок? — поинтересовался Габан, наступив подошвой на вытянутую вперёд руку, подобравшись ближе к лежащему на земле мужчине.       Ответа на вопрос не последовало, лишь в застывшей тишине послышался треск ломаемых костей и свист первой вылетевшей из револьвера пули.       Если бы Багги была здесь, то непременно обрадовалась бы тому, что пираты наконец стали напоминать кого-то выдуманного в её голове. Вот только неизвестно, прибавилось бы у неё желания остаться с ними, или сбежать поскорее.

***

      Девчонка впервые ощущала себя так беспомощно и оскорбленно. Как бы она не извивалась, пытаясь высвободиться из верёвки, связывающей её запястья и щиколотки, та, словно в насмешку, затягивалась ещё сильнее и натирала кожу. Когда на синеволосую голову натянули мешок, чтобы ребёнок не видел, куда его тащат, то вырываться Багги наконец перестала, напряжённо прислушиваясь к каждому звуку, не мельтеша.       Она сильнее стискивала челюсть, стараясь прокусить затолканный в рот фрукт, напрягая тело и сильнее сводя лопатки за спиной, дабы полностью сосредоточиться на происходящем, а ещё ругала себя, как только могла, понимая, что любой ножичек, что она брала с собой в исключительных случаях на Логтауне, оказался бы как никогда кстати.       Случай-то на редкость исключительный, потому что воздуха в мешке, по всей видимости из-под муки, не было от слова совсем. Нос сразу забился мелкими белесыми крупицами, а рот и вовсе был занят настолько, что заполнить лёгкие кислородом не представлялось возможным.       В общем в том, что она вырубилась, не было ничего примечательного. Багги даже успела попрощаться с жизнью, виня в произошедшем только не уследивших за ней пиратов, но никак не любимую себя.       Очнулась уже в тот момент, когда её небрежно скинули на каменный пол, стянув с головы мешок, и со скрежетом запахнули дверцу решётки. По её ощущениям времени прошло совсем не много, да и иначе она просто задохнулась бы, перестав представлять какую-то ни было ценность, для похитивших её тельце.       На розыскной листочке надпись «только живой», да и не соотнесешь её уже давно с тем изображением. Органы, насколько она успела разузнать, для чёрного рынка вынимают из ещё живого человека (может её для этого и везут), а пираты — это пираты, других слов и не надо.       Возможно похитители считают, что морские разбойники решат её выкупить, вот только они вряд ли потратят на неё хоть один белли, да и таковых у них не осталось в общем.       Рассчитывать на кого-то кроме себя, как и в других ситуациях, ей не приходится. Именно поэтому прикрыла глаза, дабы не выдать своего пробуждения, и незаметно дышала, разглядывая похитителей, один из которых быстро листал утреннюю газету, что, как казалось, была символом местной религии. Она сдержала смешок, раздумывая об этом, и принялась уже осторожнее и сосредоточеннее выпутывать свои руки из веревочных узлов.       А вот её пленители, кажется, теряли терпение. Один из них полностью переворошил огромную гору листовок с разнообразными бандитскими рожами, раскидывая их в разные стороны, раздражённо поджимая губы. Второй просматривал от корки до корки газету, периодически встряхивая, дабы убедиться, что каждая из листовок выпала из неё и не прилипла к одной из страниц. На обратной стороне виделась голова Роджера — главная персона в какой-то краже на одном из островов, на что она отреагировала весьма скептично.        Точно оклеветали, привязав к личности несуществующие деяния.       Но каждый из них, как один, раздражённо рычал, чуть ли не на мелкие частички разрывая тонкие желтоватые листы со смазанными фотографиями, чернила которых оставляли на пальцах чёрные разводы.       — Ты же сказал, что видел его листовку! — прошипел один из них, силой воли сдерживая себя, чтобы в тот же момент не налететь на сообщника с кулаками.       — Вообще-то, я сразу заявил тебе, что разыскивается тот рыжий, — и действительно, в мужских руках мелькнула листовка Шанкса с широченной улыбкой на губах и наградой в десять миллионов. — А ляпнул о том, что голова каждого из команды стоит белли, вообще-то ты. А этот малец вообще вроде как слинять оттуда пытался!       Кто из говорящих был прав, а кто виноват, понять Багги так и не сумела. Шипение друг на друга переросло в крики, потом превратилось в толчки к разным стенам, следом и в драку, пока в проёме не появилась женщина, что ещё недавно кричала о грабеже, и мигом прекратила потасовку метко кинутым ножиком, что пролетел меж глаз дерущихся, протиснулся сквозь железные прутья её темницы и воткнулся прямо перед красным носом.       Думала, как поступить, воровка недолго. Наконец раскусила злосчастный фрукт, стоило женщине прокричать что-то про разбушевавшихся возле пирса пиратов, что требуют вернуть им мальчишку, и выскочить из комнаты. Пока вмиг помирившиеся похитители задвигали толстый засов на железной двери, Багги, схватив зубами рукоятку ножа, выдернула его из земли, перекидывая себе за спину и сжимая теперь уже в пальцах. А после наконец перерезала сперва верёвку, следом и нить, связывающую её ноги, пока мужчины не обернулись, поняв, что похищенный уже выбрался из оков и отделен от них только решёткой.       — Если мы его в рыжий покрасим, думаешь, прокатит? — сделали тихое предположение, но ответом послужило лишь громкое цоканье, а её саму окинули оценивающим взглядом, заострив свое внимание на носе, и отрицательно качнули головой.       Девушка же в этот момент разглядывала обстановку. Насколько она заметила, пока перехватывала нож, за её спиной лишь стена без единого окна, по бокам тоже громоздкая каменная выкладка, выход же перекрывают кованные прутья, дверца которых скреплена увесистым замком. За решёткой уже была дверь, с ведущими к ней ступенями. Недалеко стоял стол со стульями, на которые и уселись мужики, вытягивая из-за ножек огромную зеленоватую бутыль, в которой плескалась жидкость.       Желание, чтобы эти двое налакались ядрёной выпивки, аромат которой сразу ударил в нос, стоило им вырвать из горлышко пробку и разлить её по стаканам, так и осталось не озвученным. Багги лишь сильнее прищурила глаза, пытаясь найти ключи от решётки, но так и не справилась с этим заданием, обречённо вздыхая.       Сколько времени она провела здесь, подсчитать не получалось. Часы отсутствовали, подсчёты сердцебиения, эхом отдающегося в голове, сбились ещё на первой тысяче, лишь стуки стаканов о столешницу да дикий смех скрашивали одиночество, позволяя немного, но расслабиться, не ожидая, что её прямо в следующий миг вздернут на ближайшем деревце. Но её желудок уже стал жалобно напоминать о себе, разморённый за время плаванья трёхразовым питанием и частыми перекусами, и давал предположить, что прошло по меньшей мере часа четыре, с тех пор как она оказалась здесь. Но богиня удачи все же была на её стороне, конечно, ключ на голову не упал, но охотники за наградами, вылакав всю бутылку без закуси, быстро вырубились, попадав на стол. Это то и позволило наконец подняться на ноги, разминая затекшее тело, и рвануть ближе к решётке, постаравшись пролезть меж прутьев.       Здесь уже ничего не помогло. Какой бы тощей девчонка не была, её голова в промежуток лезть не желала. А значит выбраться она таким образом не сможет, да и проверять всем известный факт на правдивость ей не хотелось.       Подтащив поближе к дверце стоящую в углу скамью, видимо являющуюся спальным местом, Багги забралась на неё, протягивая руки к замку и внимательно его разглядывая, прикидывая, сможет ли открыть. Нож, затолканный между ремнем и брюками в этом не помог. Лезвие толстовато, найти бы что тоньше, и тогда она точно выберется — замки она вскрывала просто отлично. Спасибо воровской шайке, что обучала самому необходимому в жизни, а не тому, как правильно кланяться венценосной особе, что иногда проскакивало в разговорах семейных детишек, изредка с ними слоняющимся, пока родители не узнавали.       Пролазив по каменному полу ещё минут сорок в поисках любой металлической пластинки или хотя бы гвоздя, что она расплющит рукояткой ножа, Багги обречённо облокотилась на одну из стен, прожигая решётку взглядом, а потом неудобно повернулась, заставив лезвие немного кольнуть бок. Она резко выпрямилась, приподняв майку, и вытащила ножик, заострив на секунду свое внимание на ремне, придерживающем брюки.       Металлический язычок блестел в полумраке, слабо освещённый одной-единственной лампочкой, висящей за пределами её клети. Мигом решив, что жизнь важнее сползающих штанов, она расстегнула ремень, принявшись выламывать тонкую палочку что идеально поместилась бы в замок. И без проблем справилась, мгновенно подскакивая к решетке, наспех связывая концы кожаного изделия.       Когда замок тихо щелкнул, оказавшись в её руках, девушка радостно зажмурилась, осторожно опуская его на пол, и медленно открыла дверцу, что издала протяжный скрип, заставив испуганно замереть, уставившись на мужчин. Но те не проснулись, лишь один из них почесал нос, отвернувшись в другую сторону, и громко захрапел, теперь уже точно перекрывая любой из возможных звуков. Казалось, если прямо перед ней пальнуть из пушки, то она даже не услышит этого.       В конечном итоге Багги быстрее зашевелила ногами, подбираясь к следующему препятствию, двигая щеколду в сторону, и наконец распахивая дверь. По всей видимости место, где она находилась, было переделанным в тюрьму погребом (хотя если бы ее закрыли вместе с различными склянками со съестным, то она бы точно обрадовалась), ведь вышла в жилом доме, ни в одной из комнат которого, не горел свет.       Она прикрыла за собой дверь, глянув в открытое окно, и поняла, что времени здесь она провела через чур много, и не сказать, что ей это понравилось. Уж лучше бы с этими бедными пиратишками, хоть желудок бы набила. Так что сейчас будет исправлять. Не сытость конечно, а материальное положение, но все это было связано теснее, чем что-либо ещё в этой жизни.       Многие, если не все на этом острове настоящие охотники на пиратов. А значит и денег за сдачу голов преступников дозору имеют не мало. Это один из первых островов на Гранд Лайн, сюда точно доплывёт некоторая часть искателей приключений, успевшая засветиться в большом мире. И идиоты здесь не то чтобы бывают часто, но и вымирающими их не назовешь. Наоборот, плодятся с невероятной скоростью.       Она, прислушиваясь к шорохам, шагнула в первую попавшуюся комнату и наконец поняла, что богиня удачи все же вновь решила взять её под свою опеку. Не густо конечно, но мешок, что ещё недавно красовался на её голове, она заполнила белли и драгоценностями под завязку. Так же стащила из огромной кучи уже настроенный лог пос, нацепив себе на запястье.       Через час она подбиралась обратно к морю, но уже с другой стороны острова, чтобы не засветиться перед пиратской командой, потому что уверенности в том, что они отплыли, не было от слова совсем. Пробегая через рынок, она стащила с прилавков с отсутствующими почему-то продавцами несколько ломтей вяленного мяса, с десяток яблок да немного питьевой воды. Местные жители же в это время в безумии сновали туда-обратно, крича друг на друга, и будто не замечая её, полностью поглощённые своими проблемами.       Это заставило её непонимающе хлопать глазами и сосредотачиваться ещё больше. Даже если изначально она хотела спрятаться где-то, сейчас прекрасно понимала, как это неразумно, и предпочла бы по быстрому слинять с острова. Именно поэтому внимательно выискивала сейчас самую привлекательную рыбацкую лодку, а когда нашла, то мигом закинула всё награбленное, расправив парус и отвязавшись от берега.       Лодка, покачнувшись, отправилась в море и, когда отплыла от острова на достаточное расстояние, Багги позволила себе выдохнуть, расслабленно откидывая голову и прикрывая глаза. Вот только вновь их открыла, когда нос плавающей посудины уткнулся во что-то покрупнее, заставив девушку перепугано подскочить и глянуть на то, с чем она столкнулась.       — Да я же говорил, что сорванец сбежит с острова, — раздался громкий смех капитана, — а вы всё, сдадут да сдадут.       Губы на детском лице дрогнули, изогнувшись в сомнительной улыбке, глаз задергался, а из груди рвался истерический смех. И даже если команда все понимала, восприняла происходящее она не иначе, как радость от их новой встречи.       А Багги подумала, что удача вновь развернулась, встав лицом к кому-нибудь другому. Например, к улыбающемуся рыжему пареньку, что хоть и надеялся, что всё в будущем пойдёт хорошо, но и постоянно прикладывал к этому немало сил.       Только… может она и вовсе всё время смотрела лишь на этого рыжего идиота?