Золотой компас

Бортовой журнал, запись №3

«Так уж и быть, держим путь на Гранд Лайн»

***

      Корабль кидало из стороны в сторону, словно надувной резиновый мячик. Волны с грохотом разбивались о нос судна, и поднимались ввысь, после падая на палубу и оставляя за собой внушительные лужи и несчастливых рыбок, барахтающихся на мокрых досках, ждущих своей очереди на попадание в уху, ведь один из пиратов их тщательно собирал, не участвуя в всеобщей суматохе.       А все остальные сновали по палубе, высовываясь порой за борт и всматриваясь в море, будто силясь предугадать следующую волну. Некоторые натягивали паруса, некоторые сверялись со все еще обычным компасом, но каждый неизменно громко хохотал и переговаривался с рядом стоящим.       Багги потерялась во всех звуках сразу же. Мысли в её голове сменяли друг друга, и каждая последующая, была намного хуже предыдущей. О пиратах, что затащили на корабль, она знала ровным счётом ничего. И это-то на самом деле заставляло ужасаться от придуманного в голове будущего, в котором её уже несколько раз разрубили на маленькие кусочки, выпотрошив все внутренности и выбросив за борт, словно рыбьи, а после отправили к мнимым собратьям в бульон. Воровка не была уверена в том, что они не промышляют людоедством. Даже больше, ей казалось, что каждый из них облизывался, когда она отводила глаза, словно видели перед собой не ребёнка, а запеченного гуся с яблоками.        Девчонка зеленела, бледнела, а в горле стоял ком, что невозможно было проглотить. Она задыхалась от нехватки воздуха, под чистым небом, да и не хотела вдыхать. Лучше самостоятельно расстаться с жизнью, чем потом страдать от боли, в распадающемся на части теле, сейчас она как никогда понимала страх в глазах живности, когда мужик в очередной раз замахивался топором, с окровавленным и оперенным лезвием.       Когда же кок в её голове выплыл из камбуза и вытряхнул так ярко представлены внутренности за борт судна, она подскочила и тоже ринулась к морю, сжав зубы до скрежета и впившись ногтями в ладони.       Вот только это первые люди, что не оставили ее. Ещё чаще стали поглядывать, после того, как девчонка предприняла попытку прыгнуть в море, дабы вплавь отправится обратно к острову, подальше от этих каннибалов. Вот только прямо в полёте и передумала, встретившись взглядом с огромным морским чудищем, что уже открыло зубастый рот, дабы поскорее ее проглотить. Прямо так, живьём, не снимая кожи и не заморачиваясь с освежеваннием. Уж лучше обратно к пиратам! Мучится хотя бы не придётся, выпросит всё же пулю в лоб, когда дойдут до своих тёмных делишек, и даже сама это осуществит.       Но в последний момент её схватил за ногу один из проходящих пиратов, чуть сам не свалившись в бушующее море, и зарядил хороший подзатыльник, как те, коими её одарял лишь Дьяр, когда был крайне недоволен. В тот момент и было признано, что есть её не собираются. Так, разве что понадкусывают в некоторых местах. Слишком уж красноречив был взгляд того рыжего мальца, что постоянно находился рядом, как хвост с собакой.       Из-за этих мыслей никакого устно озвученного спасибо мужчина от неё и не дождался. Хотя Багги и поклялась бы, что хотела ему это сказать, до того, как её ударили до звезд перед глазами и улыбнулись, показав остро заточенные зубы. Лишь потом она стукнула его немного погодя под коленкой, переборов наконец свой страх, заставляя того согнуться, чтобы немного расшатавшаяся балка, не зарядила по голове высоченному мужику.       А потом, не помня о положенной уже ей самой благодарности, матерясь и шипя, её чуть ли не на руки передали тому рыжему, что, осмелев, непрерывно стал жужжать над ухом, но к счастью пока не мог перекричать волны и раскаты грома, идущие следом за яркими, озаряющими все, вспышками молний, заставляющих каждый раз вздрагивать и жмурить глаза.       Корабль же всё стремительнее плыл вперёд, подгоняемый ветром, и больше очертаний острова увидеть не получалось. Страх поселился в сердце, ведь до Логтауна больше добраться не получится, а пираты являются не самыми совестливыми людьми и хорошими попутчиками, даже если и было решено, что закусывать ею они не будут — вытрясут всё украденное и её собственное да отправят на корм рыбам, вряд ли согласившись подкинуть до ближайшего островка, который был бы подобен раю, пусть на нем находились бы одни каменистые выступы и не обитал никто. Главное, чтобы подальше от всех, кто сейчас её окружал.       Когда все утихло, Багги не заметила. Через чур сильно погрузилась в свои мысли, пропустив, когда дождь перестал капать на макушку, а её собственная тушка, прекратила кататься по палубе, постоянно норовясь вылететь за борт без её на то ведома, став кормом для рыб и морских королей.       — Ну скажи, как тебя зовут? — её трясли за ткань рубахи, словно ожившую плюшевую игрушку, что теперь могла отвечать, раскачивая туда-обратно.       Вся одежда уже давно вымокла и неприятно липла к коже, заставляя ту покрываться мурашками от любого дуновения ветра. Волосы липли к лицу, а некоторые особо длинные пряди лезли в рот, заставляя отплевываться от них, и облизывать потрескавшиеся губы. Штаны, что были использованы, как тряпка для мытья палубы, сейчас имели один грязно-коричневый цвет, особенно усердно выделяясь на заднице, на которой девчонка и скользила от одного угла к другому. И хорошо, что не загнала несколько десятков заноз, в отличие от этого рыжика, воспринявшего всё, как аттракцион, и сейчас отчаянно почесывающего свою пятую точку.       — А тебе зачем? — фыркнула она, дёрнувшись назад, дабы этот придурок наконец перестал удерживать на месте.       Вот только он не опустил, а пуговицы все же решили подвести именно этот момент, перестав справляться с возложенной на них ответственностью, с громким цокотом запрыгав в разные стороны.       Уши точно вспыхнули одновременно с тем, как рубашка распахнулась, и воровка с трудом подавила желание тотчас стянуть её полы вместе. Стыд, в отличие от неуловимой совести, все ещё у неё присутствовал, хотя она и предпринимала множество попыток от него избавиться и перестать покрываться красными пятнами при каждом действии, что не вязались с воображаемой картиной мира.       Странная она на деле воровка. Бледнющая, когда врет с три короба и тащит всё блестящее, и красная, стоит распахнуть одежду, покрасовавшись рёбрами и животом. Хотя женщины на улицах этого ни сколь не стеснялись, порой раздеваясь за деньги, и просто так, чтобы угостили выпивкой из ближайшего бара.       Потом же, когда девчонка перевела дыхание и собралась с мыслями, покраснеть пришлось уже от злости на этого мальчугана, раздражающего как солнце ранним утром. Мысли о том, что в произошедшем виновата и она сама, Багги даже не допускала. И это рыжий придурок тоже, решив, что только он повинен в данном инциденте. И хоть насчёт этого они приняли единогласное решение, подумав о том, что вот бы всё время сходиться во мнениях, не имея никаких разногласий. Один всегда прав, другой виноват, и как хорошо, что роли определенны в независимости от ситуации.       — Ты чего покраснел-то так? Хочешь я тебе их обратно пришью, только не злись, — и, опустившись, пополз на коленях вперёд, шерудя руками по доскам, а потом цыкнул, поднимаясь и отряхивая штанины, незаметно пряча два из положенных восьми найденных кругляша, в карман, словно и не было их вовсе. — А нет, злись, — махнул он головой, подтверждая свои слова. — Я их найти не могу.       И улыбнулся. Поднял уголки губ вверх и будто бы озарил всё вокруг светом заместо солнца, что только начинало выглядывать из-за уходящих в сторону облаков. Яркий мальчишка с красными волосами, что действительно были алыми, как вино, и россыпью веснушек на бледной коже.       Багги выпала на время из реальности, смотря на него и даже не предполагая, как вести себя дальше. Но искала оптимальное решение, что устроило бы, недолго.       Подлетела к нему мгновенно, и уже через секунду они катались по палубе, пытаясь оттягать друг друга за уши и наставить тумаков. Рейли же в этот момент быстро подскочил ко девчонке, шипя, что лог пос сейчас разобьётся и придётся возвращаться обратно, и вновь схватил её за шиворот, засунув руку под распахнутую рубашку, и вытащил всё содержимое пришитого к одежде небольшого мешочка.       Вот только достал он не только принадлежащие команде сокровища, но и её собственную шапку с блокнотом, решив, видимо, и их отобрать.       Багги быстро завозилась, попытавшись вырваться, и вывалилась из рубахи, выдернув конечности из рукавов. Стыд же как-то незаметно пропал окончательно, как и совесть, что однажды ушла и просто не вернулась.       Багги ничем сейчас не напоминала девушку и лучше, чтобы эти пираты так и продолжили считать её мальчишкой. Нередко среди городских ходили слухи о девочках, что пираты забирали с собой, как развлечение, и каждый из уличной детворы, в отличие от ласкаемых домашним уютом и вкусной едой, знал, как именно с ними резвятся. То, что с улиц иногда таскали и мальчишек, как диковинку и рабочую силу, воровка предпочла не вспоминать, отодвинув эти мысли на задний план.       — Верни! — вытянул она руку вперёд, нахмурив брови и сморщив нос. Мужчина же, отобрав принадлежащие пиратам вещи, отдал их кому-то из подошедших накама и принялся рассматривать уже девчачьи богатства.       Шапку вернули быстро, кинув поверх головы. Но она сразу же принялась сползать по волосам вниз и повисла на кончике носа, если у этого шнобеля такой вообще имелся. Блокнот же он принялся рассматривать внимательнее. Перелистывал каждую страничку и вчитываясь в записи, сделанные угловатым почерком, когда воровка в тот момент молилась, чтоб он не добрался до сложенного в несколько раз листа, используемого сейчас в качестве закладки, но по призванию своему представляющему ту самую странную карту, похожую на обычный листок.       — Твоё? — перед ее носом помахали книжкой, и она, недолго думая, быстро выхватила её, отступая назад.       — Да даже если нет, — фыркнула воровка, приподняв подбородок и отвернувшись от собеседника, — тебе тоже не принадлежит, — она быстро засунула всё в мешочек, незаметно проверив наличие карты, и наконец натянула шапку на голову, тщательно пряча влажные волосы.       — Значит, твоё, — сделал вывод пират и поманил к себе мальчугана, — Шанкс, принеси ему что-то из своего. На ближайшем острове этому без имени чего-нибудь добудем.       Паренёк крикнул что-то непонятное в прыжке и понесся в сторону кают, вытаскивая оттуда какую-то жёлтую майку в красную полоску. Когда её впихнули в детские руки, всё вокруг будто бы вновь задвигалось.       Багги заметила, как двое из пиратов, до этого спустившиеся в трюм, вытаскивают оттуда бочку. Как навигатор убирает в карман компас, последний раз сверяясь с направлением, и перенимает из рук очкарика лог пос, тоже подходя ближе. Как тот мужчина, что затянул её обратно на корабль недавно, вновь тянет к ней свою руку и треплет по голове, заставляя шапку съехать на бок. Как капитан сей команды срывает крышку с поставленной передо девчонкой бочки и опускает внутрь кружку, наполняя ромом, а потом вручает ту ей, выплескав при этом половину на палубу.       — За нового накама! — прогорланил он после того, как каждый из пиратов поднял наполненную тару вверх.       Вот только Багги не подняла, скептически приподняв только бровь, и осмотрела каждого из моряков, что замерли вокруг полукругом. Но капитана это не потревожило и не смутило, он опрокинул в себя пойло и с грохотом опустил пустую кружку на обод бочки, и остальные последовали за ним. Все кроме Шанкса и того блондина.       — Роджер, — протянул очкарик, вырывая из рук капитана кружку, что тот вновь решил наполнить, — скажи мне на милость, паренёк вообще знает, что ты решил взять его юнгой на корабль?       Всё только-только начавшееся веселье разом прекратилось, а все затихли. Капитан же этой пиратской шайки даже как-то призадумался, накручивая ус на палец.       Шумело море, горланили какие-то долетевшие до сюда птицы, хотя этим должны были заниматься как раз пираты, но на корабле все молчали, словно попали на похороны, и смотрели на ребёнка, широко раскрыв глаза, будто стремясь лучше разглядеть и найти третье око на лбу. Ну или ещё один огромный нос.       — Мы уже начали праздновать его вступление в команду, — махнул головой Роджер, наконец найдя какой-никакой ответ.       — Нормальный у меня нос! — взъярилась девчонка с ничего на пиратов, решив, что они точно рассматривают его, прокручивая в головах разные мысли.       — Ну не стащил же ты его, пока бежал от Гарпа, капитан? — посмеялся мужчина с чёрной шевелюрой, что тогда помог воровке не пойти на корм рыбам.       После его слов вроде и сверчки запели. Усатый дяденька вздрогнул, кинув на девочку безумный взгляд, ища помощи и поддержки, а тот мужчина, до этого похлопывающий его по-дружески, замер, так и не донеся руку до плеча.       — Роджер, — тихий голос очкарика не предвещало ничего хорошего, — ты что стащил ребёнка с острова?       — Да в смысле стащил? — возмутился он, взмахнув руками, — Вы все сами сказали, что паренёк до жути хочет быть пиратом, да и с Шанксом подружился. Я просто его обрадовать не успел!       На воровку вновь с немым вопросом: «правда хочешь», глянул Рэйли, и та отчаянно замотала головой в разные стороны.       Какой из неё, к черту, пират, особенно, если на приютившем меня пиратском корабле, нет ни единой монетки. Из неё и вор когда-то был никудышный, и она не готова переучиваться на удачного пирата, что прокормить её растущий организм вряд ли сможет.       Раньше она хотела в дозор. Поближе к морю и приключениям, что будут идти вслед по пятам. Но сейчас путь туда заказан, а вся эта организация оказалась не такой возвышенной, какой представлялась в детстве, и всё только из-за того, что кому-то суждено было оказаться по другую сторону баррикад. В пираты идти не желала — в сердце все ещё трепетно хранилась надежда, как и у любого ребёнка, понравиться матери, что их на дух не переносила, каждого сравнивая с отцом и находя все больше и больше схожих черт, и не сказать, что хоть одна из них была положительной.       — Тогда зачем пел об этом?! — возмущённо крикнули все разом, а воровка ведь тоже не отставала.       — Я что мне стоило сказать? — она присела, поставив кружку с ромом на палубу, и продолжила: — Извините, многоуважаемые, я — вор, и мне настолько понравились ваши побрякушки, что они сами полезли ко мне в карманы и не хотят их покидать?       — Да то, что ты из этих, понятно было сразу! — возмутился капитан. — Ты с ребятнёй шатался, что очень тщательно осматривала наши каюты. Вот только считать тебя удачливей их или нет. Мы тебя не заметили б, если не Шанкс.        Багги ещё раз зло зыркнула на мальчугана и наконец натянула принесенную им майку, в последствие внимательно посмотрев на кружку с алкоголем. Мысли бежали в голове, заменяя друг друга со скоростью света, а она сама пыталась придумать, как повернуть всё сейчас стоящее задницей — лицом.       С острова умыкнули. Хотя ей и не впервой уплывать в неизвестном направлении, главное, что в отличие от пошлого раза здесь имеются какие-никакие удобства. Да хотя б кормёжку можно организовать по расписанию, как пострадавшая сторона.       В Логтауне ничего не держало, да и жуть как хотелось вернуться обратно на Гранд Лайн, пусть и дозорные снуют там в разы чаще. Вот только ничего с собой Багги взять так и не успела. Все сбережения остались заныканными в ночлежке, а карту с ежедневником она просто из принципа носила с собой, чтобы не расслабляться, позабыв, кто она на самом деле такая. Хотя лучше бы её оставила где-нибудь в отличие от белли.       Но может это судьба?       Осознай пираты развернувшуюся перед ними возможность — быстро повяжут и отправят прямо в лапы дозора, и вот куда-куда, а туда спешить она не хотела вовсе. Импел Даун находится на слуху у каждого, и Багги не горит желанием оказаться очередной его заключённой.       Но больше всего страшило не это. Напрягала лишь следующая за её поимкой неизвестность. Ни на одной из листовок кроме своей, она не видела требования о поимке целой и невредимой. Если бы была пиратом, то знала, что следующим пунктом назначения будет подводная тюрьма, а так…       — Топить меня не собираетесь? — вопросительно приподняла бровь, и когда поняла, что на неё смотрят, как на умалишённую, наконец приняла решение. Девчонка присела, схватив тару с алкоголем, и опрокинула в себя горькую жидкость, сразу обжегшую горло и тяжестью осевшую в пустом желудке. — Ну тогда я с вами, только часть найденного золота моя и кормите почаще.       Теперь возмущения блондина были проигнорированы. Проблема разрешилась, и это всех устраивало. И хорошо, что пока никто из них не знал, что воровка собиралась сбежать на первом попавшемся на пути острове, на этот раз хорошенько обшарив весь корабль и стащив всё самое ценное.       Но это было не важно. Голова кружилась, и всё вокруг тоже, но это совершенно точно не из-за выпитого алкоголя. Это вина сновавших туда-сюда пиратов, чей кок уже приготовил множество блюд, скармливая их веселившимся накама. И Багги тоже не осталась голодной. Уселась возле мачты с куском мяса в зубах, вновь внимая нытью на тему её имени над ухом.       — Вот я, например, Шанкс, — протараторил юнга. — И нисколечко не рыжий! — сделала он важное уточнение и вновь потряс воровку за плечо.       Хотя это всё и не возымело должного эффекта. Его имя было настолько неважной деталью, что никем кроме рыжеволосого он и не представлялся. И пусть, что цвет действительно был красным, девчонка просто не может позволить себе назвать его таковым. Не созвучно как-то. Да и должной реакции не вызывает.       Сдаться ей пришлось, когда и капитан задумался над озвученным вопросом, усаживаясь рядом с полупустой кружкой. А все вновь притихли, ожидая ответа. И Шанкс не отставая, как рыжий пёс, стал этого ожидать и разве что хвостом в разные стороны не мотал, приподняв вверх уши.       — Багги, — буркнула, когда её вконец достали мальчишеские завывания, и сосредоточеннее взгляды выпивших пиратов. И вновь вцепилась зубами в мясные волокна, стараясь отвлечься.       — Да какое это имя? Это же прозвище! — возмутился он, моментально нависая над вором, щуря глаза.       — Какое есть, рыжий, — прошипела девчонка, выкидывая кость за борт, наблюдая, как её прямо в полете перехватывает один из морских обитателей, — другого не дали.       — Я не рыжий! Я Шанкс. Ша-анкс, — и попытался схватить её за щеки, да потянуть их в разные стороны, доказавая свою правоту.       Но через секунду они с ним вновь покатились по палубе.