На Тёмном Пути

      Уверенно направляя метлу в облако тумана, Вэй Ин испытывал мрачное удовлетворение. Горечь, кипящая в глубине души после столкновения с Яном, почти отступила, и крепнущий голос холодного рассудка предостерегал его, пророча неприятности. Но дело было сделано.       После нескольких дней в обществе Лань Чжаня Вэй Ин привык полагаться на него и, как ни странно, больше страшился его реакции на свой поступок, нежели ярости Сюэ Яна, которая, несомненно, последует с размахом конца света. Не то чтобы Вэй Ин сожалел о содеянном — не в его правилах было переживать о том, что уже свершилось, но то, как он «попрощался» с Лань Чжанем, почему-то рождало в душе крайне скорбное чувство. Тело истязала нервная дрожь, впрочем, погода способствовала ознобу не меньше, чем измотавшие внутренние коллизии.       На пару с Хуа Чэном они на запредельной скорости улепётывали от места стоянки Яна и его шайки. Хуа Чэн мастерски управлялся с метлой, хотя и не так виртуозно, как Лань Чжань, поэтому время от времени Вэй Ин оглядывался назад, опасаясь потерять спутника в условиях не самой хорошей видимости. Чтобы оставаться под прикрытием тумана, лететь приходилось ниже обычного. Просматривающийся сквозь мглистые прорехи лес внизу по мере продвижения дуэта вглубь высокогорья стремительно редел.       На смену исполинским дубам и клёнам пришла невысокая поросль сосен, перемежающихся прогалинами можжевельника и клюквы. Туман пробирался сыростью под одежду и студёными поцелуями касался разгорячённой кожи. Длинные волосы Вэй Ина вымокли под дождём, потяжелели и теперь бились по ветру хлёсткими, влажными лентами. Дымка молочно-белых испарений над обозначившимися внизу болотистыми заводями становилась гуще с каждой минутой.       Вэй Ин старался сосредоточиться на выбранном впопыхах маршруте, но Лань Чжань не выходил из его мыслей, словно свил в них гнездо. Присутствие рядом Хуа Чэна обязывало держать чувства под замком и сохранять лицо, в то время как с приближением Уюна на душе скребли кошки. Проклятое королевство — засилье тёмных сил и искажённых форм магии — являлось единственным гарантированным просветом в безупречно охраняемой границе Цишань с Гусу. Вэй Ину довелось много слышать об этом месте, но он совсем не рвался увидеть его воочию. Не будь они с Хуа Чэном в безвыходном положении, сунуться туда Вэй Ина заставил бы разве что перебор маковой настойки, да и то исключительно на закваске из мухоморов.       Погода при всей своей неприглядности умудрялась с каждой минутой ухудшаться. Завеса из бурлящих чернильных туч то тут, то там вздрагивала громовым урчанием и вспышками далёких молний. Предчувствуя, что скоро польёт как из ведра, Хуа Чэн налёг на метлу и поравнялся с Вэй Ином, в тот же миг заметив, что тот время от времени вздрагивает и, морщась, потирает плечо.       — Что с рукой? — без обиняков бросил Хуа Чэн.       — Тянет немного, повредил во время схватки с Яном, — не стал отпираться Вэй Ин, умолчав о том, что истинной причиной ранения стал Лань Чжань, весьма неудачно отшвырнувший его от главаря торв.       В пылу спешного отбытия Вэй Ин не обратил на назойливую боль внимания и, лишь проведя в воздухе некоторое время, начал ощущать последствия случайной травмы.       — Может, передышку? — немедленно предложил Хуа Чэн.       — Я в порядке. Нет повода для беспокойства, — с наигранной беззаботностью отмахнулся Вэй Ин, хотя затёкшую спину и ноги тоже пронзали неприятные импульсы, призывающие сбавить напор.       — Не упрямься. Отдых никому из нас не помешает, — видя его насквозь, настаивал Хуа Чэн. — Внизу сейчас как раз подходящее место — река и чаща, где можно скрыться и отдохнуть.       — Ладно, давай сделаем привал, но ненадолго. Сюэ Ян наверняка уже лёг на наш след.       — Даже если так, нужно думать наперёд. Нам понадобятся силы, когда окажемся в Уюне.       Мужчины резко пошли на снижение и приземлились на пологом склоне одного из множества холмов, предшествующих величественным вершинам скалистых гор упомянутого королевства. Вэй Ина шатало — всё же торвы поколотили его от души. Чтобы не привлекать к недомоганию внимание Хуа Чэна, он заторопился примоститься на поваленном дереве и, спустив с плеча одежду, оглядел повреждение. Открытой раны не было, но яркая синева кровоподтёка впечатляла.       — Сильно болит? — осведомился Хуа Чэн, промочив горло водой из студёной горной речки.       Вэй Ин резко запахнул рубашку и продолжил прикидываться, что ему всё нипочём.       — Сказал же, досадная мелочь — не более. Не занимай этим голову. Переведу дух и сразу в путь.       Лицо Хуа Чэна, несмотря на его беззаботный тон, выражало неподдельную тревогу.       — Следует перевязать.       — Пока и так сойдёт, а дальше видно будет.       — Нам ещё несколько часов висеть в воздухе. Над ледниками Тунлу скорость придётся сбросить. Стоянки исключаются из-за ненадёжности заснеженных склонов и большой вероятности лавин, так что лучше не откладывать.       Вэй Ин с досадой вздохнул — он не хотел признаваться, что возиться с перевязкой просто нет сил.       — Прекращай вести себя со мной, как с дряхлеющим дедулей, который и шагу без опеки радеющего за него внука ступить не может, — фыркнул Вэй Ин, маскируя слабость раздражением. — Уверяю, это не наш случай.       — У меня не было дедули, так что я не понимаю, о чём ты, — иронично сдвинув брови, не растерялся Хуа Чэн.       — Всё ты прекрасно понимаешь. Мне вовсе не в радость, когда со мной носятся.       — Правда? А глядя на тебя и напыщенного светлоглазого богача, которого мы оставили с носом, напрашивался другой вывод.       Упоминание Лань Чжаня заставило Вэй Ина вспыхнуть.       — Не говори глупостей.       — Мне показалось, ты хотел его заботы и огорчился, когда он повёл себя грубо.       — Чушь. Я с самого начала знал, насколько важен Лань Чжаню камень. Ожидаемо, что он использовал подвернувшуюся возможность заполучить его.       — Ценой твоего унижения?       — Не преувеличивай. Не так-то сильно мне досталось. К тому же я сам выбрал сцепиться с Яном, Лань Чжань просто прервал нашу драку.       — Ну-ну, — хмуро усмехнулся Хуа Чэн.       Его взгляд при этом стал откровенно сочувственным, словно он прекрасно понимал, какие чувства испытывал его собеседник к оставленному с Яном мужчине и как тяжело ему было принять решение разделиться. Вэй Ин прикрыл веки. Попытки оправдать Лань Чжаня лишь усугубляли ощущение, что он и правда обошёлся с ним чересчур жёстко, хотя обещал безопасность. Тем не менее, Вэй Ин сознавал, что пространства для более тонких манёвров у Лань Чжаня в отношении Яна попросту не было.       Делая всё возможное, чтобы абстрагироваться от ноющей боли в плече и выматывающих мыслей, Вэй Ин озирался. Из-за разгула непогоды окрестности быстро накрывали сумерки. Хуа Чэн продолжал смотреть на него изучающе. Вэй Ин уже уяснил, что его яркая, притягательная внешность была лишь одним из его многочисленных достоинств. Наблюдательность, острый ум и проницательность также входили в их число. Под нежной красотой юноши скрывалась железная воля, холодный расчёт и отточенность действий несгибаемой личности.       Сам же Вэй Ин в эти секунды пребывал в замешательстве от собственного разбитого состояния, спровоцированного разлукой с Лань Чжанем. Постигая, как легко тому удалось расположить его к себе, Вэй Ин испытывал почти что стыд — ведь подобное не удавалось никому минимум истёкший век. Разрушить расположение Лань Чжань умудрился не менее просто, буквально вернув их на исходную отношений.       Вэй Ин чувствовал себя скверно не только потому, что подтвердилось его убеждение — обольщаться кем-то настолько, чтобы терять голову, нельзя. Пребывание с Лань Чжанем во Дворце Правосудия, затем побег, преследование, оглядки по сторонам, Чэньчжу — красочная полоса сплочённых действий и взаимовыручки, погасла как догоревшая свеча. Всего несколько часов назад они сидели за столиком в «Ветряной мельнице», влюблённо глазели друг на друга и обсуждали путь в Гусу в ожидании Янь Си, но, чудилось, с тех пор пронеслись годы. Из почти сложившейся пары они в мгновение ока превратились в соперников, как было в Турмалине.       Вэй Ин опять тронул плечо и скосил взгляд на Хуа Чэна, ворвавшегося в его жизнь подобно нежданно налетевшему ветру. Вэй Ин не копил в себе память о совершаемых великодушных поступках — если кому-то делал добро, сразу же забывал. Юноша перед ним был олицетворённым напоминанием о том, что иногда хорошие дела возвращаются и даже приумножаются. Хуа Чэн вызывал в Вэй Ине невольную гордость и не только потому, что спасённый мальчик вырос в прекрасного мужчину — в нём чувствовалась редкая сила духа, присущая великим лидерам, революционерам и королям.       В силу этого Вэй Ину вдвойне было непросто решиться позволить Хуа Чэну следовать бок о бок. В Уюне их ждала неизвестность и с большой вероятностью гибель. Вэй Ин не хотел вовлекать его в свои беды, но и прогнать после того, как юноша помог ему унести ноги и заветный камень, не мог.       На несколько долгих мгновений он прикрыл глаза, как никогда мечтая о сухом уголке, где можно свернуться калачиком и уснуть. Перед внутренним взором вновь возвышался Лань Чжань. Расставшись с ним, Вэй Ин полагал, что ощутит освобождение, но испытывал тяжесть, лёгшую на сердце и безжалостно гнущую к земле.       Соберись, тряпка! Как встретились, так и разбежались! На что ты, мать твою, уповал?! Лань Чжань — аристократ, птица высокого полёта, и верный подданный короля, никогда не променяющий его расположение на бедового чудика, пусть и заинтересовавшего его!       — Надо продумать стратегию действий на случай, если обогнуть вершину Тунлу не получится, — вырывая его из потока мыслей, серьёзно заговорил Хуа Чэн. — Пролететь над никогда не спящим вулканом — та ещё задача, — с неопределённым оттенком эмоций констатировал юноша, вглядываясь в выступающие из тумана очертания знаменитой горы.       — Да, — потирая лоб, отозвался Вэй Ин. — Сам гадаю, не больно ли круто соваться в Уюн двум вымотанным стычками и дорогой чёрным ведьмакам?       — Если сомневаешься, не мудрее ли повернуть обратно к Чэньчжу?       — И что потом? Дожидаться, пока охотники Жоханя или Ян с приятелями нагрянут?       Хуа Чэна нисколько не смутил его вопрос.       — Будь решение за мной, — ответил он, — попробовал бы пройти землями эльфов.       — Но так не попасть в Гусу.       — Верно. Зато в Юньмэн попасть вполне реально. Территории Русалочьих Озёр весьма обширны, есть где осесть. К тому же правящий Юньмэном владыка Цзян Чэн, хотя и не враждует с наследным принцем Се Лянем, весьма благосклонен к тем, кто в немилости у Вэнь Жоханя. Смекаешь, на что я намекаю?       — Как давно ты посещал те края? — заинтересовался Вэй Ин.       — Всего пару месяцев назад и, благодаря счастливому случаю, даже завёл весьма значимое знакомство.       — С кем это?       — Не поверишь. С сестрой владыки Юньмэна.       — Ух ты! — не удержался от изумлённого восклицания Вэй Ин. — Стоит ли спрашивать, как вы сошлись? Поговаривают, она хороша как заря над весенними садами!       — Ты неправильно истолковал мои слова, — нежно усмехнувшись, покачал головой Хуа Чэн. — У неё есть жених — принц Цзинь Цзысюань из Ланьлина, а меня и вовсе не привлекают девушки.       Лицо Вэй Ина покраснело и вытянулось.       Лань Чжань, Сюэ Ян, а теперь и Хуа Чэн…       Стараясь подавить ошеломление, Вэй Ин устремил взгляд в сторону зловещего зубца Тунлу на быстро темнеющем горизонте. В силу обнаруженной в себе не так давно сердечной привязанности к мужчине, он хотел бы о многом расспросить Хуа Чэна, но, переполненный смятением, не решился.       С наступлением сумерек над горой стало просматриваться алое свечение.       Может, стоит прислушаться к Хуа Чэну и, пока не поздно, нацелиться достичь Юньмэна?       Вэй Ин совсем не горел желанием пройти через Медную Печь, но на хвосте уже наверняка были торвы Сюэ Яна и подручные главы Вэнь, ведь единственное свободное направление, которым могли следовать беглецы, было в сторону Уюна. Повернув к Чэньчжу, они с Хуа Чэном могли столкнуться с преследователями лоб в лоб. И что тогда?       — Оба варианта подразумевают смертельный риск, — подтверждая его опасения, подал голос Хуа Чэн.       Его единственный глаз сиял так ярко, словно внутри юноши пылал костёр.       — До Юньмэна путь неблизкий, и на его протяжении может случиться что угодно, тогда как Гусу значительно ближе, но рывок будет опаснее.       — И всё же Тунлу реально преодолеть, — обронил Вэй Ин со вздохом, стараясь убедить в этом больше себя, нежели его. — Иначе не было бы тех, кто рассказывает о царящих там опасностях.       Хуа Чэн спокойно уточнил:       — Говоришь так, потому что за плечами прославившая тебя гора Луаньцзан?       — Да, — поёжившись, нехотя кивнул Вэй Ин. — Только за славой я не гнался — моей целью было выжить.       — И как ты выбрался?       Вэй Ин пожал здоровым плечом.       — Прошёл испытание.       Хуа Чэн восторженно хмыкнул.       — Но как тебе удалось? Даже белые ведьмы в большинстве своём не способны на это.       — Думаю, мне повезло.       — Тогда мне, определённо, стоит попробовать себя в Уюне, ведь я поразительно удачлив, — рассмеялся Хуа Чэн, чем заметно снизил сковавшее Вэй Ина напряжение.       При всей фатальности их положения, настрой Хуа Чэна внушал Вэй Ину надежду, что они прорвутся.       — Предлагаю поступить так, — чуть погодя, изрёк он. — Попробуем облететь Медную Печь, а если не получится, повернём обратно и сделаем, как предлагаешь ты — пойдём через владения эльфов и поищем убежища в Юньмэне. И та, и другая дорога — сродни прыжку в пропасть с попыткой представить, что на её дне пуховая перина. Сюэ Ян выследил меня на куда меньшем отрезке пути, нежели предстоит проделать до Русалочьих Озёр. Ко всему прочему, сейчас он зол как ужаленный морской дьявол, не говоря уже о том, что с ним Лань Чжань.       — Кстати, о нём, — подхватил Хуа Чэн. — Готов поклясться, что отправиться в Гусу тебя подбил именно он. Вряд ли эта идея была твоей. Надо быть сумасшедшим, чтобы сунуться туда, где, кроме мести Су Шэ и его приспешников, тебе ловить нечего, а ты отнюдь не сумасшедший, или я ошибаюсь?       Вэй Ин угрюмо промолчал.       — Что он пообещал тебе? — снова спросил Хуа Чэн. — Покровительство? Должность? Средства к существованию? Ян упомянул, что этот Лань близок к королю Цинхэну, что подразумевает власть, богатство и защиту драконов.       Тяжело сглотнув, Вэй Ин нервно облизал сухие, несмотря на дождливую морось, губы.       — До недавнего времени мне было плевать на его деньги и влияние. Мы выручали друг друга, пока добирались до Чэньчжу, он выказывал расположение, и я поддался иллюзии, что наша связь — залог чего-то большего в будущем, но ты сам всё видел.       Вэй Ин не стал уточнять, что под связью подразумевает не одну лишь взаимную симпатию, но и магические узы, которые на фоне последовавшего разделения пока себя не проявили, но не факт, что не проявят в дальнейшем. Некогда Вэй Ин зарёкся возвращаться в Гусу, но, поддавшись уговорам нового знакомого, отказался от своих же убеждений, хотя риск столкнуться с местью бывшего работодателя оставался высок даже спустя многие годы. Как и Сюэ Ян, Су Шэ не забывал обид, он выдерживал их и позволял взыграть, как хорошему вину.       Так какого чёрта я вздумал тащиться в долбанный Гусу?       Как только внимание Лань Чжаня переключилось на Сюэ Яна, с глаз Вэй Ина словно слетела пелена морока. Он вдруг отчётливо осознал ненормальность своего поведения рядом с ним. Похоже, белый полукровка существенно поскромничал, утверждая, что не обладает той мощью, которую приписывают смешанной крови человека и белых ведьм. Осознанно или нет, он влиял на Вэй Ина, вследствие чего недоверчивый наёмник, предпочитающий уединённое существование и даже в работе отвергающий союзы, внезапно согласился отправиться в ненавистный Гусу и даже не стал продумывать другие возможности.       Потенциал Лань Чжаня сложно было переоценить. Поддавшись его красоте, пылким речам и желанию быть кому-то нужным, Вэй Ин сам себя загнал в ловушку разбившихся ожиданий. Предположение, что Лань Чжань воспользовался им в качестве приманки для сумасбродного Яна, ныне выступало самым здравым. До того, как попасть в Турмалин, Лань Чжань следил за главарём торв много дней — успел изучить его взбалмошный, норовистый характер и руководящие им порывы. Когда из-за Вэй Ина Сюэ Ян лишился десятков верных ему бойцов, а сделка Лань Чжаня сорвалась, последний, вероятно, прозорливо рассудил, что этим всё не кончится. Предположив, что мстительный бандит так этого не оставит и захочет поквитаться за понесённый ущерб, Лань Чжань воспользовался случаем и привязал к себе загремевшего в его камеру охотника. И хотя шансы были пять из десяти, Сюэ Ян и вправду объявился.       Как натасканный на выслеживание пёс, прознав, что Вэй Ин и Лань Чжань вырвались из заключения, Ян неусыпно двигался за ними и весьма грамотно выбрал место и время для удара. Для Лань Чжаня поимка торвами оказалась как нельзя на руку. Он вновь подобрался к заветному предмету. Немного лести и эффектных жестов, подтверждающих готовность защищать Сюэ Яна, обеспечили ему уступчивость и готовность торва вновь осуществить передачу камня.       Чисто сработано! Неслучайно сам король Гусу полагается на Лань Чжаня и отправляет его добывать ему желаемое, — с досадой подытожил Вэй Ин.       Он механически сунул в карман руку и сжал мешочек с ворованным содержимым, который вручил ему Хуа Чэн после того, как избавил от наручников.       И ради такой мелочи столько шума? За чем же на самом деле ты охотился, Лань Чжань?       Вэй Ин более и мысли не допускал, что перед ним безделица. Камень окутывала тайна, сродни тому, как его душу — дурное предчувствие. Без сомнения, Лань Чжань неспроста отказывался распространяться о свойствах и предназначении артефакта.       Ныне Вэй Ин по-другому взирал на запал главы Вэнь развязать язык «покупателя древностей» пытками. Наверняка он так яростно выведывал подробности, чтобы убедиться, что вещица всё ещё при Сюэ Яне. Ошеломляющая размахом облава на парочку беглецов тоже предстала в ином свете — Вэнь Жохань не хотел, чтобы Лань Чжань добрался до камня первым.       Неужели этот кусок породы и есть причина, из-за которой я гонялся за Сюэ Яном и его торвами последние месяцы?       Догадки, догадки, догадки — пока что у Вэй Ина было только это, из-за чего он чувствовал себя запутавшимся и в немалой степени растерянным. Конечно, Вэй Ин и раньше совершал промахи и терпел неудачи, но в нынешнем положении малейшие огрехи грозили провалом ценой в жизнь.       — О чём задумался? — не оставлял его наедине с мыслями Хуа Чэн.       — Меня гложат вопросы, — вздохнул Вэй Ин. — Мне ничего неизвестно о нашей «добыче» — одни предположения.       — Выходит, Лань Чжань держал в секрете всё, что соотносится с камнем?       — Как и Сюэ Ян, полагаю.       — До недавнего времени Ян знал не больше нашего, хотя появление в Турмалине чужака, готового выложить за камень гору золота, натолкнуло его на размышления.       — Как так вышло, что мы не встретились с тобой ещё тогда?       — Меня не было в замке. Я примкнул к Яну не так давно и в числе прочих должен был заслужить доверие, отчего, почти не покладая рук, занимался его поручениями — ничего важного, но времени отнимало уйму.       — Как бы незнание правды о камне не обернулось бедой, — сокрушался Вэй Ин.       — Не кисни. Докопаемся до истины, как только окажемся в безопасности. Главное, штука у тебя.       — Верно, штука у меня, — согласился Вэй Ин, встряхивая влажную копну волос. — Уверен, что хочешь следовать со мной? Я не представляю, что попало мне в руки, и с чем предстоит столкнуться в Уюне. Возможно, разделившись, я смогу увести от тебя погоню, и ты благополучно скроешься.       — Я сделал свой выбор, разве ты ещё этого не понял?       Хуа Чэн не выглядел испуганным, хотя доля озабоченности предстоящим всё же читалась на его красивом лице. Он усмехнулся, пристально глядя на Вэй Ина единственным глазом.       — Что бы ни приключилось вблизи Тунлу, я сам решил туда отправиться. Тебе ясно?       Сердце Вэй Ина дрогнуло, глаза защипало, поэтому с ответом он замешкался.       — Скоро на эти горы опустится ночь. Нам лучше не дожидаться, когда она наступит, — как ни в чём не бывало продолжил Хуа Чэн и вручил ему крупное румяное яблоко, выуженное из кармана мантии. — Но ужин пропускать не годится. Так что ешь и давай я всё же взгляну на твоё плечо.