Огни Сторибрука

Дин снова украдкой покосился на Реджину. Она, потерев переносицу, с шумом выдохнула воздух и принялась за следующую магическую книгу. Черт знает какую по счету. И снова на неизвестном Винчестеру эльфийском языке. По правде говоря, наблюдая за тем, с какой жадностью и неподдельной страстью Реджина изучала неизведанный материал, Винчестер мог лишь только нервно сглотнуть слюну. Потому что это было сексуально. Чертовски сексуально! Он и не подозревал, что женщины-ботаники в его вкусе. Дин подкалывал братца буквально каждый раз, когда тот снова брался за очередное исследование, без обиняков считая, что знания знаниями, а в реальности всё куда сложнее. Но Реджина… Реджина была совершенно другим делом. — Ну что там? — Дин решился нарушить повисшую в машине тишину. Они выехали из Олбани почти пять часов назад, и с тех пор перебросились несколькими дежурными фразами. Ну, не считая напряженного разговора про магию их, Винчестеров, мира: Дин поделился всем что знал, однако этой информации оказалось катастрофически мало для того чтобы Реджина смогла ей воспользоваться. Более того, изучив рецепт ведьминских мешочков, она пришла к выводу, что у них в наличии нет и половины необходимых ингредиентов. То же самое касалось тех чар из эльфийской книги. Достать ингредиенты представлялось и вовсе невыполнимой задачей. Для этого придется обратиться к ведьме, а Дин не сомневался, что любая ведьма сдаст их с потрохами Кроули в желании спасти свою паршивую шкуру. Именно поэтому уже столько часов подряд Реджина, не отрываясь ни на сон, ни на отдых, настырно штудировала книгу за книгой — всё, чтобы разыскать хотя бы один способ, хотя бы одну призрачную возможность спрятать их от Кроули. Вот только судя по реакции, результат оставался неутешительным. — Ты уже спрашивал это, Дин. Ты спрашиваешь одно и тоже каждые полчаса, — с нескрываемым недовольством пробормотала Реджина и даже не взглянула. — Поверь, если я что-то найду, ты узнаешь об этом первым. Дин виновато пожал плечами. — Ладно, прости, — сдался он, не собираясь дальше донимать её вопросами. Дин интересовался ходом дела скорее из вежливости, чем из искренней надежды найти что-либо. Где-то в глубине души он знал — нет, чувствовал — что в текущих условиях способа скрыться от Короля Ада нет. Но как только они доберутся до бункера… — Я просто подумал, может сделаем перерыв? Перекусим что-нибудь? Едем без остановок уже черт знает сколько времени. Реджина подняла голову и, проморгав уставшие от непрерывного чтения глаза, огляделась по сторонам. Блеклое солнце почти скрылось за линией горизонта, постепенно сгущались сумерки, а вдоль шоссе, со всех сторон окруженного, казалось, бескрайними полями, зажигались фонари; и без того короткий осенний день пошел на убыль. Это значило одно: они действительно находились в пути достаточно долго. Достаточно долго, чтобы сделать перерыв. — Пожалуй, ты прав, — она кивнула. — Нам нужна передышка. — Правильное решение, — обрадовался Дин и воодушевленно прибавил газу. Зная это шоссе хорошо, если не наизусть, он прекрасно помнил, что где-то дальше по дороге притаилась неплохая закусочная с лучшими пирогами во всей Пенсильвании. По крайней мере, именно так они сами заявляли. От мыслей о еде в животе заурчало, и охотник сразу почувствовал насколько сильно проголодался. То-то и оно — основательно он не ел с самого Сторибрука, а проглоченный в пару укусов шоколадный батончик Дин за еду не считал. Чисто так, добавка к кофе. Реджина без капли сожаления захлопнула книгу — исписанные иероглифами строки уже давно двоились перед глазами, сливаясь в непонятную абракадабру — и отложив ту на сидение, бессильно откинулась на спинку. — Как долго нам еще ехать? Она попыталась поудобнее устроиться на сидении и дать спине отдохнуть. Однако какое бы положение она не принимала, затекшие мышцы поясницы продолжало ломить, и в конце концов Миллс бросила бесцельные попытки. — Больше десяти часов, — прикинул охотник, глядя на наручные часы и мысленно соотнеся время с оставшимся маршрутом. — Плюс-минус. Реджина неодобрительно цокнула. — Черт, это долго. Очень долго. Будь добр, напомни почему мы не полетели на самолете? — Как бы ты провезла весь свой «багаж»? — Дин хмыкнул, кивая головой на заднее сидении, где покоились прихваченные Реджиной книги и магические приблуды. Что-то ему подсказывало, что подобный скарб вызовет массу вопросов у сотрудников службы безопасности аэропорта. Хорошо если полицию до выяснения обстоятельств не вызовут! Но, конечно, дело было не только в этом… — Я серьезно, — Реджина впилась в него долгим, изучающим взглядом, и на короткое мгновение Дину показалось, что она может прочитать все его мысли. — Почему ты никогда не пользуешься самолетами? Он нервно поерзал на месте. Дину совсем не хотелось признаваться в своей слабости, не хотелось говорить почему он на самом деле таскается по всей Америке на машине. Ну, не считая пламенной и беззаветной любви к детке. — Ты представляешь, чтобы меня пустили на борт в таким количеством оружия как в багажник? Вот и я не представляю, — Дин рассеянно улыбнулся. — Да и куда я без Импалы. Мы почти одно целое. — Мне кажется, ты что-то не договариваешь, Винчестер, — Реджина с подозрением прищурилась, а затем, спустя долгую минуту раздумий её осенило. Она не смогла удержаться от улыбки. — Бог ты мой, неужели ты боишься летать на самолете? Кажется, я права! Он покосился на Реджину. Черт возьми, как она догадалась? Или выражение его в миг побледневшего лица говорило само за себя?.. Впрочем, отнекиваться теперь было бессмысленно: даже если Дин попробует соврать — а выйдет, без всяких сомнений, неловко и топорно, ведь он на этот случай отмазок не придумал — то Реджина лишь сильнее уверится в собственном предположении. Еще и начнет без конца отвешивать язвительные шутки. Ну уж нет! — Самолеты падают! — заявил Дин. Упоминать, что его последний на памяти полет — тот, на котором они с братом ловили очередного демона — и впрямь чуть не закончился падением, он не стал. Летать-то Дин боялся задолго до этого инцидента. Реджина заулыбалась пуще прежнего и снисходительно покачала головой. — Машины вообще один из самых аварийных видов транспорта, но что-то ты не спешишь переходить на велосипед, — ловко парировала она. — Или ты уже присматриваешь вариант? Он вздохнул. — Между прочим, ничего смешного, — обиженно, словно маленький ребенок, пробомотал Дин. Конечно же, на самом деле он не обижался. Но пожурить Реджину за её безудержное веселье все-таки стоило. Для проформы! — Я и не смеюсь, — она пожала плечами, тем не менее, продолжая улыбаться. — Просто это так странно, что ты, охотник за нечистью, видавший то от чего нормального человека покинет здравый рассудок, боишься самолетов. Боишься летать! — Легко говорить той, кто перемещается на метле… Реджина рассмеялась, заливисто и громко. — Я не летаю на метле, Дин. Никогда не летала. — Ну или на чем там, — смутился он, мысленно прикидывая в голове на чем обычно летают сказочные персонажи. На ум пришли только единороги и ковер-самолет. — Только на своих двоих! Реджина, отчего-то вдруг значительно повеселевшая — то ли её всерьез повеселила паническая боязнь Дина самолетов, то ли порадовала возможность отдохнуть от осточертевших книг — потянулась к приборной панели и сделала музыку погромче. До закусочной — расположенной чуть в глубь от основного шоссе — они доехали спустя двадцать минут. К тому моменту, на улице совсем стемнело; на округу опустилась беспроглядная, густая ночь. Без того небольшая парковка оказалась заполнена автомобилями, и Дин с трудом подавил в себе раздраженный вздох: в животе уже отчаянно бурчало, а чувство голода в миг превращало доселе здравомыслящего охотника во вредного и злого ворчуна. Он пропетлял по закутку стоянки с минуту прежде чем заприметил отъезжающий от закусочной красный Форд, и ловко занырнул в освободившееся место. Дин заглушил мотор и вышел из машины, вдыхая морозный вечерний воздух — в нём пахло одновременно и хвоей, и сыростью после осенних дождей, и прелой, опавшей листвой. Он вдохнул еще раз, теперь уже глубже, словно пытаясь запомнить этот воздух и этот момент в памяти, застолбить его, и возвращаться к этому воспоминанию когда вздумается. — Ты идешь, мечтатель? — из раздумий его вырвал хрипловатый голос Реджины. Она, кутаясь в свой шелковый платок и короткую куртку, которая, без всяких сомнений, не давала должного тепла, уже стояла на ступеньках закусочной в готовности зайти внутрь. Дин встряхнул головой, коротко кивнул и закрыл машину, вскорости нагнав Миллс. — Что, проголодалась? — заметил он с беззлобной усмешкой на губах, и, толкнув дверь закусочной, по-джентльменский придержал дверь перед Реджиной. И прежде чем она вошла внутрь, Дин поймал на себе пронзительный взгляд её карих глаз: оценивающий и, бесспорно, довольный его милым, вежливым жестом. А то — для настоящей королевы только королевское обращение! — Да нет, — хиыкнула Реджина, — просто не хотелось промерзнуть до костей пока ты безмятежно наслаждаешься природой. Заведение оказалось таким же переполненным и кишащим людьми, как и его парковка — многочисленные официантки шустро шныряли между занятыми столиками, а сквозь плотный гул голосов и играющую музыку Дин с трудом смог различить свой собственный голос, когда он приветствовал встречающую их хостес. Однако несмотря на вечерний час-пик для них Реджиной все же нашелся столик: на двоих, в углу и чуть поодаль от эпицентра шума. Уютно и почти интимно. Дин быстро пробежался по принесенному меню и, определившись на своем обыденном заказе — двойном чизбургере, яблочном пироге и чашке кофе с молоком — продиктовал тот ожидающей у стола официантке. Реджина оказалась более сдержанна в выборе пищи, остановившись на салате с курицей и капучино с двойной порцией эспрессо. Кто-то явно не собирался спать сегодняшней ночью. — Готов поспорить, ты привыкла к чему-то пороскошнее, чем придорожный дайнер, — усмехнулся охотник. — Но они утверждают, что у них лучшие пироги во всей Пенсильвании. Реджина с неподдельным интересом осматривала обыденный для охотника интерьер типичной американской закусочной. Продолговатую барную стойку, диваны из красной искусственной кожи, столы на ножках из нержавеющей стали, выложенную в шахматном порядке черно-белую плитку; на стене располагались красочные плакаты в ретро-стиле вперемешку с фотографиями посетителей в дни праздников. Обстановка чем-то напоминала кафе «У Бабушки», но все же чертовски отличалась. — Мне вообще-то мне нравится, — Реджина пожала плечами. — Весьма аутентично. Дин не сдержал смешка. Аутентично! Он и слов-то таких не знал. — Рад, что пришлось по душе. — В этом странно признаваться, но я ведь нигде еще не была, кроме «У Бабушки» и другого нашего местного ресторана «Лунный мост» — они специализируются на рыбе. Ну, не считая еще мелких кофеен и пекарен в Сторибрукской глуши, — в голосе Реджины сквозила нескрываемая тоска. Она стянула с шеи платок, аккуратно сложила его в несколько раз и сунула в сумку. Не хватало еще забыть его здесь впопыхах. — Ты ни разу не выезжала за пределы Сторибрука? — искренне изумился Дин. Для него это звучало также поразительно, как наверное всегда звучала для Реджины информации, что он объездил вдоль и поперек все штаты. Она покачала головой и, облокотившись локтями, сложила руки на столе в замок. — Ни разу, — призналась она. — Конечно, я могла бы —в отличие от всех остальных, даже во время проклятия, — при упоминании проклятия Реджина осторожно огляделась по сторонам и, удостоверившись, что никто не подслушивал — как будто через подобный гул можно было услышать что-либо! — продолжила: — Даже во время проклятия мне ничего не стоило пересечь границу города. Но я пересекла её лишь один раз: когда привезла Генри. А потом было уже как-то не до путешествий. Дин точно не знал, каким именно порывом руководствовался, но этот самый порыв заставил его в ту же секунду придвинуться к столу и нежно, подбадривающие коснуться прохладной ладони Реджины своей — горячей и шероховатой. — Ну, как видишь, у тебя есть прекрасная возможность наверстать упущенное, — охотник ухмыльнулся. По сердцу, как горячий, тягучий мед, разливалось приятное осознание: Реджина не спешила разорвать его прикосновение, не спешила одернуть ладонь и отодвинуться. Вместо этого она тоже придвинулась ближе к столу, и слабо улыбнулась. — Если бы передо мной стоял выбор путешествовать повсюду при этом охотясь за нечистью или сидеть на одном месте, но иметь при этом дом и семью, то не уверен, что выбрал бы первое. Он все еще помнил это ощущение — при воспоминании болезненное, с едким привкусом горечи и несбывшихся надежд — когда они с Лизой целый год жили вместе. Помнил, как было приятно возвращаться в теплый, пахнущий ужином дом. Помнил, каково это, когда тебя ждут и скучают. Помнил, как это бывает, когда на каждом углу тебя не подстерегает смертельная опасность. А потом всё разрушилось вдребезги, судьба дала ему отрезвляющий удар под дых, и Дин поклялся — больше никогда. Фрикам вроде него не предназначена нормальная жизнь. Фрики вроде него охраняют чужую нормальную жизнь. Реджина криво усмехнулась. — Не то чтобы я жалуюсь. Скорее сожалею о множестве вещей, которые я упустила в погоне за жаждой мести. А теперь… — она чуть не выдала, что в сложившихся обстоятельствах путешествия ей не грозят, но вовремя осеклась и замолчала на полуслове. Вступать с Винчестером в оживленные дебаты на тему «Мы поквитаемся с Кроули и выживем» желанием Реджина не горела. Да и на препирания у неё банально не было сил. — Жаль итогом нашей поездки станет совсем не Калифорнийское побережье. — Зависит от тебя, — Дин загадочно заулыбался. — Будь твое желание — и мы можем съездить куда-нибудь еще раз. — Ну, если ты так настаиваешь… Только летим на самолете. — Ну уж нет! Момент их близости был безвозвратно упущен, когда откуда-то сверху послышалось деликатное покашливание, и, подняв голову, Дин обнаружил рядом официантку с подносом в руках. Словно договорившись, они синхронно разорвали прикосновение и отодвинулись, освобождая место на столе. Поднос едва ли не ломился от уставленных на него тарелок, а в глазах молоденькой работницы общепита, когда она расставляла еду на столе, читалось явное разочарование, которое она попыталась скрыть за фальшивой, натянутой улыбкой. — Если вам что-то понадобится, — официантка обращалась исключительно к Дину, и её тонкий, высокий голосок резал по ушам, — обращайтесь. В следующую минуту она отпорхнула от стола, и охотник запоздало понял откуда в её глазах взялось разочарование — девчонка отчего-то решила, что они с Реджиной пришли как друзья. Впрочем, она явно не переставала рассчитывать на удачу. Про себя Дин усмехнулся. Раньше он взял бы номер её телефона быстрее, чем она тайком подложила бы его под салфетку, и с нескрываемой радостью назначил любовное рандеву, но теперь… Теперь привлекательные официантки не вызывали у него никакого интереса. По крайней мере, пока они чудесным не превратятся в мэра Сторибрука. Или на худой конец Злую Королеву. — Кое-кто положил на тебя глаз, — ядовито заметила Реджина, проводив глазами удаляющийся силуэт девицы. Дин посмотрел на Реджину — внимательно и изучающе. И хотя её небрежный тон таил в себе скорее открытую насмешку, нежели что-либо другое, её глаза… Её глаза пылали огнем. Он был готов поспорить, что дай Реджине только волю, убери лишних свидетелей, и от бедной официантки мокрого места не останется. Реджина его что, ревновала? Его?! В подобное верилось с огромным трудом, но похоже это было правдой. И плохо скрываемая ревность Реджины говорила о её отношении громче любых слов. Будь Дин серьезнее и мудрее, попробовал бы замять эту ситуацию, сделать вид, что ничего не произошло. Ведь какой адекватный человек вздумает тушить огонь керосином? Но вместо этого он с ухмылочкой заявил: — Что, предлагаешь подкатить к ней? — Ага, — Реджина сверкнула глазами. — Обязательно возьми номерок. Вдруг заскучаешь. — Погоди, только доем — и сразу побегу за ней с мольбами дать свой номер, — не унимался Дин, теперь уже насмешничая в открытую. Полюбовно оглядев огромный бургер, с лихвой расположившийся на две трети немаленькой тарелки — другую занимала картошка-фри, — Дин сглотнул голодную слюну и, наскоро протерев руки влажной салфеткой, принялся за поедание этой махины. И то ли сказывались проведенные в дороге часы, то ли помимо лучших пирогов закусочная могла похвастаться лучшими бургерами, но тот показался Винчестеру отменным. — Главное не подавись, герой-любовник, — фыркнула Реджина не глядя. Отчего-то Дин и впрямь поперхнулся, сразу же посерьезнев. А ведь он знал, что с ведьмами шутки плохи! Пообещав себе больше не шутить — по крайней мере, до тех пор пока не закончит с едой — Дин принялся терпеливо дожевывать булку с котлетой. И лишь когда с бургером-махиной оказалось покончено, он, мысленно потирая ладошки, уселся поудобнее и приготовился терзать Реджину своими шутками уровня «прыщавый школьник». — Ревнуешь к рядовой официантке? — самодовольно спросил Дин и потянулся за картошкой, макая ту в чесночный соус. Реджина поморщилась. — Ты слишком высокого мнения о себе. Или низкого обо мне. Она лениво ковырялась вилкой в наполовину полной тарелке. И несмотря на то, что салат оказался вкусным и отнюдь не хуже её собственного, домашнего, Реджина не чувствовала себя ни капельки голодной. По правде говоря, здоровый, нормальный аппетит у неё отсутствовал с того самого момента, когда в городе прошла череда убийств, а на пороге дома стали появляться кровавые презенты. В конце концов, заставив себя съесть еще парочку кусков курицы, Реджина отодвинула в сторону тарелку, решив довольствоваться кофе. — Да ну? — Винчестер и не собирался прекращать. Облокотившись локтями о стол, он придвинулся ближе, продолжая нарочито громко хрустеть поджаренной картошкой. — То-то мне показалось, что ты готова несчастную на месте уничтожить. Реджина уставилась на него исподлобья — неодобрительно и сурово. Больше чем настырные вопросы Дина, её нервировало то каким образом он, не понимающий намеков и полутонов, почуял её ревность. Ревность, причины которой Миллс сама до конца не осознавала. На чем она прогорела? Конечно, она всегда была собственницей. Глупо отрицать очевидный факт. Когда Генри притащил в Сторибрук мисс Свон, заявив, что та его настоящая мама, а затем и вовсе без всякого смущения заявил о намерениях с ней жить, Реджина бушевала. О, нет! Она была на грани безумия, готовая превратить Эмму Свон в мокрое место. Но ей пришлось засунуть раздутое эго куда подальше, прикусить язык и смириться с наличием Спасительницы в своей жизни. Всё ради Генри. Вот только Дин Винчестер не относился ни к семье, ни к спутникам жизни. Да и их отношения с натяжкой можно было назвать романтическими, так — дружба. Хорошая, странная дружба с привилегиями. Тогда какого черта её настолько задел интерес молоденькой, привлекательной девицы к Винчестеру? Мало таких девиц на просторах Америки, что ли? Да и сам Дин, стоило признать, был весьма неплох собой — ничего удивительного. Реджина не имела на него никаких прав, чтобы ревновать. Впрочем, бессмысленных надежд, что между ними возможно что-то серьезное она также не питала. Дин никогда не бросит охоту, а она — Генри. — Вот именно, что тебе показалось, — небрежно отмахнулась Реджина, соврав без зазрения совести. Винчестер вряд ли понимал насколько близко сейчас подобрался, и знать ему явно не стоило. — Будешь и дальше донимать меня бестолковыми вопросами или сменим тему? Воспользовавшись моментом его легкой растерянности, Реджина потянулась к тарелке охотника и шустро умыкнула палочку картофеля прямо у него из-под носа. — Вкуснятина, — жуя, промычала она, довольствуясь застывшим на лице Дина удивлением. — Вор! — воскликнул тот с притворным возмущением. Он поочередно косился то на свою тарелку, то на Реджину. — Вот так оглянуться не успеешь, и ничего не останется! Она нагло ухмыльнулась и также ловко как в прошлый раз стащила еще одну картофелину. — Попробуй останови меня, охотник. — Это вызов? — он засмеялся. — Я бы и рад проучить бессовестного вора, но учитывая, что ты ничего толком не съела… Налетай. На одном кофе далеко не уедешь, —Дин подвинул тарелку ближе к Реджине и тепло улыбнулся. — К тому же в глубине души я всегда знал, что Сэм мне врет, говоря, что ему нравится есть травяной корм. — Сэм? — Миллс вопросительно приподняла бровь, продолжая поглощать картошку. Отчего-то вредная еда вызывала у неё слабый, но аппетит. Быть может, стоило сразу ударить по углеводам? — Твой брат? Дин кивнул. — Ага. Вечно траву свою жует, — он скорчил гримасу. — Чертов поборник здорового образа жизни. Винчестер потянулся за пирогом, и хотя бургера с двойной котлетой было достаточно для насыщения, от сего произведения кулинарного искусства отказаться он не мог. Яблочный, на тонком, чуть хрустящем тесте… Дин сглотнул слюну в предвкушении. Жаль только положенный сверху шарик мороженого успел порядочно подтаять, однако этот факт нисколько не уменьшал привлекательность пирога. — Я готов петь оду пирогам, — сказал Дин и покачал головой, проглотив очередной кусок. Пирог стремительно исчезал с тарелки. — А ведь ты тогда так и не попробовал мой пирог. — Ну, в тот раз нам было не до этого, — он усмехнулся, отчетливо помня чем закончился их первый ужин. Им и впрямь было не до пирога. Однако затем, в шутку состроив серьезную мину на лице, Дин задумчиво произнес: — Правда если учесть, что по сказкам Королева отравила Белоснежку яблоком, то… Мне вообще безопасно пробовать твой пирог? У меня-то язык без костей — могу и поплатиться… Реджина закатила глаза. — Знаешь, Дин, — деловито заговорила она, словно рассуждала об обыденных вещах вроде прогноза погоды или что ей завтра надеть. — Мне ведь необязательно добавлять яд в пирог, он может оказаться в любой еде… К тому же будем честными: отравить тебя не составит большого труда. С твоей-то неизбирательностью в еде. Отразившееся на лице Винчестера смятение, искреннее и ничем незамутненное, лишь доказало, что шутка удалась, и Реджина не смогла сдержаться от ехидного смешка. — По правде говоря, я не уверен шутишь ли ты или нет, — с наигранной укоризной произнес он, покачав головой. — Но на всякий случай, постараюсь держать язык за зубами. — И правильно, никогда не знаешь, что тебя ждет.