Лезвие ходит по краю сердец

Их застиг дождь, вынуждая торопливо раскладывать свои собственные палатки, так и не успев отойти от проклятого болота больше чем на две мили в полнейшей тишине. Никто из плетущихся позади мужчин не решался заводить разговор и заваливать дам вопросами, которых было неимоверно много. Пройдёт чуть времени, и кто-то из них поведает о приключениях, об очень странных и невозможных происшествиях. Иногда четыре пары глаз всматривались в новый артефакт в руках старшей женщины, даже не подозревая о том, что это на самом деле щит со схожей способностью Экскалибура, залечившего глубокие травмы на коже. — Грейнджер, — Беллатриса чуть не огрызнулась на племянника, вовремя останавливаясь. — Ты будешь с моей тётей или со мной? — Малфой обрезал длинную нить молчания, подмечая лёгкий румянец на щеках, равняясь с девушками. — Наверное, лучше с Беллатрисой, у меня столько теорий... — она не врала, действительно, за все эти минуты её мозг лихорадочно выстраивал доводы, которые, кажется, прозвучи они вслух, напомнили бы бред человека под наркозом. Черноволосая женщина с хищной улыбкой начала собирать защиту от дождя. — Как скажешь, — короткая улыбка. — Поттер, а ты будешь с Уизли ютиться или, может, займёшь свободное место? — Белла успела только фыркнуть, забираясь в только-только возведённую водонепроницаемую палатку, разложила которую неимоверно быстро. — Ну что, Грейнджер, первая брачная ночь? — сразу начала бывшая носительница фамилии Блэк, как только девушка застегнула вход в их обитель, стараясь не выставить своё смущение напоказ. Эта ухмылка вызова так и норовила выдать какой-то более дерзкий ответ в качестве мести, не решаясь уступать своей жене. Это слово всё ещё так непривычно звучало, хотя они были обручены уже не так давно и привыкнуть можно. Удивительно, что они обе это так легко приняли, может, Белла относится к этому как к шутке и поэтому ничего не говорит, точно, так и есть. Пора и Гермионе брать себя в руки и отпустить ту ситуацию, против которой, кажется, она с каждой секундой была всё более согласна. — Ну, вообще-то сейчас день, а что так не терпится, мадам Грейнджер? — получилось лучше, вгоняя черноволосую женщину в ступор на какое-то время. Капли отчётливо были видны на тёмной ткани, стекая к земле, сменяясь новыми и более объёмными. Как хорошо, что все разложили собственные палатки, спасая от рассказа молодожён. Всё же они не могли долго молчать, не после того, как едва не умерли на берегу и неизвестно сколько приходили в себя, практически умоляя собственные артефакты помочь, боясь, что те действительно не работают. Русалки говорили, что те не реагируют на них из-за магии, но Экскалибур светился, когда Грейнджер пыталась самостоятельно дышать. — Самое обидное теперь, что твоя фамилия — моя фамилия, и, оскорбляя тебя, я буду оскорблять себя, а по имени называть тебя ещё рановато, жена, — чуть тише сказала Беллатриса, устанавливая зрительный контакт с сидящей напротив девушкой, отрывая её и себя от разглядывания влаги за пределами палатки. Это шутка или Беллатриса всерьёз восприняла тот ритуал? — Ох, Грейнджер, мы поклялись во многом друг другу, обменялись признаниями, завладели артефактами, чем-то похожими меж собой, целовались на глазах русалок, чуть вместе не умерли в этом болоте, являлись носителями этой силы и полностью ослабили своё внимание, доверившись Ювенте и её букашкам, конечно, всё это серьёзно, — Беллатриса нежно прикоснулась к чужой коже, медленно вырисовывая узоры большим пальцем на тыльной стороне её руки, пока сама Гермиона находилась в степени неверия, убеждая саму себя, что это не сон и её жена не умеет читать мысли. — У тебя просто на лбу все вопросы написаны, я не обладаю телепатией, расслабься, — да, она точно не читает мысли. Определённо нет. Девушка позволила себе расслабиться, втягивая Беллатрису в крепкие объятия, укладывая ту на спину, всем своим весом покоясь на прекрасном теле жены, чувствуя, как руки той уже поглаживают плечи. Умиротворение. Порой через жесты Гермиона могла сказать больше, чем на словах, полностью соглашаясь с пламенной речью Беллы, прикрывая от усталости глаза, расплываясь в нежной улыбке, довольная тем, что ранее травмированная спина не беспокоила женщину. От них всё ещё пахло болотной тиной, вероятно, даже больший аромат исходил от запутанных волос и разорванных тряпок, которые они по-прежнему считали одеждой и не сняли, пытаясь подальше уйти в лес, не желая слишком долго стоять у этого заколдованного болотца с русалками. Не дай Бог, те ещё выйдут на сушу и заговорят на своём языке, лишая всех спутников Беллы слуха. Внутри было тепло, исходящее от горячего тела на ней, чувство безопасности и возможности отдохнуть, ощущая размеренное сопение своей молодой жены рядом. — Эй! — Беллатриса чуть потрясла голову Гермионы, вспоминая о ранее произнесённых словах. — Что у тебя за грандиозная теория? — Это связано с нашими оружиями, — девушка переместилась с Беллы на спальный мешок, подбирая лежащий рядом Экскалибур на руки, ловя заинтересованный взгляд женщины. — Я думаю, что эта сила не совсем была у нас в крови, точнее, я ещё не определилась конкретно с этим, но, — Белла хотела что-то сказать в ответ, пока Гермиона не попросила её не перебивать, — это связано с артефактами тем, что они не работали под водой, а наши силы развились благодаря ним. Подумай, почему ко мне начали так обращаться? Из-за Экскалибура, потому что по судьбе, наверное, я должна его была достать, так говорил мне отец... — Мне тоже многое говорили, Грейнджер, про меч, — чувствуется несогласие. — Я понимаю, но он... — погиб. Ты убила его, Гермиона! — Он слишком долго общался с провидцем, твердившем ему что-то про меня, подначившим его на многое. Он сходил с ума, искал этот город, навещал пещеры, делал мне обереги, — она показывает кольца на пальцах, отвечая на один из самых древних и забытых вопросов, проглатывая ком в горле, пытаясь отогнать мысли о матери. — Что за провидец? — Белла чувствует, как её жене тяжело, ей хочется хоть как-то перенять эту боль на себя. Ей самой больно видеть тяжёлые воспоминания Гермионы, пытающейся сдерживать свои эмоции и подступающие слёзы. Нет. Она не будет настаивать на рассказы о прошлом, не стоит снова отрывать заросшую коросту, иначе рана будет очень сильно кровоточить, а это не под силу залечить даже её Либуру. Медленно, противясь лёгкому удару тока на мече, Белла кладёт его рядом со своим новым оружием, крепко прижимая к себе Грейнджер, обещая той хорошее будущее. Удивляясь собственным изменениям в характере, нежности и мягкости по отношению к кому-то, не считая сестёр. Эта девушка без разрешения взяла в руки её хрупкое сердце, привыкшее за всю жизнь никому не доверять и отвергать любого. Она отдалась в эти юные руки слишком быстро, непонятно как обзаведясь этим доверием к незнакомке, между прочим, всё ещё много не зная друг о друге. Эти глаза служили постоянным гипнозом, являлись сильным заклинанием, окутывая её с головой. Она не заметила, как влюбилась, не обратила внимание, как полюбила эту сильную девушку в своих объятиях. Мир подарил ей Гермиону, спасая вокруг других людей и саму Беллу от окружения, налаживая контакт даже с «предателем» кузеном. Снова заговорила с сёстрами... — Грейнджер, ты можешь не продолжать, — лёгкий поцелуй в лоб, будто является огромным молотом, разрушившим ветхую плотину, срывая первую слезу с прекрасных очей. — Прости меня, прости... — За что?! — Грейнджер, ты что себе придумала? К чему эти ненужные извинения? — несмотря на более грубую форму вопроса, её руки, наоборот, крепче прижимают к себе отчаявшуюся жену. — Нужные! Я... я подслушала твою историю... из Хогвартса, а потом всё равно тебя поцеловала. И в первую встречу, и когда пришла пьяная. Достала этот проклятый меч, хотя он был очень долго твоей целью... Вообще сделала в... — Замолчи, — пальцы впутываются в волосы, чуть оттягивая и приподнимая голову Гермионы, нежно касаясь потрескавшихся губ, затыкая невменяемую девушку своими. — Я бы отдала тысячу мечей, Грейнджер, в обмен на тебя, — короткий чмок следует тут же, а слёзы от романтичного момента ещё больше идут из прекрасных глаз уже не по собственной воле. — Спасибо, Беллатриса, — улыбка, искренняя и сияющая улыбка отражается на губах, сметаясь ещё одним коротким поцелуем, гнилые мысли действительно отошли. Это мне следует просить прощения. — Взаимно, жёнушка. А теперь рассказывай дальше свою теорию. И эта поддержка от старшей женщины словно золото, оно было таким же дорогим и крайне малым в количестве, особенно в некоторых странах. Помогла вернуть девушку в нужное русло, а главное, лишь с позитивными мыслями, за несколько минут настраивая на продолжение. И вся цепочка доходит до Беллатрисы быстрым непрерывным монологом с активной жестикуляцией, эмоциями и тёплым взглядом в тёмные глаза с искрами внутри. По окончании всего Белла действительно задумывается о вероятности такого исхода. Очень логично звучало всё. Может, судьба и вправду специально дразнила её из-за меча, чтобы подарить щит, Гермиону и глубже заглянуть в прошлое. Да, эта церемония была проведена из-за скучной жизни проклятых рыбок, но действительно, щит выбрал её, то чудовище в пещере не напало, а магия раскрылась только после клятвы. Вдруг именно она была спусковым крючком? Возможно. Хотя несостыковки тоже были. Например: почему силы Гермионы проявлялась раньше, а сила Беллы нет? На этот вопрос тоже были ответы, размытые и неясные, но главное — это не оставленное без ответа трепещущее противоречие. Может это было из-за отца девушки, что вполне возможно, плюс эта история с памятью, матерью, Азкабаном и бывшая Блэк не могла поверить, что её жена действительно столько пережила и не лишилась рассудка. Взгляд сфокусировался спустя пару минут, возобновляя внимание уже на ткани палатки. Ох, дождь закончился давно: каплей не было видно от просвечивающего оксфорда, а её собственные рассуждения в голове заняли уйму времени и усыпили Гермиону прямо на ней. Теперь у неё было время навести порядок в собственной голове. С русалками было принято решение разобраться при следующей встречи, как-никак они слишком много не спросили, уплывая дальше, после более мощного выплеска силы Гермионы, точно, надо будет ещё попрактиковаться. Как бы это легко не звучало, очищать свой разум от всего было сложновато, учитывая порой экстренные ситуации, например, в битве, Беллатриса вряд ли бы смогла долго себя контролировать, переживая об остальных. Ладно, у них будет ещё парочка ночей, в которые, возможно, они попрактикуются. Тело на ней съёживается, а руки непроизвольно заползают под ткань, притягивая ещё ближе к себе, вновь отгоняя мысли, стараясь слиться с её собственным естеством, неосознанно вызывая табун мурашек и мелкую дрожь от нежных прикосновений. Белла напрягает свой разум, выстраивает белый квадрат, убирая ненужную на время путающую информацию, пытаясь притянуть к себе спальный мешок и уложить туда спящую Гермиону. Первая попытка неудачна. Почему?! Её разум чист! Вторая, третья, четвёртая попытки вводят в тупик. Она не сдастся так просто, но после превышения обычных числительных Белла решается просто аккуратно притянуть его ногой, затем одной рукой медленно, посматривая на жену, его распаковать и переложить спящую красавицу в более тёплое место. Мычание от потери тепла настораживает Беллатрису: она не хочет такого раннего пробуждения девушки, ей самой необходимо будет выстроить теорию. Как-то плавно Грейнджер на время уходит на задний план, не мешая функциям подсознания. Над чем же думала Беллатриса? Всё просто: её артефакт и загаданное желание. Было ли это призванием Тома или её мольба в той пещере не была услышана? Если же нет, то второй шанс будет? А если да, то почему именно Реддл? Неужели только он мог противостоять волку, определённо нет, чего только стоили русалки, хотя те несли что-то про обряд и кровь. Эврика! Нужно найти человека, который был обручен с Сивым и подарил тому силу выйти на самого главного, и он то точно будет знать их врага. Неплохо. Ты не думаешь, что Том и есть враг, если нет, то часть его армии? Сивый предатель. Или это фальшивая картина. Его ведь не было на первой проверке после Грейнджер. Может всё это просто отговорка. Он так взъелся на Гермиону, может потому, что она исчезла из городка? Тренировки были нацелены на придачу более гневных мыслей для быстрого убийства девушки без её объяснений. Реддл определённо тогда слышал Трелони и её истинное предсказание... Так, похоже, Беллатриса слишком долго не спала, от чего начинает подозревать близких ей людей, но эта, на первый взгляд бредовая мысль не покидает голову ещё ближайший час. *** — Грейнджер, вставай, — Белла после короткого размышления над предполагаемым планом, решается нарушить мирный сон. — Враг? Кто на страже? — девушка лихорадочно ищет меч, не сразу входя в реальность. — Всё хорошо, — успокаивающий шёпот. — Просто захотела показать кое-что своей жене, как-никак мы обручились почти сутки назад, — иногда девушка думает, что Беллатрисе никогда не надоест упоминать об этом. Грейнджер прячет предательскую улыбку, ей нравится это, очень нравится. Окончательно помогает проснуться лёгкий поцелуй в лоб, а после помощь в принятии сидячего положения и горящие глаза её жены. Она что-то задумала, что-то грандиозное, и интерес берёт верх. Они покидают палатку, надеясь, что с остальными всё будет хорошо, они уйдут не так далеко и с ними оружие, могущественное оружие и магия внутри. Сцепленные кисти – ещё одна слабость дам, это слишком любимый для них жест, в нём есть всё необходимое. Гермиона засматривается на новую Грейнджер, не решаясь снова шутить про фамилию, пробегая взглядом по волосам цвета вороньего крыла, острому подбородку, пухлым губам, идеальному носу, чётким скулам, шее... Глазам, блестящим в свете луны на фоне звёзд это ещё шикарнее. Беллатриса в своём репертуаре, игривое подмигивание за один миг придаёт пунцовый оттенок щекам, спасает только тьма, хотя усмешка её жены свидетельствует о раскрытии. Тактильный контакт разрывается, сменяясь более приятным. Черноволосая фурия обходит её, обнимая со спины, прижимая к себе как можно ближе, опаляя тёплым дыханием ушную раковину, нежно прикусывая мочку уха. — Звезда Беллатрикс, — женщина чуть приподнимает голову Гермионы, подмечая более яркий «фонарик», услышав глубокий вздох рядом стоящей девушки. — Я прекрасно знаю, как выглядит твоя звезда. Ещё есть Андромеда и Сириус, но их тут не могу найти, — она откидывает голову на плечо, отдаваясь во власть жены, расслабляясь. — Кто бы сомневался, Грейнджер, — лёгкий поцелуй в шею разжигает пламя. Беллатриса разливает бензин, целуя с большим напором, так и желая запустить пожар внутри, что прекрасно получается. С каких пор рядом с ней слово «самоконтроль» является незнакомцем. Гермиона поворачивается лицом, накрывая наглые губы жены, очерчивая руками линии вдоль талии. Огонь, струйки пламени уже не будут легкой мишенью и вряд ли потухнут так скоро, хитрая Блэк добилась своего, но женщина отстраняется, с неизведанной силой нажимая на тормоз. — Я не должна была... — осознание. — Я тоже... — Гермиона снова допускает эту ошибку. Хогвартс. История... Как можно быть такой легкомысленной?! — Это я начала, ты не должна ничего здесь говорить, — это короткое расстояние вот-вот может увеличиться в геометрической прогрессии. — Я не могу противостоять тебе, совершенно забывая о твоих чувствах. О, Мерлин, я слышала ту историю из Хогвартса, Белла... Всё слышала. Твой голос, пропитанный болью, он резал моё сердце... — объятия. Сильные руки прижимают к себе, мокрые глаза утыкаются в сухую одежду, голова покоится на плече. Успокоение. — А я знаю твою историю с Крамом, но всё это начинаю, Грейнджер, пожалуйста, не нужно делать то, что ты не хочешь, — она резко поднимает голову. — Не хочу?! Да я ебать как хочу, Белла! К чёрту это прошлое! — кто сказал, что нервы у неё железные? Зелёный свет. Всё хорошо. У них всё хорошо! — Ты права, к чёрту прошлое, — согласие утопает в трепетном поцелуе. Руки сами сбрасывают ненужные остатки тёплой кофты с хрупких плеч девушки, пока та терзает её нижнюю губу, сбивая всё дыхание. И не помогает даже статус, особенно когда её шея попадает под влияние зуб жены, а спина прижимается к ближайшей чёрствой коре дерева, срывая хриплый стон. С каких пор Беллатриса так легко теряется в активности с другой стороны? Пора бы поменять... Настойчивые руки проходят под футболку, очерчивая пальцами рёбра, поднимаясь к груди, с жадностью сжимая округлые полушария, окончательно выбивая силы противостояния у Блэк. Она зарывается руками в непослушные волосы, оттягивая их с изменяющейся силой. — Ты шикарна, — хриплый от возбуждения голос ещё больше заводит Беллу. Это мои подростковые гормоны вышли с отпуска? — Пожалуйста, — мольба ласкает уши. Гермиона сжаливается, спускаясь к торсу, специально медленно и дразняще расстегивая ширинку брюк, сразу проникая внутрь разгорячённой плоти. Количество влаги поражает, едва не подкашивая до падения с ног, одновременно срывая стон удовольствия со свободных губ, которые тут же находят занятие, пересекаясь в искомой траектории. Длинные пальцы собирают влагу, дразня вход и огибая клитор, вынуждая Беллатрису просить вновь, получая грубый толчок вознаграждения внутрь, даруя стон наслаждения полости рта жены. Не хватало, чтобы их кто-то ещё услышал. Одежда, эта проклятая одежда, слишком опасно её снимать, они не так далеко от лагеря, но жар от тела слишком ощущаем, всё настолько слишком, что можно разорваться, свободная рука спасает дрожащие ноги женщины от грубого падения, пока Гермиона рядом, старательно доставляет удовольствие, переходя на шею, после зацеловывая ключицы. Стенки подают сигналы скорой вспышки, да, Блэк и сама, благодаря подступающей эйфории, готова на весь лес прокричать об их близости, втягивая девушку в трепетный поцелуй. Она близка. Гермиона оттягивает нижнюю губу, перехватывая громкий стон с собственным именем, продлевая замедленными движениями время нахлынувшего экстаза, игнорируя перенапряжение кисти, вслушиваясь в ускоренный ритм сердца и громкое дыхание, всё ещё удерживая Беллатрису с помощью второй руки, чувствуя, как та в награду кусает её плечо, резко выходя из полуобъятий, меняя их местами. Впивается с жадностью в губы, благодаря за доставленные заоблачные ощущения, подразнивая оголённую кожу легкими прикосновениями. — Я хочу тебя, но в палатке, Гермиона, — низкий тон едва не сдвигает саму девушку за край пропасти. — Всё-таки занятия любовью обычно происходят в лежачем положении, — ошеломлённую девушку резко подхватывают на руки, двигаясь обратно. И Гермиона клянётся, что готова всегда так смотреть на звёзды и просыпаться посередине ночи. Ей невероятно повезло. Они побороли собственные страхи, становясь ещё ближе. Беллатриса чудом умудряется на своих ватных ногах донести её прямо до входа, буквально вталкивая жену внутрь, быстро закрывая их уютную обитель, как хищник, нападая на припухлые от поцелуев губы, снимая рваную футболку, оставляя первый засос на молочной коже, не переживая о завтрашнем дне. Сегодня можно всё. Сегодня они вместе и уже точно навсегда.