Вы достойны

Чжан Цилин После обсуждения дальнейших действий было решено, что они продолжат свое путешествие утром, после того как У Се и А Нин оправятся от слабости. Увидев, что У Се все еще выглядит бледным, Цилин достал еду из своего рюкзака и предложил ему, и почти сразу же он увидел, как У Се тепло улыбнулся ему, взяв рюкзак из его рук. Цилин молча сидел рядом с ним, радуясь его возвращению. Он был встревожен, пока искал адское место, боясь, что не найдет его вовремя. Теперь, увидев эту сокрушительно чистую улыбку, его сердце снова успокоилось, хотя и пропустило несколько ударов. В такие моменты было ясно видно, что У Се действительно была его единственной связью с этим миром. Единственной, кто трогал его сердце, как никто другой. Конечно, он заботился и о Ван Панцзы, но чувства были совершенно другими. У Се хорошо общался с толстяком , как с настоящим братом, и поэтому он тоже относился к Панцзы более или менее одинаково. В конце концов, именно благодаря У Се его одинокий мир открылся большему миру, и он находил его теплым и даже гостеприимным. "Эй, я тебя так сильно беспокоил? Ты выглядишь немного потерянным в мыслях... извини за это. Кажется, неприятности всегда находят меня, куда бы я ни пошел". Это была самая большая правда, которую Чжан Цилин слышал за долгое время. Он слабо улыбнулся, что, похоже, обрадовало У Се, одарив его еще одной улыбкой. «Сяогэ, мне очень повезло, поэтому я не умру так просто...» — пошутил У Се. «Это было близко», — опроверг Цилин, и У Се похлопал его по плечу. «Ладно, это было слишком близко... кстати, спасибо. Ты снова спас мою жалкую задницу». Цилин просто кивнул и лег спиной на камень позади себя, закрыв глаза. «Ты, должно быть, устал, раз так торопишься сюда», — прошептал У Се, придвигаясь немного ближе к Сяогэ, чтобы подарить ему немного своего тепла в обмен на спасение. «Отдохни тоже». Цилин замолчал, и У Се тоже закрыл глаза после некоторого молчания. Со всей этой ходьбой, обезвоживанием и голодом, которые он только что испытал, его тело вскоре снова поддалось истощению, и вскоре после этого и Панцзы, и Пань Цзы увидели, как У Се медленно оказался сначала на груди Сяогэ, а затем на коленях. Это само по себе не было удивительным, учитывая тот факт, что Тяньчжэнь устал, но Чжан Цилин просто не пошевелил пальцем, чтобы оттолкнуть его, напротив, он положил руки на руку и талию У Се. Соблазненный этим милым зрелищем, Панцзы схватил камеру и начал как сумасшедший фотографировать их с разных ракурсов, пока они спали на руках друг у друга. «Извини, А Нин, но у тебя действительно нет никаких шансов с Тяньчжэнем... они так естественны, спать вот так», — сказал он себе, пока Пань Цзы вздохнул в покорности. Честно говоря, если У Се действительно влюбится в Чжан Цилина, семья У окажется без другого наследника, который унаследует наследие следующего поколения. Возможно, уже слишком поздно для будущего семьи, если только У Се не найдет себе кого-то другого, кто возьмет на себя управление семьей вместо него. Вероятно, усыновленного. Может быть, семья У была проклята так же, как и другие семьи из Мистической Девятки, потому что из трех братьев только старший в конечном итоге женился и имеет одного сына, что выглядело немного слишком увлеченным чем-то более близким к бессмертному. К тому же мужского пола. На следующее утро У Се проснулся отдохнувшим. Возможно, он был слишком измотан прошлой ночью, потому что спал как младенец, не чувствуя даже холода, типичного для ночей в пустыне, пока его не разбудил Панцзы. «Ты хорошо отдохнул, а?» — почти насмешливо спросил Панцзы у Тяньчжэня. Я сделал, почему? Что-то случилось?" - невинно спросил У Се, вставая и отряхивая штаны. Затем Панцзы улыбнулся, вынул камеру и показал ему фотографии, которые он сделал с ним и Сяогэ, пока они спали. Почти сразу же лицо У Се загорелось, и в панике он попытался дотянуться до камеры, но Панцзы вовремя отступил, чтобы удержать ее подальше от его рук. «Какого черта?! Ты что, извращенец, фотографируешь меня в самые слабые моменты? Дай мне!» Панцзы рассмеялся и побежал к Сяогэ, который был рядом, упаковывая какие-то вещи в свою сумку. «Сяогэ! Давай заключим сделку, я могу дать тебе копию этой фотографии, если ты не дашь Тяньчжэню приблизиться», — поддразнил Панцзы, показывая Сяогэ одну из их нежных фотографий на камере. «Как будто он согласится на это. Заставь его удалить это», — настаивал У Се, совершенно уверенный, что Сяогэ встанет рядом с ним. «Оставь его в покое». Прошептал Чжан Цилин, отвернувшись от них, и Панцзы рассмеялся громче . Конечно, Сяогэ захочет копию этого, Наивный У Се, ты слишком зелен в вопросах любви , подумал он. "Подожди, что? Сяогэ!" - закричал У Се, но, конечно, его возмутительно проигнорировали. На этот раз победа определенно досталась Панцзы. «Хватит играть, вы двое. Пора идти», — раздраженно сказал им А Нин, и У Се отпустила это дело, отправившись в путь, как только все были готовы к предстоящему тяжелому дню. Где-то еще в Городе Дьявола еще двое начали свой путь рано утром к неуловимому Дворцу Королевы-матери. Хэй Сяцзы шел бок о бок с Сяо Хуа, говоря об отклонениях дороги и о том, как они могли бы с ними справиться. К их счастью, похоже, они свернули правильно, и после нескольких часов ходьбы под палящим солнцем они наконец нашли признаки каких-то руин. «Это оно?» — спросил Хэй Сяцзы, глядя на каменный столб со скульптурой наверху. Со временем он, очевидно, разрушился, но Сяо Хуа был не обычным человеком, поэтому он считал, что сможет сделать рисунок скульптуры, более или менее восстановленный на бумаге. «Ты уверен, что сейчас подходящее время для творчества?» — спросил Сяцзы, глядя на своего требовательного товарища. «Конечно. Иди и встань там, мне нужна точка фокусировки». Да, конечно, подумал Сяцзы, уставившись на него. Их одиночное путешествие туда было нелегким, но он получил от этого немало удовольствия. Он никогда не думал, что глава семьи Хуа был таким упрямо интересным и с ним было так легко общаться. Они на удивление хорошо ладили, вплоть до того, что поддразнивали друг друга на каждом шагу. Всего через несколько дней он мог сказать, что действительно любит его. Может быть, именно так Чжан Цилин относился к У Се и почему они так пристально смотрели друг на друга. Тяжелые времена делают связи крепче... однако Сяо Хуа не был У Се, и его, безусловно, было сложнее поймать, даже когда он знал, что тот, по крайней мере, заботится. «Ты закончил?» — спросил Хэй Сяцзы через несколько минут. Не двигайся...» — настаивал Сяо Хуа, рисуя в своем блокноте, и через полминуты он подошел к Сяцзы, чтобы показать ему свой рисунок. «Ты действительно его восстановил, какой талант... но это похоже на Birdmans». «Ты видел их раньше?» — спросил Сяо Хуа. «Да, есть такие птицы в Небесном Дворце на Облаке. Мерзкие твари». «Небесный дворец находится на горе Чанбайшань, это Тамуто... это интересно. Они связаны?» «Возможно. Синие Птицы — традиционные скульптуры Небесной Королевы-Матери. Возможно, Птицеловы произошли от ее... подождите...» «Что это? Есть ли еще какая-то связь, о которой ты знаешь?» — с нетерпением спросил Сяо Хуа. «Что это? Я стояла здесь так долго, а ты только снял мои солнцезащитные очки?» Сяо Хуа проигнорировала его. «Blue Birds или Birdmans, не имеет значения. Это должно быть правильное место», — сказал Хуа. «Так бессердечно... ладно, давайте окопаем здесь и посмотрим, сможем ли мы найти вход», — признал Сяцзы. «Конечно... вот. Это все твое...» — сказал Сяо Хуа, передавая ему лопату. Смирившись, Сяцзы взял ее, бормоча себе под нос... «Слишком бессердечно... почему он мне снова нравится?» За его спиной улыбнулсь Сяо Хуа. Возвращаясь к месту, где находилась команда У Се, они достигли окрестностей реки, где, вероятно, находился Дворец Небесной Королевы-Матери. Они смотрели на горизонт, и У Се строил теории об этом месте. Теперь они были совсем близко, хотя в поле зрения все еще было много миль пустыни, но, по крайней мере, они куда-то шли, а не терялись. Но пока он думал об этом, словно выругавшись, они заметили вдалеке красное облако, движущееся в их сторону. Что это?» — спросил Пань Цзы, пока У Се сосредоточил свой взгляд на приближающемся густом облаке... и тут он с ужасом понял, что это было. "Корпусные жуки! Бегите! БЕГИТЕ!!!" - закричал У Се, и они тут же бросились прочь от смертоносного облака красных насекомых, которое уже убило так много членов их группы. Но, несмотря на их безумный рывок, облако приближалось, и их дорога закончилась на внезапном обрыве. «Это тупик!» — крикнул Панцзы. «Тогда спустимся вниз и достанем веревки!» — сказала А Нин, ища свою в сумке. «Эй, я туда не пойду! Нас точно убьют, да еще и вдвойне». Панцзы запаниковал, увидев, насколько высока скала и какими короткими кажутся их веревки. «Идиот, мы умрем, если не спустимся. Пошли!» — потребовал У Се, и все они поспешили спуститься, остановившись по пути только для того, чтобы посмотреть на облако жуков, которые, к счастью, остались на вершине скалы, а не стали для них легкой добычей, повиснув на веревках. «А? Никто не пойдет за нами?» — спросил Панцзы, немного удивленный. «Будьте благодарны за это», — сказал Пань Цзы. «Или, может быть, там внизу есть что-то похуже них. Мы определенно в правильном месте», — сказал У Се, глядя вниз. «Не будь проклятым, Тяньчжэнь», — прошептал Панцзы, стараясь не думать о том, что может быть хуже, чем трупоедение насекомых. «Давайте спустимся», — сказал Цилин и начал скользить вниз по своей веревке, за ним следовали Пань Цзы и А Нин. У Се потребовалось больше времени, чтобы сделать это, так как Паньцзы продолжал жаловаться. В конце концов, ему пришлось обрезать то немногое, что осталось от его веревки, чтобы схватиться за одну из лиан, свисающих по всему утесу. Были доказательства того, что остальные уже сделали это, так что это было безопаснее, чем просто свободно падать вниз с их высоты. «У Се, когда мы достигнем дна, я поговорю с тобой разумно. Эти штуки не рассчитаны на то, чтобы выдерживать человеческий вес!» «Остальные уже это сделали! Просто продолжай!» «Они — не я!» «Я много раз говорил тебе, чтобы ты похудел!» «Это мой амулет!» «Просто не смотри вниз и продолжай идти!» «У Се! Если со мной что-то случится, я...» «Заткнись! Ничего не случится!» «Это то, что ты говоришь, но каждый раз что-то действительно происходит!» «Ты предпочитаешь умереть здесь и засохнуть ради неизвестно чего там внизу?» «Не проклинай меня!» «Просто сделай это! Теперь уже не так высоко». «Не заставляй меня смотреть вниз!» «Перестань жаловаться, я делаю то же самое, что и ты!» «Клянусь, если я переживу это безумие...» Затем послышался звук чего-то сломанного, и следующее, что увидел У Се, было падающим Панцзы. «ПАНЗЫ!!!» — закричал он, и его сердце бешено забилось в груди, но у него не было времени беспокоиться о том, что толстяк упадет, так как его собственная лоза тоже лопнула, и он закричал так громко, как только мог, заставив Цилина осознать свое затруднительное положение и побежать, несмотря на то, что от этого зависела его жизнь, чтобы поймать У Се на руки, прежде чем тот успеет полностью удариться о землю. У Се инстинктивно схватил Сяогэ за плечи, его глаза все еще были закрыты, а в жилах бурлил огромный выброс адреналина. «У Се, все в порядке». Сяогэ прошептал ему, и У Се открыл глаза, чтобы обнаружить, что обнимает Чжань Цилин изо всех сил. С глубоким румянцем на ушах он отпустил Сяогэ и нервно улыбнулся. Это был его второй близкий к смерти вызов менее чем за день, но, по крайней мере, и Панцзы, который стонал от боли на земле, но, по крайней мере, был в порядке, и он мог жить, чтобы рассказать об этом. Жизнь была действительно самым драгоценным сокровищем из всех.