Астрал

             Вокруг тебя разгораются костры, кажется передо мной стоит воин, но я не вижу в тебе той доблести, что присуща всем тем, кого я знала. Ты не сияешь так, как сияют легенды. Ты слаб, словно измученная одинокая планета, доживающая последние года в этой неистовой тьме. Тебя окружают могущественные звёзды, до которых тебе никогда не дотянуться. Не понимаю, зачем ты всё ещё борешься.      Я слышу звон монеты. Она падает на пол и издает лязгающий звук. Искра. Блеск золота. Она ложится на пол и рядом с ней ступает нога, чья-то твердая опора. Он поднимает эту монету и приподносит к своему лицу. Я вижу его оскал, вот только никак не могу понять, что он предзнаменовает.      А костры догорают. Ты делаешь смелый шаг и давишь угли. Выдвигаешь плечо в перёд, смотришь из-под лба и твои глаза горят недобрым красным знаменем. Где твоё оружие? Пальцы сжимаются, ты издаёшь шипящий звук своей вентилящией и замираешь, вглядываясь в эту тьму.     Тот, кто стоит напротив тебя подкидывает монету в своих пальцах. Знаешь что это означает? Бойню. Беспощадную бойню.      Борись, искра, пока еще можешь. Борись, пока веришь, что ещё можно что-то спасти.      Давай же сыграем в этот театр, как в старые добрые времена. Возможно ты поймёшь на своей шкуре, что делал со мной тогда. ***     Оптимус глубоко вентилирует. Он почувствовал что-то неладное. Его системы, вроде как перезагруженные, выдают несколько недобрых ошибок. Он не может включить оптику, поэтому приподносит марипулятор к лицу и проводит по нему с негромким вздохом.     Возможно Револслеш лишь видение, точнее, он надеялся на это. Она приходила к нему каждую перезагрузку. Иные сны ему давно и не снились. Этот кошмар не отпускал его, Ретчет даже прописал ему что-то, но это не особо помогало, пусть Оптимус послушно принимал лекарства и проходил диагностику процессора. Даже тесты на здравость ума не проявляли никаких признаков иного воздействия или нарушения программ психики.     Почему она всё ещё здесь? Можно ли это чем-то объяснить? Оптимус не мог найти информации о таком. В их мифологии и происхождении было много тайн, иногда отличить правду от вымысла было просто невозможно.     Иногда казалось, что в их мире было возможно всё. Словно это и не мир вовсе, а чья-то больная фантазия, собравшая в себе идеи тысяч душ.     Бесконечные возможности и вероятности в этом странном мире сводили с ума. А ведь это был настоящий мир, и подумать только, он настолько ничтожен по сравнению с тем, что их окружает на самом деле.     Даже Кибертронцы с их технологиями ни разу не смогли достичь чего-то большего, прикоснуться к самым глубинам космоса... Это наводит жуть. Они даже не знали как объяснить работу Олспарка, о чём можно говорить?     Поэтому, даже если это был какой-то призрак, Прайм бы не сильно удивился. Но всё же он хотел надеятся, что это его собственная невменяемость из-за перенагруженных систем.    Всё же он открыл оптику. Ничего особенного, это всё ещё его небольшая каюта. Перезагрузка была окончена на 98,9%. Казалось, этого вполне достаточно, но когда не догружаешься даже на 0.01% со временем это обязательно вернётся.     Почему он вдруг стал резко выходить из оффлайна так часто? И ведь это началось еще давно, даже до того как Револслеш начала ему сниться.     — Кошмар..     Оптимус поднимается и выходит из капсулы. Легкий дымок выходит вслед за ним и растворяется. Ковчег, все в процессе работы. Команда будет в отключке ещё несколько циклов.      Он вышел из каюты, добираясь до мостика. Кажется всё в порядке: тот же космос за иллюминатором, тот же гул систем, тот же Прайм в отражении, те же мысли, но что-то было не так. Он не понимал, но он это чувствовал, просто ощущал...     Мех оглядел свои руки. Все те же серые механизмы, фаланги. Дальше его корпус, броня. Все в порядке.     Но вдруг его глаз цепляется за небольшой гладкий участок брони на манипуляторе. Он точно помнил, что когда-то на этом месте был синтезированный шрам. А теперь ничего. Но стоило ему только вспомнить, как выглядел шрам и вдруг он просто... Появился.     Оптимус даже упустил момент когда. Он просто стоял и думал, думал, думал... Вдруг он запрокидывает голову и оглядывается.     Тишина...

   Ох, что же, меня поймали. Я понимаю твоё смятение, Оптимус: кто-то описывает твои действия и мысли. И это ведь даже не происходит в твоей голове, это происходит где-то снаружи, да?

   — Это ведь всё ещё сон? — задаёт он вопрос, на удивление довольно спокойно.

     Ты прав, это всё еще сон. Просто сон. Скоро ты вернёшься обратно в свой реальный мир, но мне нужно ввести тебя в курс дела. Помнишь Револслеш предупреждала тебя?

    Сейчас она где-то в этом мире, но не на корабле. У тебя ещё будет время встретиться с ней, но боюсь ответов ты не дождёшься.

    — Вводи. — коротко отрезал мех.

    Хорошо. Ты не хочешь ждать, так ведь? И не нужно смерять окружение вокруг таким взглядом, меня не увидеть: я просто голос. Не имею ни тела, ни собственного разума, просто говорю, говорю, говорю...

    Прости, и так. Я должен оповестить тебя о сюжете, но прежде, чем сделаю это, мне нужно занять немного времени, чтобы зрители лучше успели переварить информацию. Можешь что-нибудь поделать, сейчас на тебя будет обращено максимум внимания. Впрочем, вся эта история про тебя.

    Оптимус хмыкнул, покачав головой, видно, что ему не шибко нравился некий закадровый голос. Он все думал, как же этот сон может быть настолько реальным? Слишком, слишком осознанный сон.     Он не хотел в это верить и больше всего Прайм желал поскорее открыть оптику и оказаться в своём родном мире, где все было чуть понятнее и проще, пусть и опрокинуто в войну.     С другой стороны вполне понятное объяснение существовало: это просто вымышленный мир его процессора и больных фантазий, здесь в целом может происходить все что угодно.    — Заканчивай. — Оптимус зашёл в какой-то зал и упал на командирский стул за огромным длинным столом. Пожалуй диктор мог позволить себе укрыть от его аудиосенсоров некоторые слова, чтобы не нервировать лишний раз.     Да, Оптимус в последнее время очень нервный, пусть и пытается казаться спокойным. Тихие личности, пытающиеся притворяться даже во владениях собственных снов, очень рискуют своим психоэмоциональным фоном.

   Продолжу объясняться, Оптимус. Всё здесь, как ты уже понял, ненастоящее. Но это не отменяет того, что этот мир кажется вполне реальным, не так ли?

    Все движется по определенному сценарию пьесы Раволслеш. И до тех пор ты будешь играть роли, предназначенные специально для тебя. Вот например, в этой истории ты, ух-ты ах-ты, Оптимус Прайм! Но не закатывай глаза, ты должен быть не тем Оптимусом, которым являешься, не забывай: это лишь театр.

    По окончании пьесы следом начнётся новая и так пару раз, пока все истории нашей фем не закончатся. Конечно будут перерывы, у тебя же дела в твоём реальном мире... Знаешь, в вечной тьме можно придумать много чего интересного, но за все время она написала лишь несколько сценариев. И все они были предназначены только для тебя.

    Просто попытайся вопринимать это как сон, в котором ты будешь жить свою отдельную жизнь. Она тебе не помешает в твоей настоящей жизни, просыпаться ты будешь вовремя, полон сил, отдохнувший.

    Но в этой у тебя есть одно преимущество: ты будешь жить, зная всё наперёд. Все сюжетные повороты, события. Да, тебе придётся где-то импровизировать, но главное — не выходить из роли.

    Оптимус спокойно выслушал диктора и опустив взгляд на пару секунд, кивнул. Что ж, он уже подписался. Тем более какой шанс! Наконец-то избавиться от Револслеш. Главное, чтобы эти сны действительно прекратились. Рассчитывал ли он на что-то? Не особо, в конце концов, он может лишь проснуться и все исчезнет, а потом новый сон, и об этом он даже не вспомнит.     Было бы это так.     — Что я должен делать? — Прайму совершенно не интересно, что его ждет впереди, это понятно.     Диктор не отвечал какое-то время, пока он диктовал читателю этот абзац. Но не важно, мех всё еще терпеливо ждал, даже подумав, что всё, что он слышал до этого было лишь его собственными мыслями.

    К твоему сожелению я вернулся. Сюжет пьесы прост: два друга, влюбленных в одну фем, разворачивают... Это уже было. Извиняюсь. Этот мир ничем не отличается от твоего, разве что, события немного смещены. Примерно до... До войны.

    Оптимус вскинул брови. Кажется он совсем немного удивился.     — Что же я делаю на Ковчеге? — спросил он, — Раз Кибертрон цел...

    Ненадолго. Это лишь отправная точка нашего сюжета. Ты друг Мегатронуса. Успокойся. Не Прайма. Гладиатора. Знаю, всё кажется немного странным, но здесь всё  же отличается от твоего реального мира. Револслеш внесла много нового. Честно сказать, я и сам не очень понимаю сей логики.

    Продолжу. Ты и Мегатронус очень расхожи во мнениях о дальнейшей судьбе Кибертрона, но политика здесь вторичная. Все крутится вокруг любви, конечно же!

     Прайм хмыкает.

     Вы влюблены в одну и ту же фем, уже давно, хочу сказать, но есть одно но... В этой истории, ты, Оптимус,  отрицательный персонаж. Нувориш. Богатый выскочка, проще говоря. Но о твоей роли я расскажу в других абзацах.

    А вот Мегатронус - главный герой. Я не помню, Револслеш обещала тебе главную роль? Вроде нет... Ну ладно. Мегатронус был обычным шах... Мы все уже это знаем, давай я начну сразу с дела. Вы подружились, когда оба особой славой и властью не обладали. В фем влюбились уже тогда. Но ты построил карьеру намного быстрее, поэтому затмил собой друга. Ненадолго, и вот...

    — Я могу узнавать сюжет по ходу? — вдруг прервал диктора Оптимус.

    Что? Н-ну пологаю, это возможно..? Хороший актёр должен знать сюжет и...

    — Раскажи мне о моём персонаже, а я разберусь сам. — Прайм откинулся на кресле.

    Ладно. Но ты всегда можешь взять у меня сводки. И все должно идти строго по сценарию. Я буду тебе подсказывать. Ты НЕ должен отставать от сюжета или самостоятельно добавлять сцены, понимаешь? Это чревато... Многим.

    Прайм отмахнулся.

    Слушай. Ты - новоиспечённый Прайм. Твой персонаж богатый новориш, как я уже выразился. Путь от архивиста до Прайма был крайне быстр. Ты достоин матрицы лидерства, но характер у тебя... Плохой, проще говоря.

    Прайм заметил, что диктор большей частью был вежлив и скромен. Как большинство, наверное, рассказчиков. Его голос Прайм как-то сам придумал. Это сложно описать. Вот он что-то говорит, а голос синтезируется сам, такой, какой удобен и приятен аудиосенсорам меха. Это было похоже на самонаплывающую фантазию, когда читаешь текст, а мозг сам генерирует, так сказать, озвучку.

    Продолжим. Ты высокомерен, пользуешься своим положением только так. Представь самого наглого бота, которого ты когда либо встречал. И представь его в своём теле. Теперь ты понял? Но мотивы у тебя, в большем случае, положительны. Единственное - ты будешь мешать великой любви между гладиатором-мятежником и фем из высшего общества. Ну ты знаешь, романтизм.

    — Я тебя понял. — Прайм поднялся со своего места. — Когда начнется пьеса?

    В идеале я должен рассказать тебе весь сценарий от и до... Но раз ты решил поступить иначе, полагаю, можно начать прямо сейчас. И я надеюсь всё будет в порядке...

   Оптимус хотел задать ещё вопрос, но больше диктора не слышал. Он оглянулся. Одиноко. Корабль был будто пуст, хотя по идее, здесь есть экипаж.     Его ничего не смущало. Да, пустой корабль, ну и что? Оставалось ещё время до активации экипажа, поэтому скоро они будут здесь. Он надеялся, что так будет...     Роль ему показалась нетипичной для себя. Наглый и задиристый Оптимус Прайм? Это будет занятно.    Хотя Револслеш могла придумать и похуже. Ничего удивительного. Её романы и при жизни были сомнительными. Кем была Револслеш? Писательницей, актрисой, еще до войны. Познакомились в театре и на этой почве они с Орионом и подружились.     Прайм запомнил о Револслеш немного, так как воспоминания Ориона немного стёрлись. Она была... Такой же как и он. Сложно сказать. Потом, когда началась война, она перешла на сторону десептиконов и стала пропагандисткой. Ну и померла от руки автобота.     Однако на корабле её не было, как сказал диктор. Интересно, кем она здесь является? Хотя ответ словно очевиден.     Команда постепенно начала активироваться, ну, или появляться. Он лишь догадывался, как здесь могли появляться боты.     Послышались шаги, замелькали силуэты. Кто-то был знаком, кто-то нет. Хотя, нужно сказать, иногда внешний вид его знакомых был.. Необычным. Боты проходили мимо, коротко кивали Прайму и спешили исчезнуть с его поля зрения. Наверное, его персонаж и правда был многими не любим.     Оптимус не знал, стоит ли сейчас начинать воплощаться в своего персонажа. Он вел себя как обычно. Просто не обращал внимания на проходящих мимо ботов. Он все ещё верил, что это всего лишь сон: так и было, но он думал, что это тот, который больше не повторится.    — Прайм, — по связи донёсся голос... Арси? Он был непривычно мягким для неё, но манера говора осталась прежней, — посадка на Кибертрон.     Увидеть Кибертрон, даже через линзу сновидения было хорошим знаком, как ему показалось. Жаль, что его родная планета давно разрушена. А здесь ведь была в порядке. Легкая тоска кольнула его искру, но он постарался не обращать внимания.     Вдали показались знакомые очертания. Серо-голубая планета сияла в темных глубинах космоса. Это было прекрасно... Но вскоре чувства Прайма притупились. От чего-то он вдруг перестал видеть в этой картине что-то... Знакомое. Словно это была и не его планета вовсе. Но тем не менее она была так похожа...     Он не осмелился сразу сойти с мостика.       Шаги его были неспешными. Он даже не смог спокойно перейти ступени ниже, ведущие к железным дверям, разъезжающимся в стороны.  Что-то останавливало его. Возможно мнимое чувство вины или тревоги? Всё это всё равно не по-настоящему, так зачем надеяться... А хотя, что ему терять?     Прайм выходит с корабля и на него обрушивается звон механизированной техники, тут же принявшейся за обследование корабля. Весь экипаж вышел и стал расходится по сторонам.      Прайм остановился где-то в центре этой суматохи. Он посмотрел в небо. Где-то загудела полицейская сирена. Над головой летают сикеры и по возвышающимся ветвистым трассам гудят боты в альт-формах.     Это был Кибертрон. Пока ещё живой.     И с чего же всё должно начаться? История, сюжет, о котором расказал диктор? Как бы ему хотелось, чтобы сейчас произошёл тот самый момет, когда сон меняет свое направление и весь предыдущий сюжет резко обрывается. Потому что сейчас перед ним был целый мир. Его мир, родной, знакомый, но давно утерянный...     В любом случае, сейчас ему никто указаний не давал. У него была определённая миссия, но как же искра рвалась просто затеряться между улицами и растворится в них навсегда, будто бы ничего не было, будто бы всё, что происходило в реальном мире было настоящим сном... Что-то его совсем занесло.     Чем и как жил этот Кибертрон? Были ли у него те же порядки, те же лица у власти, были ли у него те же амбиции, задатки, которые были присущи его миру?     Вдруг резкий гудок вывел его из транса, это были рабочие, но, увидев Оптимуса, они неловко загоготали, извиняясь. Мех лишь махнул аудиосенсором и прошёл мимо них.

    У тебя встреча с Мегатроном в баре. Ты знаешь куда идти. Просто делай то, что считаешь нужным — сейчас это ничего не изменит. Разберёшься по ходу и не выходи из роли, Прайм!

    Оптимус на минуту остановился. И вот опять этот голос.     С другой стороны, диктор словно слишком просто согласился дать ему волю в выборе повествования. Он мог бы знать сценарий наперёд, как и было запланированно... скорее всего.     Зачем давать ему такую вольность? Или здесь правила были настолько гибкими, что сломать их - не страшная цена. Но скорее всего это так. Просто игры разума, последствия не могут быть страшными.     Путь был долгим. По началу он прошёл площадь, совсем незнакомую ему: огромные колоссы Праймов возвышались вокруг неё. Тринадцать. Его среди них не было. Значит в этом мире он не заслужил ещё свое место среди них.     И к сожалению, он знал, чем заслужит: войной. Если не сгинет.     Он продолжал добираться до назначенного места. Этот бар он бы не забыл никогда. Все началось с него и первой рюмки. Алкоголь, в каком-то смысле, развязал молох войны.     И вот он стоит у входа. Над ним сияет тусклая неоновая вывеска.     Как хорошо сможет он отыграть свою роль? На войне пришлось многому научится, но... Наигранный моветон, ядовитый блеск в оптике отразить будет нелегко. Даже если Оптимус мог искренне отразить эти вещи во время боя, то здесь.. Нужно. Играть.     Воспользоваться карт-бланшем, властью, сделать из себя не просто куклу, которая будет говорить за тебя, нет — нужна стена. Высокая стена с складными кирпичиками, чтобы не показать свой настоящий, непритворный мир.     Но разве никто не заподозрит подвоха? Они же наверняка знали этого Прайма другим. Или волшебство теневого мира все решит, заклеет все дыры в сюжете? Как удобно.     Нужно просто стараться. Самый отвратительный бот которого он знал? Оптимус бы сказал Мегатрон, но тот в этой вселенной уже есть... Ох, ну конечно. У него есть идея, чью манеру можно взять за основу.     Он зашёл. Бар на секунду затих, молча и узнавающе расматривая его. Как предсказуемо. В их взглядах было видно одно: они чувствовали себя рядом с Праймом... Неудобно?     — Никакого тёплого приёма, я почти разочарован. — хмыкает Оптимус с наигранной язвительностью и проходит вперёд, растолкав пару мехов на пути. Как бы ему не хотелось уберечь себя от дальнейших действий, сейчас нужно было делать хоть что-то.    Атмосфера была подшофе. Тихая музыка, звон стаканов, разговоры, смех. Почти расслабляюще. Однако на Прайма то и дело кидают взгляды, в них виднеется многое: от интереса, до раздражения.     Оптимус понял, какой славой обладал. Не удивительным было лишь то, что когда-то он уже ловил такие взгляды. Кажется, кое-что не меняется где бы он не присутствовал. Пусть. Это лишь воспоминания, ставшие полноценной сценой.     Мегатронус сидел в самом углу, беседуя с сомелье. Стол, за которым он сидел, был рассчитан на двоих. Ясно, что он кого-то ждёт. И этот кто-то Оптимус. Магартронус выглядел почти так же, как и при их настоящей жизни, до начала войны. Тот же гладиатор с серебристо-белой бронёй и стоическим голубым взглядом.     А ведь он был чуть ли не единственным представителем апартеидного статуса, смогшим стать настолько знаменитым и уважаемым. От того же Пакса он сильно отличался тем, ведь по истории, тот добился статуса не совсем честным путём. И тем не менее они друзья, пусть Прайму кажется, что в этой пьесе будет много сюжетных дыр.     Прайм подошёл и, вспоминая, как Старскрим вальяжничал рядом с Мегатроном, грациозно упал на кресло, положив локтевой шарнир на ручку и немного наклонив голову в бок.     — Ну, как видишь я явился, — протянул Прайм, пытаясь соответствовать роли, но на самом деле сильно сомневался, что сделал это правильно.     Мегатрон окинул его странным взглядом. Нет, не враждебным, он был каким-то... Не знакомым? Спокойным, радостным. Прайм даже не помнил, видел ли он подобный взгляд от своего Мегатрона... Это даже странно звучит.     — Ведёшь себя как Старскрим. — кинул гладиатор, медленно перекатив фокус внимания на стакан, что он держал в фалангах.     Оптимус выдохнул. Откуда ему, чёрт возьми, знать как правильно играть, когда ему даже не описали его роль как следует?!     — Впрочем, вы с ним во многом схожи. — слава Праймусу. Мегатронус отозвал сомелье.     — Не сравнивай меня с ним, — выкинул Оптимус с нотками презрения в голосе. Настоящим или нет гадать не приходится.     — Хорошо, не буду. — медленно кивнул серебристый мех и отпил из стакана, не отрывая взгляд от меха. — Ты сегодня нервный.     — Бред. — Прайм язвительно скривился, — Ты даже представить себе не можешь, как много я работаю.     — Ты? Работаешь? — Мегатронус гортанно посмеялся. И тут Прайм понял, что здешний он, судя по всему, тот ещё лентяй. — Ах, хорошо. Но что-то мне кажется, что вся твоя работа заключалась в внеплановой проверке колонизированных шахт.     Сказав это, Мегатронус постучал когтем о стол. Прайм почувствовал это напряжение.     — И, как я думаю, ты бы решил отгуляться на корабле, чем соизволить лично принять в этом участие. — взгляд Мегатронуса сверкнул в тени бара.     Прайм фыркнул, приподняв бровь и откинувшись на спинку кресла.     — Да что ты говоришь. А ты там был? Ой, прости, я забыл... Тебя бы и на корабль не впустили бы, так? — Оптимусу показалось, что он прекрасно влился в роль отрицательного Прайма. Но а в друга..? Какая у них вообще была дружба?     — Так. — согласился гладиатор. Кажется он давно привык к таким выходкам Прайма. — Просто я думаю, что это уровень не совсем такого чудесного Прайма как ты... так?     — Так. — кивнул Прайм, поздно поняв, что его переиграли. — Стой... Нет!     Но Мегатронус уже рассмеялся, и как бы Прайму не хотелось поглумиться над собственной невнимательностью, он продолжал держать недовольное выражение лица.     — В цирке тебе только и выступать: ты правильно выбрал направление. — хмыкнул Прайм.     — Ну ладно, не сердись, друг. Ты, я заметил, очень напряжён сегодня. — он легким движением подхватил стакан и испил его до дна. — Дело есть.     Стакан покрутился на месте с тихим звоном, когда гладиатор поставил его на стол.     — Слушаю, — лениво протянул Прайм, положив фалангу на край стакана, чтобы тот перестал звенеть. ***