Лепестки азалий

— Ты не понимаешь, Сириус! — проскулил Петтигрю. — Он убил бы меня. — Значит, надо было умереть, — прорычал Блэк. — Умереть, а не предавать друзей. Мы бы все так поступили ради тебя!

Гарри Поттер и узник Азкабана

Сириус Блэк

Питер Петтигрю

***

От третьего лица

***

      Тихо.       Хотя нет, правильнее будет сказать пусто.       За обеденным столом в богатой обстановке мрачной гостиной висела напряженная, давящая на нервы пус-то-та, спасти которую не могло ничто. Ни редкий почти беззвучный шум столовых приборов, издав который можно было напороться на выволочку от щепетильной Ирмы или упрекающий взгляд легко раздражающего Поллуклуса, ни наводящие тоску изредка всплывающие беседы о политике, делах рода, финансах.       Альфард знал о чем говорил.       Он ведь был их сыном.       И если раньше ему хотелось бороться с этим, настигнуть монстра, что украл несуществующую улыбку матери, пронзив его сердце стащенным со стены мечом, сейчас, когда его спину жгут так и не излечившиеся следы шрамов от розг, ему все равно.       Альфард не отрывает безучастного взора с содержимого своей тарелки и беззвучно катает кровавое мясо по белой поверхности, думая о том, что скучает. Скучает по свободе, волшебно витавшей в Хогвартсе, по смеху, который можно было часто услышать в желтой гостиной, в конце концов по… Азалии.       Даже не Амосу.       Каким-то образом маглорожденной девочке, за якшанье с которой его наказали двумя месяцами домашнего ареста, удалось сделать так, чтобы он никогда не пожалел об этом.       Не жалел о том, что влетел именно в их с братцем купе, лицезрев, как кто-то впервые на его памяти осмеливается дать Абраксасу то, что он давно заслуживает — нещадный пинок по голени.       Не жалел о том, что действуя по наитию чистого импульса, уговорил Шляпу отправить его в Хаффлпафф, надавив на жалость на редкость болезненно правдивым «Больше мне нет места».       Не жалел о том, что доверился, раскрылся там, где никто не спешил отталкивать его в сторону, словно незаинтересовавшую вещицу, и не буравил его тяжелым взглядом, в котором можно было с легкостью прочесть ничем не скрываемое разочарование.       Альфард не заметил, как предательски улыбнулся от пронесшихся перед глазами воспоминаний.       И тем самым привлек ненужное внимание, ради которого раньше бы непременно свернул себе шею в целях добиться. — …услышал что-то смешное? — голос лорда Блэка, зычный и низкий, ударил по слуху вздрогнувшего мальчишки подобно нещадному грому. — Стоит ли мне напоминать о том, что тебе должно быть не до смеха как минимум до конца срока твоего наказания?       Сначала он лишь удрученно качает головой в отрицании, прежде чем, опомнившись, торопится произнести вслух отвратительно тихое: — Нет, отец. — Значит, ты подумал над причинами, почему я сделал то, что должен был, — довольно кивнул Поллуклус и, обхватив ножку бокала вина, пригубил. — Впредь ты ограни…       Во второй раз ответ выходит таким автоматическим, как и в первый. — Нет, отец.       Причем настолько, что это удивляет даже Альфарда.       Альфард Блэк — младший сын в семье, структура которой была заточена до идеального состояния и без его вмешательства. Чье внезапное рождение считалось досадной ошибкой в глазах собственных родителей. «Позор рода», чей талант будет всегда затухать в тени куда более успешного брата.       Никогда не перечил своим родителям. — Я не перестану с ней дружить, — увереннее повторил он, перебарывая поднявшуюся к горлу тошноту. — Имя моего сына не будут связывать с какой-то грязнокровкой, — рассердилась на него в ту же секунду Ирма.       Однако откуда-то взявший силы Альфард был неумолим. — У нее есть имя, — задрав подбородок. — Азалия.       Правда, о последствиях мигом растерявший запал чистокровный вспомнил поздно. Домовичка в ту ночь очень долго завывала о том, что крики молодого господина из подвала поместья были особенно громкими. Шипящий от боли, Альфард был недоволен тем, что ему пришлось ее утешать, но по крайней мере она принесла еду.       Ради этого даже можно было перетерпеть ворчания Вальбурги на заднем фоне, которая не могла оставить его без пропитания.

***

— Ну, потом я вызывала его на дуэль, было много крови и, кажется, я даже ему что-то сломала, но на этом все, — подвела итог оказавшегося, на удивление, насыщенным первого года, неловко помешивая ложкой красную жидкость в чашке под чересчур пристальный взгляд отмахивающегося от очередной палочки юного волшебника. — Как я и говорил, у вас был очень интересный год, — довольно улыбнулся Олливандер, почти не обращая внимания на своего маленького клиента.       Гордость изготовитель палочек, стоит отметить, испытывал справедливую, так как в половине таких «заслуг» непосредственно участвовала моя кедровая напарница, что, несмотря на наличие одного дефекта, служила преданно и неистово.       По крайней мере я старалась себя этим утешить, когда, огорчившийся после краткого осмотра, Олливандер постановил, что стандартной предрасположенности к вербальным заклинаниям, как у всех волшебных палочек, у моей не было от слова совсем.       С одной стороны это являлось неоспоримым плюсом, так как данная ветвь магии по праву считалась одной из самых сложных, стоя едва не ли не наравне с беспалочковой, а с другой…       Обучение в Хогвартсе делало упор именно на слуховую составляющую, то есть устное изречение каких-либо заклятий или чар здесь играло одну из самых важных ролей. По-простому эту веху можно было назвать внешней.       В то время как мне каким-то образом нужно было самостоятельно сосредотачиваться на внутренней структуре. Так называемая «изнанка» магического мира, путь в который крайне непредсказуем, а оттого и опасен.       И хоть интуитивно я могла понять, как следует вызывать то или иное заклинание, проще от этого они не становились… — Вот это да-а-а, — с неприкрытым восхищением протянул все так же неспускающий с меня сияющих глаз белокурый мальчишка. — Я и не знал, что на Хаффлпаффе так весело. Тоже туда хочу! — А ты вообще кем будешь, герой? — оценив чужое рвение, с любопытством спросила я, осторожно укладывая полупустую чашечку на край захламленного столика возле стенки. — В любом факультете будет скучно, если ты не знаешь, где найти самый сок веселья. — Аластор, — улыбнулся в тридцать два зуба подрастающий искатель приключений, выскочив прямо перед моим лицом. — Аластор Грюм, приятно познакомиться! — И на добрую минуту уставился на мою ладонь, видно неуверенный, как отвечать. Но когда тот потянулся целовать ее, я с усмешкой перехватила его ладошку и крепко тряхнула пару раз в воздухе: — И мне. Мой совет — доверь все Распределяющей Шляпе, она в этом деле эксперт. Только… — Только что? — вылупил Аластор свои орлиные зенки, возбужденно поддавшись вперед. — Не поступай в Слизерин, — страшным голосом предупредила в ответ, с довольным смехом щипая кончик кнопочного носа и спеша к выходу. — Они там те еще зануды, еще и без носа могут оставить при желании!       Что же там кричал оставшийся позади Аластор я не расслышала, так как выскочившего было за мной ребенка мигом затащил обратно хлопочущий Олливандер, который не мог выпустить его из своего магазинчика без требуемой палочки.       Мда, и почему мне кажется, что я взвалила на свои плечи какое-то очень неблагодарное дело?       Однако имя мальца действительно показалось уж слишком значимым, чтобы легкомысленно пустить все на самотек.       Эх, надо бы проведать оставленный в логове той змейки блокнот со всеми написанными в нем дебрями вездесущего канона Роулинг, дабы не оплошать.       Сразу же после посещения «Волшебные палочки от Олливандера» я немедля направилась в сторону небольшого деревянного домика, над окнами которого красовались покрашенные в желтый цвет буквы «Кафе-мороженное Флориана Фортескью», где, если верить написанному Альфардом письму, находилось оговоренное место встречи.       На самом деле поход за учебными принадлежностями мы с Томом оттягивали до последнего, не желая возвращаться в обшарпанные стены приюта, поэтому сегодняшний день сложно было назвать приятным. Радовало одно — отбытие в станцию Кингс-Кросс наступит уже через три дня.       Правда, по прибытии в Косой Переулок мелкий поганец мгновенно испарился под ручку с быстро нашедшим нас Лестрейнджем, оставив с приказом не отходить от Трумэна, что должен был по окончании закупок сопроводить нас через портключ обратно в приют Святого Вула, так как большую часть учебных принадлежностей (читай, все) он приобретет сам.       Естественно, желания мучить рослого подростка, явно предпочётшего компанию старших сокурсников, у меня не было никакого, поэтому я довольно быстро отпросилась у того из желания встретиться со старым другом и почти не соврала.       Просто заглянула по пути в пару магазинчиков, в один из которых входила лавка Олливандера.       Жаль, что растекшийся по всему округлому деревянному столику унылой лужицей Блэк, чью лохматую черную макушку можно было узнать из тысячи, был иного мнения, молниеносно подскочив с места и направившись в мою сторону с решительно возмущенным выражением лица, которое при приближении мгновенно переменилось в противоположную ось. — Когда ты успела так вырасти? — неверяще провел вертикально вытянутой ладонью от своего лба к моей груди Альфард, слепо промаргиваясь, словно пытаясь развидеть. — Мы ведь не виделись всего каких-то три месяца!       Стремительный скачок роста, несмотря на свою внезапность, повлиял на мою пробившую дно самооценку в очень даже положительном ключе. Хотя сама я считала, что природа всего лишь расставила все так, как должно было быть с рождения, позволив взирать на несмышлёных детишек с высоты взрослого полета.       Не удержавшись, я растеклась в самодовольной улыбочке, опустившись до заговорщицкого шепота: — По правде говоря, у семьи Гарри из поколения в поколение выращивают бобы. — Бобы? — Не просто бобы, а волшебные! — сделав страшные глаза, подлила масла в огонь.       Рот достопочтенного наследника рода Блэк комично приоткрылся, отражая его удивление. — Почему они нигде не объявили об этом?! Я готов скупить все прямо сейчас! — Предлагаю потратить галеоны на нечто куда более благодарное, — обвив руками расслабившиеся плечи Блэка, я аккуратно направила его к кассе, находившейся внутри узкого светлого помещения. — Мой желудок! — Между прочим, я уже покупал целых два мороженых, пока ждал тебя, — надулся, разочарованный шуткой, Альфард, указав на испачканные обертки на столе. — Если бы ты заявилась раньше, Аза, мне бы не пришлось угощаться ими. — Прямо уж пришлось, — скептически хмыкнула я, изучая ассортимент меню в блестящих разноцветными буквами вывеске сзади круглощекого продавца. Почти не изменившийся за прошедшее лето, Альфард разве что побледнел еще сильнее, пригорюнился, однако не настолько, чтобы не заплатить за еще две порции мороженого: шоколадного для себя и со вкусом сливочного пива для его верного комедианта, то бишь меня.       Затолкав небольшое портмоне обратно в нагрудной карман темной мантии, он картинно всплеснул руками: — Я ведь купил его! Надо было съесть пока не растаяло.       И не поспоришь.       Дождавшись, когда продавец закончит приготовление десерта, и параллельно выслушав жалобы Альфарда на старшего брата, за которым он увязался с большим труда под предлогом покупки новой метлы, я не без удовольствия откусила вершину крема, задумчиво смаковав.       По вкусу напоминал поджарый зефир.       Или ириски. — «Кенмарские коршуны» впервые за последнее столетие проиграли «Уимбурским осам»! — в нехарактерной для него воодушевлённой манере распинался, вертящий зажатым в руке рожком, Блэк, для которого любой проигрыш изумрудных «Коршунов» был все равно что ударом по сердцу. — Говорю тебе, это точно знак! — Разве это не твоя любимая команда? — удивленно моргнула я, прислоняясь локтем к твердой поверхности стола. — Чему ты так радуешься? — Первый матч в этом году будет между Хаффлпаффом и Слизерином, — любезно объяснил страстный болельщик квиддича. — Когда мы вступим в команду, то точно разгромим их подобно «Уимбурским Осам»! — Из-за цвета? — осторожно предположила, начиная сомневаться в здравом уме собственного собеседника.       Как вообще можно было связать обещанную победу между одной из самых сильных команд в Хогвартсе с проигрышем ирландской команды в связи с их зеленым цветом я не понимала в упор.       Впрочем именно в этом и заключалась вся прелесть уникальной логики Альфарда. — Да, — едва не засиял кучерявый подросток. — Это, конечно, хорошо, но ты забыл вычеркнуть из этого плана меня.       И, так как это был далеко не первый раз, когда он пытался уговорить меня переметнуться на сторону барсучат, появившиеся в уголках аспидных глаз капельки слез ничуть не тронули мое закончившее строит крепость сердце.       Увы и ах, но на нынешнее положение вещей внутри нашего дома я смотрела трезво. — Но ты просто обязана вступить в команду! — не сдался упрямец. — Как я вообще выступлю на отборочных без тебя? — Я не хочу играть в команде проигравших, — сразу же окрестилась я в ответ. — Другое дело, если бы ты предложил поучаствовать в отборочных Слизерина.       В этом случае я бы даже прибегнула к тяжелой артиллерии в виде родовых связей. Если мой предок являлся их воспеваемым основателем, какова вероятность того, что еще не проявившую себя второкурсницу приняли бы в основной состав?       Будущий опыт Волдеморта, чью мантию едва не лобызал каждый уважающий себя чистокровный, подсказывал что очень высокая. — Тогда этот год будет одним из самых скучных… — повесил нос, утративший былой запал, Альфард.       Когда знавший куда бить темный маг начал вырисовывать пальцем круги на запылившейся поверхности стола, я не выдержала и, смяв обертку мороженного, устало вздохнула: — Неужели от того, приму я участие или нет, так много зависит? — Ты не представляешь, как много, — затаил он дыхание. — Я точно пожалею об этом, но… хорошо, Альфард. Давай еще немного попытаем Фортуну.       Счастливое восклицание мальчишки в следующую секунду, наверное, услышало пол-улицы, учитывая, сколько проходящих мимо магов оглянулось в нашу сторону, одарив неодобрительным взглядом.       Показав средний палец одному из них, я посмотрела на улыбающееся лицо Блэка и попросила у высших сил лишь одного: — Надеюсь, мы проиграем еще на отборе кандидатов. — Надеюсь, мы выиграем Кубок Школы! — вторил мне он.

***

Примечание

Кафе-мороженое Флориана Фортескью (англ. Florean Fortescue's ice-cream parlour) — кафе в Косом Переулке.

«Уимбурнские Осы» (англ. Wimbourne Wasps; др.назв. Осмингтонские Осы) — английский клуб по квиддичу. «Осы» носят мантии с чёрными и жёлтыми горизонтальными полосами и с изображением осы на груди.

«Кенмарские коршуны» (англ. Kenmare Kestrels; или «Коростели Кенмэр») — ирландская команда, за которую болеет Симус Финниган. Эта ирландская команда, основанная в 1291 году, всемирно известна представлениями, устраиваемыми их талисманами — лепреконами и сопровождаемыми игрой на арфе их болельщиков. У «Коршунов» изумрудно-зелёные мантии с двумя обращёнными спиной друг к другу желтыми «К» на груди[1]. Даррен О’Хара, вратарь «Коршунов» с 1947 по 1960, был трижды капитаном сборной Ирландии и является изобретателем «атакующей позиции» Голова ястреба.