Лепестки азалий

«Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит» Гермиона Грейнджер Гарри Поттер и Философский камень

***

      Воспряла от сна я резко, отчего бешено застучавшее сердце грозило вот-вот выскочить прямо из горла. Словно кто-то насильно вытолкнул из обманчиво тихого и мирного морского дна в противное болото серой реальности.       Тщетно пытаясь сфокусировать заплывший взгляд, я закашлялась от сухости во рту и с благодарностью приняла поднесенный стакан с водой, спасителем оказался беспокойно хлопочущий Альфард. — …спасибо, — гнусавым голосом дяди Гены выдавила я спустя мгновение и усмехнулась удачно подобранному сравнению. — Чепуха! — отмахнулся немного воспрявший духом Блэк и, наконец-таки прекратив свои активные телодвижения, неуклюже уселся за стоящий рядом с больничной кушеткой стул. — Лучше скажи ты… Ты в порядке?       От смеси ничем неприкрытого страха и непривычной для его горячего нрава неуверенности в тихом, совсем не знакомом звонком голосе неудобство почувствовала даже такая егоза, как я.       Не сдержав наигранно беспечного фырканья, я несильно ударила его по плечу: — Что-то ты рано расклеился, Блэк. Мне еще жить и жить, между прочим!       Когда мальчишка с возмущенным шипением потянулся потереть свое якобы «пораненное» плечо, я с облегчением поняла, что с лишними волнениями наконец покончено, так как удар был до прискорбности слабым.       И ужасное притворство Альфарда только доказывало это.       «Идиотина», — нежно пронеслось в мыслях. — Лучше скажи, сколько я проспала, — брезгливо отдернув ткань влажного от пота ворота рубашки, досадно вздыхаю, откладывая пустой стакан на прикроватную тумбочку. — Боже, мне точно не помешает душ…       «С туалетом», — не сказала я вслух. — Два дня, — замешкавшись, все-таки сообщил он. — Все очень волновались. Абраксас сказал, что ты упала с лестницы, но наутро Монтгомери зачем-то вызвали в кабинет директора и, кажется, исключили, поэтому я не ручаюсь за достоверность своих слов.       Подсуетился, значит, змееныш.       Могу понять почему, наверное, неприятно было осознавать, что среди твоих верных лизоблюдов оказался кто-то, на кого могучее влияние не распространяется.       Хотя сложно винить Монтгомери, учитывая, что все произошло по вине неясно на что взъевшегося папочки Малфоя. Я его даже в лицо не видела, у них что, весь род теперь тем позорным проигрышем оскорблен?       Вот что называется — мужчины с особо обостренным самолюбием.       Иначе говоря, долбанные мимозы. — Хм-м, — глубокомысленно изрекла я, взяв мандарин из переполненной фруктами и другими не менее полезными «лакомствами» корзины, что гордо возвышалась на стоящей рядом тумбочке. — В принципе, я и впрямь удачно упала — прямо на палочку и кулаки Монтгомери. — Этот мерзавец бил тебя? — опасно потемнел лицом Альфард, напомнивший о принадлежности к довольно могущественному и темному роду, после чего без спросу забрал мандарин для того, чтобы очистить кожуру. — Если так, то я займусь им. Впрочем, избавиться от него придется в любом случае…       Наверное, не видь я, как этот сыплющий угрозами мальчишка рисовал себе усы магическими маркерами и пародировал своего вечно брюзжащего дядю, Ликоруса Блэка, то непременно бы прониклась заданным тоном под давлением вырвавшейся на свободу дикой магии.       Взмахнув рукой, дабы отогнать разнесшийся запах потрескивающего костра, я весело улыбнулась, беря одну из очищенных им оранжевых половинок: — Спокойно, дон Карлеоне. Насколько я помню, Малфой в долгу не остался и после его проклятия Монтгомери довольно сильно стукнулся своим носом об пол.       Как по мне, вполне удовлетворительная месть.       Я сломала нос, он сломал нос — все квиты.       Не будь у меня настолько бесчувственный характер и вездесущие слизеринские мстительные корни, даже заступилась бы за него перед директором, дабы как можно скорее замять дело.       Ни к чему лишнее внимание. — Как скажешь, — будто бы придя в себя, Альфард расплылся в дурацкой улыбке и слишком уж быстро согласился, учитывая его вездесущее фамильное упрямство. — Для раненой выглядишь ты и впрямь отпадно.       «Отпадно», да? Черт, я учу этого темного колдуна слишком плохим маггловским словечкам.       Правда, это все равно не мешает мне ими гордиться. — А то! — залихватски подмигнула в ответ.       На что вконец расслабившийся Альфард одарил меня до неприличия мягким взглядом (чего разнежился, Блэк?) и тихо рассмеялся. Но не так, как делал это обычно: крепко зажмурив глаза и запрокинув голову назад от сотрясшей все тело волны.       Нет, он вглядывался в каждую морщинку на моем лице и нелепо улыбался, выставляя напоказ два тупых клыка, словно смеялся над какой-то старой шуткой двух закадычных школьных друзей.       Впрочем, разве мы ими уже не являлись?       Отправив в рот последнюю дольку мандарина, который довольно быстро оказался слопан мной в течение всего разговора, я не удержалась от любопытного вопроса: — Ладно, мафиозо, среди будущих посетителей кого мне следует опасаться больше всего?       Будет проблематично, если кто-то не поверит в выданную Малфоем легенду о лестнице. — Эмма с Трумэном заходили пару раз и, кажется, что-то подозревают, но Попечительский Совет все равно не обратит внимание на их жалобу, — задумчиво потер подбородок Альфард. — Из всех сильнее всего беспокоился, наверное, Том. Даже мадам Баксли не смогла его выгнать, когда он решил переночевать в лазарете. Поражает, учитывая частоту ваших склок!       Это все, конечно, мило, но приближающемуся семейному воссоединению я была отнюдь не рада, уже представляя масштабы нашей ссоры.       «Ты совсем не думаешь о своей безопасности… *бла-бла-бла*… Если бы я только мог стереть с лица земли одно твое существование… *бла-бла-бла*… Когда ты уже перестанешь вести себя как ребенок, за которым нужно… *бла-бла-бла*…»       Каждый раз повторяется одно и то же.       Интересно, ему когда-нибудь это надоест? — Альфард, — зажегшись недоброй идеей, вдохновленно посмотрела на вскинувшего голову Блэка. — Ты когда-нибудь устраивал розыгрыши? — Что?       Ухмыльнувшись, я проворно вскочила с кровати и, не обращая внимания на чужой шок, начала расстегивать больничную рубашку: — Быстро принеси все бинты, которые здесь найдешь, и замотай меня как мумию. Живее!       Слишком уж долго Том оставался у меня безнаказанным.       Как старшая сестра, я просто обязана его проучить.       К концу организованной мною суматохи, благодаря которой Альфард наконец перестал краснеть аки невинная девица на выданье и спокойно помог забинтовать всю верхнюю часть тела, я бездыханно лежала на кушетке, как и полагается всякому тяжело больному человеку.       Кончик носа нещадно чесался, и я попеременно сплевывала настойчиво лезущие в рот белые нитки, потому что, надо отдать Блэку должное, к своей работе он подошел ответственно, со свойственным ему воодушевлением.       Если бы Том еще не так сильно задерживался, я бы с уверенностью могла бы сказать, что операция «Проучи мелкого Лорда» прошла успешно.       Альфард, правда, предсказывал именно ее провал, так как свято верил в то, что Риддл не такой уж и доверчивый простак, чтобы вестись на такую постанову, беря во внимание тот факт, что еще утром он видел мое спящее тельце в совсем ином свете.       Но я только отмахивалась, так как праведно придерживалась золотой истины русской культуры — «Попытка не пытка».       И вот в просторном помещении лазарета послышались заветные шаги намеченной цели… — Снова пропустил занятия, Блэк? — с хорошо знакомым мне презрением спросил четкий, спокойный голос Тома. — Продолжишь в том же духе, и я подумаю, что ты прицепился к кровати моей сестры только за тем, чтобы иметь достойную причину для своих прогулов. — Какая чудесная братская самоотверженность, — съязвил Альфард. — Даже не спросишь, что с ней сегодня случилось? — Она просто спит, — чересчур спокойно отметил остановившийся прямо напротив кровати Том, водрузив тяжелую сумку прямо на мои ноги поверх тонкого ядовито-белого одеяльца.       На что Альфард, следуя задуманному сценарию, обронил горький смешок, качая головой: — Сегодня днем состояние Азы серьезно ухудшилось. Мадам Баксли не смогла выяснить причину, но, кажется, ее тело отторгает лечебные свойства зелий. Из-за чего прежние раны начали вновь возвращаться. Эти бинты — последнее, что мадам Баксли… — Ты врешь! — с неожиданной яростью воспротивился слизеринец. — Я вижу, что с ней все в порядке. Я… — предательски надломившимся тоном добавил глухое. — Я чувствую это, Блэк. — Она умирает, Риддл, — сочувствие у Альфарда вышло до боли правдоподобным. — Мне жаль. — Нет, — беспомощно прошептал мигом забывшей о маске любимого хладнокровия Том, больно впиваясь пальцами в мою забинтованную ладонь. — Я ни за что не поверю тебе, Блэк. Будет лучше, если ты признаешься о вашей глупой шутке сейчас, пока я не... Я... — в захватившем отчаянии его дрожащие губы коснулись тыльной стороны моей ладони. — П-пожалуйста.       Я приподняла уголок губ, когда с уст чертового мистера глыбы наконец сорвался заветный прерывистый хрип, свидетельствующий о грозившей вот-вот начаться истерике.       Однако само прикрытие сорвал, как ни странно, именно Альфард. — Ха-ха-ха! Он реально поверил! — до слез засмеялся этот кретин в следующую секунду, некрасиво указав на помрачневшего Риддла пальцем.       Наступило довольно неоднозначное молчание, Том низко опустил подбородок, на его лицо набежала суровая тень осознания вместе с поневоле исчезнувшим напряжением в плечах.       Однако вопреки всему я ничего не могла с собой поделать.       Обиду Тома всегда было выносить легче, чем его страх.       Предельно медленно он вернул свой взгляд на меня и рукавом стер выступившие капельки слез с уголков покрасневших глаз, сделав это каким-то образом до ужаса устрашающе: — Беги, тварь.       Сглотнув, я нервно улыбнулась.       И…       С завидной прытью подскочила с кровати, отчего рука Тома пробила подушку, оставив на ней огромную дыру, из которой с хлопком выскочило несколько перьев, будто кровь обезображенного существа, и с веселым хохотом помчалась в противоположную от него сторону, толкая застывшего истуканом Альфарда в плечо: — Помни про золотой девиз любого розыгрыша, Блэк, то бишь умей вовремя сматываться!

***

— Нет, ну ты видела его лицо? — не мог унять собственный хохот Альфард, трясясь на каменной скамье пустого заднего двора, в котором мы на время укрылись. — Кто бы мог подумать, что этот высокомерный змееныш окажется таким отвратительным плаксой, цепляющимся за сестринскую юбку? Будто какой-то нюниус и…       Что же этот шут хотел добавить еще, я не расслышала, так как реакция у меня была незамедлительной.       Резкий поворот головы и прицельный удар справа, благодаря чему не ожидавший подобного Альфард наконец осознал силу сказанных слов, приземлившись аккурат на пятую точку с ужасно растерянным выражением лица.       Впившись таким же удивленным взором в сочившуюся из разбитой губы мальчишки кровь, спустя мгновение решаюсь все-таки придерживаться выбранной тактики до конца и, присев перед ним на корточках, грубо притягиваю к себе за воротник дорогой мантии. — Он может быть нюниусом, — покорно киваю в знак подтверждения и невольно морщусь, вспоминая, какой отвратительный характер у этого отродья дьявола. — Но он мой нюниус, понимаешь? Никто не может унижать мою семью, Альфард, даже мои друзья.       Особенно мои друзья.       Такое не прощается, как бы неприятно ни было это признавать.       Том вызывал во мне множество противоречивых чувств, и желание убить его будет преследовать меня всю жизнь, но это не отменяло того факта, что право на подобные вольности имела лишь я.       Хотя бы до его становления Темным Лордом…       В будущем его может ненавидеть хоть вся Великобритания! — Прости, — в ту же секунду повинился Альфард и стесненно слизнул не останавливающуюся кровь. — В мои планы не входило вас обижать… — И ты меня, — потупив еще немного, я все-таки додумалась протянуть ему руку и усадила обратно на скамью. — Больная привычка с приюта. Сам понимаешь, с некоторыми обормотами по-другому никак — пока не дашь сдачи, не отстанут.       Перед глазами невольно пронеслись воспоминания о сумасшедших воплях сломавшего палец Билли, когда тот подсунул мне в кашу несколько червяков, злостном взгляде рослого Марка, рыжего предводителя из старшей сиротской группы, который уж слишком сильно стремился подставить Тома, и испуганных лицах школьников из параллели, которые выкинули потасканный ранец Тома со всеми учебниками в школьный унитаз.       Сказать, что я не злоупотребляла стихийными выбросами, было бы большим приуменьшением.       Но по-другому маленькой смазливой девчонке было бы просто не выжить.       По крайней мере я старалась себя в этом уверить. — Уверена, скажи я что-нибудь про твоего охуительного Сигнуса, ты бы тоже меня по земле потаскал, — шутливо бросила я. — Я бы даже несильно противилась такому возмездию. — А нет, — неловко качнул головой, избегая зрительного контакта. — У нас в семье не такие близкие отношения, как у вас с Томом. — Это, наверное, потому, что ты младший. — Может, по мне и не скажешь, но на званных приемах меня часто поднимают на смех. «Позор рода» — самое мягкое выражение, которое мне когда-либо доводилось слышать, — внезапно признался Блэк, заламывая пальцы. — Вальбурга и Сигнус… Они склонны соглашаться с гостями, когда те начинают обливать меня грязью.       Его признание было тихим и в чем-то даже неудобным.       То ли бедолага боялся, что я переметнусь на сторону его старшей сестры, то ли стыдился столь нелестной оценки аристократического общества.       Чего я толком не могла понять: да, под моим влиянием репутация претерпела кое-какие коррективы, но успеваемость у него при этом оставалась высокой и манеры можно было поставить на один уровень с тем же Малфоем.       «Наверное, у него просто семейка паршивая», — сделала я нелестную, но справедливую оценку. — Если тебе станет от этого лучше, то я отреагировала бы точно таким же образом, если бы кто-то сказал нечто похожее про тебя, — поддержка — уровень бестолковой Азалии. — Нет, так как ты мне нравишься больше Тома, я бы вдарила сплетникам два раза!       Перестав тереть пострадавшее место, Блэк поднял на меня удивленный взгляд и неуверенно, ломко улыбнулся: — Спасибо, Аза.

***

      С весной наступили будоражащие сопернический дух всех четырех домов финальные матчи по квиддичу. И так как данный командный спорт (весьма спорное утверждение, учитывая читерную позицию ловца) был первым бесплатным развлечением не только в мире магическом, но и во всем мире в общем, я была от него в диком восторге.       Первый матч я помню так ярко, словно это было вчера.       Семь красных возвышавшихся над полем фигур против семи зеленых. Небо затянуто ужасными тучами. Холодно. Но я, покорно терпя завывающий ветер, жадно следила за тем, как по команде судьи в воздух взметнулись все четыре мяча и игроки каждой команды разлетелись в мгновение ока.       Да, подобно всеми любимому Гарри Поттеру, я влюбилась в квиддич так же быстро, как и… разочаровалась в нем.       А если точнее, то в своем собственном факультете.       После первого потрясающего своим непредсказуемым результатом матча между Гриффиндором и Слизерином я нетерпеливо ждала следующего, как второго пришествия.       Но Хаффлпафф… Знаю, нехорошо так отзываться о столь заботливом коллективе, но как любит повторять бойкая мадам Хуч: «Когда дело касается квиддича, вы можете впихнуть свои драккловы заботы в зад!»       Конечно, столь крепкие выражения уважаемый тренер не использовала, но посыл был один и тот же, а мой и вовсе лучше.       В общем, эти обалдуи продули так быстро, что я со стыда торопливо спрятала свое горящее лицо капюшоном на пару с отчаянно застонавшим Альфардом, питавшим надежду до самого победного конца.       Причем винить во всем Равенкло даже рука не поднималась, потому что выиграли те честно. Вся проблема была в плохой подготовке, если уж не в ее отсутствии, у хаффлпаффской команды, которые и выглядели-то отнюдь не спортивно, что уж об остальном говорить…       Хотя выбешивал больше всего неиссякаемый оптимизм этих ребят.       Добрая или, правильнее сказать, наивная Эмма, несмотря на свое разочарование от очередного проигрыша, только натянула на уста сочувствующую улыбку и устроила в гостиной утешительную вечеринку, потому что: «Ребята же пытались, Аза».       Пытались, епта!       В общем в тот же день я плюнула на верность родному факультету и переметнулась к истинным ценителям данного спорта, а именно — к Слизерину! А что? У меня даже шарф зеленый есть.       К счастью, руки у Тома золотые, талантливые, поэтому носила я его и на протяжении всего зимнего сезона, благодаря чему ужасно выделялась на трибунах своей желтой нашивкой среди в открытую пялившихся в мою сторону змеек.       На которых мне, впрочем, было глубоко насрать.       Не наплевать мне было только на результаты матча и саму божественную команду этого дома.       К счастью, это был не дрянной футбол, и слизеринская команда исправно радовала меня своими победами, а я голосила во всю мочь своих легких. В последнем матче против Равенкло я, правда, чутка разошлась в своих эмоциях и сгоряча бросила в лидирующего охотника, Винки Крокетта, замороженным карамельным яблоком.       За что мне было совершенно не стыдно, так как я свято верила в то, что победу они одержали только благодаря этому броску.       Парень так сильно дернулся, кидая квоффл, что тот с огромной скоростью пронесся через кольцо соперников.       Кхм-кхм, подводя итог своего монолога, хочу еще раз для всех подчеркнуть — как ответственный фанат квиддича, я уже давно продала свою душу Слизерину и возвращать ее так быстро назад не собиралась. — Но ты не можешь не пойти на матч! — не смог смолчать Альфард, загородив собой дальнейший путь. — Хаффлпафф играет против Гриффиндора! Мы не можем оставить их без своей поддержки!       В отличие от Альфарда, веру в наш факультет я растеряла сразу же после разгромного поражения прошедшей осени, поэтому его вдохновляющие речи не возымели должного эффекта.       Даже жаль, оратором Блэк, надо признать, был неплохим. — Где твоя преданность нашему дому? — в конце концов возмутился он.       И его возмущение было несколько подозрительным.       Как у такого же фаната квиддича, глаз у него был наметан, поэтому веру в победу он уже давно позабыл.       Прищурив глаза, я спросила только одно: — Сколько? — Что? — сконфузился Блэк. — Сколько ты поставил на этот раз? — К-как ты можешь такое говорить?! — едва не подавился воздухом разъяренный болельщик, воинственно вскинув кулак. — Как преданный член Хаффлпаффа, я бы никогда не усомнился в нашей победе! И если ты думаешь, что мы ни на что способны, я так не думаю. Я знаю, что мы можем намного… — сдавшись от нескрываемого скептицизма в моем взгляде, он наконец признался. — Тридцать галеонов.       Тут я просто не могла не присвистнуть. — Ну ты даешь. Совсем мозги растерял? — Трумэн был таким убедительным, а Эмма еще и старые фото Голдена в спортивной форме показала, — слабо оправдался он. — Голден в спортивной в форме? — приподняла я брови. — Тогда ладно, этот соблазн я понять могу. Но на матч все равно не пойду. — Что я там буду делать без тебя? — картинно всплеснул руками Альфард. — О люмос очей моих, не покидай душу этого несчастного мужчины и удели немного своего драгоценного времени! — Слышь, закат моего сердца, в друзьях у тебя не только я числюсь, — насмешливо фыркнула в ответ. — Просто вытяни Амоса из библиотеки и потащи его на трибуны. Сопротивляться тебе он все равно не сможет. — А ведь мысль дельная, — серьезно кивнул бессовестно моргнувший мальчишка и, повернувшись спиной, умчался назад в замок, из которого мы оба успели выйти и порядочно прогуляться из-за отмененных в честь матча занятий.       Не будь отсутствие Альфарда под боком мне на руку, я бы непременно оскорбилась столь быстрому побегу друга, но так лишь закатила глаза и продолжила путь по мосту.       Вид бездонной пропасти, простиравшейся под виадуком, был весьма живописным, а воющий ветер только добавлял упоения, поэтому дальнейшая прогулка выдалась сносной, несмотря на исчезновение приятной компании.       Как бы горько ни было это признавать, но к вечной болтовне Альфарда я ужасно пристрастилась и едва не потонула в странном неудобстве спустя каких-то тридцать минут.       Мда, этот смазливый мальчишка определенно опасен.       С любопытством обойдя деревянную хижину, в которой когда-нибудь будет жить Хагрид, я аккуратно спустилась вниз, к подножию небольшого холма, к берегу великого черного озера.       Если кто-нибудь спросит у меня, на кой черт я сюда приперлась, то у меня не найдется достойного ответа.       Так как вряд ли оправдание в виде таинственного низкого голоса, поражавшего непостижимой глубиной, окажется достаточно обоснованным. Кто-то мог бы даже наградить меня не самыми лестными выражениями, к примеру тот же Том, с чем я даже спорить не буду.       Но меня буквально тянуло к этому долбанному озеру.       Словно намагнитило.       Неприятно напоминало тот злосчастный случай в проклятом лесу Сомерсетшира. — Ну я здесь, злые духи! В вашем полном распоряжении, — громко объявила я равнодушной жидкой массе и раздраженно ущипнула переносицу. — Блять, эти кошмары, наверное, меня просто с ума свели…       Удрученно присев на корточки и оперевшись рукой о щекочущую траву под собой, я вгляделась в собственное отражение в зеркале черной поверхности.       Интересно, в нем правда обитают русалки? Можно ли завести дружбу с одной из них и выпросить парочку сокровищ?       На красивого русала даже надеяться не буду. Судя по информации из книжек, внешность у них была ничуть не хуже уродливых ведьм из злых сказок, за вожделенной красотой здесь надо обращаться к сиренам.       Ну, пилить взглядом загадочное озеро было лучше, чем любоваться на то, как хаффлпаффскую команду размазывают по полю всухую.       Я вновь скучающе посмотрела на бескрайнюю гладь воды и, вздрогнув, словно от прошившего все тело тока, рефлекторно протянула ладонь вперед, кончиками пальцев касаясь холодной поверхности. Собственное отражение пошло рябью, а поднявшийся ветер растрепал заправленные за уши локоны, заставив их выскользнуть и разметаться.       И не успела я моргнуть и глазом, как оказалась поглощена поднявшимися в воздух брызгами.       Горло в ту же секунду свело спазмом, а в глазах защипало.       Мысленно я прокляла себя за то, что не удосужились захватить в рот побольше воздуха, так как стремительно задыхалась, беспомощно барахтаясь неповоротливыми ручками.       Кто-то или что-то упорно утягивало вниз, на глубину, мрачно не обещавшую ничего хорошего.       И гулко бившийся отовсюду звук биения чьего-то сердца лишь подтверждал очевидное.       Во тьме бездонного озера обитало нечто невиданных размеров.       И я искренне боялась и в то же время жаждала увидеть его воочию. — КтО… тЫ?       Потусторонний, раскатисто отражавшийся от всех вод голос неизвестного, гипнотизирующего таившейся за ним опасностью, пугал не меньше раскрывшегося златого глаза, уставившегося на меня из недр самой бездны.       Скованная в цепи этого голоса, я послушно приоткрыла уста:       «Аза…»       Язык не поддавался контролю, впрочем, все тело на тот момент представлялось какой-то вялой смесью тяжелой усталости и давящей на плечи беспомощности от оказываемого со всех сторон давления.       Однако я отказывалась сдаваться.       Поэтому попробовала вновь.       «Аза…и…!»

***

— АЗАЛИЯ!!! — прорезался сквозь шум и гомон окружившей толпы звенящий от напряжения мальчишеский голос в такт всколыхнувшемуся ветру, который легко было списать на ненастную погоду.

— Что с ней случилось? Неужто сама прыгнула? Она посинела как труп! — Ей повезло, что брызги привлекли внимание лесничего. Так-то бы пошла ко дну и сгинула, как и подобает бесславной грязнокровке! — И из-за этого отменили матч?! Да они издеваются! Хаффлпафф, наверное, специально все спланировал, чтобы не ударить в грязь лицом! — А это кто? Неужто брат?

      Равнодушные, пустые и злые голоса раздавались отовсюду, оказывая нещадное давление на мокрого, шипящего от застилавшей глаза ярости юного мага, чья буйствующая магия обвилась вокруг хозяина защитным, но невидимым людскому глазу куполом. — Я не отдам вам ее! — надрывая голосовые связки, свирепствовал он. — Она моя! Моя сестра! — Пожалуйста, Том, успокойся, — предпринял последнюю попытку успокоить глубоко печального ребенка Дамблдор, не желая прибегать к помощи своей палочки. — Мы совсем не хотим причинить ей вред, только помочь. Позволь целителю осмотреть ее и отнести в медпункт.       Тот ощерился еще сильнее и, впившись в него яростным взором, выкрикнул категоричное злобное: — НЕТ!       На что декан Гриффиндора обреченно вздохнул: — Боюсь, что дальнейшие мои действия могут показаться не самыми благопристойными, но это все ради вашего же блага.       Преклонного возраста мужчина плавно взмахнул волшебной палочкой, и тело отчаянно цеплявшегося за чудом спасенную сестру мальчика обмякло, едва не упав на нее.       К счастью, того вовремя придержал профессор.

***

Примечание.

Виадук (англ. Viaduct) — мост в замке Хогвартс. Построен из камня над большой пропастью, соединяет прилегающие территории Хогвартса с внутренним двором виадука. На обоих сторонах пешеходной части виадука есть защитная балюстрада из камня, а также железные факелы.