Лепестки азалий

Он чувствовал, что они втроем понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах. Гарри Поттер и Кубок огня

***

— Ты одарен невероятно сильной магией, Том, — завела я старую шарманку, усадив вяло упирающегося мальчишку на сочно зеленого цвета траву с разноцветными пятнами полевых цветов. Со всеми этими разбирательствами из-за отмены усыновления зима, как и короткая половина весны, пролетела незаметно. — Я бы даже сказала — ужасающе могущественной, но, как сказал Цицерон, у каждой власти есть своя цена.       Не размыкая наши сплетенные пальцы рук, он машинально качнул головой, тщетно пытаясь удержать невозмутимое лицо из-за собственного истощения. Надо признать, в охватившей сознание усталости я от него ушла недалеко, сама с трудом сохраняя ясность рассудка.       Пускай и бороться с этим во много раз легче, чем с тем, что творилось в первые дни прибытия маленького вурдалака.       Не помню деталей, но спали мы с Томом круглые сутки, отрываясь разве что на то, чтобы спуститься поесть, отсидеть положенные уроки и умыться. К счастью, мы обладали достаточным навыком скрытности, чтобы здешний персонал ничего не заметил.       И если причину собственного переутомления, а вследствие нужды в лишнем сне за восстановлением потраченной энергии я понять могла, то вот возникновения гиперсомнии у Тома — нет.       Впрочем, в сознании проскальзывали кое-какие идеи насчет чужого недуга, только вот последствия их мне категорически не нравились.       Скорее всего, того потока жизненных сил, который я выделяла в обычное время для уничтожения прицепившейся дряни, не хватало, и страдал он от нее так же, как и всегда, просто более медленным образом.       Отсюда вытекает логичный вопрос о том, кто падет первым: Том, до которого доберется эта ненасытная мерзость, или я, окончательно утратив последние крохи сил?       Согнав с сознания мрачные думы, со снисходительной усмешкой наблюдаю за клевавшим носом мальчишкой, испытывая неимоверное желание щелкнуть по его кончику, что и нахально сделала в следующую секунду: — Не спим, солдат! У нас тут чрезвычайно важная задача по поиску пути решения вставшей ребром проблемы — как избавиться от приставшей к тебе заразы, причем желательно сделать это как можно скорее.       Иначе кто-то из нас неизбежно погибнет. — Разве ты не можешь просто постоянно находиться со мной, как раньше? — недовольно предложил он, хмуро утирая свой покрасневший нос. — Я не всегда буду рядом, малыш, — предприняла я слабую попытку успокоить разнервничавшегося ребенка, растрепав темные завитки волос у лба.       Столь неприхотливым жестом я надеялась успокоить лавину будущих вопросов, которые не заставили себя долго ждать. — А куда ты собралась? — сердито нахохлился Том, выпустив немного яда в свой звонкий голосок. — Вздумала куда-то бежать? Без меня?       Не будь сидящему передо мной мальцу неполные шесть лет, может быть, я и прониклась им, преисполненным угрозой, а так только закатила глаза, с трудом сдержав желание надавать профилактических лещей за проявленное неуважение.       Семья семьей, но дерзость от мелких сосунков я никогда не терпела и терпеть не собираюсь.       Поэтому, метнув в сторону запнувшегося в своей запальчивой тираде паршивца предупреждающий взгляд, выдержала томящую паузу, прежде чем туманно бросить ничего не значащее: — Может быть, мне замуж захочется. Забыл, что говорила миссис Коул? Дети — это цветы жизни, Том.       Судя по его плохо скрываемому ужасу на бледном, как полотно, лице, как минимум картину мира мои слова ему сломать смогли.       Очередной предмет для гордости в мою копилку диких вещей.       Кому еще удастся так сильно напугать будущий ужас магической Британии? — Ну, а если без шуток, то долго такими темпами я не протяну, — побоявшись говорить «ты», ловко вывернулась я в ответ. — Нужно искать альтернативу, дабы отдохнуть и набраться сил удавалось нам обоим, а не одному. — А что ты можешь предложить? — немного отойдя от шока, продолжил он свое наступление. — Вряд ли у тебя есть способность разделяться надвое, а то и больше. — Этого я не могу, — согласившись, хитро прищуриваю блеснувшие на солнце глаза. — Но кое-какие идеи у меня есть.       Без интереса Том внимательно проследил за тем, как я развернула подаренный им месяцы назад голубой цветастый платочек, который, по обыкновению, покоился в карманах приютской юбки, прежде чем решительно передать ему.       Вымученно вздохнув, тем самым заставив в который раз за день подивиться чужому драматизму, он нехотя взял тот в руки, скептически осмотрев со всех сторон, и, не найдя ничего примечательного, посмотрел на меня не впечатленным взором.       В ярко горящих синим цветом глазах читалось ясное «идиотка», против чего я не спешила бастовать.       Сама понимала, насколько глупо могла выглядеть со стороны. — Попробуй походить с ним несколько часов. Если болезнь связана с… магической составляющей, то отпечатки моей ауры или чего бы там ни было должны были остаться и на обычных вещах, что может стать неплохим решением проблемы в будущем. — Он теплый, — спустя минуту вымолвил Том с нечитаемым выражением лица. — И пахнет медом.       Внимательно прислушиваясь к внешнему окружению в попытках отыскать еле распознаваемый гнилостный запах, я невпопад кивнула, с тихой радостью встречая поток морозного ветра, как правило перекрытый миазмами разлагающихся трупов.       Думаю, жизнь налаживалась.

***

От третьего лица.

      Для тридцатых годов у Дэннис Кросбис была идеальная жизнь. Хозяйственный, работящий муж, уютный двухэтажный коттедж в сердце Лондона и стабильная работа в прилежной школе искусств. Если бы не одно маленькое «но».       «Счастливица Дэннис», которую якобы поцеловала сама мисс Фортуна, отчаянно желала иметь детей и не могла родить их ни за какие деньги из-за каких-то разрастаний клеток вне полости матки.       Не доглядела, не придала редкой боли в тазовых косточках должного значения, пожалела собственное время на посещение врача…       Можно называть как угодно, но винить в данной ситуации она могла лишь себя.       И горечь сделанной ошибки исправно поедала ее день ото дня, только вот избавить от невыносимого, на грани безумия желания иметь собственное дитя так и не смогла, что и привело их к серому зданию обнищавшего приюта с потрескавшейся и облупившейся в кое-каких местах краской на потолках.       Проходя мимо играющих на детском дворе детей, она с трудом воспротивилась желанию забрать их всех или трусливо сбежать от невозможности осуществить задуманное.       К счастью, успокаивающе непоколебимая хватка Чарли заставила ее вовремя одуматься.       Кросбис подняла на своего статного высокого мужа нерешительный взгляд и, благодарно улыбнувшись, едва заметно привалилась к его плечу, не переставая следовать за худенькой спиной помощницы директрисы.       Кажется, ее звали Марта.       Крайне милая, но суетливая особа.       Ей бы не в приюте работать, а за домом своим ухаживать, воспитывая родных детей, но времена совсем не те, что раньше.       Вздохнув, Дэннис задумчиво осмотрела висящие на стенах рисунки.       Как человек, окончивший академию изящных искусств, она хорошо разбиралась в живописи, поэтому детские мазки и кривые линии не вызывали в ней особо трепетных чувств, кроме разве что… находившейся на самом углу картины ночного неба, разукрашенной яркими акварельными красками.       Довольно рискованный ход.       Закатное небо и тысяча голубых звезд — опасное сочетание, но здесь подрастающий художник вложил все свои силы. — Понравилась картина?       Вздрогнув и согнав набежавший морок, Дэннис растерянно посмотрела в сторону понимающе усмехнувшейся Марты: — Да, очень… Необычная палитра цветов. Это нарисовал кто-то из ваших воспитанников? — Девочка из младшей группы. Очень умна и проницательна, — а после, качнув головой, добавила куда более обреченное. — Впрочем, как и ее младший брат. — Брат? — изогнула она тонкую бровь. — Да, они близнецы. Если хотите, можете поговорить с ними в игровой комнате — это дальше по коридору, — любезно предложила Марта. — Целыми днями книги читают, не то что другие дети, которым лишь бы в классики да куклы поиграть… О, мистер Кросбис, что вы скажете насчет учета в качестве усыновителя? Вы уже прошли его?       С полуслова поняв, чего хочет его жена, мужчина несильно подтолкнул ее вперед, направившись за сопровождающей их помощницей: — Ты иди, поговори с детьми, тыковка, а я пока обсужу подробности дел с нашей милейшей мадмуазель.       Закатив глаза на чужие кривляния, Дэннис, волнуясь, медленно прошлась вперед по направлению к старой двери, из-за которой, как ни странно, не доносилось ни единого звука чужого смеха или детского голоса.       Со стороны казалось, что там и вовсе никого нет.       Но, дернув за хлипкую ручку, она убедилась в обратном.       За одним из громадных выбеленных от желтого цвета шкафов торчали две пары ног: у одной были серые форменные штанишки, а у другой белоснежные милые гольфы до колен.       Не сдержав тихого смеха, Дэннис обогнула стоящий в центре комнаты деревянный стол, с любопытством склонив голову набок при виде красивого спящего мальчика, прижавшегося к плечу скучающей девочки, что читала увесистую книгу «Великий Гэтсби»: — Привет, малышка… — Тс-с, пожалуйста, будьте тише, — приложив палец ко рту, призвала та к тишине. — В последние дни моего брата мучает бессонница, и он впервые за все это время заснул.       «Как мило», — подумала Кросбис и, поправив подол светлого платья, аккуратно опустилась на колени. — Хорошо, — шепотом сказала она, заговорщицки подмигивая. — Начнем все заново, меня зовут Дэннис Кросбис, юная мисс, будем знакомы?       Недолго думая, задорно ухмыльнувшаяся девочка бойко пожала ее протянутую ладонь: — Азалия Риддл, приятно иметь с вами дело. — Ну что же, Азалия, я наслышана о твоем уме и, судя по содержанию книги в твоих руках, осмелюсь предположить, что это не ложь, — хотя она до сих пор в этом сомневается. — Что же ты о ней думаешь? — Крайне поучительная история, учит не отворачиваться от семьи и дорожить ею, — посмотрев на безмятежное лицо младшего брата, бросила она вслух туманное. — У Гэтсби не было никого, а у меня есть Том… ха, даже не знаю, что хуже… — А вы близки, да? — Что-то вроде оханы, — и углядев непонимание на лице растерявшейся женщины, растянула уголки губ в пряной улыбке. — Охана значит семья, миссис Кросбис, и в семьях никого не бросают, так что можете перестать напрасно тратить свое время на меня. Без Тома я никуда не уйду.       Дэннис посмотрела в ее решительно горящие сталью глаза и вдруг до безумия четко поняла.       Они заберут эту девочку, чего бы ей это ни стоило.

***

Примечание.

Марк Ту́ллий Цицеро́н — римский политический деятель республиканского периода, оратор, философ, учёный. Будучи выходцем из незнатной семьи, сделал благодаря своему ораторскому таланту блестящую карьеру: вошёл в сенат с 73 года до н. э. и стал консулом в 63 году до н. э. Гиперсомния (др.-греч. ύπέρ — «над, выше» + сон) — термин, обозначающий наличие чрезмерной дневной сонливости или избыточной продолжительности сна. Следует различать психофизиологическую гиперсомнию, наблюдающуюся у здоровых лиц при недостаточном ночном сне или в условиях стресса, и различные патологические варианты гиперсомнии, например, нарколепсию, идиопатическую гиперсомнию, различные феномены сна (синдром апноэ во сне, двигательные расстройства во сне), невротические расстройства, посттравматическую гиперсомнию, лекарственную гиперсомнию, нарушение циркадных ритмов и т.д. Вампи́р (ст.‑слав. вѫпырь, польск. wąpierz), или упы́рь, или вурдала́к, — в низшей мифологии народов Европы живой, полумертвец либо мертвец, ведущий ночной образ жизни, сосущий кровь у людей, насылающий кошмары. Считается, что вампирами становились «нечистые» покойники — преступники, самоубийцы, умершие преждевременной смертью или заражённые от укусов других вампиров. Эндометриоз — патологическое состояние, вызванное разрастанием клеток подобных эндометрию вне полости матки. Эндометриоз занимает 3 место в структуре гинекологических заболеваний, уступив лишь воспалениям и миоме матки. Акаде́мия изя́щных иску́сств, или Академия художеств, — одна из пяти академий в составе Института Франции. Существует с 1816 года; создана из объединённых в 1803 году Академии живописи и скульптуры, Академии музыки и Академии архитектуры, возникших ещё в XVII веке. Оха́на — важная составляющая гавайской культуры, означает «семью» в широком смысле этого слова, включая кровное родство, усыновлённых или наречённых. Близкие друзья также могут входить в личную охану. Слово призвано подчеркнуть, что семья связана воедино, и её члены должны сотрудничать и помнить друг друга.