Неизвестное родство. Тайная комната

      Следующее утро, казалось, наступило слишком рано для большинства учеников Хогвартса. Ориону потребовалась почти четверть часа, чтобы вытащить Невилла, Гайдена и Рона из постелей и отправиться с ними в Большой зал на завтрак вместе с остальными второкурсниками Гриффиндора. Четыре длинных стола факультетов были заставлены глубокими тарелками с кашей, блюдами с копчёной селёдкой, горами тостов и тарелками с яичницей и беконом. Зачарованный потолок отображал унылое и пасмурное серое небо, которое, казалось, насмехалось над ними, намекая на то, что их ждёт этим днём.       Не было ничего удивительного в том, что Гермиона села как можно дальше от Гайдена и Рона — но при этом достаточно близко, чтобы при необходимости высказать своё мнение. Её внимание было сосредоточено на её экземпляре «Встречи с вампирами», который она прислонила к кувшину с молоком. По тому, как яростно она переворачивала страницы, было ясно, что она всё ещё недовольна тем, как прибыли в школу Гайден и Рон.       Орион только начал наполнять свою тарелку едой, как вдруг над ними раздался шум, и в Большой зал влетела сотня сов. Все взгляды устремились к потолку, когда совы начали кружить по залу, сбрасывая письма и посылки в галдящую толпу. Орион тут же подозвал Буклю, и та приземлилась рядом с его тарелкой, гордо выпятив грудь. Не теряя времени, он стал отламывать кусочки бекона и кормить её, в то время как большая коричневая сова приземлилась перед Гайденом.       — О нет! — в ужасе воскликнул Гайден.       Орион поднял голову и заметил красный конверт в клюве совы. Видимо, миссис Поттер разозлилась сильнее, чем ожидали Гайден и Рон. Родители знали, что «Громовещатели» были крайне смущающими для тех, кто их получал. Поддразнивания могли длиться неделями.       — Тебе лучше открыть его, Гайден, — тихо произнёс Невилл. — Если ты не откроешь, будет хуже.       Гайден кивнул, дрожащими руками вытаскивая конверт из клюва совы и вскрывая его. Мгновением позже усиленный голос миссис Поттер разнёсся по всему залу:       — ГАЙДЕН ПОТТЕР! О ЧЁМ, ВО ИМЯ ВСЕГО СВЯТОГО, ТЫ ДУМАЛ? ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО МЫ С ТВОИМ ОТЦОМ ПЕРЕЖИЛИ, ПОКА ТЫ РАЗЪЕЗЖАЛ ПО ПРИГОРОДАМ НА ЛЕТАЮЩЕЙ МАШИНЕ?!       Тарелки и ложки подпрыгивали на столе. Гайден быстро сполз на своём стуле, чтобы избежать взглядов, которые были направлены на него со всех сторон.       — ТВОЁ БЕЗРАССУДСТВО СТОИЛО СИРИУСУ ЦЕЛОГО ДНЯ РАБОТЫ, НЕ ГОВОРЯ УЖЕ О ПОСЛЕДУЮЩИХ ЧАСАХ, КОТОРЫЕ ОН ПОТРАТИЛ НА СОСТАВЛЕНИЕ ОТЧЁТА! ЛУЧШЕ БЫ ТЕБЕ ОТПРАВИТЬ ЕМУ ХОРОШО НАПИСАННОЕ ИЗВИНЕНИЕ, ИЛИ Я САМА ПРИДУ!       Гайден беспомощно взглянул на Ориона, когда с потолка посыпалась пыль.       — ЛУЧШЕ БЫ Я БОЛЬШЕ НЕ СЛЫШАЛА НИ О КАКИХ НОВЫХ ПРОБЛЕМАХ ОТ ТЕБЯ, ИНАЧЕ ТЕБЯ ВЕРНУТ ДОМОЙ! ЭТО Я ТЕБЕ ОБЕЩАЮ!!!       Воцарилась звенящая тишина. Красный конверт, лежавший на тарелке Гайдена, вспыхнул и превратился в пепел. Гайден отказывался пошевелиться, пока что-то большое и серое не упало в кувшин Гермионы, обрызгав их всех молоком и перьями. Рон мгновенно побледнел, а все вокруг застонали. В клюве потрёпанной совы был ещё один Громовещатель. Орион тут же заткнул уши пальцами. «Ну вот, опять».       Громовещатель Рона был не хуже, чем у Гайдена, но после него оба мальчика почти совсем сползли со стульев и сидели так до конца завтрака. К счастью, сразу после того, как Громовещатель Рона рассыпался, пришла профессор МакГонагалл с расписаниями занятий. Быстрый взгляд на листок показал, что первым уроком у них была травология с пуффендуйцами, так что Гайден и Рон с благодарностью покинули переполненный Большой зал вместе с Орионом, Невиллом и Гермионой, чтобы взять свои учебники.       Никто ничего не сказал ни по пути в Гриффиндорскую Башню, ни из неё. Гайден и Рон, казалось, пытались сделаться как можно меньше, что было трудно, учитывая рост Рона. Орион и Невилл первыми вышли из замка, прошли через огород и направились к теплицам, где выращивали волшебные растения. Орион заметил, что вдалеке несколько ветвей Гремучей ивы теперь в гипсовых лотках. Ребята подошли к остальным ученикам ожидающего класса как раз в тот момент, когда профессор Стебль появилась на лужайке со Златопустом Локонсом, следующим за ней по пятам.       Руки профессора Стебль были полны бинтов — очевидно, она только что ухаживала за Гремучей ивой. Она была маленькой, приземистой волшебницей в залатанной шляпе на растрёпанных волосах. Локонс, напротив, был безупречен в развевающейся бирюзовой мантии, его золотистые волосы сияли под идеально сидящей бирюзовой шляпой с золотой отделкой.       Локонс сверкнул жемчужно-белыми зубами в сторону ожидающих учеников.       — О, привет! — крикнул он. — Я как раз показывал профессору Стебль, как правильно лечить Гремучую иву! Но я бы не хотел, чтобы вы думали, что я разбираюсь в травологии лучше, чем она! Просто я случайно встречал несколько таких экзотических растений во время своих путешествий…       — Сегодня у нас теплица номер три, ребята! — сказала раздражённая профессор Стебль.       Послышался заинтересованный ропот — раньше они работали только в теплице номер один. В теплице номер три росли гораздо более интересные растения. Невилл чуть не подпрыгивал от волнения, когда профессор Стебль вынула большой ключ из-за пояса и отперла дверь. Оттуда повеяло отчётливым запахом влажной земли и удобрений, смешанным с тяжёлым ароматом гигантских цветов размером с зонтик, свисающих с потолка. Один за другим они вошли в теплицу, но тут же резко остановились, когда Локонс преградил путь Гайдену.       — Гайден! Ты мне нужен на пару слов, — весело сказал Локонс. — Вы ведь не против, если он он опоздает на пару минут, профессор Стебль?       Орион нахмурился, схватил Гайдена за руку и втолкнул его в теплицу.       — У нас урок, профессор, — сухо произнёс он. — Может быть, позже.       Профессор Стебль просияла, в то время как Локонс сделался разочарованным всего на мгновение, затем сказал что-то о плотном графике и ушёл. Гайден послал Ориону благодарную улыбку, и они выбрали место у деревянной скамейки в центре теплицы. Они подождали, пока профессор Стебль займёт своё место за скамьёй, теперь на её лице сияла весёлая улыбка. Если бы Орион не знал лучше, он бы подумал, что профессору Стебль тоже не нравится Локонс.       — Добро пожаловать обратно, второкурсники, — произнесла профессор Стебль, когда все разговоры стихли. — Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры. Итак, кто можем рассказать мне о свойствах мандрагоры?       Гермиона, Орион и Невилл подняли руки. Профессор Стебль указала на Невилла.       — Мандрагора, или мандрагорум, обладает мощными целительными свойствами, — сказал Невилл, и его щёки порозовели. — Чаще всего её используют, чтобы вернуть человеку, на которого наложено проклятие, его изначальный облик.       — Отлично, — с гордостью сказала профессор Стебль. — Десять очков Гриффиндору. Мандрагора является неотъемлемой частью большинства противоядий. Однако она также является опасной. Кто может мне сказать, почему?       Гермиона, Орион и Невилл снова подняли руки. Но на этот раз профессор Стебль указала на Ориона.       — Крик взрослой мандрагоры смертелен для любого, кто его услышит, — быстро ответил Орион. — Известно, что саженцы мандрагор могут вырубить человека по крайней мере на несколько часов.       — Очень хорошо, мистер Блэк, — сказала профессор Стебль. — Ещё десять очков Гриффиндору. Итак, наши мандрагоры ещё только саженцы, так что, как сказал мистер Блэк, нам пока не нужно беспокоиться о том, что они нас убьют, но они действительно могут вас вырубить. — Она указала на ряд глубоких ящиков, в которых было около сотни маленьких кустистых растений пурпурно-зелёного цвета, растущих рядами. — Всем взять по паре наушников.       Все бросились хватать пару, которая была бы не розовой и не пушистой.       — Когда я скажу вам надеть их, убедитесь, что ваши уши полностью закрыты, — продолжала профессор Стебль. — Когда будет безопасно их снять, я подниму вверх большой палец. Хорошо, надевайте наушники.       Все надели наушники, и тут же воцарилась полная тишина. Они последовали примеру профессора Стебль, крепко схватив одно из кустистых растений и сильно потянув. Вместо корней из земли выскочил маленький, грязный и крайне уродливый младенец. Листья росли прямо из его головы. У него была бледно-зелёная пятнистая кожа, и было очевидно, что он ревел во всё горло. Они снова последовали примеру профессора Стебль, вытащив из-под стола большой цветочный горшок, и посадили в него мандрагору, закопав её в тёмный влажный компост так, пока не остались видны только пучки листьев. Затем профессор огляделась, подождала, пока все закончат, и жестом показала, что нужно повторить процедуру.       Им пришлось разделиться на группы по четыре человека на каждый поддон, и Гайден, Рон и Гермиона присоединились к Джастину Финч-Флетчли, маглорождённому из Пуффендуя, а Орион и Невилл — к Ханне Аббот и Сьюзен Боунс. Из-за наушников не было особой возможности поговорить о чём-либо, так что они просто погрузились в работу и трудились, чтобы закончить свой поддон как можно быстрее и качественнее. К концу урока все вспотели, у них болели мышцы, и они были покрыты землёй. Орион и Гермиона наложили несколько очищающих чар, но им всё равно нужно было быстро помыться, прежде чем бежать на Трансфигурацию.       Уроки профессора МакГонагалл обычно были трудными, и сегодняшний не стал исключением. Их заданием было превратить жука в пуговицу, что Ориону и Гермионе удалось выполнить. Однако Гайден, Невилл и Рон не так преуспели. Рон сломал свою палочку, когда они врезались в Гремучую иву, и ему пришлось чинить её с помощью одолженной магической клейкой ленты. Было большой ошибкой даже думать о том, чтобы использовать сломанную палочку, но Рон настаивал, что у него нет другого выхода.       Как и предполагалось, палочка Рона не работала так, как ей приказывали, и к тому времени, когда прозвенел звонок на обед, Рон был крайне расстроен. Они направились в Большой зал с большой осторожностью, поскольку Рон всё ещё размахивал палочкой, надеясь, что она что-нибудь да сделает.       — Глупая… бесполезная… вещь…       — Напиши домой, чтобы прислали новую, — предложил Орион, когда палочка издала залп взрывов, словно петарда.       — Ага — и получу новый Громовещатель, — сказал Рон, засовывая свою теперь уже шипящую палочку в сумку.       — Лучше получить Громовещатель, чем причинить кому-нибудь вред, — возразил Невилл. — Сломанная палочка опасна, Рон. Неправильное заклинание может обернуться против тебя. Твоя мама может сначала расстроиться, но, по крайней мере, мы будем в безопасности рядом с тобой.       Рон проворчал что-то себе под нос, когда они вошли в Большой зал. Орион и Невилл мудро решили оставить эту тему. Они высказали Рону своё мнение. Теперь это было его решением — действовать в соответствии с ним или нет.       — Что у нас после обеда? — с любопытством спросил Гайден.       — Защита от Тёмных искусств, — тут же сказала Гермиона, доставая своё расписание.       Рон взглянул на долю секунды на её расписание, а затем выхватил его.       — Почему это ты пометила все уроки Локонса маленькими сердечками?       Гермиона вырвала расписание и яростно покраснела, а Гайден, Орион и Невилл застонали.       — Только не ты тоже, Гермиона, — взмолился Орион, но получил в ответ лишь сердитый взгляд.       После обеда они вышли во двор, небо было затянуто тучами. Гермиона села на каменную ступеньку и снова уткнулась в «Встречи с вампирами», пока Орион, Гайден и Невилл тихо обсуждали несколько базовых дуэльных заклинаний. Рон вернулся к попыткам заставить свою палочку заработать и снова начал раздражаться из-за отсутствия прогресса. Орион уже собирался заговорить о простых сглазах, когда почувствовал, что за ними наблюдают. Обернувшись, Орион столкнулся лицом к лицу с очень маленьким мальчиком с волосами мышиного цвета, которого накануне вечером распределили в Гриффиндор. Он сжимал в руках фотоаппарат старой модели и нервно смотрел на Ориона.       — П-привет, — сказал мальчик, задыхаясь. — Я-я Колин Криви. Я надеялся… ничего, если… можно мне сфотографировать Гайдена?       Орион оглянулся через плечо на Гайдена, чьё лицо стало почти пунцовым от смущения. От Рона и Невилла тоже не было никакой помощи. Они просто уставились на Колина, как будто он был самым странным, что они когда-либо видели. Орион глянул на Гайдена и мотнул головой в сторону Колина, ясно предлагая ему сказать что-нибудь, но Гайден, очевидно, не знал, что говорить.       — Это чтобы я мог доказать, что встретил тебя, — с нетерпением продолжил Колин, слегка приподняв фотоаппарат. — Я всё о тебе знаю. Мне всё рассказали. О том, как ты выжил, когда Сам-Знаешь-Кто пытался тебя убить, и как он исчез, и всё такое, а один мальчик из моей спальни сказал, что если проявить плёнку в определённом растворе, то фотографии будут двигаться. Здесь замечательно, правда? Я и не знал, что все эти странные вещи, которые я могу делать, — это волшебство, пока не получил письмо из Хогвартса. Мой папа — молочник, он тоже не мог в это поверить. Поэтому я делаю много фотографий, чтобы отправить их ему домой. И было бы очень здорово, если бы у меня была одна твоя…       — А теперь погоди, — прервал его Орион. — Скажи мне одну вещь, Колин. Тебе бы понравилось, если бы кто-то ходил вокруг тебя и пытался сфотографировать в первый день занятий? — Колин слегка нахмурился в замешательстве. — Кроме того, если твой отец — магл, он ничего не знает о Гайдене или о том, что он пережил.       — Но я мог бы рассказать ему в письме, — с надеждой предложил Колин.       Орион разочарованно вздохнул.       — Я сдаюсь, — пробормотал он и повернулся к Гайдену. — Твоя очередь. Может, он тебе поверит.       Плечи Гайдена поникли, когда он шагнул вперёд:       — Послушай, Колин, я знаю, что всё, что ты услышал, могло звучать здорово и всё такое, но на самом деле это совсем не так, — тихо сказал он. — В конце концов, я потерял своего брата из-за того, что произошло той ночью, так что я был бы очень признателен, если бы ты не поднимал эту тему.       Колин опустил камеру, явно почувствовав себя крайне неловко.       — О, мне жаль, — сказал он дрожащим голосом. — Я… я не знал… никто не сказал мне, что у тебя был брат.       В позе Гайдена, когда он медленно закрыл глаза, было что-то такое, что заставило его выглядеть намного старше своих двенадцати лет.       — Да, ну, никто больше не говорит о Гарри, — признал он.       Гермиона тут же оказалась рядом с Гайденом, успокаивающе поглаживая его по спине. Колин пробормотал ещё одно «мне жаль» и поспешил обратно в замок. Орион, Невилл и Рон неуверенно переглянулись. Что можно было сказать, чтобы Гайдену стало лучше? Никто из них не знал Гарри Поттера. На самом деле, никто не знал, потому что он был скрыт от глаз общественности после той ночи.       — Ты хочешь поговорить об этом? — мягко спросила Гермиона.       Гайден покачал головой.       — Просто тяжело слышать, как все говорят так, будто его никогда не существовало, — сердито сказал он. — Он был моим близнецом, моей второй половинкой, а все забыли о нём!       — Он умер семь лет назад, и он не был Мальчиком, Который Выжил, приятель, — заметил Рон. — Как ты думаешь, кого-нибудь волновало бы, если бы Фред или Джордж умер в пять лет?       Это было бесчувственно, но честно. Почему кто-то должен помнить о незначительном близняшке, когда есть Гайден Поттер — Мальчик, Который Выжил? Имя Гарри Поттера упоминалось только тогда, когда люди говорили о том, как многое выстрадал Гайден, чтобы сделать волшебный мир безопасным.       Зазвенел звонок, возвещая о начале дневных занятий и обрывая разговор. Они вместе пошли в класс Защиты от Тёмных искусств, где их ждал профессор Локонс. Гайден сразу же занял место в самом конце класса, Рон сел справа от него, а Орион — слева. Невилл занял свободное место слева от Ориона, а Гермиона — место перед ними. Они молча ждали, пока остальные ученики, галдя, входили в класс и занимали оставшиеся места.       Разговоры стихли, когда Локонс вышел в переднюю часть класса и повернулся ко всем с яркой улыбкой на лице.       — Это я, — произнёс он, взяв экземпляр «Тропою троллей» и подняв его, чтобы показать свой подмигивающий портрет на обложке. — Златопуст Локонс, кавалер ордена Мерлина третьей степени, почётный член Лиги защиты от тёмных сил и пятикратный обладатель приза «Ведьминого досуга» за самую обаятельную улыбку, но не будем сейчас об этом. Я избавился от банши вовсе не улыбкой!       Орион опустил голову и повернулся к Гайдену, который посмотрел на него в ответ. Как можно более сдержанно Орион сделал вид, что его сейчас стошнит, заслужив улыбку Гайдена, попытавшегося не рассмеяться. Если бы Локонс действительно не собирался сейчас говорить о чём-то, он бы это не упомянул.       — Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг — молодцы, — продолжал Локонс. — Я подумал, что сегодня мы начнём с небольшой проверочной работы. Не волнуйтесь, это просто проверка, насколько хорошо вы их прочитали, сколько вы усвоили…       Гайден, Невилл и Рон выглядели очень нервными, когда Локонс раздавал листки с тестом. Орион просто достал перо и чернила, ожидая неизбежного. Судя по тому, что он знал о Локонсе, эта «проверочная работа» не должна была требовать активной работы мозга.       Когда Локонс вернулся к доске, он произнёс:       — У вас есть тридцать минут. Приготовились… начали!       Орион посмотрел на свой лист и прочитал первый вопрос. «Какой любимый цвет Златопуста Локонса?» Он прочитал второй вопрос. «Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса?» Как и предполагал Орион, эта «проверочная работа» была не более чем чем-то, что можно найти в «Ведьмином досуге». Разочарованный сверх всякой меры, Орион поджёг «проверочную работу», вытащил лист своего собственного пергамента и начал писать.       Полчаса спустя Локонс собрал бумаги и пролистал их перед классом.       — Ай-яй-яй, — разочарованно произнёс он, — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет — сиреневый. Я пишу об этом в «Йоркширских йети». И некоторым из вас стоит внимательнее прочитать «Скитания с оборотнями» — в двенадцатой главе я ясно заявляю, что идеальным подарком на мой день рождения была бы гармония между всеми людьми, магами и немагами — хотя я бы не отказался от большой бутылки Огненного виски Огдена!       Орион откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и начал ждать, надеясь, что урок закончится как можно скорее.       — …но мисс Гермиона Грейнджер знала, что моя тайная честолюбивая мечта — избавить мир от зла и продавать собственные зелья для ухода за волосами — умница девочка! — с гордостью воскликнул Локонс. — Действительно, высший балл! Где мисс Гермиона Грейнджер? — Гермиона медленно подняла руку. — Превосходно! Десять очков Гриффиндору! — Его улыбка слегка померкла, когда он оглядел класс. — А где мистер Орион Блэк?       Орион лениво поднял руку наполовину, а затем опустил её.       — Ай-яй-яй, мистер Блэк, — сказал Локонс почти с упрёком, поднимая пергамент, исписанный почерком Ориона. — Что это?       — Ошибки, которые я нашёл в ваших книгах, сэр, — невинно ответил Орион. — Я бы подумал, что ваш редактор мог быть более внимателен. Вы хоть представляете, что делают некоторые магические существа с теми, кто злоупотребляет их гостеприимством?       Локонс на секунду занервничал, прежде чем натянуть на лицо фальшивую улыбку:       — Ну что ж, спасибо вам, мистер Блэк, что дали мне знать, — сказал он с благодарностью. — Это должно принести ещё пять очков Гриффиндору. Итак, к делу… — Он вытащил большую, накрытую тканью клетку из-за своего стола и поставил её на стопку книг. — А теперь — будьте осторожны! Моя задача — научить вас обуздывать самых отвратительных существ, известных волшебному миру! Возможно, в этой комнате вы столкнётесь со своими самыми большими страхами. Но знайте, пока я рядом, ничего плохого с вами не случится. Всё, о чём я прошу — сохранять спокойствие.       Ориону отчаянно хотелось поднять руку и спросить, не столкнуться ли они с боггартами — оборотнями, принимающими облик самого большого страха своей жертвы, — но он знал, что ни одного боггарта не посадили бы в такую клетку.       — Я должен попросить вас не кричать, — драматично произнёс Локонс. — Это может их спровоцировать. — Все сидели не шевелясь, когда Локонс сорвал покрывало. — Да, это они — только что пойманные корнуэльские пикси!       Симус Финниган фыркнул от смеха, за ним последовали Рон и Невилл. Пикси были ярко-синими, ростом около 20 сантиметров, с заострёнными мордочками и такими пронзительными голосами, что казалось, будто это множество надоедливых птиц переговариваются друг с другом. Они щебетали и носились по клетке, гремя прутьями и корча странные рожицы людям, находившимся близко к ним. Все, кто вырос в волшебном мире, знали, что корнуэльские пикси — не более чем надоедливые вредители, которые любят разрушать всё, что могут.       — Ну-ну, — прикрикнул Локонс. — Может, они и не выглядят как-то особенно, но они могут быть чертовски хитрыми маленькими негодниками. Так что посмотрим, как вы с ними справитесь!       К ужасу Ориона, Локонс открыл клетку, и начался хаос. Пикси разлетелись во все стороны, как фейерверк. Несколько из них вылетели прямо в окно, осыпав задний ряд осколками стекла. Остальные решили уничтожить класс. Когда двое направились к Невиллу, Орион поднял палочку и наложил щитовые чары. Оба пикси отскочили от щита, ошеломлённо помотали головами и устремились к другой цели.       — Ну же, соберите их, соберите их, это всего лишь пикси, — кричал Локонс.       Орион прищурился. Златопуст Локонс оказался ещё большим идиотом, чем он изначально думал. Подняв палочку, Орион наложил самое сильное замораживающее заклинание, какое только мог, и отправил обездвиженных пикси обратно в клетку. Он повторил заклинание три раза, прежде чем все пикси были возвращены в клетку. Когда все выбрались из укрытий, их взоры обратились на разрушения. Классная комната была залита чернилами, завалена битым стеклом и разорванным пергаментом. Все медленно перевели взгляды на Локонса, который вылезал из своего собственного укрытия.       Локонс попытался смущённо улыбнуться, но не смог, встретив сердитые взгляды.       Прозвенел звонок, и все бросились к выходу. Орион не спеша починил свои повреждённые вещи, прежде чем выскочить из класса вместе с Невиллом, Гайденом, Роном и Гермионой.       — И ты можешь ему верить? — недоверчиво спросил Рон.       — Он просто хочет дать нам практический опыт, — рассуждала Гермиона.       Все повернулись и уставились на Гермиону так, будто у неё выросла вторая голова.       — Практический опыт? — переспросил Гайден. — Гермиона, он понятия не имел, что делает! Если бы Орион не…       — Орион его просто опередил, — возразила Гермиона. — Вы же читали его книги — вспомните все те удивительные вещи, которые он совершил…       — Говорит, что совершил, — перебил Невилл. — Я с Орионом. Что-то здесь не так.

* * *

      В течение следующих нескольких дней быстро стало очевидно, что Ориону, Невиллу и Рону нужно было быть дозорными Гайдена, чтобы избегать Златопуста Локонса и Колина Криви. Колин больше не просил фотографий, но, похоже, был полон решимости общаться с Гайденом как можно чаще. Что ещё хуже, палочка Рона по-прежнему давала сбой каждый раз, когда он её использовал, заставляя всех вокруг бросаться прятаться.       Другой неприятной темой был квиддич. Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора по квиддичу, приставал к Ориону по поводу вступления в команду. Проблема была в том, что свободных мест не было. Как бы Орион ни любил летать, он не хотел, чтобы из-за этого кого-то выгнали из команды. Оливер был недоволен решением Ориона, а Гайден явно чувствовал себя крайне неловко, словно во всей ситуации виноват был он. Потребовалось немало заверений, чтобы убедить Гайдена в обратном.       Все были рады наступлению выходных… ну, все, кроме гриффиндорской команды по квиддичу, которую Оливер разбудил рано утром в субботу. Орион проснулся и видел, как Гайден, спотыкаясь, вышел из спальни в своей алой форме и с «Нимбусом-2000» на плече. Зная, что уже не уснёт, Орион разбудил Невилла и Рона, чтобы позавтракать и посмотреть тренировку по квиддичу.       К тому времени, как они переоделись и добрались до гостиной, Орион с облегчением увидел, что Гермиона спускается по лестнице из спальни для девочек. Он ввёл её в курс дела, пока они спешили в Большой зал и быстро ели завтрак. Они планировали навестить Хагрида в этот день, поэтому решили, что пойдут к нему после окончания тренировки, чтобы Гайден мог присоединиться к ним. То есть, если Рон когда-нибудь перестанет есть. После того, как он расправился с третьей порцией, Орион и Невилл буквально вытащили его из Большого зала, а Гермиона в это время взяла несколько тостов на случай, если Гайден был голоден.       Трава всё ещё была мокрой от росы, и было трудно идти по покатым лужайкам, не поскальзываясь. Солнце только-только показывалось из-за горизонта, а из-за тумана было холоднее, чем должно быть сентябрьским утром. Когда они добрались до поля для квиддича, гриффиндорской команды не было видно, так что они сели на трибуны, чтобы подождать. Вскоре из раздевалки вышла полусонная сборная Гриффиндора. Гайден появился последним и сразу заметил их.       — Вы ещё не закончили? — крикнул Рон.       Гайден застонал.       — Даже не начинали, — сказал он. — Вуд учил нас новым приёмам.       Гермиона встала и подняла тост, который держала в руках:       — Мы принесли тебе тостов, если хочешь, — предложила она.       Гайден оседлал свою метлу и оттолкнулся от земли, взмыв в воздух по направлению к ним. Он быстро схватил два тоста и сунул их в рот.       — Фпафибо, — сказал он с набитым ртом, а затем поспешил к команде.       Когда они начали отрабатывать приёмы, Орион стал высматривать снитч, но его взгляд упал на Колина Криви, сидевшего на одном из самых высоких мест напротив них с поднятым фотоаппаратом.       — Я не могу поверить, — пробормотал Орион. — Он что, никогда не сдастся?       Невилл проследил за взглядом Ориона.       — По-видимому, нет, — озвучил он очевидное. — Может, нам стоит попробовать быть более прямолинейными.       — Не надо, — отчитала его Гермиона. — Я знаю, что он может быть немного… слишком… но он так боготворит Гайдена.       — Думаю, Колин — наименьшая из наших проблем, — тревожно сказал Рон, указывая на поле. — Команда Слизерина здесь.       И действительно, там было семь человек в зелёных мантиях с мётлами в руках. Команда Гриффиндора тоже заметила присутствие своих соперников, спустилась на землю и спешилась. Те, кто сидели на трибунах, поспешили к зелёно-алой группе. Вмешиваться в тренировки Оливера по квиддичу было одним из самых глупых поступков, которые только можно сделать, и все это знали.       — Флинт! — взревел Оливер. — Сейчас наше время тренировки! Мы специально встали пораньше! Можете убираться отсюда! — Маркус Флинт, слизеринский капитан, сказал что-то, что, похоже, разозлило Оливера ещё больше. — Но я забронировал поле! — заорал Оливер. — Забронировал!       Орион, Невилл и Рон подошли к толпе, уже с палочками наготове.       — А, — сказал Флинт, — Но у меня есть специально подписанная записка от профессора Снегга. «Я, профессор С. Снегг, разрешаю команде Слизерина провести сегодня тренировку на поле для квиддича в связи с тем, что им необходимо тренировать их нового ловца».       К ним присоединилась Гермиона, а также Колин.       — У вас новый ловец? — скептически спросил Оливер. — Где?       Позади высоких парней послышалось движение, и оттуда вышел мальчик поменьше с бледным заострённым лицом. Это был Драко Малфой.       — Ты, случайно, не сын Люциуса Малфоя? — спросил Фред, с отвращением глядя на Драко.       — Забавно, что ты упомянул отца Драко, — сказал Флинт, и вся команда Слизерина широко улыбнулась. — Позвольте мне показать вам, какой щедрый подарок он сделал команде Слизерина.       Все слизеринцы вытянули вперёд свои мётлы. Семь идеально отполированных, совершенно новых рукояток с набором изящных золотых букв, складывающихся в слова «Нимбус-2001», сверкали под носом у команды Гриффиндора в лучах раннего утреннего солнца.       — Самая последняя модель, — продолжил Флинт. — Вышла только в прошлом месяце. Я считаю, что она значительно превосходит старую модель «Нимбус-2000». Что касается «Чистомётов», — он ехидно улыбнулся, глядя на «Чистомёты» Фреда и Джорджа, — То они ей и в подмётки не годятся.       — Ну, по крайней мере, никому из команды Гриффиндора не пришлось покупать себе место, — резко сказала Гермиона. — Они попали в неё благодаря своему таланту.       Малфой злобно глянул на Гермиону.       — Никто не спрашивал твоего мнения, ты, мерзкая маленькая грязнокровка! — выплюнул он.       Всё произошло быстрее, чем кто-либо успел моргнуть. Палочка Ориона взлетела в воздух, и Малфой согнулся пополам, выплёвывая мыльные пузыри, как вдруг раздался громкий хлопок, за которым последовала струя зелёного света, вылетевшая не из того конца палочки Рона. Рона сильно ударило в живот, отбросив его назад на траву.       Невилл и Гермиона тут же бросились к Рону, помогая ему подняться.       — Рон, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Гермиона.       Рон открыл было рот, но только громко рыгнул, из его рта вывалилось несколько слизняков. Команда Слизерина разразилась хохотом, а Орион и Гайден подхватили Рона за руки и вытащили его с поля. Похоже, у них обоих была одна и та же мысль: как можно скорее отвести Рона к Хагриду. Рона снова сильно вывернуло наизнанку, и ещё больше слизняков потекло по его груди, когда они шли через территории к опушке леса. Орион оглянулся через плечо и увидел, что Невилл и Гермиона идут за ними, а Колин стоит у входа на поле с фотоаппаратом в руках.       Они были метрах в шести от дома Хагрида, когда входная дверь открылась, и на пороге появился Локонс в бледно-лиловой мантии. Орион не колебался ни мгновения. Он потянул Рона и Гайдена за ближайший куст и подождал, пока Гермиона и Невилл присоединяться к ним.       — Это очень просто, если знаешь, что делаешь, — громко произнёс Локонс. — Если вам понадобится помощь, вы знаете, где меня найти! Я дам вам экземпляр моей книги. Я удивлён, что у вас до сих пор её нет — подпишу сегодня вечером и пришлю вам. Ну, до свидания!       Орион наблюдал, как Локонс зашагал в сторону замка. Как только стало безопасно, он вытащил Рона из кустов и подвёл к входной двери Хагрида. Орион и Гайден, не теряя времени, настойчиво постучали. Дверь с силой распахнулась, и на пороге показался угрюмый Хагрид, но его хмурое выражение лица сменилось улыбкой, как только он увидел, кто это.       — Я всё думал, когда ж вы все навестить меня придёте, — сказал он, подвинувшись, чтобы пропустить их. — Заходите… я уж подумал, это профессор Локонс вернулся…       Орион и Гайден помогли Рону войти в единственную комнату домика, в одном углу которой стояла огромная кровать, а в другом — потрескивал камин. Невилл воспользовался возможностью и вкратце рассказал о случившемся, пока Орион и Гайден усаживали Рона в кресло.       — Лучше пусть лезут наружу, чем сидят внутри, — жизнерадостно сказал Хагрид, протягивая большой медный таз. — Давай, Рон. — Великан тут же засуетился, готовя чай, а его волкодав Клык положил голову на ногу Ориона.       — Чего хотел Локонс, Хагрид? — с любопытством спросил Гайден.       — Советы мне давал, как колодец от водяных духов очистить, — проворчал Хагрид, убирая наполовину ощипанного петуха со своего выскобленного стола, чтобы поставить на его место чайник. — А то я без него не знаю. И болтал о какой-то банши, он её типа… э-э-э… выгнал. Ежели хоть одно слово было правдой, я свой чайник съем.       Орион, Гайден и Невилл ухмыльнулись друг другу, а Гермиона посмотрела с упрёком.       — Я думаю, ты немного несправедлив, — сказала она. — Профессор Дамблдор, очевидно, считал, что он лучше всех подходит для этой работы…       — Да он единственный для этой работы был, — перебил Хагрид, предлагая им тарелку ирисок из патоки. Рон выбрал именно этот момент, чтобы отхаркнуть ещё несколько слизняков в свой таз. — И я того, серьёзно это говорю — единственный. Это тяжело становится, учителя Защиты какого-нибудь найти. Люди… вишь ты… не особо охотно берутся за это дело. Начинают думать, что это проклятая должность, да! Уже давно на ней никто не может долго продержаться. Так вы это, скажите, — Хагрид кивнул в сторону Рона, — Кого он заколдовать пытался?       Орион вздохнул.       — Драко назвал Гермиону грязнокровкой, Хагрид, — тихо сказал он.       — Да быть не может! — сердито проревел Хагрид.       — О да, может, — сказал Невилл. — Орион хорошенько его отделал. Думаю, он ещё неделю будет кашлять мылом.       — Но что это значит? — с любопытством спросила Гермиона.       — Это самое оскорбительное, что он мог придумать, — выдохнул Рон, оторвавшись от таза. — Грязнокровка — это по-настоящему мерзкое прозвище для маглорождённых — ну, знаешь, у кого родители не маги. Есть некоторые волшебники, вроде семьи Малфоев, которые считают, что они лучше всех остальных, потому что они, как это называют, чистокровные. — Он слегка рыгнул, и в его протянутую руку упал один слизняк. Он бросил его в таз. — В смысле, все остальные знают, что это вообще не имеет никакого значения.       — Посмотри на меня, — предложил Невилл, — Я чистокровный, и я бы, наверное, провалил все предметы, если бы вы с Орионом мне не помогали.       — А не изобрели ещё такого заклинания, которое наша Гермиона не могла бы сотворить, — гордо добавил Хагрид, заставив Гермиону покраснеть.       — Это глупо и не имеет значения, Гермиона, — сказал Орион. — Большинство ведьм и волшебников в нашем мире — полукровки или меньше. Те, кто на самом деле чистокровные, настолько тесно связаны между собой, что их дети в конечном итоге становятся сквибами из-за кровосмешения.       Рона вырвало, и он снова скрылся под столом.       — Ну, я тебя не виню, что ты заколдовать его пытался, Рон, — громко сказал Хагрид, в то время как изо рта Рона вывалилось ещё больше слизняков. — Но, может, и хорошо, что палочка твоя осечку дала. Люциус Малфой, верно, в школу бы явился, ежели бы ты его сына заколдовал. Ты, это, по крайней мере не влип хоть.       — Но Орион его заколдовал, — обеспокоенно сказал Гайден. — Разве у Ориона не будут неприятности?       Орион покачал головой:       — Мой отец важнее для Министерства, чем его. Люциус Малфой только «советует» министру. Мой отец — настоящий мракоборец. Кому бы вы поверили?       — Ори прав, — сказал Хагрид, пожав плечами. — А теперь идёмте посмотрим, чего я вырастил.       Было почти время обеда, когда они попрощались с Хагридом и отправились на сытный обед в Большой зал. Проблема слизняков у Рона почти прошла, за исключением случайной икоты, из-за которой совсем маленькие слизняки выскальзывали из его рта. Когда они вошли в переполненный, но прохладный Вестибюль, раздался громкий голос:       — Вот вы где, Поттер, Уизли. — Это была профессор МакГонагалл, которая шла к ним с суровым видом. — Сегодня вечером вы оба будете отбывать свои дисциплинарные наказания.       — Что мы будем делать, профессор? — спросил Рон, сдерживая отрыжку.       — Вы, мистер Уизли, будете полировать серебро в Зале трофеев с мистером Филчем, — сказала профессор МакГонагалл. — И никакой магии, Уизли — будете работать руками. — Она повернулась к Гайдену, — А вы, Поттер, будете помогать профессору Локонсу отвечать на письма его поклонников.       Трудно было определить, у кого было худшее задание. Аргус Филч, смотритель, даже не пытался скрыть, как сильно он ненавидел учеников, но объединить Гайдена с Локонсом… это было просто жестоко.       — Профессор, нельзя ли мне тоже чистить серебро в Зале трофеев? — в отчаянии спросил Гайден.       — Разумеется, нет, — резко ответила профессор МакГонагалл. — Профессор Локонс попросил, чтобы это были именно вы. Ровно в восемь, вы оба.       Как только профессор МакГонагалл скрылась из виду, Орион фыркнул.       — Конечно, он просил, чтобы это был ты, Гайден, — саркастически произнёс он. — Вы двое — такие родственные души.       — Это кошмар, — простонал Гайден. — Что мне делать? Я не могу находиться рядом с ним, не говоря уже о том, чтобы часами отвечать на его письма от поклонников.       — Филч продержит меня там всю ночь, — простонал Рон. — Никакой магии! В той комнате, должно быть, под сотню кубков. Я совсем не умею убираться по-маггловски.       С большой неохотой Гайден и Рон присоединились к Ориону, Невиллу и Гермионе в библиотеке на полдень, чтобы заняться домашними заданиями, но в итоге это стало желанным отвлечением, пока Гайден и Рон не были вынуждены уйти на отработку. Когда они выходили из библиотеки, Орион мог поклясться, что слышал, как Гайден и Рон зарекались когда-либо делать что-то, из-за чего их могли бы снова отправить на отработку. Что ж, надежда есть всегда.       Когда Невилл и Гермиона вернулись Гриффиндорскую башню на ночь, Орион остался в тишине, чтобы наконец-то немного продвинуться в последних главах «Стандартной книги заклинаний. 4 курс» до комендантского часа. Он не мог позволить себе больше откладывать, если хотел закончить материал четвёртого курса по большинству предметов к Рождеству. Трансфигурация должна была занять больше всего времени. По какой-то причине он всегда испытывал трудности с этим предметом.       Орион только успел дочитать последнюю главу, как мадам Пинс выгнала его лишь за десять минут до комендантского часа. Пустые, тускло освещённые коридоры, конечно, навевали жуть, что побудило Ориона идти ускоренным шагом. Это была идеальная атмосфера для того, чтобы что-то выскочило из тени или застало врасплох, когда вы бы повернули за угол. У Ориона было такое чувство, что его отец счёл бы эту ситуацию довольно забавной. Это была идеальная атмосфера, чтобы красться по замку в обличье Бродяги и пугать людей, которые, несомненно, поверили бы, что он — печально известный Грим, предзнаменование смерти.       Когда он добрался до движущихся лестниц, Ориона внезапно вырвал из раздумий голос, от которого по спине побежал холодок. «Иди… иди ко мне… Дай мне разорвать тебя… Дай мне растерзать тебя… Дай мне убить тебя…»       Палочка Ориона была поднята в мгновение ока, он лихорадочно огляделся в поисках источника голоса, но не нашёл ничего необычного. Медленно Орион поднялся по лестнице, поворачиваясь на четверть оборота с каждым шагом. Как бы странно ни звучал голос, намерение было ясным. Кто-то или что-то хотело убить кого-то или что-то ещё.       Орион почти добрался до третьего этажа, не видя ничего необычного, как вдруг чья-то рука схватила его за плечо. Не раздумывая ни секунды, Орион схватил нападавшего за запястье и развернулся, выкручивая его руку так, что послышался крик боли. Его палочка была наготове, целясь в голову с темными волосами… голову с растрёпанными тёмными волосами.       Ориону потребовалось долгое мгновение, чтобы понять, что его «нападавшим» на самом деле был Гайден Поттер.       Отпустив Гайдена, Орион облегчённо выдохнул, отшатнувшись к стене, стараясь сохранить равновесие на ступеньке, на которой он стоял.       — О чём, во имя Мерлина, ты думал, так пугая меня? — спросил Орион, мысленно умоляя своё бешено колотящееся сердце успокоиться.       Гайден схватился за ноющее плечо и поднялся на ноги.       — Если бы я знал, что ты так себя поведёшь, я бы этого не сделал, — сказал он, морщась и медленно вращая плечом. — Почему ты так себя повёл?       Орион недоверчиво уставился на Гайдена.       — Ты с ума сошёл? — спросил он. — Ты разве не слышал этот голос? Разве ты не слышал, как он сказал, что собирается кого-то или что-то убить?       Глаза Гайдена расширились, и он в панике огляделся.       — Какой голос? — быстро спросил он. — Где ты его слышал?       Орион заколебался.       — Ты ничего не слышал десять минут назад? — медленно спросил он.       Гайден покачал головой.       — Но я ведь только что ушёл с отработки, — предположил он. — Локонс всё время говорил о своих поклонниках, так что я мог это пропустить. — Он осторожно огляделся. — Э-э-э… может, нам стоит вернуться в Гриффиндорскую башню… просто на всякий случай.       Ориону пришлось согласиться. Вместе они поспешили в Гриффиндорскую башню, внимательно прислушиваясь и оглядываясь в поисках любого намёка на таинственный голос, но вокруг была лишь тишина. Орион не знал, радоваться этому или озадачиваться. Голос звучал так решительно — слишком решительно, чтобы просто сдаться. Но суровая реальность заключалась в том, что, независимо от того, что он услышал, какие у него были шансы против чего-то, что намеревалось его убить? На этот раз здесь не было его отца, чтобы спасти его.       Войдя в почти пустую гостиную Гриффиндора, Орион наконец понял, насколько уже было поздно. Он проигнорировал вопросительный взгляд Гайдена и направился прямо в спальню. Как бы он ни был сбит с толку, говорить о таинственном голосе было последним, чего Орион хотел в данный момент. Ему нужно было успокоиться и взглянуть на всю ситуацию рационально. Конечно, было возможно, что он слишком остро отреагировал. Это мог быть призрак или кто-то, кто пытался его напугать.       Войдя в спальню, Орион сразу же заметил пустую кровать Рона и задумался, стоит ли беспокоиться или надеяться. Была вероятность, что Рон слышал голос, хотя это было бы крайне маловероятно, если Гайден ничего не слышал. «Я подожду до утра. Если ничего не произойдёт, я ничего не скажу. Если что-то случится, я расскажу дедушке о том, что я слышал. Это лучшее, что я могу сделать».       В конце концов, в Хогвартсе просто не могло быть ещё одного убийцы, верно? Волан-де-Морт теперь был далеко от Хогвартса. Больше не должно было быть угрозы. Это должен был быть обычный год — спокойный год, верно?       Натянув пижаму, Орион пробормотал «спокойной ночи» Гайдену, прежде чем забраться в постель и заставить себя успокоиться, чтобы погрузиться в страну сновидений. Это был, безусловно, один из тех случаев, когда казалось, что утро не наступит никогда.