Неизвестное родство. Тайная комната

      Остаток летних каникул, конечно, прошёл со значительно меньшим напряжением, что было хорошо, но в доме появилась пустота, которую никто не замечал, пока в поместье не побывало больше одного ребёнка, бегающих по этажам. Невилл по-прежнему часто приходил в гости, приходили письма от Гайдена, Седрика и Гермионы, но всё равно это было уже не то. Сириус работал очень много часов, и Римус с Орионом обычно были предоставлены сами себе, ища, чем заполнить долгие дни.       Из одного из писем Гайдена Орион узнал, что мистер и миссис Поттер немного расслабились и позволили Гайдену и Роуз провести несколько дней в «Норе», доме семьи Уизли. Гайден должен был отправиться с ними на платформу девять и три четверти первого сентября и упомянул, что скучает по их урокам дуэлей. Судя по всему, Рону не было интересно практиковаться в заклинаниях.       Орион встретил утро первого сентября, носясь по Поместью Блэков в поисках чего-либо, что он мог потерять. Сириус неохотно ушёл на работу всего час назад после того, как усадил Ориона и прямо заявил ему, что не хочет повторения прошлого года. Чтобы не оставаться в неведении, Сириус дал Ориону маленькое квадратное зеркало, зачарованное таким образом, чтобы пользователь мог общаться с тем, у кого есть другое зеркало. Всё, что Ориону нужно было сделать, — это посмотреть в зеркало и назвать имя своего отца или Римуса, чтобы тот, у кого было зеркало, понял, что они нужны Ориону.       Ориону только что удалось найти свою последнюю книгу, когда по особняку раздался голос Римуса:       — ОРИОН БЛЭК! ТВОЁ ВРЕМЯ ВЫШЛО! СЕДРИК И НЕВИЛЛ ЗДЕСЬ, ТАК ЧТО СОБИРАЙСЯ! ВСЁ, ЧТО ТЫ ЗАБУДЕШЬ, МЫ МОЖЕМ ТЕБЕ ПРИСЛАТЬ!       Бросив книгу в чемодан, Орион быстро запер его, уменьшил с помощью магии, положил в карман, схватил пустую клетку Букли и выскочил из своей комнаты. Торопливо спускаясь по лестнице, он услышал смех и, влетев в гостиную, увидел Римуса, мистера Долгопупса, Невилла и Седрика, стоящих у камина с Буклей, сидящей на каминной полке. По тому, как мистер Долгопупс опирался на трость, Орион понял, что сегодня у мистера Долгопупса один из «тяжёлых дней», что объясняло, почему Римус хотел уйти почти за два часа до отправления поезда.       Ориону потребовалось больше времени, чем ему хотелось бы, чтобы заманить Буклю в клетку и, когда она забралась внутрь, Орион поймал на себе её взгляд, ясно говоривший, что он за это ещё заплатит. Букля, конечно, избаловалась за летние каникулы. Ей позволяли летать куда угодно и когда угодно, и она пропадала целые дни, охотясь в центре Лондона. Примечательно, что она всегда появлялась, когда Ориону нужно было отправить письмо, и возвращалась немного недовольной после визитов к Гайдену, но Орион думал, что это как-то связано с защитными чарами вокруг дома, через которые Букле приходилось проходить, пока не услышал о Добби.       Он мог только представить, как боролась Букля, пытаясь защитить письмо, которое несла.       Дорога до вокзала Кингс-Кросс получилась медленной, но это был приятный день ранней осени, так что никто не возражал. Римус уже почти оправился после очередного полнолуния, так что он наслаждался неспешной прогулкой почти так же, как и мистер Долгопупс. Невилл и Седрик увлечённо обсуждали базовые дуэльные заклинания, особенно те, которым Невилл научился у Сириуса.       — Не могу поверить, что Сириус действительно научил вас дуэлям, — с благоговением сказал Седрик. — Почему вы не позвали меня?       — Потому что в то время ты уже был во Франции, — заметил Орион. — Сомневаюсь, что твои родители позволили бы тебе вернуться, чтобы попрактиковаться в нескольких заклинаниях.       Седрик упрямо покачал головой:       — Я бы нашёл способ. Практики в основах никогда не бывает слишком много. Папа это знает. Как справился Мальчик, Который Выжил?       Орион и Невилл обменялись обеспокоенными взглядами. Они знали, что Седрик недолюбливал Рона после прошлого года, но Гайден никогда не упоминался.       — Он хорошо справился, — осторожно сказал Орион. — В чём твоя проблема с Гайденом?       Седрик вздохнул.       — Думаю, это не такая уж проблема, — произнёс он смиренным голосом. — Мне просто не нравится, как много он отнял у тебя, Ори, только потому, что он знаменитость. — Заметив растерянный взгляд Ориона, Седрик продолжил: — Он занял твоё место в команде по квиддичу…       — Это не его вина, — вмешался Орион, — Профессор МакГонагалл назначила его…       — …потому что никто не стал бы возражать, — твёрдо сказал Седрик. — Ты собираешься бросить вызов Поттеру в этом году, теперь, когда имеешь на это право?       Орион замолчал. Он знал, что Седрик будет не единственным, кто поднимет эту тему. Вся команда Гриффиндора по квиддичу знала о лётных способностях Ориона. Конечно, с тех пор, как он поступил в Хогвартс, его время в воздухе сильно сократилось, но за лето ему удалось найти возможность выполнить несколько манёвров, от которых у его отца чуть не случился сердечный приступ.       — Если будут проводиться испытания, я подумаю об этом, — наконец сказал Орион. — Всё было бы по-другому, если бы Гайден был ужасным ловцом. Он каждый раз ловит снитч.       Седрик упрямо покачал головой:       — Я просто не считаю справедливым, что тебя отодвигают на второй план из-за того, что ты делишь комнату со знаменитостью. Это просто неправильно.       Орион не знал, радоваться ли ему опеке Седрика или обижаться за Гайдена. На самом деле всё не было настолько плохо. На первый взгляд легко было предположить, что Гайдену всё доставалось из-за его статуса знаменитости, но на самом деле это было далеко от истины. За те несколько дней, что Гайден провёл в Поместье Блэков, Орион быстро понял, что Гайден был, вероятно, одним из самых неуверенных в себе двенадцатилетних подростков, которых он когда-либо встречал.       На вокзале Кингс-Кросс, конечно же, было многолюдно, так что все порадовались, что их чемоданы уменьшены и помещены в карманы. Они получили немало странных взглядов от маглов из-за Букли, но этого и следовало ожидать. Среди маглов не было общепринято даже рассматривать сову как домашнее животное, не говоря уже о том, чтобы ходить с ней в клетке без каких-либо протестов со стороны птицы.       Было почти четверть одиннадцатого, когда они дошли до сплошного барьера, разделяющего платформы девять и десять. Седрик без колебаний шагнул вперёд и исчез, за ним последовали мистер Долгопупс и Невилл, а Римус и Орион замыкали процессию. Выйдя на платформу девять и три четверти, Орион мог лишь улыбнуться при виде алого паровоза, выпускающего клубы дыма над платформой. Седрик весело попрощался с Римусом и мистером Долгопупсом и поспешил в поезд, растворившись в толпе волшебников и волшебниц, провожающих своих детей.       Мистер Долгопупс откашлялся и положил руку на плечо Невилла.       — Что ж, я хочу, чтобы ты не забыл написать своей матери, Невилл, — серьёзно сказал он. — Ты же знаешь, какой она бывает. И, пожалуйста, держись подальше от неприятностей в этом году.       — И ты, — добавил Римус, обращаясь к Ориону. — Я знаю, что твой отец, скорее всего, упомянул о своём наследии сегодня утром.       Орион ухмыльнулся. Он знал, что это произойдёт. Это была одна из тех тем, по которым Сириус и Римус всегда расходились во мнениях. Сириус хотел, чтобы Орион устраивал розыгрыши, в то время как Римус был полон решимости сделать всё возможное, чтобы Орион стал старостой, которым он и должен был быть. Лично Орион был на стороне Римуса. Стать старостой ему, безусловно, помогло бы, если он хотел стать мракоборцем, как его отец.       Римус улыбнулся в ответ.       — Правильно. Наверное, мне стоило знать лучше и даже не думать, что ты воспримешь своего отца всерьёз. В таком случае, постарайся немного повеселиться и попытайся избегать Пожирателей смерти в этом году, ладно?       Орион не смог не закатить глаза:       — Я уже обещал папе, что буду держаться подальше от таких неприятностей, Лунатик, — честно сказал он. — Кроме того, я не любитель почти умирать. Один раз уже попробовал и не горю желанием повторить.       Римус усмехнулся и заключил Ориона в объятия.       — Рад это слышать, — искренне произнёс он. — Береги себя и следи за всем подозрительным, особенно рядом с Гайденом. О какой бы угрозе ни пытался предупредить его этот домовой эльф… ну… просто будь осторожен. Не думаю, что твой отец переживёт, если ты снова пострадаешь, пытаясь защитить Гайдена.       Орион кивнул и обнял Римуса, при этом проявляя особую осторожность, чтобы не задеть суставы и мышцы, которые всё ещё были немного чувствительны. Он знал, что это предупреждение было сказано в интересах Римуса так же, как и в интересах Сириуса. Несмотря на то, что эти двое порой были разными как день и ночь, на самом деле было довольно много предметов, на которых они сходились во мнениях. Обеспечение безопасности Ориона было, безусловно, одним из них.       После ещё нескольких дополнительных заверений в том, что они сделают всё возможное, чтобы не попасть в неприятности, Орион и Невилл попрощались и побежали в поезд, чтобы найти свободное купе — в чём, на самом деле, не было никакой необходимости. До отправления в одиннадцать часов оставалось ещё полчаса, и свободных купе было предостаточно. Они нашли купе в середине поезда, рядом с купе Седрика, и сразу же принялись играть во взрывающиеся карты, которые (по мнению Невилла) были единственным безопасным способом убить время.       Они были на середине второй игры, когда Гермиона нашла их, её растрёпанные каштановые волосы придавали ей слегка измотанный вид. На мгновение воцарилась тишина, и их лица расплылись в улыбках, а потом Гермиона начала говорить… очень, очень быстро обо всём, что произошло за летние каникулы. Ориону и Невиллу пришлось прервать игру, чтобы уловить хоть слово и понять, о чём, во имя Мерлина, она говорит.       Судя по всему, Гермиона сравнивала магловскую жизнь после почти десяти месяцев жизни волшебницы. Ориону и Невиллу пришлось принять её точку зрения на веру, поскольку ни один из них не знал, каково это — жить как магл. Орион знал основы. Он знал, что маглы полагаются на электричество, которое заставляет работать многие их бытовые устройства, а также знал, как выдать себя за магла, поскольку жил в центре Лондона. Римус научил Ориона всему, чему мог, но многое всё ещё оставалось для него загадкой.       Лекция Гермионы была внезапно прервана суматохой на платформе. Орион и Невилл быстро вскочили на ноги и выбежали из своего купе, чтобы выглянуть наружу, и увидели группу рыжеволосых людей, сгрудившихся у барьера. Раздался громкий свисток, возвещающий о завершении посадки. Орион увидел, как полная женщина повернулась и подтолкнула трёх рыжеволосых мальчиков и одну рыжеволосую девочку к поезду, в то время как проводники начали ходить по поезду, захлопывая все двери. Ориону потребовалась всего секунда, чтобы узнать среди рыжеволосых одинаковые лица Фреда и Джорджа, и от этого у него засосало под ложечкой. Если это была семья Уизли, то где же высокая, нескладная фигура Рона? Где более низкий, растрёпанный Гайден?       — Орион, — осторожно сказал Невилл. — Разве ты не говорил, что Гайден приедет с Уизли?       Гермиона переминалась с ноги на ногу, пытаясь разглядеть получше.       — Что происходит с барьером? — спросила она. — Он как будто заблокирован.       Она была права. Когда поезд тронулся, стало ясно, что у тех, кто пытался уйти через барьер, возникли трудности. Перед толпой стоял высокий лысеющий мужчина с такими же рыжими, как у его жены, волосами, и размахивал волшебной палочкой, указывая ею на барьер. Внезапно в сознании Ориона возникла яркая картинка. Он увидел барьер между платформами девять и десять. Он увидел руку, упирающуюся в него, что доказывало, что стена действительно было прочной.       Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, Орион направился в конец поезда, где сели братья и сестра Уизли, которым удалось пройти через барьер. Трудно было не заметить обилие ярко-рыжих волос и обеспокоенные лица Перси, Фреда, Джорджа и маленькой девочки, которая могла быть только Джинни.       — Где Рон и Гайден? — потребовал Орион.       Фред и Джордж переглянулись.       — Они не пришли, — сказал Фред. — Мы не знаем, что случилось…       — Мама не стала нам рассказывать, — добавил Джордж. — Барьер раньше никогда так себя не вёл.       Этого было достаточно, чтобы Орион развернулся и бросился обратно в своё купе, Невилл и Гермиона отскочили в сторону, как только увидели его. Порывшись в кармане, Орион достал свой чемодан, быстро увеличил его и вытащил немного пергамента, чернила, перо и маленькое квадратное зеркало, которое дал ему Сириус. Он никогда не думал, что оно так скоро ему понадобиться, но, похоже, с Гайденом Поттером в качестве друга нужно быть готовым ко всему.       — Ори, что происходит? — нервно спросил Невилл. — Что ты делаешь?       Орион бросил на Невилла нетерпеливый взгляд и поднёс зеркало к глазам.       — Сириус Блэк, — чётко произнёс он и подождал, пока его отражение на мгновение затуманилось, а затем прояснилось, показав обеспокоенное лицо отца.       — Ори, что случилось? — отчаянно потребовал Сириус. — Что-то произошло?       Орион облегчённо вздохнул.       — Папа, на платформе девять и три четверти проблема, — сказал он так спокойно, как только мог. — Я не знаю, как это произошло, но барьер закрылся до одиннадцати часов. Гайден и Рон застряли по ту сторону. Не думаю, что это было совпадением.       Сириус нахмурился.       — Думаешь, это снова тот домовой эльф, — задумчиво произнёс он, а затем кивнул: — Хорошо, я проверю. Если я их найду, сам отвезу в Хогвартс. Если нет, то организую их поиски. — Увидев обеспокоенное лицо Ориона, Сириус гордо улыбнулся. — Ты поступил правильно, сынок. Постарайся не беспокоиться об этом, ладно?       Орион кивнул, хотя у него было такое чувство, что он, скорее всего, будет беспокоиться всю дорогу до станции Хогсмид.       — Спасибо, пап, — искренне сказал он и смотрел, как изображение Сириуса растворилось в тумане и снова появилось его собственное отражение. Отложив зеркало в сторону, Орион схватил перо, окунул его в чернила и начал писать на пергаменте.       Дедушка,       Гайден и Рон опоздали на поезд, потому что что-то случилось с барьером. Папа ищет их, но я подумал, что тебе стоит знать на случай, если они появятся. Я думаю, это может быть как-то связано с неприятностями, которые были у Гайдена в начале лета. Если ты не знаешь, о чём я говорю, спроси у Гайдена, когда увидишь его.       Ори       Повернувшись к клетке Букли, Орион с удивлением увидел, что Букля сидит наверху клетки, вытянув ногу, ожидая, когда он прикрепит письмо, а Невилл медленно гладит её белоснежные перья. У Ориона сильно дрожали руки, когда он сворачивал пергамент и привязывал его к ноге Букли, но он всё же справился с задачей.       Предложив руку, Орион подождал всего лишь долю секунды, пока Букля не запрыгнула на неё и заглянула в его изумрудные глаза.       — Слушай, Букля, это очень важно, — серьёзно произнёс он, подходя к окну. — Пожалуйста, отнеси это профессору Дамблдору как можно быстрее. Если ты не сможешь его найти, лети к профессору МакГонагалл. Как только закончишь, можешь присоединиться к другим совам в совятне до завтрашнего утра. Я обязательно приберегу для тебя несколько полосок бекона, хорошо?       Букля нежно клюнула Ориона в ухо, когда он открыл окно. В купе ворвался порыв ветра, и Букля выпрыгнула из окна и взлетела, быстро скрывшись из виду. Закрыв окно, Орион прижался лбом к прохладному стеклу, пытаясь выбросить весь этот хаос из головы. Это было безумие! Учебный год ещё даже не начался, а уже были проблемы. «У меня такое чувство, что это будут очень долгие десять месяцев».       Голос Гермионы резко вырвал Ориона из раздумий.       — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь, во имя всего святого, происходит? — раздражённо спросила она.       Потребовалось некоторое время, чтобы объяснить всё Гермионе, особенно потому, что она никогда не слышала о домовых эльфах. Она была больше возмущена тем, что в волшебном мире существует рабство, чем возможной опасностью, которой мог подвергаться Гайден. Орион и Невилл считали, что приоритеты Гермионы немного перекошены, но они действительно не хотели ссориться из-за традиций, которые существовали сотни лет. Ситуация улучшалась. Были такие семьи, как Блэки и Долгопупсы, которые обращались со своими домовыми эльфами настолько хорошо, насколько те позволяли. Самая большая проблема заключалась в том, что изменения требовали времени. Вероятно, пройдут как минимум десятилетия, прежде чем домовые эльфы примут что-то большее, не думая, что делают что-то неправильное.       Поездка на поезде, казалось, заняла гораздо больше времени, чем в прошлом году. Что бы Орион ни делал, его мысли постоянно возвращались к Гайдену и Рону. Взрывающиеся карты не помогали, чтение не помогало, общение с однокурсниками не помогало, а упрямые протесты Гермионы, казалось, раздражали всё сильнее по мере того, как тянулся день. Поэтому неудивительно, что в конце концов это стало слишком.       — Гермиона! — в ярости закричал Орион. — Волшебный мир не идеален, как и мир маглов не идеален! Ты всего год как часть этого мира, так что я сильно сомневаюсь, что ты вообще знаешь, каково это — пытаться восстановить то, что разрушил Волан-де-Морт и его последователи!       Под растерянным взглядом Гермионы Орион прикусил язык, скрестил руки на груди и уставился в окно. Для Ориона критиковать волшебный мир было всё равно что критиковать всю тяжёлую работу, которую его отец проделал за эти годы. Да, волшебный мир был далёк от идеала. Он каждый день видел эти несовершенства из-за своего дяди Римуса. В конце концов, кто хотел рисковать, нанимая на работу кого-то настолько тёмного и опасного, как оборотень?       — Тебе действительно стоит познакомиться с домовым эльфом, прежде чем критиковать, Гермиона, — мягко добавил Невилл. — Я знаю, это звучит жестоко, но им на самом деле нравится работать на людей, когда с ними хорошо обращаются. Они не хотят меняться, так что пройдёт какое-то время, прежде чем что-то изменится. Нельзя заставить кого-то измениться и ожидать, что ему это понравится.       Гермиона задумчиво посмотрела на Невилла и кивнула. И снова Невиллу удалось произвести наибольшее впечатление, приложив минимум усилий. Орион знал, что неправильно срывать своё беспокойство и разочарование на Гермионе. У неё всегда было слишком много представлений о том, как всё должно быть, но проблема в том, что реальность редко соответствовала её ожиданиям.       Когда начало темнеть, Орион, Невилл и Гермиона решили, что пора надеть мантии. За окном мимо проплывали горы и леса, хотя казалось, что поезд уже замедляет ход. Когда по всему поезду разнёсся голос, объявляющий, что до станции осталось пять минут, Орион коротко вздохнул и перевёл взгляд на Гермиону. Она выглядела очень неловко и старалась смотреть куда угодно, только не на Ориона. Орион никогда в жизни не чувствовал себя таким болваном.       — Гермиона, — тихо сказал Орион, и Гермиона нервно взглянула на него. — Слушай, мне жаль. Просто ты не видела, через что прошли Гайден и Роуз, когда этот домовой эльф появился в спальне Гайдена. Ты не видела, через что прошёл мой отец, чтобы защитить его. Глава управления мракоборцев лично приказал убрать Гайдена из его собственного дома. Такого не бывает, если опасность не реальна.       Гермиона сочувственно улыбнулась.       — Я знаю, что ты волнуешься, Ори, но чрезмерная реакция никому не поможет, — резонно заметила она. — Кроме того, ты рассказал своему отцу, а мы знаем, что он сделает для тебя всё. Несколько месяцев назад он взялся за Сами-Знаете-Кого, так что, я думаю, найти Гайдена и Рона не составит труда.       — Гермиона права, — добавил Невилл, выходя из купе в толпу, заполнившую коридор. — Твой папа не такой, как большинство отцов. Я не знаю много таких, которые без всяких доказательств поверили бы одиннадцатилетнему ребёнку, рассказывающему им, что Сами-Знаете-Кто находится в Хогвартсе.       Орион нервно потёр затылок, следуя за Невиллом.       — Наверное, я никогда особо не задумывался об этом, — честно сказал он, когда Гермиона вышла из купе. — Между нами всегда было так. Когда я был младше, Римус рассказал мне историю о мальчике, который кричал «волк!», и я воспринял её слишком серьёзно. Я перестал звать папу, когда мне снились кошмары, потому что был уверен, что в конце концов он перестанет приходить. Папа усадил меня и сказал, что он всегда придёт, когда я буду в нём нуждаться, если я буду честен с ним, несмотря ни на что.       Поезд наконец остановился, и тут же началась давка. Ориону, Невиллу и Гермионе удалось удержаться вместе и последовать за Седриком на платформу и на ухабистую грунтовую дорогу, где их ждала длинная вереница карет, которые, казалось, тянули невидимые лошади. Однако у Ориона было сильное подозрение, что он ошибается, судя по испуганному вздоху Невилла. Давка продолжалась, вынуждая их забраться в одну из первых свободных карет, где к ним присоединились Фред и Джордж Уизли.       Когда карета тронулась сама по себе, слегка подпрыгивая и покачиваясь при движении, Орион почувствовал запашок плесени и соломы, что было неудивительно, учитывая, насколько старыми должны были быть экипажи. На самом деле, принимая во внимание все обстоятельства, они были в довольно хорошем состоянии.       Когда карета медленно проезжала мимо великолепных кованых железных ворот, обрамлённых каменными колоннами, которые были увенчаны крылатыми кабанами, Фред нарушил молчание.       — Ну что, ты с кем-то связался, Орион? — спросил он с ноткой нервозности в голосе.       Орион кивнул:       — Я связался с отцом и отправил Буклю с письмом профессору Дамблдору. Если папа их пропустил, значит, профессор Дамблдор их ждёт.       Фред и Джордж облегчённо вздохнули.       — Спасибо, Ори, — сказал Джордж, когда карета набрала скорость на длинной извилистой дороге, ведущей к замку. — Мы очень ценим это…       — …Перси не дал нам одолжить его сову…       — …тупой болван. Больше беспокоился о том, чтобы попасть на собрание старост, чем о собственном брате.       — Сомневаюсь, что это правда, — тут же возразила Гермиона. — Может, он просто пытался быть сильным, чтобы вы двое не волновались.       Фред и Джордж переглянулись.       — Не-а, — сказал Фред. — Ему было бы наплевать на нас, но Джинни — она наша сестра, которая поступает в Хогвартс в этом году, — он бы сделал это ради неё. Он всегда старался присматривать за ней…       — …должно быть, думает, что она не такая безнадёжная, как мы, — добавил Джордж.       Наконец карета качнулась и остановилась, позволив им выйти из неё по одному. Орион, Невилл и Гермиона, не теряя времени, бросились вверх по ступенькам, через гигантские дубовые входные двери в просторный Вестибюль, освещённый пылающими факелами, с великолепной мраморной лестницей, ведущей на верхние этажи. Дверь в Большой зал была открыта справа, почти маня учеников войти.       Ступив в Большой зал, Орион тут же перевёл взгляд на зачарованный потолок, на котором была видна звёздная ночь снаружи. Тысячи зажжённых свечей парили в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми только начинали рассаживаться студенты. К разочарованию Ориона, Гайдена и Рона нигде не было видно.       — Как ты думаешь, где они? — тихо спросил Невилл.       Ни Орион, ни Гермиона не могли ему ответить. Где они могли быть? Конечно, их уже нашли, верно? Возможно, их просто задержали, чтобы расспросить. Это было правдоподобно, если принять во внимание события начала лета. Возможное второе покушение на Мальчика, Который Выжил повергло бы Министерство в панику… если бы это была вторая попытка. Орион не верил в совпадения, но он знал, что лучше не делать предположений. Когда делаешь предположения, обычно следуют ошибки.       Когда они подошли к столу Гриффиндора и сели, Орион взглянул на преподавательский стол и тут же встретился взглядом с директором с серебристой бородой в очках-полумесяцах, профессором Дамблдором, который едва заметно кивнул Ориону. Это было немного, но достаточно, чтобы Орион понял, что ситуация находится под контролем. Однако это не уменьшило бесчисленных вопросов, которые крутились в голове Ориона. К сожалению, профессор Дамблдор не был похож на Сириуса. Дамблдор не верил в откровенную честность, пока в ней не было крайней необходимости.       Словно для того, чтобы заставить Ориона чувствовать себя ещё хуже, в нескольких местах от профессора Дамблдора сидел Златопуст Локонс, одетый в аквамариновую мантию. Ориону было дурно смотреть, как Локонс широко улыбается, демонстрируя свои жемчужно-белые зубы, и машет ученикам, которые, разумеется, пялились на него. Сириус давно рассказал ему, что те, кто хвастается своими достижениями, скорее всего, не совершили их по правильным причинам. Орион мог только думать, что Златопуст Локонс был живым доказательством этого утверждения. Он был в Хогвартсе только для того, чтобы помочь себе, а не кому-либо ещё.       Все разговоры стихли, когда профессор МакГонагалл повела длинную вереницу испуганных первокурсников к главному столу. Джинни было легко узнать по её ярким волосам Уизли. Орион не смог сдержать улыбку, когда Фред и Джордж довольно громко попытались привлечь внимание своей сестры и добились только того, что заставили её покраснеть. Он должен был признать, что, несмотря на то, что близнецы время от времени бывали слишком экстремальными, они были хорошими старшими братьями, когда это было действительно важно.       Когда профессор МакГонагалл поставила перед первокурсниками трёхногий табурет, а на него — очень старую, грязную, залатанную волшебную шляпу, у Ориона вдруг возникло ощущение, что за ним наблюдают. Как можно незаметнее Орион оглянулся через правое плечо, а затем через левое. Всеобщее внимание было приковано к профессору МакГонагалл, но ощущение оставалось. Наконец он посмотрел на дверь, где, к его изумлению, он увидел Гайдена и Рона.       Они справились и, похоже, с ними всё было в порядке.       Вскоре карие глаза встретились с изумрудно-зелёными. Нервная поза Гайдена сменилась облегчением, когда он помахал рукой, но оно продлилось недолго. Сначала показалось, будто позади Гайдена и Рона просто зашевелились тени, пока высокая фигура не вышла на свет и не положила руки на плечи Гайдена и Рона. Оба мальчика подпрыгнули и быстро обернулись, встретив суровый взгляд Сириуса Блэка. Прежде, чем Гайден и Рон успели что-либо сказать, Сириус увёл их из виду, но перед этим заглянул в Большой зал и кивнул Ориону.       Вокруг раздались аплодисменты, привлекая внимание Ориона обратно к преподавательскому столу. Маленького светловолосого мальчика только что распределили в Гриффиндор. Орион воспользовался возможностью, чтобы подтолкнуть Невилла и рассказать ему о том, что увидел. Затем Невилл передал информацию Гермионе, которая тут же огляделась в поисках ребят. К сожалению, ни Гайден, ни Рон не вернулись.       Распределение Джинни в Гриффиндор было единственным запоминающимся моментом, не считая ухода профессора Дамблдора и профессора МакГонагалл после начала пира. Сразу же поползли шепотки, но никто не осмелился спросить кого-нибудь из оставшихся преподавателей. В конце концов, вряд ли профессор Снегг стал бы охотно рассказывать им что-то, кроме того, какие они все тупицы.       Профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл вернулись на пир полчаса спустя, дав им достаточно времени поесть, прежде чем Дамблдор поднялся на ноги, чтобы объявить о начале учебного года. Когда он представил Локонса как нового учителя Защиты от Тёмных искусств, Орион не мог не заметить, что девочки хлопали значительно громче, чем мальчики. Локонс, конечно же, весело помахал каждому столу, прежде чем сесть обратно с особой осторожностью, чтобы не повредить мантию или причёску.       После напоминаний о том, что нужно держаться подальше от Запретного леса, что магия в коридорах запрещена, и что в ближайшие несколько недель пройдут отборочные в команды по квиддичу, ищущие игроков, всех отправили по общежитиям на ночь. Гермиона поспешила вперёд, чтобы узнать у Перси Уизли пароль, которым оказался «индюк». Пока они медленно продвигались к Гриффиндорской Башне, до них доносились шёпот и комментарии, касающиеся летающей машины, двух второкурсников и Гремучей Ивы, которая была известна тем, что била по всему, что подходило слишком близко.       Орион, Невилл и Гермиона обеспокоенно переглянулись. Прилететь на магловском транспортном средстве в Хогвартс казалось слишком невероятным, но всё же более реальным по сравнению с другими историями, которые они слышали по мере приближения к Гриффиндорской Башне. Вскоре все пришли к выводу, что Гайден и Рон были как-то в этом замешаны и их исключили. Орион знал, что это нелепо. Профессор Дамблдор никогда бы не исключил Гайдена Поттера.       Они добрались до коридора, где был спрятан секретный вход в Гриффиндорскую Башню. Он был скрыт за картиной маслом, изображавшей очень толстую женщину в розовом шёлковом платье. Внезапно раздался громкий голос:       — Орион! Невилл! Гермиона!       Орион развернулся на месте и увидел бегущих к ним Гайдена Рона, они выглядели уставшими, но довольными.       — Вот вы где! — сразу же начала Гермиона. — Где вы были? Ходят самые нелепые слухи. Кто-то сказал, что вас исключили за то, что вы разбили летающую машину!       Гайден и Рон слегка вздрогнули, остановившись.       — Нас не исключили, — заверил её Гайден. — Нам назначили отработку, и нас уже отчитали Сириус, профессор Дамблдор и профессор МакГонагалл, и Сириус сказал, что ему придётся рассказать моим родителям. Мама будет в ярости.       — Твоя мама будет в ярости? — недоверчиво спросил Рон. — Я не удивлюсь, если моя мама пришлёт мне Громовещатель. Эта машина принадлежала моему отцу. Он работает в Офисе по борьбе с незаконным использованием магловских артефактов.       — Подожди-ка, — в замешательстве произнёс Невилл, — Твой отец работает в Офисе по борьбе с незаконным использованием магловских артефактов, но у него есть летающая машина?       Рон пожал плечами.       — Папа в этом плане странный, — ответил он. — Он любил маглов. Считает их очаровательными.       Орион сложил руки на груди и глянул на Гайдена и Рона. Это было действительно глупо с их стороны, но он знал, что они, вероятно, получили уже достаточно нагоняев.       — С вами обоими всё в порядке? — спросил он ровным голосом.       Гайден и Рон кивнули.       — Тогда, я полагаю, мы должны быть благодарны, — сказал Орион, игнорируя протесты Гермионы. — Могло быть и хуже, гораздо хуже. Не думаю, что кто-нибудь из вас понимает, насколько опасна Гремучая Ива. Мои папа и дядя рассказывали мне истории об этой штуке. Это не то дерево, с которым стоит связываться.       Гайден и Рон кивнули в знак согласия. Гермиона всё ещё выглядела так, будто хотела прочитать лекцию, но последовала за Орионом в Гриффиндорскую Башню. В тот же момент, когда Гайден и Рон вошли, гостиная взорвалась аплодисментами. Орион воспользовался этой возможностью, чтобы уйти в свою спальню вместе с Невиллом, на её двери теперь висела табличка «ВТОРОЙ КУРС».       Когда они вошли в знакомую круглую комнату с шестью кроватями с красными бархатными балдахинами и высокими узкими окнами, Орион услышал, как близнецы Уизли громко поздравляют Гайдена и Рона. В глубине души Орион понимал, что это неправильно — что все поздравляют Гайдена и Рона за беспокойство, которое они причинили, — но, опять же, вероятно, Гайдену и Рону это было нужно.       — Что за день, — устало сказал Невилл, подходя к своему чемодану, стоящему у изножья его кровати.       Ориону пришлось согласиться.