Баллада о заморской бродяге

***

      Бриенна не ожидала, что войска — как Ланнистеров, так и Фреев — доберутся до Риверрана так быстро. Она слегка растерялась, завидев издалека осадный палаточный городок. В глубине души она надеялась, что силы Талли сумеют отбить своё родовое гнездо, но шансы их были малы — практически ничтожны. — Похоже, тут осада, миледи, — осторожно подметил Подрик. — Да у тебя непревзойдённый военный ум, Под, — начала она и осеклась. — …миледи? — он забеспокоился.       Бриенна замерла, забыв, как дышать: среди других всадников она нечаянно заметила знакомую до щемящей боли в сердце фигуру Джейме Ланнистера. Тот сидел на белом коне — высокий, статный, и она любовалась им до тех пор, пока их с Подриком не обступили часовые и не начали задавать вопросы. — Меня зовут Бриенна Тарт, — сказала она им. — Сообщите сиру Джейме Ланнистеру, что я приехала поговорить с ним. И… — Бриенна сделала паузу, — у меня его меч.       Она давно и упорно отрицала то, что Джейме ей нравился. Когда-то ей нравился и Ренли Баратеон, но им она скорее восхищалась, видела в нём идеального правителя — доброго, заботливого, справедливого; рвалась уберечь его, защитить от всего зла в мире… и не смогла. Джейме Ланнистер вызывал у неё совсем иные чувства. Бриенна не знала, как ей быть — наслаждаться, бояться или попросту игнорировать их, потому что едва ли он ответил бы ей взаимностью. Это словно любить призрак или звезду: томиться, мучиться, сгорать… А он рядом, но далеко. Сердце его уже занято, и отнюдь не глупой, лелеющей напрасные грёзы Бриенной с острова Тарт.       К её разочарованию, Джейме командовал отрядами не в одиночку — он опять пригласил своего мерзкого наёмника с грязным языком и равнодушным взглядом вмороженной в лёд рыбины. Бриенна бы терпела его, помазанного в рыцари головореза из низов, если бы не одно «но»: каждый раз после встреч с ним Подрика будто подменяли. Её верный оруженосец, послушный, вежливый, образованный мальчик, начинал распевать похабные песни и сально улыбаться продажным девицам в тавернах. Бриенна едва сдерживалась, чтобы не надавать Подрику отрезвляющих пощёчин, но, как правило, за пару-тройку дней тот успокаивался сам. Она злилась, потому что он был нужен ей для моральной поддержки, а его снова отняли — в самое неподходящее время. Добравшись до шатра Джейме, Бриенна глубоко вздохнула и приосанилась. Дипломатия никогда не была её сильной стороной, а ей предстояли важные переговоры.       Два этапа из трёх она провалила.       Беседовать с Джейме оказалось сложно, волнительно, неловко — она предполагала, что так будет, однако они заключили хрупкое подобие соглашения. А вот Чёрная Рыба, упёртый старый носорог, на компромиссы не пошёл. То, что он отпустил их с Подриком и не заставил сражаться, было достойным жестом с его стороны, но Бриенна приехала совсем не за этим. Ей нужны были люди, готовые выступить против Болтонов, любые воины, способные держать меч. Не Бриенне лично — дому Старк.       Своим неумением убеждать она подвела Сансу, которой поклялась служить. — Миледи, — робко забормотал Подрик, выдёргивая её из пучины мрачных размышлений. — Да, Под? — Сир Бронн… — Не упоминай его при мне, — она скривилась. — Сир Бронн рассказал, что они прячут женщину в лагере. — Какую ещё женщину? — нахмурилась Бриенна; её сердце заколотилось быстрее. — Её прислали из Браавоса. Кто-то хотел убить сира Джейме, — вокруг никого не было, но Подрик всё равно перешёл на едва слышный шёпот. — Она из Безликих. — Из Безликих?.. — удивлённая до крайности, Бриенна чуть не выронила весло. — Как им удалось её поймать, Под? — Она, вроде бы, ударилась головой и сошла с ума, — нахмурился он. — Забыла, зачем приплыла в Вестерос. Сир Бронн и сир Джейме заставили её выпить яд, который она привезла. Теперь они ждут её смерти. Как считаете, чьих это рук дело? — Проще сказать, кто из ныне живущих людей не ненавидит Ланнистеров, — она поджала губы, выделив голосом частицу «не». — С какой целью сир Бронн поделился с тобой этой информацией? — Ни с какой. Сначала мы потренировались чуть-чуть, а потом он показал мне ту женщину, — Подрик оживился. — Хвастался, может? Она лежала в его палатке, связанная. — Как она выглядела? — Ужасно! Худая, как скелет, и бледная. Дышала тяжело. Она скоро умрёт, миледи. Нам не о чем беспокоиться. Просто… — Просто что? — Сиру Джейме очень повезло. Чтобы Безликая ошиблась… это огромная редкость. — Редкость, — эхом повторила Бриенна, налегая на весло.       Ей захотелось развернуть лодку, причалить к берегу, бегом домчаться до Риверрана и зарубить безымянную убийцу мечом — так, для надёжности. От мыслей о том, что вместо осады и переговоров она могла застать внезапную кончину Джейме Ланнистера, у неё начинала болеть голова. — Вы в порядке?.. — Да. Я думаю. — О чём, миледи? — О Сансе Старк, Чёрной Рыбе и нашей неудавшейся миссии. — Мы найдём ещё людей, миледи, — Подрик успокаивающе коснулся её плеча. — Всё образуется.       Бриенна почти растрогалась, но позже не утерпела и шлёпнула его между лопаток, когда он, повеселев, принялся насвистывать прилипчивый мотив «Дорнийской Жены».

***

— Может ли теперь королева Серсея быть довольна? — Бронн неслышно подкрался к Джейме со спины, и тот вздрогнул от неожиданности. — Мы захватили Риверран. Быстро и без крови. — Лорд Эдмур Талли — сплошное недоразумение, — он обернулся. — Будь он мудрее, так легко мы бы не отделались. — Не пожалуете ли Риверран мне? — как бы невзначай поинтересовался Бронн. — Неплохое местечко. — Обсудим этот вопрос позже. — Ланнистер, — прошипел он. — Намекаешь на то, что пора платить долг? — тот усмехнулся. — Толку-то с намёков, — Бронн приуныл. — Вам в лоб проори — «я жду свой замок!» — и то выкрутитесь. Я вот что хотел сказать: девка с монетой до сих пор живая. Захлёбывается, задыхается, но никак не помрёт. Крепкая порода. — Или медленный яд, — Джейме хмыкнул. — Нам пора выдвигаться в Близнецы, — напомнил он. — Куда её девать? — Возьмём с собой. — Шутите? — изумился Бронн. — Она, по-Вашему, верхом поскачет? Поперёк лошади? — Значит, положим в телегу с провизией, — отмахнулся Джейме. — Оставлять её здесь одну точно нельзя. Сядешь с ней рядом и будешь следить. — Деньги вперёд, — он закатил глаза. — Ланнистеры всегда… — Сначала заплатите, или сами поедете в повозке с полудохлой бабой, — Бронн повысил голос. — Ты зарываешься, — предупредил Джейме. — Я лорд-командующий, а ты — мой наёмный работник. Не наоборот. — У меня Ваши обещания уже вот здесь, — он провёл указательным пальцем по шее, — поперёк горла стоят. Потом, потом, потом… Давайте деньги, я ей даже колыбельную тогда спою.       Получив увесистый кошелёк с монетами, Бронн отошёл в сторону. Он наблюдал за солдатами, которые в спешке сворачивали лагерь — складывали шатры, закапывали траншеи... Когда всё было готово, он взвалил стонущую Безликую на плечо и не слишком аккуратно сгрузил её на дно телеги, выстланное свежим сеном. — …А-ки, — еле слышно пробормотала она и тут же забилась в очередном приступе кашля. — Отправляемся! — скомандовал Джейме и пришпорил своего белого коня. Бронн проводил его сердитым взглядом, осуждающе цокнул языком и заскочил в телегу, чтобы не задерживать остальных. — Аки… — повторяла, задыхаясь, Безликая, — Аки… — Мой твоя не понимает, — Бронн повернул её голову набок. — Говори на всеобщем.       Она вдруг открыла глаза — больные, покрасневшие, мутные. В правом лопнуло несколько сосудов, и чуть ниже радужки расплывалось багровое кровавое пятно. Хмурясь, Безликая начала беспокойно ощупывать сено вокруг себя, будто искала что-то. — …где моя алебарда? — почти разборчиво спросила она. С её грубым заморским акцентом слово последнее слово прозвучало забавно, похоже на чьё-нибудь имя — «алль-Бард». — Какая ещё, блядь, алебарда? — он растерялся. — Ты за меч переживала. — …моя… нет… нет… — она медленно моргнула и хрипло выдохнула, — …ничья. Я никто. Никто. Валар моргулис. — Память проснулась, а? Кто тебя прислал? — Бронн похлопал её по щекам, потряс за плечи, но она только издала протяжный стон и зажмурилась. — А-а… Аки-и, — жалобно позвала она, закашлялась и сплюнула розоватую от крови слюну.       Он небрежно утёр её подбородок тряпкой и улёгся на бок около неё, чтобы не удариться головой тоже — на ухабах телегу трясло и качало. Девица молчала, дышала только хрипло и тяжело. Бронн чувствовал, что она не спала, а притворялась, но все попытки разговорить её оканчивались неудачей. — Алебарда, — хмыкнул он и перевернулся на спину. Солнце спряталось за плотной пеленой пыльно-серых облаков. — Ты что, в вашем храме вход караулила? Какой Безликий станет махать алебардой вместо того, чтоб пырнуть ножом исподтишка?       Она не ответила. — Как тебя зовут, сказочница?       Тишина. — И правда, чего это я, — Бронн отпил немного вина из фляги, — у вас же имена отнимают. И морды тоже — всё богу отдают. Я от кого-то по пьяни слышал, что город Браавос построила ваша братия, рабы-убийцы. Кстати, это твоё лицо, или спиздила у кого?       Он понимал, что говорил, по сути, сам с собой, а не с незнакомкой, но лежать просто так было скучно, да и деваться некуда — сир Джейме желал видеть Безликую живой в Близнецах. — Если твоё, то ничего такое, — продолжил он. — Тебя вымыть бы, откормить, а там и трахнуть можно. Что скажешь? Хотя… — Бронн закинул ногу на ногу. — Ты или на смазливую рожу Ланнистера повелась бы, или на волшебный хер Пода. Мне тебе предложить нечего. И что Подрик, мать его, сделал с теми шлюхами в Королевской Гавани, раз они не взяли с него денег?..       По пути к северу погода стремительно портилась: задул ветер, начал накрапывать холодный дождь. Поэтому во время ближайшего привала телегу пришлось накрыть — натянуть плотную ткань на деревянный каркас. Пока ланнистерские солдаты копошились со снаряжением, Бронн разминался неподалёку и, чтобы отвлечься от мрачной поездки, представлял себя Безликим, которому поручили незаметно убить кого-нибудь алебардой. — Бронн, как там наша пленница? Жива? — Джейме спешился и подошёл к ним. — Знаете, Ланнистер, — он задумчиво прикусил губу, — мне кажется, что она не от яда помирает, а от воспаления лёгких. Она горячая. Не в том смысле, что от её вида хер поднимается, а в прямом. И кашель у неё, в общем… дурной. — То есть, она не собиралась меня травить?.. — смутился тот. — В пузырьке был не яд? — Кто ж её разберёт, — пожал плечами Бронн. — В дороге плохо слышно, но она искала алебарду. Постоянно повторяет какие-то имена, Вашего среди них нет. Лорда Тириона и королевы Серсеи — тоже. — Алебарду?.. — Джейме округлил глаза. — Оружие? Зачем оно ей? — Я подумал бы, что она втёрлась в роль караульного. Но не в осадном лагере у Риверрана, а ещё до того, как стукнулась башкой и свихнулась. — Почему? — Она сказала мне «валар моргулис», — хмыкнул Бронн. — Соображала, получается, куда и для чего её отправили. — Расспросим пленную на месте, сейчас некогда долго болтать, — Джейме вновь залез на коня. — Уолдер Фрей ждёт нас. — Сколько ему лет, сто? — он скептически приподнял брови. — За пять минут ничего не изменится, подождёт. — Бронн, — Джейме нахмурился, — прекрати дерзить. — Ладно, ладно, — он со вздохом забрался обратно в телегу. — Потерплю ради замка.       Остаток пути он пытался отпоить Безликую крепким вином с чёрным перцем — самому Бронну это варварское снадобье неплохо помогало, когда он подхватывал простуду. Но она то ли кашляла кровью, то ли пыталась вытошнить это пойло обратно — потёртое полотенце, которое он прижимал к её лицу, насквозь пропиталось тёмной влагой. Смеркалось, холодало, вокруг было сыро, промозгло и гадко. Безликая перестала звать своих таинственных друзей на помощь и затихла, даже не стонала больше. Он тут же прислонился ухом к её спине. Хрипы в её лёгких были слышны и без мейстерской деревянной трубки. Бронн знал этот звук — ничего хорошего он не сулил. — «Алебарда, — тепло тела Безликой и качка понемногу убаюкивали Бронна, и, чтобы не отключиться, он попытался собрать расползающееся, туманные мысли во что-то цельное. — Не меч — он есть, но тупой. Не клинок, не лук… Алебарда! С этой длинной дуриной просто так по городу не походишь — если, конечно, не стоишь в карауле. Кого ты сторожила, сказочница? Зачем попёрлась на корабль, раз успешно завершила дело? Кто в Браавосе мог бы носить алебарду?»       Чисто теоретически, список был не слишком большой — охранники всяких важных шишек, постовые у ворот Железного Банка, городские часовые… Что творилось за дверями Чёрно-Белого Дома, Бронн не знал. Он слышал кучу сплетен об ордене Безликих — пьяных, в основном, и сильно приукрашенных, но сам в их храме не бывал. — «Может, они там все с алебардами бродят, чтобы нормальные люди посмотрели, испугались и ушли», — он невесело усмехнулся себе под нос.       Как бы Бронн ни старался уложить известные ему факты в стройную картинку, получалась какая-то затейливая ерунда, пёстрое лоскутное одеяло. — «Допустим, она махала алебардой не по желанию, а по приказу своего… Бога? Верховного жреца Безликих? Нанимателя? Её натренировали, натаскали, поручили ей задание и отправили куда-то. Она надела морду солдата и изображала мужика с алебардой… чтобы что? Подлить яд тому, кого охраняла? Ну, отравила она нужного человека, он умер — заказ исполнен. И вместо того, чтобы вернуться в храм Безликих, Леди Алебарда купила койку на корабле, который плыл из Браавоса до Перстов? Ей скучно стало? — Бронн ощупал её плечи и шею, проверяя, жива ли она. Безликая ответила недовольным стоном. — До Ланнистера было бы куда проще добраться через столицу: высадиться в заливе Черноводной, взвесить обстановку по-быстрому и наняться добровольцем в королевскую армию. Девка же неделями впустую шароёбилась по Долине и Речным Землям, голодала, разбойничала, пряталась от дикарей... В женском образе, не в мужском. С тупым мечом в ножнах, охотничьим ножом и рогаткой. Херня какая-то. Разве что…»       Последняя мысль ему не понравилась, и он оборвал её на середине, но она всё равно влезла в голову и прочно угнездилась там, запульсировала противной болью в виске. — «Если представить, что яд она потратила, а в сумке хранила противоядие — на всякий случай, то её добил я. Она уже болела, когда вломилась в наш лагерь, но выздоровела бы. Я топил её в ледяной воде, она нахлебалась…»       Не то, чтобы Бронна мучила совесть — он уже много лет назад позабыл, что это такое. Просто рядом с ним медленно умирала женщина, молодая, с диковинной внешностью — симпатичная, наверное. Отмыть её, расчесать, вылечить, одеть в красивое платье... — Айя, — залепетала она и кое-как приподнялась на локтях. — Айя...       Дальше последовала неожиданно длинная и гневная речь, но из потока незнакомых слов Бронн сумел разобрать только одно — «Лиссени». — Эй, ты про что? — он осторожно взял её лихорадочно горящее лицо в ладони. — Про остров Лисс? Ты оттуда? Там твоя родня?       Она посмотрела куда-то сквозь Бронна, за его спину, позвала Айю ещё раз и устало обмякла. Безликая пыталась плакать — по её чумазой щеке катилась скупая слезинка, веки распухли. — Чем тебе реветь-то, если ты не пьёшь, — проворчал он и снова попробовал влить в неё порцию перчёного вина. Она протестующе замычала, выставила руки перед собой и свернулась в комочек. Её била крупная дрожь — жар усиливался. — Подержись ещё чуть-чуть, скоро приедем. Ты когда-нибудь видела два замка в одном, м?..       Безликая практически неслышно прошелестела что-то на своём языке, заикаясь в ознобе. — Доживёшь до конца пути — увидишь. Они так и называются, Близнецы. Их хозяин, продажный древний хуй, гораздо хуже Джейме Ланнистера. Но я бы тоже брал деньги за переправу на другой берег. Только идиот не брал бы. — Бронн вытянул ноги и устроился поудобнее. Капли дождя барабанили по крепкой ткани; некоторые из них, разбиваясь на мелкие брызги, залетали внутрь. Он морщился и отмахивался от них, как от назойливых мошек.       Вскоре, когда совсем стемнело, девица забылась беспокойным сном. Задремал и Бронн — пригрелся, расслабился.       Ему снились пугающе странные, необычные сцены.       Он сидел у небольшого костра, сложенного из тонкого хвороста и сухой травы. Совсем рядом с ним плакал, надрываясь, ребёнок лет четырёх-пяти. Его собственные руки отчего-то были девичьими: юными, с белой кожей, но жилистыми, сильными, ладони и подушечки пальцев затвердели от мозолей. Бронн хотел оглянуться, найти малыша, окликнуть его, но тело не подчинилось ему. Тогда он сунул руки прямо в огонь и сразу же проснулся. Над его головой по-прежнему шумел дождь, завывал ветер; лошади фыркали и цокали копытами, телега скрипела, солдаты перекрикивались в темноте. — «Хуета какая-то», — он растёр щёки, чтобы взбодриться.       Спустя некоторое время Бронн снова провалился в чужой сон, где опять стал девушкой — по ощущениям, той же самой, которая грелась у костра. Теперь вокруг простирался сосновый лес — древний, величественный, живописный, в нём пахло хвоей и влажным мхом. Восходящее солнце заливало золотом верхушки деревьев и отражалось от бескрайней водной глади вдалеке; блики попадали в глаза и заставляли щуриться. Позади шагали люди, но Бронн, как и в прошлый раз, не сумел обернуться и посмотреть на них. До него доносились обрывки их разговора, но это не помогло ему — он не знал языка. — «Двое мужчин, женщина... и ребёнок с ними?» — прикинул Бронн.       Утоптанная лесная тропинка быстро вывела их группу к неровному скалистому берегу. Бронн задержал взгляд на деревянной вёсельной лодке, привязанной к столбику. В неё могли бы поместиться три человека — или даже четыре, если вся компания худая. Внезапно над лесом зазвенели колокола. Женщина всполошилась и зажала Бронну уши ладонями. Он возмущённо задёргался и очнулся. — В пекло это говно, — пробормотал он и от души приложился к своей фляге с вином. — Ты, видать, заразная, — Бронн беззлобно пихнул спящую Безликую в бок. — Мне нельзя помирать сейчас — я жду замок и титул от Ланнистера! Клянусь, если я заболею, то вспорю тебе глотку. Терять мне будет нечего.

***

      В Близнецы они прибыли глубоко за полночь, ближе к утру. Бронн думал, что сможет и дальше тащить девицу на себе, но она была высокой — точно не меньше Сансы Старк, а ноги едва держали его. Джейме, заметив его состояние, скомандовал кому-то ещё из подручных отнести пленницу в замок и надёжно запереть её в комнате. — Боитесь, что убежит? — съязвил Бронн. — Не стоит. Она языком-то шевелит еле-еле. — Неважно выглядишь, — Джейме насторожился. — Как твоё самочувствие? — Я потому и сказал: деньги вперёд. Всё нормально. — Завтра лорд Уолдер организует праздничный ужин... — ...вот завтра и поговорим, — огрызнулся Бронн. — Я устал, сир Джейме. — Да, конечно, отдохни, — тот неловко промокнул перчаткой стекавшие по лицу струйки дождевой воды. — Кстати, у Уолдера Фрея полно дочерей, можешь присмотреться к ним. — Непременно, — Бронн закатил глаза, и от этого жеста у него закружилась голова. — Что? Ты же хотел знатную красотку в жёны. — Красотку, — уточнил он. — А девахи Фрея, как я слышал, страшненькие. — Тебе не угодишь, — проворчал Джейме.       Бронн думал, что ему захочется поужинать, принять ванну, переодеться в чистое, но его хватило только на то, чтобы вылезти из промокших сапог и куртки. Он сделал пару неуверенных шагов, рухнул на заправленную кровать лицом вниз и моментально уснул.       Чужие сны остались за воротами замка — больше Бронн не видел ничего, кроме черноты.       Он пришёл в себя около полудня. Джейме Ланнистер, как украдкой шепнула прислуга, к тому моменту уже встал, поприветствовал сира Уолдера повторно, позавтракал и отправился искать мейстера — Серсея ждала вестей из осадного городка. Бронн, в отличие от своего нанимателя, никуда не торопился. Он спокойно принял ванну — девчонки в Близнецах и вправду были не слишком симпатичные, но он всё равно игриво улыбнулся той, которая помогала ему. В ответ она растаяла и якобы по секрету сообщила, в какой комнате заперли привезённую пленницу.       Бронн навестил Безликую из любопытства — ему было интересно посмотреть, как она выглядела при свете солнца. Едва переступив порог, он выругался и кинулся к кровати. — Что за умник оставил тебя лежать плашмя на спине? — возмутился он и подпихнул под девицу сразу несколько подушек. — Местный мейстер прогуливал учёбу? Или он слишком занят сочинением письма для Её Величества?       Оказавшись в полусидячем положении, она зажмурилась и приоткрыла глаза — чёрные, ведьмовские, как выразился бы кто-нибудь из старших братьев Бронна. Грубые, крупные черты лица выдавали в ней гостью из-за моря: высокий лоб, густые тёмные брови, нос с хищно вырезанными ноздрями и пухлые губы — обветренные, обкусанные, растрескавшиеся до крови. В целом она могла бы сойти за дорнийку, но те были смуглыми, а Безликая — нет. Её бледная кожа отливала болезненной серостью, щёки впали, под глазами резко обозначились тени. — Я... жива? — удивилась она. — Пока да, — хмыкнул Бронн. — Где я? — В Близнецах. Это замок семьи Фрей. — Фрей... Не знаю таких, — она закашлялась, поморщилась от боли и подтянула толстое пуховое одеяло выше. — Зачем я здесь? — Сир Джейме приказал не бросать тебя у ворот Риверрана. Ты говорила с мейстером? — …не помню, — она облизнула губы, — нет, вроде… нет. Кто-то приходил… давали пить. Больно… горячо, больно. Трудно дышать. — Где болит, сказочница? — он вздохнул. — Тут, — она прижала ладонь к центру груди. — Я б этому мейстеру его цепь… — проворчал Бронн, перебирая склянки с лекарствами, которые стояли у кровати. К счастью, среди них было маковое молочко. Он разбавил его водой и протянул пиалу Безликой. — Что там? — Пей. — Это яд? — Конечно, мы же специально везли тебя хуй пойми куда, чтоб отравить. Нет. — Она испуганно вытаращилась на него, и Бронн покачал головой. — Не яд, не бойся.       Когда она допила снадобье и со стоном откинулась на подушки, он поправил сползшее одеяло и предупредил: — Сейчас у тебя сильно закружится голова, и ты захочешь спать. Не сопротивляйся — закрывай глаза и спи. Здоровее будешь. — Уже кружится, — прошептала Безликая и медленно, заторможенно моргнула. — Вы... шатаетесь, сир. — Как тебя зовут? Тоже забыла? — Да. Но я придумала новое имя, — она зевнула. — Какое? — Со-лейн, — по слогам пробормотала она, и её лицо озарила блаженная полуулыбка — лекарство действовало, как положено. — Соль. Солнце. Со-лейн. А Вы?.. — Бронн, — напомнил он. — Бр-ронн, — она проговорила его имя с глубоким рычащим звуком «р», который произносят не языком, а нёбом. — Ваш командир... — Джейме. Сир Джейме Ланнистер. — Я выучу... спасибо. — Спокойной ночи, Солейн, — Бронн по-приятельски похлопал её по руке. — Лечись. — Я видела Вас во сне, сир, — она вдруг вцепилась в его ладонь. — М-мы уплывали вместе... — Чего? — он встрепенулся. — Откуда? Куда? — С берега... рано утром... у нас... — она замолчала, не закончив фразу.       Растерянный, Бронн так и сидел около неё, пока Солейн не затихла. Убедившись, что она крепко уснула, он вышел из комнаты и бесшумно притворил за собой дверь.

***

      Солейн тонула.       Не по-настоящему — над головой не смыкалась вода; Солейн чётко слышала людские голоса, ржание лошадей, звон оружия и скрип колёс. Но у неё не получалось сделать глубокий вдох — она тут же начинала судорожно кашлять. Что-то прочно застряло в груди и распирало её изнутри. Шершавая лежанка под ней качалась и двигалась — Солейн могла с уверенностью сказать, что её куда-то везли. Она то засыпала, то просыпалась, и привычные картинки изменились: в них теперь был подручный светловолосого рыцаря, тот самый, который топил её в ведре с водой. Она забыла его имя, короткое и резкое, но лицо — вытянутое, с перебитым носом и большими светлыми глазами — запомнила прекрасно. За белкой они не гонялись, не ели коврижку, и мечом Солейн размахивала в одиночестве, однако в деревянную лодку они сели вместе, и у костра потом отогревались тоже вдвоём — не считая плачущей девочки.       Между повторяющимися видениями были и другие сны — новые, яркие, радостные. В них Солейн, одетая в лёгкий топ и длинную, до пят, юбку, босиком шагала по горячей песчаной дороге; что-то лёгкое, но твёрдое ритмично хлопало её по спине. Она пела — громко, бодро, беззаботно, и пританцовывала на ходу. Ей вторил целый хор голосов, кто-то смеялся, солнце обжигало щёки и кожу на плечах. — Мне не нужен ни дом, ни золото! Отда-ать швартовы! Поднять паруса! — весело кричала группа. — Наш замок — целый мир, а его крыша — небесный свод!       Солейн не успела узнать, чем всё кончилось — её разбудил мейстер. После откровений сира Бронна она мысленно звала его не иначе, как «хуй в мантии». От смеха её начинал душить кашель, и мейстеру это не нравилось. Пока Солейн была прикована к постели из-за слабости, он каждый день выслушивал её дыхание через деревянную трубку, поил её горькими отварами и щедро натирал её спину разогревающей мазью. Она пожаловалась ему на потерю памяти, но в ответ мейстер только пожал плечами. — Наш мозг — очень загадочный орган, исследовать его крайне сложно. Однажды на собрании мы обсуждали вопиющий случай: мужчина упал спросонья, ударился головой и забыл всеобщий язык. Вместо этого он заговорил на валирийском, который раньше не знал — лишь читал книги, где были короткие вставки на нём. — Ого, — пробормотала Солейн. — То есть, Вы не можете сказать, вернутся мои воспоминания или нет. — Ни я, ни кто-либо ещё. — Жаль, — она почувствовала укол грусти. — А откуда у меня столько шрамов на теле? — Вы вольная наёмница, верно? — Не помню, — Солейн развела руками. — Сир Джейме Ланнистер передал мне, что Вы умеете драться, а ещё на одежде, которую с Вас сняли в день приезда, отсутствовал герб. — Получается, я сражалась за деньги? — Это знаете только Вы, миледи. Вас, похоже, не раз секли плетью, — мейстер провёл пальцем чуть ниже её лопаток. Ещё ожоги, порезы... — Насыщенная жизнь у меня была, однако, — она уткнулась носом в подушку. — Вам стоит поблагодарить отца и матушку за крепкое здоровье. То, что выпало на Вашу долю, не всякий выдержал бы. — Если вспомню, кто они, то обязательно, — съехидничала Солейн. Мейстер смущённо охнул и продолжил смешивать лекарства.       Спустя ещё несколько дней к ней явился сам сир Джейме. Он выглядел обыкновенно — не расстроенный, не уставший, не сердитый. Неловко подтянув к себе стул левой рукой, он уселся напротив кровати Солейн. — Здравствуй, — вежливо произнёс он. — Доброе утро, — в том же тоне ответила она. — Мейстер сказал, что ты зовёшь себя Солейн. — Да, это правда. — Как ты себя чувствуешь? — Уже намного лучше. Благодарю за заботу. — Мы с сиром Бронном посовещались и решили, что ты, в теории, действительно не намеревалась меня убивать. — «Надо же», — она мысленно скорчила презрительную гримасу. — И каким будет мой... дальнейший путь? — У меня есть предложение, — сир Джейме слегка наклонился вперёд. — Какое? — Я слышал, ты умеешь драться алебардой? — Але...бардой? — она запнулась.       У Солейн внезапно пересохло во рту, сердце часто забилось, кончики пальцев онемели. Она словно бы очутилась в холодном тёмном зале с толстыми каменными стенами, её мышцы заныли, ладони начали саднить; кто-то больно ударил её по плечу, из раны потекла кровь. Солейн закричала, рухнула на колени и выронила оружие. — Вставай! — скомандовал неизвестный мужчина. — Вставай и дерись! Кто ты? — Никто! — её собственный голос прозвучал откуда-то издалека. — ...умеешь? — переспросил сир Джейме, выдернув её из видения. — Может быть, — Солейн поёжилась. — В Вестеросе идёт война, армии Ланнистеров нужны люди. — Неужели Вы наймёте женщину-солдата? — Ты присягнёшь мне на верность, — он взглянул на неё в упор, — вылечишься, начнёшь тренировки. Если твои навыки меня устроят... — ...а если нет? — Тогда тебя осудят за разбой, — он откинулся на спинку стула. — Или за попытку сорвать осаду Риверрана. — Попытку чего... — она возмутилась, но моментально осеклась, осознавая, что её собеседник гораздо выше по чину, и спорить с ним не стоило бы. — Твоё слово не будет иметь веса против моего, вот в чём дело, — дружелюбие сира Джейме оказалось притворным. — Ты принимаешь условия, Солейн из Браавоса? — ...да, — процедила она сквозь зубы. — Поднимись, — уже любезнее попросил он. — Бронн!       Дверь скрипнула, и на пороге появился сир Бронн. Солейн, ничего не понимая, встала с кровати и запахнула халат из тонкой ткани. — Преклони колено, — продолжил сир Джейме. — Как это?.. — растерялась она. — Упади на одно колено, — пояснил Бронн.       Шатаясь от слабости, она кое-как приняла нужную позу. Ей мерещилось, что сиры безмолвно смеялись над ней, но у неё не было сил, чтобы посмотреть наверх и убедиться в этом. — Повторяй за мной, — Джейме приподнял её голову левой же рукой. — «Клянусь защищать Вас и охранять Вас от зла. Я отдам за Вас жизнь, если нужно. Клянусь перед старыми богами и новыми». — Клянусь защищать Вас, сир Ланнистер, и охранять Вас от зла... — чувствуя, как её щёки вспыхнули румянцем, забормотала она. У неё получилось не благородное «Ланнистер», а неаккуратное «Лен-нис-таар»; часть про жизнь и вовсе прозвучала отвратительно фальшиво. Но Джейме терпеливо выслушал её, после чего ответил: — Я не буду платить тебе золотом, но обещаю, что у тебя будет еда, лошадь, оружие и крыша над головой. Я клянусь не требовать от тебя службы, которая запятнает твою честь — клянусь перед старыми богами и новыми.       Бронн демонстративно захлопал в ладоши, и сир Джейме метнул в него гневный взгляд. — Ты готова служить на благо королевской армии, Солейн из Браавоса? — Готова, сир Леннистер. — Мы выезжаем в столицу завтра утром, — он обернулся к Бронну. — Я прикажу, чтобы леди Солейн набрали ванну и выдали подходящую для путешествия одежду. — Благодарю, сир Леннистер, — она учтиво поклонилась. — Поработай пока над произношением, — он кивнул ей и поспешно исчез в коридоре. — Что с его правой рукой? — не утерпела Солейн, когда они с Бронном остались в комнате вдвоём. — Её нет. Потерял в плену. Теперь носит стальную — ей, кстати, драться удобно. — Оу, — Солейн округлила глаза. — Точи алебарду, сказочница, легко больше не будет, — он потрепал её по волосам и тоже ушёл.       Она плюхнулась обратно на кровать и вытерла вспотевшие ладони об одеяло. Ей было страшно — до тошноты и дрожи, но умереть Солейн предпочла бы в бою, а не лишиться головы на плахе за те преступления, которые её вынудили совершить обстоятельства. — «Я ведь изначально шла в столицу, — печально усмехнулась она. — Просто немного заблудилась по дороге».       Пекарь из гостиницы не лгал — замок Харренхол действительно был проклят.