Freeze, Freeze, Thou Bitter Sky

Атос кричал так, словно сгорает заживо, словно умирает, словно наблюдает за концом света. И Арамис не знал, что делать. Он застыл на кровати, широко распахнутыми глазами глядя на мечущегося Атоса. Он смутно осознавал, что открылась дверь, и на пороге появились их пораженные хозяева, но не мог отвести глаз от рук Портоса на плечах Атоса, сжимая достаточно сильно, чтобы оставить синяки. Но недостаточно сильно, чтобы вернуть Атоса из того ада, где он застрял. Портос сжал его щеки. Арамис выполз из-под одеял и подобрался ближе, странно завороженный. Значит, вот так он выглядел после Савойи – вне себя от скорби, воспоминаний и кошмаров? – Атос, – говорил Портос, твердо и спокойно перед лицом урагана.– Очнись, это просто сон. Глаза Атоса были открыты, но пусты и невидящи, сосредоточены на прошлом, и первый всхлип сотряс все его тело, ужасный сломанный звук. Потом пришли слова. – Простите, – выдохнул Атос. – Простите. – За что? – спросил Портос, не отпуская его. – Я убил их, убил их всех, простите, пожалуйста, мне так жаль, - у него на глазах слезы, и он раскалывается на куски у них на глазах, и Арамису хотелось бы знать, что делать. – Что случилось? – испуганно прошептала мадам Бьюлак с порога, и Арамис нашел свое назначение. Нацепив свою самую обаятельную улыбку, он повернулся к взволнованной паре и начал подталкивать их к выходу из комнаты. – Наши извинения за беспокойство. У него бывают ночные кошмары, но обычно они не такие сильные. С его дней на войне. Много плохих воспоминаний, боюсь. Глаза мадам Бьюлак понимающе смягчились, и Арамис постарался не ощущать себя прозрачным под ее взглядом. – Вам что-нибудь нужно? Арамис покачал головой. – Нет. Это скоро пройдет. Пожалуйста, не беспокойтесь. Они выглядели все равно сомневающимися, но вернулись вниз. Арамис закрыл за ними дверь. На кровати Атос все так же ломался – маска разодрана в клочья, стены обращены в пыль, а Портос все так же пытался вытащить его из хватки призраков. – Мне так жаль, – повторял он как заведенный. – Я убил их. Мне так жаль. – Ты не виноват, – настаивал Портос. – Все кончено. Ты должен вернуться к нам. – Я их убил, – всхлипнул Атос. – Всех их, мне так жаль. Иначе было нельзя. Я должен был спасти их. По позвоночнику Арамиса словно провели ледяными пальцами, и он не был уверен, что хочет знать, что имеет в виду Атос. Воспоминание явно стоит девятого круга ада, чтобы вызвать такое отчаяние. Он не хотел этого больше слышать. Это желание толкнуло его назад в комнату и заставило отодвинуть Портоса и схватить Атоса за перед рубашки. Осторожно, чтобы не повредить стежки, он слегка встряхнул его. – Хватит. Портос уже сказал, все кончено. Теперь ты с нами и ты нам нужен, так что просыпайся. Атос вздрагивал, глядя через плечо на Арамиса на что-то, видимое только ему. Арамис разочарованно стиснул зубы и, прибегнув к крайним мерам, ударил его, сильно. Голова Атоса мотнулась в сторону, и он подавился вдохом, выдернутый в настоящее. Арамис ощутил момент, когда он проснулся, по мигом напрягшемуся позвоночнику и стиснутым зубам – наспех восстанавливая маску. Стены поднимались обратно. Арамис выпустил его и плюхнулся на кровать. У него тряслись руки. – Простите, – пробормотал Атос, и Арамис с Портосом вздрогнули. – Я должен был вас предупредить. – Такое случалось раньше? – тихо спросил Портос, хотя ответ был очевиден. Атос провел ладонью по лицу, смахивая остатки слез, и горько улыбнулся. – Я не просто так столько пью. Достаточно, чтобы отключаться каждую ночь, чтобы не видеть снов – Арамис понимал, и это было больно. Портос покачал головой и наклонился, притянув Атоса обратно к себе. Тот издал тихий, потрясенный звук, который мог бы показаться забавным при иных обстоятельствах – похоже, Портос обладал врожденной способностью лишать обычно сдержанного мушкетера душевного равновесия. – Нужно было что-то сказать, – укорил Портос. – Никто не должен справляться с таким в одиночку. Арамис ощутил, как уголки губ тронула улыбка. Он легко мог закрыть глаза и услышать «Ты не один, так почему продолжаешь вести себя так?» Ох, Портос слишком хорош для них обоих. Атос рвано выдохнул и отодвинулся, прислонившись к стене. Он покосился на Арамиса, осторожно, и Арамис все еще видел все линии разлома и трещины. – Есть вещи, которые слишком сломаны, чтобы их починить. – Может быть, – согласился Портос, – но ты не из их числа. Атос снова показался потрясенным, и почти без мысли Арамис сжал здоровой рукой его согнутое колено. – Тебе стоит послушать Портоса, мон ами. Он очень хорош со сломанными вещами. Атос подавился вдохом и покачал головой. – Вы не… если бы вы знали… – Так скажи нам, – предложил Портос, придвигаясь ближе. Атос снова качнул головой, резче. – Вы скоро увидите. Я не человек, просто монстр в человеческом обличье. Арамис вспомнил его признание и снова ощутил этот холод, ледяное дыхание на коже. Портос глянул на него. Спокойно и Ты в порядке? и Не убегай от этого, мы нужны ему. Арамис сглотнул и уселся с другой стороны Атоса, зажав его между собой и Портосом. – Я видел монстров, Атос, даже таких, которые притворялись людьми, но ты не один из них. – У меня столько крови на руках, – еле слышно прошептал Атос. Арамис закрыл глаза и подумал про Савойю. Тела в снегу, и красное на белом, и рейдеры, убивавшие без мысли и без жалости, резавшие честных людей во сне – и он, последний, выживший, не способный ни сражаться, ни помешать Марзаку сбежать в руки армии его демонов, думая, что он с тем же успехом мог сам держать эти шпаги, учитывая, как мало он помог своим братьям. – Как и у всех нас, – он накрыл своей вздрагивающую руку Атоса. – Кровь, и грязь, и призраки – я привык к ним, мон ами. – У всех есть прошлое, – добавил Портос. – И с этого момента ты не один. Друзья помогают гораздо лучше вина. Атос слабо улыбнулся. Арамис видел, что он не поверил им, но он не стал с ними спорить, и это победа, пусть малая. Исцеление, как понял он, процесс, часто состоящий из крошечных шажков – по одному, пока ты наконец не начнешь чувствовать изменения. – Спасибо, – пробормотал Атос после минутной тишины. Арамис и Портос улыбнулись с молчаливым ободрением и остались там, сидя рядом на кровати – бок о бок, спинами к прохладной стене. И Арамис подумал, что это начало чего-то. Чего-то большого. Огромного. Судьбоносного. Теперь им остается только выжить, чтобы это испытать. Снаружи занимался рассвет, отражаясь от снега. ~ ~ ~ ~ ~ 4 дня назад – Они выслали подкрепление! Арамис встревожено поднял взгляд от тела только что убитого им разведчика. Поляна была завалена телами, в нескольких ярдах Атос прислонился к дереву, сжимая кровоточащий бок. Портос на краю поляны не сводил взгляд с заснеженного поля. Арами сильнее сжал шпагу и постарался не обращать внимания на боль в плече. – Сколько? – Как минимум дюжина, – ответил Портос, и страх в его глазах пробил напускное спокойствие Арамиса. – Нужно бежать, – сказал Атос, когда стало ясно, что слова Арамиса замерли на губах. – Немедленно. – Все лошади мертвы! Мы погибнем, не пройдя и мили. – И Арамис знал, как Портос ненавидит убегать – лучше сражаться на последнем рубеже, чем бежать как трус, но Арамис не хотел умирать в снегу в окружении трупов. Такой судьбы ему полагалось избежать восемь месяцев назад. Атос кинул на Портоса испепеляющий взгляд, вложив весьма впечатляющие объемы презрения и разочарования в единственное выражение, которое Арамису (и, похоже, Портосу тоже, судя по внезапно напрягшимся плечам) – хотелось бы ударом стереть с его лица, и направился глубже в лес. – Надменный мерзавец, – пробормотал Портос, направляясь за ним. Арамис глянул в поле: черные точки на горизонте неумолимо приближались. Сейчас За окном в лучах бледного зимнего солнца танцевали частицы пыли. Арамис сидел на табурете, пока Атос осматривал его руку, а Портос внизу готовился к отъезду. Изредка до них доносились голоса его и Бьюлаков, которые, несомненно, заваливали его провизией и припасами. Этих людей просто Бог послал. – Выглядит хорошо, – удивленно сказал Атос. Удивление было оправдано, учитывая эту сумасшедшую недельку. – Ничего не сдвинулось. Просто чудо. – Ну, мы заслужили немного хорошего, чтобы уравновесить все плохое. Атос наложил на руку новые лубки. – Если бы в жизни всегда был такой баланс. – В насмешливом тоне все равно слышались едва замаскированные трещины, однако руки, завязывающие импровизированную повязку, были абсолютно уверенными. – Да, – пробормотал Арамис, ощущая почти покой в этом домике посреди нигде, с присевшим рядом Атосом и струящимся в окна солнцем. – Это определенно бы все упростило. Атос согласно промычал и встал – медленно, оберегая бок, но почти не поморщившись. Шарф снова висел у него на шее, и он выглядел больше похожим на человека, которым был до начала этой заварушки. Арамису это не нравилось, но он не знал правильных слов, чтобы удержать Атоса от отступления за безопасность непробиваемых стен. Так что он промолчал, пока не вернулся Портос и не наступило время прощаться. ~ ~ ~ ~ ~ Бьюлаки заставили их пообещать быть осторожными, и они безбожно соврали, обещая прислать весточку, когда доберутся до Парижа. Потом они снова в седле, окруженные ненавистным снегом и нескончаемыми деревьями, и кажется, словно прошлая ночь была странным сном. Их преследователей не видно, но Арамис все равно на взводе, вздрагивая от теней и – в свои менее здравые моменты – гадая, вдруг сами деревья за ними следят, вдруг взгляды из глубины коры пронзают всех, кто посмеет проехать через лес. Или, может, они полны призраков, которые воют в лощинах, требуя крови ушедших невредимыми, и их раны все еще капают красным в снег. Он передернулся и, надвинув шляпу ниже, прислонился к теплой груди Портоса. Слишком тихо. – Господа, что собираетесь делать, когда мы вернемся в Париж? – Пить, – немедленно ответил Атос – снова с этой невозмутимой медлительностью в голосе, но она не раздражает, как раньше. Наоборот, Арамис с трудом сдержал усмешку. – Нет, ты будешь отдыхать, – заявил Портос, и Арамис ощутил его взгляд на затылке. – Вы оба. – А ты что будешь делать, Портос? – дразнящим тоном спросил он. – Изображать няньку? Портос фыркнул. – Нет, это мне уже надоело. Я должен Дюжону рематч. – Дюжону? – переспросил Атос, и столько изменилось за эти несколько дней, что Арамис был поражен, вспомнив, что это не всегда было так – что пару дней назад они знать не знали Атоса. – Гвардеец кардинала, – усмехнулся Портос. – Глуп как камень, но в карты играет сносно. Даже если я обычно выигрываю. Арамис легонько пихнул Портоса в живот, не сдержав улыбки. – Потому что ты жульничаешь. – Ну, он же гвардеец. Как же без этого. Арамис кинул взгляд на Атоса. Тот тоже улыбался – еле заметной, позабавленной усмешкой, которой все равно удалось вдохнуть немного тепла в грудь Арамиса. Они продолжили болтать об обыденных, бесполезных вещах, даже умудрились вытащить какую-то информацию из Атоса – он учился фехтовать с детства, его брат был любимчиком, но Атос никогда не возражал, его родители давно мертвы, он не любит сладости и он неплохо готовит, – и паранойя начала отступать. Арамис почти поверил, что они выберутся. Естественно, именно тогда начался буран. ~ ~ ~ ~ ~ Весь проклятый мир, насколько может видеть глаз, стал белым, яростный ветер дергал за одежду и вцеплялся острыми когтями в кожу. Склонившись вперед, он выбивал шаг за шагом, хотя не был уверен, движется ли вперед или просто скользит на месте, потому что не видел ничего, кроме белизны. Боже, как он ненавидел снег. Портос и Атос вели лошадей, пытаясь сохранять их спокойными перед лицом воющего ветра. Над головами угрожающе раскачивались и трещали ветви, и Арамису пришлось признать, что он никогда не думал, что на самом деле умрет, погребенный под снегом. Будет застрелен, может, или замерзнет до смерти ночью, но не так. Еще шаг. Два, три, четыре, пять – на землю с треском грохнулась сломавшаяся ветка, и лошадь Атоса испуганно отпрянула. Атос попытался ее успокоить, но сломались еще ветки. Лошадь встала на дыбы, вырвала поводья из ослабшей хватки Атоса и ускакала в пургу. Портос крепко держал поводья своей лошади, когда Атос метнулся вперед, посылая проклятия вслед животному. Сердце Арамиса упало. В этом районе лошадь, скорее всего, поскользнется и упадет через пару минут, сломает что-нибудь или умрет – можно было с ней распрощаться. Атос остановился, упершись в дерево для поддержки, и закричал – громко, разочарованно, не сдерживаясь. Даже этот звук смел ветер, как только он слетел с губ. Одна лошадь. У них осталась одна лошадь. В горле назревал истерический смех, но он проглотил его. Сейчас едва ли подходящее время. – Нам нужно укрытие! – крикнул Портос. – Срочно! Или они рискуют потерять последнюю лошадь, или замерзнуть до смерти, задохнувшись снегом. Атос оторвался от дерева и вернулся к ним, тяжело дыша. – Где? Арамис не видел ничего многообещающего – только белую пургу и серые пятна деревьев – но Портос продолжал идти глубже в лес, где деревья росли теснее и ветер был не так силен. Но он все равно выл, оглушающе, когда они остановились у большого дерева с узловатым, массивным стволом. Оно было древнее остального леса, может, древнее самого королевства, и его широкие ветви переплелись с соседними деревьями. Это не пещера и не здание, едва защищает от ветра, но. Это все, что у них есть. Портос привязал лошадь к одному из выступающих корней, и они скорчились у основания дерева, уткнув лица в плащи, укрывшись сверху скатками постелей и прижавшись друг другу для тепла: голова Атоса на его плече, щека Портоса в его волосах, и даже со стучащими зубами и дрожа от холода Арамис ощутил что-то близкое к безопасности. Холод был повсюду, вездесущий, проникал за хрупкую плоть в мышцы и кости, в нервы и кровь, крался к сердцу, легким и мозгу. Боже, он так устал. Он пытался не закрывать глаза, но веки вдруг показались сделанными из свинца, и невозможно было держать их открытыми. Он отдохнет всего пару минут Всего пару… ~ ~ ~ ~ ~ – Арамис! Кто-то его тряс за плечо. Рука болела, а мозг казался оцепенелым. Где…? Он моргнул, открывая глаза, но, задохнувшись от мельтешения слепяще-белого, снова зажмурился. Он умер? Это рай? Хотя нет, если подумать, сломанные кости не должны переноситься в посмертие. – Арамис? – Его снова встряхнули. Господи, почему они не могут оставить его в покое? Здесь тихо и спокойно, и ему не хотелось двигаться. – Давай, подъем! Стоп. Он знал этот голос… Осторожно он снова приоткрыл глаза, прищурившись от жесткого света. Перед ним встала тень, чуть заслоняя белую завесу, и он прищурился на знакомое встревоженное лицо. – Портос… – Тебе нужно встать, – настаивал Портос, дергая его за здоровую руку. Он зашипел, когда это отразилось в сломанной, и попытался отстраниться. Ему здесь хорошо, почему Портос не может оставить его в покое? – Я в порядке… – Это холод говорит, – сказал Портос и перекинул его руку через плечо. – Давай, на ноги. Нужно пройтись. Арамис неохотно позволил Портосу вздернуть себя на ноги, недовольно бормоча по-испански и по-французски. Все конечности затекли, и ему пришлось тяжело опереться на Портоса. – Пошли, – сказал Портос, толкая его вперед, Он споткнулся на первых трех шагах и сердито глянул на Портоса. – Зачем это нужно? Портос ответил таким же взглядом. – Чтобы ты не замерз до смерти, болван. Кто у нас медик? Давай, вот так, шевели ногами. Позже он оскорбится обращением как с ребенком – когда не будет слишком занят, рассматривая окрестности и пытаясь расставить по местам последние события все еще заторможенными мозгами. Атос проверял оставшуюся лошадь, без следа своей обычной грации – движениями таким же дергаными и неловкими, как его собственные. Землю покрывал слой свежего снега, глубже, чем до лодыжек. Ветви тоже склонялись под его тяжестью. Пока Портос медленно вел его по кругу вокруг гигантского дерева, вернулись еще вспышки. Бьюлаки, лес, метель – и он заснул посреди всего этого, зажатый между Атосом и Портосом. Твою мать. Портос заметил осознание на его лице. – А, теперь мы вспоминаем? – Почему, ради всего святого, ты позволил мне заснуть? - возмущенно спросил Арамис, шевеля здоровой рукой, чтобы вернуть чувствительность. Его дико трясло, но он был рад этому – по крайней мере, переохлаждение не достигло критической степени. Бог на самом деле присматривал за ними. – Потому что я тоже заснул. – Арамис тревожно глянул на него. Портос ободряюще потрепал его по плечу. – А Атос нет. Упрямый мерзавец. Он меня разбудил. Хотя я долго не мог тебя добудиться. Уже начинал волноваться. – Прости, – автоматически сказал Арамис, потому что он восемь месяцев извинялся перед Портосом и все еще не выяснил, как остановиться. Прости, что я так слаб, прости, что снова разбудил, прости что наорал, прости, что тебе приходится обо мне заботиться, прости, что не смог остановить Марзака, прости, что я вернулся один, прости прости прости… – Я буду в порядке. Он не слишком был в этом уверен, но врать Портосу тоже стало почти привычкой – по крайней мере, о том, насколько он ломается внутри. – Я знаю, – легко ответил Портос, и они начали второй круг вокруг дерева. Дрожь проходила, устаканивалась, и ему больше не казалось, словно он разлетится на части, если слишком резко шевельнется. Он обменялся кивком с Атосом, проходя мимо, отметив его бледность и по-прежнему горящую в глазах сталь. – Когда мы вернемся, я засяду перед огнем по крайней мере на неделю. Или даже на месяц. До весны. Портос расхохотался, как и надеялся Арамис. – Звучит замечательно. Тревиль определенно должен нам отпуск. – И не один. Я собираюсь с ним завести долгий разговор об адекватной подготовке людей к заданию. – Он не мог знать, Арамис. Арамис заносчиво фыркнул. – Я все равно виню его. Этим он заработал еще один тихий смешок и одобрительное сжатие загривка. Они закончили круг и остановились рядом с Атосом и лошадью – одна лошадь, точно, другая пропала в шторме. Он забыл об этом, и его приподнятое было настроение снова померкло. – Что теперь? – спросил он, переводя взглядом между своими спутниками. – Я поеду вперед, – решил Портос. – Найду еще одну ферму, одолжу лошадь. Вернусь через пару часов. В голосе Атоса прозвучала такая же сталь, как и во взгляде. – Нет. Портос выпрямился во весь свой внушительный рост, и Арамис сделал шаг назад, ощущая начало еще одной схватки. – Это единственный способ. – Нет, не единственный. И ты это знаешь. – Нет. Дай мне поводья. Я вернусь к полудню, и поедем дальше. – Нет. – Уйди с дороги. – Портос выдернул поводья из рук Атоса. Атос выхватил пистолет. У Арамиса воздух застрял в горле. – Я сказал нет, – повторил Атос, направив пистолет Портосу в голову. Тот таращился на дуло, ошарашенный. – Ты сядешь в седло, поедешь в Париж и не будешь оглядываться. – Я не брошу… – заспорил Портос, придя в себя. – Я не ПРОШУ! – рыкнул Атос, громче, чем Арамис когда-нибудь от него слышал – достаточно громко, чтобы заставить его и Портоса вздрогнуть. Он сделал вдох, успокаиваясь, и повторил со своей привычной тихой едкостью. – Я не прошу. Лезь в седло, Портос. Отвези документы в Париж. Немедленно. Портос все равно выглядел готовым протестовать, и Арамис обрел голос. – Делай, как он сказал, Портос. Преданный взгляд Портоса уколол больно, но Атос был прав. Это их единственный шанс, а долг превыше всего – в этом они клялись, решив носить королевские эмблемы на плечах, и это последнее, за что будет цепляться Арамис, расставаясь с жизнью. Он все равно попытался улыбнуться, галантно и непринужденно, потому что это единственное, что он может сейчас дать Портосу: еще ложь. – Мы будем в порядке. – Черта с два, – прорычал Портос, делая шаг к Арамису и игнорируя пистолет, который Атос все еще не опустил. – Арамис… – Мы будем в порядке, – ровно повторил Арамис. Еще он может дать Портосу жизнь, осознал он, и это всё, о чем можно просить. – Пройдут дни, Арамис, и… – Езжай. – Арамис сократил остаток расстояния между ними, заметив, что Атос опустил пистолет и не обращая внимания. – Больше нет выбора, мон ами. Портос выглядел, словно у него сердце выдирают из груди, и Арамис сглотнул горечь, вызванную этим выражением. Он был уверен, что заберет это с собой в могилу: последний раз, когда он разочаровал Портоса, последнее нарушенное им обещание. Но потом Портос решительно стиснул зубы, и момент прошел со вздохом облегчения. – Я заставлю Тревиля выслать людей, как только доберусь до Парижа. Вы найдите место спрятаться до того, ясно? – Найдем, – сказал Атос, когда Арамис вдруг обнаружил, что не может. Это ложь, может, худшая из всех, но Портос не умеет видеть сквозь Атоса так, как сквозь Арамиса. – Да, – подтвердил он, хватаясь за силу Атоса. – Мы будем ждать. И, скорее всего, умирать со скуки, так что поторопись. В этот раз Портос не рассмеялся, просто неловко притянул Арамиса к себе, осторожно, чтобы не задеть сломанную руку. Арамис глядел на раздражающе голубое небо за его плечом, смаргивая назойливое жжение. Атос получил такое же объятье минутой спустя – к его большому удивлению, если судить по пораженному взгляду – и Портос забрался в седло. – Будь осторожен, – сказал Арамис, выжав еще одну улыбку. – Вы тоже. – Обещайте. Обещайте, что будете здесь когда я вернусь, что будете целы, что выживете. Обещайте. Арамис не мог – не в этот раз – но заставил себя лихо помахать вслед Портосу. Атос встал за его плечом, и вместе они смотрели, как Портос исчез за деревьями. Он не оглянулся.