Бес с глазами из сапфиров

Вы - убогие создания, что предали друг друга и накликали беду! Вы бесчестные узурпаторы, чьими руками и был воплощён конец мира. Безликие, лишённые чувств, а значит преданные, восстанут и вы узрите истинную ярость. Бойтесь своих слабостей и не пробуйте бежать, ведь придёт тот, кому предначертано исполнить мою волю!..

— Это сложное дело, Вики! — она кривлялась возле зеркала над раковиной, — Тебе нужны компаньоны, Вики! — еë жёсткая щётка беспорядочно царапала дёсны, — Ты не поедешь одна, Вики! Под громкий возглас вода переставала течь из крана. Горящие лампы около зеркала не давали яркого света, а пар от горячего душа клубами собирался под потолком. Она оставалась в таком тумане незамеченной. Вики любила туман, она раз за разом терялась в нём мрачным пятном, когда следила за оборотнями и безликими в разных частях мира. Она сливалась с природой и настигала их ловушками или боем, а после, старалась вспомнить лицо того беса, что некогда даровал ей шанс узреть. Размытый силуэт покачивался возле умывальника и она вспоминала, как тяжко еë тело восстанавливалось после охоты. Как она пряталась месяцами в этой квартире со сломанными рёбрами или как она рыдала в полуночном бреду от лихорадки и от того, что ей приходилось отдавать очередного пса в лабораторию Собвелов. Это было еë слабостью, о которой Уокер предпочитала молчать. Еë мягкая ладонь протирала зеркальную гладь и с той стороны на неë глазели два ярких глаза. Вики поджимала губы и приближалась к зеркалу. Чёрные синяки под глазами, это не казалось нормальным теперь, когда еë умение проскальзывать сквозь миры оборачивалось жуткой болью в мышцах и меньшей концентрацией. Она знала, что в какой-то момент сны станут ярче, но от того короче и эти последствия сказывались на еë нервах. — О Святые!.. — всë ныло от вибраций проходящихся по сухожилиям, от стоп и вверх к затылку. Девушка опиралась руками о раковину. Опускала голову и тяжело дышала. Она была вымотана и точно больна. И от этого еë плечи дрожали подражая тихим, сухим всхлипам. От этого спина сгибалась так, что лопатки будто прорезались сквозь кожу. Вики жмурилась и распахнув губы старалась унять свои мысли. Этой ночью, она увидела что-то не то, иное и необычное. Она видела не просто пустоши и монстров с кровавыми черепами, она увидела что-то из мягкой плоти и крови. Она увидела ускользающий силуэт, такой же, каким она была сейчас, не желающим, что бы его смогли поймать. — Возьми себя в руки! — и Уокер слушалась своих же приказов. Еë непоколебимая воля заставляла наскоро открывать шкафчик пальцами. Выуживать из него футляр от щётки, а из него небольшой пузырёк. Жидкость в том стекле тягуче ударялась о стенки и Вики без каких-либо сомнений открывала его. Несколько капель падали ей на ладонь и та втирала эту субстанцию в кожу на груди, туда, где болело сильнее остального. Туда, где были татуировки, точно повторяющие тот полумесяц, опоясывающие хаотичными нитями не только всю левую сторону, но и напряжённые мышцы плеча вместе с шеей, заканчиваясь где-то за ухом. Рука размазывала слизь выверенными движениями. А нос морщился от ужасного запаха из очередной пасти. — Какой ужас, — она забавно и привередливо гнула брови, удивляясь тому, как за столь продолжительное время еë рецепторы не привыкли к такому смраду, — Ну и вонь. Наконец, кожа впитала редкую мазь. Поры расширились, а ядовитые частицы расползлись колючими жгутами под эпидермисом. Оставалось только ждать и терпеть непринятые ощущения, походящие на тысячи укусов. И ищейка терпеливо оставалась стоять возле того зеркала, плотнее впиваясь пальцами в каменную раковину. Она редко смотрелась в зеркала такой обнажённой, все охотники избегали зеркал. Но не из-за своего уродства, а из-за противных шрамов. Вики любила своë тело, даже знала, что она красива, но эти жуткие наросты из кожи заставляли вечно помнить о всех злочинствах. Очередной укол из-за того средства распахнул еë губы, а тяжёлый выдох выбился из рëбер. Уокер пристально рассматривала всю себя. Подушечки еë пальцев скользнули по груди, пробежались чуть ниже распыляя мурашки и наконец, достигли заживших следов от пасти, что даже через плотный чернильный рисунок выпирали буграми. Из-за этого, на еë глазах появились редкие слезы. Однажды, около двух с половиной лет назад, она охотилась за перевертышем. Дело казалось простым, он один, а с ней оружие и густой лес в пригороде. Всë было бы в порядке, если бы не сон, которого не было три дня. Она была измотана и пропустила треск веток за спиной. Тот монстр впился в еë живот с боку и ей пришлось всадить ему в хребет острый нож. Смерть оборотня оказалась мгновенной и она бы запросто скинула его тушку с себя, но ей не хватило сил. И оставалось лишь одно, смиренно ждать, пока с человеческого тела не слезет волчий мех. И пока она ждала, слюна перевертыша попала в раны и она узрела. Ни сквозь сон, ни через сомкнутые веки, а своими глазами она наблюдала за другим миром средь бела дня. И с той охоты прошло уже много времени, но Вики так и до сих пор не убила ни одного стража второй Луны. Она лишь отлавливала их и перед транспортировкой в клан собирала немного слюны. Таким способом, изредка втирая жидкость в своë тело, она узнавала любые тайны, что были скрыты за занавесом грёз. Это не было согласованно со смотрителями Собвелов, это было запрещено законом, но как она могла остановиться? Как она могла отказаться от боли приносящей за собой знания в пользу грязного ума? Как она могла заставить себя перестать рыдать оседая на коленях в ванной? Она держалась одной рукой за ручку от дверцы тумбочки, второй, впиваясь ногтями в нежную кожу, хваталась за знак вытатуированный на еë груди. Колени скользили по влажной и мокрой плитке, что растягивала по ним царапины, голова запрокидывалась назад. Волосы и множество косичек в них, громко ударялись о спину. А в потолок, через закушенные до боли губы, бились непрерывные стоны. Но было ли всë это важным сейчас, когда после, к ней придут образы? Нет. И Уокер не желала останавливаться. Она терпела вспышки, что будто дробили еë кости. Она терпеливо ожидала... Наконец, слезы высыхали. Руки переставали дрожать. А голова опускалась вниз. Зрачки еë глаз удивительно меняли свой размер. Ноги поднимали тело. И обострённый слух ловил тихие удары в парадную дверь. Ищейка резво оборачивалась, взгляд еë выискивал кого-то в коридоре, пытался преодолеть его, что бы узнать личность гостя. Но она не была сверхчеловеком, она не могла ничего, что хотела бы иметь и от этого злость бурлила в ней. Заставляла грубо срывать с крючка полотенце, прикрывать им себя и сморщив лицо, с ненавистью проговаривать. — Ну почему сейчас?! — еë ядовитый шёпот запутывался в клубах пара и вместе с ним, разносил злобу по всей квартире. Вики шлёпала мокрыми пятками по чистому паркету и плотнее затягивала мягкое полотенце на своей груди. Кожа от этого неприятно покалывала, но она наплевав заглядывала в глазок. Еë лицо оставалось лишённым всяких эмоций, а пальцы ловко щёлкали замком и ручкой. И в тот момент, она благодарила всех Святых за то, что волчья слюна либо не подействовала, либо ещë не начала. Ведь в проёме стояла обеспокоенная Ребекка, что раскачивалась на месте в ожидании. — Мама. — она не отходила в сторону и не стеснялась своей наготы. Бровь еë чуть заметно вздёрнулась, а висок уставши опёрся о косяк, — Добрый день. Миссис Уокер напряжённо бегала глазами по лицу своей дочери. Женщина переминалась с ноги на ногу, пытаясь понять, что же в этот раз так отталкивает еë от родного дитя. — Вики, — еë светлые волосы ударились в кротком поклоне головы. — Я могу войти? Губы охотницы вытянулись в раздумьях. Она внимательно следила за напряжённой матерью, что будто не могла найти себе места подле неë. И это еë забавляло до тихого смешка, ведь когда-то эти роли были совсем иными. — Да, — приятный голос заставил Ребекку пропустить лёгкую улыбку, а протянутая рука в квартиру сделать шаг. — Чувствуй себя, как дома. Советница с интересом и излишней осторожностью двигалась вдоль прихожей. Она рассматривала всë, от новых подставок, до небрежно оставленных на них старых клинков. И сердце еë от этого заныло. Как много она пропустила? Как она позволила им кланяться друг перед другом? Как она могла забыть о том, что она мать? А ищейка двигалась за ней след в след, будто за добычей. И думала она совсем о ином, о том, что еë мать никогда не приходит просто так. От этого ресницы Вики чуть смыкались, а в голове творился хаос. Что если Совет узнал о том, что в еë квартире настоящий схрон реликвий? Что если они узнали о тех пузырьках, надёжно спрятанных и запрещённых? И Уокер пыталась не выдать своих мыслей, пыталась сохранять свой контроль над ситуацией. — Ты пришла проверить не сбежала ли я? — шутка слетевшая с острого языка останавливала женщину, распыляла по еë лицу радость. — Или это хитроумный план Совета, мама? Девушка и сама слегка посмеивалась, еë плечи опускались, ведь стоило начать разговор, как она вновь становилась маленькой девчонкой. — Я думала, что как только ты увидела меня за дверью, то выпрыгнула в окно и скрылась! — Ребекка оборачивалась, еë постаревший взгляд всë ещë был родным для другой, что отмахивалась и забавно качала головой. — Это было всего лишь раз, мама! — в тот раз Вики не пыталась скрыться, в тот раз она потерялась в своих видениях. — Сколько ещë ты будешь припоминать мне это? — Это было неблагоразумно, детка. — советница безразлично оставляла свою сумку на полу, насмешливо разглядывая дочь, — Тебе стоит накинуть на себя что-нибудь или ты всех так встречаешь?. Уокер пошире распахивала глаза, но скорее не стыдясь, а удивляясь вопросу с двойным дном. А край еë зрения хватался за большое зеркало, что заставляло еë забыть о всех проблемах. Потому-что в нём она видела семью. Мать, что смущаясь разглядывала всю вспотевшую и взвинченную дочь. Опустив голову, она легко смеялась, придумывая сценарии, что могли бы быть у них, если бы не все миры, заговоры и алчные люди. — Конечно, подождёшь меня в гостиной? — Не спеши. Они расходились по разным комнатам и разным причинам. Миссис Уокер уставши опускалась на широкий диван, стараясь набраться смелости перед разговором. А Вики перебирала свои вещи, отчаянно пытаясь разгадать причину того, почему же еë восхитительное средство перестало работать. И если снаружи она была идеально спокойна и собрана, то внутри всë бушевало. Брови спускались к переносице, губы кривились от нервов. А коленки подрагивали. Она знала, что если сны прекратятся и средство для их продолжения не будет найдено, это будет означать, что впредь ей заказан путь второй Луны. — Пожалуйста... — взмолившись шёпотом она хотела бы разрыдаться и уснуть. Но, как обычно, еë тело действовала само по себе. Делало тяжёлые шаги и вяло усаживалось поближе к матери. Смотря на эту женщину, стойкую, но любящую, порой Вики жалела, что не была похожей на прочих. Ей хотелось прильнуть к материнской груди в поисках поддержки. Хотелось почувствовать что-то кроме желания вновь коснуться беса. Но она была не простой, да и не чувствовала вовсе. — И так, ты ждала кого-то особенного? — Ребекка хитро играла бровями, по-домашнему поворачиваясь к дочери. — Или всë же, ты встречаешь так каждого? — Что? — Вики покачивала головой, наслаждаясь мягким тембром своей матери. Но та лишь серьёзно хлопала ресницами, заставляя дочь раскраснеться. — Нет, мама. — Нет? — Советница опечалено вздыхала. — На всë нет? — Ты застала меня врасплох, я принимала душ. — Разговор казался охотнице странным, узлы в животе скручивались, а палец, вровень им, накручивал тонкую косу. — И у меня нет никого, мама. — Какой ужас! — руки миссис Уокер находили сухую ладонь дочери. — Что за вопросы? Миссис Лью снова заходила к тебе и рассказывала про своего третьего внука? — она ласково насмехалась над матерью, крепче сжимая еë пальцы. — Знаешь, мой возраст уже подходит к тому, что пора бы иметь внуков, дорогая! Вики открыто смеялась. Не над Ребеккой, а над картиной того, как она возится со своим сыном или дочуркой. О нет, это стало бы ужасом, Вики не хотела детей и никогда не думала о них. От этого, еë счастливый смех разлетался под потолком, переплетаясь со смехом Советника. — Знаешь, ты всë ещë прекрасная и молодая женщина, мама. — любовь осязаемой нитью тянулась через их тела. — Так что, пока твой возраст не подошёл к внукам, можешь родить мне ещё одного родственника. — О нет, ты с ума сошла! — на секунду тишина заполняла всë пространство. — Ты заплела ещë кос... Голубой взгляд опускался ниже, к материнским рукам перебирающим еë волосы. И ей стоило неимоверных усилий сдержать недовольство, ведь эти косы были еë ношей, еë оголёнными нервами. — Нас обязуют вплетать в волосы кольца после каждой добычи, ты же знаешь. Она так по детски надувала губы, притягивая к себе колени и поглаживая те кольца. Ведь это были не просто серебряные побрякушки, а жизни, которые она носила с собой. — По Сиаму так не скажешь, наверное, его череп никогда и не видел волос. — Советница помнила о тяге своей дочери к другому измерению, чувствовала еë беспокойство, добавляла лёгкости к разговору. — Ему не завидно? — Он добавляет по новой татуировке после охоты. Ты мне предлагаешь делать также? — Вики отпускало, закинув локоть на спинку дивана и оперевшись о кисть виском, она наблюдала за встревоженной теперь матерью. — Представляешь сколько на нём рисунков? — На тебе не меньше. — женщина обводила причудливый контур на бедре Уокер, что заканчивался лишь под коленом. — Ты добавила новых. — добавила, ведь это казалось ей клятвой для Луны. — Никогда не видела охотников с такими знаками. Тебе разрешено? Обычно бьют ловцы на груди и повторяют их орнамент на теле. А у тебя... — Месяц и всякая ерунда. — Еë чутьё вновь просыпалось, ведь Ребекка проговарилась о том, что никогда не видела такого ловца. Тогда, значило ли это, что Совет на самом деле ничего не знал о мире грёз? Эту мысль предстояло обдумать, ведь, кое-что не сходилось. — У тебя что-то случилось? — М? — она чуяла растерянность матери, она чуяла, что та пришла неспроста. — Ты редко заходишь ко мне. Вот я и спрашиваю, что-то случилось? — Мы так редко видимся, детка. — они были так похожи с этими опечаленными эмоциями на лицах. — А сейчас у тебя задание, тебе придётся уехать из Алевосо кто знает на сколько и вот... — еë голос надрывался и Вики было больно от этого. — Я просто скучаю по тебе. — Я знаю это, мама, — ласковые ладони вновь находили друг друга, — И я тоже скучаю. Но я охотник Собвелов, а ты Советник полиса. — Кстати о Совете. — О нет, я так и знала! — Уокер недовольно отбивала языком от неба, закатывая глаза. Всë же, их статусы были несовместимы. Их работа продолжала пробираться в крепкий костяк семьи. — Нет, не знала, Вики. — и она с удивлением глазела на женщину, опустив брови. — Совет просто попросил напомнить о том, что мы окажем любое содействие, если, — если, ищейка закипала, ведь не имея власти над ней, они всë равно находили способы еë заковать. — ты поможешь нам кое в чем. Уокер молчаливо раздумывала. Что они попросят? Губы кривились. Что они потребуют? Зубы скрипели. Чем она им снова обязана? И перед глазницами в это же мгновение начал сгущаться яркий туман цвета гнили, вынуждая дать ответ. — В чем? — она вновь ощутила, как по телу проносятся ядовитые отголоски того мира. — В поиске. — видений не было, но с этим голосом внутри поднимался неописуемый жар. — В каком? — взгляд еë бежал вверх, от своих рук к рукам Ребекки, к тому где собирался этот туман. — Ты знаешь историю о том, как люди развалили крепкий мегаполис и разбежались на два лагеря? — она кивала, но скорее еë инстинкты делали это за неë. Потому-что сама Вики щурилась, ведь грёзовые облака стали собираться в единый силуэт на теле Советницы. — Тогда народы поделили артефакты из мира Луны и когда сундук с ними доставили в Палату Алевосо, он оказался пуст. — По затылку пробежался неприятный холодок, девушка продолжала слушать и наблюдать. Перед ней была не просто еë мать, а молодая женщина еë лет с плодом в утробе. — Советники думают, что Фиделидадд хранит эти сокровища из-за своей жадности. — мрак опустился на комнату и туман замерцал, и Вики узрела, тем плодом была она, а той женщиной юная Ребекка Уокер, вся мокрая, в слезах, напуганная и вымаливающая на коленях. — И просит тебя, отыскать все артефакты, что бы законно вернуть их народу Алевосо. Женщина продолжала говорить и это давало ей возможность узнавать больше. Она видела высокий холм. Видела грозу с угрожающими молниями и тот месяц, молодой и воцарившийся на небе. Она слышала мольбу о помощи и страшное обещание, но слов разобрать не смогла, только чувства. И наконец, она узрела как молодая женщина с жизнью под сердцем, падала на вершине того холма на колени. Как она ногтями впивалась в землю, раскапывая еë и хороня под толщей почвы, удивительный предмет. — Вики? — и охотница смаргивала прошлое, пытаясь понять чьё же оно было, Ребекки или еë? — Да? — они встречались взглядами и выжидали. Признаний? Подтверждений? — Ты слушала меня? — Слушала. — она не лгала как обычно любила. Но она и не могла успокоиться, не могла сосредоточиться понимая, что неспроста ей дают право заглядывать за реальность. — Я найду артефакты, но подумаю над тем, возвращать их или нет. — Не глупи! — Миссис Уокер спокойно посмеивалась, а Вики слышала в этом смехе тот отчаянный вопль. — Совету это не понравится... — Что ты скрываешь, мама? — прервав женщину, она потирала глазницы пальцами, что бы окончательно сбить опьяняющую пелену. — Ты знаешь больше чем остальные и я тоже хочу это знать. — Детка, ты в порядке? — еë пульс подскакивал, а в черепе зазвенели колокола. Тот разговор к которому она готовилась сидя здесь, тот, который отложила до лучших времён пришёл. Но Советница струсила! — Я рассказала тебе всë, что знаю. У нас есть только знания о том, что эти артефакты находятся в Фиделидадде и больше ничего. Эта голубая сталь пронизывала другую. Разбирала по частям до самого костного мозга. И от неë нельзя было скрыться. Вики походила на хищника, что пристально заманивал свою добычу. — Хорошо, у тебя есть право хранить свои секреты. — Голос еë был настолько хриплым, что сама натура ищейки ощутимо менялась. Так, что еë саму можно было сравнить с хладнокровным безликим. Так, что сама ищейка возбуждалась от новой тайны и будущих попыток еë разоблачения. — Но я надеюсь, что придёт время и ты сама расскажешь мне всë, мама. — Не переживай. — та заботливо поглаживала горячую щеку дочери, пытаясь лаской сбить весь враждебный оскал. — Я буду писать тебе обо всëм, что смогу разузнать. А ты будешь осторожной, что бы читать эти письма. Да? — Разумеется... Они говорили на разных языках, но об одном и тоже. Клялись, вуалируя эти клятвы за слоем ненужных обещаний. Смотрели друг на друга, вспоминая одно и то же. Дождливую ночь. Пик холма. И женщину вставшую на колени, ради своего дитя... Повсюду слышался треск и грохот, ведь мотор излюбленного и старенького джипа с каждой секундной накручивал обороты. Ямы и кочки были ей не страшны на этой машине. Она с усердием вдавливала педаль газа, резво выкручивая руль в разные стороны. В открытые стекла бились порывы сухого воздуха с крупной пылью и Вики билась тем же порывом изнутри от близости к великому. Полный багажник всевозможных вещей дребезжал и каждое дребезжание пронизывало еë, заставляя сердце стучать о грудину. Автомобиль резко накренился на правый бок, колёса закрутили под собой мутную воду из траншеи. Грязь комками липла к металлу и блондинистым волосам мужчины, что от такой поездки, позеленев, выглядывал в окно, стараясь набрать в грудь побольше воздуха. — О, да что же это! — он взвыл от беспомощности, цепляясь пальцами за ремень безопасности. — Святые, уберегите меня от этой женщины, прошу... — Что там у тебя, Дино? — Уокер азартно заглядывалась в зеркало, тихо посмеиваясь с вида зажмуренного и перепачканного Салаза. — Смотри на дорогу, Вики! — он был готов завизжав выкинуться за дверь. Но страх заставил его оцепенеть. — Или ты хочешь убить нас до того как мы доберёмся до границы?! — О, милый, здесь нет дороги в прямом смысле слов, — ищейка специально выкручивала руль, норовя словить ещë одну яму от слов своей подруги. — И Вики делает всë, что бы мы выжили здесь. Девушка говорила отчаянно драматично, в противовес тому, спокойно причмокивала сладким батончиком. Вики кидала на неë краткий взгляд, понимая, что Сиам Кирро ей не солгал. Она не то что бы любила женщину сидящую на соседнем сиденье. Нет, абсолютно. Она попросту могла примириться с еë компанией на этом задании. — Денни права, Дино. — Уокер чуть притормаживала, ведь за далёкими буграми и уступами виднелись старинные пограничные башни. И ей до ужаса хотелось растянуть момент своего возвращения. — Тебе просто не стоило есть весь тормозок, что собрала тебе мамочка. — О нет, Уокер, только не о еде пожалуйста! — Салаз болезненно морщил лицо от подступающей кислинки к нëбу. — Мне просто не стоило соглашаться на эту поездку, помня, что ты творила в Академии. Охотница хмыкала под дикий смех Вилло, потому-что перед еë глазами стояли не кустарники, а ночные вылазки из Самвела. Угон машин у старших с искрящими проводами в слепую. И педали в пол за Академией, что стояла на отшибе. Эти воспоминания приятно саднили где-то у затылка. — Ой, Салаз, ты как всегда слишком осторожен. Денни Вилло была их поддельницей на учёбе, пятая в списке клана на первое тату и всегда хвостом за Вики Уокер, давно получившей свою первую охоту. Они не были заклятыми друзьями, они были неплохой командой раньше. И поэтому, Совет решил, что станут неплохой командой и сейчас. — Ещë бы, Денни... — она обрывала его, не желая слушать всех нравоучений. А Уокер же, не замечала более их разговора. — Ещë бы, Салаз, тебя же пришлось уговаривать всем советом на эту вылазку. — Еë тёмные кудри закрывали взор и их приходилось придерживать на затылке. — Ты же у нас слиток золота, гениальный дипломат! Молодой, выдающийся и умный аристократ! Это не было злостью или завистью, это было обычной констатацией всем известных фактов. Поэтому рубиновые хрусталики девушки забавно поглядывали в тоже зеркало заднего вида, следя за мрачным парнем, что закатывал глаза. Вики моргнула раз и еë глазницы зацепились за взвинченных компаньонов. Вики моргнула второй раз и распахнув ресницы, ей было безвозвратно плевать. Они не были ей дороги, но этого и следовало ожидать от одиночки и вечного отщепенца. Они ставили ей палки в колёса, ведь каждый из них был блюстителем своих законов. И они не были чем то настоль удивительным, как воцарившийся Феделидадд совсем рядом. Она спокойно дышала, но пальцы еë плотнее впивались в кожу на руле. Она была расслаблена, но затылок еë не лежал на подголовнике. Она хорошо маскировала своë предвкушение - кивнув про себя отметила Уокер. — Я вообще не понимаю зачем нас послали. — Дино задумчиво поджимал губы, а Денни, в попытках зевнуть, со стоном хваталась за ушибленную и припухшую челюсть. — Зачем послали тебя, если знали, что вы с Вики в последнее время не переносите друг друга. — Кто не переносит друг друга? — Вилло оборачивалась к дипломату удивлённо распахивая глаза. — Я без неë жить не могу! — Ну да, — он безразлично отмахивался, борясь с желанием выглянуть в окно ещë раз. — Поэтому, как только она тебя увидела, то прописала в челюсть. Я всë понимаю, ты всегда без неë не можешь, а она тебя сегодня не выносит. — Вики, скажи ему, что всë в порядке. — девушка кидалась ближе к охотнице в поисках помощи. Но еë не слышали, делали вид. — Ну увела я у тебя партию, что такого?! — Ты списала мою добычу на себя. И думала, что это выгорит. Пол года назад, Уокер наткнулась на пустующий, огромный дом. Сумерки близились, а трое оборотней, что сбились в стаю, дышали ей в затылок. Тогда и было принято решение о том, что тот дом был идеальным укрытием. Но, как и следовало ожидать, из-за своей удачи Вики наткнулась на их гнездо. Смрад от гниющей плоти заставил еë достать из сумки несколько ловцов-ловушек. И в тот же момент, на неë накинулись, не по одному, а стаей! Она чудом спаслась, затерявшись средь запаха разлагающейся плоти, сумев отловить каждого пса. Тогда то и подоспела Денни со своим транспортом, Вики согласилась на это почти сразу же, ведь она шла пешком мили целый день. Это стало ошибкой, потому-что, как только еë тело умостилось на мягком сиденье, долгожданный сон одолел еë. А проснувшись, она увидела смотрителей клана, что с восторгом смотрели на добычу Вилло. Одного еë волка и троих псов Вики, что Вилло выдавала за своих. — Да ладно тебе, Уокер, как только они увидели тебя в машине, так сразу и отрезали мне все косы. — эта девушка не стыдилась, а охотница, сомкнув челюсти, приподнимала бровь. — Это дело, дошло даже до меня, тогда у нас в отделе стоял дикий смех. — Салаз казался победителем Денни, она цыкала и только. — Да и смотрители громко хохотали над твоим обманом, особенно над тем, как ты испугалась когда из машины вышла вся перепачканная Уокер. — Да-да, этого было достаточно! — Вилло находила отросшие прядки волос и бережно поглаживала их. — Но косы! Это уже слишком. — У тебя их было то, сколько? Всего лишь парочка. — Уокер насмехалась, а другая завистливо пыталась подсчитать множество кос в густых прядях охотницы. — Чего ныть? Заслужила ведь. — Но лицо это слишком, Вики. — не осознавая, Дино подливал масла в искры. Уокер жала плечами. В тот момент еë взяла ужасающая злость. В тот момент она не слышала слов Кирро, она видела лишь эту довольную женщину идущую к ней. Еë эмоции не поддались ей тогда и кулак с силой припечатался к светлой коже над костью ошеломлённой Денни. — Лицо это через чур, Вики! — вторила шатенка, но уже без обиды. Тем самым она признавала свою глупость. Так было всегда. Что бы не случилось, ищейка клана была права, потому-что никто не сомневался в ней. И Вики это веселило, она считала себя серым кардиналом в редких моментах величия. И эти моменты, что тщательно были спланированы когда-то, не стали для неë наслаждением. Они подпитывали в ней кровавую жажду и так же, они подпитывали её желания непроглядной ночи на века. — Что ж, мне скорее плевать... И ей было взаправду откровенно плевать. Потому-что мотор глох прямо перед теми башнями, над пиками которых, развивались старинные флаги с символами дома каждого из старейшин. Потому-что грудь еë опиралась о руль и обомлев, она взволнованно бежала взглядом от каменистых уступов до эмблем Фиделидадда. Потому-что она задыхалась от трепета перед будущим восхождением к Луне. Потому-что она чуяла морской запах прибрежных волн, что разбиваясь на пляже, забирали каждое отвратное ощущение из еë утробы. — Вики? — Дино тянул гласные, открывая дверь для охотницы. Но в еë голове фонило от широкой улыбки. — Очнись, Уокер! — Вилло стучала растопыренными пальцами по капоту и этот шум, наконец, приводил последнюю в себя. — Детка, порой я удивляюсь, как ты стала лучшей из лучших... Здесь, от этого запаха и звучания природы, еë инстинкты, взрощенные смотрителя, обострялись. Ей хотелось, выпрыгнув из машины, почувствовать голыми стопами рыхлую почву, но на еë ногах были массивные ботинки. Ей хотелось, задрав голову к небу, ослепнуть от солнца и всë равно остаться зрячей. Ей хотелось многого, но она не была одна. И потому, Вики запрещала самой себе наслаждаться. Потому, она выбиралась из джипа, но не замирала с блеском в глазах, а наскоро подходила к багажнику. Потому, она поправляла очки, что бы не смотреть на ослепляющую звезду. И именно потому, она старалась, как можно скорее, выкинуть из багажника все сумки, что бы не иметь возможности на радость. Что бы никто не смог узнать, кто же на самом то деле такая Вики Уокер. Она продолжала быть ищейкой клана Собвелов! И это еë настораживало, ведь, если весь её план рассыпется на атомы, она останется одна. Лгущая самой себе, спрятанная под тонной лукавости, скрывающаяся даже от себя... — Я же говорила брать с собой только самое необходимое! — она раздражённо выдыхала, а мышцы всë напрягались подбирая очередную сумку с ненужной здесь одеждой. — Можете выкинуть сумки с одеждой прямо здесь. — Что?! — Дино удивлённо распахивал глаза, — Но почему, Вики? Почему тогда ты разрешила взять весь этот багаж, если всë равно собиралась его выкинуть. — А почему я обязана перед тобой объясняться, Салаз?! — ищейка дёргала губами. Фиделидадд навеивал не только счастливые памятные дни, но и злость, и гнев, и алчность, которую та впервые ощутила возле злополучной двери в детстве. — Я предупреждала тебя, ты не послушал. — Но... — Успокойся, кинь сумки в машину, может тебе повезёт и что-то уцелеет. — Денни безразлично натягивала на себя громоздкий рюкзак. И единственное, что в нём хранилось, так это целый комплекс разных орудий. — Но сильно не рассчитывай на это, в приграничных зонах много неприкаянных. — Ещë их здесь не хватало. — мужчина с досадой вздыхал, выполняя приказы. — А ты то чего столько тащишь, Вики? Вики стояла спиной к остальным и от вопроса, слетевшего с губ другой девушки, каждое сухожилие в её теле напряглось. Пальцы зависли над молнией. А слух напрягся. — Это тебя не касается. — хрипотцой её голоса можно было резать напряжение взявшееся из ниоткуда. — О, Святые, дайте мне сил! — другая в своей обычной манере, вскидывала руки паясничая. А Уокер ломало от этих звуков. Близость с этой общиной откликалась перед широкой границей на цветущей поляне. И не только потому, что возвращаться было нестерпимо больно. Нет. А потому-что в той сумке, над которой она чахла в этот момент, были не только старинные свитки и разные футляры с ядами, но и спицы со свежим полотном. Она не забывала Аппу, она не забывала своë предательство. Она, раз за разом, освежёвывала его в своих ловцах. Она вязала, что бы не позволить себе отпустить образ мёртвой женщины. Что бы вечно помнить, на что она была и будет готова... — Собрались? — она удивилась своему голосу, она удивилась тому, как дерёт еë горло. — Мы бросим машину так? — Дино неуверено косился на джип, а после на Вики, что твёрдо шагала вдаль от него. Она сглатывала те покалывания у основания шеи. Еë голова была опущена из-за бесконтрольных импульсов, что норовили разбить череп на мелкие осколки. Но глазницы то и дело бегали по просторам ища в них то, что могло бы вызвать такие, необъяснимые приступы боли. — В Фиделидадде нет машин, — она чувствовала опасность, делала вид, что этой опасности не существует. Как никак, позади неë плелись ещë две возможные мишени, которые в случае чего можно было кинуть в пасть смерти. — Мы гости этой общины, мы не станем менять эти устои. — Хорошо, что у них хоть электричество есть. Вот почему Вилло никогда не стала бы первой. Она не замечала ничего из того, что смогла разглядеть Вики. Длинные тени за башнями, вытоптанная трава и переломанные ветки. За ними следили. Но она вела их к тем башням, плюя на возможную засаду. — Думаю, его мы увидим не скоро. — Салаз прикидывал сколько бы им понадобилось времени, что бы дойти до первых домов. — Придётся ночевать на пустоши, как я понимаю. — Придётся. Охотница не замедляла своих шагов. Она считала их, считала и шаги своих спутников. И зубы её жевали щеки изнутри, ведь слух уловливал звуки от лишних пар ног. Она была спокойна, этот человек не был опасен, он не умел выслеживать и наблюдать, а значит даже сам Дино Салаз - вычурный дипломат, смог бы одолеть их преследователя. Но прямо перед тем, как команде удалось бы пересечь границу, прямо перед той незримой для всех чертой, Уокер замирала приподняв брови. Вилло ловила этот призыв и сама хватала под руку парня, что вровень другим оставался стоять вкопанным в землю. — Сколько? — Денни шептала, косясь на ищейку, что корчилась от нового покалывания на груди. — Трое. — Она проговаривала через боль. Такого не случалось прежде, раньше ей не удавалось ощутить будто бы раскалённое масло на коже и глубже, под самой плотью. Тяжёлый импульс резко и коротко ударился об череп. Ей хотелось вопить. — Двое из них крупные. — Неприкаянные? — Салаз ровнялся с Уокер, что пошатываясь качала головой. — Ещё с неприкаянным меня не сравнивали! — они не успели бы среагировать, эти люди появлялись будто из тумана, — Спасибо, конечно. Уокер молчала, не от боли, ведь она отступала. А от странного дежавю. Она щурилась, но не из-за того, что не доверяла, что удивительно. А от того, что ей мерещилось, всего на одну секунду, что-то знакомое в лицах этих путников. — Вы следили за нами. — скривившись, выплюнула утверждая Вилло. — Это наша работа. — тот рыжеволосый парень, что выдал всех, самоуверенно продолжал разговор. — Так что, без обид ребята. Он был не самым высоким и не самым крупным, но от этого, его рефлексы и скорость слов удивляли - отмечала про себя Вики. Еë брови сползались к переносице, потому-что ей становилось не по себе от темно-красного взгляда другого мужчины. Этот парень не смотрел ни на кого, но в тот же момент, он нависал душащей тенью над всеми. Он был осторожен и расслаблен. Его поза и гордая осанка, чем то напоминали Салаза. И стоило охотнице подумать о нём, как в ту же секунду и раздавался его бархатный тембр. — Конечно, никаких проблем, но всë же объяснитесь. — еë глазницы кидались к блондину, что ненавязчиво и с угрозой делал шаг вперёд. — Сами понимаете. Мы приезжаем по заданию, а за нами слежка. Странно, не находите?. Тот черноволосый, идеально сложенный парень хмыкал в оскале. И сердце Вики замирало, внутри всë переворачивалось, но она не могла объяснить такую реакцию своего организма. Ей оставалось лишь пристально следить за всеми. — О, нам нужно объясняться?! — широкие брови того парня насмешливо извивались. А щетина с усами двигалась вместе с губами. — Ты видимо шутишь. Кулаки ищейки сжимались по инерции, ведь последний делал предупреждающий шаг, вторгаясь в их пространство. Она чувствовала насколько еë знакомые были напряжены, она чувствовала их страх перед этими людьми. Но в ней самой не было и крупицы того страха. Лишь предосторожность. — Мы рейнджеры. Этот голос. Уокер опешила. От этого отсранённого тембра еë кулаки разжимались. Охотник в ней пропадал и просыпалась та пытливая десятилетняя девчонка. Еë взгляд вновь пускался на поиски и достигнув цели, она, будто убаюканная и зачарованная делала шаг вперёд. Вики больше не знала слова "логика". — Что это с ней? — та девушка удивлённо указывала пальцем на Вики. И в этом жесте Уокер чувствовала насмешку. Она взмахивала головой, жмурилась и открыв веки более не была пьяна. Пожирающее еë мозг наваждение отступало. И ненависть, вместе с красными щеками, пробиралась наружу. — А с вами то что? — еë бровь вскакивала, ресницы двигались медленно, а тело призывающе подавалось вперёд. — Где они таких рейнджеров понабирали?! — Что простите? — мужчины молчали, а та женщина хмурилась складывая руки на груди. — Ты когда заметила их, Денни? — ищейка, пропуская вопрос мимо ушей, оборачивалась к подруге, что расслабленно рылась в карманах. — Метров за десять до башен. Они слишком громкие. — Громкие? — рыжеволосый парень зло подскакивал с камня и заметив это краем глаза, охотница тянула уголки губ. — Вас смущает, что они громкие, а меня то, что они, — Дино недовольно перечитывал бумаги по своему назначению на эту миссию. И окончательно убеждался в том, что там не оказывалось никакого упоминания о поддержке с другой стороны. — рейнджеры. — О, Совет вечно тычет свой нос туда, куда им не следует. Вики отмахивалась. Её туловище вновь оборачивалось к разъяренным незнакомцам. Голова наклонялась, губы растягивались в зловещей улыбке, а глазницы блестели. Эта девушка, что ранее тыкала в неë пальцем, зеленела от злости. Вики счастливо дёргала бровями, качала плечами и от еë самоуверенного жеста, бледное лицо кривилось. Делала ли она это нарошно? Да. Думала ли она, что ей ответят грубостью? О, надеялась на это! Была ли она поражена своим состоянием, прыгающим от боли до опьянения? Нет. Она лишь желала, что бы эти серые глаза потускнели в ярости. Она желала, что бы эти чёрные волосы подхватывал ветер от того, что их обладательница кинулась бы на ищейку с боем. И она, до боли в рёбрах, хотела, что бы этот тонкий палец вновь указал на неë. Она бы его сломала не моргнув, потому что она ненавидела тех, кто тычет в неë. Она бы убила без зазрения совести. — Вы что-то говорили? — охотница невинно хлопала ресницами, под тихие смешки, замечая, как плечи противников поднимаются. — Простите, нам просто до ужаса интересно, кто вы такие. — Мы рейнджеры! — взвинченный, низкий голос брюнета выбивал из Вилло смех. — Приятель, это мы уже слышали. — Ну, видимо плохо. — другой, удачно подражая манерам Сабвелов, быстро приспосабливался отвечая с забавой. Но он не особо то интересовал ищейку, ведь та знала, что далеко не он главное звено в этой цепочке. — Люци, хотел сказать, что Совет Алевосо вынудил нас приехать в эту глушь и проложить вам путь в общину. — О да. Совет посылает лучших из клана и кидает в след за ними недоучек. Обычная практика. — Уокер не знала попала ли она в нужную точку, но тот тихий, презренческий смешок, выпущенный из тёмных губ, натянул еë нервы. Этот звук не казался простым. Он был многосложным и загадочным. И Вики чудилось, что она слышит не только голос этой женщины, а множества разных и чужих связок, собранных в идеальной последовательности. Лишь стоило Уокер услышать его, как всё вокруг меркло и теряло значимость. Так она и пропускала момент, в который девушка зашагала к ним навстречу. В еë серых глазах плясали бесы и если Люци казался тенью, она была самой чёрной материей. Эту странную и непоколебимую силу Вики удалось ощутить на себе, когда в еë грудь впечаталась изломанная бумажка с печатью Совета. И горделивая стойкость стоила ей неимоверных усилий, ведь именно она не давала охотнице отступить назад, когда та женщина, помрачнев, делила с ней воздух в словах. — Нас вырвал ваш Совет с задания на крайнем севере. Может быть мы и плохи в слежке, но во внедрении нам нет равных. И я надеюсь вы будете это помнить после того, как мы станем друзьями. Она говорила еле слышно, для всех, но в голове у охотницы она звучала громом предначертанным лишь для одного. И это заставляло отвечать вровень, ненавистным шёпотом. — Да ни в жизни. На это, длинные угольные ресницы чуть приспустились. Она поджала губы в идеальной, симметричной улыбке. Отступила на шаг, но не прервала контакта. И это лукавое сопряжение испугало Вики. На неë, никогда раньше, не смотрели так, будто она была раненной и уязвимой добычей. — Что ж, посмотрим. — последняя наконец повышала голос. — Меня зовут Мими Мортем, — она указывала на парней даже не взглянув на них, потому-что ей намного больше нравилось видеть эти испуганные голубые хрусталики. — а это, Ади Темптон и Люцифер Морни. Отчаянно желая высказать, Вики, на удивление самой себе, смиренно молчала, ощущая собственную нужду, которой требовалась команда подать голос. Еë так и не последовало. Но было нечто другое в серых глазницах, был откровенный вызов. И те глазницы призывали её к попытке вымолвить хоть что-нибудь, призывали противостоять тому, чего ищейке пока не удалось постичь. И именно в тот момент, Уокер не знала, что будет считаться еë проигрышем. Тихий скулёж, что даровала ей та женщина. Или же громкий лай, прав на который её лишали.