Тени наших чувств

— Это я должна извиняться… — прошептала она, её голос едва не сорвался. — Я обещала спасти тебя… и ничего не смогла сделать. Она прижимала его к себе, не обращая внимания на боль в собственных руках. Голова Аясе покоилась на его плече, а её пальцы дрожали, сжимая его спину. "я так боялась, что больше никогда тебя не увижу," — её мысли вихрем неслись одна за другой. "я не могла позволить себе потерять тебя." Её горячие слёзы тихо стекали по его шее, смешиваясь с грязью и копотью. Такакура чувствовал каждый её вздох, каждый трепет её рук, и это причиняло ему больше боли, чем ожоги на теле.  "Она держит меня так крепко... Неужели она тоже боялась потерять меня? Я должен что-то сказать."  Слова застряли в горле. Он закрыл глаза, боясь произнести хоть слово, чтобы не разрушить этот момент. Всё, на что он был способен, это аккуратно обнять её в ответ, чтобы хоть немного успокоить. Для Окаруна это объятие было чем-то большим, чем просто благодарность. Его сердце билось так сильно, что он был уверен, она слышала этот звук. Он хотел сказать ей, как сильно верил, что она придёт. Хотел сказать, что именно её голос в его голове держал его в сознании, когда магма уже поглощала всё вокруг. Но он не мог. — Я так рада, что ты жив… — прошептала Аясе, её голос дрожал, но уже не от страха, а от облегчения. Всхлипы утихли, и вместо них появилась теплая нежность, почти ощутимая в воздухе. Такакура открыл было рот, чтобы что-то ответить, но тут раздался голос Сэйко: — Момо, нам нужно провести обряд, чтобы запечатать Глаз Злобы в Таро. А ещё обработать ваши раны. Объятие пришлось разорвать. Аясе медленно отпустила его, ещё раз скользнув взглядом по его лицу, будто проверяя, что он действительно здесь. После возвращения домой Сэйко тут же занялась подготовкой ритуала, оставив ребят разбираться с аптечкой и своими ушибами. Аясе молча поднялась наверх в свою комнату, стараясь не встречаться взглядом с Такакурой. Но он пошёл следом, явно не находя в себе сил остаться внизу. В коридоре царила гнетущая тишина, от которой обоим становилось неловко. Такакура опустил взгляд, чувствуя, как снова вспыхивают его щёки. Аясе нервно поправляла волосы, бросая на него короткие взгляды. Её мысли вертелись вокруг того, как прервать молчание. Неловкость, повисшая между ними, становилась почти невыносимой. — Садись, я помогу тебе, — наконец сказала она, хлопнув ладонью по кровати рядом с собой. — Ч-ч-что ты, спасибо, Аясе. Я справлюсь сам. Только можешь дать бинты и мазь от ушибов? — Он отвернулся, явно пытаясь скрыть румянец. — Ладно, как скажешь. Может тогда поможешь? Мне будет тяжело справиться самой. — Она вытянула перед ним руки, покрасневшие и покрытые следами ожогов. — А, прости! Конечно, — торопливо отозвался он, тут же берясь за бинты. Он внимательно осматривал её обожжённые руки, стараясь быть как можно аккуратнее, когда перематывал их бинтами. Аясе казалась невозмутимой, боль рук её почти не беспокоила. Вместо этого она разглядывала его лицо, покрытое царапинами и синяками. Её взгляд долго блуждал по этим отметинам, а он, словно не замечая, продолжал сосредоточенно бинтовать её руки. — Ч-что ты делаешь, Аясе?! — спросил он, когда она вдруг наклонилась ближе, разглядывая его лицо. Момо ничего не ответила, только положила руки поверх его, останавливая его движения. Такакура мгновенно отстранился, смутившись ещё больше. — Спасибо, что помог. Теперь дай мне позаботиться о тебе, просто сиди и не двигайся, — сказала она, немного покраснев, но в её голосе всё равно звучала решимость. Они сидели напротив друг друга на кровати. Аясе тщательно обрабатывала его раны, наклеивая пластырь за пластырем. Она не могла перестать думать о том, что ему пришлось пережить в её отсутствие, столкнувшись с Глазом Злобы один на один. Её движения были аккуратными, почти невесомыми, и Такакура подмечал, с какой заботой она к нему относится. Когда она наклеила последний пластырь над его бровью, их взгляды пересеклись. Это длилось всего мгновение, но время будто замерло. Её глаза, наполненные искренней тревогой и облегчением, встретились с его взглядом, в котором отражались благодарность и что-то, в чем он боялся себе признаться. Он не мог отвести глаз, а она, казалось, не хотела этого делать. Аясе почувствовала, как сердце начало стучать быстрее. Казалось, что напряжение в воздухе стало ощутимым, но никто из них не решался прервать этот момент. — Ребятня, спускайтесь, мне нужна будет ваша помощь! — раздался голос Сэйко снизу, и оба вздрогнули, будто очнувшись.