Тени наших чувств

После того как Сэйко, Момо и Мандзиро запечатали Глаз злобы в Таро, все собрались, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Таро сидел за столом и тоже ел — несмотря на то, что тело Дзидзи было захвачено ёкаем, его нельзя было оставлять без еды, но взяв горячее блюдо, все услышали резкий, полный боли крик Дзидзи. Вылив на него стакан холодной воды Сэйко сразу все поняла: касаясь горячей жидкости, Дзидзи снова мог управлять своим телом, а вот холодная — возвращала Глаз злобы. Это открытие стало настоящим спасением, хотя и временным решением. Ребята поняли, что теперь смогут контролировать Дзидзи в опасных ситуациях с помощью горячей жидкости, но эта ситуация оставалась нестабильной. Тем не менее, Сэйко и Мандзиро не могли полностью успокоиться. Глаз злобы оставался внутри тела Дзидзи, и им всё ещё предстояло провести обряд экзорцизма, чтобы окончательно изгнать ёкая. Все разошлись по домам, остался только Такакура - помогать убираться после ужина. Сэйко и Турбобабка валялись у телевизора, смотря какое-то шоу, которое раздражало Аясе совсем не меньше, чем их громкий смех. Поэтому, как только они закончила с уборкой, решила не оставаться с ними и подняться к себе. — Окарун, я пойду отдыхать. Ты сегодня останешься у нас? — спросила она, глядя на него с лёгким ожиданием. Такакура немного помедлил, а затем слабо улыбнулся, словно пытаясь скрыть своё разочарование. — А..? А, нет-нет, я наверное..лучше пойду домой... — его голос звучал натянуто, как будто он сам не верил в свои слова. — М? — Момо взглянула на него с неподдельной настороженностью, приподняв бровь. Она явно ожидала более убедительного объяснения, хотя и не пыталась давить. Она выждала и молча наблюдала за ним. А он, в свою очередь, будто не мог придумать, что его останавливало. Он заметно нервничал, и это было видно даже в том, как он поправлял очки, словно пытаясь найти уверенность в этом простом действии. — З-знаешь, нам завтра надо в школу, так что…— сказал он, избегая её взгляда и по-прежнему смотря в пол, пытаясь убедить её и себя, что его решение обосновано. Но Аясе это не убедило. Она видела его неуверенность в собственных словах. Ей хотелось сказать, что она сама не хочет, чтобы он уходил, ведь её не покидали мысли, что совсем недавно она могла потерять своего Окаруна, и только чистая случайность спасла его. Сейчас она чувствовала его присутствие как нечто необходимое для её спокойствия. Но даже мысль о том, что они будут ночевать вместе, вгоняла его в краску. Чувства берут своё, а она... она была той девушкой, в которую он влюблен. Совсем недавно она прижималась к нему в объятиях, и теперь сама предлагает остаться?  Хотя…на самом деле остаться спать здесь, рядом с Аясе, было бы удобнее, чем дома, но…спать? Это казалось ему почти невозможным. Он был уверен, что не смог бы уснуть. Сердце стучало бы так громко, что, возможно, это мешало бы уснуть не только ему, но и Аясе. — Хэй, Момо, может ты не пойдёшь завтра в школу и останешься со мной? — раздался голос Дзидзи, неожиданно нарушив тишину. — Мне же будет так одиноко в чужом доме... Такакура в тот момент не знал, что сказать. Он не хотел оставлять Аясе с Дзидзи, он не мог позволить, чтобы они остались вдвоём. В его душе что-то взыграло, и он резко, не подумав, выкрикнул: — Хорошо, раз ты так настаиваешь, Аясе, я останусь! Останусь с тобой... и с Дзидзи! — его слова вырвались с таким напором, что все обернулись, а он сразу же почувствовал, как краска заливает его лицо. Ему не хотелось так кричать, но он не мог молчать. Ему не нравилось, как легко Дзидзи мог  вмешаться в их спокойный вечер. Момо как-то с облегчением вздохнула и ответила: — Да, ладно. Всё равно твоя помощь мне пригодится. Если этот идиот решит ночью выпить стакан холодной воды, и... — она замолчала, как будто осознав, что ее слова могут ранить друга. Дзидзи не мог не чувствовать вины — он был рядом, но не знал, как помочь. Чувство, что он был беспомощен, сидело в нем, как камень, и не отпускало. Ей тоже было не по себе, но было приятно, что Такакура решил остаться. — Завалите свои хлебальники! — рявкнула Турбобабка, недовольно глядя на их разгорячённые разговоры — Мешаете! Идите спать! — добавила Сэйко. Телевизор, кажется, был для неё важнее всего. Аясе хотела уйти, выключить мысли, отдохнуть. День был настолько тяжёлым, что она даже не ответила двум старухам, что их громкий смех явно будет мешать уснуть. Момо просто кивнула, чтобы Окарун поднимался за ней, не желая продолжать разговор. Всё, что ей нужно было — просто  сон.