Ойхон

      Саранский пляж прекрасно просматривается с мыса. И пока они неторопливо спускаются с крутого склона, Антон не перестает любоваться сочетанием белого песка и голубой воды. Пейзаж сразу навевает мысли о Мальдивах или других подобных райских островах, но небольшая сосновая роща у пляжа никак не вписывается в такое сравнение.       Арсений сидит на песке у воды, и, подойдя ближе, Антон замечает, что тот без обуви, а его ноги чуть выше щиколоток покрыты налипшим песком.       — Как водичка?       Закинув голову вверх и слегка щурясь от выглянувшего солнца, Арсений улыбается:       — Пойдет. Можешь попробовать.       Антон оглядывается на манящие волны, которые с силой бьются о берег. В голову опять приходит мысль, что он на каком-то популярном морском курорте, потому что их окружает характерный шум прибоя, дальше вдоль береговой линии расположились любители солнечных ванн, а в воде виднеются редкие макушки тех, кто решился поплавать.       Антон подходит ближе к кромке, и он чувствует, как его взгляд начинает искриться от восторга, когда он видит прозрачную воду. Волны неторопливо гоняют по береговой линии мелкие камушки, которые из-за прозрачности воды кажутся увеличенными, как под линзой. Ветер на пляже не такой сильный, как на вершине мыса, и теперь солнце начинает припекать. Невыносимо хочется окунуться.       Присев на корточки, Антон осторожно вытягивает руку, позволяя воде ласково касаться пальцев.       — Ай! Холодная! — восклицает он, отдергивая руку и оглядываясь на довольно улыбающихся Сережу и Арсения.       — Ну, здесь считается, что если ноги не сводит судорогой в первую минуту пребывания в воде, то это теплая вода.       Антон качает головой, отворачивается и снова осторожно запускает ладонь в волны, с долей зависти и восторга наблюдая за редкими макушками отчаянных людей в воде.       Заметив движение за спиной, услышав тяжёлое дыхание и шуршание песка, Антон оборачивается и видит, как к ним приближается молодой человек верхом на гнедой лошади.       — Привет, парни! — кричит он, тормозя недалеко от них.       Арсений, заметив их, расплывается в улыбке, вскакивает на ноги и приветственно тянет руки к голове лошади.       Сережа тоже шагает вперёд и протягивает руку наезднику.       — Привет, Амар.       — Чего вы тут? С новенькими?       Антон ловит на себе весёлый взгляд тёмных глаз.       — Ага, завтра утром выдвигаемся. На Жиму хотят.       Амар удивлённо вскидывает брови и даже откидывается назад, немного потянув поводья на себя так, что лошадь, разнеженная под лаской Арсения, недовольно отступает назад.       — На Жиму? Ну, удачи.       Антону не очень нравится скептицизм в голосе, но он понимает такую реакцию, потому что, естественно, в курсе, что подъём на Ижимей — самую высокую точку острова, считается сложным и не рекомендуется для любителей.       — А ты, Арс, с ними пойдёшь?       Арсений продолжает гладить морду успокоенной лошади, заглядывает в её глубокие глаза и, не поворачиваясь, согласно кивает.       — Конечно, а как иначе.       — Ну тогда, может, и нормально всё будет. — И Амар вдруг врывается с предложением. — А прокатиться хотите?       — На лошадях?       Амар смеётся над, очевидно, глупым вопросом Антона.       — Ну конечно! Прямо тут по берегу Байкала. Когда ещё будет такое?       Антон оборачивается на Диму и видит его горящие интересом глаза.       — А можно?       Амар опять смеётся теперь уже над глупым вопросом Димы.       — Естественно, я же не просто так предлагаю. Идите вон туда к роще, сейчас как раз вернётся группа с прогулки.       Амар тянет поводья на себя, лошадь нехотя отступает и, подгоняемая в бока, рысцой бежит вглубь пляжа, где, действительно, не спеша бредёт караван из десятка лошадей.       Арсений подхватывает с песка свои кроссовки, Серёжа тоже поворачивает в указанную сторону, и Антон с Димой, утопая в песке, торопятся за ними.       — Я только не ездил верхом никогда, — уточняет Дима.       — Ничего, — Арсений успокаивает его, — это не сложно, инструктаж тебе проведут. Главное, с лошадьми повежливее будь.       — А ещё я с собой денег никаких не брал, если что, — на всякий случай уточняет Антон.       Арсений оглядывается на него и с улыбкой машет рукой:       — Не парься. Считайте, что это включено в вашу программу. Это друзья.       Лошадей немного, они все ухоженные, откормленные, судя по росту, совсем ещё молодые. Амар с другими ребятами быстро находит для Димы и Серёжи лошадей: для Серёжи ту, которая уже его знает, для Димы ту, что поспокойнее. Антону с его немалым ростом они отдают белую с серыми крапинками кобылу.       Амар за поводья подводит её к себе, Антон осторожно проводит ладонью по горячей морде.       — Привет, красавица. Как тебя зовут?       — Бума.       — Бума, — Антон пробует имя на вкус, ещё раз проводит ладонью между глаз, лошадь шумно выдыхает.       Антон подходит к боку, примеряется, чтобы опустить ногу в стремя, но Бума вдруг вздергивает головой, издаёт громкий недовольный звук, и Антон, испугавшись, отскакивает. Амар удерживает лошадь на месте, она всё ещё недовольно вертит головой, но вдруг к ней бесстрашно подлетает Арсений, перехватывая повод:       — Хей, тише.       Амар послушно отдаёт ему повод, сам отступает назад, пока Антон всё ещё боится приблизиться.       — Ну, ты чего? — Арсений ласково гладит её морду, зарывается пальцами глубоко в жёсткую спутанную гриву и наклоняется ближе, к самому её уху.       Бума недовольно топчется на месте, но молчит. Арсений кивает Антону, чтобы тот подходил.       — Всё хорошо, — он продолжает успокаивать уже и непонятно кого. — Можешь садиться, я держу.       Антон с опаской приближается к седлу, запускает ногу в стремя, но лошадь послушно стоит, уткнувшись носом в грудь Арсения.       Оказавшись в седле, Антон устраивается удобнее, перехватывает протянутый Арсением повод, боится, что лошадь вновь взбунтуется, но, видимо, она всё же прислушивается к чему-то волшебному, что ей успел нашептать Арсений, и смиренно стоит, ожидая команд.       Арсений ловко забирается на свою лошадь, и их совсем небольшая компания из пяти человек медленно трогается с места.       Ветер со стороны озера бьёт в лицо, справа берег круто вырастает вверх, где весь склон утыкан соснами причудливой формы, а дальше к горизонту песчаный берег медленно переходит в очередной мыс острова.       Лошади неспешно переставляют ноги, утопая копытами в песке. Антон настороженно сжимает повод, ожидая от своей красавицы Бумы подвоха, но та смиренно переставляет ноги, поддаваясь на движения повода.       — Умница, самая лучшая лошадь, самая красивая.       Антон, наверное, и сам не знает, успокаивает он больше сам себя или лошадь. Он ловит на себе тёплую улыбку Арсения, который держится гораздо смелее, ловко водя из стороны в сторону чёрного скакуна под ним.       — Расслабься, Антон, она, правда, хорошая, — подойдя чуть ближе и слегка снизив голос, Арсений продолжает. — Они привычные к одному маршруту, скучно им каждый день по несколько раз ходить по этим тропинкам, да и ещё когда не понятно, кто тобой управляет.       Антон согласно кивает и в порыве жалости ещё раз проводит ладонью по шее лошади.       — Если хочешь, можем немного разбавить скучный маршрут. И для них, и для тебя веселее.       Глаза Арсения сверкают каким-то подозрительным азартом, и Антон, понятия не имея, что ему вообще предлагают, испытывает порыв согласиться. Но здравый смысл побеждает в последний момент, и он, оглянувшись на их проводника Амара, уточняет:       — И что ты предлагаешь?       Звучит чуть более заговорщически, чем он это представлял, поэтому Арсений расплывается в шкодливой улыбке:       — В седле нормально держишься? Хочешь ускориться?       Это далеко не первая конная прогулка для Антона, он пару раз в своей жизни даже в галоп переходил, но сейчас, когда лошадь под ним не совсем ему доверяет, когда он в незнакомом месте, ему на секунду становится страшно. Но он опять ловит этот блестящий взгляд Арсения, и что-то в нем сдается, даже не пытаясь бороться.       — Ну… Можем…       И Антон не успевает даже до конца озвучить свое согласие, как Арсений вдруг привстает в стремени, бьет своего жеребца в бока, и тот мгновенно ускоряется, переходя на рысь. К удивлению Антона, Бума под ним мгновенно подстраивается, и Антон, от неожиданности, слегка дергает повод на себя, но Бума уже вовсю старается поспевать за своим другом.       — Ну, давай, Бума, родная, давай, вперед!       У Антона перехватывает дыхание, когда лошадь поддается чужим командам, и вдруг они синхронно с Арсом переходят на галоп. Арсений широко улыбается, его волосы рассыпаются от ветра, когда он оглядывается на Антона, сверкая своими глубокими синими глазами. Они несутся по берегу Байкала, и Антону хочется кричать от чувства окрыляющей свободы.