Ойхон

      Хужир оказывается самой обычной деревней, которая почему-то расположена на небольшом возвышении среди ничего. Вокруг бесконечные степи, песок и пыль. Только ближе к деревне изредка начинают появляться одинокие скрюченные деревья, в названии которых Антон не уверен — то ли это лиственницы, то ли кедры, то ли сосны.       Дом, в котором они останавливаются, тоже оказывается самым обычным деревенским, правда, совсем новым, отстроенным каким-то предприимчивым местным жителем специально для того, чтобы сдавать его в аренду для туристов, поэтому имеет в наличии и водопровод, и электрический обогрев.       Сбросив вещи, ополоснувшись после дороги и пообедав невероятно вкусной лапшой с овощами и говядиной, которую Серёжа назвал интересным словом цуйван, Антон хочет только одного — лечь. Но звучит предложение сходить к главной достопримечательности острова — скале Шаманке. Воздух на открытой веранде наполнен кислородом, вокруг всё так пусто, тихо и чуждо, что пробуждает внутри исследовательский дух.       Пока они идут сквозь поселок в сторону берега и легендарного мыса, Сережа не перестает рассказывать интересные истории.       — Судя по раскопкам, на Ольхоне люди начали жить тысячи лет назад, но именно Хужир, хоть и является сейчас главным на острове, но это молодой посёлок, который начали заселять русские, когда тут построили рыбный завод. И если сейчас Шаманка — это одна из туристических остановок, то для бурят это настолько священное место, что раньше они боялись даже мимо этого места проходить.       — Это их какая-то местная религия? — задаёт вопрос Дима.       Арсений отвечает вместо Серёжи:       — Не просто местная. Ольхон считается центральным духовным местом для шаманов со всего света, потому что скала Шаманка — дом тринадцати высших небесных духов, которые однажды спустились на землю для помощи людям. У них появились свои сыновья и внуки, а у тех — свои, и получается, что на земле вообще и тут на острове у каждого камня, дерева, скалы, мыса и горы есть свой священный дух. Эжины — как их ещё называют. Поэтому местные с трепетом относятся ко всей природе и с таким частым неприятием отзываются о туристах.       Кивнув на объявление о сдаче домика в аренду, Антон говорит:       — Что-то не заметно, чтобы местные были особо против.       Серёжа опять согласно кивает:       — Говорю же, это больная тема здесь. Кто-то видит в туристах зло, которое оскверняет священные места, а кто-то, наоборот, видит в этом золотую жилу.       — А вы? Вы себя к кому относите? — не может удержаться от вопроса Антон.       Они проходят мимо крайних домиков на границе посёлка, ветер тут же становится сильнее и чуть не срывает с головы Антона кепку. Он жмурится и даже на несколько шагов отступает от внезапного порыва ветра.       — Мы, как и некоторые наши знакомые здесь, стараемся совмещать, — отвечает Арсений, пожав одним плечом. — Мы относимся к тем, кто уважает и ценит эти места, поэтому не просто показываем туристам местные красоты, а стараемся объяснять правила, которым должны следовать все, кто приходит сюда в гости.       Антон понятливо кивает, придерживая кепку за козырек, потому что ветер всё ещё бушует.       Они проходят ещё сотню метров, и вдруг, взобравшись на небольшой пригорок, перед глазами открывается тот самый вид, который Антон видел миллион раз.       Остров делает изгиб, и за небольшим выступающим мысом над водой возвышается величественная белая скала Шаманка. Они ещё слишком далеко, но дыхание перехватывает уже сейчас. Синяя вода, покатый склон берега, голубое небо и слепящее солнце — картинка опять кажется ненастоящей, а цвета слишком насыщенными. Антон не может сдержать улыбку и замечает, как Серёжа с довольным лицом наблюдает чужой восторг и как спешно отворачивается от него Арсений.       Они продолжают медленно идти по вытоптанным тропам, крики огромных белых чаек разносятся над головами, Антон внимательно смотрит себе под ноги, потому что по левую руку начинается крутой уклон, и откуда-то снизу доносится шум воды, бьющейся о скалы.       В какой-то момент тропу пересекает условное деревянное заграждение с небольшим проходом, и Серёжа останавливается:       — Вообще, мы с вами уже давно на священной территории, но всё же не лишним будет поклониться духам в знак уважения.       Серёжа пропускает вперёд Арсения, тот переступает через деревянный порог и, приложив пальцы ко лбу, коротко кланяется. Серёжа следует за ним, совершает такой же поклон, затем Дима, и, так выходит, что будучи последним, Антон не чувствует себя совсем глупо, когда кланяется и ловит на себе непонимающие взгляды других туристов, когда они со своими поклонами мешают другим быстро пройти ограждение.       Они спускаются дальше по тропе вниз по холму, и Антон только и успевает вертеть головой, стараясь ухватить взглядом как можно больше пространства. Тропа пересекает небольшую долину, которую почти в середине рассекает огромная трещина, уходящая к береговой линии.       Проследив за взглядами Антона и Димы, Серёжа тут же начинает объяснять:       — На Байкале очень высокая сейсмическая активность. Землетрясения тут происходят ежедневно, просто они не такой большой магнитуды, чтобы их можно было почувствовать. Но земная кора тут в постоянном движении. Плюс почва на этой части песчаная, поэтому легко размывается дождями, и так образуются такие расщелины.       — А им норм? — комментирует Дима, глядя на смельчаков, которые подходят к самому краю трещины.       — Байкал очень суров, — соглашается Арсений, тоже поглядывая в сторону расщелины. — Если не проявлять должного уважения к его владениям, скорее всего, придётся заплатить большую цену. На тридцать таких смельчаков обязательно найдётся несколько, кто в лучшем случае получит травму, в худшем — погибнет.       Звучит довольно зловеще и, как подтверждение словам, со стороны трещины раздается крик, и молодые люди, наплевав на размеченные тропинки, со смехом убегают подальше от места, где только что стояли.       — Блин, Арс, запугаешь щас наших гостей, — Серёжа доброжелательно посмеивается. — Всё нормально будет, пацаны. Просто слушайте и делайте то, что мы вам говорим. Суеверия суевериями, но несмотря на такое количество туристов, здесь, правда, всё ещё много диких и непредсказуемых мест. Если будете следовать нашим инструкциям, будете в полнейшей безопасности и получите незабываемый опыт.       Они двигаются выше по тропе, и теперь, подойдя ближе, Антон понимает, что ему не показалось, и в начале мыса действительно вырастает колонна из деревянных столбов, стоящих поперёк мыса.       — Что это?       Антону приходится немного повышать голос, потому что ветер порывами шумит в ушах.       — Это сэргэ, священные столбы, но изначально их использовали для коновязи, и они обозначали у кочевников места, где те решали остановиться и где теперь будет их дом. Смотрите, там на столбах есть три борозды, где верхняя для духов верхнего мира, серединная для земных лошадей, и нижняя для духов нижнего мира. И их на мысе тринадцать — по одному для каждого живущего здесь божества.       Ровная полоса из деревянных высоких столбов возвышается над песчаной вытоптанной туристами землёй. Они устремляются в небо, а на их вершинах, как и указал Серёжа, фигурно вырезаны кольца. А от основания, от самой земли и почти на два метра вверх, поднимаются обвязанные вокруг столбов разноцветные атласные ленты.       — А зачем ленты?       Они подходят вплотную к столбам, Антон ловит одну из лент, которая развевается на ветру.       — Они называются залаа. Их привязывают у мест, где обитают божества, джины и любые другие духи. Привязывая такую ленту, можно загадать желание, и, как считается, пока ветер будет колыхать ленту, дух будет слышать просьбу.       Не то чтобы Антон верил в подобное, но почему бы не воспользоваться благами чужой религии?       — А мы тоже можем повязать ленты?       Серёжа коротко жмёт плечами.       — Да, конечно. Но лучше в другом месте. Тут духи вряд ли расслышат вашу просьбу. Дальше идём? Сфоткаю вас?       Антон согласно кивает, двигается вслед за Серёжей, а Арсений, всё это время стоявший рядом с поднятой вверх головой, обращается к Серёже.       — Серёг, слушай, справитесь без меня? Я на пляже буду.       Серёжа вопросительно смотрит на него, поднимает голову вверх и, как будто что-то там увидев, согласно кивает.       — Да, давай. Мы быстро.       Антон хмурится, тоже с любопытством задирает голову вверх, но видит там лишь перистые облака, парящих чаек и одинокого орла.       Ответов им, конечно, никто давать не собирается. Арсений молча кланяется в сторону Шаманки, а Серёжа так же молча двигается к краю мыса. Дима следует за ним, и на его лице тоже небольшая озадаченность, поэтому он спрашивает:       — В порядке всё?       — Да, да, всё хорошо, — отмахивается Серёжа, — Арсений просто с большей серьёзностью относится к священным местам острова, чем я. Давайте телефоны лучше, сфоткаю вас.       Они останавливаются на небольшой площадке в стороне от основной тропы, ведущей к самому краю мыса, и Антон поднимает глаза на захватывающий дух пейзаж.       Над полумесяцем из галечного пляжа возвышается белоснежная двухвершинная скала, словно сложенная из больших и маленьких камней с многовековыми трещинами на них. Антон сразу же ощущает себя крошечной песчинкой рядом с такой величественной скалой, понимая, почему это место давно в древности стало священным.       — А мы можем туда спустится? — спрашивает Дима, заметив людей на пляже, а некоторых — даже карабкающихся по отвесным скалам.       Серёжа немного морщится, мотает головой и говорит тихо под нос почти сам себе:       — Зря они это делают, конечно, — и продолжает уже громче, — На скалы точно не полезем, на пляж можно, конечно, пройти, но лучше этого не делать, это может быть опасно.       Антон вопросительно смотрит, Серёжа мнется, пытаясь подобрать слова:       — Ну, землетрясения, всё такое, мало ли что может свалиться со скалы в любой момент. Ну и, помните про духов? Нам не стоит тревожить их ещё больше перед походом. То место, где мы стоим, — это условная граница перед священной землёй, где живут божества.       Антон читает на камне табличку, на которой написано примерно то же, что только что сказал Серёжа.       — Но вы же говорили, что Шаманка уже давно просто туристическое место.       Серёжа в ответ на замечание Димы жмёт плечами и разводит руками:       — Но это всё ещё священное место, и Арсений просит дальше не заходить, да и сам старается здесь не появляться. Всё, давайте, встали, обнялись и улыбнулись.       Антон с Димой послушно застывают возле указанной линии, за пару метров от обрыва. Серёжа сначала присаживается на корточки, затем вытягивается на носочки и действительно старается сделать как можно больше качественных снимков. Всё это время над головой кричат чайки, молчаливо кружит орёл, и ветер бьёт в грудь так, что приходится даже немного напрягаться, чтобы не отступать назад.