Комната под номером 456

      Новый день начался слишком быстро. Казалось только что двое друзей вернулись из круглосуточного магазина, где за столиком на улице выпили ещё по несколько кружек пива, а уже наступило утро. Ки-Хун приоткрыл глаза. Его день начался точно также как и вчера. С этого ужасного рингтона. Но если вчера он показался просто ужасным, то сегодня, мучаясь от похмелья, Ки-Хун назвал бы его мерзким, отвратительным.       Мужчина тяжело приподнялся на локте. Глаза слипались. Голова болела и кружилась, отчего тут же пришлось прикрыть глаза. Он боялся, что его стошнит. Что ж, давненько он не напивался до беспамятства. Последним, что он помнил было то, как они с Ин Хо поцеловались в мужском туалете. Вернее, Ин Хо поцеловал его. Грубо, властно, так как никто его не целовал. Так как он сам никогда никого не целовал. Это было неожиданно, но точно приятно.       Рингтон стих и через пару секунд зазвучал с новой силой. Ки-Хун тяжело вздохнул и посмотрел на рядом спящего Ин Хо. Тот лежал положив под голову ладони своих рук и улыбался. Должно быть ему снился приятный сон, из которого он никак не хотел вылазить. Уж точно его не сможет оттуда вытащить телефонный звонок.       Ки-Хун посмотрел в сторону столика, когда рингтон повторился в третий раз. У него возникали сомнения. Ответить или не ответить? Если ответит, то это может разрушить устоявшуюся жизнь. Если не ответит, то Ин Хо может разозлиться на него. Но он ведь мог разозлиться и в том случае если Сон ответит на звонок. Он казалось был загнан в ловушку. Подобное можно было назвать игрой в русскую рулетку. Шанс, что Ин Хо на него накричит был один к двум, точно таким же был шанс, что фронтмен ему скажет спасибо.       Вздохнув, Ки-Хун всё-таки взял телефон, когда тот зазвонил уже в пятый раз. Стоило понадеяться на удачу. В конце-концов он ведь выиграл, когда играл в русскую рулетку с вербовщиком. Должно повести и сейчас.       На экране большими буквами высветилось "Офицер". Это имя или название ничего Ки-Хуну не дало. Взглянув на мирно спящего фронтмена он нажал на кнопку принятия вызова и приложил телефон к уху.       — Алло, — сказал он и нахмурился. Голос раздавшийся из трубки не был знакомым и кроме того почти сразу же отключился, когда ответил Ки-Хун. — Ну и что за странный тип?       Ин Хо перевернулся и уткнулся носом в бок игрока. Ки-Хун вздрогнул. Признаться он отвык от того, что с ним кто-то спал вот так. Даже с дочкой он так спал довольно редко. Боялся навредить в бессознательном состоянии. Нечаянно стукнуть рукой, придавить, беспокойно метаясь по кровати.       — Кто звонил?       Ки-Хун чуть не подпрыгнул. Он не ожидал услышать голос фронтмена, который казалось совсем недавно спал. Хотя судя по улыбке он притворялся.       — Какой-то офицер, — отозвался Сон. — Между прочим мог бы ответить сам. Ты ведь давно не спишь? С какого раза ты услышал свой противный рингтон?       Ин Хо ответил не сразу. Он протяжно зевнул. После потянулся, зарядив рукой Ки-Хуну по лицу.       — С первого, — отозвался он в конце-концов, поймав на себе суровый взгляд. — Мой сон очень чуткий.       — А почему не ответил? — спросил Ки-Хун, потирая ушибленный нос.       Хван пожал плечами.       — Хотел посмотреть, как ты отреагируешь, — ответил он беззаботно и довольно бодро поднялся с кровати. — Между прочим вместо того, чтобы отвечать мог бы разбудить меня.       Ки-Хун отвернулся, потянувшись за джинсами. В этот момент зазвонил его собственный телефон. Взглянув, он увидел, что звонит жена. Это его удивило. В последний раз Ын Чжи звонила три года назад, когда узнавала приедет ли он на день рождения к дочери. С тех пор их общение сошло на нет.       Ин Хо вышел. Так что Ки-Хун спокойно принял вызов приложил телефон к уху.       — Алло, — сказал он. В голову неосознанно полезли воспоминания из совместной жизни. Только этого сейчас не хватало. — Что-то случилось?       Первой его мыслью было, что что-то случилось с Ка Ён. Америка была страной довольно странной. Там могло случиться все что угодно, вплоть до убийства. Так что бояться было чего.       — Ничего, — коротко ответила Ын Чжи, даже не поприветствовав бывшего мужа. — Ты сейчас слишком занят?       Что-то в вопросе бывшей жены показалось Ки-Хуну странным. Последний раз, когда они разговаривали больше недели назад они чуть не поссорились. Вот тогда это была Ын Чжи, а сейчас она казалась кем-то другим.       — Нет, — подражая жене, ответил Сон. – Что случилось?       Ему было все равно на жену, с которой сейчас его связывал только общий ребёнок, ему было все равно на ее нового мужа и ее второго ребёнка. Ему не было все равно только на свою дочь.       — Ты же знаешь в последнее время моего мужа часто отправляют в командировки, — начала женщина. — И все чаще он берет нас с собой. Это потрясающая возможность посмотреть другие страны, понять правильно ли мы выбрали страну. В общем проблема такая же, что и в тот раз. Ка Ён ехать наотрез отказывается. Сказала, что поедет либо к тебе либо ты должен приехать к нам сам. Второй вариант подходит гораздо больше. Мой муж против того, чтобы Ка Ён возвращалась в Корею. Ты меня слышишь?       Ки-Хун не отвечал. Он понимал почему его дочь так рвется к нему. В конце-концов он понимал ее гораздо лучше, чем этот придурок. У того мужика было много работы в последние три года он хорошо поднялся в должности. С новой должностью пришли обязанности и много работы. На семью почти не оставалось времени. Он старался уделять время Ын Чжи и своему сыну, но Ка Ён нет. Чем больше проходило времени тем больше отчим стал отделяться от нее, чему девочка была не очень-то против.       — Слышу, — сказал Ки-Хун, наблюдая за тем, как Ин Хо возвращается в номер. — Но... Ты серьёзно? Снова в Америку? Если вам некуда девать дочь, то отправляйте ее ко мне в Корею. Это бред не разрешать девочке возвращаться в свою страну. Здесь ее дом.       Поймав вопросительный взгляд Ин Хо, Ки-Хун покачал головой. Он одним жестом дал ему понять, что звонит жена. Хван ничего спрашивать не стал. Он просто сел рядом. Сон между тем для чего-то включил громкую связь и кинул телефон на кровать.       — Ее дом? — спросила Ын Чжи. — Ее дом рядом со мной. Тебе напомнить как три года назад ты разбил ее сердце? Она ждала тебя, верила, что ты приедешь. А ты не приехал. Ты знаешь, как она плакала? Она звонила тебе каждый день, а ты не отвечал. Знаешь, как ей было плохо. Она просилась в Корею каждый день, здорово разозлив этим своего отца.       — Я ее отец, — поправил Ки-Хун, нахмурившись.       В телефоне послышался смешок.       — Отец, — наигранно повторила Ын Чжи. — Какой же ты отец, если тебя не было рядом, когда она родилась? Какой ты отец, если пил не просыхая, пока дочка мучилась от коликов? Какой ты отец? Что ты сделал для дочери, чтобы у тебя была возможность так себя называть?       Ки-Хун протер потное лицо ладонью. Он знал, что рано или поздно этот разговор все равно произойдёт. Знал, что жена рано или поздно сломается, выскажет ему о наболевшем.       — Я отец, — сказал он. — Не приехал три года назад, потому что возникли срочные дела, — на этих словах он взглянул на усмехнувшегося Ин Хо. — Но я провел за эти полгода времени с ней гораздо больше, чем ты. Я не прислуживал новому мужу, не слушал его. Я делал все, чтобы Ка Ён была счастлива...       — То есть ты не приедешь? — спросила Ын Чжи. — Может ты снова стал играть? Делать ставки. У тебя не хватает денег?       Ки-Хун не ответил. Он боялся, как бы его жену инфаркт не хватил узнай она о том, что он владеет целым состоянием.       — Все нормально у меня с деньгами, — сказал он уверенно, уже собираясь назвать точную сумму. — Знаешь, что я приехать могу, но у ребенка должен быть не только отец. Готов поспорить из-за работы твоего мужа она тебя почти не видит. Девочке нужна мать, — он вздохнул. — Если не хочешь мучить ребёнка, то отдай ее мне. Я смогу материально содержать девочку и ей не придется скакать с места на место несколько раз в месяц. Уверен такая жизнь ей не особо нравится. Мне не нравилась. А она такая же как я. Ну так когда приехать?       Он жестом попросил Ин Хо на своем телефоне отыскать расписание ближайших рейсов в Лос-Анджелес. Как оказалось таких было несколько.       — Желательно сегодня, — ответила женщина. — У тебя же сейчас утро? Можешь улететь на самолете, который будет через два часа. Я буду ждать вместе с Ка Ён также в аэропорту. Ты полетишь один? Или опять с другом?       Ки-Хун взглянул на фронтмена. Спрашивать того не было смысла, он итак все слышал, потому что разговор все ещё проходил на громкой связи. Ин Хо кивнул, давая понять, что мужчину одного он никуда и ни при каких условиях не отпустит.       — С другом, — ответил он. — А что?       — Он понравился Ка Ён, — с сомнением сказала Ын Чжи. Видимо она сомневалась в реальности слов дочери, да и вообще в том, что Ин Хо действительно был его другом. — Я буду ждать вас с утра. До встречи.       Звонок оборвался. Ки-Хун еще раз протер усталое лицо. Сейчас им нужно было быстро собраться, по возможности позавтракать, собрать вещи.       — Ну и жена у тебя конечно, — сказал Ин Хо, провалившись на кровать. — Как вы с ней жили?       Ки-Хун пожал плечами.       — Пока я не начал пить и выкидывать деньги на ставки мы жили вполне нормально, — сказал он. — А потом все пошло по наклонной. В конце-концов она попросила развод. Я дал разрешение и за неимением у меня средств на воспитание ребёнка Ка Ён отдали матери. Мы виделись раньше только по праздникам ну и пару раз в будние дни. Естественно ее мать, да и отчим считали меня никудышным отцом. С одной стороны я понимаю Ын Чжи. Для нее всегда было важно финансовое благополучие нашей семьи.       Ин Хо слушал это так будто бы слышал впервые. Будто бы не прошестил всю его биографию за последние несколько лет.       — Я может и говорил тебе, возможно уже надоел этим, но тебе правда стоило сесть на тот самолет, — сказал Ин Хо и неожиданно понял одну вещь. — Когда ты меня просил взять тебя во вторую игру ты не думал, что можешь проиграть? Не думал, что тебя могут убить. Я понимаю этот твой синдром героя, но голова то должна быть на плечах. Тебя вообще-то могли убить во время первой игры, если бы я не сказал тебя не трогать. Тебя могли убить во время перестрелки, но я сказал по возможности не стрелять в твою сторону. Ты вообще понимаешь, что было бы если бы солдаты вдруг решили ослушаться моего приказа. Ты думал какого было бы Ка Ён?       Ки-Хун молчал. Он сидел и рассматривал свои руки. Ладони все были в мозолях и в не до конца заживших царапинах.       — Я ей звонил, — ответил он спустя какое-то время. — Звонил в тот день, когда встретился с тобой. Звонил, чтобы впервые за три года услышать ее голос, попросить прощения, хотел попросить ее быть сильной несмотря ни на что, хотел сказать, что я любил, люблю и буду любить ее, хотел сказать все что говорил редко или не говорил вообще. Звоня ей я не знал как она отреагирует, а услышав ее голос не смог сказать ни слова. Так что я понимал, что могу ее больше никогда не увидеть. Поэтому за три года пытался по возможности не общаться. Не хотел, чтобы ей было больно, хотя если бы я умер она бы не узнала. Это замкнутый круг.       Ин Хо молчал. Он с тревогой смотрел на Ки-Хуна будто боясь, что у него начнется истерика. А ведь он был близок к ней. В уголках глаз уже виделись слезы, которые вскоре грозились скатиться по впалым щекам, чуть тронутыми щетиной.       — Ещё не поздно все поменять, — сказал он и увидел, как Сон поднял голову. — Я не убил тебя тогда не потому что хотел проучить. Я хотел, чтобы ты наконец-то осознал, что ты вовсе не герой. Ты простой мужчина чудом выигравший в детские игры, за что получил целое состояние. Я пытался донести до тебя еще в первую нашу с тобой личную встречу, что ты не виноват в смерти всех этих людей. Они сами пришли в игру. Мы ведь вас отпустили и каждый из вас по какой-то причине решил вернуться. Нет твоей вины в том, что они погибли. Эта игра на удачу. Ты оказался самым удачливым.       Ки-Хун усмехнулся. Он слышал эти слова столько раз и по-прежнему в них не верил.       — Если не в смерти всех, то в смерти друзей, — ответил он. — Ладно, хватит грустить. Собирай манатки. У нас полтора часа до отлета самолета. И кстати, что делать с игрой?       Стоило ему только это сказать, как его утянули обратно на кровать. А ведь он только поднялся, чтобы вынуть из шкафа чемодан.       — У нас есть немного времени, — отозвался Ин Хо.       — Мы можем опоздать на самолет, — с придыханием отозвался Ки-Хун, когда чужая рука сомкнулась на его промежности. — Моя жена будет злиться.       — Бывшая жена, — поправил фронтмен, расстёгивая пуговицы на рубашке. — Все равно нужно что-то делать. В Америке ты снова на меня ощетинишься. А как иначе мы закончим игру? Ты же не хочешь, чтобы я сделал это в туалете во время полета?       От горячего дыхания все поплыло. Ки-Хун покраснел, представив, как они играют в туалете. Это абсолютно точно было самым забавным и безумным предложением в его жизни.       — Десяти минут хватит?— спросил он, когда Хван навис над ним, уже снимая джинсы.              Ин Хо усмехнулся. Ки-Хун явно его недооценивал. Хотя скорее всего делал это только потому, что волновался. Боялся опоздать на самолет, который будет через полтора чертовых часа.       — Пока ты тут стонешь я уже успел раздеть не только тебя, но и себя, — заметил Ин Хо и улыбнулся плутовской улыбкой, одновременно вместе с этим входя. — Как это сделать? Медленно? — на этом Хван медленно и плавно толкнулся внутрь тут же попадая по нужной точке. Ки-Хун под ним изогнулся, при этом не издав ни звука. — Или быстро и грубо?       Ки-Хун вцепился в кровать, пальцами смяв под собой простыни.       — Прекрати издеваться надо мной, — попросил Сон и сам подался вперед. — Убери прочь эти телячьи нежности, — простонал он, когда Ин Хо поцеловав его в нос. — Нам не совсем до этого. Сделай все быстро. Не надо меня жалеть, я не неженка.       Хван усмехнулся и неожиданно стал набирать темп. Он быстро вспотел. В номере было ужасно жарко и из-за этого вскоре послышались шлепки влажных тел друг об друга. Временами Ин Хо все-таки замедлялся, чтобы немного перевести дыхание, а после снова набирал темп. Он входил на всю длину, держась за углы кровати, чтобы не сбавлять темп. Одну ногу для опоры пришлось поставить на кровать.       Ки-Хун извивался на кровати под стать настоящей змее. Он уже не сдерживал стонов и редких вскриков, когда фронтмен входил особенно глубоко. Кончил он первым, сразу за ним и Ин Хо, после этого тяжело упав на кровать.       — Я думал ты выиграешь в эту игру, — сказал он, пытаясь отдышаться. — Ты был серьёзно настроен. Я думал ты ни звука не произнесешь или снова расцарапаешь ладони, залив своей кровью кровать.       Ки-Хун молчал. Он хотел бы не кричать, хотел бы на время этого процесса стать деревянным и ничего не чувствовать, но не мог. С каждым днем его чувства крепли, становились все сильнее. Чем больше он узнавал Хвана Ин Хо, тем больше понимал, что он такой же. У них одинаковые истории. Оба сломленные. Несчастные. Одинокие. Они в конце-концов нашли утешение друг в друге.       — Восемь минут, — сказал Ин Хо, взглянув на часы. — Я же говорил все успеем. Одевайся давай. Чего разлегся? Или передумал ехать к дочке?       Ки-Хун спихнул фронтмена на пол. Раздался грохот.       — Сам одевайся, — сказал Сон. — И нечего передо мной голой задницей вертеть.       Ки-Хун старался делать будто ему все равно. Хотя на самом деле за своим поведением он скрывал страх. Осталась одна игра. Всего одна возможность сыграть в эту странную и в некоторых моментах ненормальную, сумасшедшую, аморальную игру. И два варианта. Он может либо сравнять их счеты, выиграв в последнюю игру. Либо окончательно проиграть и отдаться во власть Ин Хо. Что он собственно говоря может уже изменить? Да и разве это плохо? Конечно плохо. Только в зависимости от того, чем тот его заставит заниматься. Может заставит отстреливать людей, может уносить их в гробах, может стать новым вербовщиком.       — О чем задумался? — спросил Ин Хо, застегнув последнюю пуговицу на рубашке. — Засмотрелся на меня что ли? Я знаю, что красивый, но нас ждет такси.       Ки-Хун удивленно посмотрел на него.       — И когда ты все успеваешь? — удивленно спросил он, подхватив свой чемодан.       Ин Хо посмотрел на него с усмешкой.       — Ну так это не я валялся, — сказал он. — Не мне потребовалось добрых пять минут, чтобы прийти в себя.       Они быстро спустились и на стойке ресепшена Ин Хо выписал их обоих под удивленный взгляд Ки-Хуна.       — Я буду скучать по этой комнате, — сказал он, садясь в такси.       — Разве мы не вернёмся? — спросил Ки-Хун, помня, что у них осталась еще одна игра. — А где... где мы будем готовиться к конференции? — спросил он, с подозрением покосившись на водителя такси.       Ин Хо покачал головой.       — Не вижу смысла возвращаться, — сказал он, тоже взглянув на водителя. — Подготовиться мы сможем и в Америке. Так будет даже лучше.       Ки-Хун с ужасом в глазах взглянул на фронтмена. Он надеялся, что тот шутит, но нет выглядел тот вполне серьёзно.       Сон, не зная, что делать уставился в окно, смотря как мелькают многочисленные дома. Он не знал как реагировать и точно не знал, как и где будет происходить задуманное Хваном, но точно знал, что хочет, чтобы это задуманное не произошло до того момента пока они не вернутся в Корею. Телефон тихо звякнул в кармане. Ки-Хун поспешил вытащить мобильник.       «Каковы шансы у вас на победу в последней игре, Сон Ки-Хун?»       Ки-Хун посмотрел на Ин Хо. Их взгляды на мгновение встретились и Сон понял, что его ни что не остановит. Никто не остановит. «В конце-концов выбор за вами, Ки-Хун. Вы точно хотите продолжить эту игру?»