Сто йен

      — Слушай, Усо-чан, — говорю лениво, не отводя взгляда от экрана телевизора, — тебе интересно проводить со мной время?       — Не понимаю сути вопроса, — дёргает плечом друг, щурясь.       Из-за намазанной на лицо маски от прыщей и чёрных точек, ему пришлось пока сидеть без очков, ориентируясь больше на звук, чем на картинку, вникая в суть происходящего на экране. Хэллоуин мы решили отпраздновать вдвоём, засев у меня дома из-за моего странного домашнего ареста. Я мог спокойно принимать дома гостей и гулять до магазина, только если предупрежу по телефону или смс-кой отца. Вроде бы и под родительским контролем, а вроде как и нет. Глиняная маска неприятно стягивает кожу на лбу и щеках. Съеденные сладости в больнице вышли мне боком, порадовав моё посеревшее лицо россыпью мелких прышиков и угрей. Глубокие синяки завершали мой «здоровый» и цветущий вид.       — Мальчишки в кино пошли, потом в игровой центр собирались, к автоматам, а ты здесь со мной, — пытаюсь объяснить так, чтобы уж больно жалко не звучало.       В кино мне тоже хотелось пойти, как и поиграть в игровые автоматы, но мне был прописан сон, отдых и долгие прогулки в парке. Вместо этого я постепенно и по чуть-чуть пытался восстановить прежнюю форму. Пока мне удалась растяжка, но я не унывал, совершая набор лёгких физических упражнений утром и вечером. Иногда, конечно, забывался, занимаясь до полного истощения. В такие моменты, я ни о чем не думал и не переживал.       — И? — всё ещё не понимает сути моего вопроса Кисаки.       — Почему ты сидишь тут со мной?       — Потому что, хочу, — отвечает он мне со всей серьёзностью. — Да и фильм они выбрали дурацкий.       — Признай, что в этом и вся причина, — усмехаюсь я.       Дракен на неделе притащил мне из видеопроката две части «Крика» и «Пятницы 13». Как ему выписали кассеты оставалось для меня загадкой. Так что мне было чем заняться в канун Хэллоуина. Днём по каналам крутили всякие тематические шоу, а вечером ужастики. Приготовив сладкого попкорна в микроволновке и закупившись пиццей в маркете, я был готов насладиться уютным вечером в полном одиночестве. Я даже урвал две последние баночки с томатный соком с прилавка. Но пришел Тетта, придерживая в руках свой спальный походный мешок и коробку с кислым мармеладом. Отец обещал приехать ближе к десяти или одиннадцати вечера, сославшись на ужин с партнёрами, но я-то догадывался, что он повел свою мадаму на свидание. На встречу с деловыми партнёрами не надевают свои лучшие запонки и галстук в зелёную полоску. И ботинки не начищают до блеска. Как и не заказывают букет свежих цветов. Подглядел в телефоне, пока отец собирался.       — Ладно, — встаю первым, хватая друга за руку и помогая тому встать, — пошли смывать эту дрянь, — ставлю кино на паузу.       — А пахнет приятно, — подмечает Кисаки, не отпуская моей руки.       И не поспоришь. Закрепив волосы юноши заколками, я помог смыть ему маску с лица. А после и сам быстро умылся. Не знаю поможет ли, но ходить уродом как-то не хотелось.       — Мне не хотелось, чтобы ты была одна, — я сначала подумал, что мне показалось.       Выключаю воду и протираю лицо полотенцем. Намокшая челка прилипла ко лбу и щекам.       — Тебе не нравятся мальчишки? — пытаюсь перевести тему. — Ты же понимаешь, что не можешь всё своё свободное время проводить со мной?       — Угу, — тихо, — понимаю.       — Дай им шанс и они тебя удивят, — хлопаю друга по предплечью, усмехаясь. — Дракен и Такаши неплохие ребята.       — Ты же пыталась удушить Кена.       — Да когда это было? — нервно смеюсь я. — Да и всё складывается по-другому, как не смотри.       — Я попытаюсь, — сдается он, — смириться с их присутствием. Харучиё вообще от них не отлипает.       — Ревнуешь?       — Ещё чего!       Мы возвращаемся обратно в большую комнату, усаживаясь на сваленные на пол у дивана одеяла. Кисаки надевает свои очки, моргая. Я же включаю фильм, опираясь затылком на одну из диванных подушек. «Крик» мне нравился. Вроде бы ничего такого: неуловимый убийца терроризирует маленький городок, но что-то в этой истории же цепляет.       — Что будешь делать с Драконами?       — Ничего, — отвечаю я, подумав, — потусуюсь с ними немного, а потом свалю. Чего противиться неизбежному?       — Я придумаю что-нибудь, — обещает мне Усо-чан, беря меня за руку.       — Сначала подрасти немного, — смеюсь я, — Усо-чан.       — Мне скоро двенадцать.       — Да-да, я помню. Числа двадцатого? В январе же?       — Угу. А у тебя когда день рождения?       — Четырнадцатого февраля. Ну чего ты так на меня смотришь? Коко вообще первого апреля родился и ничего.       За первой частью «Крика» пошла и вторая. Ближе к десяти вечера поставили «Пятницу 13». Тетта улёгся мне на колени, задремав в какой-то момент. Я же упорно продолжал смотреть фильм, позевывая и переписывался с братом. Хаджиме так же, как и мы, праздновал Хэллоуин, смотря старые ужастики и поедая чипсы в своей комнате. Мы обменялись фотографиями. На фото Коко была узкая комната, с большим обилием каких-то плакатов на стене. Я даже смог разглядеть длинный шкаф и валявшиеся рядом с ним берцы. Экран маленького телевизора моргал рябью из-за чего картинка на нем плыла. Хэллоуин? скучновато как-то, не находишь?

Получше твоей Пятницы

      И не поспоришь.       Отец вернулся далеко за полночь. Слышал, как он долго возился с замком, пытаясь попасть домой. Я даже подумал сначала, что это неудавшийся воришка пытается проникнуть в дом.       — Не спишь ещё, — подмечает очевидное мужчина, вставая на проходе.       — Как прошла твоя деловая встреча? — убавляю звук на телевизоре.       — Очень продуктивно, — говорит он, развязывая галстук, — знаешь, Широ… Неважно.       — Я догадался, что у тебя кто-то есть, пап, — кто-то должен был уже взять яйца в кулак и признаться, — так что забей. Всё в порядке. Главное, чтобы ты был счастлив.       — Рёко, она…       — Всё нормально, пап, — мне не хочется выслушивать, какая неизвестная мне Рёко прекрасная и расчудесная женщина.       Тетта поморщился во сне, завозившись на мне.       — Долго не сиди, — просит меня папа. — Спокойной ночи.       — Спокойной.       Мне хотелось, чтобы отец был счастлив.       Вырубило меня ближе к трем утра, потеснив Кисаки, чтобы утром проснуться с головной болью. Тетты рядом уже не было, он о чем-то разговаривал с моим отцом на кухне. Часы на телефоне показывали начало десятого. Сегодня суббота. Ещё два дня и придется ходить снова в школу. А я как-то успел уже отвыкнуть от этого.       — Оставь себе, — услышал я обрывок разговора, направляясь в ванную комнату, — купите потом себе чего-нибудь полезного.       — Но папа просил отдать эти деньги вам, за заботу обо мне.       — Я получил факс от твоего отца, Кисаки. Уж ораву детей я пока ещё способен прокормить.       «Хм», — размышляю я, чистя зубы, — «Странная какая-то забота».       — Будешь завтракать? — постучавшись в дверь, спросил меня Тетта.       — Нет, спасибо, — отзываюсь я.       В последнее время, я не завтракал. Как-то не хотелось. Но, придя на кухню, меня ждала тарелка хлопьев с молоком.       — Сегодня я до обеда, — предупреждает меня папа, собираясь на работу.       — Хорошо, — киваю, — ты же помнишь, что мы должны съездить мне за блузкой?       Вижу, что ничерта он не помнит.       — Я могу съездить за ней завтра? Или сегодня днём?       — Только туда и обратно, ты ещё наказана.       «Знаю», — дёргаю плечом.       — Провожу тебя и съезжу в торговый центр, — говорю я Тетте, как только закрылась за мужчиной дверь.       — Я могу…       — Я справлюсь с этим сам, — перебиваю я друга недовольно, — куплю заодно тёплых вещей для братьев.       Зиму в этом году обещали холодной.       Усо-чан был недоволен моим ответом, но не спешил навязываться. Это мне в нем и нравилось.       Быстро прибравшись в комнате и на кухне, я переоделся и собрал свои волосы в две косички. Выглядел я довольно сносно и не походил больше на наркомана, замазав синяки под глазами косметикой.       — Выглядишь не очень, — решил сделать мне комплимент друг, когда я показался из ванной комнаты.       Ничего ему не отвечаю, показав язык. Проверяю в своей сумочке кошелек с деньгами. В неё же бросаю зажигалку и парочку леденцов, чтобы перебить запах табака. Проездной. Телефон. Ключи. Ничего лишнего.       Уже на улице пишу Дракену о том, что мы можем пересечься где-нибудь в центре и посидеть в лапшичной, особо не ожидая, что тот прочтет моё сообщение в скором времени. Телефон Рюгуджи использовал больше, как часы да записную книжку, считая приходящие сообщения тупым спамом.       — Вечером напишу, — обнимая Тетту.       — Я решил создать свою Банду, — неожиданно выдаёт тот, смотря на меня, — как стану сильнее. И спасу тебя.       — Я же не принцесса какая-то, — треплю его по голове, — чтобы спасать меня. Но идея твоя мне нравится. Придумаем какое-нибудь крутое название, типа Мебиуса или Поднебесья.       — Вальхалла.       — Чего?       — Вальхалла, — повторяет терпеливо он, — вот название нашей Банды, но Поднебесье мне тоже нравится.       На этом и расстались.       Засев рядом с автоматами, крутя в пальцах сигарету, я думал, что иметь свою Банду, людей, которым ты мог бы довериться — неплохо. Но меня пока окружали одни малолетки, а более взрослым ребятам я был не интересен. Впрочем, как и они мне.       Закуриваю, запрокинув голову и выдыхая чуть сладковатый дым. Слышу, как кто-то завернул к автоматам, остановившись рядом. Скосив взгляд, замечаю знакомую светлую макушку. «И чего он тут забыл?»       Сейшу закидывал монеты в автомат с сигаретами, не обращая на меня никакого внимания. Даже решил, что он тупо не заметит меня и уйдет в скором времени, но Инуи осмотревшись, решил спрятаться между мусорками. Вот только, там уже сидел я. Мы смотрели друг на друга не долго. Сейшу — не Муто-сан, в гляделки играть особо не умеет. Пришлось подвинуться.       — Привет, — говорит он, усаживаясь рядом.       Местечко довольно узкое, мы сидели в притык к друг другу.       — Привет.       — Так и знал, что найду тебя здесь, — Сейшу медленно снимает плёнку с пачки, играючи.       — То есть? — хмурюсь.       — Слушай, — начинает Инуи осторожно, доставая из пачки сигарету. Протягиваю ему мою зажигалку, — это может звучать странно и дико, но ты мне снишься.       — Чего? — тушу бычок о железный бочок мусорки. — Ты это серьезно?       — Сначала дослушай, — просит меня Сейшу.       — А ты вообще чего в этом районе забыл?       — Я шел к тебе. Выкрал из учительской твой адрес.       — О, — изумлённо.       Я даже не знал, как на это реагировать.       — Погоди, — Инуи встаёт, снимая свой рюкзак с плеч и доставая какой-то пёстрый журнал. — Вот, — протискивается он, задев меня плечом, — смотри, — быстро открывает журнал на середине, показывая мне какую-то статью.       — Родственные души, — читаю я вслух, повернув голову, тем самым уложив ее на плечо юноши. — Не знал, что ты веришь в это дерьмо.       — Когда я в первый раз тебя увидел, подумал, что где-то мы уже встречались. Знаешь это щекочущее чувство где-то на подкорке, что-то вроде дежавю? А когда услышал, что ты заблудилась, не удивился совсем, ведь в этом вся ты.       «Что?»       — А ещё непривычно видеть тебя с длинными волосами.       — Извини, но мне пора, — резко встаю, не в силах слушать этот бред.       Сейшу не мог знать, как я выглядел до прыжка. Не мог!       Инуи хватает меня за руку, сжимая пальцы, не отпуская. Мотаю головой, пытаясь избавиться от гула в ушах.       — Спасибо за подарок, — тихо, — забавно, что я не нашел его в шкафу с носками.       — Отпусти, — прошу я, кусая губу.       — Наш первый поцелуй был в библиотеке?       Что?..       Нервно усмехаюсь, качая головой. Я помню, что крутили какую-то викторину по телевизору, а потом неожиданно вырубили свет на районе. Пытаясь встать, мы столкнулись сначала лбами, чуть не запнувшись о столик, упав на пол, как в какой-то идиотской романтической комедии.       Наши лица были близко к друг другу, и даже в полной темноте я мог легко увидеть синеву глаз юноши. Выдыхаю надрывно, чувствуя его ладони на своих боках и попытался встать, промямлив извинения.       — Не вставай — попросил меня тогда Инуи, — закрой глаза, Широ.       — Отпусти, — прошу громче, выдергивая свою руку. Мотаю головой. — Ты… Ты… — слова булькают где-то в горле, — Ты явно повредился головой, раз решил, что мы с тобой родственные души. Врагу не пожелаешь такого, — дергаю плечом.       — У тебя родинка с левой стороны, — указывает пальцем мне в район груди юноша.       — Иди к черту, Инуи, — бросаю я раздражённо, вылетая из закутка.       К черту всё.