Сто йен

      — Квартира угловая, — начал рассказывать Тори-сан, мужчина средних лет, что являлся владельцем дома. У него трёхдневная щетина и покрасневшие от недосыпа глаза. — Две комнаты, кухня, — следую тенью за мужчиной, заглядывая во все пустые комнаты, — туалет с ванной совмещён.       Какучё стоит в дверях, прислонившись к стене. Скучающе следит за нами, как сытый кот за мерцающими на солнце пылинками.       — Балкон, — заканчивает экскурсию Тори-сан, открыв балконную дверь. — Он совмещён с соседней квартирой, но для вас это не проблема?       — Не проблема, — отвечаю я сухо. — Какучё-сан говорил, что Вы пускаете с животными, это так?       — Кто у тебя?       — Кот. Он не доставит проблем, — добавляю я быстро, — Зузу умный.       — В месяц я беру сто тысяч, но тебе сделаю скидку, в тридцать тысяч, — Тори-сан отходит к столешнице, на которой уже лежали подготовленные бумаги, — тебе же всё равно некуда деваться, Хяку-чан? — и улыбается так приторно, что у меня зубы сводит. — Ты же ещё учишься в школе?       — Первый год в старшей школе Оцуки, — отвечаю я, внутренне передёргиваясь.       — Нужна будет подпись кого-то из старших. У тебя родители-то есть?       Чувствую на себе любопытный взгляд Какучё.       — Я попрошу друга.       — Давай заполним бумаги, Хяку-чан, — предлагает Тори-сан.       Договор на аренду. Я пытался читать внимательно, но буквы складывались в какую-то абракадабру. Читаю бегло, надеясь, что мне отдадут копию договора.       — Газ получится подключить только завтра.       — Я могу заплатить за несколько месяцев вперёд? — спрашиваю я. — И наличкой?       — Да, без проблем, — улыбается мне арендодатель, отдавая мне второй комплект документов. — Если сейчас денег нет, то можешь занести завтра. Я живу в 101 квартире, на первом этаже.       Достаю из сумки стопку денег, отсчитывая сто пятьдесят тысяч. По документам в месяц у меня выходило семьдесят тысяч. Сто сорок тысяч за два месяца и десять тысяч за проявленную ко мне «заботу».       — Пожалуйста, — протягиваю деньги ошалевшему мужчине, — позаботьтесь обо мне.       Тошно. В груди ворочается липкий комок.       Кроме холодильника, двух столешниц, подвесных ящиков и газовой печки в квартире больше ничего не было. В углах комнат лежала пыль.       — Вы же знаете, что Хяку — это не моё настоящее имя? — спрашиваю я Какучё, как только из квартиры ушёл Тори-сан, вручив перед этим мне связку одинаковых ключей от входной двери.       — Я должен был предоставить тебе как-то по другому этому старому извращенцу? — Хитто прячет руки в карманах своих спортивных штанов, глядя на меня насмешливо. — Видела же, как скривилось его лицо, когда он понял, что ты не милая школьница.       — Надеюсь, скрытных камер здесь нет, — шучу я, бегло осматривая белый потолок. — И спасибо Вам, Какучё-сан.       — Просто Какучё, без идиотских суффиксов. А то чувствую себя старым.       — Я могу как-то отблагодарить Вас, — Какучё впивается мне в лицо недовольным взглядом, — тебя? — поправлюсь тут же. — Обедом или деньгами? Ты не должен был помогать мне и тратить время и вообще, — с каждым сказанным словом мне становилось всё хуже и хуже.       Что-то невидимое давило на мои плечи.       — Посмотрим, — небрежно бросает Хитто и, не попрощавшись, уходит.       Выдыхаю, пытаясь расслабиться. Ещё раз обхожу квартиру, фотографируя пустые стены. Выхожу на балкон. Хочется курить, но сигареты я оставил у Риндо. Фотографирую закатное оранжевое солнце и гладь реки. Делаю снимок старого моста, что змейкой уходит куда-то дальше, к стоящим баракам. Отправляю фотографии сначала Риндо, а потом, подумав, и Хинате. Приписав, что из моей новой квартиры и правда открывается прекрасный вид на реку.

надеюсь, ты приедешь ко мне на новоселье, Хина?

Хина (18:08)

Ты переехал? А почему? И ещё так неожиданно

      От сообщения Хинаты так и веет беспокойством. Чистым и искренним. Вытираю набежавшие на глаза слёзы.

Хина (18:07)

А твой брат? Он не против?

мы с ним не разговаривали долгое время. спасибо, что позвонила ему тогда       Нахожу в исходящих вызовах номер Хаджиме. Понимаю, что должен позвонить ему, предложить свою помощь. Коко не справится с Шиба. Трусливо пишу брату смс. я всё знаю. Сейшу ушёл из «Драконов». ответь мне. пожалуйста       Ещё раз оглядываю пустую комнату. Это же сколько всего купить нужно? Мысленно составляю список, надеясь, что где-нибудь рядом есть комбини или какой рынок.       Достаю из сумки деньги, пряча их в кармане джинс. Закрываю балконную дверь. Выхожу из квартиры, закрывая дверь на все замки. Спускаюсь медленно на первый этаж. Думаю, что нужно дойти до станции и спрятать оставшиеся деньги в одной из ячеек для хранения багажа за сто йен. И мотоцикл переставить на парковку, что за домом.       В автомате покупаю пачку Caster и пластиковую зажигалку. Медленно прогуливаюсь вдоль реки до станции. Захожу в открытый магазинчик, что больше напоминал мне склад забытых вещей, чем комиссионный магазин. Не думая покупаю диван и низкий столик. Длинную тумбу в коридор.       — Кровати у Вас есть? — спрашиваю я довольную сотрудницу магазина. — Или матрас какой.       — Есть детские кровати, — задумавшись отвечает мне та, — и да, есть несколько двух спальных матрасов, без каркаса.       — Беру их. И покажите обеденные столы и стулья к ним, пожалуйста, — время уже явно подходило к закрытию, но мне не хотелось ездить по городу в поисках мебели.       Расходились мы довольные друг другом. Мне пообещали привезти всё утром. Я не хотел захламлять квартиру ненужными вещами. Да и что говорить, я даже не знал сколько времени буду снимать её. Деньги, что присылал отец, я мог тратить на съём. А если устроюсь куда-нибудь на подработку, то и жить станет легче.       В супермаркете закупаюсь продуктами и бытовыми вещами первой необходимости. Желудок сводит от голода. Перекусываю бутербродом на лавке, рядом с маркетом. Время близилось к девяти вечера. Коко мне так и не ответил.

Харучие Акаши (19:59)

прости, если обидел тебя, Акаши

      И фото милой мордочки котика на упаковке салфеток, которые я взял по акции.       Подумав, возвращаюсь в магазин и закупаюсь пачкой томатного сока, сырными чипсами и мороженым. Пить алкоголь мне не хотелось, хотя настроение было хуже некуда.       Возвращаюсь в квартиру, не чувствуя веса пакетов. Не включаю свет в комнате. Разбираю пакеты, бросаю на пол сумку и усаживаюсь на балконе, доставая сигареты и банку томатного сока.       Блять. Здесь слишком тихо. Одиноко. И непривычно.       Закуриваю и открываю банку с соком. Выдыхаю сизый дым. Плечом прислоняюсь к дверному косяку. Зазвонил телефон. Дракен?       — О, — вместо приветствия выдаю я, — что-то случилось?       — Ты не отвечал на звонки.       — Был занят немного, — говорю я, выпрямляя ноги, — больница, драка с «Мёбиусом», новые знакомства. Кстати, Майки рядом? Можешь передать ему трубку? — затягиваюсь сигаретой.       — Йо, Ши-чан, — радостно произносит Сано-семпай, — ну и делов ты наделала. Видео видела уже?       — Какое видео? — не понимаю я. — Неважно. Я тут кое-что вспомнил, Семпай.       — И что же? — чувствую, как он улыбается, держа телефон двумя пальцами.       — Как Вы меня чуть не убили.       Интересно, Майки перестал улыбаться?       — Вы больны, Се-емпа-а-ай, — растягиваю гласные специально, довольствуясь тягостной тишиной.       — Это ничего не меняет, — отвечает мне Майки через некоторое время.       — Разве? Думаю, что это меняет всё.       — Мне не за что извиняться.       Вот как.       — Тогда, — тушу окурок о каменный пол, — нам не о чем больше говорить, Семпай.       Сбрасываю звонок, доставая вторую сигарету. Мне были не нужны его извинения.       — Как-то пусто, не находишь? — спрашивает сразу сходу Риндо, как только я ответил на входящий вызов.       — Я уже прикупил кое-какой мебели, — отвечаю я, — завтра утром должны привезти.       — Быстро, — замечает он, — ты сейчас где? На квартире?       — Снял номер в гостинице у станции, — вру я.       — Врёшь же.       — Вру.       — Ты ездила домой? — спрашивает осторожно Риндо.       — Ездил, — отвечаю я.       — И?       — Я не хочу об этом, — отпиваю из банки сок, — да и нечего мне толком рассказывать.       — Мне приехать?       Вижу боковым зрением, как в соседней квартире включили свет, освещая чужую часть балкона. Какучё-сан вернулся?       — Широ? Мне приехать? — повторяет свой вопрос Риндо.       — Не нужно, — безлико, — может, завтра? Поможешь мне перевезти вещи?       — Ты их не забрала? — как-то странно оживился Хайтани. — А Зузу?       — Я засунул его сначала в школьную сумку, но понял, что творю какую-то хуйню и… Не смог я.       — Я помогу, — заверил меня Хайтани, — и мне идти нужно, Ран чего-то зовёт. Ты в порядке?       — Нет, я не в порядке, — но Риндо навряд ли слышал мое признание.       Ответом мне была тишина.       Слышу, как открывается балконная дверь, скрипя петлями. Балкон довольно длинный. Понятно, почему его разделили на две квартиры. С моей стороны он был пуст, со стороны квартиры Какучё заставлен какими-то коробками. Хитто выходит на балкон, суша голову полотенцем. В губах зажата сигарета. Он упирается локтями на перила, смотрит расслаблено на реку и неожиданно поворачивает резко голову, встречаясь со мной взглядом.       — Как прошла тренировка? — осторожно спрашиваю я.       — Широ? — прищуривается Какучё, пытаясь разглядеть меня в темноте. — Это ты?       «Он плохо видит?»       — Ага, — встаю медленно, чувствуя, как задеревенели ноги, — я.       С опаской подхожу ближе, доставая зажигалку. Протягиваю её Какучё.       — Что ты здесь делаешь? — не понимает он, прикуривая.       — Если Вы забыли, — улыбаюсь я, — то я тут живу.       — Что ты забыла в пустой квартире? — переспрашивает Хитто раздражённо. — Или тебе привезли вещи?       — Завтра, — говорю я, упираясь локтями на балконные перила, вдыхая прохладный воздух, — их привезут завтра.       — А спать на чём будешь?       — На полу.       — Издеваешься? — он смотрит на меня недовольно.       «От меня одни проблемы», — корю себя мысленно.       — Останешься на ночь у меня, — говорит Хитто.       — Издеваетесь? — повторяю я сказанную им же ранее фразу. — Вы и так много для меня сделали, да и хоть какая-то гордость должна же у меня быть!       — Толку от этой гордости?       Не будь рядом со мной Какучё, я бы разрыдался. В голос бы, всхлипывая от обиды и боли. Но Хитто стоял рядом, пахнущий чем-то горьким после душа. Гордость душила принять его предложение.       — Ты можешь приготовить чего-нибудь и так отплатить мне, — Какучё улыбается, толкая меня локтем, — умеешь тушить картошку с мясом?       — Угу, — отвечаю я, не в силах контролировать брызнувшие из глаз слёзы.       — Вот и славно, — он выбрасывает тлеющий бычок от сигареты, — одежда хоть какая есть?       — Нет.       — Входную дверь закрыла на замок? — чувствую себя, как на допросе.       — Закрыл, — отвечаю я, вытирая слёзы.       — Говори правильно, — просит меня Какучё.       — Не могу, — мотаю головой, — это уже вошло в привычку, въевшись под кожу, как чистящее средство.       — Херня какая-то, а не привычка, — морщится Хитто.       Мне хочется с ним согласиться.       «Херня, и еще какая».       Но я молчу.       — Пошли, — Какучё приобнимает меня за плечи, хорошенько встряхивая, — жрать хочу. И прекращай плакать, Широ. Земля, как видишь, ещё вертится.       «А толку-то?» — хочется спросить мне.       И лёжа в пустой комнате, на продавленном матрасе, в полной тишине, я желал, чтобы Земля всё-таки остановилась. Хотя бы на секунду. Зажмуриваю из всех сил глаза, пытаясь успокоиться.       — Я только книгу возьму, — быстро говорит Какучё, заходя в комнату и не смотря на меня.       — Хитто, — зову я, — Вы… ты мог бы полежать рядом? Немного. Боюсь, что я не справлюсь один.       — С чем? — спрашивает Хитто хрипло.       — Со всем, — сжимаю пальцами одеяло.       Какучё ничего мне не отвечает. И в какой-то момент я подумал, что он просто тихо вышел из комнаты. Но матрас продавливается под его весом и я слышу, как Хитто судорожно выдыхает. Рядом. Открываю глаза, видя перед собой принт эмблемы «Бэтмена», что изображен на футболке юноши, прямо на груди. Такая же футболка сейчас и на мне, только черная, с желтой эмблемой.       — Ты мне кое-кого напоминаешь, — шепчет Хитто, — моего старого друга. Тот тоже постоянно ныл и кричал о справедливости.       «Это когда я кричал о справедливости?», — хочется возразить мне.       — А ещё был до одури верным, как щенок. Ты такая же, Широ.       «К черту всё», — прижимаюсь лбом к груди Хитто, рвано всхлипывая.       Пусть Земля остановится.