У дьявола голубые глаза

      Я закуриваю. Кашляю, чувствуя горечь во рту, горло будто сковывает, но не взирая на неприятные ощущения продолжаю делать очередную затяжку. Папочка, конечно, любит катать меня на эмоциональных качелях. То он уже готов броситься в Москву, чтобы отбить меня у моего любимого дяди, то он снова закатывает мне истерику про то, что я безответственная и сплю с кем попало. Меня задевает. То, что я бросила этот экономический факультет, говорит лишь о том, что он мне не всрался ни разу! Скука смертная! Циферки считать, что-то с чем-то сравнивать. Не моё, хоть убейте меня. Хоть миллиард долларов заплатите. И я приняла решение не мучить себя. Папу не устроило. Да и в мои отношения он вмешиваться не имел права. А он всю малину мне испортил.       Лизка блюёт, её держит за волосы Эдик, с которым она познакомилась в начале вечера. Парень оказался славный, в трусы сразу не полез, хотя подружка была не против. Я подпираю стену здания и всматриваюсь в небо. Имейте ввиду, на будущее, если после выпитого алкоголя сразу курнуть и сделать это правильно, то так ударит по шарам, что опьянете мгновенно до плавающей картинки. Поэтому у меня сейчас плывёт всё: небо, люди, улица, машины. Жду Арса. Его всё нет. Подъезжает чёрная машина, я разглядываю знакомый силуэт издалека. И у меня уходит душа в пятки. Антон. Выбрасываю сигарету, типа меня за это наругают сейчас. Интересно, с какой стати? Но я перенервничала. — Пальцев сколько? — спрашивает Антон, подходя ближе. — Два, но они плывут, — отзываюсь я. — Подруга где? — строго спрашивает мужчина, а я тычу пальцем в сторону Лизки, рядом с которой стоит Эдик. — Пиздец. Молодёжь, пить не можете. — Научите, Антон Андреевич, — хмыкаю я и роюсь в сумочке в поисках электронки. — Дай сюда эту гадость, — он забирает у меня фиолетовую электронку со вкусом винограда, а я громко возмущаюсь, — ты и так еле стоишь на ногах! Пойдём в машину. — Лицемерно говорить своей студентке, что электронка — гадость, а самому тусоваться в курилке чуть ли не на каждой перемене, то с электронкой, то с сигаретами, — фырчу я и иду следом за Антоном, — а Лиза? — Стой около машины, пожалуйста, — Антон идёт к Лизе и Эдику, о чём-то говорит с парнем, тот достаёт телефон и что-то в него записывает, они жмут друг другу руку, а я упираюсь лбом в стекло, — залезай. — Мы её оставим? — я смотрю на него обижено. — Эдик учится в нашем универе, на четвёртом курсе, я его заочно знаю, он нормальный парень, с твоей подругой ничего не сделает плохого, — уверяет меня Антон, а я пытаюсь открыть дверцу, шатаясь.       Шастун придерживает меня за локоть одной рукой, второй открывает дверь и аккуратно сажает на сиденье, следит, чтобы я не стукнулась макушкой. В машине вкусно пахнет духами вперемешку с запахом электронной сигареты. Повторюсь: лицемер. А мою дудку он мне так и не отдал, себе прикарманил. Если на утро не забуду о ней, нужно будет забрать. Я регулирую сиденье: наклоняю спинку, чуть отодвигаюсь назад, чтобы вытянуть ноги. Антон садится за руль и мы вливаемся в поток из машин. Не смотря на позднее время, дороги вообще не свободные и по ощущениям мы очень долго добираемся до дома.       А я ведь хотела ему отомстить.       Проносится в моей пьяной голове. И я хихикаю. Да, сейчас я чувствую себя размазнёй, мышцы расслаблены, даже руку поднять стоит мне немалых усилий, а уж домогаться до взрослого мужчины — это надо резервы с энергией подключать. Я даю себе возможность накопить силы до того, как мы приедем и поднимемся в квартиру. Открываю окошко, свежий воздух проникает в салон авто, редкие порывы ветра обдувают моё лицо. Лёгкое чувство эйфории окутывает тело и я даже прикрываю глаза. Нахожусь в каком-то пограничном состоянии между сном и реальностью.       Уже дома сижу на пуфике, прислонившись лопатками к стене, наверняка выгляжу не лучшим образом и в таком виде навряд ли возможно хоть кого-то соблазнить. Сил снять туфли нет, там ещё эти проклятые застёжки. Антон выходит из кухни — ставил чайник. — Что, студентка Капралова, сил нет? — усмехается мужчина, а я закатываю глаза. — Нет, — и поднимаю ногу, чуть ли не тычась острой шпилькой в пах Антона, он, надо отдать ему должное, даже не шелохнулся; хотя ему стоило бы позаботиться о своём достоинстве в штанах, вдруг бы на меня напала внезапная агрессия и я втащила бы ему ногой? — Поможете? — Вынуждено, — он присаживается на корточки возле моих ног, берёт правую и ставит на своё колено, — без выкрутасов, поняла? — Угу, — я смотрю на его сосредоточенное лицо, он легко расправляется с одной застёжкой, затем берёт мою левую ногу и проделывает тоже самое. — Умница, теперь нужно умыться и... Переодеть тебя. То есть, ты сама переоденешься, — тараторит Антон, выпрямляясь. — Я думала ты поможешь мне, — с придыханием говорю я, — раздеться. Одеться. Но если хочешь, можем остановиться на первом варианте. — Даша, — строго произносит моё имя Антон, а я улыбаюсь и пожимаю плечами: — У кого, что болит. Может у тебя недотрах? — Нет, — обрывает он, — с этим всё прекрасно.       Неужели он кого-то подцепил в клубе после меня и у них что-то было? Не хочу знать, что кто-то трогал его в тех местах, которые видела и трогала я. Ловлю какую-то ревностную радиоволну и тут же хочется ударить саму себя. Я никогда в жизни никого не ревновала, чувством собственничества не обладала. А тут на тебе!       Становится неуютно. Я отгоняю все эти дурацкие мысли и, шатаясь, иду в ванную. Антон следует за мной, держится на расстоянии, следит видимо, чтобы я не упала носом на кафельный пол. Смываю яркий макияж с лица, ещё пару секунд держу ладони под прохладными струями воды и прикладываю к щекам. — Будешь чай? — из-за спины спрашивает Антон, а я смотрю на его отражение в зеркале и качаю головой. — Кушать? — снова отрицательный кивок. — Собираешься лечь спать? — Да, ты же ничего интересного не предлагаешь, — поворачиваю вентиль и упираюсь в фигуру Антона в дверях; занял весь проход, не пройдёшь! — Предлагаешь сквозь тебя пройти? А нет, подожди, — молюсь, в надежде не потерять равновесие и исполнить трюк на десять баллов из десяти, медленно опускаюсь на колени, Антон отшатывается назад, как от огня назад. — Ты что собиралась делать? — ошарашенно смотрит на меня, а я вкладываю всю серьёзность в сказанное: — Отсосать. А ты что не понял? — Надо запросить у Арсения дорогую побрякушку за такие страдания, — Шастун прикладывает ладонь ко лбу и быстро уходит в сторону кухни, я сижу на кафельном полу и понимаю, что сил нет, чтобы встать. — Антон, — я переползаю за порог ванной, — я просто хотела под тобой пройти! Помоги встать! — Я тебе не доверяю, ты сразу начинаешь исполнять! — слышится голос с кухни.       Я хмыкаю и решаю поиздеваться ещё. Ближе оказывается ванна и забытый на ней гель для душа Арса, я смахиваю его на пол, баночка с грохотом падает. Теперь-то его величество соизволило прийти ко мне, а не прятаться на кухне. — Я же просила помочь встать, — я дую губы, понимаю, что глупо выгляжу со стороны, но будем топить до талого, раз начали. — Арс тебе проигрывает в стократном размере, — поглядывая на меня, произносит Антон. — А ты с ним спал? В чём он мне проигрывает? — хлопаю ресницами. — Извращенка! Я взрослый мужчина и... — Не трахаешься в жопу с другими мужиками, — заканчиваю я, — слышала разговоры соседушек. Они-то другого мнения. И, кстати, если ты их пытался убедить, что натурал и дядюшка тоже, не очень-то вышло. Бабули с пристрастием обсуждают ваш несуществующий секс. — Прекращай! — он поднимает меня с пола. — Раз собиралась ложиться спать, то нечего валяться на холодном полу. Переодевайся и марш в кровать. — Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, продолжай говорить с такой же интонацией и с таким же напором дальше, я уже вся теку, — стебусь я, Антон чуть сильнее сжимает мою руку выше локтя, кладет другую ладонь на спину и ведёт в сторону моей комнаты, — даже не скажешь ничего? — Нет! — чуть ли не рявкнул в ответ Антон, а я фыркнула. — В чём проблема? Чего ты от меня шарахаешься? — мы доходим до спальни, он усаживает меня на кровать, а сам идёт к комоду, где лежат все мои вещи. — Эй! Там лежат мои трусы! Ты будешь в них лазить? — Будто я не видел твои трусы, — бурчит Антон, а я едва сдерживаюсь от хохота; факт! — В чём ты обычно спишь? — В объятиях мужчины по имени Антон, — тут же нахожу, что ответить я. — Я серьёзно, — вздыхает тот и копается в ящике, — штаны? Шорты? Ты пересмотрела порнуху, зачем тебе такое? — он достаёт оттуда прозрачный пеньюар и держит на весу на уровне глаз, а я хихикаю: — Чтобы ты с меня его снял. — И правда, зачем спрашивал?! — он аккуратно складывает его назад и достаёт шорты с топом. — Думаю это подойдёт. — Помоги мне со шнуровкой, — я развязываю завязки на плечах и поворачиваюсь спиной к Антону, который кажется так и не сдвинулся с места. — Я серьёзно, Антон Андреевич, гибкости и длины моих рук не хватит, чтобы справиться со шнуровкой на спине.       Он вздыхает, матрац сзади проминается и прохладные пальцы касаются кожи моей спины. Антон будто забывает всего на секунду и проводит по линии позвоночника, тело покрывается мурашками. Он кашляет и берётся за шнуровку. Я придерживаю топ за чашки, чтобы он не сразу свалился с меня, оголяя грудь. Хотя хочется именно в таком виде предстать перед дружком Арса. Чтобы жилось ему плохо. Чтобы ночью не спал и ворочался, думал только обо мне и больше ни о ком. Чёрт, опять задумалась о том, что он с кем-то спал. Делаю глубокий вдох, ладони слабеют и опускаются на колени. Хочется вынуть мозги, покричать на них, чтобы они оглохли и забыли о ревности навсегда!       Я чувствую, как топ перестаёт стягивать мою грудь и постепенно шнуровка ослабевает. Не успеваю поймать, когда он падает на мои колени. Я поворачиваюсь к Антону лицом. И тот, не успевая видимо взять себя в руки, переводит взгляд ниже и откровенно пялится. — Потрогайте, вы же хотите, — я держусь, чтобы не засмеяться.       Возможно, план возбудим и не дадим исполнится именно сегодня, именно сейчас.       Антон прикрывает глаза всего на секунду, а потом надевает на меня топ, касаясь груди только нечаянно. Его щёки розовеют, зрачки расширяются, но всё же он не реагирует на мои провокации. Может это я веду себя, как подросток в пубертате? Да и фиг бы с ним! Что хочу, то и творю. — А юбка? — я наклоняю голову набок. — Сними сама, — он встаёт с кровати, забирает мой топ и идёт к комоду, а я морщу нос.       Непробивной! Вернее, пробить-то можно! Только он играет в монашку. Типа не спал до этого с племянницей друга и своей — теперь уже — студенткой. Ну да, в монастырь уйти недолго. Но только не сейчас и не тогда, когда я хочу приключений! Пусть свои замашки оставит для какой-нибудь другой девушки, которую подцепит в том клубе. Но честное-причестное, надеюсь у него не встанет и он с позором ляжет спать!       Сил особо нет, поэтому ложусь, задираю ноги до потолка и пытаюсь стянуть с себя юбку. Антон поворачивается и вскидывает брови: — Более простые способы уже не катят? — Катило бы, если бы снимал одежду с меня ты, — пыхчу я, — а ты, ей Богу, превратился в девственницу Эшли, сейчас ещё немного и примешь обет безбрачия и откажешься от секса. — Я тебе говорил, почему между нами с тобой ничего не может быть, — Антон подходит ближе и располагается как раз в ногах, я выглядываю сбоку из-за "препятствия", — я не буду спать с племянницей друга. Тебе всего двадцать! Если не меньше! И ты моя студентка! — А ты давно правильным стал?! — возмущаюсь я и опускаю ноги. — Племянниц друзей не трахаю, о своей репутации преподавателя беспокоюсь! Ещё что?! — я сажусь и смотрю на него снизу вверх. — Больше ничего! Арс сделает из меня отбивную, понимаешь? И из тебя тоже. Думаешь, раз это не твой папа, то он тебя по головке погладит? — Хочешь, погладь ты? — тут же отвечаю я. — Ложись спать, — он наклоняется вперёд и у меня всё тело немеет. Антон расстёгивает мою юбку сзади и я поворачиваю голову в тот момент, когда его губы очень близко к моим: — Неужели не хочешь? — Нет, — он поддаётся вперёд и оставляет короткий, лёгкий, едва ощутимый поцелуй на моих губах, от которого внутри всё предательски сжимается, хорошо, что у меня не хуй, иначе сейчас бы моментально очухался и стоял колом, — ложись. — Что делать будем? — я отползаю назад. — Спать. — В том самом смысле? — В самом обычном смысле, — Антон идёт на выход из комнаты и ловит мой удивлённый взгляд, — ты же не думала, что я с тобой лягу? — Думала, — я стягиваю юбку и остаюсь в одном нижнем белье, — зря. — Зря, — вторит он, качает головой, словно понимает, что сказал не то, что надо, — зря точно не будет.