У дьявола голубые глаза

      Представьте, что вы ночуете в одной квартире с человеком, которого очень сильно хотите, но по каким-то причинам не можете исполнить своё потаённое желание. И именно в эту ночь вам снится эротический сон с участием той, кто лежит за стеной.       А мне и представлять не надо.       Я проснулся от того, что у меня всё тело горит, будто бросили на раскалённую сковородку и включили огонь на максимум. На лоб выступила испарина, а товарищ в штанах боролся с тесным пространством, но бесполезно. Я вышел на балкон и закурил. Воздух прохладный, обдувает, но нисколько не отрезвляет. Даже две выкуренных сигареты не сняли возбуждение. Дрочить в ванной у друга дома, особенно у Арса, звучит как какое-то осквернение святого источника. Я делаю глубокий вдох, прикрываю глаза, воображение выдаёт как назло не то, что надо. Хотел подумать о пельменях со сметаной, а нарисовалась голубоглазая девушка. Захотелось заныть и побиться головой об стену. Нельзя так хотеть другого человека! Это преступление! Я выхожу с балкона и иду к дивану. Арсений, чёрт бы его побрал, поебался, лёг спать и видит двадцать пятый сон, а у меня теперь похоже бессонница. Любое трение с тканью джинсов вызывает болезненные ощущения и разряды тока по всему телу. Я иду в сторону кухни и чуть не подпрыгиваю на месте. За столом сидит Даша и пьёт воду, закусывая бутербродом... С икрой?! — Который час? — спрашиваю я, будто не смотрел на часы, когда встал; врун! — Почти утро, — отзывается Даша и смотрит на меня пытливым взглядом, опускаясь глазами ниже.       А я понимаю, что в районе ширинки очень сильно натянута ткань. И на это любой бы обратил внимание. — Ай, ай, ай, — она качает головой, облизывает пальцы, которые испачкала в масле, когда держала бутерброд, — тяжело тебе, наверное? — Нет, хорошо, — я быстро отхожу к столешнице, беру стакан с полки и наливаю себе воды, не желая поворачиваться к Даше лицом. — Хочешь помогу? — Хочу, — вырывается у меня и я сам себе бью ладонью по губам, — не хочу. — Определись, — слышу как отодвигается стул и фигурка девушки возникает возле раковины, она моет руки и находится слишком близко ко мне и моему ебучему стояку! — Не хочу, — повторяю я.       Хочу, пиздец как хочу! И даже Арса нет. Он не появится внезапно в дверях кухни, когда решит попить водички с утра, а тут картина маслом! Ничего не мешает и не отвлекает. Только она и я. А я держусь. — Брось, — она подходит ко мне и толкает бедром, хихикая, — хочешь и молчишь.       Хочу и молчу. — Мы, кажется, договаривались, что ты не будешь куролесить, — я включаю в себе эдакого взрослого, серьёзного дяденьку, который на уловки таких вот симпатичных голубоглазых девиц не ведётся.       Даша улыбается, поворачивается спиной к столешнице и садится на неё, покачивая ногами: — Я даже знаю, почему ты в таком состоянии. Тебе приснился сон, да? Там была я. Признайся. — Ничего подобного! — я залпом выпиваю стакан воды и с грохотом ставлю его на стол рядом с Дашей. — Тебе плохо? Почему ты не спишь? — Потому что, ты заколебал уже изображать девственника, которого пугает первый раз и слово член! — возмущается Даша, а меня это даже веселит. — Меня не смущает слово член, — отзываюсь я, — но первый раз был ужасный. — У тебя не встал? — она щурится и пододвигается в мою сторону. — Нет, — откровенничаю я, — и вообще я не нашёл применение своему другу, торкался, как слепой котёнок в молоко. — Хорошо, что ко мне ты пришёл уже опытный, — она хихикает, — я бы не выдержала, если бы ты елозил и искал вход. — Ты так спокойно обо всём этом говоришь, как будто обсуждаешь завтрак. — Мы всё равно умрём и никто не вспомнит через сто лет, какая пошлячка я была, поэтому грех не воспользоваться единственной жизнью и оттянуться по полной, — её ладонь скользит по моей руке, она поднимает свои голубые глаза на меня, словно собирается, как дьяволица заставить подписать с ней контракт, — почему же ты не можешь отдаться моменту? — Я же уже...       Я не успеваю договорить, её ладонь перемещается на мой пах и сжимает выпирающий член. Я чуть не вою, как волк на луну.       Разряд тока проходит через всё тело, разливаясь внизу живота приятным теплом. Я кусаю нижнюю губу и пытаюсь совладать с собой, включить мозги, убрать руку этой чертовки от себя и уйти спать на диван, и плакать от того, что мне хочется её и я ничего не могу с этим поделать. Я даже пытался представить, как Арсений въебёт мне статуэткой, привезённой из Парижа и я умру, истекая кровью. Не получается!       Даша улыбается, понимает, что победила, потому что я не могу ничего сделать и молчу, смотря на неё. Она раздвигает ноги так, что я оказываюсь между них и продолжает начатое: расстёгивает молнию на джинсах, пуговицу, рывком спускает вместе с боксёрами. А я шумно выдыхаю, упираясь ладонями в столешницу и целую губы напротив, Даша отвечает на мой поцелуй и, кажется, мстит мне — кусает мои губы до боли и жжения, но это ещё сильнее возбуждает меня и я толкаюсь в её руку, которая плотным кольцом сжата вокруг моего члена. Поцелуи становятся рваными и слюнявыми. Дыхание учащается, сердце бьётся быстрее. На меня волнами накатывают приятные ощущения. Даша начинает быстрее двигать рукой, приближая к той самой взрывной разрядке. Я целую её шею, губы, кусаю за мочку уха и чувствую, как внизу всё плавится, словно олово.       До ушей доносится посторонний звук и меня как холодной водой обливают. Даша быстро спрыгивает со столешницы и, спасибо ей, натягивает назад мои трусы и джинсы, со свистом застёгивает молнию и пуговицу, даже не задевая мой жизненноважный орган. — Арсик? — чуть ли не поёт Даша и будто на секунду теряется в пространстве, подходит к раковине и моет бокал, а я пытаюсь натянуть футболку пониже, зеваю и тянусь, отходя к окну. — Здравствуйте, люди, — Попов вплывает на кухню и садится за стол, — не рановато ли встали? — Нормально, — в один голос заявляем мы с Дашей и я утыкаюсь лбом в стекло. — Синхронизировались мощно, — Арс разваливается на стуле и прикрывает глаза. — Что, Арсик, подружка затрахала до смерти? — Даша открывает холодильник и достаёт оттуда кассету с яйцами. — Даша! — Арс открывает глаза и смиряет свою племянницу недовольным взглядом, а я хихикаю и быстро сажусь за стол. — Я не буду с тобой это обсуждать. — Я и так не хотела знать, как у вас там это всё... — она ловит очередной взгляд Попова и расплывается в улыбке, — молчу, Арсик. — Надеюсь она тебе не доставила хлопот? — вопрошает Арс, обращаясь ко мне. — Нет, у тебя очаровательная племянница, просто ангел, — ответил я. — Она тебе чем-то угрожала? Шантажировала? Ангел? — Арс хохочет.       Да, угрожала моей половой неприкосновенности, хотя я и не был против. — Э, — Даша с грохотом ставит сковородку на плиту, — ты меня не любишь?! — Люблю безумно, — Арс посылает воздушный поцелуй, — но это не отменяет того, что ты маленький демон. — Сомнительно, но ладно, — она разбивает яйца в сковородку и я пытаюсь сосредоточиться именно на шкарчащих звуках.       Отпустило. Временно. Блядь.

***

— Поз, Поз, Поз, сделай мне анестезию, пожалуйста, — я сижу в кабинете у Димы и раскачиваюсь на его стуле на колёсиках, пока Позов сидит на кожаном диване с ноутбуком. — Куда? В член? — Дима поднимает взгляд. — Шаст, боюсь, артикаин тебе не поможет. — Дело даже не в моём члене! — я чуть не переворачиваюсь вместе со стулом, слишком сильно оперевшись на спинку, хватаюсь за края стола и подтягиваюсь назад. — Меня к ней просто тянет. — Это недотрах, — обрывает мои ванильные рассуждения Диман. — А если взять глубже? — я рассматриваю бумажки на столе друга и делаю вид, что вчитываюсь в текст, хотя это просто предмет, которым можно занять руки. — Если она мне просто нравится? И не только в том смысле? — Антон, зная тебя, — Дима отмахивается, — я тебя, конечно, люблю, но ты блядун. Пройдёт месяц-другой и ты даже не вспомнишь, что она сводила тебя с ума. — А если я влюбился? — вопрошаю я. — И слава Богу, я ей руки целовать буду, если она станет концом твоих похождений в клуб Матвиенко, — Дима встаёт с дивана, разминается, — кстати, что там мой маленький друг? Купил двадцать пятую машину? — Нет, пока нет, но присматривает, — усмехаюсь я. — Если захочешь связаться с племянницей Арса, то лучше рассказать ему об этом, а то когда-нибудь он придёт домой и увидит твой голый хер, боюсь у него будет травма, — Дима смеётся. — Лишь бы он не выкинул меня с балкона, — открещиваюсь я.       Поз давно отказался от работы стоматолога и углубился именно в управленческую деятельность. Сейчас его не увидишь с укольчиком анестезии или с этой, как её там — дрель? В общем, Дима сидит в кабинете и решает какие-то серьёзные, рабочие вопросы. Имеет у себя кушетку — просто потому что так надо — на которой зависаю я. Мы даже шутили, что ему надо переквалифицироваться в психолога и вести приём прям здесь, в стоматологии. Потому что, Поз очень часто слушает мои жалобы на эту жестокую и несправедливую жизнь, потом мы идём к нему домой и я отвлекаюсь от внешнего мира, погрузившись в общение с Савиной и Тео, либо едем посидеть в баре, поесть что-нибудь вкусное и расслабиться. Но второй вариант только по пятницам.

***

      Я как самый ответственный крёстный на свете, вызвался сводить Савину на тренировку по фигурному катанию. Конечно, мне было тяжело переживать ещё более ранний подъем с утра, но всё же я смог справиться с этой непосильной задачей: оторвать голову от подушки, а тело от мягенького матраца. Надо было покупать жёсткий, чтобы не хотелось ложиться. А этот хороший, форму тела принимает, обволакивает своей мягкостью, утаскивает в сон моментально.       Савина была бодрячком. Завидую я этим мелким, у них энергии куча, можно растрачивать спокойно и не переживать, что потом не восстановится назад. Мне бы сейчас энтузиазм Савины, я бы может и на украшение актового зала ходил, и Стасу помогал на даче ебаться с его теплицей проклятой. А у меня сил только, чтобы встать, прийти на пары и попытаться что-то донести до таких же сонных студентов. Я всё же ратую за начало учебного дня в одиннадцать часов. А лучше в час. Тогда точно все выспятся и будут счастливые.       Тео был не менее весел и активен, бегал вокруг меня, показывал свою новую машину на радиоуправлении, рассказывал про монстров, живущих у Савины под кроватью. — Я сегодня уеду к бабушке, — сообщил Тео и повис на моей руке, — она обещала мне испечь блинчиков. — Я бы тоже не отказался от блинчиков, — я пошёл следом за Тео, пока он тащил меня в сторону кухни. — Хочешь привезу тебе от бабушки? — О да! — я представил как смакую тоненький блинчик, окунаю его в сметану или в какой-нибудь вкусный джем...В животе забурлило. — Замётано, кэп! — Тео открыл дверцу холодильника. — Кэп? Замётано? — усмехнулся я. — Откуда ты такие слова знаешь? — От Макса, — гордо ответил мой племянник и достал из холодильника йогурт с печенюшками в форме динозавров, — это тебе! — Супер, Тео, но я откажусь, не хочу съедать твои вкусняшки, — я потрепал мальчишку по волосам, на что тот пожал плечами, открыл йогурт и облизнул верхушку. — Тео? — Дима держал маленький портфель в одной руке, а в другой кепку с изображением молнии Маккуина. — Ну ты ёк-макарёк! Пальцами в йогурт?!       Тео был весь измазан в йогурте: на носу, на щеке, даже на лбу были следы, а пальцами он подбирал вязкую консистенцию и засовывал в рот, заедая печенюшками, которые шли вместе с этим йогуртом. — Это меня Макс научил! — Тео улыбнулся. — Поз, ты наверное поменьше позволяй Зайцу тусоваться с Тео, он его и не такому научит, — хихикая, отозвался я, — забавненько. — А ну-ка, на! — Дима вручил мне портфель и кепку. — Пойдём отмываться.       Пока Дима разбирался с Тео, Савина уже готовая ждала меня в прихожей.       Мы добрались до места примерно за час-полтора, я особо не глядел на часы, когда мы выезжали, просто знал, что времени валом. Савина тренировалась, а я сидел на трибунах и зависал в телефоне, пару раз снял видео и отправил Кате, она переживала за дочку. На самом деле, время пролетает незаметно, когда пытаешься вникать во всё, что происходит на льду. Савина умничка, держится уверено, старается, машет мне рукой и улыбается, я машу ей в ответ, показываю большой палец вверх, мол, у тебя всё классно получается, она складывает ладошки в форме сердечка и вновь возвращается к тренировке.       Проходит точно не меньше трёх или даже четырёх часов, когда мы садимся назад в машину. — Кушать хочешь? — задаю глупый вопрос; конечно ответ будет "да", ребёнок столько времени провёл на льду практически без отдыха. — Съела бы целого слона, — отзывается Савина, — а мы можем послушать музыку? — Конечно, — подключаю её телефон через блютуз и включаю песни из плейлиста.       Так мы и добираемся до ближайшего кафе. В меня влезает второе, салат и чай, Савина с удовольствием уплетает пасту с креветками. Глаз цепляется за знакомую миниатюрную женскую фигуру, которая буквально "плывёт" по залу в сторону свободного столика.       Значит я отпросился с работы по уважительной причине, а племянница Арса просто решила прогулять пары. Она ловко убирает волосы в небрежный пучок на голове и сгибается над меню. К ней спешит официант, Даша быстро делает заказ и, будто чувствуя, как я прожигаю её взглядом, поднимает голову и недоумённо смотрит на меня. Я делаю лёгкое движение рукой в воздухе, отдалённо напоминающее махание в знак приветствия. — Кто там? — Савина подмечает мой жест и поворачивается назад. — Твоя подружка? — щурится девочка, хитро глядя на меня. — Моя студентка, — отзываюсь я, смотря на то, как Даша ёрзает на стуле и не знает куда деть руки; стало быть застали девочку врасплох? — Не позовёшь её? — интересуется Савина. — Ну, раз вы знакомы, то... — Боюсь, она откажется, — усмехаюсь я. — А ты на работе злой, поэтому она откажется? — Нет, я самый добрый преподаватель на свете.       Не думаю, что Капралова захочет сидеть со мной за одним столом. У меня к ней имеется один вопрос, касаемо её прогула. Я-то прекрасно знаю, что у неё сегодня четыре пары, отмениться ничего не могло, последнюю ведёт, — как её любят называть студенты — Галина Заебалкина. Вообще я с ними согласен и с прозвищем тоже. Но мне не пристало так отзываться о своих коллегах, ведь я тоже препод и вроде взрослый. Уж Галина Николаевна бы ни за что не отпустила со своей пары, эта будет держать до победного, даже если начнётся всемирный потоп, она закроет двери и окна, и сделает вид, что всё отлично.        Пока я отвлёкся на телефон Савины, где племянница показывала мне фотографии дурачащегося Тео, на двери звякнул колокольчик и в заведение вошёл паренёк, который, как я заметил боковым зрением, прошёл прямо до стола, где сидит Даша. Резко подняв голову, я увидел, как парнишка садится с ней рядом и улыбается во все тридцать два зуба, подзывает официанта и тоже делает заказ.       То есть, она прогуляла пару или пары, чтобы встретиться вот с этим...С этим замечательным мальчишкой, очевидно её ровесник. Официант загораживает мне обзор, ставя перед Савиной мороженое, а я как-то неожиданно для самого себя подскакиваю на месте.       Савина щурится. Она слишком умная. Как Позов.       Оборачивается назад и расплывается в улыбке. Тычет ложечкой в мороженое: — Хочешь поздороваться? — А? — я оседаю назад. — Они воркуют, у них свидание. — Нет, — я качаю головой; а почему нет-то?! — Я посижу здесь, а ты сходи, — Савина едва сдерживается, чтобы не захохотать.       Правильно Антон, веди себя, как конченный, находясь в обществе ребёнка. Она потом ещё Диману расскажет и они вместе поржут с меня, а может там ещё и Катя подключится.       Я прокашливаюсь, встаю, надеваю маску строгости и серьёзности, и направляюсь в сторону Даши. Обычно смелая и уверенная в себе Капралова, как-то вся сжимается, когда я возвышаюсь над их столиком и ядовито улыбаюсь. — Какие люди в столь ранний час в кафе, а не на парах, — я с презрением гляжу на парнишку; так себе кандидата для свидания она выбрала, если это конечно свиданка.       Это я, наверное, больше придираюсь, чем есть на самом деле. А зачем придираюсь? Не знаю. Но неприятно. Нет, даже не так. Какого черта она не на учёбе? Я же как куратор должен знать, где мои студенты шляются во время занятий. Точно. А если с ней что-то случится? А если этот паренёк затащит её куда-то? — А мне плохо стало, — Даша выпрямляется и я снова вижу ту чрезмерную уверенность в её лице, которая бывает обычно, — я отпросилась. — Что же у тебя болит? — язвительно вопрошаю я, пока паренек таращится на меня так, как будто я Иисус снизошедший до простых смертных. — Желудок, — она запинается, — сердце. — Так какой диагноз в итоге? — усмехаюсь я. — Антон Андреич, меня медсестра отпустила домой, сказала лежать и... — А ты пришла в кафе, так ещё и с мальчиком, — цыкаю я, качая головой, — Арс в курсе? — В курсе! — парирует Даша. — Да? Позвоню-ка я ему, хочу убедиться, что твой любимый дядюшка в курсе, что с твоим здоровьем не всё в порядке, — я разворачиваюсь и делаю несколько шагов, пока Даша не хватает меня за руку, чуть повыше запястья: — Злюка! — Я? — искренне удивляюсь я. — Ну не я же! — девушка сильнее сжимает мою руку, а я улыбаюсь. — Я, как ты понимаешь, встаю на путь исправления, пытаюсь с ровесниками сдружиться. — Мои поздравления, — я морщусь, — кандидат так себе. — Не тебе мой выбор осуждать, — Даша хмыкает, — а ты мне не говорил, что у тебя есть дети, но я же не возмущаюсь. — Ну, во-первых, уже возмутилась, — я усмехаюсь, — а во-вторых, это моя племянница, горе ты луковое. — Племянница? — Даша кашляет. — Ну ты тоже вот! У неё на лбу не написано! — И так же не написано, что это моя дочь, — парировал я. — Ну ты же не с чужим ребёнком в кафе пришёл, — Даша отпускает наконец-то мою руку. — Ты же не думаешь, что я спокойно закрою глаза на всё это? — Закроешь. — Нет, — хочется вредничать, чем я и занимаюсь, — я сообщу Арсу, а мне ты напишешь объяснительную, почему вместо того, чтобы лежать дома, ведь тебе плохо, ты припёрлась в кафе и сидишь здесь с парнем. — А ты что ревнуешь? — щурится девушка, а я максимально естественно смеюсь и качаю головой: — Ни за что в жизни. — Тогда отстань от меня.       Я достаю телефон из кармана и подношу к лицу: — Где мой любимый Арсик? — В пизде, — шипит Капралова, — не звони ему. Я распрощаюсь с парнем, если тебе так хочется. И пойду домой. — Я тебя отвезу, — я поднимаю взгляд от телефона.       Даша поджимает губы. Бешу её. Знаю, что бешу.       Когда мы едем отвозить Дашу домой, они с Савиной очень много болтают и даже не берут меня в свои разговоры. Когда я попытался встрять в разговор, Савина очень деликатно попросила меня не быть нудным и вообще следить за дорогой.       Короче, капец.