не обнажённые, а голые

Учебный день подошёл к концу. Я выжидала у ворот школы Сами-знаете-кого. Наверное, с моей стороны это было глупо. Каков шанс, что он не задержался по каким-то своим очень важным делам, не вышел через запасной выход, открытый на период перетаскивания картошки в подвал, не испарился как-нибудь ещё? Возможно, мне не стоило выжидать целый день, надо было напасть ещё с утра. Весь день мы с Лёшкой старательно игнорировали существование друг друга, потому что оба не знали, как бы начать разговор, да и нужно ли. А ведь дискотека уже завтра, чёрт. К счастью или сожалению, я заметила на крыльце знакомую фигурку, одетую в длинное чёрное драповое пальто на пуговицах, и сапоги, подозрительно похожие на берцы. Лёшкин силуэт, напоминающий женский в том числе из-за приталенного пальто, было трудно не признать. Увидев меня, переминающуюся с ноги на ногу у школьных ворот, он опешил, получив по итогу удар дверью в спину от какого-то первоклассника. Потирая поясницу сквозь ткань, он подошёл ко мне. — Меня ждёшь? — уточнил парень. Его глаза выглядели на удивление пустыми. — Вроде того. Хотела извиниться за вчерашнее. Я не хотела, чтоб ты чувствовал себя как-то некомфортно. — я почувствовала, как моё лицо раскаляется, и поэтому постаралась как можно скорее проговорить то, что должна была. — Да я понимаю. Сам дурак, надо было быть чуточку внимательнее.— Он попытался улыбнуться. Его мимика такая невыразительная, что я не до конца понимаю, что именно он чувствует. — Хочешь, чтобы я тебя сегодня проводил? Парень кивнул головой в абстрактную сторону. Я не успела ответить ничего, он просто начал движение по тому же маршруту, что и вчера. — Знаешь, со мной просто не так часто разговаривает кто-то, и особенно женщины, ну, конечно, кроме бабушки или мамы.... —У меня есть к тебе достаточно заманчивое предложение, Лёшка. Не хочешь в выходные, ну, затусить... *** Я стояла перед зеркалом в одних колготках и не могла понять, что именно мне не нравится, что ещё исправить. Хотелось выглядеть не то чтобы умопомрачительно, но как минимум необычно, быть непохожей на саму себя. В конце концов, было за чьё внимание побороться: мало того, что Лёшка почти сразу согласился прийти, так ещё и через Еву до меня дошёл слух, что на вечеринку придут даже некоторые локальные знаменитости - участники одной местной рок-группы. Вдруг я приглянусь одному из них, и когда группа получит мировую популярность, они возьмут меня с собой в далёкое мировое турне? А если не возьмут, то я обвиню всех в харрасменте. Шучу. Я же не какая-нибудь стерва. Залаченные тёмные волосы блестели, отдавая красной рыжинкой. Я взяла расчёску, сделала несколько движений от лба к затылку, зализывая их назад. Вуаля, теперь я настоящий мафиозник, ну или пластиковый Кен. Наверное, это гораздо лучше, чем пресловутые кудряшки. Интересно, сколько девчонок прямо сейчас колдуют с плойкой или гафре? Дурочки. В любом случае, голову я перемыть не успеваю. Хмм. Идём дальше. Наверное, не стоит сильно заморачиваться по поводу костюма. Я всё-таки не английскую королеву совращать иду, верно? Ограничусь чёрной кофтой с полупрозрачными рукавами и какими-нибудь джинсами... Или надеть в честь такого праздника юбку? Да, решено, думаю, прямая чёрная юбка чуть выше колен дополнит образ роковой женщины. Я посылаю воздушный поцелуй своему отражению, наигранно томной интонацией произношу: — Ну здравствуй, Брайан Молко! — и, схватив сумку, выхожу в прихожую. Мне повезло, что родители куда-то уехали. Теперь я могу просто позвонить им часов в 10 и сказать, что останусь у подруги, и не надо будет смотреть им в глаза. Всё-таки, меня иногда гложет совесть за то, как часто я их обманываю. На автобусной остановке меня уже дожидаются мои друзья. Они стоят по разные края, ещё не догадываясь, что сегодня поедут на вечеринку вместе. Ева тянет ко мне руки, чтобы крепко обняться. Удивительно, что за всё время нашей дружбы этот жест не стал формальностью, до сих пор вызывая у меня радость и волнение. Лёшка наблюдал за этим молча, не выражая никаких эмоций, скрестив руки на груди. Он подошёл к нам. — Ева, — обратилась я, указывая открытой ладонью на молодого человека, — знакомься, ну, или просто вспомни. Это Лёшка, мы с ним вместе учимся, и сегодня он едет с нами. — Приятно познакомиться. Почему ты не сказала, что пригласишь кого-то ещё? Вас хоть отпустили, ребятишки? — Хотела сделать сюрприз. — я подмигнула им обоим. — Кстати да, Лёш, тебя, хикку, не потеряют дома? — У меня мать сегодня на дежурстве, так что я могу быть хоть где до самого утра, — довольно сухо ответил мой одноклассник. Возможно, его смущала компания незнакомки в лице Евы. — Можно спросить, вы ведь знаете, что за мероприятие, или мы в неизвестность укатим? Подошёл наш 111 автобус. Мы заняли места «для пассажиров с детьми и инвалидов». Ева торопливо описывала все свои социальные связи, и кто и почему будет на вечеринке, пока Лёша не остановил её, сказав, что всё понял и не беспокоится. Тогда девушка опустила голову мне на плечо и блаженно выдохнула. Наверное, она была довольна собой, преисполнившись болтливостью. Тонкий шарф прикрыл её нос, так что видны были только ресницы и осыпавшиеся розовые тени. За окном однообразные городские пейзажи сменились не менее однообразными полями. Из земли торчали тонкие пеньки срубленных деревьев, сухая высокая трава блестела вечерней изморозью. Огромные зонтики борщевиков выглядели в ледяном глиттере даже привлекательно и аппетитно, не признать этого было трудно. Я сама не заметила, как начала задумываться о том, как приготовить борщевик максимально по-ресторанному, хотя полезнее в этой ситуации, наверное, было бы подумать о кадрах, которых я могла встретить на вечеринке, и где бы мне ночевать в случае, если что-то случится. *** Обуви в прихожей было очень много. Как на рынке. Я могла бы выбрать себе новые ботинки, если бы захотела. Если бы совести хватило, ага. Можно было прикинуть, что в доме не меньше 20 человек, а это ведь только начало вечера, большая часть гостей скорее всего подтянется после девяти... Мы неторопливо снимали с себя верхнюю одежду, осматриваясь по сторонам. Лёшка в лучшей своей традиции предпочёл нарядиться в «тоталблэк»: чёрная рубашка с непроглаженными рукавами, прямые чёрные джинсы с цепочкой. Чёрные волосы, в распущенном состоянии доходящие почти до плеч, сейчас были убраны в низкий хвост, и лишь несколько коротких прядей чёлки выбивались из общего пучка, обрамляя высокий лоб и карие глаза. — Мда, ребята, вы сегодня прям идеальная готическая парочка, — не удержалась от смешка Ева. Она игриво прикрыла рот ладонью, осматривая нас с ног до головы. Тут уже и я заметила, в каких траурных костюмах пришли мы с Лёшкой, хах. Её прикид выглядел явно повеселее наших: бордовая вельветовая блузка с нашитым вручную цветочным орнаментом и зелёные зауженные штаны. Из коротких, выкрашенных дешёвой краской в тёмно-синий цвет, волос, торчало два маленьких хвостика, как у одной небезызвестной Лены. В воздухе отчётливо пахло спиртом и какими-то ароматизированными сигаретами. Лучики светомузыки, вырывающиеся предположительно из гостиной (где ещё может происходить главный движ?), позволяли разглядеть лёгкое задымление в прихожей. Дым, судя по всему, вытекал из-под закрытой двери одной из комнат. Из предполагаемой гостиной доносился гул голосов, негромкая музыка, в том числе писк настраиваемой гитары. Дверь закрытой комнаты распахнулась. В дверном проёме показался мужчина немного старше двадцати. Он был тощий, с длинным лицом и желтовато-рыжими волосами, закрывавшими уши; тонкая кожа век оттянулась в синие мешки. Кофта с растянутым воротником оголяла острые выразительные ключицы и рябые плечи. Стоя на нетвёрдых ногах, он держался рукой за дверной косяк и выгибал спину как заправская проститутка. Его позу можно было счесть весьма пошлой, но эта напыщенная вульгарность не отталкивала, а напротив, привлекала своей открытостью. Он наклонился к Еве, они обменялись трёхкратными приветственными поцелуями в щёки. — Рад всех видеть, меня зовут Акелла, — он поднял рюмку и отхлебнул немного жидкости густого янтарного цвета. — Милости прошу на кухню всех курильщиков, у нас сегодня дорогой вишнёвый табак. И в принципе всех, кому с основной массой будет тесно и неуютно, мы тоже ждём. Но для начала всё-таки неплохо поздороваться с хозяином. Он подмигнул Еве и прикрыл за собой дверь. Честно говоря, я так и не поняла, чей именно это дом. Протискиваясь среди постепенно прибывающих людей, Ева здоровалась и обнималась с каждым, так что я представить не могла, что у моей подруги настолько мохнатая лапа. Обойдя всю вереницу гостей, она вывела нас обратно к двери кухни и предложила присоединиться к Акелле. Я не возражала. Я была заинтригована маленьким перформансом, который он устроил при приветствии. Лёшка пожал плечами. Ничего интересного в интерьере кухни не было. Пастельного цвета обои, совсем слегка покоцанные кухонные тумбы вдоль стен, минимум бытовой техники, только маленькая портативная электроплитка и холодильник. За маленьким кухонным столиком с клеёнкой в цветочек сидели двое молодых людей, одного из которых мы уже знали, и о чём-то тихо разговаривали. Свет был приглушён. Горела только крошечная лампочка работающей вытяжки. В интимной обстановке полумрака и лёгкого задымления можно было заметить парочку, лежащую в обнимку в углу и неразборчиво воркующую что-то друг другу в уши. Их движения выглядели слишком неестественными и болезненными. Я кинула взгляд, полный недоумения и ужаса, на рыжего чёрта, рассыпавшего мелкую стружку табака на столе. — Они обгашенные. Проспятся и будут завтра как новенькие, — кивнул Акелла в сторону двух тел, расположенных у батареи. Он хитро улыбнулся и повторил, — Милости прошу к нашему шалашу. Ева расплылась в улыбке, её глаза сверкнули. Было ясно, она была невероятно рада его видеть. Девушка выдвинула табуретку и села за стол, сходу вытянув из конвертика полоску тонкой рисовой бумаги и сыпанув немного ароматного табака. — Господи, дорогуша, сколько вы тут торчите, что они уже успели так насвинячиться? Вечер же только начался. — С самого утра, сладенькая, — Акелла подхватил Евину иронично-приторную манеру обращения. Было заметно, что они знакомы довольно давно, или банально идеально друг другу подошли. Парень(мужчина?) продолжил, — Ну, лично я. А эти сволочи пришли около часа назад с колёсами и моментально улетели в аут. Пришлось уволочь их сюда, чтоб отлежались. Вот, следим теперь. Парень сделал быстрое движение языком, склеивая самокрутку, воткнул в неё импровизированный бумажный фильтр. Он подскочил, запрыгнул на кухонную тумбу с настораживающим грохотом и, свесив ножки, продолжил: — Ты чего такой недружелюбный, Серый? Не видишь, у нас гости, хоть бы поздоровался. Молодой человек, сидевший напротив него, поднял руку в знак приветствия, фыркнул широким носом. Длинные рукава ляпистого свитера были натянуты до предела, прикрывая пальцы так, что торчали только короткие ногти-лопаточки, окаймлённые ярко-красными заусенцами. Его фигура выглядела достаточно массивной на фоне товарища: плотная шея, широкие плечи, выраженные скулы. Слегка раскосый разрез глаз. Он предложил выпить, но не дождавшись ответа, разлил по стаканам что-то крепкое, по виду и запаху напоминающее настойку или коньяк. Я посмотрела на Лёшку и злобно шикнула: «Так и будешь молчать?» Его зажатость сведёт кого угодно в могилу. Брюнет слегка вздрогнул и посмотрел на меня в ответ. Он сел на освободившееся место, схватил в руки стакан и постарался осушить его одним движением, но поморщился. Я устроилась на тумбе у вытяжки. Диалог медленно но верно начал разгоняться, возможно, это было связано с распитыми горячительным напитком, по итогу оказавшимся дешёвым коньяком. Было заметно, что Сергей проявляет какой-то странный интерес к Лёшке, то посылая ему ментальные сигналы посредством пристального, но добродушного взгляда, то задавая провокационные вопросы. Тот в ответ даже иногда одаривал нас то тихим смешком, похожим на фырканье ежа, то достаточно развёрнутой репликой и удачной шуткой. Лично для меня это было чем-то удивительным. Видимо, болтливость некоторых членов собравшейся компании сделали своё дело, чему я несказанно рада. Иногда к нам на пару секунд залетали разные люди, хватали бутылки из холодильника и убегали назад. Парочка, лежавшая в углу, притихла, и теперь только напрягши слух можно было различить в приглушённом гуле голосов и музыки сопение этих двоих. Акелла сидел, закинув ногу на ногу, крутил руках стакан с алкоголем и по-хозяйски обводил взглядом помещение. Вид у него по-настоящему важный, прозвище ему действительно подходит. Не назовут же родители ребёнка Акеллой, так ведь?.. Периодически он встряхивал головой, чтобы убрать со лба непослушные волосы. Это было единственным резким движением, которое он делал. В остальном же его жестикуляция была пропитана особой пластикой и плавностью. Когда Акелла улыбался и щурился, в уголках мутно-серых глаз прорисовывались глубокие морщинки. Вдоль тонких выгоревших бровей можно было различить несколько пар маленьких шрамов-точек, какие бывают от пирсинга. Я считала, что рассматриваю его вскользь, но как выяснилось, я делала это слишком заметно, точнее, откровенно пялилась, так что рыжий не смог не остановить на этом своё внимание. Он наклонился ко мне и сипло проговорил вполголоса: «Наверное, нам нужно выйти?» Отстранившись, он ухмыльнулся одним уголком рта и поднял брови. Не напугать это предложение меня просто не могло. Я неизбежно подумала, что чем-то его задела. Акелла же в свою очередь уведомил всех о том, что нам нужно будет отлучиться ненадолго, и слегка дёрнул меня за подол юбки. Недовольные и растерянные взгляды проводили нас.