не обнажённые, а голые

Звонок с урока прозвенел ещё десять минут назад, но русичка, которая по совместительству была нашей классной, совсем не торопилась никого отпускать. Она в упор продолжала рассказывать что-то о правилах пожарной безопасности, которые каждый и так наизусть знал, так что не слушал даже краем уха. Я уныло обводила глазами свой класс, в надежде хоть как-то себя развлечь. Место посадки в углу позволяет мне видеть вообще всех и сразу. Кто-то тыкался в телефоне, спрятав руки под стол, кто-то черкался в тетради, в общем, ничего особенного эта помойка не делала. Наверное, в каждом классе есть такой чувак, который ни с кем не разговаривает, странно одевается и всегда остаётся крайним. Так вот, один из них это я. Не скажу, что меня это сильно тревожит, я сама не очень охотно иду на контакт. Никто ведь не виноват, что мои одноклассники полные кретины. Возможно, кто-то скажет, что мне стоит угомонить своё ЧСВ и дать им шанс и всё такое и бла-бла-бла, но мне, если честно, не хочется - детская обида. Класса до шестого меня дразнили за то, что я была пухленькой маленькой девочкой, ещё и рыжей с веснушками. Со временем лишние килограммы ушли, волосы потемнели, да и большая часть детишек выросла и избавилась от потребности самоутвердиться за счёт травли кого-нибудь. Иногда всё ещё находятся такие индивиды, но их стало значительно меньше. В основном ко мне относятся просто как к человеку, а может и вовсе предмету интерьера: просто делают вид, что не замечают. Это достаточно удобно иногда. Ах, да. У нас «отщепенцев» целых двое, и второй это Лёшка. Честно, я не знаю, почему мы в своё время не сконнектились, но, наверное, нам этого и не надо. Иногда мы, конечно, перебрасываемся парой фраз, но это уже от совсем нечего делать. Выглядит Лёшка странно, феминно, и, видимо, в стремлении это подчеркнуть, он отращивает волосы. Вещи носит преимущественно тёмные и серые. Иногда я хочу, чтобы он оказался кроссдрессером, мне даже приятно представлять, как он приходит домой, достаёт из какого-нибудь потайного шкафа платья и подолгу крутится перед зеркалом, накидывая то одно, то другое, то оба... Садится он в дальнем углу, один. Наверное, чтоб поддержать образ отшельника. Все эти мысли наталкивают меня на одну резонную: «А почему бы, собственно, не заговорить?» Почувствовав на своей голове медленно расползающуюся плешь от пристального взгляда, парень поворачивается и смотрит уже на меня. Как правило, я стараюсь не создавать лишних проблем себе и окружающим и занимаю позицию наблюдателя, но почему-то именно сейчас во мне разбушевалось чисто подростковое желание изменить вообще всё, поэтому я с ужасным чувством шевеления и холода в груди пытаюсь решиться сделать что-нибудь. Безумно сомневаюсь, что выйдет хоть что-то. Лёша не отрывает от меня взгляда. Сделав жадный хапок воздуха, я встаю, чем привлекаю внимание всех сидящих в классе. Подхожу к Лёшке, тихонько говорю ему: «Идём, мы сейчас опоздаем.» На последнем слове мой голос почему-то истончается. Инструктаж по выживанию в пожаре внезапно обрывается. — Что-то не так, Владлена? — спрашивает классная, поправляя очки и ставя меня в ступор. — Мы на консультацию уже опаздываем, — говорю я и улыбаюсь одним уголком рта в попытке показаться невинной и непричастной. Чувствую себя героиней тупого фильма, хоть это и движ из нихуя. Мой внезапный товарищ наконец выходит из ступора, кивает, и мы выходим из кабинета, случайно хлопнув дверью. Нам вслед доносится только тихое: «Ладно.» Кажется, план был правда действенный, хоть и малость бессмысленный. А у выпускного класса есть плюсы. Такое странное чувство, как будто голова налилась свинцом... Постепенно мандраж пропал. Я шаркала туфлями по треснувшей коридорной плитке, демонстративно запрокинув голову в ожидании хоть какой-то реакции от Лёшки. Её не последовало, в чём, в общем-то, нет ничего удивительного. Он всегда какой-то грустный и озадаченный, заторможенный. Может быть, у него аутизм?... Лучше б он был драма-квинн, ей-богу, а то его пассивность гнетёт. Я вспомнила, почему мы толком и не общались никогда. — Куришь? — спросила я, когда уже накидывала на себя кожаный плащ, выкраденный из гардероба чьей-то покойной бабки, не иначе. Что поделать, люблю раздражать зануд своим видом, ну, или притворяться бездомным. Это тоже хорошо, легко будет скрыться от полиции, достаточно будет только запрыгнуть в мусорный бак. Лёша снова посмотрел на меня. Он странно вытянул потрескавшиеся обветренные губы, как будто хотел что-то сказать, но не смог. Этот жест меня напряг, если честно. Не припомню, чтоб он заикался. Со второй такой попытки из его уст вышло немного сиплое: «Нет.» А после парень прочистил горло с характерным звуком. Кххм! — Но если ты угощаешь, то я не откажусь. Мой товарищ толкнул дверь и вышел из школы. Я, застёгивая пуговицы на ходу, выскочила за ним. Мы немного прошлись молча, пока Лёша не остановился в одном из дворов. Серые панельки смотрели на нас с трёх сторон, так что мне было слегка некомфортно от чувства, что каждое окно смотрит именно на нас и каждый хочет засадить за решётку за курение в общественном месте, хотя какое это общественное место — так, кладбище советских времён с обшарпанными стенами, с дурацкой железной ржавой горкой для детей и заплёванной скамейкой для их пьяных родителей. А панельные стены это просто маленькие гробы, и я сама обитательница такого же гроба, так что имею право так говорить. Дед инсайд, ёпта. Я вставила сигарету в зубы и протянула пачку своему однокласснику. Тот угостился, немного помедлив. Зажигалка у него была своя, что меня несколько удивило, ведь он же сказал, что не курит. — Что, вопросов нет? — попыталась я начать разговор, на что Лёшка помотал головой и выпустил зачем-то клубы дыма мне в лицо, отчего глаза заслезились. Я сама решила начать говорить. — Мне стало безумно скучно, я увидела, что тебе тоже, вот и решила вытащить нас из класса, а ты мне вместо спасибо вот так вот, ага. — Я не специально. Извини за пэссив-агрессив, я не так хотел. Обиженная интонация не входила в мои планы и получилась сама, плюс глаза, заслезившиеся от дыма, вероятно, вызвали у молодого человека чувство вины. Он снова вытянул губы и поднял брови. Меня это стечение обстоятельств развеселило. Я бросила окурок вниз и прикрыла его ботинком, втаптывая в осеннюю грязь. «Пойдём, проводишь меня до дома, раз ты такой плохой-злой теперь,» — сказала я, глядя в его серые виноватые глаза. Мы развернулись и пошли в сторону моего дома. Не уверена, что знакомство заново состоялось успешно. Лёша робко предлагал какие-то темы, но после пары фраз темы сходили на нет, так что диалог получался калекой. Даже прощание обошлось тем, что мы помахали рукой друг другу и разошлись в противоположные стороны. **** На самом деле, это даже странно, что ему дали такое имя. Если честно, у меня «Алексей» ассоциировалось всегда с чем-то крупным, мускулистым, грубоватым. Типа нашего физрука Алексея Семёныча. А этот чувак он какой-то... Никакой. Точно не Алексей. Просто Лёшка. Интересно, чем думали его родители, когда его так называли? Что там это имя вообще означает? А, «защитник» с греческого. Мда уж. Если он что-то и защищает, так это свою гетеросексуальность, и то с переменным успехом. Я чахла над заданными на дом тестами, вертела пальцами ручку(ловко, не хуже, чем черепашка Донателло свою трость) и думала, вот только далеко не над поиском правильного ответа. В какой-то момент мне показалось, что я сегодня отдаю слишком много чести этому нашему Лёшке. Почти весь вечер думаю. Мне стало стыдно за все ироничные и оскорбляющие замечания, хоть я и сделала их только у себя в голове. Наверное, он сейчас думает о том, что обидел меня или что-нибудь ещё хуже. Я только доставила ему проблем. Вот зараза. Вроде ничего особенного не произошло... Но кто его знает. Он неплохой парень. Хоть и мутный тип. Наверное, он даже хороший. В горле неожиданно встал ком, то ли от чувства вины, то ли от желания курить. Невероятно раздражает это чувство. Я швырнула ручку, нервно выдохнув, нацепила первые попавшиеся под руку шмотки и вышла на улицу, уходя бросив маме, что скоро вернусь. Не сказала бы, что осень в этом году была особенно тёплая или холодная. Нет, всё как всегда. Немножко того, немножко другого. Сегодняшний вечер, например, был морозным, на лужах даже образовалась тоненькая паутинка ледяных кристаллов. Жаль, что мои дырявые башмаки не позволяли варварски наступить в эти лужицы, нарушив всю красоту. На морозе идёшь быстро, сам того не замечая. Два квартала были преодолены за считанные минуты. Впереди показалось здание общежития медколледжа. Оно не принадлежало, конечно, на все сто меду, просто большая часть студентов проживала там. Я набрала номер подруги. *** Ева ненамного старше меня, ей двадцать. Коренная москвичка, волею судьбы переброшенная к нам на периферию страны. Учится в педе. Курит, кажется, с рождения, а пить наверняка начала ещё в утробе. Ей от этого весело. Режется, сама не зная, зачем, как многие. При этом имеет и синдром спасателя, стараясь тащить на себе и меня, и многочисленных знакомых, и любого бомжа с вокзала. Добрая душонка. Если словит болтушку, то её будет не остановить. Относится к жизни как-то несерьёзно, со слишком выраженным смехом сквозь слёзы. Серьёзно, она так много нервно посмеивается, что иногда становится не по себе. *** Ева месила грязь кедами, переминаясь с ноги на ногу. Вроде было не очень холодно, разве что неприятно, но девчонка она у нас мерзлая, так что даже в жаркий день из джинсов не выгонишь, а то, смотри, простынет мадам. Но кто же просил её сейчас выходить на улицу в коротких домашних шортиках? — Знаешь, что, — вкрадчиво начала подруга, легко подпрыгивая на одной ноге, теряя таким образом вообще всю соблазняющую окраску фразы, — в выходные меня зовут на дачу к какому-то хмырю, там будет спиртяга и людей много, ну, знаешь, ребята хотят устроить тусовку как в американских фильмах. Интересует? — Мне почему-то кажется, что ничего у них не выйдет, но пиво само себя не выпьет... Интересовало ли меня это? Не знаю, больше нет, чем да. Я не против провести время с подругой, не против какого-то движа, но вместе с тем большое количество незнакомцев вокруг меня не очень привлекает. То, что мой ответ не был пропитан энтузиазмом, заставило Еву замешкать, но она моментально нашла парочку аргументов. — Дорогая моя, ну там же буду я, там будут ребята из местных музыкальных групп... А знаешь что? Это же бесплатно! — она подмигнула, улыбнулась широко. Её улыбка сползла слишком быстро. — Я ОЧЕНЬ хочу пойти туда с лучшей подругой. *** Смешно, что в большинстве подростковых сериалов вечеринка является двигателем сюжета. Я приняла Евино приглашение. Супер-пупер-дискотека была запланирована на послезавтра. У меня было время, чтоб подготовиться. Например, я планировала позвать Лёшку. Может быть, чтобы реабилитироваться. Может быть, чтобы укрепить намёки на дружеские отношения. Очень глупо делать это в выпускной год, но всё же лучше поздно чем никогда. Я крутилась перед зеркалом, перебирая одежду. Когда половина всех имеющихся у меня шмоток была перемерена и разбросана по комнате, а стрелка часов переползла отметку полночи, я пришла к выводу, что смогу решить все свои вопросы завтра. Это не такое уж и важное мероприятие, чтоб уделять ему столько внимания, решу всё завтра.