Клинок и перо

      Минерва Макгонагалл рыдала. Молча, заткнув себе рот ладонями, вздрагивая от идущих одна за другой конвульсий и не в силах остановить поток солёной влаги из глаз. Будь между нами отношения хоть сколько-нибудь доверительно-дружеские, я бы не преминул зайти к ней кабинет и спросить о причине подобного состояния, но кошачья натура Макгонагалл не оставляла мне иного варианта действий, кроме как держать дистанцию и не нарываться на контакт с заместительницей директора. Я и так узнал больше, чем было нужно о ней, об анимагах, и о личных пристрастиях профессора трансфигурации. Поэтому я не стал приближаться к приоткрытой двери её кабинета, благодаря которой и смог разглядеть столь неприглядную картину, а неспешно двинулся по своим делам.       Замок засыпал, просыпался охотник – исключительный и неподражаемый я! Через некоторое время, когда Люпин полностью вляпается в лужу дерьма под названием Том Реддл, он наверняка захочет посетить школу и проверить, что же такое тайное скрыто в недрах Хогвартса. Болтливая бестелесная зараза, выудив из оборотня крохи информации, смогла вывернуться и выставить всё так, будто девочки действительно раскрыли один из секретов Хогвартса, а я, такой негодяистый и эгоистичный, решил присвоить себе их открытие и поэтому лишил памяти и магии, чтобы Данбар и Уизли на месяц пропали из школы. Самое смешное, что Чернильный Томми был наполовину прав! Люпин, у которого теперь не было ни единого шанса незаметно пробраться в школу для рандеву с директором, чтобы «слить» меня и заручиться поддержкой Дамблдора, был вынужден работать на свой страх и риск. До Йоля оставалось меньше двадцати дней, его нетерпение и азарт лишь подстёгивали заключённую в ежедневнике псевдо-личность, и та всё сильнее и сильнее опутывала оборотня своей паутиной. Скоро Люпин дойдёт до нужной кондиции, окончательно доверится своему собеседнику и попытается самолично вызнать, что же скрывается в недрах замка.       И вот тут возникало одно больше «Но», которое портило весь мой план – Мактавиши. Наверняка, при попытке проникнуть в Хогвартс, оборотня ждал бы очень горячий и страстный приём, после которого его шкура могла стать любимым прикаминным ковриком у мстительного Данбара. Знал об этом и Люпин, то есть о попытке открытого проникновения в школу можно было забыть. В замке точно имелись потайные ходы, но я понятия не имел о том, где они расположены – во время учёбы мы с Джоном и без них находили способы незаметно смыться из замка, чтобы погулять, проверить парочку рискованных идей или просто вволю поплавать в Чёрном озере. Но наши «шалости» не шли ни в какое сравнение с тем, что устраивали Мародёры, к которым принадлежал Люпин, а ведь эти малолетние олухи не просто сбегали из школы – они делали это постоянно, ни разу не попавшись, а такая наглость при подобной частоте нарушений правил указывала лишь на то, что какие-то потайные ходы им были известны. Теперь их должен был обнаружить я, чтобы вовремя отследить Люпина, ведь ему был заказан вход в Хогвартс лишь в дни полнолуния, в остальное время он мог беспрепятственно проникать в замок.       Так что я уже третью ночь подряд шлялся по пустым коридорам, изредка встречаясь с бдительным завхозом, и пытался с помощью известных мне чар найти хоть один секретный лаз. Сам факт наличия этих неизвестных мне путей проникновения в замок бесил и злил, как спутавшаяся прядь волос, зацепившаяся за застёжку мантии. Пусть студенты бегают туда-сюда ради свиданий, приключений и драк, но так ведь и какая-нибудь гадость вроде скаженного оборотня может пролезть! Или ещё кто одержимый. Или анимаг-нелегал. Или… В отчаянии я едва не начал биться головой о каменную стену. Я был всего лишь охотником, мне никогда не приходилось защищать замки и выслеживать преступников – я действовал по наитию, в меру собственной наглости и пронырливости, а эта задача предназначалась для какого-нибудь грёбаного героя, которым я ни за что не хотел быть! -      Чем тебя расстроила эта стенка? Она посмела критиковать твою новую мантию? – весёлый голос Авроры отвлёк меня от мыслей о нанесении самому себе телесных повреждений лёгкой тяжести. Я давно слышал её шаги и был готов к встрече, но всё равно едва не вздрогнул, когда она заговорила. -      Аврора, тебе известны секретные проходы в замок? – напрямую спросил я, так как уже устал от экивоков и долгих обменов любезностями. -      Нет. А они есть? -      Естественно! Это же обитель страшных колдунов, которая не раз подвергалась осаде, совсем как замок Монсегюр в Окситании. -      А это была какая-то старая школа магии? – Аврора подошла ко мне, держа в руках телескоп, как любимого ребёнка. Ясно, опять ходила смотреть на звёзды. -      Нет, это было последнее убежище еретиков-катаров, но… магии там тоже учили. Забудь, это старая и очень нехорошая история, которую не стоит рассказывать на ночь глядя. -      Хорошо, расскажешь днём! – легко согласилась она. – Тебе надо спросить у Флитвика – ему наверняка известны многие тайны Хогвартса, тебе он не откажет. -      Если я скажу «А», то придётся говорить и «Б», а Декану не всё стоит знать. Он, пока что, слишком зависит от директора. -      Ты прав, я забыла… – Аврора виновато потупилась. – Может быть, Аргус Филч в курсе? Он ведь столько лет заведовал хозяйством замка! -      Если бы он знал хоть один, то для него не составляло бы труда ловить ночных нарушителей, а ему приходилось бегать по всей школе, чтобы поймать тех же Уизли, или отправлять в качестве загонщика Мисси Норрис. Кстати, ты не представляешь себе, как расцвела эта красавица без постоянных пинков под хвост и попыток скормить ей какую-нибудь дрянь! Какая шерсть, какие усы, а урчит словно восьмицилиндровый двигатель объёмом шесть и три литра!       Моя собеседница смотрела на меня ничего не понимающим взглядом и лишь крепче прижимала к себе телескоп. Ну да, откуда ей было знать про двигатели внутреннего сгорания и лошадиные силы? И чего это я разболтался? У меня, вообще-то, есть задача на эту ночь, которую надо хотя бы попытаться выполнить, иначе весь мой план с Люпином полетит оборотню под хвост! -      Извини, что-то меня занесло! Ну, хорошей ночи, пойду дальше искать ненаходимые лазейки. А то вдруг какая крыса пролезет! – я коротко поклонился Авроре, нарочито утрируя каждое движение, и двинулся в обратную сторону, чтобы не проходить мимо Авроры. -      Гилдерой, подожди! – окликнула она меня. – Филч мог знать о ходах, но у него не было возможности ими воспользоваться, потому что он – сквиб. Но он мог записать информацию о них, а при увольнении из Хогвартса Аргус вряд ли забрал записи с собой, зачем они ему в новой жизни? Может, тебе удастся найти что-то полезное в его знаменитой картотеке нарушений?       Или я дурак, или во всём виноваты недостаток сна и постоянное нервное напряжение, какого не бывало даже во время долгих охотничьих «загулов». Я потратил несколько дней зазря, кругами шляясь по замку и попусту тратя магию. -      Спасибо за подсказку, Аврора, – я обернулся к ней и мой поклон был куда ниже, чем в первый раз. – Без тебя я бы потратил впустую ещё несколько ночей. Пойду, найду Мактавиша, вдруг пустит порыться в чужих бумажках! -      Учитывая, что ты единственный, кто может разобраться в причинах «болезни» Фэй Данбар и Джинни Уизли, то Баннах Мактавиш не только пустит тебя к картотеке Филча, но и станет самолично выдвигать тебе ящики, чтобы ты не утомился во время поисков или, не дай Моргана, не попортил маникюр! -      О, так ты заметила и оценила этот прекрасный прозрачный лак? -      Гилдерой, такое сложно не заметить, – она посмотрела в сторону, словно ей было неловко обсуждать подобные вещи. – Если полированные ногти ещё куда ни шло, то лак… -      Думаешь, недостаточно ярко и броско? Хм, а ведь действительно… В следующий выходной обязательно снова наведаюсь в салон мамы Лаванды Браун и перекрашу ногти в цвет спелой вишни, – обрадовался я. Кажется, я нашёл то, что может хоть немного оттолкнуть Аврору от меня. -      Блондинка с красным лаком – это банально, – выдала Аврора, смутилась и сбежала, даже не попрощавшись. -      Я не блондин, я зо-ло-той! – крикнул я ей вслед и рассмеялся. А почему бы мне и не повеселиться, если я получил ответ на два почти неразрешимых вопроса?!       Новый завхоз не только пустил меня порыться ночью в картотеке Филча, но и выдал два здоровенных гроссбуха с личными записями старого сквиба. Судя по насмешливому взгляду шотландца, меня ожидала более чем интересная информация! Старый завхоз действительно оказался не промах… В его записях содержался компромат чуть ли не на всех студентов и преподавателей – кто где бегал, когда и что нарушал, кого обсуждал и кто с кем цело… Я посмотрел на запись от четырнадцатого октября восемьдесят девятого года, хмыкнул и перелистнул страницу. Не моё охотничье дело! А вот записи за прошлый год я осмотрел очень тщательно и нашёл немало подтверждений тому, что Дамблдор знал о ночных похождениях студентов и их влюблённости в зеркало Еиналеж. Я даже пожалел, что у меня, как у какого-нибудь маггловского детектива, нет микрокамеры, позволяющей отснять страницы с наиболее важными записями – книги изначально были зачарованы от копирования, а разбираться с чужими чарами не хватало ни времени, ни знаний. Мои навыки имели очень специфический уклон…       Я потратил ещё двадцать минут на исследование записей старого шпиона, не поленился проверить свой период ученичества и на одной из страниц наткнулся на описание подвигов Джеймса Поттера. И это были действительно подвиги, без иронии – он постоянно вместе с Сириусом искал по ночам прячущуюся по пустым классам малышню из других факультетов и отводил в свою башню, где сдавал на попечение Лили Эванс. Кто-то не мог ужиться с соседями по спальне, кто-то боялся старшекурсников, всегда готовых поглумиться над сопливыми первачками, а кто-то боялся наказания за позднее возвращение и предпочитал отсидеться в тёмном углу до утра, наивно полагая, что с ним ничего не случится. Пару раз Джеймс отбивал однокурсниц у выпускников, которые считали, что пригласить на ночное свидание девушку, где вместо одного кавалера её будут ждать пять – это очень хорошая идея! Блэка он в этих случаях с собой не брал по понятной причине – этот и убить мог… Один раз Джеймс помешал чужой дуэли и на следующую ночь сам дрался с оскорблённым чистокровкой. Фамилия Мальсибер, которую носил противник Поттера, объясняла многое… Нет, Джеймс порой творил полнейшую дурь, вроде зачарования пола, чтобы камни начинали издавать неприличные звуки, когда на них кто-то наступал, но вся эта деструктивная деятельность походила на… отвлечение внимания. Нет, мне определённо нужны были копии этих записей!       Я отложил гроссбухи и полез в картотеку – стоило проверить там, за что и когда были наказаны Мародёры в период учёбы на последних курсах, потому что в своих заметках Аргус указывал не всё и не обо всех. Например, я не нашёл записи о том, как устроил совиный коллапс или заколдовал доспехи, заставив их петь «Песнь о Роланде», а ведь старик помнил об этих событиях. То есть, какие-то данные он бумаге не доверял, но ведь из описаний причин отработок можно было бы выявить хотя бы условное местонахождение одного из тайных проходов по школе! В ящике за семьдесят восьмой год, между карточками Блэка и Поттера, в которых описывалось наказание за очередную драку со Снейпом, посмевшем назвать магглорождённых волшебников бесполезными выродками, я нашёл плотный, множество раз свёрнутый лист бумаги, потрёпанный на сгибах и подпаленный с одного края. На заначку Филча это не походило. Я попытался развернуть свою находку, но у меня это, к моему превеликому удивлению, не вышло. На пожелтевшей от времени бумаге проступила надпись: «Пошёл нахер». Я решил зайти с другого края и влил в бумагу немного чистой магии. «Неплохо, но курс тот же». Шутники мордредовы! Я сунул загадочную бумажку в карман камзола, вернул вытащенные ящики на место и оставил гроссбухи на письменном столе Баннаха Мактавиша, где кроме чернильницы и пера не было ничего лишнего. Они тут же вспыхнули бледно-зелёным светом, попав в установленное завхозом защитное поле, и я с чистой совестью отправился к себе – пить тоники и разгадывать загадку старой бумажки. Упоминание о тайных ходах я не нашёл, но эта бумажка могла оказаться поинтересней данных о тайной спасательной деятельности Блэка и Поттера. Если что - пошлю Джейн сову с просьбой допросить Филча. Ей-то старик не откажет, но уж очень не хотелось прибегать к помощи крёстной там, где я должен был справиться самостоятельно.       За два часа до рассвета, когда от кофе уже начало тошнить, а от ругани и отказов устала, кажется, даже неприступная бумажка, я догадался применить полученные от Люпина знания о секретной способности Мародёров. Я почти ничего не знал о четырёх гриффиндорцах, у них наверняка были разные цели и мотивы, но что их точно объединяло, так это нелегальная анимагия и проклятие оборотничества. Учитывая возможность выдачи издевательских ответов, имел смысл задать бумажке вопрос или продемонстрировать свою «приближённость» путём раскрытия страшной тайны гениальных придурков. Используя палочку, как писчее перо, я вывел на одной из сторон невидимую надпись: «Мародёры – оборотень, олень, пёс и крыса». Какое-то время ничего не происходило, а затем появился ответ: «Не совсем то, но уговорил». Плотный прямоугольник начал разворачиваться, превращаясь в огромное бумажное полотно, на котором постепенно стали проступать чернильные линии и надписи. -      Матерь-Моргана, получилось, – прохрипел я, глядя на живую карту школы, по которой двигались метки с обозначением студентов и преподавателей. Более того, я сразу нашёл несколько тайных проходов по замку, один из которых вообще вёл за пределы школы. – Что мне сделать, чтобы отблагодарить тебя за это чудо?! – спросил я у пустоты, но она мне, как положено, не ответила.       Я вернулся к карте, с интересом понаблюдал за тем, кто где находится и куда направляется в столь поздний час, а потом не выдержал и нашёл точку с именем преподавательницы астрономии. Я с умилением и восторгом посмотрел на её настоящую фамилию, которую без зазрения совести выдала карта. Если бы я уже не просмотрел копии дел, которые передал мне Джон, то меня бы могла напрячь эта нечаянно раскрытая тайна Авроры, но… её секрет не имел значения! Что ж, Аврора помогла мне, а значит я должен был сделать ей соответствующий подарок. И такой, какого бы она никогда не сделала себе сама. -      Рой, ты меня так больше не пугай – я уже засыпать начал, а тут Люччи прям на одеяле появилась! – Гарри посмотрел на меня одновременно и с укоризной, и с любопытством. – А если бы я лягнулся или заорал? -      Прости, прости, я просто вспомнил, что не показал тебе одно чудо и решил, что надо сделать это как можно быстрее. Только учти, я тебе это чудо не отдам, оно мне сейчас самому жизненно необходимо! – я едва не прыгал от счастья и самодовольства. Да, идея проверить залежи Филча принадлежала Авроре, но ведь о том, как открыть карту, догадался я сам. Это оказалось посложнее, чем распутывать следы тварей в лесу или подсчитывать ежегодный налог, но я справился и поэтому гордился собой и своим умом. Собственно говоря, я весь день был в восторге от себя самого и поэтому был необычайно добр и милосерден. Я даже не особо сильно зверствовал на практикумах, прощая неуклюжесть и рассеянность! Кажется, студентов это только насторожило и уверило в том, что я затеял какую-то пакость. Снейп так и вовсе пытался на ужине отодвинуться от меня, из-за чего едва не грохнулся вместе со стулом. Бедняга, что-то ему совсем не везёт в последнее время!       Я подтащил Гарри к лежащему посреди гостиной куску бумаги и в очередной раз повторил трюк с записью секрета Мародёров. Карта тут же раскрылась, явив ошарашенному Гарри план замка со всеми этажами и даже двумя нижними уровнями подземелий. -      Ох ты ж… – восторженно выдохнул он. – И тут видно, кто где находится, и даже… это что, секретные проходы? -      Именно! Я искал медь, а нашёл орихалк. -      То есть – искал? Разве не ты её сделал? -      Нет, Гарри, что ты. У меня на это не хватило бы ни времени, ни мозгов. Это… – я не выдержал и присел на корточки рядом с Гарри, чтобы смотреть ему прямо в глаза. – Это результат совместного творчества Мародёров.       Он какое-то время молчал, потом решительно шмыгнул носом и отвернулся, пряча повлажневший взгляд. -      И ты мне её не отдашь, эту карту, да? -      Не сейчас. Надо разобраться с василиском и тем, как проклятый ежедневник смог оказался в школе, а для этого надо знать, где расположены секретные ходы, и кто когда пользуется ими. -      Расскажи, как ты нашёл эту карту! Ты ведь не мог просто так подумать, что тебе нужна какая-то крутая штука, чтобы за всеми следить, и тут же получить её! Так не бывает. -      Иногда – бывает, если вместе сходятся обстоятельства, растянутые во времени на множество лет. Если бы Филч не покинул школу, если бы Данбар не прислал готового к сотрудничеству человека из своего клана, если бы Аврора не дала мне подсказку, а я не знал парочку фактов о прошлом твоих родителей, то ничего бы не вышло! Случайность – это результат объединения множества факторов, а не чудо. -      Так, я пока для философии слишком маленький! Давай как-нибудь попроще, а? -      Проще будет долго. Готов слушать, или тебе хочется поизучать карту? -      Два в одном!       Пока я рассказывал о том, как мне удалось найти, а главное – открыть артефакт, созданный Мародёрами, Гарри едва не ползал по карте, разглядывая план замка и наблюдая за его жителями. -      Снейп бегает кругами по комнате, он что, так тренировку делает? Лучше бы на улицу выполз. Маккошка почему-то сидит в своём кабинете, хотя уже два часа ночи. Директор… Смотри, у него какой-то Дедалус Дингл в гостях! Зачем студент пришёл к Дедуле в такую рань? -      Это не студент, – я скривился, – это один из верных последователей нашего Светоча. -      А ты откуда знаешь? -      Потому что именно он следил за тобой, когда Джон с Долорес забирали тебя у Дурслей. Потом ещё и за самим Джоном шпионил, придурок. -      Ты не говорил, что у меня были надсмотрщики! – возмутился мальчик. -      Гарри, мы тебе подробности того дела вообще не рассказывали. Думаешь, там всё так просто было? Да над тем, чтоб тебя и ещё нескольких сирот вытащить, половина Отдела Тайн трудилась! Таких вот соглядатаев отгоняли… Надо же, Дингл припёрся к своему шефу. Надо будет сообщить Джону, пусть приглядит за ним. -      А за мной ещё кто-то следил? – Гарри ожидаемо напрягся. -      Сквибка Арабелла Фигг – точно, на счёт других магов не знаю.   -      Значит тётка-кошатница, к которой меня иногда отводили Дурсли, чтобы я посидел под присмотром, пока они катаются в парк развлечений, была шпионкой директора. Ага, и тётка Петунья, получается, знала о об этом. Ух, как хорошо, что мне до неё не дотянуться, я бы ей устроил весёлую жизнь! Сволочь, это ж сколько она всего скрывала? А Дедуля точно знал о том, что Дадли мне руку сломал, я же бабке рассказывал об этом! – в глазах Гарри загорелся нехороший мстительный огонёк. – Вот бы хоть разок встретиться с ней! -      Уймись, мститель малолетний! – рассмеялся я. – Что ты ей сделаешь? Проклянёшь? Так она помрёт. Ты точно этого хочешь? К тому же, старуха и так получила своё сполна – мы с Джоном её в больницу отправили, и всех её низзлов-полукровок в питомник сдали. Если бы она их вернула, то Джон бы об этом сказал. Так что осталась эта престарелая Мата Хари с дырявым мешком и без поросёнка. -      Сколько я интересного узнал сегодня, хоть записывай, – буркнул тот, но уже без прежней злости. – Вы когда-нибудь расскажете мне, что вообще творилось, когда Джон с тётей Долорес меня забирали? -      Обязательно, но чуть попозже. Зато я могу рассказать тебе про Джеймса и то, как он вместе с твоей мамой следил за чужой малышнёй!       Минут двадцать я расписывал подвиги Поттера-старшего, стараясь избавить Гарри от грустных мыслей. Он сиял солнышком, набираясь гордости за отца и маму, и мне так и хотелось взъерошить ему волосы или сделать ещё какую-нибудь глупость. -      Знаешь, Рой, а я тут математику учить начал, – признался вдруг он. – Ну, чтобы мозги не застаивались и работали лучше. Вы ведь с Джоном мне не рассказываете всё, потому что я многое могу не понять – мелкий, глупый, из жизни только Дурслей видел. Когда я повзрослею, тогда и объясните всё – я помню, мы так с вами договаривались. Только повзрослеть, это же не только вырасти и в разные нехорошие ситуации умудриться попасть. Повзрослеть, это вроде как ещё и научиться думать. Ты в математике понимаешь, наша новая деканша вообще за неё шарит, как никто другой, вот я и решил ею заняться. Ну, по чуть-чуть, хотя бы. И я нашёл определение переменной – это такая штука, которая имеет множество значений и в пределах этого множества может быть какой угодно. Папа получается этой переменной и был – он всё время разный! То дурачок, вроде близнецов Уизли, то серьёзный и храбрый, как Джон, а то и вовсе какой-то таинственный и странный, вроде Грэя. Анимагией занимался, артефакты создавал… Интересно, я вообще смогу когда-нибудь узнать, каким папа был на самом деле? -      Сможешь. Думаю, ему понравится, если ты разгадаешь его загадку! -      Ты правда считаешь, что папа с мамой каким-то образом наблюдают за мной? Или это типа сказочки о том, что мёртвые живы в наших сердцах и поэтому всегда рядом с нами? -      Зеркало, – напомнил я. Гарри задумался, нахмурился, почесал затылок. -      Да, в этом есть смысл. Они все где-то есть, но как-то по-другому, а значит я не могу их расстраивать. Мама с папой хотели для меня самого лучшего, хотели, чтоб я был жив и счастлив. И я буду, что бы там себе не напридумывали всякие добрые и хорошие волшебники с цветочками в бороде! Ой, смотри – теперь у него вместо Дингла Аластор Грюм… -      Та-а-ак… Генри, а сквозное зеркало у тебя, случайно, не с собой? -      Случайно – нет. Я его нарочно с собой спать беру, вдруг что случится, – Гарри протянул мне затянутый в деревянное обрамление кусок зачарованного стекла, и я тут же вызвал Джона. Он почти не появлялся дома, передать ему письмо Люччи никак не могла и мне пришлось отвлекать своего друга от службы. Судя по темени кругом и тому, что он мог говорить открыто и ни от кого не скрываясь, Джон находился в каком-то захолустье и рядом не было никого даже условно живого. Выслушав новости, Джон стал темнее ноябрьской тучи. -      Рой, чтоб эту карту из рук вообще не выпускал! Ты представляешь, что будет, если она попадёт в руки Сам-Знаешь-Кому? -      Естественно! -      Ты проверил, как на ней выглядят твои комнаты? -      Ага. Никак! – я даже не пытался скрыть злорадство. Мародёры были малолетними гениями, но меня учила лучшая из женщин и пробить мою руническую защиту их карта не смогла. Когда я находился у себя, то не отображался на карте, это же касалось и всех, кто заходил ко мне. Скрытого под мантией-невидимкой Гарри артефакт Мародёров тоже не мог найти. Джеймс что, был совсем идиотом – разбивать собственную защиту?! -      А у твоей музы? Она сама говорила, что к ней не могут попасть домовики, значит там накручено что-то посильнее обычной защиты от прослушки, – Джон никак не мог успокоиться. – Профессор Синистра слишком много знает, она должна находиться в безопасности. А ты, вместо того, чтобы защитить её, таскаешь ночью по сортирам. -      Да мне без Авроры нет ходу в девчачью уборную! -      Поставь ей защиту, Рой. -      А ты займись Динглом и Грюмом. Неизвестно, как часто директор вызывает к себе своих верных миньонов и как долго это длится! Может, мы поймали их сегодня за первой встречей, а может это еженедельный ритуал! -      За Грюмом следит Скримджер – этот идиот трижды подавал прошение о восстановлении в должности и даже пытался написать на тебя заявление о нападении. -      И ты молчал?! -      А чего переживать? Ему это заявление так глубоко засунули, что он неделю враскорячку ходил. -      Джон, – зашипел я, – тут Генри! -      Да чё я, совсем маленький, что ли? – тут же надулся тот. Я не успел ответить – раздался стук в дверь и Люччи, привыкшая проверять всех, кто приходит ко мне в неурочный час, радостным голосом сообщила, что по мою душу пришла Аврора. Да чтоб вас! У нас же карта была под носом, мы могли её заметить! Отвлеклись...       Гарри тут же спрятался под мантию, сгрёб драгоценный артефакт своего отца в охапку и удрал в мой кабинет. Вот засранец! Даже не попытался попросить Люччи вернуть его в спальню. Я скрипнул зубами, отложил зеркало и пошёл открывать дверь. -      Зачем? – спросила Аврора, как только я впустил её внутрь. -      Чтобы не разговаривать в коридоре, там всё ещё прохладно, несмотря на усилия одного из Мактавишей! -      Зачем ты прислал мне подарок? – уточнила она. Я действительно это сделал с помощью моей милой фэйри, которая оставила вещественную благодарность за помощь в комнате Авроры. Кажется, ей это не понравилось. -      Потому что ты оказалась права и в записях Филча я нашёл много важного и нужного. Мне больше не придётся тратить время на бесплодные попытки, и я смогу заняться делом! Или тебе не нравится, что Люччи зашла на твою территорию? Хорошо, в следующий раз я пришлю тебе сову! -      Я не сделала ничего, что требовало бы благодарности. Подсказка – не сам поиск и он не стоит такого дорогой вещи. -      Эй, это же не алмазная корона из собрания Ювелирного дома в Тауэре. Это обычная книга, интересная, полезная, но не больше! -      Это нечто большее, Гилдерой! Эта книга… она словно дверь в другой мир, который всегда был рядом, и о существовании которого я не знала! Это всё равно, как если бы одиннадцатилетнему подростку пришло приглашение в Хогвартс, понимаешь? – Аврора вдруг улыбнулась и схватила меня за руку. Я каким-то чудом смог сдержаться и не отдёрнуть её, потому что прикосновение тёплых ладошек обожгло меня, как если бы я сунул ладонь в кипяток. – Это же ответ на многие вопросы, на которые я никак не могла найти ответы в трудах по магии! Надо только хоть немного подтянуть маггловскую физику, чтобы понимать чуть больше, но… Спасибо тебе! -      Я не понимаю – ты пришла ругать меня или благодарить? -      И то, и другое! – призналась она и вдруг произнесла немного расстроенным тоном: – И ты опять подарил мне цветы… -      Как без них? -      Тёмно-лиловые ирисы, – Аврора вздохнула. – Наверное, мне не стоило опрометью бежать к тебе, но я просто не справилась с мыслями из-за этой чудесной книги и сорвалась. Тебе стоит поискать себе более сдержанного помощника, я могу случайно испортить всё! -      Нет, меня вполне устраивает, что мне помогаешь именно ты. Тебе я могу доверять. -      Почему? -      Потому что ты согласилась пойти навстречу Генри Поттеру в его желании встретить ночь Самхейна на Астрономической башне и защищала его, когда заподозрила меня в нечестной игре. И потому что если меня начнёт заносить, ты сможешь остановить меня. Иногда полезно иметь внешний стопор! У тебя совести на весь Хогвартс хватит и даже ещё останется, так что… -      Так что замолчи и прекрати смущать меня, – Аврора поспешила прервать меня. Я расслышал раздавшееся со стороны дивана слабое хмыканье. Мордред, я же не завершил разговор с Джоном! А ещё Гарри в кабинете… -      Хорошо-хорошо. Тогда, чтобы ты была более уверена в себе, разреши мне усилить защиту твоей комнаты? Я не сомневаюсь в том, что Вирсавия сделала всё на высшем уровне, но мне хотелось бы обезопасить тебя от любой возможной неприятности. -      Как скажешь, – неожиданно легко согласилась Аврора. – Только сообщи, когда тебя ждать. -      Не бойся, без предупреждения падать тебе на голову не собираюсь. Таким жестоким я бываю лишь с колдомедиками!       Она непонимающе посмотрела на меня, неожиданно смутилась и ушла не попрощавшись. То ли её приманила к себе подаренная мной книга, то ли она решила не оставаться вместе со мной наедине дольше необходимого. Надо же – сорваться, прибежать через весь замок, поблагодарить и… уйти. -      Рой! – окликнул меня Джон. – Ты куда пропал? -      Здесь я, надо же было дверь запереть, – я плюхнулся на диван и подобрал зеркало. – Извини, что заставил тебя это всё слушать. -      Что за книгу ты подарил профессору Синистре? -      «Краткую историю времени» Стивена Хокинга. А что? Ей нравится космос, пусть узнает маггловскую теорию о том, как появилась Вселенная! -      Ты знаешь, что эту книгу хотели запретить? Как бы твоей ненаглядной музе не пришлось прятать её, чтобы не влететь на штраф за чтение неподобающей литературы. -      Я посмотрю на то, как маги попытаются отменить физику! – я отмахнулся. – Волшебство не противоречит базовым законам мироздания, скорее дополняет их. Ладно, сейчас передам зеркало Гарри, чтобы вы попрощались, и отправлю его спать. Из-за меня он весь день будет клевать носом над конспектами! Генри! Ге-е-енри!       Ответа не было. Я прошёл к кабинету, открыл дверь и увидел Гарри, читающего дневник Фэй. Он смотрел на кривые закорючки так, словно понимал их смысл, и тот ему явно не нравился. Вот же… дитя неразумное! -      Генри, не все книги, которые у меня есть, можно свободно брать, – с лёгким укором проговорил я, опускаясь рядом с ним на пол. – Они, вообще-то, зачарованными бывают, могут и укусить!       Вместо ответа Гарри зашипел, как мордредов василиск, а потом швырнул дневник своей подруги в стену и заплакал. -      Ещё раз – ты понимаешь, что тут написано? – я ткнул пальцем в кривоватые иероглифы, написанные рукой Данбар. -      Как можно не понимать английский? -      Да потому что это не английский! Это какая-то дурацкая тайнопись, которую я уже неделю не мог не только расшифровать, на и найти хоть что-то похожее на неё! Прочитай, что здесь написано.       Гарри вновь зашипел. -      Джон, ну хоть ты ему скажи, что он не говорит на нормальном языке, а изображает гадюку, которой отдавили хвост. -      Скорее – неисправный пульверизатор, в котором застрял доксицид, – поправил тот. -      Издеваетесь? – надулся Гарри. -      Мы волнуемся! Потому что это ненормально! -      Ну, всё правильно. Я и есть ненормальный. -      Гарри, ты – самый понятный и адекватный ребёнок из всех, которые мне известны, а благодаря преподаванию в школе я этих детишек уже столько повидал, что мне порой мысли о возвращении телесных наказаний уже перестают казаться жестокими или неправильными. Так что перестань самоедствовать и запомни, что ты самый нормальный ребёнок. Это происходящее с тобой – ненормально. Как ненормально и то, что Джон не вылазит со службы и даже сейчас говорит с нами сидя в какой-то канаве, куда его загнали выслеживать контрабандистов, которых там нет и быть не может! -      А ты откуда знаешь? -      Оттуда, – я прикусил язык и тяжело вздохнул. Вот про это мальчику пока ещё было рановато рассказывать, вряд ли он правильно поймёт. Джон тихо смеялся, наслаждаясь моей перепалкой с Гарри. Про контрабандные тропы благодаря мне он знал побольше многих авроров и поэтому без зазрения совести пользовался шансом отдохнуть, а заодно и пообщаться с нами. Ничего, подремлет пару часов в канаве, отдохнёт и отправиться по нужному адресу – задерживать и класть мордой в пол неудачников, неспособных правильно замести за собой следы. Мои коллеги по стезе клинка и палочки ему не попадутся, а других нарушителей таможенного закона мне жалко не было. – Я много чего знаю, и не всё оно хорошее. Лучше скажи – что именно написано в дневнике Фэй? -      Всякое. Она поначалу думала, что её прокляла мачеха, чтобы старшинство перешло к младшему сыну графа Данбара, и поэтому записывала всё, что казалось странным. А потом поняла, что с ежедневником Реддла что-то не так, только уже было поздно – Фэй сама не понимала, как он оказывался у неё в руках и куда она с ним ходила. Самхейн, например, полностью у неё выпал из памяти. Она даже о том, что наговорила мне гадостей про Джона, не могла вспомнить, ей Гермиона об этом сказала, когда просила извиниться передо мной. -      Фэй вообще хоть раз упомянула, откуда взялась эта мордредова книжонка? -      Не знаю, я же ещё не всё прочитал. Тут кусками записи, словно она в моменты просветления писала. В некоторых вообще всё напутано, как будто два дня в один слились, – Гарри печально вздохнул. – Я всё же оказался прав – она сбрендила! Думаешь, её вылечат к Йолю? -      Конечно, – как можно уверенней ответил я. – Оставь эту пакость на столе и возвращайся спать. И даже думать не смей демонстрировать нигде свои новоприобретённые навыки! -      Почему? -      Потому что твоё шипение очень похож на язык змей, он же парселтанг, он же серпентарго, – пояснил я, нервно поводя плечами. Джон, прекратив веселиться, поддержал меня: -      У авроров есть негласный приказ со времён Министра Багнолд арестовывать всякого, кто говорит на этом языке. Так что дневник Фэй – это такой компромат на Данбара, что его по хорошему надо перевести и сжечь, чтобы владетельный граф не оказался парией в собственном клане. Посадить не посадят, но… жизнь испортят. -      Так, вот вы такие взрослые и умные… Рой, перестань корчить рожи, я же сейчас ржать начну, – Гарри попытался сохранить серьёзность, но всё равно хихикнул. Этого я и добивался. – Так вот, объясните, почему язык змей под запретом? Точно знаю, что у русалок, гоблинов и даже троллей есть своё наречие, но за его знание никого не сажают! -      По слухам Неназываемый говорил на парселтанге, как, впрочем, и покровитель Ирландии Майвин Суккат, известный магглам под именем Патрикия, да и сам Мерлин тоже был знатоком змеиного наречия. Но помнят все только самого последнего из череды магов-змееустов, так что владеющих этим «шеканьем» априори считают тёмными магами! Поэтому не нарывайся, а если увидишь змею и она тебе скажет: «Добрый день, как проползти на вокзал Пиккадилли», поступай как любой лондонец при виде туриста – делай вид, что у тебя болит зуб и тут же беги куда подальше! -      Например – к Рою, – добавил Джон. -      Хорошо, – смиренно кивнул Гарри и вздохнул. – То шрам, то шипучка змеиная, я могу хоть пожить нормально? -      Так живи, а мы с этой ерундой разберёмся. Нам в последнее время поразительно везёт! -      Это потому, что профессор Синистра появилась, – заявил Гарри, складывая на мой письменный стол письма Лили и карту Джеймса. – Она как с Роем не встретится, так ему вечно удача улыбаться начинает. Ты это, женись на ней, что ли! -      Я же говорю – муза! – заявил Джон, явно решив меня добить. У меня даже слов не нашлось, чтобы достойно ответить этим засранцам, притворяющимся моими друзьями! Не ругаться же на них...       К моему великому счастью, приближающееся полнолуние заставило Люпина отказаться от идеи срочного проникновения в Хогвартс, к которой его склонял Реддл. Усиливающееся день ото дня недомогание и остатки здравомыслия не позволили оборотню сунуться в непонятную авантюру, которая могла затянуться на несколько дней. Люпин как никто другой знал, что подземелья школы обширны и коварны, и по недосмотру Морганы в них можно очень надёжно потеряться. До момента стравливания скаженного мутанта с древнейшей из всех возможных тварей у меня оставалась неделя. За это время надо было проверить все тайные ходы, найти те, которые вели за пределы школы и оставить доступным для проникновения лишь один.       Кроме того, я был обязан открыть и исследовать ход в туалете, чтобы избежать ненужных сюрпризов. У меня не осталось сомнений в том, что для его открытия использовался парселтанг, осталось понять две вещи – как это выяснили Фэй и Джинни и почему Данбар, когда натравливала на меня василиска, говорила на английском языке, а не на змеином. И откуда она вообще знает его письменный вариант?! Вести свой «дневник сумасшедшего» девочка стала до того, как попала под власть Чернильного Томми, так что на него нельзя было спихнуть осведомлённость гриффиндорки. Более того – из-за этого самого парселтанга у меня возникли очень нехорошие подозрения относительно истинной личности Реддла. Если он знал, как следует пробуждать василиска, то был обязан владеть змеиным наречием, как иначе он мог объясниться с питомцем Салазара Слизерина? Неназываемый этим навыком тоже владел. Два мага, живущих в одно время и знающих язык змей были пусть редким, но вполне возможным совпадением, но если один из этих магов являлся Неназываемым, то о случайности не могло быть и речи!       А ведь ещё оставался вопрос Блэка… пришлось просить Джона перенести наш план с «оживлением» коматозника на неопределённое время, иначе я мог банально пропустить это радостное событие. Корделия предсказуемо осталась недовольной, но согласилась подождать. Опять-таки – до Йоля. Я уже начинал ненавидеть этот светлый праздник. Вдобавок, я не мог встретиться с Корделией и поговорить, чтобы извиниться или просто проведать её – Данбар действительно отправил свою дочь в приют к Джейн, так как находиться дома, рядом с мачехой и новорождённым братом, девочке не стоило. А мне не стоило встречаться с ней. уж слишком негативно реагировала на меня девочка в последние дни своего пребывания в Хогвартсе. Ничего, Джейн ей поможет. Как я уже понял, моя крёстная имела потрясающий навык ставить на место мозги зарвавшимся девчонкам, так что о судьбе Фэй можно было не волноваться. Если уж Джейн смогла-таки убедить Бэт заняться делом и начать ходить на занятия, то с любимой доченькой владетельного графа она точно могла справиться. Как и с Джинни Уизли – не знаю каким образом, но родителей этой глупышки тоже удалось убедить отправить ребёнка туда, где он в спокойной атмосфере сможет прийти в себя и вновь найдёт в себе магию под присмотром специалистов. Была у слабых магов такая особенность – терять связь с даром волшебства, из-за чего они иногда впадали в хандру и начинали творить всякие глупости, от которых их могли уберечь либо внимание и забота, либо крепкий подзатыльник, отвешенный веером Джейн! Прекрасной шпионке это позволял её благоприобретённый авторитет, но что оставалось делать тем, кто этот авторитет уничтожил своими собственными руками?       Дети – мстительные и очень подлые существа. Потеряв в их глазах статус, можно сразу заказывать себе место на кладбище, причём в самом дальнем уголке, без памятного камня и поминальных цветов. Я очень аккуратно давал им обещания, никогда не пытался втереться в доверие и не выделял никого из них на занятиях. Кроме, разве что, Гарри, но на то имелась вполне весомая причина и поэтому многие студенты закрывали глаза на то, что Поттер мог теперь в открытую подойти ко мне во время перерыва и заговорить, задавая вопросы на околоучебную тему или просто спрашивая о какой-нибудь ерунде. Наличие Снейпа, с которым мы второй год подряд играли в тройные «Кошки-мышки», лишь подчёркивало некоторую общность между нами и вызывало слабый глумливый интерес. Если бы Северус действовал более сдержанно, если бы он не пытался сделать их Гарри взаимную ненависть достоянием общественности, то всем было бы плевать на то, что мой готический герой терпеть не может авроров. Но… в своём негодовании Снейп не знал удержу и часто говорил то, о чём следовало умолчать. После того, как от орды големов и химер Хогвартс спас аврорский отряд под командованием Скримджера, авторитет служителей закона хотя бы ненамного, но вырос. После того, как Северус сбежал из моего класса, будучи уличённым в пристрастии к алым мантиям, этот самый авторитет скакнул до небес хотя бы в плане обнаружения действенного пугала для любимого декана.       Копировать, воссоздавать и трасфигурировать аврорскую униформу было запрещено законом, но ничто не мешало создать её отдалённое подобие при наличии хорошего образца, который Джон всё-таки прислал Гарри, предварительно споров всю служебную символику и защитную вышивку на подкладке мантии. Он даже расщедрился на форменные брюки, куртку и пресловутую портупею, в подсумке которой хранились сдерживающие магию наручники и зелья. Первый акт драмы прошёл почти никем не замеченный – Гарри, как инициатор всей этой провокации, пришёл на ужин в красной с чёрными вставками мантии, весьма напоминающей аврорскую своим кроем, разве что более короткой и слегка приталенной. Даже нашивку с гербом факультета не постеснялся прикрепить, маленький хитрец! В прошлом году это строгое одеяние смотрелось бы на мальчике смешно, но за прошедшее время он успел подрасти, немного окрепнуть, а начатые по весне тренировки, усиленные забегами по Запретному лесу и упражнениями под присмотром Маркуса Флинта, научили мальчика держать спину ровно и шагать широко и уверенно. Ажиотажа его появление не вызвало, почти всем студентам было плевать, в чём пришёл на ужин второкурсник-гриффиндорец, но кое-кто заметил, проникся, и едва не обломал зубы о вилку, укусив её вместо куска моркови. -      Что такое, Северус? – заботливо спросил я. – Тебе не нравится ужин? У тебя такой вид, будто вместо овощей ты ешь пареных слизняков! -      Что этот мелкий гадёныш себе позволяет? – зашипел Северус, стискивая вилку. Ярость, плещущаяся в его глазах, не походила на прежнее презрительное негодование. -      Кто из студентов тебя так расстроил? – я изобразил непонимание. – Северус, ткни в него пальчиком! -      Отвали и не заговаривай мне зубы! Это всё последствия твоего попустительства. Ты решил выехать на популярности мальчишки и поэтому позволяешь ему делать всё, что угодно! Я понял это ещё тогда, когда ты начал разрешать ему таскать с отработок всякую дрянь в замок. -      Помилуй, Северус, какая популярность? Ты о ком вообще? -      О Поттере! -      Который Генри? Который не вылезает из книжек, дружит со слизеринцами и мотается на стадион вслед за Флинтом и Вудом, чтобы бегать, пока другие летают? -      Да, – Снейп цедил слова так тяжело, будто ему было трудно дышать. Он не отрывал взгляда от мальчика, который ради своего звёздного выхода даже изменил укладку и, оставив чёлку, зачесал волосы назад, сделав их похожими на короткую стрижку Джона. -      Да брось, обычный ребёнок, нет в нём ничего особенного. Ну, кроме исключительно рэйвенкловского умения осиливать по одной книге за вечер. Декан, как вы думаете, а не ошиблась ли Шляпа, отправив его к Минерве, а не к вам? -      Шляпа ошиблась, когда вообще приняла его в Хогвартс, – вместо Флитвика ответил Снейп. – От этого ребёнка одни проблемы, он словно вестник несчастий – беда всегда следует за ним, как привязанная! -      Ты слишком суров. И не смей меня винить в том, что я его избаловал. -      Гилдерой, вы с Северусом цапаетесь как старые супруги, ребёнок которых завалил СОВ, – заметил Флитвик. На другом конце стола его поддержало многоголосое женское хихиканье. -      Правда? – восторженно ахнул я. – То есть вы тоже заметили это укрепившееся понимание между нами, мне оно не привиделось? Ах, как я счастлив… Я так боялся, что мои нежные дружеские чувства останутся безответными, что совсем забыл о холодности Северуса и его истинно слизеринской сдержанности. Говори, говори ещё, mon ami sévère, – я сжал его предплечье и прижался подбородком к обтянутому чёрным сукном плечу. – Votre froide sévérité est si chaude, Severus!       Восторг, нежность и почти искреннее счастье, которые я старательно накрутил в себе, ударили по нему так сильно, что Северус выронил вилку. -      Отцепись… -      C'est au-dessus de mes forces… -      Прекрати говорить на французском! – взвыл он слишком громко, не выдержав лёгких обертонов моего грассирования и того потока эмоций, которые я старательно вливал в него благодаря невесть как работающей связи. На нас стали коситься студенты. Кто-то тут же отворачивался и плевал через плечо, кто-то страдальчески кривился, проклиная опять напавшую на меня «чернуху», а вот девушки-старшекурсницы тут же расцветали, как маггловские домохозяйки, дождавшиеся новой серии любимого телесериала. Мой острый слух различил щелчок колдокамеры, с которой догадались снять вспышку. Криви... -      Ты не любишь этот язык любви и нежности? О, конечно, тебе больше по душе немецкий, я ведь прав? На твоё счастье, я прекрасно умею говорить и на нём. Mein Sprachschatz ist nicht schlecht. Ein scharfes Schwert im Wortgefecht!       Теперь вилку уронил Дамблдор… Ой, как интересно! В прошлом году он вздрагивал как низзл от шлепка газетой каждый раз, когда Вирсавия бросала хоть одно немецкое слово, Луна тоже заметила эту странность, а теперь директор и вовсе не смог сдержаться! -      Гилдерой, – тихо процедил Дамблдор, слепо нашаривая вилку и пачкая кончики пальцев в соусе. – Я попросил бы тебя не использовать этот язык в школе. -      Да что же это такое?! На французском нельзя, на немецком – тоже, петь запретили, гитару отобрали, хорошо хоть патефон при мне, как и пластинки с записями «Волшебной флейты». Северус! А тебе нравится опера? Скажи, что тебе по душе и я найду, чем тебя порадовать! – я снова прижался к ему плечу и Снейп не выдержал. -      Твой глупый лепет способен отбить аппетит даже у тролля! Благодарю за ужин, всё было отвратительно. -      Oh, sévère… -      Я же просил не говорить на французском! – вскрикнул Северус и сорвался с места так резко, что я едва успел уцепиться за край стола, чтобы не рухнуть вниз. В итоге Снейп сбежал, Дамблдор так больше и не притронулся к еде, а я хоть немного порадовал себя чужими страданиями. Я нервничал, у меня было слишком много забот и мне требовалась моральная разрядка! Пусть в малом количестве, но я её получил, а заодно накрутил Северуса так, что сегодняшний вечер он точно проведёт в гостиной Слизерина, где его будет ждать большой алый сюрприз…       Я занял самое удобное место для наблюдения – на балюстраде третьего этажа, так как короткий путь к Директорской башне проходил именно там. Компанию мне составили Септима и Декан, так как мы не сомневались в том, что нас обязательно потащат на ковёр к директору то ли как соучастников, то ли как провокаторов. Подружки Септимы находились двумя этажами выше, на куда менее выгодной позиции, и Аврора не преминула притащить телескопическую трубу, чтобы лучше видеть для кого-то победное, а для кого-то и позорное шествие. -      Ты уверен, что дело дойдёт до директора? – Септима немного волновалась. – Я всего несколько дней в должности декана, а одного из моих студентов уже должны наказать и направить на отработки. -      До этого не дойдёт. Уж чему-чему, а благоразумию и заботе о собственной безопасности Генри Поттер успел научиться, – ответил я, закидывая ноги на каменные перила. – Хочешь яблочко, Септима? А вы, Декан? -      Давай, – решился полугоблин. – Если у меня будет занят рот, то я не смогу смеяться. Как показала практика, некоторые даже мычать не могут, если им заклинить челюсти! Как тебе вообще пришло в голову поступить так с Северусом? То, как ты вытаскивал из него яблоко, выглядело очень… своеобразно! Особенно со спины. -      Фу, Декан. Это была обычная дружеская помощь, – скривился я, передавая Флитвику ярко-алый плод. Второй я тут же начал грызть сам. -      Откуда у тебя вообще взялась такая любовь к яблокам? – спросила Септима, чтобы хоть как-то протянуть время до явления объекта нашего интереса. -      Не знаю. Люблю и всё! Они вкусные, красивые, простые и всегда под рукой, в отличие от какой-нибудь экзотики. Ты пробовала авокадо? Я – да. Отвратительная штука. Ананас тоже. А вот яблоко – самое оно. К тому же яблони растут везде, и с августа по октябрь можно прожить, питаясь только их плодами. Меня это не раз выручало. -      Когда это ты питался одними яблоками? – преподавательница нумерологии с недоверием посмотрела на мои сапоги из кожи тибо, расшитый серебряной канителью синий камзол и воротник из кружева шантильи редкого белого цвета. -      Ну, до двадцати трёх лет я был нищим, как церковный грим – подвизался по могильникам, так как за них платили хоть сколько-нибудь приличные деньги, и питался подножным кормом, откладывая каждый кнат на покупку надёжной брони. Потом дела пошли в гору, и я смог сам покупать себе настоящий кофе, а не таскать у магглов растворимый сублимат из супермаркетов, – признался я. Септима хотела спросить что-то ещё, но Декан шикнул на неё, и мы замерли в ожидании.       В широком проходе, ярко освещённом факелами, появилась ало-чёрная процессия, возглавляемая едва не трясущимся от гнева Снейпом. Ох, как он был хорош – развевающиеся крылья скорбной мантии, пылающие очи, едко искривлённые уста, бледные ланиты, сцепленные в замок персты, испещрённое суровыми морщинами чело…       Я так загляделся им, что забыл про надкушенное яблоко! -      Что вы тут делаете? – тут же вызверился на нас Снейп. -      Куфаем, – прочавкал я, вытирая кончиками пальцев влажные от сока губы. -      Приятного аппетита, сэр! – не очень стройно, но старательно гаркнули ученики Слизерина, ненадолго сменившие окрас. Среди них, едва не прыгая от счастья, стоял Гарри – лев среди змеев, но при этом ничем не отличающийся от них. -      А я слежу за тем, чтобы ты не обидел моего студента, Северус, – с ухмылочкой проговорила Септима, враз утратив прежнюю нервозность. – Как странно – ты забрал ученика из общежития Гриффиндора, но даже не поставил меня в известность об этом! Или ты уже стал считать мистера Поттера исключительно своим? -      На вашем месте, профессор Вектор, я бы не ехидничал, а готовил оправдания вашему попустительству! Советую вам никуда не уходить, Дамблдор наверняка захочет увидеть вас всех в своём кабинете, – с прежней холодной язвительностью ответил Северус и повёл почти всех своих старшекурсников дальше. Они даже старались идти в ногу, хотя у них это получалось так плохо, что настоящих авроров мог хватить удар при виде подобного непотребства. Зато как держали спины, как высоко задирали головы! Они смотрелись великолепно, особенное в новом «обмундировании». Стоило признать, что подобная «форма» шла как парням, так и девушкам – длина, фасон, всё было настолько гармоничным, что мне даже стало интересно – кто же помогал студентам с образцом для первого экземпляра, по которому они потом изготовили копии? Всё-таки удлинённые куртки очень сильно отличались от обычных аврорских мантий. -      Не зря я отдал слизеринкам твой камзол, – осклабился Декан. -      Что?! -      Ты оставил у меня свой камзол, который перекрасил Филч. Помнишь? Слизеринки приходили ко мне, просили совет для модификации чар ножниц из одновектроных в многовекторные, чтобы ускорить процесс кройки стандартных заготовок, и я не поленился спросить, зачем им это надо. Как ни странно, студентки не стали лукавить и признались в своей затее, вот я, помимо помощи в чарах, и передал им в качестве образца твою одежду. Не волнуйся, девочки обещали вернуть её в целостности и сохранности! -      Что ж, прекрасный выбор! – я догрыз яблоко и по привычке испепелил плодоножку. – Интересно, как долго нам придётся ждать вызова… -      Господин Флитвик, господин Локхарт, госпожа Вектор, – перед нами, прижимая уши к голове, появился домовик в наволочке с гербом школы, – многоуважаемый господин директор просит вас подняться к нему, и как можно быстрее! -      Быстро только низзлы родятся, да и то у нелегальных заводчиков, – ответил я, спрыгивая с перил. – Госпожа декан, позвольте сопроводить вас на первую в вашей новой должности публичную казнь. -      Твою галантность, да в иное русло – был бы толк, – Септима вздохнула, но мою руку приняла. -      Я вольный человек и плаваю по тем руслам, по которым пожелаю. Нынешнее влечёт меня прямиком в кабинет к директору! -      Wasfürein Glück, – с ужасным акцентом произнесла преподавательница нумерологии ухмыляясь так, что мне на секунду стало искренне жалко Дамблдора. Но только на одну! -      Это не просто вмешательство в уклад Хогвартса, это чистой воды политическая акция, главный провокатор которой делает вид, что совершенно не при чём и даже имеет наглость отрицать своё участие в организации! -      Гарри, мальчик мой, как же так получилось? – с грустью спросил директор, глядя на Поттера самым скорбным взглядом. Нарисованный Финеас Найджелус Блэк, перевешенный в самый дальний угол кабинета, излучал гордость ещё большую, чем в прошлый раз. Остальные участники «политической акции» стояли вдоль стены заложив руки за спины с таким гордым видом, будто им собирались вручить Орден Мерлина первой степени. Эх, надо было по разрешению Септимы притащить сюда Колина Криви с его фотоаппаратом, такие бы кадры вышли… -      Как принято, господин директор, – чётко и даже бойко ответил Гарри. – Мы с профессором Снейпом обсудили идею, он выразил своё одобрение, чему был свидетелем весь седьмой курс Слизерина! После чего, заручившись поддержкой нашего профессора зельеварения, мы приступили к подготовке необходимой документации и оформлению правил нашего клуба, действуя в соответствии с Уставом Хогвартса, – он вынул из внутреннего кармана мантии толстую книжечку, явно спёртую с общей полки в гостиной львиного общежития, внаглую чмокнул корешок и убрал Устав обратно. -      Северус, это правда? – Директор, не уловив в словах Поттера лжи, с удивлением покосился на своего последнего клеврета. -      Я не говорил: «Да»! -      Но вы и не сказали: «Нет», а в вашем случае отсутствие явного отказа всегда означает согласие. У меня же брат слизеринец, я это точно знаю! – уверенно заявил Гарри.       Как-то слишком бойко он отвечал – не запинался, не вставлял просторечные словечки, даже не фыркал! Неужели догадался выпить флакон успокоительного и сделать глоток зелья болтливости? Нет, этот маленький рыцарь далеко пойдёт – храбрый, умный, осторожный… -      Прости Гарри, но я не верю, что вы могли действительно зарегистрировать в школе клуб… как вы его назвали? -      Клуб изучения законов Магической Великобритании, сэр! -      Законов? – удивлению Дамблдора не было предела. – Но зачем для этого вам понадобилось надевать такую странную одежду? -      Потому что это разрешено Уставом Хогвартса, сэр, – вместо Гарри ответила староста Слизерина. – Ученики имеют право на форму своего клуба, если это согласуется с тематикой и не противоречит основным правилам. Наша форма закрытая, не нарушает правила приличия, различается по половому делению студентов и не является копией одной из утверждённым Министерством форм одежды министерских служащих! -      Это – чистая аврорская униформа и я даже не сомневаюсь в том, какому гению это пришло в голову! – Снейп был готов схватить Гарри и вытряхнуть его из чёрно-красного одеяния. – Её запрещено носить тем, кто не относится к своре цепных сторожей, и вы только что подписали себя на долгое разбирательство с Министерством! -      Никак нет, сэр, – с тонкой, как хрусталь, ноткой ехидства ответила Джемма Фарли. – Я лично отправляла эскизы в Министерство с запросом на согласование. У меня есть официальный ответ, разрешающий униформу нашего клуба! -      Покажите мне его, – потребовал Снейп. Девушка с равнодушным видом потянулась к набедренной сумке, прикреплённой к портупее, и проходящий по её груди ремень натянул похожую на китель курточку. Северус возмущённо запыхтел... Как хорошо, что студенты догадались не обряжать девушек в брюки, чтобы не нервировать и без того истеричную администрацию школы, а всего лишь использовали перекрашенные и удлинённые юбки. Признаюсь честно, они выглядели намного скромнее тех, что входили в состав форменной одежды учениц, но одновременно с этим и привлекательней. Голые девичьи коленки совсем не оставляли простора для мальчишеской фантазии!       Вместе с министерским одобрением. Джемма отдала директору бумаги, разрешающие организацию клуба. -      Минерва, – Дамблдор с удивлением посмотрел на Макгонагалл, замершую в кресле тенью самой себя, – ты действительно утвердила запрос мисс Фарли? -      Дети хотят изучать закон? Пусть изучают! Хотя, на их месте, я бы большее внимание уделила бухгалтерии, тогда никому не придётся в будущем перебирать их криво составленные счета и пытаться разобрать непонятные проводки, – сквозь зубы ответила та. – Закупка говядины по цене мяса лунных телят? Бесконечные перебрасывания мелких сумм с одного счёта на другой? И что это за кривые проводки трижды закупленных трав и ингредиентов сомнительного происхождения?! Я молчу про внутришкольные движения средств и спорные траты. Нам не нужен корм для низзлов, а школа закупала его десять лет подряд!       Светоч вдруг погрустнел и сделал вид, что не слышал укора в свой адрес. Видно, до назначения Макгонагалл своей заместительницей, он самостоятельно занимался бухгалтерией и успел как следует запутать её. А ведь скоро должен был прибыть Данбар, жаждущий заполучить отчётность за двадцать два года, уж он точно не пропустит ни одной ошибки в финансовых записях. -      Мисс Фарли, изучать законы Англии можно и без игр в переодевание! Чем же вам не угодила школьная форма?       Вместо старосты ответил декан, который никак не мог успокоиться и был готов начать кровавую расправу. -      Тем, что студенты хотели устроить саботаж, наплевав на традиции факультета Слизерин, – выплюнул Северус, с ненавистью глядя на шеренгу своих тихо бунтующих питомцев. Представляю себе его ужас, когда во время сегодняшней попытки спрятаться от меня в гостиной у своих подопечных, он вместо зелёной волны увидел алые всполохи! – Подобная ярко выраженная приверженность одной из самых худших министерских служб является всего лишь проявлением подросткового протеста! Я требую запретить ношение этой пошлости в школе, наказать зачинщика, – он ткнул пальцем в Гарри, – а также поставить на вид Септиме Вектор тот факт, что она понятия не имеет о том, что творится на вверенном её заботе факультете! -      Почему же не имею понятия? – её голосом можно было замораживать не хуже, чем заклинанием глациус. – Очень даже имею! Студенты факультета Гриффиндор второй год подряд сталкиваются с последствиями несоблюдения правил школы и отдельно – Устава Хогвартса. Не удивительно, что их озаботили вопросы собственной безопасности и ответственности как на территории замка, так и за его пределами. Я всецело поддерживаю это начинание – немного дисциплины не помешает даже львам, и уж тем более я рада, что первым, кто решился на подобный шаг, стал студент, о котором идёт слава, как о самом непослушном, наглом, дерзком, своевольном и невоспитанном ученике школы. -      Спасибо, мадам декан! – Гарри расцвёл от такой похвальбы и даже немного порозовел. – Я стараюсь.       Кто-то из слизеринцев не выдержал и хрюкнул, давясь смехом, но быстро взял себя в руки. Это был открытый плевок в бороду Светлейшему – раз ты не можешь навести порядок в школе, то дети сделают это сами. Хотя бы попытаются. Хотя бы напомнят о том, что вольница – это хорошо, но её последствия бывают ужасающими и, подчас, смертельными. -      Я понимаю вас, – со снисходительной печалью протянул Дамблдор, – но вы в своём стремлении упорядочить и привести к единому знаменателю уклад всей школы забыли о том, насколько различны и многогранны наши студенты. Их не получится поставить в общую шеренгу, лишив индивидуальности и права свободы личностных предпочтений. Хогвартс – не казарма, не Дурмстранг с его жёсткими и порой живодёрскими правилами. Наша школа – это чудо, которое нельзя загнать в рамки! -      В траурную или зеркальную – очень даже можно, – прозвучал тяжёлый бас Флинта. -      Господин директор, у нас с апреля по ноябрь три девчонки чуть не окочурились! Ладно, правила они не читали, хотя в случае Фэй это сомнительно, но если бы они были в курсе последствий, то не стали бы творить всякую дичь! Да и ребята бы, которые хотели найти вашего вампира, в подземелья бы не полезли. Бедному профессору Снейпу пришлось несколько дней их оттуда вытаскивать, а ведь он страсть как не любит отвлекаться от своих котлов и горелок, – Гарри говорил с умеренным укором, в его речи стали появляться знакомые слова, а это значило, что влияние зелий стало проходить. – Его только мистер Локхарт за порог вытащить может, а тут такой стресс… -      Поттер! Ты у меня с отработок до июня не вылезешь! -      А на каком основании? Чё я такого сказал? Какое правило нарушил? – Гарри склонил голову набок с посмотрел на готового прибить его Снейпа с умеренным любопытством. Мордред, как же он был в этот момент похож на Джеймса Поттера – не внешностью, общим духом ироничного противопоставления себя всему, что его окружало! -      Какого драного низзла вы припёрлись на ужин в этом клоунском костюме?! -      Потому что по правилам школы участники клуба, имеющие свою форму, могут носить её в день проведения встреч, исключая уроки. Квиддичистам же можно! -      Не сравнивайте себя с игроками! -      И в мыслях не было. Они вон какие здоровые, а я – дохленький, меня тётя Доротея до сих пор откормить не может. Голодное детство в чулане – оно такое, на всю жизнь запоминается. Кстати, раз у вас больше нет к нам вопросов, мы можем идти? Я есть хочу, у меня время второго ужина уже настало. -      Ты, паршивый и наглый сопляк! Чем думать о заполнении своего брюха, лучше бы озаботился о набивке для своей тупой головы! -      Декан, – прервал его Флинт тоном, каким обычно начинал разнос парней из своей команды. – Генри не врёт. Согласно предписанию личного колдомедика, ему пора есть. Моему брату нельзя оставаться голодным.       В этот раз едва не хрюкнул я, потому что прекрасно знал, сколько может сметелить этот подрастающий организм. Тот пресловутый суп из водорослей Гарри не стал есть только потому, что к тому времени, как нам с Джоном его принесли, мальчик уже объелся, слопав всё, что стояло на столе. А когда мы кое-как доели ту гадость, он уже запросил пирог и чай. -      Что ж, можете быть свободны. Однако в силу неоднозначности вашего начинания, я приостанавливаю функционирование вашего клуба на месяц, – решил добрый директор. Никто даже бровью не повёл, хотя в свете сложившейся в Хогвартсе ситуации это значило, что он фактически запрещает его. После Йоля или Дамблдор сохранит полностью свою власть и прижмёт всех, кто попытается бодаться с ним, или же у школы настанет такая весёлая жизнь, что все забудут про игры в переодевания и изучение правил. -      Конечно, господин директор, – Джемма даже изобразила улыбку. – Но я попросила бы вас выдать нам письменное подтверждение вашего решения. -      Вы получите его завтра. Студенты, идите. А преподавателей я попросил бы остаться…       Когда последний ало-чёрный бунтарь удалился, директор обратил внимание уже на нас. -      Филиус, ты знал об этом? -      Мисс Кристалл говорила мне о том, что в школе собираются открыть новый клуб и спрашивала у меня разрешения повесить на факультетскую доску объявление о наборе участников. -      Гилдерой? -      Да я же буквально присутствовал в момент его рождения! – радостно заявил я. – Северус и Гарри сговаривались прямо на моём уроке, но я понять не могу, почему Клуб любителей авроров превратился в скучный клуб по изучению законов. -      Возможно, Северус ошибается, но в увлечении Гарри аврорами есть и твоя вина.       Надо же, Дамблдор продолжал старательно игнорировать Джона и его наличие в жизни Гарри. Это выглядело и смешно, и странно, но более всего походило на попытку нивелировать значение реального факта и поставить на его место факт надуманный, чтобы сместить акценты в восприятии одной готичной и крайне драматичной личности. Что ж, в игру с акцентами и скрытыми смыслами можно играть и вдвоём! -      Простите, директор, но на увлечение Поттера влияет должность, которую занимал его отец, а я - точно не он! Конечно, в среде охотников очень популярна поговорка: «Видишь ребёнка – дай конфету, вдруг твой», но это явно не мой случай, я бы запомнил.       Снейп не бросился на меня лишь потому, что охренел до состояния ступора. Даже Декан удивлённо охнул, услышав от меня подобное заявление. -      Никто и не подозревает тебя в подобном, но ты, как человек увлекающийся и… слишком эмоциональный… мог передать мальчику часть своих убеждений! -      Не дай Моргана! Ему же только двенадцать лет, что вы такое говорите? Я сам начал в четырнадцать с половиной, и это с учётом того, что моя выносливость и готовность к долгой физической активности были намного выше, чем у этого бедного заморенного ребёнка! -      Гилдерой, я имею в виду иное… – кажется, директору стало немного неловко. -      А что? Я думал, вы говорите про охотничье ремесло, – я наивно захлопал ресницами. – Если нет, тогда я не понимаю, про какие убеждения вы говорите! Разве на студентах была надета кожаная броня? Или, может, они выбрали кружево и шёлк? -      Господин директор имеет в виду подражание объекту восхищения, – пояснила мне Септима. – Ты ведь сам недавно пел дифирамбы Руфусу Скримджеру. -      О, да! Какой человек… Сила, мощь, энергия! Не даром его патронус – норфолкский хакни, самый красивый и выносливый из всех жеребцов, выведенных на Британских островах! -      Вот поэтому раздача конфет – не твой случай, – буркнул Снейп, косясь на меня со смесью омерзения и какой-то брезгливой жалости. -      А? Да нет, я просто никогда не забываю про контраце… -      Гилдерой, прекрати! Мы говорим о детях, а не о том, как избежать их появления, – Флитвик пнул меня по ноге, и я заткнулся. -      Я попросил бы тебя поменьше общаться с Гарри Поттером, Гилдерой, – с намёком и неким давлением произнёс Дамблдор. – Кажется, он стал проявлять к тебе слишком много внимания. Ты в Хогвартсе человек временный, не думаю, что стоит привязывать к себе ребёнка, которого ты вскоре оставишь. -      Господин директор, но привязанность возникает не только во время общения, но и в процессе обоюдного спасения жизней. Думаю, именно в этом направлении вам стоит искать ярую приверженность Поттера аврорской службе. Дважды его оттаскивали от края гибели авроры, так почему бы мальчику не ценить то, что загораживало его от смерти? -      А ты, получается, не при чём? -      Я наёмник, мне не говорят: «Спасибо». Что же касается этого забавного клуба, то я бы с удовольствием вступил в него, чтобы рассказать детям о пользе изучения таможенных законов. У нас на островах такая путаница с налогами на ввоз честно добытых трофеев… -      Что ж, идите. Минерва, останься. Я хочу обсудить с тобой процесс подготовки отчётности для графа Данбара…       Дальше можно было не слушать. Когда человек оправдывается - это не всегда интересно. Когда мы вчетвером спустились по крутой винтовой лестнице и вышли в коридор, Септима резко повернулась к Снейпу и преградила ему путь. -      Я предупреждаю тебя последний раз, Северус, – произнесла она, не отрывая от него крайне злого взгляда, – ещё раз ты оскорбишь студента, и я вытяну твой язык и обвяжу его вокруг шеи узлом так крепко, что ни один колдомедик не спасёт тебя от этой петли. -      Септима… -      Не лезь, Гилдерой! На твои отношения с «милым Северусом» это не повлияет. Наш коллега ведь достаточно благороден, чтобы не срывать зло на тех, кто проявляет в отношении него лишь участие?! -      Кажется, ты забыла, госпожа декан, что являешься лишь временной заменой Минерве! Как-то слишком быстро ты вошла во вкус и начала пользоваться служебным положением, – Северус одарил преподавательницу нумерологии натурально змеиным взглядом. -      Пусть так. Но пока я декан Гриффиндора, ты не будешь оскорблять, третировать и унижать студентов по факту их рождения или принадлежности к ненавистному тебе факультету. Если ты не можешь справиться с детскими обидами, то, может быть, это ты пользуешься служебным положением, забыв об основной задаче? Лучше наведи порядок среди своих змей, которые настолько устали от школьного бардака, что начали сами ходить строем и соблюдать правила не для видимости, а по-настоящему! -      Не суй нос не в своё дело! -      Я и не лезу в твои котелки, Северус. Терпеть не могу яд и отраву! Ты пропитался ими насквозь, дурак. Очнись, или кончишь свои дни там же, куда наш директор отправил Гилдероя – в Азкабане, окружённый дементорами, и рядом не будет Главы аврората, способного помочь справиться со стаей чёрных тварей. Да и сам ты не сможешь призвать патронус, потому что своими же руками убил все свои хорошие воспоминания!       Я не знаю, как мне удалось успеть вклиниться между Септимой и Северусом. Кулак Снейпа попал в мои вскинутые руки, угодив в соединённые вместе предплечья. На магию времени просто не было. Несдержанный, оскорблённый во всех чувствах зельевар ударил совсем не больно, но это для меня. Септиме, как хрупкой женщине, такой удар стоил бы синяка в половину лица и разбитых губ. -      Хватит! – я убрал руки и чётко, как можно твёрже произнёс: – Просто прекрати. Хочешь драться – дерись со мной. Я не буду против. -      Продолжай распускать хвост перед женщинами, которые способны лишь занимать чужое место и прогибаться под сильной рукой. Продолжай, и ты закончишь там же, где и многие до тебя.       Снейп резко развернулся и ушёл, громко стуча каблуками не по погоде лёгких ботинок. -      Ужас, так и до дуэли можно докатиться. Септима, я не сильно тебя толкнул? – Она не ответила – стояла, крепко сцепив зубы, и из её глаз вот-вот были готовы политься слёзы. – Декан?! – испуганно позвал я. – Декан, что делать?! Известный мне способ успокоения плачущих женщин тут не сработает! -      Пойдёмте ко мне. И почему у нас всё всегда заканчивается скандалом? – устало произнёс полугоблин. -      Вот такая мы неблагополучная семья! Хорошо, что я в ней не урод, а красавчик!       Люди с эмпатией – самые неудобные для общения. Они вечно всё утрируют и переживают там, где для этого нет повода. Северус опять сорвался. И что? Ничего ведь не случилось, Септима не пострадала, а то, что у декана Слизерина нервы ни к чёрту, так об этом не знают только хогвартские боггарты, и то потому, что сбегают от него! Но нет – надо было травить себя стыдом за чужой поступок и виной жертвы, которая считала себя причиной чужого преступления! Моргана, как хорошо, что я никогда не страдал такой глупостью, как сопереживание!       Подружки Септимы сидели с видом побитых мышей, Декан суетился и болтал о какой-то ерунде, разливая чай, а я меланхолично полировал хризопраз в перстне сидхе и думал о том, что зря теряю время. У меня Люпин без общения с Реддлом страдает, мне к походу на василиска готовится надо, а я сижу, страдаю ерундой и пытаюсь выглядеть не совсем уж бесчувственной тварью. Право слово, как же это было глупо. -      И мы это просто так оставим? – воскликнула наконец Аврора, устав молча переваривать случившееся. – Северус по любой ерунде тащит всех к директору, а теперь и вовсе перешагнул все возможные пределы дозволенного. Мы что, должны терпеть и молчать? -      Мы – не Снейп, – окоротила её Вирсавия. – Даже если Септима подаст жалобу, то сделает хуже себе, а не ему! Сама знаешь, что наш директор прикроет любую ошибку декана Слизерина. А если эта история дойдёт до студентов, то между львами и змеями тут же вспыхнет конфликт. -      То есть, мы так и будем подставлять другую щёку, как обычно? – Аврора никак не могла успокоиться. – Неужели нет никакого способа поставить Северуса на место? Филиус, уж вы-то должны знать! -      За последнее время по бороде нашего несравненного начальника не топтался только ленивый, – пропищал Флитвик, подсовывая ей чашечку с чаем. – Дайте ему повод, и он тоже попляшет, но уже на наших могилах. Детская затея была хороша, студенты смогли продемонстрировать свою позицию и даже отстоять её, ведь никто не был наказан, но директор и в этот раз сумел показать, кто в замке хозяин! -      Даже если так, то этот хозяин - наш директор, а не его верный подпевала, дошедший до того, что начал распускать руки в ответ на попытку призвать его к порядку! -      У нас нет другого выхода! – Сивилла вновь начала теребить свои браслеты. Ей было страшнее всех остальных – она получила ученицу, которая каждая день весело прыгала в сторону Северной башни, с удовольствием перенимая у Трелони основы прорицаний, то есть контроля и применения своего опасного дара, и очень боялась ощутить последствия своего самоуправства. Дамблдор был очень недоволен тем, что Фил Лавгуд проявил неожиданную твёрдость характера и буквально сам заключил ученический договор между Луной и Сивиллой. Во-первых, наша предсказательница обрела немного самостоятельности, во-вторых, Луна оказалась вне его контроля. -      Есть, но вы им не занимаетесь, – протянул я, не отрываясь от полировки перстня. – Говорил же – начните прикрывать себе спину! А вы что? -      Для того, чтобы сотворить предложенный тобой артефакт для сквибов надо быть гениями! А мы – преподаватели второстепенных дисциплин, не больше. -      Вы и есть гении, – я вздохнул и убрал платок в карман камзола. – Вы что, правда не понимаете, что встроить дополнительную защиту внутри существующей было практически невозможно, но вы это сделали, да ещё за невероятно короткое время? Декан, скажите им! -      Гилдерой прав, – он тут же поддержал меня. – Иногда не знать о трудности выполнения той или иной задачи значит уже наполовину её решить. -      Но мы тогда работали все вместе, – робко протянула Чарити, – а теперь ты нас попросту избегаешь. Гилдерой, какого чёрта? -      Йоль, – кратко пояснил я. – Вирсавия просила тра… -      Не стоит повторять! – тут же вскинулась она. -      Хорошо. В общем, я и так делаю что могу для школы, а не сижу у себя в спальне, любуясь собственным отражением при помощи рук. -      Обойдёмся без подробностей! Ладно… Ты занят, мы – гении, но у нас просто ничего не получается! Мы действительно пытались. Все возможные формы артефактов-инструментов предполагают или обилие расчётов и знаний, какие сквибы никогда не смогут получить, или себестоимость, сравнимую с крылом дракона, невозможную для большинства отрезанных от магии людей. -      А какой вы закладывали размер? Увеличение площади может добавить усиленную руническую основу, главное – не забыть про предохранитель! -      Доска шесть на двенадцать дюймов – это не инструмент, а издевательство. Нужно нечто удобное для применения, но любой другой формат исключает возможность использования геммологии и камней, что ведёт к уменьшению накопительного резерва! – Чарити, кажется, была рада обсудить со мной что-то другое, а не несостоявшуюся драку, или, что ещё хуже, избиение. -      Да, самым лучшим вариантом была бы волшебная палочка, но у неё слишком маленькая площадь, чтобы резать руны, – поддержала её Аврора. Я вздрогнул и посмотрел на неё так, что она подавилась чаем. Муза… Урания, покровительница астрономии и пинательница моих мозгов. -      Точно! Палочка… то есть веточка! Идея! – я расплылся в блаженной улыбке идиота. – Она же мне напрямую сказала, что делать! -      Кто – она? -      Моя Наставница. Она… Не важно. Материал – нейтральный, пустой. Палочка для сквибов должна быть с корпусом из обычного дерева, как та ветка, что она мне дала. -      Понятия не имею. что тебе дала твоя Наставница. но если речь зашла о палочке, то ты представляешь себе её размер? Это будет кол, а не палочка! -      А что, нет возможности зацепиться за внешние потоки без гигантомании? Палочка для сквибов – это ловушка для ничейной магии, речной шлюз, который опускает или поднимает судна на порогах! -      А ловушка должна быть пустой, чтобы было чем наполнять! – Септима наконец-то проявила интерес к нашему разговору. -      И наполнение не должно быть максимальным! – Вирсавия вскочила с низкого стульчика, едва не запнулась о собственные юбки, но Чарити вовремя успела поддержать её. – Мы ведь пытались разработать концентратор на основе того самого инструмента, о котором говорил Гилдерой. Мы подразумевали множественность «зарядов», но это и не нужно! Шлюз пропускает за один раз один корабль, и наша палочка для сквибов должна делать точно так же! Тогда мы вполне уложимся в удобоваримые размеры. Так, где расчёты? Это на векторность, это на накопитель… Где габариты? -      У нас получится рунический жезл с камнями. Сивилла очень хороша в геммологии, она сможет найти сочетание активаторов с предохранителем. Но что делать с сердцевиной? Шерсть волшебных существ не подойдёт, она начнёт искажать общую схему, – напомнила ей Аврора. -      А зачем нам шерсть, сухожилия и перья? – Чарити почему-то уставилась на мои руки с интересом голодной волчицы. – Металлы тоже могут проводить магию! Гилдерой, твоя печатка с эмблемой охотников, она ведь зачарованная? -      Она из орихалка, – подал наконец голос Декан, – а этот металл что губка для магии! К тому же орихалковый сердечник поднимет стоимость палочки для сквибов на недостижимую высоту. Остальные же металлы очень тяжелы для наложения устойчивых чар и взаимодействия с магией. -      А сплавы? Гоблинская сталь – это ведь сплав, а она лучше всего подходит для впитывания магии! Что у нас есть? Чугун, бронза, баббит, дюралюминий, латунь, нихром, манганин, победит… – Чарити начала загибать пальчики. – Если представить магию как электрический ток, то есть движение свободных электронов, то нужен материал с низким сопротивлением и теплоёмкостью, способной условно выдержать то же инсендио. Нихром? Его используют в нагревательных приборах! -      Чарити, ты о чём вообще? – Аврора с Сивиллой казались выбитыми из колеи рассуждениями преподавательницы маггловедения. -      Сопромат! Господи, то есть Мама-Моргана, не зря я это всё учила – пригодились, наконец, знания. Магического образования нет, так хоть маггловское сойдёт. Нам нужен нихром в качестве сердцевины палочек. Его легко купить для проведения опытов, как и обычное, «пустое» дерево, не успевшее напитаться магией в одном из наших скрытых ареалов. -      А ещё нам нужны камни, причём в оптовом количестве, пропитки для дерева и прочий инструмент. Ты всё это дотащишь? Нет! А свободные часы у нас у всех разные, это сколько же времени займёт? -      Пишите список, – решил я, прикинув планы на воскресенье. – Ради вас готов поработать не только тягловым мулом, но и тепловозом товарного поезда Лондон – Хогвартс. -      Ты даже не представляешь себе, на что подписался, – вздохнул Декан. Судя по радостным взглядам запертых в школе женщин, мне действительно предстояло скупить половину «Хэрродса» за раз. И что? Они были достойны этого!       Изучение Карты Мародёров выявило странность, которую нельзя было заметить. разглядывая замок изнутри – несоразмерность толщины стен. В некоторых местах она была неоправданно большой, словно внутри скрывались тайные коридоры или помещения. При этом подобные стены не тянулись непрерывной линией по одному этажу, а были рассредоточены по всей территории, и их общая длина не позволяла предположить хоть какой-то смысл в неразумной трате пространства и материалов. Кусок в одном месте, кусок в другом, и всё это сплетено в трёхмерный запутанный клубок, разобраться в котором карта не помогала вообще. Единственное доступное объяснение – это пресловутые порталы вроде тех, которыми полнилось подземелье Хогвартса, превращённое в полигон для малолеток. Тогда лаз в туалете должен был быть таким же порталом, потому что под уборной располагались хозяйственные кладовые и никакой гигантской трубы, проходящей сквозь центр помещения под землю, я там не наблюдал! Меня уже начинало мутить от запутанности архитектуры школы, наличия мордредовых порталов и прочих тайн, которые могли в любой момент испортить мне жизнь.       Я проверил ходы, ведущие за пределы школы, и выяснил, что воспользоваться ими может любой, у кого хватит мозгов или удачи открыть один из них. Хочешь – ползи в Сладкое Королевство и жри конфеты. Хочешь – рвись на волю прямо к Чёрному Озеру. Хочешь – доберись до железнодорожной платформы и затеряйся средь шотландских равнин. У меня волосы едва не выпрямились от ужаса, когда я представил себе, что в Хогвартс всегда, в любое время, мог проникнуть почти кто угодно и незамеченным добраться до своей цели. Какой Неназываемый? Даже сошедший с ума маг, ранее учившийся в школе, мог попытаться проникнуть внутрь и устроить весёлое побоище! А ведь таких придурков на английской земле было немало… Я самолично заблокировал все проходы кроме того, который начинался у железнодорожной станции, и меня не беспокоило – известно директору о моём самоуправстве или нет. Чужой системы слежения я не нашёл, замок меня воспринимал как часть административной верхушки, а Люччи, которая старательно отслеживала присутствие домовиков, не заметила ни одного из ушастых шпионов. С этой стороны мой план по решению змеиного вопроса и обеспечения безопасности школы был практически реализован, проблема заключалась в другом – как открыть василисковый лаз, не посвятив Аврору в секрет парселтанга?! Я уже не сомневался в том, что Реддл использовал именного его, и поэтому не мог не радоваться своевременности обнаружения очередной способности Гарри. Вот только раскрывать тайну мальчика я не имел никакого права и мне стоило трижды подумать о том, как я мог распорядиться оказавшимися в моём доступе чужими знаниями. Два дня я ломал голову, а потом плюнул на всё, пообщался ночью с Поттером, заучивая по его подсказке подходящие слова, а затем потащил Аврору на очередное «свидание». Я что, действительно это так назвал?! -      Ты со мной не идёшь. Более того – даже к краю не подходишь! – объяснял я ей, готовясь открыть лаз. Аврора сидела на принесённом Люччи стуле, кивала и делала вид, что происходящее не является идиотской фантасмагорией и порождением больного разума полоумного писателя. – Если вдруг кто-то решит зачем-то войти в школьный туалет в половину третьего ночи, то Люччи тут же перенесёт тебя в твою комнату. Если из лаза полезет какая-нибудь пакость, то Люччи… -      Я защищу тёмную мадам, мастер Рой, не переживайте! – радостно поддержала меня фэйри. – Только вы не задерживайтесь – в субботу занятий нет, но вы сами хотели заняться книгой, а как вы это сделаете, если будете спать до полудня? -      Я вообще не буду спать. -      Тогда я спрячу тоники и не дам вам кофе, – топнула лапкой Люччи. -      Да что ж ты так жестока со мной? – вздохнул я и под смех Авроры надел защитную маску. Шутки кончились, пришло время совершать глупости!       Для того, чтобы заглушить своё шипение, которому несколько часов учился у Гарри, мне пришлось открыть все краны кроме того единственного, со змейкой. Он банально не работал и, судя по всему, вообще был фикцией! Совершив для отвода глаз ничего не значащие пассы палочкой, я поочерёдно и с большим промежутком произнёс, старательно соблюдая позаимствованные у Гарри длительность и интонацию звуков, все подобранные нами приказы, от пафосных и длинных, к которым тяготели маги прошлого, до простых, коротких и логичных. Сработало банальное «Откройся». Расположенные кругом раковины дрогнули, разъехались в стороны, причём вода так и не прекратила течь из кранов, а одна из них и вовсе ушла под решётку. Полностью! -      Пространственный карман? – тут же полюбопытствовала Аврора, увидев это. – Тогда этот лаз – портал? -      Правильно, – кивнул я, прекратив изображать крутого волшебника. – И странный, потому что его ширины недостаточно для того, чтобы пролез василиск. Я же эту тварь видел, она намного больше этой жалкой дырки! Эти твари не могут уменьшаться в размерах. -      А если это лаз не для змея, а для того, кто хочет к нему попасть? -      Дыра в полу без лестницы или хотя бы вбитых в стену скоб? Больше похоже на дверцу для кормёжки. Бросаешь туда кого-нибудь по частям и ждёшь, когда змейка насытится. Я уже говорил, но повторю ещё раз – не подходи к этой дыре! Хорошо? -      Обещаю, – без тени иронии ответила Аврора. Её немного потряхивало от волнения, но она старательно пыталась сохранить спокойствие.       Я вынул из заплечного мешка верёвку, обвязал её вокруг постамента одной из раковин и осторожно начал спускаться вниз. Судя по ощущениям, от входа в секретную дырку до дна было не менее тридцати метров, и я порадовался тому, что взял с собой две бухты, а не одну. Мало ли где придётся вылезать!       Добравшись до твёрдой поверхности, я зажёг люмос и оглядел тёмный, пахнущий сыростью и плесенью скальный грот, в котором оказался. Из него вели в разные стороны несколько тоннелей и из каждого веяло опасностью и смертью. К счастью, отпечатки школьных ботинок в грязи и раздавленные крысиные скелеты прямо указывали на то, куда мне надо было идти. Стараясь хотя бы частично ступать по детским следам, я прошёл по тоннелю, держа наготове не только палочку, но и баселард. Ход петлял, резко поворачивал и было совсем непохоже, что по нему могла проползти огромная змея. Мне даже приходилось несколько раз пригибаться, чтобы не словить затылком низкий свод! Совсем скоро путь мне преградила гладкая стена, на которой сплетались в причудливый узел две искусно вырезанные змеи. -      Если это парадный вход, то почему он такой неудобный? Если запасной, то к чему такое расточительство? – я с неодобрением посмотрел на изумрудные глаза змей. Что-что, а опознать натуральные камни я мог даже при свете люмоса. Не став тратить время, я снова прошипел дурацкое «Откройся», и с третьей попытки, когда я точно протянул каждую шипящую согласную, змеи пришли в движение. Стена словно распалась на две части, открыв мне путь в Тайную Комнату Слизерина. Или в Тайный Отстойник, потому что назвать иначе то, что я увидел, не получалось!       Воняло затхлостью и сыростью. Высокие колонны, обвитые змеями, уходили ввысь и терялись в темноте, которую не мог развеять даже усиленный люмос. В конце длинного и просторного зала торчала какая-то каменная образина, совсем не похожая на привлекательного и импозантного португальца, чей реконструированный портрет я видел в одной из книг Гарри. Обезьянья морда, обрюзгшее тело, жидкая бородёнка… -      Это что за херня?! – возмутился я, глядя на явленное мне безобразие. – Где, мать вашу, Тайная Комната?       Разумеется, мне никто не ответил. Даже эхо. Я облазил весь зал, обследовал стены и колонны, даже на уродливую мартышку забрался, но обнаружил лишь полость за мордой каменного истукана, в которой находилось что-то огромное и живое. Василиск. Будить его и убивать раньше времени не было нужды, мой план подразумевал участие Люпина и демонстрацию возможностей ежедневника, который ещё надо было вовремя подменить на настоящий, чтобы кое-кто влип ещё сильнее и глубже. Мне стало обидно – о Тайных Комнатах ходило столько слухов и домыслов, некоторые писали трактаты-исследования, выискивая крохи информации в старых летописях и редких письмах Основателей, дошедших до наших дней, а всего секрета и оказалось, что клетка для домашнего питомца. Я ещё раз проверил стены, не нашёл ничего интересного и решил возвращаться. Время шло, приближалось утро и не стоило больше необходимого заставлять ждать Люччи и Аврору. -      Ты её нашёл?! – тут же спросила меня моя сообщница, когда я поднялся наверх. -      Тайную Комнату? Нет. Логово василиска – да. Это кретинизм чистейшей воды, у меня в голове не укладывается, как такое может быть. Придётся слазить ещё пару раз. -      Мне по-прежнему нельзя будет спуститься вниз с тобой? -      Аврора, а ты сможешь? – я даже не стал говорить ей об опасности и риске сдохнуть под землёй от обвала или внезапно проснувшейся твари. – Ну, спуститься по верёвке, а потом ещё и подняться. Там внизу крысиные скелеты, то есть где-то водятся стаи голодных грызунов. У тебя есть защитный костюм на случай, если кто-то нападёт, потому что платье явно не спасёт тебя от увечий?       Она расстроилась. -      Но как же тогда туда лазили девочки? Они ведь должны были пострадать, прыгая в эту дырку в полу! -      Может, тоже верёвку брали… Или пользовались заклинанием воздушной подушки, не подумав о высоте и своих силах. И не надо говорить, что там, где справились две малолетние искательницы приключений, справишься и ты! Про верёвку было предположение, и я не хочу проверять его на практике, рискуя твоей жизнью, – жёстко ответил я, глядя на упрямую музу. Так и буду её теперь называть. Мысленно, конечно! -      Ты прав. Я не справлюсь, – вздохнула она, почему-то отворачиваясь в сторону. – Просто так много непонятного, что это заставляет думать об очередной ловушке для детей! -       Аврора, я очень надеюсь на то, что ты не права! А теперь пора возвращаться по своим углам. На сегодня игры в «Подземелья и Василисков» закончены, – я принялся отвязывать верёвку, собираясь вернуть на место раковины, продолжающие истекать водой.       Хорошо, что Хогвартс – не маггловская школа, я бы разорил тогда её из-за счетов на воду! -      Тебе ещё понадобится моя помощь? -      Надеюсь, что... – я вздохнул. – Что бы я не сказал, это будет неверный вариант ответа. Я не хочу, чтобы ты или кто-то ещё рисковал своей жизнью, помогая мне справиться с этой змеиной задачей. -       Я хотела бы быть хоть немного более полезной, Гилдерой. Мне ужасно надоела собственная беспомощность! -      Кажется, я уже объяснил тебе, как сильно ты мне помогаешь. Как минимум – ты спасла меня от последствий встречи с василиском! – я повернулся к Авроре и столкнулся с её взглядом, полным грусти и волнения. – Да и эти поиски были бы невозможны без твоего участия и подсказок, до которых догадалась именно ты. Аврора, неужели тебе так необходимо влезть в пекло, чтобы ощутить свою значимость? -      Мне необходимо быть уверенной в том, что ты выживешь. Почему-то кажется, что если я буду рядом, то с тобой ничего не случится, но я понимаю, что это всего лишь иллюзия. -      Поверь, у меня столько обязательств, что я просто права не имею проиграть или сдохнуть! Одна недописанная книга чего стоит... Так что избавься от своих переживаний, а если мне вдруг вновь понадобится твоя помощь, то я сразу тебе об этом сообщу. Ты ещё успеешь пожалеть о том, что согласилась ввязаться в это дело. -      Нет, не пожалею, – Аврора уверенно покачала головой. – Сожалеть я устала ещё больше, чем быть беспомощной, а рядом с тобой, почему-то, эти два отвратительных чувства исчезают.       Я не нашёл, что ответить на очередное признание этой странной женщины, и поэтому вернул своё внимание истекающим водой раковинам, закрывая лаз в подземелье. Как мало людям надо для счастья – всего лишь ощущать собственную значимость и полезность, пусть даже для одного-единственного человека.       А разве я чем-то отличался от Авроры? Нет.