Клинок и перо

-        Генри! Да сколько можно тебя звать? Ау! – Фэй не выдержав, начала махать руками перед погружённым в книгу другом, чтобы тот обратил на неё внимание. -        А? Чё-то случилось, Фэй? -        Отбой случился! – фыркнула она. – Все уже давно разошлись. Спать пора, вообще-то. Завтра у нас зелья. Если ты не выспишься и начнёшь стоя дремать над котлом, то Снейп тебя в нём сам сварит. А я помогу, потому что варить зелья в таком состоянии запрещено! У меня тётя никогда себе не позволяет подходить к котлу сонной, а она лучший зельевар нашего клана! У неё работы знаешь сколько? Она до упора в лаборатории сидит, но про сон никогда не забывает. Иначе такую дрянь можно сварить, что только один запах гиппогрифа убьёт. -        Я сейчас, только страничку дочитаю… -        Нет. Спать! Ты как с каникул вернулся, так совсем дурной стал – кроме этой своей книги не видишь ничего, даже за Гермионой следить перестал. Хорошо хоть с Драко договорился на квиддич сходить. Развеешься немного, отвлечёшься от своего фолианта. -        Дурацкий Снейп и дурацкие уроки! Почитать не дадут. Ты не представляешь, Фэй, какая это интересная книга! Это биография Генриха Монмутского из рода Ланкастер, короля Англии, пятого своего имени, известного во Франции как Азенкурский Палач. Дядя дал мне её прямо перед отъездом, а из-за занятий я не могу спокойно почитать! -        И этот Генрих сумел свергнуть с пьедестала твоей любви самих Основателей? - в притворном недоумении воскликнула девочка, провоцируя своего друга на разговор. -        Он крутой! Маг, воин, правитель, да и ещё и живучий сверх меры. Ему во время битвы при Шрусбери прилетела стрела прямо в лицо её чудом удалось вытащить. Ему всю правую сторону разворотило, поэтому и рисовали всё время в профиль и слева. -        Ну, я догадываюсь, почему мистер Флинт решил заинтересовать тебя историей твоего тёзки, – Фэй легонько ткнула пальцем в шрам Гарри, скрытый под аккуратной чёлкой. – Ну и Моргана с ним, с королём этим. Лучше скажи, о чём ты с Локхартом говорил, – тут же зашептала девочка. – А то ты ни слова не рассказал! -        Да было бы что рассказывать. Я ему передал слова Гермионы… -        И её домысли про то, что он псих-извращенец? Генри, ну нельзя же такое преподавателю говорить! -        Этому – можно. Он адекватный, – отмахнулся мальчик, а потом с сомнением добавил: – В основном, конечно. Но он нормально всё воспринял – велел мне тут же доложить всё Джону и не утаивать от него ничего, что я сразу и сделал. Ну, как сразу – утром! -        Надо же… И не боится, что твой старший друг начнёт его подозревать? – Фэй задумчиво почесала нос. Несмотря на огромную степень доверия, которую Гарри испытывал к девочке, о дружбе Джона с Роем он ей не рассказал. Во-первых, это была не его тайна. Во-вторых, Фэй была умной и смогла бы провести линию через точки – охотник-аврор-аврорат-министерство-Фадж. -        Его в чём угодно подозревать можно. Доказательства-то где? К тому же, я уговорил Локхарта пойти с нами на квиддичный матч. Джон об этом знает и только похвалил меня за предусмотрительность! -        Ты что сделал? – ужаснулась Фэй. – Генри, зачем? Матч – не лачуга Хагрида. Там-то тебе зачем защита? -        О, защита нам с тобою точно понадобится. Обоим! – Гарри мелко захихикал, прикрывая лицо книгой. – Потому что я собираюсь смотреть игру из башни Слизерина! У Маркуса последний, решающий матч в этом сезоне, я обязан поддержать его изо всех сил! -        Ты представляешь, что с тобой за это сделает Снейп? -        Хуже чем есть, уже не будет. Да и что может случиться с нами в башне Слизерина? Ребята покусают? Выгонят? Так с нами Локхарт будет! Так что и львам, и змеям, придётся закрыть рты и стерпеть, – немного зло сказал Гарри и с хлопком закрыл книгу. – Всё, спать! А то вместо сражений за Уэльс мне Снейп приснится. К Мордреду такие кошмары…       Лучше бы Гарри приснился Снейп! Этот кошмар он бы смог пережить…       Картина того, как Маркус падает с метлы с высоты вратарных колец так ярко отпечаталась в сознании Гарри, что даже чёткое знание того, что с Флинтом всё в порядке и он жив, не позволило ему уснуть. Не сумев справиться со своим страхом, Гарри тихонько набросил мантию-невидимку прямо в постели, вытащил из-под подушки половину шоколадки, которую всегда держал там на случай внезапно напавшего ночного голода, и тихонько покинул башню Гриффиндора. Прокравшись в Больничное крыло, он осторожно, ступая едва ли не на цыпочках, направился в ту палату, где лежал Маркус. Днём он находился там вместе с двумя хаффлпаффцами, но мадам Помфри обещала их выпустить к отбою, и Гарри надеялся на то, что сможет переговорить с кузеном без лишних свидетелей. Надежды пошли прахом – в палате находился Снейп, и мальчик едва не взвыл от злости, увидев ненавистную тощую фигуру в долгополой мантии. Декан Слизерина нависал над Маркусом, стоя спиной ко входу и что-то злобно шипел, походя на паука, поймавшего свою долгожданную добычу. Гарри вдохнул побольше воздуха и, стараясь не дышать, стал осторожно подкрадываться к Снейпу. -        …один из решающих матчей! Вам, мистер Флинт, разве не пришло в голову, что подобный инцидент не останется без расследования? -        Я не при чём, – сквозь зубы процедил парень, неотрывно глядя на противоположную стену. Снейп, отступив от него, обошёл кровать, встал в изножи, и Маркус тут же отвернулся в другу сторону. -        Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю, Флинт! – рявкнул Снейп, но Маркус и не подумал повернуть голову. – Вы до смерти надоели мне своими выходками начиная с третьего курса! Я устал прикрывать вашу спину, постоянно терпя нападки стороны других преподавателей и родителей студентов, пострадавших от вашей несдержанности! Какого Мордреда вы перешли на шестой курс, а не забрали аттестат и не ушли из школы, раз вам так претят элементарные правила Хогвартса?! То, что вы устроили, желая победить в идиотской игре, уже подпадает под статьи «Уложения о преступлениях и наказаниях»! В вашем доме уже давно поселился на правах няньки-приживалки аврор, неужели он не просветил вас относительно того, во что может вылиться подобная диверсия?! Могли погибнуть десятки учеников, и всё из-за вашей… -        Я не при чём. -        На меня смотри! Поверни свою тупую голову, Флинт, и смотри на меня… -        Я не при чём. -        Поттер пришёл именно на этот матч, хотя игнорировал все остальные, что очень странно, учитывая наклонности его папаши. Именно сегодня должно было решиться, кто займёт второе место в школьном чемпионате. И именно вы вчера ругались с капитаном команды барсуков, обещая пробить его головой одну из башен прямо до земли. Как, в свете этого, я должен воспринимать случившееся на игре? -        Я не при чём. -        У меня нет времени слушать заезженную пластинку! – Снейп перешёл на другую сторону кровати и Маркус тут же отвернулся в сторону входа, глядя прямо сквозь Гарри. – В этот раз я не стану пытаться оправдать вас, когда завтра в школу прилетят громовещатели, а мадам Хутч вынесет свой вердикт относительно состояния мётел. Я уверен, что на рукоятях она найдёт следы сглазной натирки или фестральи волосы в прутьях. А может, вы использовали прах-железо на стяжках? Отвечайте, Флинт, я должен знать, что вы… -        Я не при чём. -        Да скажи мне хоть что-нибудь, ты, тупорылый троллий выкидыш! Когда завтра станет известно, что ты едва не отправил к Моргане обе квиддичные команды, то показательную порку устроят всему факультету! Если тебя не тревожит твоя участь, то подумай хотя бы о своих однокурсниках. Хотя кого я прошу подумать… – Снейп зло скривился. – Самый тупой ученик Слизерина не способен на такой подвиг! Я удивлён, как ты смог набрать нужное количество баллов для занятий продвинутой трансфигурацией. И если нужную отметку по зельям я нарисовал тебе сам, то ожидать от Минервы подобное наивное милосердие по отношению к моему ученику так же напрасно, как искать мозги в голове твоего прославленного кузена! Это ты подговорил его вывесить растяжку? -        Я не при чём, – вполне честно ответил Флинт. Он ведь действительно не знал о том, что затеял Гарри. -        Я вижу, Тиберий так и не смог научить тебя осмотрительности? Разве твой отец, так хорошо разбирающийся в истории, – издевательским тоном протянул зельевар, – не объяснил, что случается с подобными тебе самонадеянными идиотами? Твоя семья выбралась из опалы только благодаря Фаджу, которому пришло в голову начать искать себе сторонников среди неугодных прежнему Министру семей. Твоё будущее зависит от того, с какой интенсивностью и готовностью ты будешь лизать задницу Фаджу, а ты устроил диверсию, едва не угробив при этом всеобщего любимца-Поттера – Диггори едва не влетел в башню, где сидел этот недоумок. Если бы он помер, то твоя семья и ты сам закончили бы свои дни на острове Мэн, куда бы вас сослали без права покидать эту всеанглийскую помойку. -        Идите-ка вы к Моргаузе, декан, – процедил Флинт, упрямо глядя на распахнутые двери палаты, – вместе со своими уговорами и страхом за собственную жопу. Я не при чём, и поэтому мадам Хутч ничего не сможет на меня повесить. А если ещё раз вы вякните хоть что-то про мою семью, то я вспомню о том, что действительно не хотел возвращаться в школу и с удовольствием вылечу из неё после того, как выбью вам зубы и сломаю нос, который вы вечно суёте не в своё дело! И выбирайте выражения, когда говорите о человеке, который сделал то, на что у вас не хватило смелости! Мой отец не склонился, в отличие от вас, так что даже ссылка на остров Мэн будет лучше той жизни, которую ведёте вы, прислуживая то Волдеморту, то директору. Ни для кого не секрет, как легко вы меняете сторону, если пахнет жаренным.       С каждым словом Маркуса Снейп бледнел всё больше, пока не стал похож цветом лица на старую скатерть, испачканную клюквенным соусом – серо-жёлтую, в неровных пятнах нервного румянца. -        Ты, поганый тупой… -        А что касается прижившегося в моей семье аврора, то прекратите завидовать. У вас явно какая-то зацикленность на алых мантиях, раз не можете спокойно говорить ни о Долише, ни об отце Генри. Радуйтесь тому, что у вас есть охотник-извращенец. Может, перестанете корчить из себя девочку-недотрогу и прогуляетесь с ним под апрельской луной? Избыток гормонов в вашем возрасте опасен, декан. От него крыша не только у студентов едет! – с язвительностью, достойной самого Снейпа, закончил Маркус, и Гарри едва не вскрикнул от обиды за такие слова кузена. Может, он и сказал их сгоряча, но они были настолько мерзкие и противные, что ему самому стало гадко и захотелось умыться. -        Утром можешь не появляться на завтраке, Флинт. Лучше сразу после выхода из Больничного крыла отправляйся собирать вещи. Надеюсь, драгоценному недокормышу понравится учиться без твоего присмотра. Ах, кто же принесёт пирожки дорогому Гарри? – выплюнул Снейп и, резко отвернувшись, направился к выходу. Гарри вовремя спел отойти в сторону, едва не наступив при этом на край мантии, и зельевар его не заметил. Выждав несколько минут, мальчик подкрался к Маркусу и, подумав, как привлечь к себе его внимание, осторожно постучал по тумбочке. Флинт тут же встрепенулся, схватил спрятанную под одеялом палочку, но Гарри успел его остановить. -        Тихо, это я. То есть Генри. -        Ты чё здесь делаешь, балбес? – испуганно прошипел Маркус, нервно косясь на дверь. -        Тебя навещаю. Я не мог уснуть, всё боялся за тебя. -        Ты ведь уже был здесь сразу после матча! Чё бояться-то? -        Потому что страшно, – сердито буркнул Гарри, а потом осторожно выпутал руку из-под мантии и сунул Маркусу половину шоколадки. – Вот. Это тебе… -        Надо же, и как она у тебя с февраля-то выжила? Это ж одна из тех, которые Локхарт в свои тайники распихивал! -        Ага. Я её по кусочку ночью ел, когда от голода просыпался. Ну, не совсем от голода, а от того, что мне казалось, будто я есть хочу. Маркус, а чего Снейп так на тебя орал? Он решил, что это ты всё подстроил? -        Ага. Придурок боится, что ему придётся оправдываться перед родителями игроков и заранее ищет козла отпущения. -        А зачем? То есть, зачем тебе это нужно было делать?! -        Чтоб выиграть. Я однажды всей команде гриффиндора рвотное смог подлить и они прямо во время матча блевать начали. Но это на третьем курсе было, да и не пострадал особо никто. Ну, кроме Вуда. Над ним как раз их ловец пролетал и… -        Не продолжай! – хихикнул Гарри. – Но я уверен, что ты это не ты, ведь ты сам едва не разбился! Хорошо, что тебя магический выброс спас! Корделия мне рассказывала о таком, ну, что магия может спасти, если магу грозит гибель. -        Это работает только с детьми, – буркнул Маркус, переводя взгляд с пустоты на шоколадку. Когда Корделия Пиппин разговаривала с Гарри на каникулах, он слышал всё - Поттер совсем не умел говорить тихо, если начинал волноваться. И о попытке спрыгнуть с крыши слышал тоже. Слова мальчишки про магическое спасение заставляли нервно ежиться и думать о том, что его опальная семья смогла всё-таки выбраться из той ямы, куда её загнали желающие посадить Тиберия Флинта на поводок, а вот семья Гарри – нет. Этот «родственник», приведённый за ручку охотником и аврором, был тем ещё мордредовым наказанием, и Маркус иногда думал – это у Долиша было такое хобби, подбирать страдающих неудачников и за шкирку волочить к нормальной жизни, или так просто случайно получилось, что Гарри оказался именно в их семье? Это просто штука судьбы, или есть какой-то смысл в том, что они стали роднёй – Мальчик-Который-Почти-Не-Выжил и он, пугало Слизерина, вытерпевший годы учёбы только потому, что было до зубовного скрежета стыдно расстраивать родителей, и без того стойко претерпевавших все последствия метаний буйной подростковой души. -        Не правда! Магия со всеми работает! – запальчиво воскликнул Гарри, но под взглядом Маркуса притих и стал говорить куда тише: – Ты когда с метлы падал, я орал, как обычно, потому что очень испугался, но я чувствовал, что что-то должно случиться и помочь тебе. Она вокруг меня была, магия какая-то – очень хорошая, правильная, сильная, но она до тебя достать не могла, будто ей чего-то не хватало. И тогда я так заорал… Очень громко, но меня никто не услышал, потому что все вокруг тоже орали. Я… Я Маму-Моргану попросил помочь… Ну, не то, чтобы попросил – наорал на неё, потому что нельзя было, чтобы ты упал, и та магия она вслед за моим криком как по ниточке пошла. А мне потом внутри очень пусто стало, как обычно бывает после того, когда я разозлюсь сильно или расплачусь. Я нытик, да, Маркус? -        Ты – мелочь беспузая, – ответил тот, продолжая разглядывать ополовиненную шоколадку. Магию он, значит, почувствовал. Заорал он… Маркус не сомневался в том, что спастись ему помог кто-то из преподавателей, находившихся на трибунах, но до момента откровения Гарри подозревал Флитвика. Вот только рядом с Поттером находился Локхарт – сильный, умелый маг, хотя и далеко не Мерлин во плоти. Вот он мог в силу природной долбанутости попытаться дотянуться до падающего Флинта своей магией, но уж слишком большим было расстояние от зрительской башни Слизерина до того места, где находился Маркус. Не удивительно, что вышло у него это лишь после того, как к нему присоединился Поттер. На пятом курсе Флитвик читал лекции про резонанс чар, возникающий при совпадающих векторах потокового волшебства разных магов, но для возникновения этого эффекта должно было совпасть слишком много факторов, половину которых Маркус уже не помнил. Однако эмоциональный всплеск, страх и высокий магический потенциал в списке точно присутствовали! Флинт покосился на то место, где должен был находиться мальчик. -        У тебя голова как, не болит? -        Болит немного. И кровь носом пошла, когда мы с Фэй в башню вернулись, – признался тот. – Она сказала, что это от нервов. Я зелье Корделии выпил и мне получше стало.       Парень оскалился – если Гарри, задавшему вектор движения потока, стало плохо, то каково сейчас было Локхарту, замахнувшемуся на высшее волшебство – удалённое, беспалочковое и невербальное? Выл, наверное, в голос, и бился головой о стену, пытаясь унять боль. -        Слушай, беги уже к себе. А то мало ли – Снейп вернётся или мадам Помфри решит заглянуть. Вдруг они тебя заметят? -        Да что у вас за манера такая с Роем – выгонять меня? Вроде только говорить нормально начали, а вы на дверь указываете! -        Генри, блин. Не смей его так называть в школе! – шикнула Маркус. -        А, точно… Ладно, я пошёл. Ты только шоколадку съешь, ладно? А то получится, что я совсем зря приходил. -        Не зря, – выдавил Флинт, которого едва ли не физически корёжило при необходимости быть искренним в своих чувствах. – Я очень рад тому, что ты меня навестил. -        Правда?! – восторженно пискнула пустота. – Круто! До завтра, Маркус, – попрощался Гарри и тихонько покинул Больничное крыло. Он решил, что не станет никому рассказывать о том, что услышал от Флинта и Снейпа. Ну, может, только Джону и Рою. И то не всё – зачем им знать, какими словами Флинт отбрил своего декана? Да, точно, он расскажет только про то, как Снейп ругался на Маркуса, а про всё остальное умолчит. Так будет лучше для всех.       Воскресенье не стало днём отдыха – студенты продолжили обсуждать происшествие на квиддичном матче и громче всех звучал голос Гермионы. Она, в своей немного занудной манере, пыталась объяснить всем и каждому, что виноват во всём Локхарт. Не зря же мётлы взбесились именно в тот раз, когда он явился на стадион? Она приводила доказательства, перечисляя события учебного года, зачитывала отрывки из его книг, намекающих на явную психопатию и преступную натуру, пыталась использовать даже статьи из «Ежедневного Пророка», но все усилия пропадали втуне – старшекурсники не обращали внимания на что-то вещающую пигалицу, а сверстникам она и так уже надоела хуже пареной тыквы.       Фэй, Лаванда и Парвати как могли, оттесняли девочку в сторону, отвлекали разговорами об уроках, пытались свернуть с выбранной Гермоной колеи на другую, более безопасную, но каждый раз терпели поражение. Грэйнджер закусила удила и встала на путь обличения проникшего в школу порока! Активнее всего она вела себя с Гарри, раз за разом пытаясь объяснить ему, что преподаватель ЗОТИ – зло во плоти и тот обязан помочь ей в святой борьбе против нового Мордреда в кружевах и атласе. Гарри сопротивлялся, скрывался от Гермионы то в библиотеке, то в пустом классе, но единственным местом, где она не могла его достать, была гостиная Слизерина, а туда в это воскресенье Гарри не было ходу – змеи проводили свой собственный разбор полётов. Расследование, которое предприняли преподаватели, не выявило никаких следов постороннего вмешательства, и на этом всё заглохло. Маркуса, разумеется, ни директор, ни мадам Хутч тоже не стали ни в чём обвинять, и теперь квиддичисты вместе со старостами пытались своими силами выяснить, что за сволочь прокляла мётлы обеих команд и кому это вообще было нужно. На преподавателей надежды не было ни у кого…       Вместе с ними находились Оливер Вуд и капитан команды Рэйвенкло, как представители своих факультетов – в скором времени вороны должны были посоревноваться со львами, и никому не хотелось повторения смертельного аттракциона. В итоге Маркус оказался недоступен, Поттер лишился последней надежды на спасение и поэтому Гермиона раз за разом находила Гарри во всех его укрытиях. За ней, как привязанный, появлялся Лонгботтом, а следом прибегали и Лаванда с Парвати. Девочки, хоть и не любили Гермиону, но упорно продолжали попытки утихомирить её. Даже им стало ясно, что с Грэйнджер что-то не так, но идти к декану они опасались. Холодность Макгонагалл по отношению к ученикам её факультета стала им уже давно ясна и понятна.       В понедельник за завтраком Гермиона мало того, что уселась рядом с Гарри, так ещё и прямо с утра продолжила свои попытки антилокхартовской пропаганды. Гарри молчал, терпел, сжимал кулаки, а потом не выдержал, и тихо прошипел: -        Отвали от меня, Гермиона! Просто отвали. Или заткнись, я уже не могу тебя слушать! -        Дурак! – полушёпотом взвизгнула она. – Локхарт работает на Малфоя! Мало того, что ты дружишь с его сыном, а он был сам-знаешь-кем у сам-знаешь-кого, так ты ещё и… -        Кто был? Драко? Ты чё, мы же в один год родились! – оторопел Гарри. -        Я про старшего Малфоя! И про Локхарта. Они слишком похожи… – горячечно зашептала Гермиона. – Оба с психическими отклонениями, и… -        Замолчи, – пнула её в бок Фэй. На них начали коситься студенты Гриффиндора, уж слишком громко вещала Грэйнджер. Ещё немного, и её услышат за серебристо-зелёным столом. Драко этого не простит. -        Ну почему вы меня не слушаете? Мётлы стали вести себя нормально, когда Локхарт отвлёкся. Хагрид едва не сгорел потому, что тот постоянно ходил к нему вместе с Генри! Он в опасности! Его надо спасать, его и всю школу! Он же тут всех убьёт, чтобы добраться до фи… -        Гермиона! – предупреждающе вскрикнул Невилл, и та заткнула себе рот руками. -        А на что это Локхарт тогда отвлёкся? – насторожился Гарри. – Ты вообще откуда знаешь, что происходило в слизеринской башне, а? -        Потому что это я подожгла ему мантию, – выпалила девочка. – И если бы не это, то Маркус бы разбился! Хорошо, что его директор смог поймать своей магией. -        Он здесь не при чём. Это раз. Два – ты пыталась убить человека, который… – Гарри нервно сжал вилку. Мальчик вспомнил расфокусированный, пустой взгляд Роя, и ползущее по краю его ярко-синей мантии пламя. То есть, это Гермиона устроила… -        Который лжёт всем нам и пытается навредить Хогвартсу! Он же… -        Он – преподаватель. А ты – тупая лживая сука, которая уже заколебала всех своими бреднями! – выпалил Гарри даже не подумав о том, какие последствия могут иметь его слова. Гермиона отшатнулась от него, побледнела, её губы задрожали, словно она была готова расплакаться, а затем Грэйнджер с воплем накинулась на мальчика, слепо лупцуя его ладошками. Она визжала, кричала что-то, и ошарашенный происходящим Гарри никак не мог решиться на то, чтобы оттолкнуть её. Он боялся поднять на девочку руку… Зато Фэй такими сантиментами не страдала и поэтому, выбравшись из-за стола, Данбар начала отбивать своего друга у взбесившейся заучки.       Завязалась потасовка, что-то закричали преподаватели, Гарри различил голос Макгонагалл, и он даже поначалу обрадовался, потому что из декан наконец-то решила проявить участие, но потом он понял, что она просто ругается на них и пытается призвать к порядку. Даже из-за стола не вышла… Гарри предпринял глупую и напрасную попытку растащить девчонок, увидев это вмешался Невилл и врезал ему. Гарри ответил, но полноценной детской драки так и не случилось – Макгонагалл соизволила спуститься к студентам. Пока она, растащив студентов в стороны, отчитывала их, Гермиона сидела на полу и выла, захлёбываясь в слезах.       Она выглядела ужасно, жалко, даже мерзко, так как от той уверенной в себе, любопытной и умной девочки, в компании которой Гарри играл с боггартом, почти не осталось следа. Когда декан заявила, что лишает их сорока баллов и назначает отработки до конца года, Гермиона и вовсе исчезла. Остался только лохматый комок истерики и страха. Гарри стоял и смотрел на Гермиону, не замечая больше ничего вокруг – ни дёргающей его за рукав мантии Фэй, ни рассерженной Макгонагалл, ни…       Что-то яркое, слабо пахнущее одновременно цветами, холодной водой и лесом, оттолкнуло его в сторону, мелькнуло светло-зелёным, в золотистых искрах пятном, и исчезло. Гарри заторможенно повернул голову и успел заметить Роя, выбегающего из Большого зала с Гермионой на руках. Она кричала, извивалась и билась в конвульсиях, но охотник крепко держал её, не позволяя вырваться. -        Генри! Ну, Генри! – прямо на ухо закричала ему Фэй, и голос подруги наконец пробился к мальчику, вырвав его из ступора. -        А? – он жалобно посмотрел на неё. – Гермионы нет… -        Её Локхарт в Больничное крыло потащил, ей совсем плохо стало. -        Мне тоже плохо, – промямлил Гарри, чувствуя, как подкашиваются ноги. Он ведь едва не вошёл в тот пустой класс, где стояла заколдованная штука! То есть, с ним могло приключиться то же самое, что и с Гермионой. А Невилл? Этот балбес ведь ходил туда чаще, почему он в порядке, а Гермиона – нет? Гарри исподлобья глянул на нервно грызущего ногти мальчика, и тот попятился. -        Вы что, опять запутались в шнурках, Лонгботтом? – злее, чем стоило, спросила Макгонагалл. – Немедленно возвращайтесь к завтраку, занятия никто не отменял! Инцидент исчерпан. -        Декан, нам плохо, – заявила Фэй. – Всем троим. Посмотрите на Генри – ему, кажется, по голове прилетело. Видите, какой бледный? -        Если бы вы не затеяли эту безобразную свару, то… -        То есть участникам драки запрещено оказывать лекарскую помощь? – сощурилась Фэй. – Тогда напомню вам, что всё устроила Гермиона, а её мистер Локхарт прямо сейчас несёт в Больничное крыло. Прикажете вернуть Грэйнджер обратно? А Генри, как пострадавшему, надо вообще лечь и сдохнуть? Да? Эй, Генри, давай укладывайся вот сюда, на эту плиту, на неё овсянка из моей тарелки не попала, тут чистенько. -        Прекратите паясничать, мисс Данбар! Если вы уверяете, что мистеру Поттеру нужна помощь, то отправляйтесь к мадам Помфри! Хотя нет, я сама провожу вас, а то мало ли что вы ещё устроите. Живо за мной, – процедила Маккошка и, развернувшись в чисто снейповской манере, направилась к выходу. Фэй схватила обоих мальчиков за плечи и потащила следом. -        Заткнитесь и смейте ни слова пикнуть, – прошипела она. – Нам надо убраться подальше от преподавателей, и лучше всего это сделать, спрятавшись в Больничном крыле. Заодно узнаем, что с Гермионой! Вдруг ей хватит парочки зелий, и она быстро придёт в себя? Профессор Флитвик на весь зал заявил, что её прокляли, надо успеть предупредить Гермиону об этом, пока её не начнут расспрашивать декан с директором, иначе она что-нибудь ляпнет и ей придётся уходить из школы – такого позора ей ни за что не простят! Вы меня поняли? -        Угу, - промычал перепуганный Невилл. Гарри просто кивнул. Он надеялся, что этот кошмар как можно быстрее закончится и он сможет забиться в угол своей кровати, где его хоть на миг оставят в покое. Как же он ненавидел эту дурацкую, мерзкую школу! Предупредить Гермиону не вышло – испуганный Логботтом рассказал про зеркало, мадам Помфри устроила тотальный осмотр всех учеников и оказалось, что кроме гриффиндорских первокурсников до проклятого артефакта умудрились добраться ещё несколько студентов. Гарри представил себе школу, полную истерящих учеников, зациклившихся на какой-то одной идее, и ему совсем стало плохо. Страх за Гермиону, которой досталось сильнее всех остальных, заставил его перед ужином отправиться в Больничное крыло, чтобы проведать девочку. Он даже не подумал о том, что каждый его визит в эту часть школы получался каким-то кривым и неправильным. То на Хагрида наорёт, то Снейпа подслушает…       В этот раз посещение обители мадам Помфри окончилось массовой дракой, в ходе которой пришедшие проведать своих товарищей студенты пытались удержать на месте взбесившихся пациентов. Те рвались добраться до зеркала и глянуть в него ещё разочек, а заодно орали всякую чушь, швырялись вещами, кусались, а Люциан Буол был первым, кто пустил в ход ночной горшок, решив использовать его в качестве ударного оружия. Маркус, тоже оказавшийся в общей палате, сумел кое-как организовать студентов с помощью своего авторитета, то есть размера кулаков и известного всем умения управляться с битой, и поэтому детям удалось удержать впавших в истерику студентов в пределах палаты. Вот только никто и не подумал их за это похвалить – Рой наорал, Снейп устроил провокацию, выставив Лонгботтома виновником драки, а затем их и вовсе решили наказать всех, одним скопом.       В башню Гарри вернулся, еле сдерживаясь от плача и готовясь самолично впасть в истерику. Сбежать домой из дурацкой школы хотелось как никогда сильно, и даже уговоры Фэй не спасали! Ему и надо-то, что дождаться выходного дня, когда старшекурсники отправятся в Хогсмид, надеть мантию-невидимку, пройти через ворота, добраться до деревни, а оттуда связаться с Джоном через зеркало и попросить забрать его к себе. Джон точно не откажет! Хватит с Гарри этого дурдома, преподаватели в Хогвартсе хуже Дурслей! Те хотя бы не притворялись, что Гарри для них что-то значит, они явно и открыто ненавидели его. Честно. А тут… Они врали, все, и Фэй была права! Нормальными можно было считать только Флитвика, Спраут мадам Помфри и Роя. Тот после того, как наорал на студентов и заставил всех отвлечься, сам же и вступился за них перед Снейпом, от чего едва не пострадал. Если бы то заклинание попало в него, то охотнику могло прийтись ой как несладко! Но даже на это, на нападение одного преподавателя на другого, всем было плевать. То есть не всем, а директору. Отношение Гарри к этому человеку начало перерождаться в совершенно новое, непривычное ему и от того пугающее чувство. Яркий огонь злости, который горел внутри мальчика, когда он получил мантию-невидимку, подёрнулся пеплом презрения, скрылся под дымом отвращения и обернулось холодной, спокойной ненавистью.       Не выдержав царящего в башне гвалта и воплей, разборок, в которых все обвиняли всех, Гарри отправился к Рою и смог хоть как-то выплеснуть накопившиеся страх и отчаяние. Как ни странно, после разговора с охотником, ему стало лучше. Тот не укорял его, не ругал за то, что Гарри вопреки указаниям старших влез в очередную передрягу, а выслушал и понял. Даже дал несколько хороших советов относительно Драко – Гарри совсем не хотелось обрывать общение с вредноватым слизеринцем, и он надеялся, что тот сможет пойти ему навстречу. Гермиона ведь действительно была не в себе!       Утром Гарри встретил Маркуса у выхода из слизеринского общежития и молча протянул ему руку, безмолвно прося сквозное зеркало. Флинт так же молча передал его. Гарри спрятался в самый дальний угол подземелья, куда осмелился зайти, и связался с Джоном. Аврор ответил сразу, будто ждал его вызова. Он выглядел уставшим и не выспавшимся, но внимательно выслушал мальчика, подтвердил всё, что присоветовал Рой, а потом заявил ему: -        Играй. -        Что? -        Там, где нельзя взять прямотой, как в нынешнем случае, бери игрой. Не встревай в препирательства, не спорь, даже не думай опротестовывать решение директора. Радуйся ему, Генри. Улыбайся. -        Ты… Джон, ты чего? Я не смогу! Да и зачем?! -        Потому что никто из них не должен знать, что ты думаешь на самом деле и чего боишься. Сейчас ты не имеешь права показать ни капли слабости. Тебя не просто испытывают, Генри. Тебя берут измором. Скажи мне, если директор решит отчислить Гермиону Грэйнджер, ты пойдёшь к директору, прося за неё? -        Ну… я не знаю! -        То есть, такая вероятность есть. Ты понимаешь, что тогда ты будешь ему должен? Каждый, кого он назначит виновным и кто попытается отвертеться от наказания или избавить от него своего товарища, получит долг по отношению к директору? – голос Джона звучал на удивление спокойно, будто аврор объяснял ему, как надо складывать школьные брюки в чемодан. – Любая твоя негативная, то есть плохая реакция, станет точкой давления. Поэтому улыбайся, Генри Эванс Поттер, и радуйся всему тому, что тебе дадут. -        Это тяжело. И больно – улыбаться, когда всё плохо. Я так делал, когда к тётке Петуньи приходили подружки и я должен был изображать благодарность и любовь к ней. У меня потом лицо болело. -        Другого выхода сейчас нет. Я передам твои слова тем, кому необходимо об этом знать. Особенно про студентов. Вряд ли мадам Помфри сможет полностью вылечить их, она школьный колдомедик, а не специалист по излечению ментальных травм. Её потолок – купирование, дальнейшим должны заниматься профессионалы. -        Только обязательно, ладно? А то вдруг Гермиона попробует Роя убить, а Боул на Вуда нападёт. Они же все поехавшие теперь. -        Обещаю. Сразу, как закончу разговор с тобой, я направлюсь к тому магу, который сможет помочь детям. И ещё, Генри. Ты сказал, что на факультете начались разброд и шатания, так? -        Ага! Одни обвиняют Невилла и хотят его побить, другие предлагают исключить Гермиону, как будто это она всех безумием заразила, – пожаловался Гарри. – А третьи твердят, что ничего никому не будет, потому что виноваты первокурсники, а с них, то есть с нас, взятки гладки! Причём никого ведь в Больничном крыле не было, а разговаривают так, будто всё видели и всё знают! Не представляю, что на других факультетах творится! -        Генри, ты ведь взял у Тиберия книгу про Генриха Пятого, и наверняка прочитал её от корки до корки, но я всё равно повторю то, что ты уже знаешь. Когда отец Хэла, Генрих Болингброк, впал в немилость, то король Ричард взял его сына в свою свиту. Взял в заложники. И любой промах отца должен был отразиться на жизни сына и наоборот – несмотря на изгнание, у Ричарда хватило бы сил достать Болингброка и покончить с ним, если бы Хэл облажался. Ты меня понимаешь? -        То есть, мы все тут… – Гарри нервно икнул. -        Не только вы, но и мы – ваши родители и близкие. Это работает в обе стороны. Поэтому сохраняй спокойствие и стой на своём. Улыбайся, держись рядом с мисс Данбар, не ругайся со Снейпом и готовься к худшему. Вас используют так, чтобы всем нам стало понятно, кто в Хогвартсе хозяин, которого нельзя обвинять в неисполнении своих обязанностей. -        Ненавижу его, – всхлипнул мальчик и вытер набежавшие слёзы. – От всей души ненавижу! -        Я тоже, – признался Джон. – За всё, что он не сделал. Мне пора, Генри. Надо как можно скорее сообщить о пострадавших студентах. -        Тому немного сумасшедшему любителю Будды? – спросил Гарри. Джон улыбнулся. -        И ему тоже. Он лучше всех разбирается в подобных вещах. К вечеру передай, пожалуйста, зеркало Маркусу. Я прибуду к Флинтам, они захотят связаться с вами и увериться, что вы оба живы и здоровы. Учти, что они до сих пор не знают о том, как их сын упал с метлы. -        Ой, я забыл написать, а… -        И правильно сделал. Такие вещи, особенно если их пытаются замять, надо передавать по самым безопасным каналам. Ты умница. До связи, Генри. -        До связи, – кивнул тот и снова вытер глаза. Зеркало померкло, а потом отразило его заплаканное лицо. Нюня… распустил сопли перед Джоном… С другой стороны, а перед кем ещё?!       Когда Гарри вернулся после занятий в башню, то сразу об этом пожалел. Маркус запретил прятаться в пустых кабинетах, и деваться мальчику больше было некуда, кроме как сидеть в львином логове. Но там царил полный кошмар! В гостиной ругались старшекурсники. В спальне мальчиков-первокурсников ревел в голос Лонгботтом и его пытались успокоиться Симус с Дином. Рон участия в этом не принимал – он подбирал с пола обрывки книжных страниц и осколки стекла. Кажется, Лонгботтому на пике истерики удалось совершить невозможное и он расколотил флакон из-под зелья. Неразбиваемый флакон. Гарри тяжело вздохнул, взял с тумбочки любимую книгу про лучшего из королей и спустился вниз. Присев на нижнюю ступеньку лестницы, он с унылым отвращением начал разглядывать студентов. Рядом с ним тут же материализовалась Фэй, такая же потухшая, как и он сам. -        Нас отчислят? – спросил Гарри. -        Нет. Но накажут. И так, чтобы на всю жизнь запомнили. -        Ага. И родители тоже. Так ведь? -        Так. -        Мы заложники. Как Хэл... -        Так всегда было, Генри, – вздохнула девочка. – Хогвартс – нейтральное место, но у него есть управитель. Директор. И нынешний настолько хитёр, что его никому не удаётся сковырнуть. Даже папе! Он во время весенних каникул сказал, что надеется на то, что у главы магической ветви клана Киннинмонт сын родится раньше, чем у него, и тогда именно он пойдёт в Хогвартс, а папа сможет отправить своего сына в Дурмстранг. -        Э-э-э… не понял?! -        Что ты не понял? Киннинмонт – клан кровников, мы ведь с Драко объясняли тебе, что дети из таких семей не учатся вместе! Так что… -        Ты сказала «папа» и «его сын», но не «мой брат». -        Потому что его мама – не моя, – жёстко ответила Фэй. – Зря я этот разговор начала. Давай его прекратим, а? -        Давай, - согласился Гарри. – Только слушать эти вопли мне уже надоело, а деваться некуда! Маркус попросил никуда не прятаться… Вот бы научиться колдовать бесшумность, как старшие! -        Как Маркус? Он умеет? -        Как тётя с дядей. И как Джон! – Гарри расплылся в гордой улыбке. Фэй посмотрела на него с ироничной снисходительностью, но ничего не сказала. Восхищение Поттером своим другом-аврором казалось ей милым, хотя и глупым. Правда, не настолько глупым, чтобы это вызывало раздражение, как вопли разошедшихся львов. Те, как ни пытались, не смогли вытащить из первокурсников дополнительные подробности драки и теперь строили догадки одна хуже другой. -        Там были слизеринцы! – вещал Граубер. – Вся квиддичная команда и мелкий Малфой со своим подпевалой! Если никого из них не накажут, значит это точно они всё затеяли и их опять решили выгородить. Наших благородненьких змеек всегда назначают на роль пострадавших. Предлагаю в таком случае устроить им «тёмную» – команда на команду! -        Умный какой! – возмутилась Алисия Спиннет. – Нам драться, а ты в стороне будешь стоять? Ты-то в квиддичную команду не входишь! Вякнул дурость – и в кусты. -        Я заменю тебя, Алисия, можешь не бояться за свой маникюр, – фыркнул тот. -        Ты что там сказал, а? Я тебе покажу сейчас «маникюр»! -        А я говорю, что надо идти к директору, – разорялся какой-то четверокурсник. – Мы должны объяснить ему, что вся эта чушь с проклятием – всего лишь попытка опорочить наш факультет перед последним матчем. Барсуков и змей с метлы скинуть пытались, нас теперь выставляют факультетом истеричек. Кто остался не замаран? Вороны! Это в их стиле – многоходовки устраивать. Мордредовы умники и не на такое способны. -        Точно! – поддержал его другой студент. – Тогда, получается, та мелкая пигалица была права? Локхарт же – бывший ворон! Может, он действительно при делах и решил так Флитвику подыграть, устранив конкурентов? Он же псих! Я на весенние каникулы в школе оставался, так он для охраны запретного коридора адскую гончую притащил. Она так выла… -        Ты совсем рехнулся? – вновь встряла Алисия. – Какая гончая? Это была звуковая сигналка с криком баньши! -        А я говорю – там была живая гончая! -        Да мало ли, что ты говоришь. Ты про Хагрида тоже говорил, что он погорел, потому что брагу из яиц огневицы в хижине у себя варил. Ты даже пытался убедить всех в том, что её пробовал! -        Идиоты, – выдохнула Фэй, слушая чужую перебранку. – Чем старше, тем глупее становятся. Не хочу взрослеть! Я тогда такой же дурой стану. -        Ну, есть же и неглупые взрослые, – протянул Гарри. – Спраут, например. Или наша астрономичка – она очень интересно рассказывает, и не ругает меня за то, что я криво черчу карты, даже жаль, что её уроки только раз в неделю! -        Жаль? На ней пять курсов всех четырёх факультетов! А ночью, вообще-то, спать надо, а не на звёзды таращиться. Я удивлена, что она вообще сохранила хоть какой-то интерес к астрономии! С такой нагрузкой волколаком выть надо, а не бегать каждый вечер вприпрыжку на Астрономическую башню с телескопом в зубах! -        Ну, может, у неё хорошая зарплата. -        Ты смеёшься? – Данбар презрительно фыркнула. – Преподавателей спасет только то, что они живут в школе на полном пансионе, но таких вот бедных, умных и готовых терпеть студентов не так уж и много! Есть ещё, конечно, исследователи, которых привлекает наша библиотека, она на самом деле великолепна, но этого всё равно мало, чтобы вкалывать как домашний эльф за те деньги, что им платят. -        А почему? – удивился мальчик. – Хогвартс – единственная школа в Британии, где учат волшебников! Разве здесь не должны работать лучшие маги и за хорошие деньги? В школе, куда хотели отправить моего кузена, который Дурсль, специально охотились за самыми лучшими учителями, я слышал, как Вернон об этом говорил своей жене! -        Потому что между обычными школами есть конкуренция! Ты сам сказал – Хогвартс единственная школа в Магической Британии, а лучшие учителя предпочитает работать в частном порядке. Не все дети идут сюда учится. В богатых и знатных семьях тоже рождаются слабые маги, вроде той же тётки Локхарта, которые не потянут общую программу и с ними занимаются частно. У кого-то кровники по праву рождения успели попасть сюда первыми, а возможности отправить ребёнка на континент нет. А кто-то просто не хочет отдавать сюда своих детей. Ну, сам понимаешь, почему! -        Сложно, – вздохнул Гарри. – Я думал – родился ребёнок магом, значит дорога ему в Хогвартс, без исключений. А их целая куча есть! И всё надо знать и помнить… -        А представь, каково тем, кто не за свою собственную семью отвечает, а за несколько? -        Ты про своего папу? -        И про него тоже. Вообще про взрослых. Им о слишком многих вещах приходится думать, но они за этим всем важным забывают о том, для чего это вообще делают! Говорят, что заботятся, а потом начинают всё ломать. Ты вообще понял, что вчера в Больничном крыле было, когда Снейп Локхарта чуть по стене не размазал? -        Ну, он искал крайнего! -        Он защищал своих студентов. А так как декан Слизерина – идиот, то делал он это так, как умеет. То есть плохо и криво! -        Слышал я, как он защищает, – прошипел Гарри, вспоминая разговор Снейпа с Маркусом. – От такой защиты повеситься хочется. Наша Маккошка и то получше будет – ей пофигу на нас, зато понятно, что мы должны защищать себя сами. А от Снейповской «заботы» не знаешь, в какую петлю полезть. То вмешается, то нет, то наорёт, то прикроет… К Мордреду его! -        К Локхарту. Там хуже, – хихикнула Фэй. – Ой, Генри, что-то мы пропустили… смотри, они уже драться готовы! – девочка кивнула в сторону сошедшихся посреди гостиной старшекурсников. -        … прекращать этот балаган! – кричал Граубер. – Снейп отмажет своих змей, Флитвик и Помона свернут всё на внутрифакультетские рельсы, а мы опять окажемся крайними! Из-за малышни отдуваться придётся, нам, а… -        Вот же ты лицемерный гадёныш! – не выдержав, взвизгнул Гарри. – Отдуваться, да? Одна Гермиона заработала за этот год больше девяноста баллов. А сколько спустили близнецы Уизли? Под две сотни! Половину из них они «потратили», издеваясь над собственными братьями! И, если бы Перси не молчал, то снятых баллов было бы не две, а три сотни! Малышня во всём виновата? Какие плохие первокурсники, пришли в Хогвартс и испортили вам жизнь. Идите к директору, пожалуйтесь, может он нас и выкинет отсюда до экзаменов, чтобы мы вам не мешали! -        Э, мелкий, ты чего там вякнул? – побагровел Граубер и шагнул к нему. Фэй тут же поднялась со ступеньки и сделала шаг ему навстречу. -        Назад! -        Чё, Поттер, за девчонкой решил спрятаться? -        А ты думаешь, мне нужна защита от тебя и у Фэй есть причина меня «прятать»? – Гарри, к своему восторгу, смог сразу же найти хороший ответ, не путаясь в мыслях и не крича запальчивое, но бессмысленное «Сам дурак». -        Да ты вечно прячешься, Поттер. То авроры по первому твоему писку в школе появляются, то Флинт, то эта рыжая, чей папенька школу за горло держит. Что, Мальчик-Который-Выжил решил выживать за чужой счёт? А может, этот весь бардак в школе тоже из-за тебя? -        Заткнись, ты совсем уже с катушек слетел! – Анджелина Джонсон попыталась схватить его за плечи и оттащить в сторону от первокурсников, но Граубер был выше, сильнее, и он легко оттолкнул от себя девочку. Анджелина рухнула на кресло, в котором сидела пятикурсница, и в следующий момент на парня налетели уже две девчонки. Через миг к ним присоединилась Алисия. Словесная перепалка начала превращаться в настоящую. Совсем как в понедельник, на завтраке… -        Кажется, я всё только порчу, – пробормотал Гарри. -        Ничего, может, у них от драки мозги встряхнутся и на место встанут, – попыталась успокоить его Фэй, предусмотрительно поднимаясь повыше и утаскивая с собой друга. Сверху раздались шаги и появились Симус с Дином. -        Что тут у вас? О! Драка… А мы Невилла только-только успокоили. Сейчас проснётся, опять реветь начнёт, – устало пробормотал ирландец. – И где Вуд? Чего это его охотницы семикурсника дубасят? -        У них опять квиддичное сборище, – скривившись, ответила Фэй. – Пытаются договориться об общем тотальном невмешательстве и поддержке ради сохранения духа игры, а пока они это делают, наши умники решили устроить войну против всех. -        А чего Перси молчит? -        Не видишь, занят человек. Он книжку читает! – язвительно проговорил Дин. -        Перси всегда так делает, когда не знает, чью сторону принять, – послышался грустный голос Рона. – Сейчас все успокоятся, он скажет парочку умных фраз и сделает вид, будто утихомирил всех сам. Как обычно. -        Кстати, насчёт братьев. Где твои одинаковые любители шутеек? Опять где-то пакостят? Сейчас не лучшее время для приколов! – Дин с подозрением посмотрел на рыжика. Тот покраснел. -        Не знаю! Я своим братьям не сторож! -        А не плохо было бы, – вздохнула Фэй. – Близнецам что, не хватило того наказания, которое им устроили за попытку изготовить тройную навозную бомбу прямо в стенах школы? Счастье, что Филч обнаружил из до того, как они испытали её на учениках! До апреля ведь с отработок не вылезали! Если сейчас Фрэд с Джорджем что-то устроят, то…       Дверь в гостиную с грохотом распахнулась и внутрь влетел Вуд, волоча за шкирку Фрэда. За ним, глядя исподлобья и готовясь отражать атаку, вошёл Маркус Флинт, ведя перед собой зафиксированного в жёстком захвате Джорджа. Рон из красного стал пунцовым и, кажется, начал дымиться от стыда. -        Идиоты непуганые! – на грани срыва крикнул Оливер и толкнул Фрэда вперёд, прямо в куча-малу из мутузящих друг друга студентов. – Вы нас всех под исключение решили подвести?       Гриффиндорцы тут же подняли гвалт и проигнорировали саму суть вопроса Вуда. Им было важнее, почему змей осмелился приползти ко львам. -        Что здесь делает Флинт? -        С каких пор слизеринцы имеют право входить в нашу башню?! -        Оливер, какого Мордреда ты с ним заодно?! Что вы сделали с Уизли?        -        Заткнулись все! – рявкнул Оливер, но получилось у него это не очень внушительно. -        Закройте рты, придурки! Иначе зубы в глотку вобью, – куда более убедительно предупредил Маркус, с бешенством оглядывая ало-золотое безумие вокруг себя. Ярость Флинта ощущалась так ясно и чётко, что её хватило, чтобы пригасить всеобщее недовольство. Стоящие рядом с Гарри однокурсники нервно пискнули, Фэй замерла, а сам мальчик посмотрел на Маркуса с восторгом и едва не крикнул что-то одобрительное, но вовремя сумел остановиться. Сейчас для подобного было не самое подходящее время. -        Я вас о чём просил? – прошипел Оливер, подступая к прекратившим потасовку студентам. – Всего лишь два часа тишины и перемирия! Два часа! Я просил присмотреть за Уизли? Просил! Хоть кто-то это сделал? Нет! Наши идиоты не только сорвали встречу, но и выставили меня полнейшим слабаком, неспособным справиться с участниками собственной команды. Это было так уместно! Остроумно, я бы даже сказал! Прекрасная идея – заполнить класс вонючим газом, от которого половине ребят стало плохо, а другая половина чуть не выбила окна, чтобы продышаться! -        Эй, мы лишь чуть-чуть не рассчитали пропорции. -        В следующий раз положим поменьше сушёных глизней… -        Уймитесь! Вы даже понять не можете, когда для ваших шуточек – не самое лучшее время! – зашипел Оливер, глядя на дерзко ухмыляющихся близнецов. -        Для хорошей шутки время всегда подходящее, – вякнул Фрэд. Граубер, с нехорошим прищуром слушающий близнецов и Вуда, едко усмехнулся: -        То есть, ты, Оливер, привёл сюда Флинта только потому, что близнецы испортили вашу встречу? Что, снейповским выкормышам не понравилась родственная вонь? -        У меня родственников среди слизней нет. А вот среди вашего львятника – да, – мрачно заявил Флинт, по привычке скаля зубы. Гарри едва не запрыгал на месте от счастья, и Фэй пришлось удерживать его за руку. – И не только у меня. У многих из вас, идиотов, есть братья и сёстры на других факультетах. Как и среди барсуков. И воронов. И они, в отличие от гордых львов, не стесняются общаться друг с другом. Вы хотя бы попытались узнать у своих знакомых, как идёт расследование директора, или всё это время орали друг на друга, выискивая крайнего? Генри, тебя ещё козлом отпущения не назначили? -        Назначили, – радостно сдал всех Гарри. – Но бить ещё не начинали! Я целенький. -        Та-а-ак… – Маркус нервно сжал кулаки, поджал губы, словно сдерживал рвущийся наружу поток брани, а потом вынул из кармана мантии смятые листки. Сунув их Оливеру, он отошёл к двери. – Лучше ты. -        Вот это – вопросы, которые директор задавал Бойлу. Из слизеринцев в Больничное крыло загремел он один и только он догадался по памяти записать всё. Его директор опрашивал первым, до остальных парней, которые принимали участие в драке, Дамблдор ещё не добрался. -        Да Люциан наверняка наврал! – тут же встряла шестикурсница, имени которой Гарри не хапомнил. -        Нет! – крикнул Оливер, перекрывая возникший шум. – Мы передали этот список Рикетту и Шелби, капитанам команд Хаффлпаффа и Рэйвенкло, и они пообщались с ребятами с их факультетов, которые тоже присутствовали в Больничном крыле. Шелби смог переговорить с Пенелопой Кристалл, старостой Воронов, и она передала нам список тех вопросов, которые ей задавал Дамблдор. Шанпайк, хаффлпаффец, тоже кое-что добавил. -        И что? Какое нам дело до барсуков и воронов? Если, конечно, это не они во всём виноваты? -        Вы идиоты? – с искренним недоумением спросил Флинт. – В этот раз непричастных не будет, под раздачу попадут все факультеты! И выберут для показательной порки тех, кто окажется наиболее выгодным! Я точно попаду под наказание. Генри – тоже. И Данбар. -        Да я и не сомневалась! – хмыкнула девочка. – Мы все четверо влетим на наказание. -        А Грэйнджер-то за что? – удивилась Алисия. – Она же самая пострадавшая из всех! -        Потому что она – магглорождённая! – жёстко ответил Флинт. – Как бы вы не выступали за равенство, но за детей обычников некому заступиться и девчонку точно пустят под нож, потому что никто из Попечительского совета, даже самый лояльный директору маг, не простит ему, если чистокровные или полукровки будут наказаны, а устроившая драку девчонка-магглокровка – нет. Даже если она была под проклятием! -        И Дамблдор это стерпит?! Не верю! -        Спорим? – Оливер, нервно смяв листки, похлопал ими по ладони, а потом бросил на столик, заваленный чьими-то конспектами. Их тут же прибрали к рукам любопытные студенты и пустили по рукам, вглядываясь в неровные строки чужого почерка. – Читайте, читайте! Интересные вопросы Директор задавал! Генри, Фэй, вас он ещё не допрашивал? -        Неа, я Маккошку спрашивал, когда мне к нему идти, так она меня совсем в другую сторону послала, – фыркнула мальчик. – Ну, и Фэй заодно! С ним только Невилл говорил, его же раньше всех выписали. Так ребята его только недавно успокоили, чё-то он совсем расклеился. -        Это чушь! При чём тут Флитвик? – воскликнула Анджелина. – Граубер, дай сюда вопросы Пенелопы. Кстати, Перси, а ты не хочешь к нам присоединиться? Это ведь и твоей девушки касается! -        Я не собираюсь вмешиваться в расследование директора, – невнятно ответил тот, утыкаясь носом в книгу. -        Слизняк, – скривилась охотница. -        Но тут вопросы больше про преподавателей, чем про драку! И про проклятое зеркало почти ничего нет… Не понимаю, – растеряно протянул Граубер. – Что за чушь?! -        А вы не забыли, что у нас почти все профессора с ноября показывают кукиш директору и носят тёмные мантии? – хмыкнул Оливер. – Привыкли, наверное, да? А вот директор не забыл. Я могу с уверенностью сказать, что накажут Кристалл, как любимицу Флитвика, и Шанпайка, за которого Спраут просила у Дамблдора в прошлом году, когда этот олух умудрился протащить в школу огневиски и попытался продать его кому-то из ваших же. -        Думаешь, накажут только их? Но… это глупо! Тех, кто сунулся к зеркалу, нельзя обвинять в чём-то, они ведь… -        Достаточно взять за горло тех, кто дороже всех деканам! С нами, сами понимаете, этот фокус не пройдёт, – Вуд грустно хмыкнул. -        А нас с вами опять стравят, – добавил Маркус. – Со Слизерина возьмут одного меня, Малфоя директор не тронет, чтоб вам пообидней было, а из вашей кодлы под нож пустят всех малявок. Через нас станут влиять на родителей, а через барсуков и воронов – на деканов. -        Не верю! -        Да вы вместе сговорились, чтобы… -        Чтобы ЧТО? Для чего нам это? Ради квиддича? Последний матч состоится между вами и Рэйвенкло. Если бы я и моя команда хотели, чтобы вы просрали его, так я бы наоборот зудел, что это вороны всё затеяли. Нечестно играть может и ваша команда, уж вы бы придумали что-нибудь, чтобы поднасрать противнику. Как в прошлом году, когда ваши два одинаковых придурка посыпали свои мётлы чихательным порошком и Деррек из-за этого не мог попасть битой по бладжеру, а Блетчли пропустил шесть квоффлов из десяти. Только в этот раз Хутч следила бы за всеми и сразу вычислила нарушителей. Дисквалификация, досрочная победа и вот вы уже в говне, а мы в шоколаде. Разве не так? -        Нет! К тому же, вы в тот раз… -        Алисия, не сейчас, – остановил её Вуд. – Мы все можем играть нечестно. Вот только сейчас точно так же решили сыграть те, кто все эти годы громче всех орали о дружбе и взаимовыручке. -        Ну, и что? Какой в этом смысл? Все уже привыкли к тому, что наши факультеты враждуют едва ли не до открытых дуэлей в коридорах школы! – Граубер никак не мог остановиться. -        А мне кажется, что в этом году все стали привыкать к другому, м заявила Фэй, подходя к нему. – Не знаю, как у вас, старшекурсников, но среди первачков уже ни у кого нет желания «пакостить мерзким слизням», как было в начале года. Рон? -        А чё, Рон? – вскинулся тот. – Слизни, они слизни и есть, только чё их, по башке бить за это? Да и Грэг вроде нормальный, в отличие от прилизанного Малфоя, тот умничает слишком. -        Что скажешь, Граубер? Думаешь, Снейпу и Макгонагалл это нравится? Они, может, и грызутся для виду, но всё время выступают заодно, когда дело касается внутришкольных проблем. Они даже закрывают глаза на наши штрафы и отработки! Флитвик и Спраут ещё могут опротестовать несправедливое решение другого декана, но они – никогда! Как бы Снейп не наказывал нас, Наша декан никогда не возражает ему. Сама Маккошка валит всех старшекурсников со змеиного факультета, особенно Флинта, и Снейп, почему-то, ни разу не возмутился подобной несправедливостью по отношению к капитану слизеринской команды, хотя он не может об этом не знать. -        Слишком ты умная для малявки, – буркнул парень, косясь на девочку. Та высоко задрала веснушчатый носик и, с интонацией Драко Малфоя, хвастающегося отцом, произнесла: -        Я – Данбар. Mo dhadaidh всегда говорил, что настоящий лендлорд должен быть беспристрастен и холоден, как ночной горшок по зиме!       Первым засмеялся Граубер. За ним – остальные участники долгого спора. Даже Флинт, и тот нервно дёрнул уголком рта, глядя на смелую малявку. -        Маркус! – зашипел рядом с ним Гарри, который, пользуясь тем, что гроза миновала, решил подойти к кузену. – Мне с Драко поговорить надо! Можешь устроить? А то я сегодня пытался его выловить, а он от меня убегал всё время. -        Завтра. Перед занятиями. В другое время даже не подходи к нему – Снейп за ним следит, как наседка. -        Да почему?! Нет, я знаю, что Драко – сын одного из самых богатых лордов Британии, но это уже перебор, так над ним трястись. -        Да кто его знает, – пожал плечами Маркус. – Ладно, мне пора. Ещё своих олухов уговаривать надо будет на перемирие. Они не умнее ваших! Парни из команды сразу согласились, а остальные… -        Удачи, – пожелал ему Гарри. Маркус кивнул и ушёл, напоследок о чём-то перемигнувшись с Вудом. -        Правда, у меня крутой брат?! – не выдержав, воскликнул Гарри, оборачиваясь к взбудораженным студентам. -        Правда, Генри, – подтвердил Оливер, почему-то потирая челюсть. -        Настолько крутой, что умеет говорить без ругани и фразами, длиннее пяти слов, – буркнул Граубер. -        В отличие от тебя, – тут же съязвила Анджелина и отобрала у него листок с вопросами. – Отнесу это девчонкам, которые остались в спальнях. Пусть тоже почитают, может, скажут что-нибудь дельное! Надеюсь, наша вторая староста проявит больше интереса к этому, чем Перси! -        Уизли, да вынь ты голову из своей книги! – тут же вызверился на него Вуд. -        Я в ваши квиддичные дела не собираюсь лезть. -        При чём тут квиддич? Ты разве не слышал, о чём мы с Флинтом говорили?! Перси только ещё сильнее склонился над книгой. Фрэд с Джорджем попытались что-то сказать, но тут же получили по шее от Граубера. Здоровенный семикурсник хорошо умел бить с обеих рук. -        Та-а-ак… Анджелина, передай Оливии, что раз Перси у нас взял самоотвод и спрятался в кусты, то ей придётся руководить факультетом в одиночку! -        Тоже мне, руководители… Даже за первачками присмотреть не смогли! -        Это наш общий косяк, – вдруг заявила Алисия. – Мы все облажались. Привыкли, что живём сами по себе, и даже не подумали о том, что будет с мелкими. Хотя, после той истории с троллем, должны были сообразить и начать приглядывать за ними. То у нас Финниган что-то взорвёт, то Рон отравится, то Поттер с Данбар кипиш на всю школу устроят! -        Значит, присматриваем теперь все вместе. Думаю, на пару месяцев до конца года нас хватит, – решил Вуд. -        С чего ты такой заботливый стал? -        А может мне стыдно и завидно? Флинт, каким бы зверюгой не был, умудряется хоть как-то за этим очкастым бедствием следить, у него даже Малфой знает, когда стоит пасть прикрыть, уже давно из-за общего стола не вякает, а мы свою мелочь вообще никак в рамках разумного удержать не можем! -        При чём тут мелочь? Мы даже с этими двумя справиться не способны, – Алисия гневно уставилась на близнецов. – Флинт о Поттере заботится, а вы своего младшего брата только дрянью всякой кормите и издеваетесь над ним! Что-то я не помню такого, чтобы Билл или Чарли вели себя так же по отношению к вам! -        Эй, это нечестно! – возмутился Фрэд. -        Приплетать наших святых старших братцев – подлый ход, – поддержал его Джордж. -        Зато действенный. Может, теперь хоть вспомните о том, что вы живёте не сами по себе! По логике, за подобные косяки первокурсников наказать должны заодно старост и декана, но я уверена, что Флинт был прав и Перси с Оливией даже взыскание не получат, а этих четверых пустят под нож. А кто будет следующим? – девочка нехорошо сощурилась: – В начале года Рон на всю школу ругался с мелким Малфоем, да и в Больничном крыле оказывался уже раз шесть или семь. Ещё немного, и он точно во что-то вляпается и станет крайнем. Радуйтесь, что в этот раз обошлось без него. Сейчас Слизерин почти в полном составе останется в стороне, а у нас опять начнётся факультетская война! Что, сможете удержать Рона от глупости, чтобы он вновь не закусился с Малфоем? Представляете себе последствия, если это дойдёт до родителей? -        Факультетская война не начнётся, – крикнул Вуд, перекрывая начавшийся гомон. – Каждого, кто попытается спровоцировать конфликт с другим факультетом, оскорбить кого-то или начать возмущаться несправедливостью решения директора, я сам прокляну, а потом выброшу из башни. Может, хватит идти на поводу у тех, кому на нас плевать? -        Эй, деканам, может, и да, но Дамблдор… -        Как будто он не знал о зеркале! Да и этот мордредов Запретный коридор – его рук дело. Почему он его не изолировал полностью? Что ему стоило заблокировать его, не сказав нам ни слова? Решил проверить нас на послушание? Допроверялся…       К удивлению Гарри больше никаких попыток оправдать директора не последовало. Студенты молчали, переглядывались, но ни один из них не сказал ни слова в защиту директора. -        Между попустительством и заботой есть большая разница, Генри, – шепнула ему Фэй, правильно угадав замешательство мальчика. – Может, Дамблдор и закрывает глаза на многие нарушения и проделки со стороны Гриффиндора, но он ведь не делает ничего, чтобы исправить ситуацию. А слова… Говорить можно одно, а делать – другое. -        Лучше вообще быть как Джон. Говорить мало, а делать – много! – твёрдо заявил Гарри. Фэй только покачала головой. Кто о чём, а Поттер – о Долише!       К счастью, Гарри удалось переговорить с Драко. Они встретились прямо у входа в общежитие Слизерина и Малфой, словно боясь выходить наружу, торчал на пороге, держа вход приоткрытым. За ним, повернувшись спиной и загораживая своего приятеля-подопечного, стояли Грэг с Винсом. Драко задирал нос, шипел, ругался, пытался ещё раз оскорбить Гермиону, но Гарри вовремя привёл в её защиту упомянутый Роем аргумент – обижаться на Грэйнджер равно тому, чтобы затаить злость на человека, находящегося в горячечном бреду. Гарри не давил на Драко, не пытался обвинить его в ответ, припоминая «грязнокровку». Он даже не просил его дать Гермионе второй шанс, помня наставления Фэй и Локхарта: «Не проси – будешь должен». Гарри только напомнил Драко о навязчивой идее Люциана Боула расправиться с Оливером. В другое время это можно было расценить как самую настоящую угрозу, так что, Вуду теперь надо было идти в Больничное крыло и душить слизеринского загонщика своим ало-золотым шарфом? Капитан гриффиндорской команды почему-то, вместо этого, объединился с другими капитанами и попытался навести порядок, не выискивая виноватых среди студентов. Все хороши, все «молодцы», но куда уж дальше топтаться по вляпавшимся по самое не могу детям?! -        Флинт уверен, что вашу заучку накажут. Я так не думаю, – заносчиво произнёс тот. – Дамблдор славится своей любовью к магглорождённым, он обязательно выставит её самой главное пострадавшей, а меня и Грэга – зачинщиками драки! -        А ты помнишь, что ему наговорил ваш декан? – спросил Гарри, уже теряя терпение. -        Помню. Но директор всегда поступает по-своему. Ему будет только в радость наказать меня в пику моей семье! -        По твоей логике, меня тоже должны «отмазать», – с горечью воскликнул Гарри. – Я ведь тот самый знаменитый Поттер, да и, говоря честно, это меня Гермиона попыталась поколотить, и в драку в Больничном крыле я включился, пытаясь удержать Невилла. Но я точно попаду на отработки, потому что я – неправильный Поттер. Говорю слишком много, дружу с кем не надо и отказываться от своих слов или тех, кто мне дорог, не собираюсь. Как бы меня не пытались запугать! -        Ты про Маркуса? -        Про всех Флинтов! Про Долиша, который нашим преподавателям как кость в горле. Про тебя, зараза ты белобрысая! Потому что ты мой родственник, как и Рон, и поругаемся мы по личным причинам, а не потому, что мы на разных факультетах или из-за наших родителей! Кстати, я давно хотел спросить, про родственников… – Гарри вдруг замялся и покраснел. – Можно я твоей маме письмо напишу? -        Чего?! -        Ну, она же сестра моего крёстного… -        Мама не любит о нём вспоминать! – тут же отбрил Драко, но, посмотрев на расстроенного донельзя Гарри, смягчился и ответил: – Я спрошу у неё при личной встрече. Ты только в письме о Сириусе Блэке не упоминай, ладно? Ну, если она согласится. -        Ага! – просиял он. – Тогда до встречи на зельях! -        Ладно. Эй, Генри! -        Чё? -        Я не думаю, что нас всех серьёзно накажут. Скорее всего – снимут баллы и директор, как обычно, прочитает лекцию о добре и дружбе. Мне кажется, что капитаны накрутили сами себя. Они же не раз по башке бладжером получали, вот у них мозги и отбило! -        А если они правы? – проникновенно спросил Гарри и Драко задумался. -        Тогда получается, что все преподаватели и деканы – самые отпетые мерзавцы, которых только можно было собрать в одной школе, - со странной горечью сказал мальчик. – Даже наш Снейп... Ой, он идёт! – и тут же шмыгнул внутрь, едва не сбив с ног Крэбба с Гойлом. -        Поттер! – зашипел Снейп, лишь завидев очкастого мальчика с гриффиндорской нашивкой на мантии. – Что вы здесь забыли? -        Маркуса! – заявил тот, глядя прямо в глаза Снейпу. – Своего брата. -        Он вам не брат! -        Это не вам решать, – твёрдо заявил мальчик и постучал кулаком в каменную стену, которая при необходимости отъезжала в сторону, являя вход в обитель змей. – Маркус! Маркус, выходи, а то мы на завтрак опоздаем. -        Убирайтесь отсюда, Поттер, здесь вам не место! -       Здесь – это в школе, в подземелье или в магическом мире? – спросил Гарри, щуря глаза. Он совсем забыл наставления Роя, который говорил ему не ссориться со Снейпом и не нарываться, чтобы не идти на поводу у собирающегося провоцировать его зельевара. В его голове звучал  только голос Джона: «Играй». – А может, мне не место вообще в мире живых? Очень смелое заявление, профессор! -        Ваша наглость уступает только вашей глупости, Поттер. -        Странно, вы ругаетесь на меня так же, как на нашего преподавателя ЗОТИ, а ведь я совсем на него не похож. Ни кружев, ни мантии шёлковой, да и волосы тёмные, а не красивенькие такие золотые. Тьфу, уродец уродцем, а не красавец с обложки! Хотя нет, есть у нас кое-что общее. Мы вас, профессор Снейп, не боимся, вот вы и беситесь.        Снейп даже не нашёл, что ему ответить. Стоял, молча хватая ртом воздух, и с ненавистью смотрел на молодую копию Джеймса Поттера, которая улыбалась ему знакомой со школьных лет расслабленной и весёлой улыбочкой. -        Но я знаю, как поднять вам настроение! Вы ведь всегда радуетесь после того, как мистер Локхарт вас обнимет! Давайте, я тоже вас обниму, а, профессор Снейп? – Гарри, растянув губы ещё сильнее, широко распахнул руки. -        А ну, стой! – его перехватил Маркус, вовремя вышедший наружу. – Я запрещаю тебе обнимать чужих деканов. На Маккошке тренируйся, – заявил он и, подхватив Гарри на руки, вышел в коридор. За ним, по одному, начали появляться из гостиной Слизерина игроки квиддичной команды. Выстроившись ровной шеренгой, они дружно направились прочь, в сторону Большого зала. В качестве знамени над своеобразным боевым отрядом сиял Гарри Поттер. -        Представляешь, – шепнул он Маркусу. – Снейп сказал, что ты мне – не брат. -        А кто? Сестра, что ли? – фыркнул тот. – Совсем умом плох стал. Надо ему почаще на свежем воздухе бывать. -        Ты же слышал, что в последний день каникул произошло? Как-то плохо у вашего декана с прогулками получается. Только выполз к Чёрному озеру, так едва не утоп. Зато хоть волосы помыл… Ему, кстати, с чистой головой лучше, посимпатичней смотрится! Может, ему ещё пудру у кого-нибудь из тётенек-преподавательниц одолжить, чтоб желтизну под глазами замазать? Правда, тогда за ним не только Локхарт, но и все тётеньки бегать начнут, и придётся ему у боггартов прятаться! -        Генри, блин…       Кое-как, то ругаясь, то пытаясь объединиться, факультет Гиффиндор дожил до четверга. Накануне этого дня Дамблдор наконец поговорил с Данбар и Поттером – ко всеобщему удивлению, разговор с ними суммарно уложился в пятнадцать минут. Фэй старалась отвечать односложно, не вдаваясь в подробности, а Гарри, успевший кое-чего наслушаться от Джона о том, как проводятся допросы в аврорате, в разговоре с директором повторял одно и то же: «Я не помню». Если бы Дамблдора действительно волновало установление истины, то он бы опросил их с Фэй в первую очередь, но о них словно забыли. Будто директор хотел, чтобы они начали нервничать, предугадывать его вопросы и наболтали бы кучу всего лишнего, что могло повлиять на итоговое решение. Этого не произошло – за прошедшие дни, по несколько раз перечитав список вопросов, которыми делились друг с другом студенты, все гриффиндорцы пришли к окончательному и печальному выводу: малышню выставят в качестве показательных жертв, а Слизерин сделают общешкольным пугалом. Даже тех, кто терпеть не мог своих извечных противников, такой расклад не устраивал. Львы хотели честной борьбы, глаза в глаза и лицом к лицу, а интриги и подковёрная возня их бесила ещё больше, чем дополнительные занятия по зельям.       Вуд, общаясь с капитанами команд других факультетов, высчитал момент, когда директор опросил всех участников драки, и поэтому ещё утром, в гостиной, велел старшим ученикам за ужином сесть вперемежку с младшими львятами. Данбар и Поттера он взял на себя. Фрэд и Джордж, которым за эти дни прилетело несколько весьма ощутимых «внушений», молча придвинули к себе за шкирку Рона. Граубер, удивительным образом проникшийся уважением к девчонкам-охотницам, во всеуслышанье объявил над ними «шефство» и пообещал разбить нос каждому, кто попробует хоть что-то вякнуть против. Оливия Хатчинсон, вторая староста факультета, «наложила руку» на Парвати и Лаванду, а её подружка-шестикурсница взяла в оборот апатичного и впавшего в хандру Невилла. Томас и Финниган, которые во всём безобразии не принимали участия и вообще старались вести себя ниже травы на квиддичном поле, попали под временную опеку двух здоровенных семикурсников, приятелей Граубера, и теперь молились Мерлину о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился и о них снова все забыли.       Когда Дамблдор озвучил свой вердикт, никто из львов не проронил ни слова. Взбешённые, злые донельзя старшекурсники отчаянно затыкали рты малышне, причём близнецы делали это в прямом смысле, запихивая в своего брата один пирожок за другим. -        Вы ведь оказались правы, правы, – шептал Гарри, пустым взглядом таращась в пустой кубок. – Он не имел права обвинять Гермиону! Только не её, он же… -        Зато мы подготовились и уже обыграли их всех, – ответил ему Вуд, крепко сжимая запястье мальчика. – Они хотели войны? Они её не получат! Когда голос директора зазвучал снова, Гарри чуть не сожрал от злости собственные очки: -        Также взыскание ложится и на преподавателя ЗОТИ, Гилдероя Локхарта, который был обязан выявить опасный артефакт и нейтрализовать его. Поэтому я также жду его у себя в девять вечера. -        Су-у-ука-а-а… – с каким-то странным восхищением протянул Вуд, косясь на Дамблдора. – Подставил всё-таки! Нашёл способ!       Известие о блокировке общежитий студенты встретили уже с равнодушием, зато крик Авроры Синистры, единственной, кто попытался выступить против приказов Дамблдора, удивил даже готового ко всему Вуда. -        Кажется, у нас ещё остались преподаватели, которые верят в такую глупость, как справедливость! -        Лучше бы их было побольше! – буркнул Гарри. – Тогда бы не пришлось играть в поддавки.  -        Пенелопу жалко, – еле слышно выдавила Алисия. – Родители её заживо съедят за этот проступок! -        А ты откуда знаешь? – удивился Граубер. -        Так Перси очень часто говорил том, какие строгие у его девушки папа с мамой! – злым тоном произнесла Анджелина, с ненавистью косясь на невозмутимого старосту. – Правда, он себя очень странно ведёт для того, чью девушку несправедливо наказали! -        Решение Дамблдора не может быть несправедливым, – меланхолично заявил Перси. Грауберу с трудом удалось удержать обеих охотниц от того, чтобы они не бросились на него прямо за столом, у всех на виду.       Как только ужин закончился, Гарри едва не сбил со скамьи налетевший на него Драко. За ним мрачными стражами возвышали Флинт и слизеринский староста, на фоне которых терялись Крэбб с Гойлом. -        Я был неправ! – выпалил Драко дрожащим голосом. – Генри, я… я не думал, что… ну, что всё так… -        Просто дай нашей пушистой умнице ещё один шанс, хорошо? – произнёс Гарри, с умилением глядя на встревоженного Малфоя. -        Тебя только это волнует? -        А что ещё должно? -        Но это действительно несправедливо! -        Зато предсказуемо. Вон, Оливер с Маркусом сразу ведь догадались, – Гарри кивнул на капитанов. -        Двое дерутся – третий не встревает, – чуть хриплым голосом произнёс Флинт. Видно, с утра ему пришлось очень много орать на слизеринцев, не менее упрямых, чем львы. – Это только наши разборки. Да, Вуд? -        А то! – еле слышно ответил тот и, поднявшись, протянул Маркусу руку. Тот без раздумий пожал её. -        Ой, Снейп кофе подавился, – проворковала Фэй, которой мальчишеские душевные излияния были не особо интересны, в отличие от реакции преподавателей. – Хоть какая-то хорошая новость за этот вечер.       Сообщение об отработке в Запретном лесу Гарри встретил с широкой улыбкой идиота, отправляющегося на пикник. Он даже начал ждать того момента, когда сможет вырваться из школы и оказаться в компании Роя и Фэй. Как бы Джон не просил его быть осторожней, как бы Маркус не ругался на него за неуместный энтузиазм, но Гарри никак не мог успокоиться и раз за разом вспоминал поездку на шикарной машине из Литтл-Унгинга в Камбрию. К Флинтам… Они оказались ещё лучше, чем мальчик о них думал.       Дядя и тётя, когда услышали об отработках, ненадолго впали в ступор, и Гарри приготовился к тому, что его будут отчитывать. -        Старый маразматик, – процедила Доротея. – Мальчики, прошу вас, не пытайтесь улизнуть с этих отработок! Думаю, в этом случае последствия будут хуже, чем если вы на них пойдёте. -        Вы не собираетесь меня ругать? – удивился Гарри. -        Почему мы должны это делать? Это же не вы довели весь Хогвартс до истерики, – меланхоличность Тиберия никак не сочеталась с тем, как он яростно протирал очки краем жилета, словно пытался выдавить вместо линз кое-чьи глаза. -        Но... нас наказали. -        Не парься, – ответил вместо родителей Маркус, сидевший рядом с Гарри на полу в укромном уголке подземелий. – Они привычные. -        Да, но к не к наказаниям и отработкам, а к прогрессирующему безумию директора школы. Мы не можем ничего сделать – он действительно имеет право послать вас в Запретный лес, а наши возражения ни на что не повлияют. Просто держитесь мистера Локхарта и делайте всё, что он скажет! -        А если он велит нам грызть брёвна? -        Значит, будете грызть, – почти спокойно ответила Доротея. – Кто лучше самого живучего охотника знает, как вести себя в проклятом лесу?       Тон тёти показался Гарри немного подозрительным и он, вспомнив все свои страхи, которые накинулись на него во врем каникул, осторожно спросил: -        А его вы считаете виноватым? Ну, что Гилдерой не нашёл вовремя проклятое зеркало и не сломал его, чтоб никто из студентов не пострадал из-за него? -        Это было бы очень легко – выставить причиной всех бед наёмника и свалить на него ответственность за вашу безопасность, - согласился Тиберий, и сердце мальчика рухнуло куда-то вниз. – Но ведь его наняли учить вас, а не сторожить. Это обязанность совсем других людей. Например, ваших деканов! -        Чё, Маккошка и наш Змей Ползучий уже успели вас обрадовать? -        Да, двумя громовещателями. Признаюсь, слушать их одновременно было очень тяжело, и не только нам. Мы Кая полчаса из-под лестницы вытаскивали! -        То есть, Рой сможет приходить ко мне в гости вместе с Джоном? – Гарри просто обязан был выяснить всё до конца. -        Милый, никто из нас не будет против! -        Но и рады вы не будете, так? -        Не знаю, с чего ты это придумал, но мы не можем не быть рады человеку который привёз тебя к нам. Про то, что Локхарт причастен к спасению Маркуса, Доротея промолчала. Своими догадками сын поделился только с ней и наивно попросил ничего не говорить отцу, словно опасался добавить ему лишнего беспокойства из-за возможного долга жизни. Его, как ни странно, не было. А даже если бы и был, то это нисколько бы не смутило ни одного из старших Флинтов. Жизни их детей были важнее гордости.       Упоминание о дне приезда породило в Гарри волну вдохновения. Не сумев ему противостоять, он начал раз за разом рисовать эту поездку, то добавляя овечек, которых впервые увидел вживую, то речку, то Долорес Амбридж с корзинкой еды. Все рисунки Гарри тщательно уничтожал и сжигал тайком в камине, чтобы никто не догадался о том, что он ещё до школы был знаком с Роем. Только один листок рука не поднялась бросить в огонь – тот, на котором Гарри осмелился изобразить маму с папой. Он нарисовал их всех вместе – тех, кто был ему дорог, даже смешную, похожую на жабку тётю Долорес, потому что именно она забрала его из дома Дурслей. Гарри старался, храбрился, улыбался и вёл себя как радостный щенок, выпущенный на прогулку, но по возвращению с отработки он забивался в угол своей кровати, плотно задёргивал полог и зло месил подушку неумелыми и слабыми ударами. От усталости, от осознания собственной слабости и того, как мало заклинаний он знает и может применить, от страха перед лесом и зубастыми тварями, пытающимися всё время отгрызть от него кусок. Он настолько возненавидел обитателей Запретного леса, что твёрдо решил добыть себе череп-трофей и едва не с воплем бросался на каждого мутанта, нашедшего в себе смелость показаться ему на глаза. Рой и Маркус еле успевали тормозить его, а Джон однажды даже отчитал по зеркалу за неосмотрительность. Правда, сделал он это совсем необидно, и Гарри немного поумерил свой пыл.       Встреча с ночным пугалом, пытавшимся сожрать единорога, едва не принесла Гарри боязнь темноты, однако присутствие рядом священного животного, его успокаивающая аура и вид Роя, валяющего по кустам непонятную тварь, смогли вдохнуть в мальчика достаточно мужества для того, чтобы он не совершил ни одной глупости и даже не попытался сорвать с шеи бычий амулет, призывая на помощь Джона. Он ведь был не один, с ним рядом стоял Маркус, их защищали щиты старших ребят и даже трусоватый Стэн не так уж громко взвизгивал и ругался, когда чёрная тварь в очередной раз прыгала на Роя.       Им всем повезло – получив отпор, неизвестное пугало убралось обратно в лес, а Рой остался целым и невредимым. Как и единорог – он только все яблоки из мешка охотника сожрал. Наверняка, с нервотрёпки… -        Локхарт нас спас, – мрачно заявил Стэн, когда студенты собирались в холле перед завтраком. – Натурально спас же! Мы ведь должны были сдохнуть прошлой ночью. Надо его как-то отблагодарить, а то долг повиснет. Да и нехорошо это – такое дело без «ответки» оставлять. -        Он наш преподаватель, – неуверенно проговорил Драко, сомневаясь в собственных словах. – Наша защита – это его обязанность! -        Как и Снейпа, – голос Флинта звучал так ехидно, как это только было возможности в случае неспособного к иронии парня. -        А что мы можем сделать? Ещё раз сказать: «Спасибо»? Подарить крем для лица? -        У нас карманных денег даже на одну баночку не хватит, девчонки из фан-клуба уже пронюхали, каким он пользуется, – с ноткой лёгкой зависти протянула Пенелопа. – Надо придумать то, на что мы способны и что ему нужно. -        А у нас ничего и нет из того, что ему может понадобиться. Разве что у самого Локхарта немного долбанутости одолжить, чтоб в лес духу хватило вернуться? -        Интересно, как он сам может бегать и улыбаться после того, что случилось? Кажется, та мерзость хотела его загрызть, –  Пенелопа нервно покосилась в сторону запертых пока входных дверей. Возвращаться вечером в лес никому не хотелось, но директор даже не подумал хоть на день приостановить отработки. К студентам вернулось представление о себе, как о жертвенных овцах, которых вели на заклание. -        Локхарт, конечно, миляга, но на единорога не похож! Тварь именно за ним охотилась, а не… -        Миляга? Стэн, ты это при Снейпе не ляпни, точно же ЖАБА по зельям завалишь! – Маркус оскалился, глядя на смутившегося товарища по несчастью. -        Миляга – это слабо сказано, – заметила Пенелопа. – Я теперь самая популярная девчонка на факультете, потому что меня каждый вечер допрашивают другие студентки, выясняя, что наш преподаватель ЗОТИ сказал, как посмотрел и как сверкали на звёздном свету его волосы! – с придыханием произнесла девушка, изображая чужой восторг. -        А ты чё, часто на него смотришь? – немного напрягся Маркус и Пенелопа щёлкнула его по носу. -        Часто. Когда он новое заклинание объясняет или за шкирку от кустов оттаскивает, в которых очередной мутант притаился. И когда ругает за недосмотр вот за этими двумя любительницами лисичек, тоже смотреть приходится… – она кивнула в сторону Гермионы и Фэй. Те даже не подумали делать вид, будто им стыдно. – На нашего преподавателя ЗОТИ вообще смотреть приятно! -        Зачем она его дразнит? – тихо-тихо зашипел на ухо подружке Гарри, который видел, что Маркусу подобные разговоры не нравятся. -        Или дура, или пытается впихнуть Маркусу в глотку лекарство от ревности, – так же тихо ответила та. -        Яс-с-сно, – по-змеиному прошипел Маркус. -        А особенно приятно смотреть, когда на Локхарта очередной приступ «чернухи» нападает! Тогда вообще отрада для глаз начинается. Меня сегодня утром на час раньше разбудили, чтобы узнать, что это мы так долго в лесу делали, и почему Локхарт вернулся в таком виде, будто его… -        Пенни! – вовремя остановил её Стэн. В коридоре показался сам объект всеобщего интереса, у которого, как уже успели узнать студенты, был очень хороший слух. -        Опять меня обсуждаете? – весело крикнул он, выглядывая из-за стопки книг, которую явно тащил в библиотеку. А что шёл кружным путём, так и не удивительно – охотник опять «выгуливал» свою расшитую камушками мантию, которую ему прислала мадам. – По глазам вашим ясным вижу, что прав! Ну, зачем стесняться? Я красив, гениален, почему бы вам и не обсудить мою сияющую персону? Я только «за», – Рой рассмеялся, словно его совсем не трогали сплетни и слухи, которые гуляли о нём по школе, и махнул рукой в сторону дверей Большого зала. – Вас ждёт еда. И какой бы она не была отвратной, не стоит её игнорировать. Хотя, должен признать, жареные крысы будут повкуснее здешних тушёных потрохов. -       Фу, зачем вы такие гадости говорите? -       Чтобы мои слова не показались вам совсем уж приторными, – заявил он, останавливаясь рядом с детьми. – Я вчера недостаточно сильно вас похвалил. Отвлёкся на рогатую скотину, влезшую в мой мешок, и забылся. Я знаю мало взрослых магов, которые в подобной ситуации не попытались бы сбежать, спасая свою шкуру. К сожалению, подобное действие чаще всего приводит к обратному результату. Разделяться при нападении твари неизвестной этимологии – дурость несусветная, и никто из вас эту дурость не совершил. Была бы моя воля, я бы вам сразу же вписал в экзаменационные табели по ЗОТИ «Превосходно», но, увы, мне этого никто не позволит. -        Думаете, мы доживём до экзаменов? – мрачно буркнул Драко, которого слишком сильно впечатлила ночная борьба с чудовищным выворотнем. -        А куда вы денетесь? – удивился Локхарт. – Нет-нет, я не позволю вам подпортить мне репутацию и помереть глупой смертью.       И ушёл, сопровождаемый вздохами выглянувших из Большого зала старшекурсниц. -        Яблоки, – голос Грэга прозвучал так неожиданно, что даже Драко вздрогнул. – Ему нужны яблоки, единорог-то всё сожрал! -        Грэг, а ты здорово это придумал! – тут же похвалила его Гермиона и Гойл почему-то отошёл Малфою за спину и сделал вид, что выискивает несуществующую опасность. – А где мы их возьмём в середине мая? В магическом мире есть теплицы или мы из маггловского закажем? -        У-у-у меня-я-я, – Невилл, которого до сих пор трясло после явления лесного чудища, едва ли не впервые с ночи открыл рот. – Я бабушке напишу, попрошу поскорее прислать фунтов десять. -        Эй, но это будут твои яблоки! -        Нет, наши, – возразил Гарри, который уже немного успел понять правила магического мира. – Один придумал, второй развил, третий предложил, другие тащить будут, а кто-то всё вымоет. -        Кажется, яблок маловато в качестве благодарности. -        Пенни, ты видела, с какой страстью он их жрёт? С огрызками, только палочка одна остаётся! -        Ладно… В совятню, живо!       Бабушка Невилла не просто прислала яблоки – она доставила их сама, заранее прислав внуку срочное письмо. Обед пришлось сократить вдвое, чтобы успеть встретить Августу Лонгботом у школьных ворот. Как член Попечительского совета, она имела право появляться в Хогвартсе тогда, когда посчитает нужным, даже не извещая об этом директора Дамблдора. Невилл мялся и паниковал, ожидая встречи с любимой бабушкой, Гарри же снедало любопытство. Ему было непонятно, почему однокурсник одновременно любит и боится её, и хотел увидеть такую поразительную женщину собственными глазами.       Августа не подкачала… Она явилась за десять минут до конца обеденного перерыва, аппарировав прямо к воротам, и мальчика поразил не столько её экстравагантный внешний вид, сколько взгляд – суровый и тяжёлый, лишённый малейшего оттенка нежности или радости от встречи с внуком. -        Можете не называть мне свои имена, я всё равно их не запомню, – заявила она, проходя в ворота. В майском воздухе повеяло ледяным декабрьским ветром и даже аромат свежих яблок из огромной корзины, вплывшей вслед за Августой, не смог его прогнать. – Итак, Невилл, зачем тебе и твоим товарищам понадобился подарок для вашего неуклюжего надсмотрщика, который проморгал опасность внутри школы? -        Ой, а какой эпитет вы придумали для директора, который вообще всё это заварил? – тут же взвился Поттер. Маркус болезненно скривился, но было уже поздно. -        Я не с тобой разговариваю мальчик! Изволь держать рот закрытым. -        Не получается. Я как вспомню, как нас Локхарт от смерти спас, так визжать хочется. -        Смертью ты называешь одинокого Красного Колпака, который случайно попался вам ночью? -        Нет, прыгучую чёрную дрянь, которая пыталась сожрать единорога. -        Кого? – с лица Августы исчезла вся краска. – Невилл, ты ничего не писал про это! -        Ну-у-у… он из леса прискакал, за ним какая-то жуть гналась, – промямлил тот. Стэн вдруг ткнул его кулаком в спину и прошипел на ухо: «Сорняки все твои отберу, если нормально говорить не станешь!». – Единорог у нашего костра спрятался, мы вего несколько часов охраняли, пока мистер Локхарт то чудовище отгонял. Оно им половину деревьев пересчитало и загрызть пыталось, пока мы за щитами прятались! -        Ты касался единорога? – Августа вцепилась во внука и едва не начала трясти его, как ту же яблоньку. – Невилл?! -        Да-а-а, я его погладил пару раз, он не был против.       Женщина прикрыла глаза, покачнулась и медленно выдохнула. -        Забирайте свои яблоки, счастливчики. Благословение самой Морганы, о таком ведь даже не мечтают! Невилл, я жду подробного письма, и сегодня же! А ты, мальчик… -        Я Поттер. Генри Эванс Поттер. -        Вижу, что Поттер. Такой же наглый и задиристый правдоруб, как и твоя мать! Весь в неё, – она окинула ошалевшего от такой новости Гарри внимательным взглядом и добавила. – Мне это нравится. И ушла, оставив детей в компании корзины яблок. -        До конца обеда мы успеем её только в школу внести… -        После следующего урока отдадим, – отмахнулся Маркус, цепляясь за корзину с одной стороны. С другой её подхватил Стэн, крякнул от натуги и едва смог удержать на весу. Пришлось присоединяться Пенни и Гарри, остальным не хватило места. -        А у тебя классная бабушка, Невилл. Такая… внушительная, – с уважением сказал Драко, когда дети дошли до школы. -        И добрая. Могла бы ведь и прибить, а она яблочек отсыпала. Локхарту их до конца экзаменов хватит, ещё и останется чтобы Снейпу рот заткнуть, когда он опять нудеть начнёт, – не выдержал Стэн. -        Декан запечённый с яблоками… – в голосе Маркуса сквозили мечтательные нотки. -        Зажаренный!       Оба старших парня зашлись гнусным смехом. Пенни шикнула на них, кивнула на недоумённо переглядывающуюся малышню. -        Кажется, они имели в виду что-то неприличное, – Гермиона с сомнением посмотрела на Фэй. – Разве не так? -        Когда говоришь про нашего преподаватели ЗОТИ, то даже самая невинная вещь становится неприличной. Просто не думай об этом. Вообще. Никогда. И не смотри на преподавательский стол, умоляю. Опять же с ума сойдёшь!       Отработки закончились и Гарри с ужасом понял, что лучше бы он продолжил бродить по Запретному лесу – экзамены нагоняли на него тоску и отчаяние. К тому же, он перестал каждый день видеться с Роем, а сил на улыбку и весёлость у него уже почти не осталось. Снейп его откровенно валил. Маккошка придиралась к каждой запинке или неправильному окончанию слов в определениях, зазубренных мальчиком до бездумного автоматизма. Деревянный кубик, превращённый в глиняную свистульку, вызвал столько критики, словно экзамен принимал помешанный на изяществе Рой! Не удивительно, что Гарри с трудом наскрёб на «Удовлетворительно» по этим двум предметам. Зато ЗОТИ он с лёгкостью сдал на «Превосходно», даже особо не напрягаясь – всё, чему его учил охотник, почти сразу раскладывалось в голове по полочкам, увязываясь не только с чарами, но даже и с гербологией. Взять хотя бы те же Дьявольские силки – вроде бы растение, которое они проходили у профессора Спраут в начале второго семестра, но и к ЗОТИ имеет прямое отношение!       У Локхарта, как ни странно, вообще никто из первокурсников не получил отметки ниже, чем «Удовлетворительно», причём Гарри даже не мог сказать, что он кого-то намеренно вытягивал на хорошую оценку. Он спрашивал у детей только то, чему учил их сам, и терпеливо ждал, когда они соберутся с разбежавшимися мыслями, чтобы изобразить толковый ответ вместо нервного мычания. В итоге экзамен продлился дольше положенного на час, но каждый из первокурсников Гриффиндора смог выполнить своё задание самостоятельно и без подсказок. Даже Рон, который вообще не любил что-то заучивать, смог справиться с определениями, записанными в конспект ещё в ноябре.       Гербологию и астрономию Гарри сдал хорошо, по чарам и истории у него и вовсе вышли честно заслуженные «Превосходно», и до конца хогвартский мучений оставалось всего ничего, один жалкий денёчек, когда мальчик обнаружил, что он облажался. Крупно. Непростительно. Он оставил в одной из библиотечных книг тот самый рисунок – с мамой, папой, Джоном и всеми остальными. Он, как последний идиот, сунул его между страниц «Пособия по изучению хода небесных тел», когда готовился к экзамену у Авроры Синистры, и забыл достать. Так мало того, что забыл, так ещё и сдал книги под самое закрытие библиотеки. Гарри мучился, грыз ногти, накручивал себя и представлял что начнётся, когда мадам Пинс обнаружит этот рисунок и отнесёт его Дамблдору, а Гарри не сомневался в том, что она именно так и сделает.       Он приготовился нарушить приказ директора и попытаться взломать дверь в общежитие, но ему постоянно мешали засевшие в гостиной Фэй и Гермиона. Они, словно спевшись, сидели там и читали, хотя время уже давно перевалило за полночь и у них то и дело закрывались глаза. А ещё, что самое ужасное, они по очереди поднимались в спальню мальчиков-превокурсников и проверяли, спит ли Гарри. Мальчик едва не озверел, пока бегал туда-сюда по лестнице под мантией, стараясь не шуметь и не пыхтеть слишком громко. А потом ему повезло и он смог добраться до двери, которая – вот удача! – даже не оказалась заперта. Знал бы, давно уже сбежал в библиотеку, а не выжидал удобный для взлома момент. Но с приходом в библиотеку удача покинула Поттера. Как ему показалось – навсегда. Сумасшедшая библиотекарша, в которой, как оказывается, засел дух-подселенец, цербер, манекены, книги, синее пламя и то самое страшное зеркало были всего лишь цветочками, предваряющими появление «ягодок» - кровавых и страшных.       Гарри видел, как бездыханным упал Джон.       На его глазах изуродованная и обожжённая чем-то едким Ирма Пинс смертельно ранила Роя.       Они умирали рядом с ним, его единственные настоящие друзья, а Гарри ничего не мог сделать, потому что был слабым, глупым, никчёмным мальчишкой и Снейп, получается, был прав. Тот самый Снейп, который раньше служил Смертеморде и был влюблён в его маму. Это её он видел мёртвой, когда перед ним появлялся боггарт, это по ней он страдал и он же, сволочь, имел наглость постоянно унижать Гарри! А ведь Рой мог ему рассказать об этом раньше, Гарри сам отказался, решив проявить благородство. Дурень! Знал бы – предпринял бы что-нибудь, может, стукнул бы чем-нибудь Снейпа по башке, его бы за это выкинули из Хогвартса, он не попал бы в этот страшный зал и тогда Джон и Рой могли остаться в живых, а он…       За своим плачем Гарри даже не услышал, как внезапно поднявшийся Джон выкрикнул какое-то заклинание и нижняя часть Ирмы разлетелась кровавыми ошмётками, а Рой, уже обязанный умереть по всем законам природы, пополз к слабо дёргающимся останкам библиотекарши и начал отпиливать ей голову своим маленьким мечом. То есть кинжалом. Баселардом. Вокруг Гарри были только кровь, огонь и запах смерти. Больше всего ему хотелось закрыть глаза и закричать, пытаясь спрятаться от этого кошмара, но шатающийся, хрипящий отбитыми лёгкими и едва не падающий Джон взял его шкирку, встряхнул и потащил к почти мёртвому Рою – спасать. И они вместе сделали это – вернули охотника в мир живых, да ещё так хорошо, что он сам доковылял до выхода, даже несколько раз пошутить смог! И никто из них, ни Джон, ни Рой, не стали ругать Гарри за то, что из-за него началось форменное побоище в стенах школы, что почти полтора десятка учеников попали под отчисление, так как бросились искать его и спасать, что…       Все мысли пропали, когда Гарри увидел Снейпа. Тот, как обычно, кривил лицо в высокомерной гримасе и пытался язвить, но мальчика больше не трогал яд слов этого человека. В его душе рядом с ненавистью к Дамблдору зарождалась новая, куда более жгучая и острая. Он бы бросился на декана Слизерина прямо там, в разгромленном Запретном коридоре, но на его плечах лежали тяжёлые ладони Джона, затянутые в измазанные кровью Роя перчатки, и не было в тот момент ничего крепче и надёжней этих рук. Тех самых, которые вытащили его из лондонской подворотни, а потом вывели из дома Дурслей, которые ловили его, с какой бы высоты Гарри не напрыгнул на Джона и никогда не давали ему упасть. Они удержали его и в этот раз. Они и запах крови человека, который едва не отдал Мордреду душу, спасая бесполезную жизнь очкастого недоумка, который был почему-то важен и нужен двум таким хорошим взрослым магам.       Гарри нашёл в себе силы не устраивать скандал, лишь дал понять Снейпу, что его тошнит от вида предателя, и Джон смог увести мальчика в Больничное крыло. Вскоре к ним присоединился и Рой. Допрос, точнее разговор со Скримджером, Гарри запомнил плохо, потому что его, несмотря на внешнее спокойствие, колотило от страха и чувства вины. Так сильно, что он всё-таки показал Джону и Рою тот глупый рисунок, из-за которого они все едва не погибли. Да ещё и вякнул про то, что с ним возятся лишь потому, что он дурацкий Мальчик-Которой-Выжил. Почему-то Рой, и без того бледный до серости, побледнел ещё больше, а потом сказал Гарри такие слова, которые даже не сразу дошли до него.       Рой назвал его своим другом.       Сам.       Эгоистичный, временами вредный и самовлюблённый до ужаса, взбалмошный, готовый без раздумий убивать и отрезать головы, этот странный человек действительно назвал его своим другом. А потом Гарри вспомнил про то, что Джон с Роем хотели отвезти его в Монмут, в замок, где родился Генрих Пятый, и едва не разревелся от всех тех странных и непонятных эмоций, которые переполняли его. К счастью, вовремя пришла Сивилла Трелони, принесшая Рою одежду, и мальчик отвлёкся от всех своих плаксивых мыслей, когда наблюдал за танцующим от радости охотником, наряженным в сиреневую кружевную пижаму. Это действительно было забавно и Гарри даже на какое-то время забыл о том, что произошло и где он находится, но потом пришёл Скримджер вместе с деканами, и вся весёлость Гарри улетучилась прочь. Если бы главный аврор не передал ему в тот момент оставленную в библиотеке мантию-невидимку, Гарри бы и вовсе вернулся к прежнему предистеричному состоянию. Даже необходимость покидать Больничное крыло и возвращаться в башню Гриффиндора не так сильно испугала мальчика, как должна была. Он до дрожи в коленках боялся встретиться с ребятами, которых из-за него отчислили из школы… К счастью, Скримджер разрешил Джону остаться рядом с Гарри в качестве сопровождающего, потому что доверия к деканам у мальчика не осталось ни крохи. Он уже понял, что тот подземный лабиринт был сборным детищем почти всех старших преподавателей школы. Да и сам Запретный коридор они тоже охраняли!       Когда Гарри шёл по школе, намеренно замедляя ход и крепко держась за руку Джона, у него хватило духу спросить у Флитвика: -        Вы их всех уже отчислили? -        Прости? – растерялся полугоблин и даже остановился, недоумённо глядя на идущего вполоборота к нему мальчика. -        Ну, ребят. Тех, кто нарушил приказ директора. Вы уже отчислили их? То есть нас. -        Этот вопрос будет решать Дамблдор лично, - вместо Флитвика ответила Макгонагалл. Гарри сделал вид, что не услышал её. -        Вот только троньте их. Меня можете выгонять, я сам не рад здесь учиться, а ребят вышвыривать из школы не смейте! – тут же завёлся Гарри, уже представивший себе опозоренного зазнаваку-Малфоя, Гермиону, оставшуюся без магии и Рона, который окажется теперь худшим среди всех своих братьев. -        Мистер Поттер, никто не собирается выгонять из школы детей, - устало проговорил Флитвик. – Поверьте, мы не… -        Поверить вам?! Да ни за что! -        Генри, – раздался сверху голос Джона, спокойный и даже немного безэмоциональный. – Дважды два – сколько? -        Четыре! -        А в троичной системе счислений дважды два равняется одиннадцати. Математика…       Гарри задрал голову, сердито глядя на Джона. Из-за дурацкой маски он видел лишь его глаза и ему до жути хотелось сорвать её, но было нельзя. Как нельзя было проигнорировать слова Джона, который в очередной раз пытался успокоить Гарри и объяснить ему сложные вещи простыми словами.       Поттер тяжело вздохнул. Про троичную систему счислений он ничегошеньки не слышал, но понял, что Джон имеет в виду дурацкий взрослый мир, в котором всё шиворот навыворот и неправильно. И то, что кажется понятным Гарри, в этом самом взрослом мире может иметь совсем другое значение. А потом он вспомнил о том, что Флитвик до сих пор одет в тёмно-серую мантию, что именно он всегда встречал их с отработок и что профессор чар был единственным, кто никогда не говорил про Роя ни одного плохого слова. -        Простите, профессор. Я был несдержан. Вам я доверяю. Но только вам, единственному из всех деканов! -        Пойдём, – Джон легонько потянул своего подопечного вперёд, сжимая его ладошку. – Если тебя так сильно ждут, то нельзя опаздывать. -        Ага! – Гарри поправил очки и решительно затопал в сторону башни. После краткого размышления над природой взрослых тайн ему стало немного полегче. Да и слова декана Рэйвенкло о том, что никто не собирается отчислять студентов, возымели свой успокоительный эффект.       Джон внутрь не пошёл – встал возле входа в общежитие, заложив руки за спину, и даже толстая тётка в розовом платье, нарисованная на сторожевом портрете, не посмела ничего пискнуть против. -        Ты останешься? – с надеждой спросил Поттер. -        Я буду здесь, пока меня не отзовут, - пояснил Джон. Гарри кивнул, корча самую суровую мордаху, на которую только был способен, и шмыгнул внутрь гостиной, захлопнув дверь прямо под носом у собственного декана. Почему-то пускать её внутрь жутко не хотелось.       И не зря.       Первым, что увидел Гарри, были сидящие в рядом на диване парни из слизеринской квиддичной команды. На столе, с которого ещё днём исчезли все учебники и конспекты, восседал Маркус. Лохматый, нервный и, почему-то, закутанный в покрывало. И никто из столпившихся в гостиной гриффиндорцев, ни один, даже самый непримиримый по отношению к змеям лев, не говорил ни слова против присутствия чужаков на их территории. -        Я это… я тут… -        Генри, блин! – Маркус вихрем слетел со стола, подбежал к нему и крепко схватил за плечи. – Придурок мелкий! Ты точно цел? -        Ага. Только шея чешется, я ободрал её себе о железку, пока амулет сдёргивал.       Гостиная взорвалась гомоном взбудораженных студентов, каждый хотел знать, что случилось ночью в школе и почему по ней носится отряд странно одетых авроров во главе с самим Скримджером, куда пропал директор и что теперь будет со всеми нарушителями. -        Генри, – к мальчику пробилась Фэй, – что с Локхартом?! -        С ним… он… – Гарри вдруг шмыгнул носом, но быстро взял себя в руки. – Жив. Только его с того света вытаскивать пришлось. -        Его так псина потрепала? Ну, которая из Запретного коридора выбралась? – тут же влез Монтегю. -        Нет… -        Так, мелкий. Рассказывай! – около сотни глаз уставилось на Гарри в ожидании и он, подумав, повторил для них историю, рассказанную Скримджеру. У мальчика хватило смекалки сообразить, что не стоит упоминать о духе Неназываемого, и поэтому для всех причиной кровавого переполоха стала сошедшая с ума мадам Пинс. -        Она наверное заколдовала тебя, когда ты ходил в библиотеку сдавать книги, – предположила Гермиона. Гарри ничего ей не ответил, только неопределённо мотнул головой. -        Точно. У неё же постоянно Запретная секция под боком, начиталась всякой дряни и решила… -        Что она решила? Убить Генри? А зачем она его вниз поволокла? – тут же влез Граубер. Гарри понял, что студенты и так много всего знают, и поэтому ему придётся начать изворачиваться и лгать. Ну, почти лгать. То есть играть по-взрослому, так, чтобы дважды два равнялось одиннадцати. -        Помните, Гермиона всем твердила о том, что наш преподаватель ЗОТИ хотел украсть из школы какую-то штуку? -        Генри… – испуганно пискнула Гермиона и попыталась спрятаться за спинами студентов, но её никто не пустил. -        Она была наполовину права. В школе действительно хранилась важная и опасная вещь. Наш директор решил устроить из школы филиал Гринготтса и спрятал её в Запретном коридоре, после чего заставил деканов сделать что-то вроде сложной охранной системы, чтобы никто не смог подобраться к этой штуке. -        Почему он сам этого не сделал? -        А что у нас директор в последнее время делает сам? – фыркнул Маркус. – Когда он во что-то вмешивался? Он же начальник – дал приказ, а остальные должны его выполнять! -        Ну, ты, думай, что говоришь-то, – неуверенно вякнул Ли Джордан. Близнецы тут же оттеснили своего приятеля в сторону. -        Я так понял, что Пинс эту охрану взломала и натравила на школу, чтобы ей никто не мог помешать обокрасть директора, – продолжил тем временем врать Гарри. – Ну, вроде как он отвлечётся и не сразу её поймает, только ведь никто не знал, что директора нет в школе!       От этих слов Гермиона покраснела, опустила голову ещё ниже и Фэй пришлось пинать её в бок, чтобы девочка прекратила выдавать сама себя. -        Получается, что если бы не авроры, то та пакость, что сидела внизу, могла сожрать половину школы! Вряд ли преподаватели могли с ней справиться, - Оливия Хатчинсон с сомнением посмотрела на Поттера. – Ну, если верить твоим словам. -        Так, а что с Пинс? Её арестовали? -        Не-е-е-ет… – Гарри нервно хихикнула. – Нечего арестовывать. Голова у Руфуса Скримджера, а всё остальное по подземельям тонким слоем раскатано. -        Ничего себе… -        Круто! -        То есть, мы и без библиотекарши остались, – нервно засмеялся Оливер. – Ещё один такой год, и школу придётся закрывать, потому что в ней просто некому будет работать! -        Ну, я-то успею её окончить, – Маркус даже не подумал скрывать свою радость от того, что ему осталось преодолеть выпускной курс и он окажется на свободе. -        Слушай, а ты чего в покрывале? – догадался спросить Гарри, наконец обратив внимание на то, во что именно кутается Флинт. -        Да у меня вся одежда гарью и пеплом пропиталась. У Локхарта кто-то пожар в комнатах устроил, а я туда нос сунул, вот и… -        Но это же какой-то кошмар. Мало того, что его чуть не убили, так и ещё сожгли всё, - Граубер зло скривился. – Нет, всем преподавателям ЗОТИ не везёт, но такого ни с кем ещё не приключалось! Это несправедливо. -        Да забудьте вы уже об этом слове в Хогвартсе! Завтра, на Прощальном пиру, перед отправлением на поезд, вы все увидите, как в нашей школе с нею дело обстоит, со справедливостью этой! – не сдержался Гарри, оглядывая всех студентов. – Все просто сделают вид, что ничего не случилось и назначат мадам Пинс виноватой. Она же мёртвая, что с неё взять! -        А кто, по-твоему, виноват-то? -        Тот, кто из школы своё личное хранилище ценных артефактов устроил, – буркнул Гарри и, словив заинтересованный взгляд Невилла, добавил: – Думать надо было, прежде чем такую глупость совершать. Вот и нет теперь у нашего директора ни подземелий, ни артефакта! -        То есть – нет? -        А его мадам Пинс уничтожила. Случайно, конечно, но от него ни кусочка не осталось! Она же поехавшая была. Вроде как если не её, так ничьё. Ну, она его и жахнула…       Студенты, посовещавшись, решили принять слова Гарри за правду. Только Фэй, которая была слишком умной, чтобы показывать это, выразительно посмотрела на Гарри долгим, понимающим взглядом. Он обязательно расскажет ей чуть больше правды, но позже. Когда рядом не будет лишних ушей.       Отряд Скримджера покинул школу только за полчаса до завтрака, так что все успели налюбоваться на затянутых в броню и маски людей, стаскивающих к выходу доказательства кое-чьей самонадеянности. По приказу Главного аврора никто не скрывал останки цербера, и те дети, которые вышли из своих общежитий пораньше, воочию смогли узреть того, кто сидел в Запретном коридоре. Впечатлились все… Особенно когда один из авроров походя заявил наблюдающим за его работой студентам: -        А вот эту башку ваш преподаватель ЗОТИ отрубил. Жаль, что заказа на тварь не было, за просто так поработал! Может, шеф ему хоть трофей вернёт, для очистки совести-то… -        Четвёртый! Пасть закрыл и за работу! – тут же рявкнул на него невесть откуда взявшийся Скримджер. Сердито оглядев любопытных подростков, он досадливо скривился и, яростно хромая, направился в сторону кабинета директора. Дамблдор соизволил вернуться. О чём полтора часа орал главный аврор, не знал никто, кроме деканов и самого директора. Но на завтраке руководители факультетов имели вид пришибленный и очень невесёлый. Авроры исчезли также незаметно, как и появились, даже следы ночного побоища в виде потёков крови пропали. Осталась только непроницаемая для всех стена на третьем этаже, надёжно изолирующая место преступления ото всех любопытных. -        А что, так можно было? – удивился Рон, который вместе с братьями пошёл посмотреть на остатки Запретного коридора. – Вот так, без всяких загадочных предупреждений, без непонятной охраны и постоянных попыток пролезть туда?! -        Видимо, можно, – кисло ответил Перси, разглядывая искристую серую пелену, не позволяющую разглядеть ничего за ней.       Пятый курс выдался для среднего Уизли крайне неудачным, а его окончание стало вообще самым худшим временем в его жизни. С девушкой расстался, точнее, это она его бросила, из-за бесхребетности и нежелания даже посетить её Больничном крыле. К тому же, она теперь вроде как встречалась с Флинтом, но даже эта моральная оплеуха не шла ни в какое сравнение с тем, что на родном факультете на него теперь смотрели, как на какое-то недоразумение. Несмотря на все свои амбиции и желание добиться тех же успехов, что и старшие братья, Перси твёрдо решил отказаться от поста старосты. Ну его, одни проблемы от этого поста. Он же не дурак, делать за Макгонагалл её работу!       Гермиона поглядывала на доску, отображающую количество баллов, и нервно поджимала губы. Рон мрачно сжимал в руках нож с вилкой и с ненавистью таращился на тарелку с омлетом. Фэй меланхолично перелистывала страницы книги про очередного шотландского мага-разбойника, а Гарри просто смотрел в никуда. Он не заметил, как ушёл Джон. Видимо, Скримжер призвал вернуться в аврорат. Роя до сих пор не было, хотя время завтрака уже наступило. Мальчик нервничал, злился, но старательно скрывал все свои эмоции под напускным равнодушием. В этом он был не одинок – почти так же себя вели все студенты. Они ждали. Охотник так и не появился. -        Если вы не приступите к завтраку сейчас, то опоздаете на поезд, – раздался сухой голос Макгонагалл. Ответом ей послужила тишина и чьё-то сдавленное хмыканье. – Что вам непонятно? Или вы решили напоследок нарушить школьный распорядок? Снова?! -        Кто бы про нарушения-то говорил… – в тишине голос семикурсника-хаффлпаффца прозвучал особенно громко. -        Шанпайк! Следите за своими словами! -        А то что, отчислите? – засмеялся он, даже не думая пытаться вести себя потише. Замолчал он только под укоризненным взглядом Помоны Спраут и даже сделал вид, будто застёгивает рот на пуговицу. -        Я ещё раз призываю вас прекратить нарушать распорядок школы и приступить к завтраку! – громко объявила Макгонагалл. -        Минерва, успокойся, – попытался утихомирить её Флитвик, но она лишь сердито глянула на него и снова повернулась к студентам. -        Мисс Данбар, мистер Поттер, я вижу, что вы заняты чем угодно, кроме завтрака. Приступайте к еде немедленно. -        Я не стану есть, пока здесь не появится наш преподаватель ЗОТИ! – громко и твёрдо заявил Гарри. – Когда я уходил из Больничного крыла, он был жив и здоров. Где он теперь?! -        Вы ещё смеете ставить условия, мистер Поттер?! – зло, но как-то вяло и неубедительно спросил Снейп. Гарри даже не удостоил его ответом – он сел обратно и продолжил смотреть в стену.   -        Отстаньте от детей, – зашипел полугоблин. – Просто отстаньте! -        Но они… – растеряно пробормотала декан Гриффиндора, но под взглядом своего коллеги осеклась и уселась на своё место.       Локхарт появился только через десять минут, под руку с мадам Помфри. Гарри с облегчением выдохнул, и даже приступил к еде, но уже через некоторое время, когда директор заговорил про баллы, весь аппетит пропал. Потому что такого позорного проигрыша, который должен был получить Гриффиндор, факультет на знал уже несколько столетий. Потому что из-за несправедливости Снейпа победу нагло украли у Слизерина, а теперь… Судя по лицам львов они тоже не ждали от финального начисления баллов ничего хорошего.       Рой, как всегда, сделал всё по-своему. Он не стал привычно начислять баллы невинно пострадавшим, не стал возвращать всё на свои места, как было до злополучного похода Гарри в библиотеку. Он просто уравнял их всех, объявил, что кубок достаётся самой школе, и… свалил! Развернулся и ушёл, весело помахивая саквояжем, в котором наверняка лежали изломанная броня и сиреневая пижамка. Всё, что у него осталось. Гарри чуть не бросился следом, но Фэй его вовремя удержала. А вот Аврору Синистру удерживать было некому и поэтому она, с грохотом отодвинув стул, едва ли не опрометью кинулась догонять уходящего из школы охотника. -        Чё это было? – тупо спросил Рон, глядя на то место за преподавательским столом, где совсем недавно сидела их учительница астрономии. -        Это была самая романтичная история Хогвартса, которую вы все проморгали, – мечтательно протянула Лаванда, прижимая к груди подписанную Локхартом книгу. Парвати согласно закивала, не в силах вымолвить ни слова. -        То есть? Что мы упустили? -        Всё! – счастливо улыбнулась девочка. – Она с самого Йоля так на него смотрела… -        Наша астрономичка? Да не может быть! -        Ещё как может! Мы с Парвати всё видели. И девчонки с других факультетов тоже! Мы обменивались информацией и уже к марту поняли, что профессор Синистра… -        Может, хватит, – жалобно попросил Гарри, которому было крайне неловкой всё это слушать. -        Подожди, – отмахнулся от него Рон. – То есть вы хотите сказать, что у вас был межфакультетский клуб преследовательниц Локхарта, и вы всё время наблюдали за тем, кто и как на него смотрит?! -        Именно! -        И что? -        И ничего, – буркнула Лаванда, враз растеряв весь свой настрой. – Она, может, в него точно влюбилась, а мистер Локхарт – нет. Он же после Ирландии… -        Ага, а «чернухой» страдать ему эта самая Ирландия, значит, не мешала! -        Дурак ты, Рон. Это же была чистая и невинная мужская дружба! -        Если всё, что он творил с деканом Слизерина, было проявлением «невинности», - дрожащим от смеха голосом произнесла Фэй, - то я боюсь представить себе «виновность» в исполнении Локхарта. Это будет похлеще «Каникул с Колдуньями» и я ничего не хочу об этом знать! Мне Запретного леса хватило…       Гарри растерянно посмотрел на недоеденный завтрак. Взрослые… Кто-то кого-то ненавидит, предаёт, строит интриги и вляпывается в своими же руками расставленную западню. Кто влюбляется, причём так, что это видно если только начать подсматривать, а кто-то другой страдает, улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба, и сбегает, не долечив собственные раны. А кто-то сохраняет спокойствие и продолжает исполнять свой долг, каким бы страшным и смертельно опасным он не был. А ему-то что делать, среди этих странных и непонятных взрослых, половина из которых ему родня, а другие – друзья. Самые настоящие. Такие, как в книгах, которые за ним и в огонь, и в воду, и Неназываемому в пасть. -        Генри, ты чего? – Фэй, обеспокоенная его молчанием, тронула мальчика за плечо. -        Я не знаю, что мне делать, – честно ответил тот. -        Как это – что? Иди лови Шанпайка, бери у него конспекты по ЗОТИ за седьмой курс. Он уйдёт, кто тогда с нами поделится? И вообще надо у всех курсов записи собрать, чтобы не остаться без нормальной теории, когда к нам придёт какой-нибудь придурок, найденный директором на помойке! -        Точно! Стэн! – Гарри подорвался из-за стола и бросился в сторону хаффлпаффца. – Стэн, дай конспект списать…       Его услышали. Его поняли. И всю дорогу от Хогсмида до Лондона почти все ученики Хогвартса старатель копировали друг у друга конспекты по ЗОТИ лучшего охотника Магической Британии. За этим делом никто не заметил, как незнакомые никому подростки в школьной форме подходили то к одному, то к другому студенту, а после отправлялись с ними в сторону головы состава. Те возвращались буквально через десять минут, ничего не помня о том, что вообще куда-то отлучались, и если бы кто-то всё-таки обратил внимание на временное исчезновение своих товарищей, то легко бы вычислил, что странные ученики проявляли интерес только к тем, кто оказался подвержен влиянию проклятого зеркала.       Когда поезд прибыл на вокзал Кингс-Кросс, на столе у начальника Отдела Тайн уже лежала докладная от его сотрудников, в который был подробно описано успешное проведение операции по удалению остатков ментального воздействия на студентов школы Магии, Чародейства и Волшебства. Мистер Грэй всегда держал взятые на себя обязательства. И тем больше получал он удовольствия от их исполнения, если это позволяло опровергнуть глупый постулат о том, что время невозможно повернуть назад…