Клинок и перо

      Школа гудела и стояла на ушах – развлечений в Хогвартсе было немного, снежный лабиринт понемногу начал приедаться, да и оттепель творила своё чёрное дело, грозя его скоро уничтожить, а ближайший квиддичный матч стоял по расписанию лишь в конце месяца, так что затеянная мной охота всколыхнула всех студентов разом. До пяти часов вечера они дожили кое-как, постоянно забывая об учёбе и вызывая шквал недовольства со стороны преподавателей. В основном негодовали Снейп и Макгонагалл. И если первого ещё можно было понять из-за расплавленных котлов и вони неудавшихся зелий, то вторая мутила воду только потому, что несогласованное мероприятие претило её бюрократической душе. Но что она могла сделать? Директор сам поручил мне помочь всем отпраздновать славный день – четырнадцатое февраля! Не могла ведь госпожа декан пойти против воли своего любимого начальника и начать вставлять мне палки в... кхм, колёса? Так что Маккошке оставалось лишь злобно шипеть и отчитывать студентов за отсутствие внимательности на уроках. Даже пяток отработок влепила, зараза!       Меня рассеянность учеников не волновала. Я обладал прекрасной возможностью в случае необходимости вернуть их с небес на землю с помощью усиленных практических занятий, на которых те, кто ловил ворон, огребал в три раза больше остальных. ЗОТИ - не тот предмет, на котором прощается рассеянность. И пока беспокойные детишки старательно пытались осилить выданные им задания, пыхтя при этом, как перекормленные низзлы, я сидел на столе, закинув нога на ногу, и проверял написанные ими эссе. Они причиняли мне боль - если зашкаливающий уровень грамматических ошибок и неумение расставлять запятые я ещё мог простить, так как в Хогвартсе банально не преподавали грамматику, то несогласованные друг с другом части предложений и путаница во временах вызывала у меня зубную боль. А чего я хотел? Чистокровные и дети из обеспеченных семей ещё могли себе позволить репетиторов и дополнительные занятия по английскому языку, а вот магглорождённые и те, кому не повезло родиться без золотой ложки за пазухой, были вынуждены справляться с пробелом в знаниях сами. При растущей от курса к курсу нагрузке по основным предметам это было практически невозможно. Я ставил детям оценки лишь за знания по ЗОТИ, даже не думая занижать их за безграмотность, но не мог отказать себе в удовольствии обвести наиболее впечатляющий перл лиловой пастой и оставить комментарий на полях.       Занятия каким-то чудом закончились без происшествий, время приблизилось к обозначенному мной рубежу, и пришла пора готовиться к началу Хогвартской охоты. Я затеял это всё только благодаря Джейн – её упоминание моего неразумного посещения Российского Магического Великого Княжества пробудило воспоминания о том, как меня сначала едва не прибили прямо на месте аппарации маги из сторожевой дружины, а потом они же утащили в закрытое небольшое поселение, где я два месяца пробыл под следствием, живя и питаясь за счёт княжеской казны. Это были два самых сытых и спокойных месяца в моей послешкольной жизни! Местные – дикая помесь европейцев с азиатами – смотрели на меня, как на дикую зверушку и старательно пытались откормить. Я даже поначалу решил, что меня собираются принести в жертву, как телёнка, а для этого нужен кто-то более жирный, чем худощавый и поджарый идиот-англичанин! Ну, в двадцать лет подобные мысли были простительны.       Меня допрашивали три раза – в первый ко мне пришёл маг из столицы, задававший вполне понятные и логичные вопросы, а во второй – следователь из маггловской спецслужбы, пытавшийся выяснить, не являюсь ли я шпионом-диверсантом Ми-6. Мне поначалу было смешно, а потом я понял, что таковые вполне могли иметься у правительства Британии, и каково же было моё удивление, когда впоследствии я узнал, что несколько магов-ренегатов действительно уже давно служат британской разведке и меня вполне ожидаемо приняли за одного из них. Третий допрос проводился совместной маггловско-магической командой и, несмотря на все страшные истории, которые я слышал о магах из Ромвека, меня никто не избил, не проклял и не отправил в ледяную тюрьму. Меня просто обозвали малолетним придурком и попытались отправить межконтинентальным порт-ключом на родину, даже не впаяв штраф за незаконное проникновение на территорию суверенного государства. Не вышло! Я едва ли в ногах не валялся у обоих следователей, выпрашивая разрешения остаться хотя бы на месяц и поучиться охотничьему искусству у местных. В отличии от британских коллег, здешних охотников воспринимали как обычных членов общества, а саму охоту считали почётным, пусть и опасным ремеслом. Меня ещё раз обозвали придурком, на этот раз настырным и наглым, а через сутки порадовали разрешением остаться на две недели, взяв в ответ кучу клятв о неразглашении и молчании.       Как я уже говорил, в Великом Княжестве англичан очень, очень не любили, но мои юношеская наивность, харизма и желание учиться, а не просто вынюхивать тайны, сделали своё дело, и я на четырнадцать дней попал под опеку одного из лучших аркаимских охотников, носящего труднопроизносимое имя Тимирбулат Шагибаракович. Он был единственным из всех возможных кандидатур, кто знал английский и мог общаться со мной без переводчика, прекрасно изъясняясь литературным языком, в котором постоянно мелькали местные ругательства. Он спустил с меня семь потов и десять шкур, за что я был ему искренне благодарен. Тимир научил меня ходить по предгорьям и лесу, правильно ночевать в степи, не используя магию, искать следы на камнях и маскировать свой запах. Именно он показал мне, почему кинжал лучше подходит для охотника, чем меч, и за каким хреном надо защищать лицо. С одной стороны, Тимир оказался более требовательным, чем мой первый учитель – Филип Тронби, тот самый, который травил меня и любил сбрасывать в омут, к накерам, чтобы я научился сражаться в воде, не снимая брони и сапог. С другой же… он обращался со мной как с неразумным ребёнком, терпеливо повторял раз за разом одно и то же, и держал за шкирку, когда я лез в самое пекло по привычке, привитой мне Тронби. Я уже говорил, что тот частенько использовал меня как приманку? А когда мы после нескольких дней охоты возвращались в Аркаим, Тимир расхваливал меня перед всеми знакомыми, которые встречались на нашем пути, даже если ему приходилось тащить меня на себе в дом местного лекаря. При этом он не спрашивал с меня денег за лечение и щедро отсыпал местное золото за мою часть общей добычи. А потом всё повторялось снова – я получал подзатыльники и ругань, знания, наставления и долгие вечерние разговоры обо всём, что только можно было обсудить. Кроме того, Тимир показал мне местные руны – похожие и, в то же время, отличные от тех, которые достались англичанам от скандинавских завоевателей. Я загорелся идеей комбинации символов разных магических культур и именно ромвекский охотник посоветовал мне отправиться в Норвегию, где и жили самые лучше рунознатцы всего мира. Собственно, там я и встретил свою Наставницу и, если с первым учителем мне не повезло, то двое других и сделали из меня того охотника, каким я сейчас был.       Я ещё несколько раз посещал Аркаим. Поводом к этому стало то, что однажды, после неудачной охоты, находясь в полузабытьи от тяжёлой кровопотери, я аппарировал по первым пришедшим на ум координатам, и нашедшие меня на краю городка маги чудом спасли мне жизнь. После этого со мной снова разговаривали уставшие от моей настырности маги из спецслужб, в результате чего я получил разрешение на краткое ежегодное пребывание на территории Княжества, дающее мне право на охоту, обращение к лекарям и семьдесят пять процентов добычи.       Вот тогда-то, на второе посещение Аркаима, я и попал на местный праздник, после которого приходил в себя два дня – не столько от выпитого, сколько от мощных потоков магии, которые вихрями гудели по всему Аркаиму, сотрясая кости и заставляя кипеть кровь. Как я уже говорил, Трифонов день был значим не только для охотников, но и являлся рубежом весны для тех, кто жил вне Кельсткого Колеса Года, и на этот праздник собрались маги со всей округи. Я видел людей в шаманских шкурах и рогатых масках, видел городских пижонов и весёлых домохозяек, людей в военной форме в званиях от рядового до едва ли не генерала. Мне попались на глаза даже девушки из танцевального ансамбля, сплошь состоящего из слабеньких волшебниц, а также нескольких священнослужителей в долгополых чёрных одеяниях и высоких смешных шапках. А ещё среди приехавших в Аркаим гостей было немало сквибов и, что тогда меня поразило, никто не считал родство с ними чем-то зазорным, хотя, как я после узнал у Тимира, совсем недавно от них тоже старались избавиться, изгоняя из семей. Но потом, в начале века, у магглов что-то произошло, они сначала разлаялись с магами, потом опять устроили у себя какой-то кипиш, помирились и заключили странный, непонятный мне договор, в котором отдельной строкой было прописано условие равенства в отношении ко всем представителям магического мира. Пришлось объединяться, искать пути совместного существования, потому что новые обыденные власти плевать хотели на самобытность и величие магов. У них были другие цели, которые, как ни странно, по большей части совпадали с глобальными целями Великого Князя. По меньшей части маги и обычники смогли прийти к нейтральному консенсусу, сделав вид, что не замечают некоторых особенностей жизни друг друга. А как иначе?       Через некоторое время выяснилось, что новые магглорождённые маги оказались совсем иными, чем те, которые приходили из обыденного мира раньше. Они смотрели прямо, не кланялись, не унижались, выпрашивая крохи знаний, а за уважением к наставникам не скрывалось ни капли прежней рабской покорности. И если старые семьи ещё смотрели косо в их сторону, то простые маги были вынуждены смириться с ними и принять. Новые магглорождённые учились, жили в двух мирах разом и не делали вообще никакого различия между обычниками и магами в плане распределения прав и обязанностей. А когда началась война с Гриндевальдом, ставшая для Ромвека величайшим испытанием, эти самые молодые и дерзкие встали плечом к плечу с магглами и отправились на фронт. И гибли на передовой, спасая жизни своих товарищей, умирали в концлагерях, где над ними проводили эксперименты немецкие маги, и держались, держались, держались… Перед самой победой, когда обыденные войска штурмовали столицу Германии, а маги атаковали логово Гриндевальда, в дело вмешался Дамблдор и нагло увёл у них из-под носа кровника всей страны и двух миров. Британские власти закрыли на это глаза, обыденники хотели и вовсе начать новую войну, но никто из них не смог предсказать последствия своего недальновидного решения.       Объявляя кого-то врагом, всегда помни, что у него есть свои собственные союзники, иногда скрытые и очень злопамятные. В отличие от маггловской части страны, Ромвек закрылся добровольно и объявил, что любой подданный британской короны, попавший на его территорию без разрешения, подвергнется казни на месте, без суда и выдачи тела на Родину. Дипломатические связи были оборваны, послы – отправлены прочь, а юной тогда ещё Леди отправили однозначное послание в виде сломанной волшебной палочки. Леди была тогда ещё очень молода, почти не имела политического веса и ничего не могла поделать со сложившимся кризисом, к тому же она несла в себе следы дворцового воспитания и нашего родного английского снобизма. Торговля и родственные связи оборвались, магический мир разом лишился огромной своей части, а также новых разработок, ингредиентов и материалов. Теперь-то многие кусали локти и пытались сунуть нос в Ромвек, но это мало кому удавалось. Пусть у магглов всё снова пошло по невспаханной борозде, но маги, успевшие многому научиться у них и перенять часть идей, стойко держались и даже не думали идти на сближение с европейскими анклавами. Предавший раз предаст снова, и это, как закон, знали все маги Великого Княжества. Мне повезло, что я остался жив. Мне повезло, что меня отпустили в Англию. И мне дважды повезло в том, что я получил разрешение на возвращение в Ромвек. Хотя в этом году, пожалуй, я туда не сунусь – уж очень неспокойно сейчас у тамошних магглов, вряд ли моим знакомым, а особенно Тимиру, будет до меня хоть какое-то дело. -      Профессор Синистра, а вы тоже примете участие в охоте, или вы здесь, чтобы присматривать за нами? – кокетливый голосок Лаванды Браун отвлёк меня от размышлений о Ромвеке и я вернулся в реальный мир. До пяти часов оставалось всего несколько минут и в Большом зале яблоку было негде упасть. Дети столпились перед преподавательским столом, возле которого я уже пятнадцать минут сидел на полу и таращился в зачарованный потолок пустым взглядом, погрузившись в воспоминания. Я медленно повернулся в сторону Авроры и успел заметить, как она отвела от меня взгляд, полный недоумения и странной обиды. Опять. Интересно, чем же я так досадил прекрасной преподавательнице астрономии? Не охотой же! Или у неё были какие-то планы на несостоявшийся День Святого Валентина, а я ей их сорвал? Впрочем, через миг в её глазах уже мелькали искорки веселья, а в произнесённых словах не звучало ни капли лжи: -      Конечно, я тоже хочу поохотиться! Вряд я смогу составить весомую конкуренцию кому-то, кроме третьекурсников, но буду очень стараться! -      Да, перчатки из кожи двурога стоят того, чтобы мы за них поборолись! - поддержала её Чарити, воодушевлённо потирая ладошки. -      А ещё среди призов – бутылка вина сорта винью-верде, – меланхолично произнёс я, продолжая разглядывать Аврору. – Ни один охотничий праздник не может обойтись без вина! -      Неужели? - воскликнула Вирсавия. - О, его точно надо заполучить раньше студентов, чтобы наша дорогая заместительница директора меньше нервничала!       Старшекурсники, услышав по вино, радостно загудели. Я не смог сдержать лёгкой довольной улыбки, так как именно для этого ажиотажа и повышения интереса к своей задумке я и рискнул включить в число сокровищ искомую бутылку лёгкого вина. -      Какой же он краси-и-ивый, – вздох старшекурсницы-хаффлпаффки, который я различил среди общего гомона, заставил прекратить восторгаться собственной гениальностью и вернуться к делам насущным.       Хватит на меня любоваться, для этого журналы есть и время на уроках!       Я вскочил на ноги, тряхнул головой и несколько раз хлопнул в ладони, привлекая внимание студентов. -      Ну, будем считать, что здесь собрались все, кому хочется принять участие в самой настоящей охоте за сокровищами! Так, пару шагов назад, мне нужно немного места. Ну, двигайтесь, двигайтесь… Самых маленьких пустите вперёд, а то им не будет ничего видно. Эй, нечего оттирать первачков! А теперь слушайте меня внимательно – в коридорах и некоторых пустых классах в открытой части замка спрятаны разнообразные призы – одни попроще, другие же очень ценные. Путь к ним вам укажут эти красавицы… – я достал из кармана камзола горсть пуговиц, бросил их на пол и трансфигурировал в мышей. Вот только мои мышки почти не походили на обычных домовых вредителей – они имели приятный золотистый цвет разной степени яркости, круглые ушки и длинную шелковистую шерсть. Мне не хотелось, чтобы студентки отказались от охоты из-за извечной боязни всех женщин перед мелкими грызунами. Послышались вздохи изумления, а одна рэйвенкловка даже потянулась погладить милое создание. – Как видите, у всех мышек разный цвет. Обычные жёлтые приведут вас к простым сокровищам, добыть которые под силу ученикам первого и второго курсов. Крошки с рыжими полосками на спине отметят местонахождение более сложнодобываемых призов, а вот эти яркие малышки по зубам лишь тем, кто хорошо изучил чары и готов немного попрыгать. Ну, а эти сверкающие золотом красавицы, – я указал палочкой на шесть крупных мышей с искристой шерстью, – могут стать проводниками к самым драгоценным трофеям! -      К редким книгам и перчаткам из кожи двурога? – уточнила Аврора, глядя на мышей с алчностью опытного мародёра. -      А ещё к бутылке вина, – небрежно добавил я и среди старшекурсников, почти половина которых всё же пришла на охоту, раздался вздох изумления. – Учтите, трое преподавателей составят вам конкуренцию! – я указал на Аврору, Вирсавию и Чарити. – Вряд ли они будут бегать за обычными мышами, но вино есть вино, сами понимаете… -      Нечестно! Профессора намного сильнее нас, они все трофеи враз отыщут! – возмутился Пьюси, который так и не сдал мне переписанный стишок. Ленивый графоман… -      Это охота, а в ней всегда есть место конкуренции и борьбе за награду. А теперь готовьтесь – мы начинаем. Зал покидать только по моей команде. Итак, – я послал импульс и мышки, привстав на дыбы, забавно зашевелили мордочками, выискивая соответствующие магические метки. Обнаружив их, трансфигурированные пуговицы шустро рванули с места в галоп и почти моментально скрылись из Большого зала. – Три, два, один… Первый курс – вперёд! Так, теперь второй… Эй, мистеры Уизли, вы куда собрались? Или вы забыли, какой у вас по счёту год обучения? Ждите. Теперь третьекурсники…       Я по очереди отпускал детей из Большого зала, делая разницу между ними лишь по возрасту, но никак не по принадлежности к факультету. Три волшебницы, чуть смущённо похихикивая, отправились на охоту последними. Им тоже было скучно! Они хотели хоть какого-то разнообразия в жизни и поэтому принимали участи скорее из любопытства, чем в реальном стремлении добыть себе какой-нибудь приз. Когда все разбежались, а я остался один, то мне пришла в голову странная мысль – я бы и сам не отказался побегать по школе, участвуя в общем приключении, будь мне хотя бы четырнадцать лет и стой рядом со мной Джон. Во время нашей учебы таких развлечений не было, и мы справлялись со скукой как могли. Зачастую это оканчивалось не очень хорошо. -      Грустите, Гилдерой? – спросил директор, выходя из-за двери, через которую обычно к столу проходили преподаватели. – Предаётесь воспоминаниям о прошлом? -      Скорее наслаждаюсь настоящим! – я белозубо улыбнулся, оборачиваясь к нему. – К чему тосковать о том, что уже вне нашей власти? Прошлое должно оставаться позади, надо жить настоящим! -      А как же будущее? -      Так мы прямо сейчас его и творим. Например, я уверен, что среди оставшихся без призов «охотников» хотя бы парочка задумается о том, что причиной их провала стала недостаточная подготовка и они поднажмут на изучение чар! -      О, так вы помогаете нашему дорогому Флитвику? – удивился директор. – Мне казалось, что уж он-то меньше остальных преподавателей имеет право жаловаться на отсутствие интереса к изучению его предмета у студентов! -      Ну, помимо общего курса есть и более широкий пласт знаний, а дети так не любят ходить в библиотеку. -      Это дети, – с грустью философа вздохнул Дамблдор. – Но, раз мы наконец оказались наедине, позвольте поблагодарить вас, Гилдерой. Ваша помощь позволила Хагриду не только выжить, но и сохранить руки. К тому же… сами понимаете, что обращение в Мунго стало бы роковой ошибкой! -      Надеюсь, он оставит мысли вывести очередного дракона и переключится на более мирных животных. Например, на нюхлеров. Они могут ему помочь вскапывать землю под грядки! -      Хагрид не сможет вернуться к своим обязанностям вплоть до середины лета, если не дольше, – с печалью в голосе сообщил директор и я внутренне возликовал. Ещё немного и я доберусь до самого гнезда акромантулов, где сидит «дружок детства» нашего лесника, и его вмешательство было бы крайне нежелательно. – Конечно, ему тяжело даётся процесс исцеления, ведь приходится почти всё время лежать, но он стойко переносит выпавшее ему испытание. Ах, если бы ещё его не расстраивали ученики. Вы ведь слышали о том, что юный Гарри до слёз обидел своего друга и после даже не подошёл извиниться? -      Помилуйте, директор, я вместе с Поттером и Данбар ходил к леснику, так как дети боялись навещать его в одиночку, и никакой особой дружбы между ними не возникло. Поттер хотел разузнать о своих родителях, ведь Хагрид назвался их другом. Но… лесник так ничего толкового ему и не сообщил. Представляю, как мальчик был разочарован! -      Вы сочувствуете мальчику? Для вас это странно! -      Мы все зависим от своих корней. Родители – это то, что привязывает нас к земле и не позволяет забыть о том, что даже у таких маленьких людей как мы, есть своя история, вплетённая в общую канву. А Поттер, как я понимаю, почему-то оказался оторванным от своих корней! -      Такова доля всех избранников судьбы… – с высокопарной печалью заявил Дамблдор и мне стоило больших трудов удержать на лице глупую маску. Вот же лицемер! Я расплылся в улыбке довольного своей жизнью идиота: -      Какое счастье, что я – простой охотник. Ну, и преподаватель в Хогвартсе. -      И отличный писатель! Ничего не могу сказать о содержании ваших книг, но слог и манера изложения у вас весьма хороши! – отвесил мне комплимент Дамблдор и я изобразил радость. Именно что изобразил – расслабляться нельзя было ни на миг. -      Директор! Я так счастлив это слышать! Вы уже второй раз на этой неделе признаёте мои заслуги. Я горжусь тем, что такой человек как вы, обратили своё внимание на меня. -      Ну, если бы не весомое слово лорда Малфоя, приметившего вас на Хэллоуин, то никто бы не узнал о ваших педагогических талантах. И как он только разглядел их во время того маленького переполоха, который вы устроили в школе? -      Ах, я думаю, что он всего лишь пытался сделать меня обязанным ему, чтобы получить своего ручного охотника. Но Гилдерой Локхарт не служит никому, кроме себя! – я гордо напыжился, даже кружевной воротник, сколотый фибулой с охотничьим знаком, слегка распушился. – Хотя в данный момент я целиком и полностью отдаю себя школе, директор. -      Отрадно это слышать. Хоть кто-то избежал загребущих рук лорда Малфоя. Но неужели он не пытался уговорить вас на долгосрочный контракт во время того маленького закрытого приёма в «Золотой Астре», который устроила мадам Равиаль? -      О, ему было не до меня – сиятельный лорд цедил яд на голову моей милой тётушки и брезгливо морщился при виде внутренней отделки. Кажется, он считает, что приют для сквибов по роскоши не должен уступать его мэнору. Как по мне, так дорогая Джейн очень хорошо поработала с интерьером! Вы знаете, она выбрала для приёмного зала невероятно изящные экраны для гардин – из светлого дерева, с резьбой в стиле ар-нуво и лёгким золочением, а шторы… -      Очень, очень мило, – смешался директор, не ожидавший от меня подробного отчёта о тряпках и деревяшках. А что он хотел?! Взялся беседовать с «милашкой Гилли» – будь добр послушать про моду и стиль. – И неужели приём прошёл без эксцессов? Всё-таки сквибы – очень щекотливая темя для нашей аристократии! -      Всё прошло так, как и должно было пройти, – честно ответил я, мысленно добавляя: «То есть, через задницу». Дамблдор на мгновение нахмурился, а затем удовлетворённо кивнул. -      Ну, не буду вас задерживать. Благодарю за беседу. Мы, старики, ценим то время, которое нам уделяет молодёжь. Но сейчас вам лучше пойти и проследить за расшалившимися студентами. Я отправил Северуса для сохранения хоть какого-то порядка и, боюсь, он может немного переусердствовать. -      Директор, ну нельзя же быть таким жестоким – у милого Северуса постоянные практические занятия, проведение отработок, проверка эссе и научная работа, должен же он хоть когда-то отдыхать! Вы бы его хоть иногда на свежий воздух выпускали. Неужели вы не видите, каким он становится нервным от чрезмерных нагрузок? Ему надо расслабиться и вдохнуть воздух жизни и свободы! Я бы с удовольствием присмотрел за Северусом во время прогулки под полной весенней лунной, а заодно почитал ему французские стихи... Кстати, а как вы сами относитесь к Бодлеру? «Мне женщина соблазн раскрыла губ пунцовых; Ее вздымалась грудь, в плену одежд шелковых...»       Дамблдор поперхнулся воздухом, покраснел и еле слышно выдавил: -      Гилдерой. Дети... -      Ах, да! Бегу, бегу! – я опрометью бросился прочь, стараясь как можно быстрее избавиться от компании старого паука.       Всё время разговора с директором меня не отпускало ощущение, будто под свод моего черепа, осторожно перебирая лапками, пытается пролезть маленький пушистый акромантул, готовый уловить малейшую лживую мушку-мысль. Эта бородатая тварь крайне аккуратно легилементила меня, считывая поверхностные образы. Какое счастье, что я научился скрывать правду, не опускаясь при этом до вранья. Тот, кто часто стирает чужую память, должен очень бережно относится к своей собственной сокровищнице воспоминаний! И пускать в неё бородатых воришек я не собирался!              Я бежал по школе, выискивая долгополый силуэт мрачного хогвартского гения. Так и казалось, что он прямо сейчас срывает злость на Гарри, портя мальчишке его охоту. Я ещё в обед слышал восторженный голос Поттера, который твердил Данбар одно и то же: «Представляешь, мы будем искать сокровища! Настоящие! Я буду Джимом Хоккинсом, у нас есть настоящий Флинт, а Локхарта мы назначим доктором Ливси!». Быть доктором мне не улыбалось, но энтузиазм нашего с Джоном подопечного меня не мог не радовать.        К счастью, Снейп не успел добраться до Гарри и его товарищей. Он, несомненно, старался перехватить именно их, но по природе своей не смог пройти мимо чужого счастья и не сделать пакость. Как раз тогда, когда я заметил Северуса, он морально размазывал по каменным плитам трёх рэйвенкловцев, пунцовых то ли от гнева, то ли от стыда. Два парня и девушка, которую они старательно задвигали себе за спину, покорно выслушивали размеренную, полную замаскированного сарказма речь Снейпа, и даже не смели пикнуть. Стоит признать, что в этот раз декан Слизерина сдерживал себя и не лил так откровенно яд на головы провинившихся перед ним студентов, как раньше. Он даже смог обойтись без явных оскорблений? Видно, полученное от директора внушение действовало на него до сих пор. -      Попался! – я напрыгнул на него со спины и повис на плечах, отвлекая от нотаций. – Северус, я так рад, что ты тоже решил присоединиться к нашему маленькому приключению! -      Слезьте с меня, Локхарт! – зашипел он и попытался вывернуться, но от меня было не так-то просто избавиться. Я тайком подмигнул детям и взглядом указал им на коридор, велев бежать. Они понятливо захихикали и сразу же сделали ноги, устремившись на поиски новой юркой мышки. Та, которую они выследили, сидела на каменном выступе над окном и таращила на нас со Снейпом карие глазки. Понятно - дети полезли за ней и попались на глаза декану змеев. Наверняка он нашёл в их действиях что-то неприличное и начал распекать. Ох уж этот Снейп, блюститель нравственности. Нет, я понимаю, подросткам нужен контроль, они без него совсем с катушек съедут, но Северус настолько нервно реагирует на некоторые вещи, что у меня закрадываются нехорошие мысли о том, что долгое воздержание крайне пагубно сказывается на умственных возможностях и направляет мысли в какую-то неправильную сторону. Как минимум – заставляет видеть грязь там, где её нет, а ведь это один из самых страшных грехов после избирательной слепоты! -      Слезть? С тебя?! Ни за что! Тем более, что ты сам добивался того, чтобы привлечь моё внимание. Ведь из всех студентов, нарушающих тонкую гармонию твоего душевного равновесия, ты выбрал именно рэйвенкловцев! Ты знал, знал, что я не смогу пройти мимо! О, я ещё издалека заметил вас и догадываюсь, ради чего ты это всё затеял. Но это нечестно, Северус! Я не стану тебе подсказывать, как бы ты не льстил моей любви к родному факультету! – я отцепился от него, отпрыгнул в сторону и укоризненно покачал пальцем. – Шалун, тебе придётся забыть о нечестной игре! -      Как вы меня назвали, Локхарт? – вкрадчиво произнёс Снейп и у меня аж мурашки побежали по спине от звучания его глубокого баритона. О, я должен был услышать его ещё хотя бы раз – мне как раз требовалось подробное описание одного интересного места в девятой главе своей рукописи, и тон Снейпа идеально подходил для отображения зловещей пустоты, зовущей к себе главную героиню. Мне сразу захотелось всё бросить и отправиться к себе в комнаты, чтобы приступить к творчеству, но не мог же я прекратить своё чёрное дело? -      И назову ещё раз, если ты продолжишь нарушать правила! Северус, ну ты же сам радеешь за их соблюдение, как ты можешь пренебрегать ими? Участие в охоте должно быть честным. Но, раз уж твой план наполовину удался и мы встретились, то давай пройдёмся вместе по школе и полюбуемся на счастливых детей!       Словно подтверждая мои слова, из пустого класса, находящегося метрах в десяти от нас, раздался восторженный детский визг: «Она шевелится!». Снейп тут же встал в охотничью стойку, но я ловко подхватил его под руку и потащил в обратную сторону. Северус попытался вырваться, но мы уже не раз это проходили – у него не было и шанса против меня в прямом физическом противостоянии, а переходить к магическому пока не решались ни я, ни он. Скажем так – это был следующий шаг наших отношений, и мы медлили, как робкие влюблённые.       То и дело дорогу нам перебегали мышки разной степени золотистости, за которыми с азартом гонялись дети. Иногда мыши пролезали в щели между камнями, иногда пробегали по стенам, и студенты, чтоб не упускать их, то применяли замедляющие заклинания, то бросали на трансфигурированных животных следовые чары, благодаря которым мышки оставляли за собой заметный след, по которому их можно было выследить. Им приходилось стараться, вспоминая и пытаясь применить на практике знания, полученные у Декана! Ну, а заодно и те крохи, которым я успел их обучить. Было мало обнаружить юркого зверька – студентам предстояло ещё догадаться, как снять защиту с тайника и добраться до сокровищ. Несколько самых сложных я ещё и зачаровал на невидимость, чтобы старшекурсники постарались как следует. Пусть их пришло не так уж много, но зато в числе них находился и Маркус Флинт вместе с половиной квиддичной команды. Как бы слизеринцы не пытались строить из себя хладнокровных и надменных сычей, но то и дело кто-то из них вспыхивал азартом и интересом, и тогда лицо Снейпа мрачнело, а мне приходилось вести его в другую сторону. Вскоре к нам присоединился Флитвик – полугоблин бодро семенил с другой стороны от Северуса и то и дело отпускал похвальбу кому-то из студентов. Несмотря на то, что призы действительно могли достаться не всем, дети не теряли оптимизма и, упустив одну мышь, тут же бросались искать следующую, проявляя при этом весьма достойный уровень знания чар. Некоторые даже умудрялись применять трансфигурацию, превращая мелкий мусор в небольшие барьеры, которые перегораживали мышкам дорогу. -      Чудесный, чудесный день! Это намного лучше всего того, что я мог представить. Гилдерой, но как ты всё успел? Наш уважаемый директор поручил тебе организацию праздника только позавчера, а ты успел не только придумать, как занять детей, но и организовать всю эту охоту! -      О, это было несложно. Идея не моя, я не раз сталкивался с чем-то подобным у магглов, они называет это пасхальной охотой за яйцами. До сих пор не могу понять, как празднование воскрешения их божества связано с поиском раскрашенных куриных яиц! Может, дело в символичном значении яйца, как нового мира и победы жизни над смертью… -      Но мы ведь тоже празднуем этот день. Дети уходят на каникулы в первые недели апреля и… м-да, и больше ничего не делают, – Флитвик хмыкнул. – Странно, и ведь даже ни один праздник колеса года не относится к этому периоду. И Остара, и Бельтайн не попадают в рамки каникул. -      Северус, а ты что думаешь по этому поводу? -      Ничего! -      Ну, не будь букой! Когда ещё мы сможем спокойно порассуждать над подобными явлениями с точки зрения космогонии и дуализма бытия? -      Ваша пустопорожняя болтовня начисто лишена хоть какой-то логики и является лишь пересказыванием чужих мыслей, наскоро выдернутых из книг, смысл которых вы не в состоянии понять! -      Да, ты прав, – я покаянно кивнул. – Некоторые труды невероятно сложны, например – «Метаморфозы» Овидия! Я с трудом продрался сквозь описание теории метемпсихоза, авторство которого принадлежит Пифагору. Учение о бессмертии души и её постоянном перерождении в новом теле весьма интересно, но не выдерживает никакой критики. Как бы тогда осуществлялся прирост населения и откуда бы брались новые души? -      И когда же вы успели начитаться таких умных книг? Неужели в перерыве между своими знаменитыми приключениями? Так и вижу, как одной рукой вы укрощаете оборотня, а другой перелистываете страницы древнего талмуда. А ногами вы в этом случае что делаете в этот момент?! -      Разумеется, укладываю волосы! – я расхохотался и слегка прижался к его плечу. Снейп задёргался, но при обилии снующих туда-сюда учеников орать и вырываться не стал. Он снова попался в ловушку и был вынужден терпеть меня. К его счастью, до нас никому не было дела – всё внимание студентов захватили мышки. Даже взрослые волшебницы, азартно гонявшиеся за ярко-золотой путеводительницей, не соизволили головы повернуть, когда мы прошли мимо них. Мне стало интересно, как им удастся справиться с ней и, обернувшись, я увидел, как Вирсавия сумела загнать мышь в угол, а Аврора наколдовала на ней тонкую ленту-поводок, которая не позволила бы трансфигурированному зверьку незаметно удрать. Надо же, догадались!       В тот самый момент, когда я смотрел на преподавательниц, чуть растрёпанная и смеющаяся Аврора наконец-то заметила нас и, приветливо помахав рукой, побежала за обмотанной лентой мышью, словно маггловский охотник за резвым сеттером. Мне показалось, или её улыбка немного померкла после того, как она увидела наши с Северусом «нежные» объятия? Надеюсь, что нет. Мне бы очень не хотелось, чтобы стремление Авроры защитить невиновного и бедного меня, которое она прежде так ярко демонстрировала, переросло в отношение совсем иного рода. У меня дел по горло, какие, к Мордреду, чувства?! Тем более, что в моей ситуации измываться над Северусом было куда интересней, разумней, да и намного безопасней, чем ввязывать во что-то серьёзней лёгкого флирта с одной из преподавательниц Хогвартса. К тому же, Снейп так мило дёргался от моих прикосновений, что даже Декан начал коситься на меня с лёгким укором. Ничего, потерпит. А нечего было пытаться испортить мне и детям праздник!       Вот так, втроём, мы и добрались до третьего этажа, где неподалёку от лестницы, ведущей в Запретный коридор, я спрятал один из самых интересных призов. Мы подоспели как раз вовремя – вешать сигналки на все тайники было слишком даже для меня, но я снабдил ими самые важные. -      Позвольте узнать, что это такое вы творите? – изумился Флитвик, когда увидел четвёрку слизеринцев, пытавшихся алебардой зацепить раму портрета, по которой бегала мышь. Картина висела высоко, мышь была шустрой и мешалась, а алебарда – тяжёлой, вот студентов и шатало из стороны в сторону, как моряков, едва ступивших на твёрдую землю после кругосветного плавания. -      Эм-м-м… – студенты замерли, переглянулись, а потом нагло продолжили своё чёрное дело. Обитатель портрета при этом ругался почём зря и грозил хулиганам жалобой директору. -      Гилдерой, ну зачем ты сделал тайник за рамой Ульвиуса Кряжистого? Ты же знаешь, какой у него скверный характер! Представляешь, сколько новых слов узнали студенты? -      Декан, они – семикурсники Слизерина, они этим словам сами кого хочешь научить могут! -      Не путайте моих змей со львами! Они не так дурно воспитаны! - тут же зашипел Северус, заступаясь то ли за студентов, то ли за свою честь декана и воспитателя. Дети встревоженно переглянулись, но шуровать алебардой не перестали. -      Знать – не значит применять. Мне вот, например, известны шестнадцать способов свежевания… Три их них предназначены для ещё живого объекта! Но я же держу себя в руках.       Услышав меня, слизеринцы почему-то всполошились, слишком сильно дёрнули раму, и та с грохотом рухнула на пол. Лишившаяся опоры мышь скакнула в сторону, упала на лестницу и припустила по ней прямиком в Запретный коридор. Как только создание пересекло невидимую линию, означающую граничу свободной и закрытой зон, как яркая вспышка тут же развеяла моё волшебство, превратив мышку в пуговицу. От грохота и магического всплеска сидящее в коридоре существо взволновалось и утробно, низко зарычало. Меня, надо признать, этот звук крайне впечатлил. Ну точно – цербер! Трёхголовая псина с ядовитым жалом в хвосте и шкурой, которую может пробить лишь зачарованная сталь. Одной магией такого не одолеешь…       Испуганно переглянувшись, слизеринцы пришли к выводу, что находиться между двух огней в виде преподавателей и неизвестной твари - глупо и попахивает гриффиндорством, после чего молча подхватили портрет матерящегося Ульвиуса, к которому с обратной стороны был примотан свёрток с призом, и бойко потащили его куда-то прочь. -      А ну, стойте! – крикнул им Снейп, и студенты побежали ещё живее. Зельевар дёрнулся раз, другой, на третий я его отпустил и он, бросив на меня негодующий взгляд, быстрым шагом направился за убегающими змейками. Догнать не догонит, но попытается запомнить, кто это был, чтобы вечером устроить разнос. К тому же, ему требовалось отчитаться перед директором о том, что пёсик подал голос при посторонних. -      Как вам эта слаженная работа двух факультетов, Декан? -      Ты о чём, это же были слизеринцы! -      Нет, вы так решили, потому что мы видели студентов в слизеринских мантиях, – я улыбнулся, поднял алебарду и вернул её на место, вставив в латную перчатку стоящего на постаменте доспеха, – и одним из этих студентов была ученица Хаффлпаффа. Видно, дети поменялись мантиями и галстуками, чтобы никто не обратил внимание на факт сотрудничества представителей разных домов. Интересно, кто ещё догадался устроить подобный маскарад? И как часто студенты это проделывают? -      Тебя это веселит, Гилдерой? - удивился Флитвик. -      Конечно. Не люблю, когда детей заставляют играть во взрослых и с первого курса делят на «правильных» и «неправильных». Ладно бы хоть это разделение имело какую-то логическую основу, так ведь нет – пристрастность, глупость и слухи. Кровь, верность традициям, политические предпочтения? Не смешите меня, в одиннадцать лет не бывает ничего вечного или, хотя бы, долговременного, просто уже давно и не мной определено, что горшки легче лепить из мягкой глины, чем высекать их из камня! Я нисколько не защищаю слизеринцев, ведь они точно такие же студенты, как и представители трёх других домов. Не лучше и не хуже. Возвысить или же уронить в грязь их могут лишь собственные поступки, которые они будут совершать на протяжении всей своей жизни. Но дети, входя в стены Хогвартса, покорно встают на те рельсы, куда их определяет мордредова шляпа, и покорно катятся кто в пропасть, кто в тупик, а кто и навстречу такому же безглазому локомотиву, прущему напролом по той же колее. Они слепо соответствуют стереотипам, сложившимся за многие годы о каждом факультете, и начинают прозревать лишь тогда, когда становится поздно менять вагон и рельсы на метлу и свободный полёт, – я сжал стальную рыцарскую перчатку и посмотрел в темные прорези забрала. Весь замок был заставлен доспехами и эта вроде бы незначительная и привычная деталь помогала мне справляться с безумием хогвартских нравов. Рыцарь всегда был рядом со мной. – О, мы совсем забыли о времени. До ужина осталось всего пятнадцать минут, пора возвращаться в Большой зал. Вы согласны, Декан? -      Я чую отголоски прошлого в твоих словах, и они меня пугают, - Флитвик осторожно дотронулся до моей руки, легонько касаясь когтями кожи. О, мы оба прекрасно помнили это прошлое - гражданские беспорядки, террор и смерти целых семейств. Под конец моей учёбы не было и месяца, чтобы парочка учеников не обзаводилась траурными повязками на рукавах. - Я недавно отметил, что ты повзрослел, Гилдерой… Так вот, мне не нравится то, каким образом это с тобой произошло!       Я тут же скорчил лицо радостного идиота и отошёл в сторону от рыцарского доспеха, заодно разрывая касание с Флитвиком. Несмотря на высокую степень доверия между мной и Деканом, продолжать откровенния я не собирался. Это испортило бы и день и мою личную игру. -      О, в этом плане я нисколько не отличаюсь от других ваших бывших студентов! Сначала у меня начал ломаться голос…       Угомонить детей не смог бы даже ворвавшийся в Большой зал питомец Хагрида, пребывай он до сих в школе. Дети хвастались друг перед другом добычей, делились сладостями с теми, кому не повезло остаться без добычи, и бесконечно галдели, рассказывая, как именно они выследили мышь, преследовали её, а затем расколдовывали тайники. По столам, между тарелок, бродили маленькие анимированные фигурки чудовищ, словно сошедших со страниц книги Ньюта Скамандера. Мантикоры и лунные телята, низзлы и гиппогрифы, демимаски, джарви (молчаливые) и единороги, а также кельпи, шишуги и прочие волшебные твари, чей внешний вид не мог отпугнуть уродством, вызывали у детей то восторженные крики, то восхищённое оханье. Кто-то менялся своими трофеями - я успел заметить, что пушистый белый вампус, которого каким-то образом сумел добыть Гойл, внезапно исчез, заменившись цилинем, а затем этот же вампус возник перед смущённой донельзя Гермионой Грэйнджер. Надо же… Я понадеялся, что никто этого больше не заметит. Дети такие дети, они наиграются и забудут, не стоит делать далеко идущих выводов из такого простого события, как обмен игрушками между мальчиком и девочкой. Не всё сводится к влюблённости, зачастую подобное внимание означает лишь зарождающуюся дружбу. -      Это было так весело! Сивилла, зря ты отказалась поиграть со всеми в охоту за сокровищами! Смотри, что мы с Вирсавией и Чарити добыли – бутылку чудесного лёгкого вина! -      Это уже перебор, Локхарт! – Макгонагалл начала злиться. – Вы оставили возможность для детей добыть алкоголь! -      Ну, тайник с вином был только один, да и открыть его мог только тот, кто достиг совершеннолетия. Вряд ли у многих старшекурсников была такая возможность. -      Так именно они бутылку и добыли! – обрадовала всех Аврора. – Ваши, Флитвик, питомцы, между прочим. А потом они пришли к нам меняться – студенты заметили, что мы с Вирсавией и Чарити открыли тайник с энциклопедией зачарованных кинжалов знаменитых магов средневековья и решили, что это гораздо интересней глупого вина. Ну, а мы были и не против!  -      Гилдерой, но это же очень редкая книга! Как вы могли отдать её на растерзание студентам! -      О, у меня было два экземпляра этого издания, – я отмахнулся от возмущения Маккошки. – Зачем мне столько! -      А игрушки? -      Я купил их по оптовой цене, так что вам не стоит беспокоиться о сумме. К тому же, разве эти пушистые зачарованные малыши не стоят каждого вложенного в них кната? -      Гилдерой, я понимаю ваше стремление порадовать наших студентов, – начал директор, отставляя кубок с соком, – но я запрещаю вам эту практику! Если понадобится – издам приказ за своей подписью. Подобные действия могут приучить детей ждать награду за любую хорошую оценку и плохо повлияют на их успеваемость по другим предметам. Не все преподаватели имеют такое же финансовое обеспечение, как вы! -      Жаль, но что тогда делать с остатками? –  я сделал вид, что задумался, а потом выдал: – Что ж, директор, как вам идея завершить этот год по отработанной мной схеме, а со следующего я честно обязуюсь придерживаться ваших указаний в данном вопросе!       Я даже не имел чёткого понимания, зачем это ляпнул, но чувствовал, что действовал в правильном направлении. Сегодня я стал свидетелем того, как цербер в Запретном коридоре подал голос, а значит стал ещё на шаг ближе к отгадке тайны Хогвартса и цели нашего неуловимого духа, с которым мне пришлось уже дважды сталкиваться. И предстоял ещё третий раз. Вспомнилось предсказание Трелони, которым она одарила меня в последние дни йольских каникул. Смерть с двумя лицами, значит… Вот только я упрямо верил в то, что свою судьбу буду творить сам, и пророчество Сивилы таким образом становилось лишь предупреждением, с помощью которого я мог выжить.       Над преподавательским столом повисла тишина. Звякнула вилка в руке Флитвика, ударившись о тарелку, Сивилла едва не опрокинула стакан с водой, а Снейп и вовсе замер, не донеся до рта ложку. -      Простите? -      За что?! -      То есть, повторите ещё раз ваши последние слова. Я, кажется, плохо их расслышал. -      Директор, я сказал, что в следующем году буду прислушиваться к вашим указаниям! -      Вы думаете вернуться на должность преподавателя? -      А почему нет? У меня, вроде бы, неплохо получается! – я гордо выпрямился и тряхнул головой, отчего волосы красиво разметались вокруг лица, – Учебному плану следую неукоснительно, конспекты лекций для каждого курса и факультета имеются, ученики, вроде бы, тоже не жалуются. Да и газетчики уже давно поутихли, у них есть куда более интересные темы для сплетен, чем я! -      Но как же ваша основная деятельность? - в голосе Дамблдора звучала растерянность. Кажется, мне удалось своим заявлением выбить его из состояния вечной дободушной снисходительности. -      Буду заниматься ей летом, в самый горячий сезон! -      А книги?! Неужели вам хватит материала на новый шедевр? -      Я решил перейти на оригинальные истории и уже дописываю свой первый исторический роман. Надеюсь, его удастся издать к августу. Ведь ещё надо сделать финальную вычитку, пройти этап правок, утвердить обложку, повоевать с цензором... Знали бы вы, какой зверь сидит в издательстве, мне приходится бороться с ним буквально за каждое слово! -      Надеюсь, вы пишите не про школу! Вы же помните, что в вашем договоре… -      Конечно нет, директор! Это было бы банально и наивно, к тому же – неблагоразумно. Я пишу совершенно иную историю, но, простите, не стану раскрывать сюжет, иначе её будет совсем неинтересно читать! Так что даже со стороны моего увлечения писательским делом нет никаких преград к продлению контракта на следующий год. -      Но… но… – Вирсавия и Аврора испуганно переглянулись. -      Хочу вам напомнить, – взяла слово Септима Вектор, – что вы, Гилдерой, занимаете должность преподавателя ЗОТИ. А она, если вы забыли, проклята! -      Так что же, мне теперь не строить планы на будущее? К тому же, вдруг проклятие не коснётся меня? Я ведь начал преподавать не с самого начала года и поначалу вовсе занимал должность совместителя, на которой должен был вести только практические занятия! – я, как ни в чём не бывало, продолжал разделываться с салатом и тушёной курицей. Наконец-то домовики уяснили, что я не ем пирожки, жареный бекон, сосиски, копчёный сыр и прочую чрезмерно жирную и тяжёлую пищу! Если так и дальше пойдёт, то они научатся варить сносный кофе. -      Если вам, Локхарт, удастся уйти из школы живым и на своих двоих, то я буду должен вам ящик лучшего французкого дымного коньяка, – фыркнул вдруг Снейп, а потом и вовсе издал короткий смешок. У этого невозможного типа был невероятно обворожительный смех. Если бы он почаще им пользовался, то ему бы прощали все его ядовитые сентенции и мерзкие выходки! Но, может, он и не хотел прощения? -      Северус, как вы можете смеяться над этим?! – испуганно вскинулась Аврора. Вирсавия тут же схватила её за руку, пытаясь успокоить. Какое счастье, что ученики не обращали на нас никакого внимания – они всё ещё были заняты своими победными трофеями. -      А почему бы и нет? Наш хвастун думает преодолеть проклятие, лежащее на должности, да ещё полагает, будто Попечительский совет и администрация школы согласятся заключить с ним новый контракт! Как будто нет куда более компетентных преподавателей, чем отогревшийся у чужого камина охотник, решивший найти себе средство заработка более надёжное, чем бесконечное мотание по куширям в поисках денежного заказа. Сколько лет живут охотники? Вряд ли много, а вы, Локхарт, как бы не строили из себя юношу, уже далеко не так молоды, как хотите казаться! Ещё пять лет, и вы будете слишком стары для наёмничества! -      Да прекратите же вы топтаться по чужой жизни! Лучше бы хоть раз задумались о своей, – процедила Вирсавия и Септима её поддержала: -      Действительно, это уже начинает надоедать. Вы только осуждаете, Северус, будто уже нацепили на себя мантию и шапку Верховного Судьи! Высоко метите, коллега! -      Ну нет, ему вполне хватает места Хогвартского Обвинителя! Да и мантию менять не надо – чёрный балахон вполне подходит в качестве антуража к образу злого гения, – с наигранным весельем, корявым и неуклюжим, съязвила Аврора, постукивая черенком ножа по столешнице. Я решил, что пора прервать их, пока дамы сами себя не накрутили до точки невозврата. И без того «траурный бунт» длился уже какой месяц, мало ли что ещё придумают эти ведьмы. Мне уже начала надоедать мрачность одеяний моих коллег. Разве что Сивилла не участвовала в общем безумии, но у неё имелся слишком своеобразный вкус, чтобы он мог меня порадовать. -      О, Северус, – вмешался я, прерывая обмен колкостями, – ты ошибаешься в отношении возраста и способностей охотников. Обучавшие меня наставники были куда старше, чем я сейчас! -      Может быть, но и вы – не они! Будь вы так хороши, как пишите о себе, то вряд ли бы захотели променять своё «призвание» на малооплачиваемую должность преподавателя. Разве что вас привлекло нечто иное, – он перевёл взгляд с меня на кипящих от негодования волшебниц и буквально пропел, лаская мой слух прекрасными обертонами своего голоса: – Конечно, как я мог забыть, что здесь вас окружает вереница волшебниц, очарованных вашей фальшивой улыбкой. В последнее время я заметил редкостное по силе духовное притяжение между вами всеми. Что ж, наши коллеги действительно выгодно отличаются от пустоголовых поклонниц, осыпающих вас письмами! Кроме, разве что, падкости на сладкие речи и смазливую внешность, которой они тоже оказались подвержены. Не удивительно, что вы пользуетесь у них такой популярностью – новое лицо мужского пола в почти что полностью женском коллективе всегда вызывает ажиотаж и этим так легко воспользоваться…       Краем слуха я различил чей-то сдавленный, рваный вздох, и понял, что эту ярмарку жестокого сарказма пора заканчивать. Такой прекрасный вечер испортил, хмырь носатый! Ну что ж ему неймётся? Неужели Снейп так сильно хочет спровоцировать меня на драку? И почему молчит директор, позволяя зельевару топтаться по честному имени преподавательниц? Или же он считает, что Снейп прав? -      Северус, а вот это уже был перебор. Я настоятельно советую тебе извиниться за свои неосторожные и явно сказанные сгоряча слова, которые затронули всех достойных женщин нашей школы. Предупреждая твой предсказуемый пассаж, скажу сразу – недостойных среди них нет! -      Конечно, что ещё можно было ожидать от дамского угодника, – Снейп одарил нас всех саркастичной улыбкой, поднялся и с тщательно отмеренным ядом произнёс: – Прошу прощения у всех достойных женщин за свою резкость, у меня сегодня был очень сложный день. Приятного аппетита, коллеги.       И он ушёл, оставив после себя непередаваемое ощущение грязи, в которой оказались вымазаны всё – и те, кто попал под раздачу, и те, кто промолчал. Я медленно повернулся к Декану. Флитвик сидел, вцепившись в край стола, и его когтистые лапки побелели от напряжения, а глаза были так плотно зажмурены, словно он испытывал боль. Неожиданно полугоблин  шумно выдохнул, как и Помона Спраут, и оба декана резко повернулись к директору. -      Зачем вы это сделали, Дамблдор?! -      Чтобы вы не мешали молодёжи самостоятельно разбираться со своими проблемами, – беспечно пояснил тот. – Гилдерою, если он собирается вернуться в школу в следующем году, следует найти с Северусом общий язык, а при вашем постоянном заступничестве, Филиус, это крайне сложно сделать. Что же касается вас, Помона, то это просто не ваше дело!       То есть Дамблдор просто заткнул рты двум неслабым магам, наложив на них невербальное и беспалочковое силенцио, да ещё, скорее всего, частично обездвижил, чтобы никто из них не натворил глупостей! Интересно… И они это ему спустят? Я покосился на молча переваривающего подобное оскорбление Флитвика, и понял, что да. Спустят. И слова поперёк не скажут. -      Я стану считать это разрешением к действию, директор, – мягко и почти беспечно проговорил я.       Мне прямо в лоб сказали, что без одобрения Снейпа я ни за что вновь не перешагну порог школы, и оставалось лишь улыбаться и идти дальше, делая вид, что меня всё устраивает. В голове промелькнула мысль – а что, если в следующем году самого Снейпа не будет в Хогвартсе? Ведь не вечно он сидит в стенах замка, когда-то и ему приходится выбираться наружу. Я хихикнул, а потом и вовсе расхохотался, представляя себе, как начну охотиться на этого опереточного злодея, чтобы не лишиться должности преподавателя ЗОТИ. Она мне нахрен не была нужна, эта должность, я всего лишь прощупывал почву и настроения среди профессоров, но сколько же много интересного я узнал благодаря своим неосторожным словам, сказанным исключительно по наитию! Что ж, если так будет нужно для дела, для присмотра за Гарри и спокойствия Джона, то я принесу своему другу и этот трофей. Голова зельевара ничем не хуже головы мантикоры, а ведь мне и её удалось добыть!       Ночью ко мне опять пришёл Гарри. Этот ребёнок собирался свести меня в могилу вернее, чем сочетание дурно сваренной амортенции, яда акромантула и еды из «Макдональдса» разом! -      Ну, и с чего вдруг ты опять решил поиграть в полуночное приведение? Что-то случилось? – спросил я, когда Гарри взгромоздился на диван и снял свою чудесную мантию-невидимку. -      И да, и нет, – Гарри почесал нос, нервно поёрзал, а потом, сложив ручки на коленках, как самый примерный пай-мальчик, спросил: - Я тут кое-что странное обнаружил, мне об этом только тебе рассказать, Джону, или вам всем вместе с дядей Тиберием и тётей Доротеей? -      Расскажи сначала, что ты такое любопытное нашёл, и мы вместе подумаем над этим, – я, как и в прошлый раз, заварил чай и протянул Гарри его порцию. -      Ага, только я издалека начну. В общем, я после того, как мне мантию вернули, стал её испытывать. Я надевал её и выходил в гостиную вечером, когда в спальне все засыпали, чтоб на старшекурсниках проверить – заметят они меня или нет. Ну, а вдруг? Может, она на просвет меня выдаёт или бликует как-то. Я услышал много всего интересного… Честно, я не хотел подслушивать, меня это вообще не интересовало. А однажды я зачитался, вышел попозже, и обнаружил в гостиной Гермиону с Невиллом. Они в основном друг с другом общаются, больше ни с кем не сошлись, вроде как я с Фэй, так эти двое обсуждали то, что ты хочешь пролезть в Запретный коридор и украсть что-то очень важное! -      Прости, Генри, я ослышался? -      Нет! Они тоже ходили навещать лесника, ну, после того как я скандал в Больничном крыле закатил. Типа извинялись за меня. Гермиона решила, что она кто-то вроде старосты среди первачков и везде суёт свой нос, а Невилл у неё что-то вроде прицепа. А с ними Рон пошёл, у него опять насморк начался, и он Хагрида тоже видел! А у Рона брат в драконьем заповеднике работает, в Румынии, и часто пишет ему письма. О драконах там, о том, какие они опасные, ну и прочее всякое. И Рон сообразил, что Хагрида так сильно поджарить мог только драконий огонь, потому что от любого другого ожога его мадам Помфри в два дня на ноги поставила бы. Ну, он об этом Гермионе с Невиллом и сообщил. А те додумались до того, что это Хагрид с драконом против тебя сражались. Потому что ты в школу устроился только из-за того, что тебе что-то тут понадобилось, а к Хагриду ходил, чтобы узнать, какая защита кроме магии есть в Запретном коридоре. Ну, а когда все на йольские каникулы разъехались, то ты вроде как попытался его ограбить. Коридор, в смысле. -      Блестяще! Мисс Грэйнджер перечитала детективов, причём самых низкосортных, – я устало потёр глаза. – И что дальше? Это ведь не вся новость? -      Неа! – Гарри весело поболтал ногами в воздухе и продолжил: – Мол, ты когда Квиррела вместе с Джоном задерживал, то узнал от него что-то секретное во время допроса, и тут же решил это себе забрать. А ещё она видела тебя и Снейпа с Флитвиком сегодня прямо перед лестницей, ведущей к Запретному коридору, вы о чём-то разговаривали. Снейп от тебя куда-то удрал, а Флитвик говорил с тобой очень серьёзно и как-то невесело. Гермиона решила, что он обо всём догадался и пытался тебя отговорить. Это я уже сегодня услышал, когда она с Невиллом в кресле шепталась. Он тоже думает, что ты школу ограбить решил. А раньше, ну, недели две назад, они стали бегать к лестнице, ведущей в коридор, чтобы тебя выследить. -      Первокурсники… меня?! -      Ага! – Гарри засмеялся. – Вроде как ты их не заметишь, магическую преграду пройдёшь, а они это увидят и побегут сдавать тебя директору. И во время своих ночных походов они что-то обнаружили в одном из классов. Я так и не разобрал, что именно. Гермиона только сказала Невиллу, что эта вещь не может врать, и раз она им что-то эдакое показывает, то ей можно верить. И я на прошлой неделе решил проследить за Невиллом. Вышел вместе с ним, прокрался следом, и… В общем, я внутрь класса не пошёл. Невилл когда дверь открывал, то я заметил, что внутри какая-то огромная штука стояла, и она меня напугала. Такой жутью повеяло, будто я снова тролля увидел. Я на пороге застыл, даже шага не смог сделать, в общем, я на полу возле двери час просидел, пока Невилл не вышел. Он потом у Запретного коридора минут десять потоптался, повздыхал и обратно в нашу башню пошёл. Представляешь, его же Филч заметил! Только он Невиллу ни слова не сказал, посмотрел только как-то раздражённо, и даже миссис Норрис мордочку заткнул, чтоб она не мявкала. А с Невилла на следующий день даже баллы не сняли за это, только с меня, когда он снова котёл испортил вместе с зельем. То есть Филч его не сдал! Вот так вот. -      Интересные вещи творятся в школе, – вздохнул я, наливая ещё чаю себе и Гарри. – Ты рассказывал об этом кому-нибудь? -      Неа, только тебе. Даже Джону пока что не писал. Вдруг и писать не о чем, мало ли что мне могло показаться! -      Размышления правильные, вывод – нет. Пиши ему, вдруг что полезное посоветует. А к тому предмету, что спрятан в классе, даже не думай подходить. Если у тебя при его виде интуиция ором орёт, то её следует послушать. -      Рой, а ты ведь здесь не для того, чтобы что-т из школы украсть? Ну, то есть, если да, то я могу тебе помочь! Они тут злые все. Я даже узнавал у тёти Доротеи, точно ли мне надо в Хогвартсе учиться и не могу ли я на те деньги, которые папа с мамой мне оставили в ученическом сейфе, репетиторов нанимать и дома учиться. Она сказала, что репетиторов нанимать могу, а учиться обязан в Хогвартсе. Это так обидно! -      Первое – я здесь потому, что из-за долбанутого Квиррела не осталось кандидатур, которыми можно было срочно заменить опустевшее место преподавателя ЗОТИ. Точнее, не осталось кандидатур, которые устроили бы директора школы, главу Попечительского совета и Министра разом. Кроме моей скромной, талантливой, блистающей, прекрасной и опять-таки скромной персоны. Вот меня чуть ли не в приказном порядке и отправили сюда выполнять преподавательский долг. -      Ты же мог отказаться! -      Мог. Но… здесь ты, к тому же я был не против испытать себя на новом поприще, – почти честно ответил я. – Печенье хочешь? У меня есть отличная коробка хорошего печенья с карамелью! -      Давай! – Гарри едва дождался, пока я не распакую жестянку, и тут же цапнул себе полную горсть. Потом смутился, положил всё обратно и взял только одну печеньку. – А ещё ты хотел отвлечься на что-то другое, да? -      Какое – другое? -      Такое, что не связано с твоей… – мальчик смутился, даже печенье грызть перестал, – умершей девушкой… Извини, я не подумал! И вообще, мне нужно было раньше сказать все вот эти правильные слова про соболезнования и прочее, но я никак не могу запомнить, когда и как это всё надо говорить! Дядя Тиберий присылает мне умные книжки по этикету, я их читаю, а Фэй тренирует, но когда доходит до дела, то я всё забываю! Так и тянет что-нибудь не то ляпнуть! -      Всё в порядке, Генри. И ты прав, от этого я отвлекаюсь тоже. -      Ну вот, а они – кража, кража! Ты поэтому со Снейпом пытаешься дружить? Ты же сам говорил, что вы с ним в этом плане похожи, я сам слышал! Да и после того случая с боггартом только и разговор было о том, что о ваших… этих…       Я задумался – стоит ли сказать Гарри ещё часть правды? Готов он к ней? Мальчик пытался избить лесника подносом для лекарств и намеревался зарезать директора школы, когда ему стала известна часть нелицеприятной правды. Кто знает, как он поведёт себя, когда узнает о том, что боггарт Снейпа – мёртвая Лили Поттер и поймёт, то это значит? -      Да, Гарри, – произнёс я, гадая, что будет дальше. -      Это кого же мог полюбить этот носатый упырь? Вряд ли такую же мерзкую стерву, как он сам! Фэй сказала, что такие как он, обычно влюбляются во что-то прекрасное и недостижимое! Мы решили, что это была какая-то однокурсница, которую он сам и отравил, когда она решила перестать с ним встречаться. Ну, а когда он ещё мог себе найти девушку, как не во время обучения в школе? Он же почти сразу после её окончания деканом Слизерина стал! -      Могу сказать, что вы с Фэй сделали очень близкие к истине выводы. Так ты правда хочешь знать, кто это был? – я внимательно посмотрел на мальчика и на всякий случай приготовился колдовать на него Пакс Серенитас. – Хочешь узнать, насколько близко вы оказались к истине? -      Не знаю. Вроде и любопытно, а с другой стороны – ну какое моё дело? Это ребята вечно что-то и кого-то обсуждают, сплетничают и гадости всякие выдумывают. Мне это не интересно, да и не нравится так шутить. Про меня в старой школе тоже всякое нехорошее сочиняли, а потом смеялись. Даже со Снейпом так нехорошо поступать! -      Это очень разумное решение Генри. Но если ты захочешь узнать ответ на этот вопрос, то я тебе отвечу. -      Честно-честно?! -      Обещаю. Отвечу сразу и без откладываний на потом. -      Здорово! Я тогда для тебя ещё что-нибудь интересное узнаю, – пообещал он, вытаскивая из коробки очередное печенье. – Будем это, обмениваться информацией, как настоящие шпионы! -      Не стоит рисковать, – я попытался отговорить его от этой опрометчивой затеи. – Тебя могут обнаружить, ты же понимаешь, какой ворох проблем это повлечёт? К тому же, ты можешь узнать важные и интересные сведения не шпионя! -      А как? -      Просто разговаривай с людьми, проявляй интерес к тому, о чём они рассказывают, и тебе выложат всю информацию на лучшем мейсенском фарфоре! -      Да не хочу я с однокурсниками общаться! – возмутился Гарри и даже запрыгал на диване. – Они со мной, кстати, тоже. Я же книжки часто читаю, и с Фэй дружу, а мальчику вроде как нельзя дружить с девочкой. Они надо мной смеяться из-за этого пытаются, надоели уже. Невилла не трогают, его жалеют, он же такой некультёпистый, а про меня думают, что я должен быть таким же, как папа – во всякие истории влипать и приключения на одно место себе искать. Только я не понимаю – зачем? Даже если папа был кем-то вроде хулигана, то почему я-то должен быть таким же? А если он чай с солью любил пить, то мне тоже надо? И вообще, он вредным только в школе был, а потом поумнел и аврором стал! Меня, конечно, в аврорат не возьмут, я хилый, да и зрение плохое, но я лучше что-нибудь полезное буду делать, чем хулиганить! -      Ты – это ты. Но тебя всегда будут сравнивать с родителями, такова человеческая натура, с этим ничего не поделаешь. Драко Малфоя ведь постоянно уподобляют его отцу, ты разве не заметил? -      Заметил, но мы с Драко договорились не поднимать эту тему. Ну, наши папы вроде как враждовали, чего нагнетать-то? Да и ему неловко передо мной папой хвастаться – его жив, а мой-то умер! То есть погиб… Драко, засранец, конечно, но свой. Он даже научился Рона игнорировать, когда тот бубнить начинает. У нас это, как же Драко-то сказал… Родственный паритет, вот! Он на меня после той истории с троллем ещё пытался фыркать, но я вместо ответа стал зачитывать ему самые примечательные абзацы из одной книги, которую мне дядя Тиберий прислал. Там про вражду двух семей было написано, которые вроде как дальними родственниками были, а потом мальчик из одной и девочка из другой решили пожениться, взрослым это не понравилось, и вражда вспыхнула такая, что они весь город кровью залили, те мальчик с девочкой страшной смертью померли, прокляли своих родителей и, в итоге, никого в живых не осталось. Вообще! Ну, я и ляпнул ещё, что в следующем году сестра Рона в школу идёт и как бы Драко вместе с ней ту историю не повторили. Он задумался и перестал себя как засранец вести! Рон тоже проникся, кстати. Он вообще неплохой, надоедливый немного, но это потому, что на него дома почти никто внимания не обращал, да и тут братья вечно издеваются. Вот зачем они такие нужны, если только и могут, что дразнить и подсовывать всякие гадости вместо угощения? Маркус никогда так не делал и не сделает! Я его вот совсем не боюсь, хоть он и не родной брат и знаем мы друг друга не долго, а Рон от своих старших братьев чуть ли не по углам прячется!       Гарри болтал и болтал, вываливая на меня сведения о своих однокурсниках, о жизни в Гриффиндорской башне, о том, как они с Фэй пытаются одолеть курс трансфигурации, а Гермиона всё время лезет к ним с нотациями, и они скрываются от неё в пустых классах. Про Невилла, который плачет по ночам потому, что плохо колдует, и про Симуса Финнигана, который иногда выдаёт что-то вроде «грёбаные сассанахи» по отношению к однокурсникам и преподавателям, и про директора, которого надо похитить и допросить, но для этого Гарри должен стать самым крутым колдуном и ему надо много учиться и тренироваться, а не заниматься всякими глупостями вроде игры во взрывного дурака, квидич или гоблинские камни. -      А вот тут ты не совсем прав, – мне удалось прервать его поток размышлений вслух и Гарри изумлённо вытаращил глаза. -      Почему? Учиться – важно! -      Важно, но игры могут стать тебе хорошим подспорьем в деле добычи информации. Между прочим, обсуждение квиддича считается одной из лучших и безопасных тем для беседы в высшем обществе. Не криви нос – ты Поттер, ты рано или поздно будешь вынужден встретиться с очень высокопоставленными благородными людьми, а они, если ты понимаешь, намного тебя старше и во время террора Неназываемого являлись активными участниками происходящего. То есть… -      То есть они могут многое знать! Ага, получается, что благодаря обсуждению квиддича можно втереться к ним в доверие… -      Ещё есть шахматы – отличная игра, к тому же она предполагает беседу во время партии. -      Точно! Рон же играет в них. Надо будет попросить его научить меня. -      Нет! - я поспешил остановить его. - Не проси – будешь должен. Сделай так, чтобы Уизли сам предложил тебе партию и взялся за твоё обучение исключительно добровольно. -      Ты прямо как Фэй! – надулся Гарри. – Это у неё любимая присказка: «Не проси – будешь должен». Что ж мне, даже лист бумаги ни у кого попросить нельзя, если я вдруг забуду собраться к урокам? -      Обучение чему-то и лист бумаги ценой в кнат за пачку – разные вещи. Запомни, Генри – в мире магов любые знания стоят очень дорого. А первый учитель в искусстве или ремесле считается очень важной персоной! Так что если вздумаешь чему-то учиться, то внимательно выбирай наставника. Он должен не только хорошо знать своё дело, но и не требовать в ответ больше, чем даст тебе сам. -      Да? – Гарри забрал из жестянки последнее печенье и задумчиво захрустел им, обсыпаясь крошками. – Тогда драться пусть меня научит Джон, а крутым заклинаниям – ты. Дядя Тиберий лучше всех научит истории, тётя Доротея – всяким домашним волшебным трюкам, а Маркуса я попрошу научить меня квиддичу! А то ему на каникулах будет скучно со мной. Я вам всем доверяю, так что никаких долгов в отношении вас не боюсь. Ну что, хороший план? -      Надёжный, как гоблинские часы, – я едва сумел сдержать усмешку. Мальчишка уже расписал наше будущее в качестве его учителей, и даже не поинтересовался мнением своих потенциальных наставников. И, что самое страшное, никто бы ведь не отказал ему в такой услуге, и дело не в деньгах или возможности стать учителем Избранного Засранца! – А теперь допивай чай и возвращайся в башню. Уже почти два часа ночи, тебе вставать в семь, не выспишься же! -      Не, мне ещё минут пятнадцать у тебя посидеть придётся – я пока за Гермионой и Невиллом следил, то расписание патрулей Филча выучил. Не хочу с ним сталкиваться – мантия мантией, но у него такая подозрительная кошка… Всё время рядом со мной крутится, вынюхивает чего-то. -      Тогда ещё чашечку? – я указал на чайник и Гарри согласно запрыгал на диване. -      И печенье! А то я всё уже съел…       К счастью, в ближайшее воскресенье мне удалось встретиться с Грэем. Как же отрадно было смотреть на Джейн Равиаль и знать, что это не она, а глава Отдела Тайн собственной сумеречной персоной! Последняя наша встреча вышла слишком насыщенной на события, так что перед новым рандеву следовало как следует отдохнуть от впечатлений. Лет десять-двадцать, желательно.       Мы сидели с Грэем в беседке на территории приюта, вокруг нас расстилался неуютный февральский пейзаж, с неба лила смесь снега с дождём, но я, признаюсь, чувствовал себя в тот момент более чем комфортно. Главе Отдела Тайн я доверял больше, чем его шпионке. -      Есть что-то интересное по поводу одержимца, испортившего праздник? – спросил я, плотнее запахивая на себе тёплую мантию с меховой оторочкой. Беседка была защищена согревающими чарами, в неё не задувал ветер, но лёгкая стыль всё равно ощущалась. -      Интересного нет ничего. Средних способностей маг, посредственная личность, хороший распорядитель, его кандидатуру выбирали особенно тщательно! -      Дайте угадаю – одинокий или почти одинокий, связей с друзьями, знакомыми или соседями нет, самый лучший кандидат для участия в организации закрытого приёма. Или для якобы случайного подселения неуёмного тёмного духа. Я прав? -      Во всём, – кивнул Грэй, одаряя меня радостным оскалом. На милом личике Джейн он смотрелся особенно впечатляюще. – Я даже не надеялся на то, что наш дух клюнет на подобную приманку, но он не устоял! Это же было так банально… -      Как я понимаю, риск присутствия духа тёмного мага нивелировался тем, что на приёме должны были находиться представители древнейших семейств, которые, во-первых, в общей своей массе многократно превосходили его по силе, а, во-вторых, могли опознать его личность. -      Вы не хотите перейти на работу в мой отдел? Пусть и постфактум, но ваши выводы верны, а способность не впадать в истерику из-за возможной гибели или того, что вас использовали втёмную, радует меня своим постоянством! -      Мистер Грэй, ещё во время нашего первого визита в эту обитель милосердия после посещения банка, я признался вам в готовности к сотрудничеству в самых разнообразных позах. В этот раз я находился снизу, вы сверху, а между нами плевался тьмой бродячий дух Неназываемого. От экстаза, надеюсь, ведь я был очень напорист, – я оперся щекой о подставленную ладонь и игриво подмигнул Грэю. Он сделал вид, что смущается, но радость естествоиспытателя, нашедшего достойный объект изучения, выдавала его с головой.  -      К сожалению, нам так и не удалось полностью подтвердить факт того, что Неназываемый вернулся. Вы очень быстро его изгнали с помощью ножки от столика – артефактам-анализаторам, установленным в приюте, требовалось больше времени на работу, а реакцию аристократической братии к делу не пришьёшь. Наш дорогой министр требует чёткие факты, домыслы его не устраивают. И в этом он прав – любая ошибка в идентификации духа может стоить нам гибели магов в диапазоне от двух до бесконечности! -      Первый - покупатель яйца. Второй - распорядитель. Ну, счёт смертям уже открыт! -      Нет-нет, Локхарт, я имел в виду вас и Генри Поттера. Что же касается жертв нашего неуловимого подселенца, так они пока что вписываются в статистическую погрешность общей динамики смертей в магическом мире. Вы же в неё не сможете вписаться никаким образом. Вы оба – равнозначно невосполнимые потери, и это не пустой комплимент. Даже если сейчас духа нет в школе, это не значит, что он в неё не придёт за той самой секретной вещью, о которой упоминал Квиррел, и встреча с ним может стоить вам жизней. -      А вы не знали свежую новость? – я не выдержал и засмеялся. – Эту вещь вовсе не он пытается похитить. -      Кто?! -      Я! -      Покажите пожалуйста затылок, Локхарт, – ласково попросил Грэй, но от этой ласковости у меня мурашки по кожи побежали, а возле загривка возникло ощущение прижатого к нему остро заточенного клинка.       Я подчинился. Склонив голову, я позволил Грэю несколько минут копаться в моих тщательно уложенных локонах, портя укладку. Создать естественную небрежность не так-то просто, но массаж от главы Отдела Тайн того стоил. Он был очень нежен! -      А теперь поясните свою шутку, – велел он, прекратив царапать мне затылок острыми коготками Джейн Равиаль. -      Я не шучу. Группа первокурсников пришла к выводу, что я пытаюсь украсть из школы что-то очень важное и ради этого устроился преподавателем ЗОТИ. Они бегают «караулить» Запретный коридор и завхоз, еженощно патрулирующий школу, старательно делает вид, что не замечает их, хотя обычно ловит нарушителей комендантского часа с резвостью вошедшей в раж таксы! -      Интересно… Как вы это узнали? -      Поттер сообщил. Он во время испытания своей чудо-мантии распробовал на вкус шпионаж и узнал несколько интересных вещей. А заодно он обнаружил в одном из пустых классов некий артефакт, – я подробно, слово в слово, описал Грэю находку Гарри. К моему удивлению, Главный Невыразимец вскочил и заметался по беседке. Пышные юбки с шуршанием колыхались из стороны в сторону, зажатая в тесный корсет грудь вздымалась так резко и высоко, что грозила или выскочить, или порвать свои оковы. Я постарался как можно лучше запомнить этот момент, чтобы потом подробно описать его в черновиках. Для того, чтобы закончить книгу, мне требовались любые источники вдохновения! -      Вот же огрызок мантикорьего хвоста, бородатая отрыжка вечности и ублюдочный плод любви Мерлина и козлов Тора-Громовержца, зачатый под ущербной луной в Вальпургиеву ночь! Да чтоб его друиды через все круги Эйвбери прогнали, на карачках и задом-наперёд. Чтоб его румынские вештицы сожрали, забыв убить перед этим! Да чтоб его гыргалица поймала! Сам, сам на поклон в Великое Княжество поползу, лишь бы эту тварь на один день одолжили, половину Хранилищ своего отдела передам в качестве оплаты, но эту бородатую гниду убью самым мерзким способом! -      Мистер Грэй? – я осторожно достал палочку и приготовился ставить двойной скутум. Кто знает, в какую сторону у невыразимца дальше мозги перемкнёт? -      Поттер точно не приближался к этому артефакту? -      Нет. -      А те двое? -      Он сказал, что Грэйнджер иногда заходит в класс, Лонгботтом же бывает у него очень часто. -      Магглорождённую будет легко выцепить, а вот с чистокровным мальчишкой возникнут проблемы…  – забормотал Грэй, чем вызывал у меня беспокойство. Да с чем таким дети могли столкнуться в пустом классе?! – Ничего, решим! Пожалуй, я тоже заведу книжечку, как наш дорогой Корнелиус, – прошипел невыразимец, – и начну записывать в неё все долги Всесветлейшего! -      Объяснитесь, пожалуйста. Как я понял – дети в опасности. Что я должен сделать? -      Вы ничего не сможете сделать! Зеркало Еиналеж находится вне границ ваших способностей. Ах, какая неудача, что в школе нет обученного специалиста, способного справиться с ним! Нельзя же считать таким специалистом директора Хогвартса! Этот артефакт выкрали из Отдела Тайн в семьдесят девятом году во время нападения Пожирателей, они тогда много чего интересного из наших стен вынесли. Если бы Арка Смерти не была вмурована в пол, то и её бы спёрли! -      Отдел Тайн был ограблен?! -      Да! Предатели, Локхарт, встречаются даже в наших рядах. Всегда есть те, кто готов продать и продаться за пару монет и протухшую тайну, которая уже не имеет ни цены, ни смысла. Несмотря на все наши старания, Отдел Тайн был подло атакован, а несколько сотрудников были убиты. И это при том, что мы имели своего собственного шпиона в рядах Пожирателей и он успел нас предупредить о нападении. Но… предатель раскрыл Пожирателям секрет тайных проходов, а наш шпион едва смог отбрехаться и остаться живым. Не совсем целым, конечно… Но это зеркало украли именно тогда! А теперь оно обнаруживается в Хогвартсе. -      Что за зеркало? Учитывая специфику этих предметов, мне уже не по себе. Я не помню ни одной истории с участием магического зеркала, которая имела бы счастливый финал! -      Не по себе? Вы должны быть в ужасе. Это очень нехорошая вещь, Гилдерой. Представьте, что вы увидите своё самое искреннее и заветное желание. Что это будет? -      Понятие не имею – всё зависит от обстоятельств, - честно ответил я. -      Именно! Желания меняются, а некоторые и вовсе не имеют чёткой формы. К примеру, ваша жажда свободы, Локхарт, не может быть облечена в картинку вольной охоты, роскошной жизни или возможности аппарировать в любую точку мира, наплевав на границы и запреты. Это аспекты, а не объект. А этот артефакт имеет способность считывать глубинные слои разума и извлекать из них образ того, что маг в данный момент считает своим желанием, пусть и безотчётным. Например, если опять же брать вас в качестве примера, то вы увидите себя, сидящим на мешках с галеонами, полученными в качестве гонорара за новую книгу, в окружении самых редких трофеев и с мёртвой Джейн Равиаль у ваших ног. -      Какая пошлость! – воскликнул я. – Холодные женщины меня не интересуют! Предпочитаю отзывчивых и страстных партнёрш, а не безразличное мясо. -      Но именно так артефакт обрисует вашу неприязнь к ней и стремление избавиться от напоминаний о прошлом. И эта картинка запечатлеется в вашем мозгу, направив вас по пути стремления к деньгам, к охоте на самых страшных тварей и к попыткам убить нашу милую мадам. -      То есть в качестве желания будет выставлена не цель, а средства её достижения. Вместо дома – строительные материалы и инструменты. Так? -      Именно! Я уже упоминал, что артефакт обладает ментальными свойствами, и поэтому созданная им ложная картинка обязательно зафиксируется в разуме, может, и безотчётно, и вся ваша жизнь пойдёт наперекосяк, потому что вы начнёте стремиться к её реализации, словно на вас будет наложено империо. Вряд ли детские мозги создадут что-то страшное или совсем уж критичное, но многократное запечатление на подкорке мозга данного образа превратит их в фанатиков своих фальшивых желаний! -      Зеркало можно уничтожить? -      Нет! То есть можно, но вы в имеющихся условиях не справитесь. У вас, Локхарт, не хватит ни сил, ни знаний. Зеркало надо изъять, но как?! И кому ещё его подсунет наш Светоч? Мордред, Мордред неблагой, столько дел, и за что хвататься, что делать?! Людей мало, все наперечёт, плюс Скримджер со своими полевыми учениями, ещё и вы с новостями, каждая из которых лучше предыдущей! Может, уйти в отставку?.. Ах, но на кого я всё оставлю? -      Мистер Грэй, вы меня пугаете. И что же за учения вы проводите совместно с авроратом, можно поподробнее? Если в этом замешан… -      Долиш? Конечно, замешан! Он ведь единственный, кроме вас, кто смог хоть что-то противопоставить Неназываемому! А его заклинание удаления костей и вовсе бесподобно. Никаких отголосков тёмной магии, а результат просто поражает – ни боли, ни деформации тела, человек просто превращается в медузу! Так что аврор Долиш сейчас в составе сборного отряда из мракоборцев и моих сотрудников отрабатывает возможность противостояния одержимому магу в условиях Хогвартса. Мы должны быть готовы к подобному развитию событий! -      И какой величины этот отряд? – я представил себе классическую полуроту в полном обмундировании, как во времена противостояния с французами в начале девятнадцатого века, но Грэй поспешил меня разочаровать. -      Семь человек. С Долишем. И все под таким весом клятв и обетов, что вне полигона даже друг с другом ничего обсудить не смогут, так что радуйтесь, что хоть от меня вы узнали о нашей попытке справиться с Неназываемым, не прикончив при этом половину учеников школы! -      Но почему этот отряд такой маленький? Надеетесь взять мастерством, а не числом? Тогда запаситесь тролльими головами и ножками от стола! -      А вы что хотели, Локхарт? У нас мало народа, мы не можем оголять улицы, да и привлекать к тренировкам имеем право лишь тех, чья репутация безупречна, а магические силы превосходят средний уровень. Будь проклята Багнолд, которая сократила численность аврората. Мы ведь не в военное время живём, зачем нам столько сотрудников?! А у меня так и вовсе никогда не было избытка в людях, – Грэй наконец уселся обратно и печально вздохнул. – Да и сейчас под рукой одни калеки, ей-Мордред! Почти сквибка, лощёный хмырь, цепной пёс, два чиновника и бедный я. А ведь пыжимся, пытаемся тут Англию спасти! -      А ещё с нами Мальчик-Который-Хочет-Стать-Хорошим-Человеком, – напомнил я ему. Списывать со счетов неугомонного мальчишку с мантией-невидимкой и трёхфутовым шилом в известном месте было бы глупо и неосмотрительно. – Не забывайте, что добрая воля бывает не менее важна, чем три мешка галлеонов и пять папок компромата. Особенно, если эту добрую волю выражает такой человек, как Гарри Поттер. У нас всё получится, мистер Грэй, вы только завещание напишите на всякий случай. Лощёный хмырь может подсказать хорошего нотариуса! -      Оно у меня с первого дня службы составлено, – мрачно ответил Грэй. – Специфика обязывает! Было бы ещё что и кому завещать… Не знаю, как вы, Локхарт, а я – форменный голодранец!