Клинок и перо

      Я аппарировал с самой границы защитного купола, не желая тратить время на прогулку в Хогсмид, и тут же угодил в объятия Люччи. Она рыдала, вцепившись мне в ногу, и пришлось минут двадцать успокаивать домовушку. Потом мы пили чай, я рассказывал ей о том, как проходят уроки в школе и как Генри Поттер на ровном месте находит себе приключения на одно место. Люччи охала, ахала, подливала мне чай и окутывала теми вниманием и заботой, к каким я привык. Моя милая фейри передала мне письма, слишком личные, чтобы их рисковали пересылать с совами, помогла подобрать одежду взамен той, что я привёз для чистки, так как доверять свой гардероб школьным эльфам мне не хотелось. Мало ли! -       Достопочтенный Джон очень много работает! Он пропадает на службе, возвращается за полночь, а то и вовсе на рассвете, ест приготовленный мной ужин и иногда засыпает за столом, – взволнованно рассказывала она мне, укладывая свежие рубашки в небольшой чемодан. При желании я мог бы уместить туда почти весь свой арсенал парадных мантий, но приходилось ограничиваться малым. – Разумеется, я перекладываю его в постель! Ох, у вас с почтенным Джоном одни и те же дурные привычки. Он пьёт тоники, кофе, и в последние дни постоянно ругается на какого-то Грюма. Ваш друг оставил вам письмо, я положила его поверх остальных, чтобы вы точно прочитали его первым, мастер! -       Спасибо, дорогая. Надеюсь, ты не очень скучаешь? -       Я привыкла ждать, – с грустью сказала домовушка. – Но в этом году я вижу своего мастера чаще, чем в прежние, и поэтому я рада! Только я очень волнуюсь о вас, мне не нравится то, что пишут о вас в газетах, мастер Рой! -       Это обычная подковёрная возня. Не обращай внимания, моя прекрасная фея. Ну, как я выгляжу? -       Серьёзно, представительно и, как всегда, блестяще! – Люччи оглядела меня, поправила стрелки на брюках и вздохнула, нервно заламывая лапки. – У меня плохое предчувствие. -       Всё будет хорошо. Знаешь что? Возьми деньги и купи себе отрез золотистого шёлка. Я хочу, чтобы к Йольским праздникам у тебя было новое платье. Мы пригласим Джона и как следует повеселимся! -       Как тогда, когда вы напились, или как тогда, когда достопочтенный Джон мебель ломал, а вы потом грустили и пла… -       Да кто его знает! Но мы хотя бы постараемся вести себя хорошо. Ну, до следующего воскресенья. Если случится что-то неординарное… -       Помню – взять у достопочтенного Джона его сову Руту и отправить её Маркусу Флинту с посланием. -       Именно. Ты молодец. А теперь пожелай мне удачи, я иду в драконье логово…         В Гринготтсе меня уже ждали. Гоблин за стойкой, услышав, что у меня назначена встреча с мадам Равиаль, тут же проводил меня в один из экранированных кабинетов, где обычно проходили важные совещания или встречи того рода, когда обе стороны волновались за сохранность своих шкур. Кажется, опасения Люччи имели под собой более чем весомое основание. Внутри кабинета – роскошного, помпезного, бесящего своей нарочитой показушностью – меня ждали «мадам Равиаль», одетая чуть более скромно, чем во время визита в «Колизей», неизвестный мне клерк и… Фадж. Гоблин-поверенный, занимавший место во главе стола, выглядел немного растеряно, что было крайне странно и непривычно. Что же такое должно было случиться, чтобы представитель этого кровожадного и алчного племени потерял толику самообладания?! -       Добрый вечер, господа, – как ни в чём не бывало, поздоровался я. – Мадам, безмерно рад вас видеть. Примите мою благодарность за цветы и нашу сегодняшнюю встречу. Министр, моё почтение. -       Приветствую, мистер Локхарт. Присаживайтесь, разговор у нас будет… интересным! -       Позвольте же узнать подробности! – я уселся рядом с «мадам», которая на этот раз явно была настоящей, а не Грэем под обороткой. То есть сейчас рядом со мной сидела именно та женщина, которая якобы была моей любимой, пусть и не родной, тётушкой и жила по соседству с моей семьёй. У меня возникло желание придушить её. А потом – Грэя. Не было сомнений в том, чьему извращённому разуму могла принадлежать подобная многоходовая игра и кто был в ответе за то, что я начал ощущать себя загнанной в угол крысой. -       Как ты знаешь, милый, – глубоким, нежным и очень красивым голосом начала двойная фальшивка. Отсутствующие интонации хитреца и язвы Грэя неприятно резали слух. – я содержу приют для сквибов. Ты редко навещаешь меня, твоё призвание заставляет тебя находиться в десяти местах одновременно, но теперь ты занял пост преподавателя в Хогвартсе и я могу чаще встречаться с тобой. Организовать порт-ключ через пролив не проблема, ведь мой муж оставил мне весьма солидное наследство, да и приют не является убыточным заведением, но мне хотелось бы быть ближе к тебе. Кроме того, помня о том, как росла я сама, мне хотелось бы помочь тем несчастным бывшим соотечественникам, кто, как и я, почти лишён магии. Разумеется, я могла бы попробовать открыть приют в Англии сама, но у меня возникло бы множество трудностей, да и статус этого приюта был бы немного сомнительным. -       И вы обратились к нашему славному Министру! – с радостью «догадался» я, пытаясь скрыть нервный тремор. Нет-нет, только восторг, только счастье, одни положительные эмоции, как и положено в данной ситуации. Играй, Рой, играй! -       Это я обратился к мадам Равиаль, когда мои помощники узнали, что она прощупывает почву по вопросу открытия приюта, – произнёс Фадж, безукоризненно изображая самодовольство и лёгкое снисхождение. – Подобная идея давно зрела в Министерстве, вопрос сквибов до сих остаётся больной темой, но его никак не удавалось решить. Кто бы не взял над ними патронаж, он станет весомой фигурой в магическом мире Великобритании и сможет перетянуть одеяло в пользу той или иной фракции. Мадам Равиаль – лицо стороннее, не имеет права голоса и вообще, простите мадам, почти что сквиб. А это значит, что, помогая ей в её начинании, Министерство не создаст критичную ситуацию на политическом фронте. -       Это прекрасно, хотя и малопонятно для меня. Простите Министр, меня не интересуют склоки консерваторов и новаторов. Это же не Красные Колпаки в брачный период! -       Я понимаю, – с важным и чуть надменным видом кивнул Фадж. – Но ваше участие, мистер Локхарт, необходимо. Во-первых, вы, как известное лицо, можете поручиться за мадам Равиаль в том случае, если возникнет такая необходимость. Во-вторых, орден Мерлина второй степени, который вы обладаете, придаст вашему поручительству больший вес. В-третьих, так как подобное заведение не может принадлежать лицу, не являющемуся гражданином магической Великобритании, вы выступите скрытым соучередителем. Таким образом, если мадам вдруг выйдет замуж… -       Я вдова и не собираюсь изменять памяти своего почившего супруга! -       Простите, мадам, но я сказал – «вдруг». Так вот, в этом случае приют не уплывёт на сторону, поддерживающую тех же новаторов или консерваторов. А то и вовсе ненавистников сквибов! Нам не нужна очередная история вроде той, что случилась с заведением Томаса Бернардо. И очередной мемориал на кладбище в районе Тауэр-Хэмлетс тоже не нужен! Вы, как лицо мало заинтересованное, но косвенно причастное, будете гарантом нейтральности. Это ведь и в ваших интересах, мистер Локхарт! -       Я ничего не смыслю в управлении приютом, незнаком с бюрократией и не собираюсь менять свой образ жизни ради ухода за подопечными моей тётушки, – мне с трудом удалось выговорить это удивлённым тоном записного бездельника. Мол, какие обязательства, вы что?!       Внутри же я кипел.       Мне стоило огромного труда держать себя под контролем и никоим образом не демонстрировать бурлящую от гнева магию. Меня хотели повязать по рукам и ногам! Пришить намертво к неизвестно откуда взявшейся «мадам», обвесить обязательствами и прижать к ногтю! Мало мне Хогвартских интриг с надуманным вотумом, так ещё и дорогие «сторонники» начали пытаться посадить меня на поводок. Наличие этого мерлинова приюта в списке моих дел означало, что я никуда не денусь и не сбегу. Магический контракт не позволит мне скрыться, а подобные вещи не имеют срока исполнения.       Дядюшка, несравненный мой, дорогой дядюшка, с важным видом резал мне крылья и сухожилия, сажая на цепь. -       Вам не потребуется ничего решать, за что-то платить или подписывать какие-то бумаги. Кроме сегодняшнего основного договора, конечно! Соучредительство, мистер Локхарт, станет всего лишь формальностью и ничем больше! – в голосе Фаджа послышались пренебрежительные нотки опытного бюрократа, объясняющего недоумку-мне прописные истины. – Но эта формальность сможет помочь десяткам несчастных. К тому же, вам ли не знать, как тяжко приходится сквибам и слабым магам в нашем мире.       Сволочь! Ну нельзя же об этом так открыто говорить! Что ж ты делаешь, ты же меня ножом в спину бьёшь, дядюшка! -       Ты ведь знаешь, милый, что мой пример довольно показателен, – проворковала фальш-мадам, кладя ладонь мне на предплечье. К желанию придушить её прибавилась жажда переломать этой женщине все кости в руках. – Мне повезло, я смогла справиться, но таких как я – единицы. Помоги мне! От тебя не потребуется ничего, кроме подписи и, возможно, пары интервью.       Ну же, давай, малыш Гилли, продай свою мордашку ещё раз! Поиграй на публику, произнеси зажигательную речь! Ты же не пойдёшь против своего дядюшки? Сам Министр просит тебя, наёмники и пустозвоны не отказывают высшим лицам государства! Ты же не станешь обижать отказом прекрасную женщину, которая ради тебя вернулась в Англию? Суки… -       Ради вас, мадам, – нежно улыбнулся я, глядя на мерзавку со всей возможной любовью, – я пойду и не на такую жертву. Ваша забота трогает самые скрытые струны моей души, и я до самой своей смерти буду помнить её.       Я снова прикоснулся губами к нежной ладони, с удовольствием ощутив под пальцами, как частит пульс испуганной женщины. Кажется, я смог её впечатлить. Даже дядюшка, и тот слегка сбледнул, расслышав угрозу. Затем клерк достал документы, какие-то финансовые планы, выписки из статей законов Магической и Обыденной Великобританий, и я кивал, подписывал, куда мне указывали, улыбался, радовался за «тётушку» и вёл себя как положено вести глуповатому графоману и беспечному охотнику на упырей.       Когда все документы были подписаны, мы отправились смотреть здание, которое в качестве жеста доброй воли предоставляло для приюта Министерство. Мы прошли через закрытый гоблинскими чарами камин и оказались в пустом кабинете, просторном и гулком. -       Потрясающе! – воскликнул я, раскидывая руки и тут же бросился осматривать помещение. Каблуки моих сапог стучали так же громко, как и моё собственное сердце. - Здесь можно поставить стол, тут – шкаф, а на окно мы повесим голубые занавески! И обязательно поставим горшок с фиалками. Или же нам стоит выбрать дьявольские силки и ядовитую тентакулу, чтобы никто долго не мучился? – я прошёлся по кабинету, а затем резко развернулся к Фаджу. На его лице застыло выражение вины и смирения. -       Рой, прости. -       О, какие мелочи. Вы же знаете, министр, как я предан матери нашей Англии и своей семье. Тётушка уж точно должна была вас просветить! О семье… и о преданности… – я машинально размял пальцы, на миг забывшись, и Джейн Равиаль тут же шагнула вперёд и вбок, прикрывая Фаджа и демонстративно выставляя какой-то артефакт. Ну да, колдовать-то она почти не может. Я вздохнул: – Какая глупость. Нападать на главу государства это слишком, даже для меня. -       Возможно. Но я предпочту…. -       Хватит! Джейн, оставьте нас. И скажите Грэю, чтобы тот нашёл в себе смелость подняться сюда. -       Да, Министр, – тут же послушалась красотка и поспешно вышла из кабинета. Я проводил её взглядом, желая убедиться в том, что она действительно убралась как можно дальше. -       Рой, послушай меня… Всё очень плохо. Очень! -       Судя по тому, что информацию о «давней подруге моей матери» легко откопал даже Флитвик, всё стало плохо давным-давно и вы готовили «легенду» для своей шпионки! -       Не мы, а только Грэй. Поверь, я непричастен к возвращению Джейн Равиаль в Англию! Я вообще о ней узнал только из статьи недельной давности! -       Но к созданию приюта для сквибов вы, господин Министр, руку приложить всё-таки умудрились. А вместе с рукой и мою голову! -       Послушай меня. Пожалуйста, просто выслушай, Рой! – дядя осторожно подступил ко мне, выставляя вперёд ладони, будто пытался успокоить взбесившегося фестрала. – Этот приют нам действительно нужен, и дело не в милосердии, катись оно пропадом под юбку к Моргаузе! Сквибы, как бы это смешно не звучало – какая-никакая, но сила, и с ней надо считаться. Они видят магию, они могут условно взаимодействовать с ней и руны даются им лишь вполовину слабее, чем обычным магам. Мы профукали столетия времени, изгоняя их и оставляя на обочине, мы опоздали, но ещё можно перетянуть хоть сколько-то из них на свою сторону! Пойми, они нужны Англии – лояльными, законопослушными и адаптированными. Когда вы с Джоном нашли Поттера, то не обнаружили в Литтл-Хэнглтоне ни единого мага, лишь старуху-сквибку, которая выдала себя слишком сильной защитой на доме. Но вы не проверили, есть ли в городке другие сквибы! -       Неправда. Джон всё проверил! – мне стало обидно за своего друга. И за дядюшкину короткую память. – Ты получил наши отчёты, и там чёрным по-английски написано, что мы исследовали весь Литтл-Хэнглтон! Ни одного сквиба из реестра, ни одного мага! -       А если сквиб не был занесён в реестр? Если бы там жил изгой одной из чистокровных семей, решивший помочь нашему Светочу? Вы бы не смогли найти его, сквибы почти неотличимы от обычников. Они скрываются, они – боятся... Да что я тебе рассказываю, уж ты-то лучше других знаешь, с какими проблемами сталкиваются сквибы! -       Корнелиус, прекрати бить меня ножом в спину, – процедил я. – Ты делаешь это уже второй раз за вечер! -       В нашу общую спину могут ударить ножи десятков, а то и сотен сквибов, если найдётся тот, кто сможет объединить их и натравить на магов. И это уже происходит – Общество Магических Сторонников Шотландского Регби пропихивает сквибов в спорт, и кто скажет, что это не вершина айсберга, которая нам заметна? Мы не видим того, что скрыто под толщей воды. -       У тебя паранойя. -       Пусть так, но Отдел Тайн предоставил мне более чем веские доказательства того, что данная инициатива необходима нам, Рой, особенно в свете возможного возвращения Неназываемого. Он не пощадит бесполезных, с его точки зрения, выродков. А мы сможем использовать их и хоть как-то упрочить свои позиции. Нам нужно это! -       А ещё тебе нужна дымовая завеса для издания закона о детях-сиротах, которая перетянет на себя фокус внимания наших сограждан. И Джейн Равиаль, которая уже доказала свою верность и исполнительность, тебе тоже нужна. И поводок на моей шее тебе тоже нужен! Двойной, сука, поводок, в виде этой стервы и договора на бесполезное соучредительство! – я едва не сорвался на крик, но смог ограничиться лишь дрогнувшим голосом. – Я ведь слишком многое знаю, не так ли? Опасно оставлять без контроля такую пронырливую тварь, как я... -       Какой поводок? – едва не застонал Корнелиус. – Что ты несёшь?! Поменьше драмы, Рой, ты не очередную свою книгу пишешь, а живёшь жизнь, в которой есть обязательства и уступки! -       Я и так уступил тебе восемь месяцев моей жизни вплоть до Остары, когда закончится учебный год. Что мне ещё сделать, чтобы доказать свою лояльность и вы трое прекратили вертеть меня, как дешёвую шлюху, снятую вскладчину на последний кнат?! -       Да что у тебя за сравнения? - дядюшка опешил и отступил на шаг, всё так же держа руки перед собой. – Я никогда не позволял себе подобного в отношении тебя. Рой, поверь, я – не твоя мать! – он наконец произнёс это и осёкся. В полумраке его глаза приняли стыдливо-виноватое выражение и дядюшка отвернулся.       Понятно... -       Кстати, о моей матери. Я ведь не ошибусь, если скажу, что Отдел Тайн пристально следил за ней? -       Не ошибёшься. -       Ты знал об этом? -       Нет! Рой, клянусь, я не знал. Ни о чём, понимаешь? Мне стало известно обо всём лишь во время предвыборной компании. Ты же не думаешь, что Отдел Тайн допустил бы до управления нашей общиной человека, у которого в окружении есть белые пятна? Они всё знали обо мне и моей родне, даже такой дальней, как твоя мать. Смогли связать её и меня, откопали-таки сведения о кратком мезальянсе моего двоюродного прадеда и твоей прабабки. Грэй сам пришёл ко мне и учинил допрос… – Фадж сглотнул, шагнул ко мне, но, нарвавшись на неприязненный взгляд, замер. – Но я узнал обо всём лишь за три месяца до выборов, а до той поры мне действительно ничего не было известно о том, что делала твоя мать и как это отразилось на тебе! Я... я думал о том, чтобы поговорить с тобой, но решил не бередить старые раны. -       А если бы даже ты и знал, то какое тебе было дело до меня, пока я не мешал твоей карьере. Жив и ладно. Хотя, терять последнего родственника не очень приятно, и ты действительно заботился обо мне, Корнелиус. Я помню Уэльс, и Италию тоже помню. Но ведь лучше, когда сведения о родстве с наёмником, повесой и дешёвым писакой скрыты от окружающих. Правда ведь? -       Правда, – выдавил он. -       Спасибо за честность, Корнелиус, – искренне поблагодарил я. – Мне уже настолько опротивели ложь и жонглирование словами, что я испытываю рвотный рефлекс, когда их слышу. Ну и хватит об этом. Значит, тебе надо нарабатывать очки репутации всеобщего опекуна, готовить общественность к изданию закона о праве Министерства изымать детей, а я могу в этом помочь. Заодно ты будешь уверен в том, что я не сбегу в Румынию или Норвегию. Подписанный мной контракт не позволит! -       Идиот! В случае, если твоя очередная охота пойдёт неудачно, этот приют станет гарантией твоего выживания! Скрытое соучредительство обеспечит тебя пусть небольшим, но стабильным доходом, на который ты сможешь прожить! -       Ты уже готов списать меня со счетов? -       Я готов нарушить все планы и договорённости и вытащить тебя за шкирку из школы! – рявкнул Фадж, подступая ко мне. – В Хогвартсе опасно, Рой! -       Я получше тебя знаю, какой дурдом творится в стенах школы! Только два дня назад я самолично пресёк групповое изнасилование боггарта. -       Что? -       Наш милый Мальчик-Который-Будет-Стоить-Мне-Инфаркта устроил массовый сеанс психотерапии – первокурсники вытаскивали боггарта, встречались лицом к лицу со своими страхами, плевали в него и так по кругу несколько раз. Кстати, в этом прекрасном процессе помимо него участвовали сыновья Малфоя и Гойла, магглорождённая девчонка и доченька графа Данбара. -       Им что, тролля не хватило? – дядюшка провёл дрожащей рукой по лбу, снял свой знаменитый котелок и начал крутить его в ладонях. – Чтоб их Моргана поцеловала, как детям это в голову пришло? -       Потом расскажу. Но во всём виноват Снейп! -       Бывший Пожиратель? -       Пожиратели Смерти, как и проститутки, бывшими не бывают. И вообще, что ты имел в виду, говоря об опасности в школе? Очередной одержимый? -       Хуже. Не он сам, а его цель, – прошелестел за моей спиной голос главы Отдела Тайн, бесшумно вошедшего в кабинет Мордред знает сколько минут назад. Ну и ладно, Грэй и так в курсе всего того, в чём мы с Фаджем обвиняли друг друга. -       Приветствую, мистер Грэй. Жаль, что в банке были не вы. -       Понимаю, но я обеспечивал безопасность встречи, – пояснил он и прошёл к нам. Его закутанная в мантию фигура казалась в полумраке кабинета призрачной и мерцающей. – Многослойный отвод глаз, знаете ли, требует невыносимой даже для меня концентрации. Для всех непосвящённых вы всего лишь посещали своего поверенного, а о визите Министра в Гринготтс вообще не осталось никаких следов. -       Как предусмотрительно! А клерк, как я понимаю, был и вовсе из числа ваших агентов, которые скрыто несут службу на два фронта. Интересно, я могу теперь хотя бы носовой платок купить, чтобы не заподозрить в галантерейщике сотрудника Отдела Тайн? -       Интересный вопрос. Отвечать я на него, конечно, не буду, - ехидно ответил мне Грэй, а затем резко посерьёзнел. – Я в очередной раз поработал над Квиррелом и мне удалось вытащить из его памяти обрывки самых ярких мыслей овладевшего им подселенца. В Хогвартсе сокрыта какая-то вещь, которая очень нужна тому духу, которого мы решили условно считать Волдемортом. Эта вещь появилась в школе перед началом учебного года и путь к ней…. -       Путь к ней скрыт на третьем этаже в Запретном коридоре, – догадался я. – О чём директор так мудро известил всех на Праздничном Пиру. Идиота кусок… -       Именно. И у нас есть все основания полагать, что дух продолжит попытки влезть в школу и добраться до этой вещи. Мы не знаем, кого он использует в этот раз, мы не знаем, будет это преподаватель или даже ученик, у нас даже нет догадок по поводу природы той вещи, что его так интересует. Поэтому, первое – она не должна достаться ему. Второе – она не должна остаться у директора. -       Перехватить и изъять. Ясно. Давайте перейдём к следующему пункту программы нашей встречи, предыдущий меня уже утомил. -       Гилдерой… - со странной интонацией, в которой промелькнула капля вины, окликнул меня Фадж. Я лишь отмахнулся. -       Я всё понял и уяснил. В свете происходящего и попыток прижать меня к ногтю, лучше уж этот ноготь будет принадлежать вам, а не главе Визенгамота. Надо будет дать интервью – дам. Надо будет покривляться для фото – покривляюсь. Даже книгу напишу, торжественную речь или заупокойную молитву! Стану каждое воскресенье являться как штык в четыре часа пополудни в этой обители милосердия и доброты, готовый к сотрудничеству со всех сторон и во всех позах, только, Грэй, умоляю – пусть это будете вы под обороткой, а не оригинал в виде милой соседушки моей матушки! Я же сорвусь, пожму ей шею, и придётся мне свои охотничьи байки дементорам рассказывать, а это уже совсем не тот уровень прибыли! К тому же, в Азкабане слишком сложно сохранить чистоту кружевных манжет, а я не готов к подобным испытаниям. -       Хорошо, Гилдерой. Я понимаю. -       Мои соболезнования, если действительно понимаете, – я не удержался от язвительной подколки, единственной за весь этот кошмарный вечер. – А теперь скажите, что происходит у Джона и причём тут Грюм? Новости о событиях в школе и о том, что удалось узнать, я расскажу только после того, как узнаю, что творится в Аврорате! -       Аластор Грюм заявился на тренировку действующих сотрудников и решил тряхнуть стариной, выбрав для проверки именно Долиша. -       Его ведь не пускают дальше кабинетной работы! Он консультант, а не действующий аврор и не наставник! -       Да, но он выбрал идеальный момент, когда всё начальство находилось на совещании и никто не смог ему противостоять. У Грюма нет тормозов… а теперь нет и должности. А ещё прибавилась пара новых шрамов, плюс он провёл два дня в Мунго, выращивая себе новые кости. Никто так и не смог определить, чем конкретно запустил в него Долиш, но у старого говнюка исчезли кости в руке, бедре и частично растворился позвоночник, – дядюшка рассказывал мне это с явным удовольствием. Я внутренне возликовал – моя разработка помогла Джону! Изобретённое мной заклинание, созданное на основе темномагического проклятия, но не использующее саму тёмную магию, смогло его выручить! Это был один из немногих моих козырей, который я тщательно оберегал и доверил только Джону. – Долиш отделался лёгким переломом и… – Корнелиус метнул взгляд в сторону Грэя, словно искал у него помощи, не дождался её и тихо закончил: – …и круциатусом. -       Я не расслышал, – спокойно, с лёгкой улыбкой уточнил я, пытаясь удержать себя и не впасть в истерику. – Что именно досталось Джону? -       Круциатус! Именно поэтому Грюм и вылетел со службы. После того, как он понял, что проигрывает рядовому аврору, Аластор пустил в ход Непростительное! У него есть разрешение на его применение в рамках обучения новобранцев, но на тренировке, да ещё без допуска… Рой, Рой, ты меня слышишь? С Джоном всё в порядке! Он после Непростительного превратил Грюма в желе, а на следующий день уже вышел на службу, отказавшись от недельного отпуска по болезни. Не смей ничего предпринимать, слышишь?! Рой! -       Не кричи, Корнелиус. Я не истеричная барышня и опрометчивые поступки разучился совершать ещё в пятнадцать лет. Нас будут ломать и убивать, а вы продолжите смотреть и наблюдать, пытаясь понять, кому это выгодно и кто за этим стоит. Самое смешное в том, что мне даже возразить нечего! Мы ведь живы – я, Джон, Гарри, Кассиус Уоррингтон, прочие, кому не посчастливилось попасть под чужую руку… Никто не умер, и это хорошо. Грюм тоже не умрёт. -       Приди в себя, – дядюшка схватил меня за плечи и встряхнул. – Думаешь, только вы двое в опасности? На меня уже было совершено покушение, благо что Скримджер и Грэй приставили ко мне хороших специалистов, и я остался цел, иначе быть мне кровавым пятном на стене своего же кабинета! По Министерству гуляют слухи о новом законе, который перевернёт с ног на голову волшебный мир, и все крысиные стаи, притаившиеся в Визенгамоте, начали дёргаться и искать хвост, который могут укусить. Под Скримджера копают и Руфус уже готов к чистке аврората, а это приведёт к ослаблению и без того не самой сильной защиты нашей общины. За прошедшие с Самхейна дни в Отдел Тайн пытались проникнуть четыре раза, и я сам подписывал приказ об аресте троих выживших. Четвёртый так и не вернулся… -       Я люблю озадачивать своих служащих совершенствованием системы безопасности. Можно отработать много интересных зарубежных практик, – воодушевлённо воскликнул Грэй. – Китайские ловушки, мороки Великого Княжества, запирающие ставы норвежских погребальных курганов… Это так интересно! Однако, столь пристальное внимание к моему отделу напрягает и наводит на мысли о заговоре, созданном ради свержения власти. Наше желание помочь детям может привести Магическую Британию если не к новой гражданской войне, то как минимум к бунту! -       У нас ведь был шанс не поднимать бурю? – спросил я, уже зная ответ. -       Был. Но тогда мы бы проворонила Поттера и уйму его собратьев по несчастью, ничего бы не узнали про дух Волдеморта или ещё какого некроманта-подселенца, влезшего в школу, и упустили бы время! А возвращение сумасшедшего тёмного мага уровня павшего Тёмного Лорда гораздо хуже, чем попытка бунта, шантаж и газетная истерика. -       Ты прав, Корнелиус. Конечно же, ты прав. И отпусти меня, твои объятия смущают. Ты не был так заботлив даже тогда, когда забирал меня из Уэльса после моей первой неудачной охоты. А ведь тогда дело закончилось тем, что мне пришлось собирать свои кишки по траве. -       Ты стоил мне десятка седых волос! – нервно улыбнулся дядя, проводя ладонью по серебристым вискам. -       Готов компенсировать их проникновенной речью, которой будет сопровождаться издание нового закона, а заодно подгоню готовое интервью со мной. Я преподаватель, у меня теперь нет возможности тратить время на косноязычных питомцев Стокворта, так что я всё сделаю сам. Ты хоть намекни ему, что бездарность не приносит выгоды, а то «Пророк» скоро разорится из-за безвкусных статей. -       Ну, раз мы разрешили наши разногласия, – дядюшка поспешил завершить пятиминутку откровенности, – может, ты расскажешь нам, как обстоят дела в Хогвартсе? -       Выпей успокоительное, дядюшка, оно тебе поможет пережить мой рассказ. Можно сказать, я отомщу тебе за своё испорченное воскресенье. Итак…          Нет лучше способа проветрить голову, чем устроить пробежку по ночному лесу, полному хищных тварей, жаждущих моей крови. Я скользил меж деревьев, перепрыгивал через поваленные стволы и кубарем летел в распадки, нарочно ныряя в смертельно-опасную, пахнущую сыростью и прелой листвой, холодную тьму. В камине в моих покоях давно превратилось в пепел письмо от Джона, начинающееся со слов «Рой, я жив и в порядке! Не смей ничего предпринимать! Ты высыпаешься?». Я сделаю так, как велел Джон, я не стану вмешиваться, паниковать, мстить Грюму, которого кто-то явно подослал к Долишу с попыткой то ли убить, то ли вывести из строя, то ли напугать. Джон сказал – я делаю. Тем более, что отсутствие инициативы было лучшим решением. Иногда, ради изменений к лучшему, наиболее разумным выходом было бездействие. Как показала практика моих старых и мудрых «товарищей», тактика выжидания и сбора информации зачастую работала лучше, чем рывок на амбразуру с палочкой наголо.       В ушах до сих пор звучал тихий, вкрадчивый голос Грэя, пытающегося то ли объясниться, то ли оправдаться: «Отдел тайн завербовал Джейн Эрроу ещё в двенадцать лет, она не имела будущего, но хотела его! Мы нередко обращаемся к сквибам или слабым, ничтожным волшебникам, которые не желают оставаться на обочине Магической Англии. Это случайность, что она жила в двух милях от коттеджа твоей семьи, Гилдерой, ведь никто не мог предсказать, где захотят поселиться твои родители после заключения брака. Да, она не была знакома с твоей матерью, но, когда мы выяснили, что помимо шайки слетевших с катушек консерваторов, нашей общине грозит ещё и толпа пошедших вразнос ведьм-староверок, нам пришлось вмешаться. Мы наблюдали, мы искали их… Они хорошо прятались, скрывали свою деятельность и свои обряды. Никто ведь не заподозрит в проведении запрещённых практик почтенных домохозяек, садовниц, выращивающих цветы на продажу или вышивальщиц, правда? И Джейн тоже участвовала в поиске, сквибы не могут использовать магию напрямую, но артефакты и заговорённые предметы, руны и нумерология им подвластны. Да, именно она вычислила твою мать. Несмотря на то, что она спешно развелась с твоим отцом и вы переехали, Джейн проследила за вами, вычислила убежище, собрала доказательства... Мы не могли торопиться, потому что ведьм ковена «Белых Ветвей» следовало убивать особым способом, и мы не хотели допустить ошибку, подвергнув страшным мучениям обычных преступниц, которым грозил лишь Азкабан за их деяния. А потом, когда мы уже были готовы начать действовать, твоя мать внезапно исчезла. Её соратницы вышли из-под контроля, мы два месяца отлавливали их по островам, потеряли с десяток человек, но вычистили всех.  Джейн же мигрировала за пролив и скрылась в семье своего мужа. Я боялся за её жизнь, твоя мать могла её заподозрить и отомстить…  Но всё обошлось. Ты был обычным ребёнком, ты мог жить так, как хотел! Мы следили за тобой не больше, чем за любым другим охотником, аврорат и вовсе не догадывался о твоей косвенной причастности к запрещённому ковену. А потом твой дядя решил, что карьера обычного чиновника его не устраивает и начал рваться к креслу Министра. Плюс Поттер. Плюс Королева. Плюс прочие радости жизни. Мне пришлось «будить» спящего агента, и это удача, что возвращение Джейн прошло так гладко и с пользой для Англии, и всё благодаря тебе». -       Я всё равно не могу её видеть, – прошептал я, обращаясь к Грэю, который находился где-то в Лондоне, а я – здесь, в Запретном лесу, напротив паутины, в которой слабо светились в темноте мумифицированные останки маленького детёныша единорога. Это кто же сотворил подобное? Что за тварь посмела сожрать священное животное?! Выкинув из головы размышления о подлости судьбы, я осторожно обошёл по кругу останки чудовищной трапезы и пустил слабый, дохлый импульс, проверяя – не сидит ли рядом хозяин «праздничного стола». Никого рядом не оказалось, если не считать нескольких мелких зверьков, двое из которых были ядовиты, но, к счастью, трусливы. А ещё с запада ко мне двигалось несколько живых существ, больших и агрессивных. Кто бы сомневался! Я отошёл от паутины и уселся на землю, нисколько не опасаясь за сохранность своей задницы. Мою броню кэпкуэн прокусить не смог, куда там мелкой мутировавшей нечисти! Наконец, они появились – четыре прекрасных и статных существа родом из тех самых мифов, что я давал читать Гарри Поттеру. -       Человек! – сердито вскричал один из них и гневно привстал на дыбы. Огромный, черноволосый, гнедой масти, он действительно выглядел устрашающе. Кто-то другой точно решил бы сделать ноги! Но не я… – Как ты посмел зайти сюда?! -       Калинихта, дети Пелиона, – поздоровался я, даже не думая пугаться. Пусть меня боятся, шестиконечные! -       Ты… – обречённо выдохнул вожак, узнав мой голос, и прекратил строить из себя грозного предводителя. – Что ты здесь делаешь? -       Гуляю, – я ответил честно, даже не думая выкручиваться. Кентавры терпеть не могли людей. Они их презирали и с радостью убили бы встретившегося в лесу чужака, ну, кроме ребёнка, разумеется! Вот только я их совсем не боялся. -       Ты уже вышел из возраста, когда можно беспрепятственно ходить по нашим владениям! -       Ага. Я вырос. Столько лет прошло с нашей последней встречи и я заскучал! Вот, вернулся, решил вспомнить детские годы, а тут вот оно, - я ткнул пальцем в сторону паутины. –  Бэйн, кто это такой мерзкий завёлся в лесу? -       Не твоё дело, – нервно ответил тот. – Убирайся отсюда! -       Ни за что. Я, как и обещал, стал охотником. И, так как я заодно являюсь преподавателем Хогвартса…       Кентавры не выдержали и заржали. Натурально, в голос, с чётко выраженным «и-го-го», то и дело проскальзывающим сквозь хохот. -       Директор совсем сошёл с ума, раз нанял тебя учить своих малышей?! -       А куда деваться? Прошлый учитель оказался одержимым, а я хоть и с придурью, но никого постороннего в себя не пускаю. Ну так что, расскажешь мне по старой дружбе, кто это тут настолько смелый, что жеребят жрёт? -       С какой стати? -       С такой, что я этого кого-то выслежу и убью. И вам доброе дело, и мне какой-никакой барыш. Ни за что не поверю, что тварь, способную плести подобную паутину, нельзя расчленить на выгоднопродаваемые части! -       Я уже сказал – убирайся! – продолжил настаивать Бэйн. -       Вот ещё. Во-первых, я гуляю. А, во-вторых, я всё равно вернусь. Проберусь на вашу стоянку, выпью всё вино, общипаю хвосты и украду лук. Ну, то есть сделаю всё, как в прошлый раз. Правда, мне тогда лет тринадцать было… Ну, повторенье – мать ученья, как говорится. -       Бэйн, может… – заикнулся один из кентавров, но его быстро оттеснили назад. -       Мы не сотрудничаем с людьми. -       Хорошо. Не сотрудничайте. Но и не вредите. Единорог погиб и, что-то мне подсказывает, это не первый случай. Так как Хагрид не вмешивается, готов поспорить, что он или не знает, что довольно странно, или пытается скрыть этот инцидент. Так ведь? -       Пусть так, и что?! – снова начал заводиться вожак табуна. – Это наше дело! -       Это ваша беда. Повторяю – я постараюсь избавиться от неё. Просто не мешайте, ладно? Не надо мне приветственных стрел через кусты и добродушных ударов копытом в лоб. Я сделаю свою работу, заберу добычу и уйду. Ну, не на совсем, мне нравится этот лес! -       Ты ведь всё равно не отстанешь, да? – печально спросил Бэйн, которому наше знакомство едва не стоило репутации. Я был совершенно отбитым ребёнком, который решил стать охотником и пошёл тренироваться в Запретный лес. Я не боялся смерти, мне просто нечего было бояться к тому времени, и поэтому я плевать хотел на все грозные речи Бэйна, уже тогда ставшего вожаком. Кентавры живут долго… Он ничуть не изменился за прошедшие годы. -       Ни за что. Я очень хочу кого-нибудь убить, Бэйн, и я буду рад, если это убийство сослужит пользу. -       Наконец-то человек завёл достойные речи, – буркнул спутник Бэйна. -       Это же я, Гилдерой Локхарт! Я люблю удивлять! Так что тут такое дерзкое завелось, а? -       Ты и так прекрасно видишь, что за беда поселилась в лесу! Зачем спрашиваешь? -       Потому что эта паутина не похожа на обычную, которую плетут акромантулы. Она другая – толщина, крепость, рисунок плетения… Я предпочитаю узнать побольше о своей добыче, прежде чем полезу на свидание с ней! – я поднялся с травы, отпихнул ногой какую-то мелкую тварь, безуспешно пытавшуюся прокусить мне сапог и уже сломавшую два зуба. Ну что за тупые отродья тёмного сердца леса! – Итак? -       Ты знаешь об Арагоге? -       Акромантуле, которого Хагрид прятал в чаще? Я слышал о нём только от вас, когда выслеживал месторасположение вашего стойбище и преследовал стражей по кустам. Но разве эта скотина всё ещё жива? Надо же, я думал, его или вы убьёте, или шотландская погода! Он же родом с Борнео, ему наши мороз и сырость хуже копья в брюхе! -       Но Арагог выжил, и Хагрид нашёл ему жену и… -       Да что ты говоришь… – я прикрыл глаза, мысленно выругался и добавил к списку неприятностей, озвученному Грэем, ещё и колонию акромантулов-мутантов, расположившуюся неподалёку от школы! Да за одно это Хагрида следовало засунуть в Азкабан лет эдак на двадцать! Запретный лес был реликтом, в котором успешно сосуществовали древнейшие представители магической флоры и фауны. Он был сокровищем, пусть мрачным и жутким, но драгоценным, хранящим в себе тайны прошлого! Акромантулы превращали его в один сплошной могильник… – Значит так, Бэйн. Я представляю, как успели расплодиться эти твари даже с учётом наших холодов, поэтому быстрое избавление от них не обещаю. Начну со среды, буду приходить сюда и уменьшать популяцию на сколько смогу. Вот Мерлинова борода, я же добычу сразу продать не смогу, цены иначе обрушатся! Придётся где-то прятать… Ладно, разберусь. Ты мне ничего не должен, я тебе ничего не должен, а пауки – так, мелкое препятствие на пути к моим прогулкам.       Кентавры зашушукались, их силуэты чётко выделялись даже на фоне тьмы ночного леса, и я залюбовался ими. Красивые они всё-таки, хоть и упёртые до жути! Надо будет не забыть и доложить дядюшке об этой встрече, может он из благодарности поможет сбыть ценные ингредиенты окольными путями, не пропадать же им! У меня уже начали чесаться руки от предвкушения… -       Мы согласны! – решили наконец кентавры. Ха, как будто у них был выбор.         С понедельника жизнь вошла в удобную, уже ставшей привычной колею, полную дел, забот и дефицита сна. Я учил детей. Я гонял их, напирая на то, что неповоротливого мага даже пикси загрызёт, не то, что пошедший вразнос сверстник в закоулке школы или какой-нибудь обычник-хулиган на каникулах. Дети скрипели зубами, ругались, когда я их якобы не слышал, но учились. Даже дополнительную литературу иногда читали, во всяком случае за трудами Сигнуса Блэка стояла постоянная очередь. Преподаватели продолжали нести флаг молчаливого протеста и одевались исключительно в чёрные мантии. Я, в пику всем, был светел, блистающ и прекрасен, хотя стоило это мне галлонов кофе и тоников, которые я вливал в себя как пропойца – огневиски. Мне надо было проверять эссе, присматривать за Поттером и Флинтом, не давать покоя Снейпу, писать книгу, посещать посиделки у Декана, а ещё устраивать по два-три рейда в запретный лес еженедельно!       Помимо этого, у меня в расписании стояли обязательные визиты в секретный пока что приют с целью передать добытую информацию и разузнать, что творится на министерском фронте. Мою жизнь скрашивали лишь краткие свидания с Люччи и Джоном. Домовушка едва не плакала, Джон мужался, а я старательно развлекал всех весёлыми историями из жизни школы, передавал приветы от Гарри, хотя он и так связывался с моим другом по сквозному зеркалу, и каждую минуту своей жизни я пытался хоть как-то уверить себя и всех окружающих, что мы не сидим по ноздри в драконьем едком дерьме! К середине декабря я начал выдыхаться и уже как манны небесной ждал каникул. Мне полагались четыре дня отпуска, и я уже распланировал их вплоть до минуты. Основными составляющими были сон и Джон. И ещё немного моя семья, которой стоило напомнить о том, что я существую.        Выпавший первый снег стал плотным и крепким, охотиться стало легче и это немного улучшило мне жизнь. Арахниды не впадали в спячку, что выглядело очень невежливо с их стороны – мне было бы гораздо проще перебить их во время сна, чем отлавливать небольшими группами по лесу и пластать баселардом на истекающие сукровицей части, портя клинок о хитин, жвалы и яд. Но это того стоило. Дядя, явно решив подлизаться ко мне, выкупал часть добычи едва ли не по рыночной цене, используя подставных лиц и двойные счета. Грэй, которому для экспериментов, проводимых в отделе, не хватало ингредиентов, радостно потирал руки и набивал закрома. Ещё одну часть реализовывали мои знакомые-контрабандисты, которые тоже не оставались внакладе. Скримджер потихоньку начинал что-то подозревать и мне требовалось придумать план, как отвлечь главного аврора от своего прибыльного дельца. Эта колония могла полностью покрыть мои убытки за период преподавания в школе! Что такое преподавательская зарплата по сравнению с моими обычными премиальными за охоту? Смех один это была, а не зарплата. Может её и хватало человеку, живущему в школе на полном обеспечении, но вот я был ею крайне недоволен и пытался увеличить свой банковский счёт всеми возможными способами. Хотя, и о стандартной практике пожертвований я тоже не забывал - ещё одну часть добычи я по надёжным каналам передавал в Мунго и знакомым лекарям из числа тех, которые не брезговали лечить наёмников. Я даже презентовал склянку с ядом акромантула Корделии Пиппин, в знак своего уважения! Разумеется, не сам, а через Джона, в ответ же я получил благодарность за сцеженную из моего рта слюну. Подумать только, она всё ещё дулась на меня!       Время летело бладжером, едва не ударяло по голове, но я умудрялся впихнуть в своё плотное расписание закупку подарков для близких мне людей и усиленную работу над книгой. Дело шло вяло, мне никак не удавалась третья глава, потому что в ней по сюжету должны были быть сопли и трагедия, а у меня получалась жуть напополам с расчленёнкой. Это печалило меня и вызывало жажду напиться.  Но я держался! Мне удалось пережить полугодовые экзамены ни разу не применив боевое заклинание по отношению к бесстыдно тупящим ученикам, и я мог с гордостью признать, что кое-какие знания всё же уместились в детских головах. Во всяком случае семикурсники, которые должны были летом сдавать выпускные экзамены, выглядели немного воодушевлёнными, и я не слышал разговоров о необходимости нанимать репетитора или заниматься самоподготовкой. Последним испытанием стало участие в групповом украшении школы, благо что у меня закончились часы преподавания и осталось лишь подбить документацию да подписать промежуточные табели. Это никак не могло мне помешать развешивать шары, гирлянды и наколдовывать призрачный снег. Признаться, меня удивил подобный выбор украшений ведь, как я понял,  в Хогвартсе готовились встречать Рождество, а не Йоль! -       Мыши славят кота, – пояснил мне Декан, чарами развешивая на ёлке блестящие шары. -       Ещё немного, и на истории магии дети начнут изучать «Молот ведьм» в качестве эдикта лояльности, – фыркнул я, трансфигурируя очередной шар в маленькую копию луны и вешая рядом с ярко-красным марсом, созданным мной ранее. Мне не нравилась эта затея, дурно пахнущая традициями обыденного мира и лишённая магического духа. Да, на Йоль тоже наряжали ёлки, готовили угощение, но украшения и символика должны были быть другими, не такими… кастрированными. Поэтому я потихоньку вредительствовал, придавая игрушкам далеко не традиционный вид. -       Отличная идея! – раздался за моей спиной радостный восклик. Я обернулся и увидел Синистру, которая совсем недавно покинула нас ради собранных Хагридом еловых ветвей. Лесник забыл их в своей лачуге и Авроре пришлось бегать за ними самостоятельно. Не смотря на чёрную глухую мантию, выглядела она ярко и свежо, а в глазах плясали отблески свечей. Я даже невольно залюбовался ею. – Можно взглянуть? -       Для вас – хоть луну с неба! Пардон, с ёлки! – я приманил повешенный было шар и передал Авроре. Она повертела стеклянный шар, посмотрела сквозь него на свет и осталась довольна. -       Очень надёжная трансфигурация, игрушки провисят неизменными до самого конца праздников. Профессор Флитвик, а может… -       Предлагаете немного похулиганить? – хмыкнул он, разглядывая наполовину украшенную ель в Большом зале. – А что, прекрасная идея! Планеты, созвездия, яркие кометы и метеоры… -       Я знаю, во что можно переделать ленты гирлянд! – загорелась Аврора. – В созвездии Кассиопеи есть примечательная эмиссионная туманность, обладающая красно-зелёным цветом. У неё такое чудесное название – Туманность Души, очень подходит для праздника. -       Прекрасно, Аврора! – зааплодировал Флитвик, едва не подпрыгивая. – Что ж, я продолжу украшать ель, а на вас, молодые люди, остальной Большой зал. Коридорами займёмся попозже, думаю, мы даже привлечём к этому делу Вирсавию и Септиму. Им не помешает отвлечься от своих научных изысканий. -       Слушаю и повинуюсь, о, мой Декан! – я изобразил поясной поклон, Флитвик погрозил мне пальцем в ответ на это шутовство и начал переделывать все уже развешанные на ёлке шары. Сатурн, Уран, Плутон, маленькие яркие звёзды и зелёно-голубые копии нашей планеты возникали на колючих ветвях вместо неуместных в Хогвартсе пустых стекляшек. Раньше, насколько я помню, праздник был сдвоенным, и в украшении школы мешались йольские и рождественские мотивы. Сейчас же осталось лишь одно Рождество. – С чего начнём, профессор Синистра? Мне вот больше всего не нравится вон тот венок из омелы! -       Боитесь, что столкнётесь под ним с кем-то? -       Боюсь, что Снейп и Макгонагалл этого не переживут. Представляете, что будет, если мне придётся целовать кого-то у них на глазах? Ладно, Филч или Хагрид! А если это будет дама? Их же удар хватит! Придётся отобрать на время праздников у завхоза кошку и носить её с собой. Думаю, никто не посмеет встать между мной и миссис Норрис ради нежных поцелуев под венком. Кошки так ревнивы… -       Аргус ни за что не отдаст вам миссис Норрис. Справляйтесь сами, – весело фыркнула Аврора и направила поток магии на ветвь омелы. Через миг вместо рассадника мелких вредителей над входом мягко засияло компактное и совсем не слепящее Солнце. -       Я не вижу на нём пятен. -       Это Солнце нового года, на нём их нет! – тоном строгой учительницы пояснила мне Аврора и гордо задрала нос. – Так, а вот венки я предлагаю оставить, только сменим полосатые леденцы на… -       Цветы космеи и астры, – подсказал я. Почему мы бы и нет? Тем более, что эти цветы имели значение, идеально подходящее к празднованию наступления нового года – баланс, спокойствие и чистота. -       Per astra ad astra, – согласилась со мной Аврора и мы вместе занялись венками, меняя их облик. Большой зал выглядел необычно, сказочно, но уже далеко не так по-рождественски, как раньше. Больше не казалось, что из-за стола встанет Санта-Клаус, а в коридоре раздастся цокот оленьих копыт. Йоль – магический праздник, важный, немного страшный, он символизировал победу света над тьмой, сияние солнца над мраком и приход весны. Мы были магами, наше божество жило в нас самих, так причём тут чужой Господь? А те, кому не понравится наша затея, могу обратиться к эдикту Марии Второй и Вильгельма Третьего Оранского, во время правления которых и был принят Статут Секретности. Маги имеют право отмечать свои праздники, если при этом не попирается христианская вера -  католическая или протестантская. И разве можно было найти оскорбление в планетах, созвездиях, которые расцветили потолок в Большом зале, или в маленьких кометах, заменивших привычные свечи? Я ненадолго смог забыться от своих тревог и волнений – мы украшали зал, тихо смеялись, пытаясь имитировать туманности и подбрасывая к потолку прозрачные многоцветные облака, загадочно мерцавшие на фоне звёздного неба. Аврора вела себя абсолютно нейтрально ко мне, напоминая этим Декана, и я был рад этой короткой передышке. Сам Флитвик, довольный донельзя и похожий в своей мрачной мантии на весёлую Чёрную Дыру, летал вокруг ели на табурете, подправляя то или иное украшение. Он что-то напевал себе под нос, дирижируя палочкой, и вслед за ней тянулся в воздухе полупрозрачный голубой свет, завиваясь в спирали и кольца. -       Кто-то уже успел напиться глинтвейна и забыть об указаниях директора? – знакомый надменный голос враз разрушил окутавшее нас волшебство. Аврора вмиг помрачнела, и я заметил, как побелели сжимающие палочку пальцы. Не меняясь в лице, я развернулся к вошедшему в Большой зал Снейпу и одарил его своей прекрасной улыбкой. -       Северус! Ты решил присоединиться к нам?! Иди же сюда, я и для тебя найду занятие! – я глуповато хихикнул и, спрыгнув со скамьи, на которую забрался ради переделки факультетских знамён, поспешил к сумрачному гению Хогвартса. – Не стой на пороге, это плохая примета! -       Вдобавок ко всем вашим недостаткам вы ещё и суеверны! И глухи – кажется, директор весьма доступно объяснил, как следует украшать школьные помещения! -       Но разве мы отступили от его указаний? О, прекрати хмуриться! Посмотри на это чудо – космогония во плоти, вся вселенная радуется наступлению нового года и рождению чистого солнца, – я широким жестом обвёл преобразившееся пространство, которое действительно стало напоминать сияющие глубины космоса, отнюдь не такого холодного и неприветливого, каким он был на самом деле. -       Не стоит и гадать, чтобы выяснить, чья это дурацкая идея. Наглядный урок астрономии вместо детского праздника. Что ж, Локхарт, я вижу, вы готовы плясать под дудку любого, кто окажет вам внимание, – Снейп продолжил язвить, только в этот раз большая часть его яда доставалась не мне, а Авроре Синистре. Интересно, чего это он на неё так взъелся? – Это слишком жалкий ход даже для вас. -       А я считаю, что ты должен быть благодарен Авроре, – вкрадчиво проговорил я, подходя к нему. – Ещё десять минут назад над нами висела омела, а не это прекрасное Солнце. Или ты огорчён, Северус, и поэтому столь суров? О, не хмурься, я тоже сожалею о том, что нас с тобой минуют рождественские поцелуи и объятия. А, хотя, к лысому низзлу эти глупости, мы можем обниматься тогда, когда захотим! – я распахнул руки, готовясь облапать слизеринского декана, но он тут же выхватил палочку и выставил её, собираясь то ли наколдовать щит, то ли попросту проткнуть меня ею. Не желая отступаться, я скользнул вбок, без труда огибая Снейпа, благо что моя обувь легко скользила по древним камням, а зельевар был недостаточно быстр, и тут же крепко обнял его со спины, заодно блокируя вооружённую руку. – Вот они, долгожданные объятия! Я так рад, так воодушевлён, – я покрепче сжал руки и Снейп издал что-то вроде придушенного кряканья. Кажется, я слишком сильно надавил ему на грудную клетку, довольно худую и даже тощую, стоит сказать. Продолжая стискивать мужчину, я склонился к нему и прижался щекой к нуждающимся в мытье прядям чёрных, как нефть, волос. – Ты так чудесно пахнешь! Мята, шалфей, заунывник и листья горячительного дерева… – прошептал я ему на ухо и Снейп дёрнулся, пытаясь высвободиться. Ха, от меня даже кэльпи не вырывались, для охотника крепкие руки – залог жизни. Как и, впрочем, быстрые ноги. – Признайся, ты ведь тоже чувствуешь дух праздника? – куда более проникновенным и низким голосом произнёс я, ловя краем глаза задыхающуюся от шока Аврору. Может, я немного перестарался? -       Я чувствую только ваши мерзкие духи, от которых можно задохнуться! Пустите меня, вы, распущенная жертва беспорядочности! -       Почему же беспорядочности? Я весьма последователен в своих устремлениях. -       Что здесь происходит?! – голос директора, решившего вмешаться в моё развлечение, вызвал на лице Снейпа краткое выражение облегчения и счастья. Я ослабил хватку, и декан Слизерина тут же сбежал от меня. И хорошо, а то кроме запаха трав, от него ещё воняло сырым мясом и собачьей шерстью! -       Ах, директор! – тут же простонал я, оборачиваясь к Дамблдору. – Северус совсем не хочет обниматься, а ведь наступают самые светлые праздники, дни, когда маги просто обязаны излучать добро, любовь и дружбу! -       Боюсь, у Северуса проблемы с излучением подобного рода, – осторожно попытался вырулить директор, который не мог и подопечного бросить в беде, и меня послать по матушке тоже не имел права. Я мысленно поставил ему оценку «Выше ожидаемого» за гибкость и занёс в мысленный список задач на следующий год проверить Снейпа на радиоактивность. Кажется, именно так обычники называют поток энергии, способной разрушать и вызывать мутации? -       Ничего, мы ему поможем. Но это так грустно – никто не хочет разделить со мной счастье Йольских дней. Декан даже под потолок удрал, – я сдержанно надулся и кивнул в сторону Флитвика, поднявшегося на своей табуретке под самый верх, к украшенной квазаром макушке, чтобы оттуда, как из партера, наблюдать за устроенным мной представлением. – А вы, директор, вы же не откажете мне в дружеских объятиях! – я призывно протянул к нему руки. Дамблдор удивлённо моргнул, покосился на коллег, потом – на собирающихся в холле учеников, которые спешили с одного урока на другой. Кажется, у первого курса Гриффиндора как раз закончились занятия по зельям. Тогда ясно, почему Снейп такой нервный!  Уставшие, с нетерпением ожидавшие наступления каникул, дети не очень-то следили за тем, что творили преподаватели, но некоторый интерес мне всё же удалось вызвать. Во всяком случае, кое-кто зеленоглазый и очкастый очень внимательно следил за мной, как и его рыжий придаток. -       Конечно, конечно, Гилдерой. Обнимать коллег это так естественно, – словно убеждая самого себя, сдался Дамблдор, и я тут же привёл угрозу в действие. Светоч Всея Британии неловко похлопал меня по плечу и попытался как можно быстрее отцепиться. Ничего, потерпит. И вообще, надо его дожимать, пока он ошарашен и немного выбит из колеи. – О, директор, вы так добры! Я прямо ощущаю ваши любовь и заботу. Как вам наши украшения? Правда, они прекрасны? – я отстранился и позволил Дамблдору взглянуть на Большой зал. Мне настолько была нужна его правильная реакция, что я сделал вид будто не заметил, как он вытирает руку. -       Весьма… необычно, – сдержанно проговорил он, и глаза за очками-половинками приняли форму украшавших ёлку шаров. – Космос, значит… -       Это меня Аврора уговорила, я-то пытался придать более традиционный оттенок украшениям… Йольский кот, пожирающий детей Крампус, девятиглавый обжора Томерль и потрошащие нерадивых рукодельниц Носатые Перхты… -       Простите, Гилдерой, но они как-то слабо вяжутся с духом Рождества! -       Да вы что… Это самые что ни на есть рождественские и йольские духи! Два года назад я как раз был в Исландии и сам видел огромного кота, с которым пришлось сражаться из-за… -       Да-да, это очень интересно. Как жаль, что мне пора отправлять промежуточный отчёт в Отдел образования. Меня ждёт Минерва, и… продолжайте в том же духе! Филиус, присмотри за молодёжью, кажется, кто-то уже добрался до глинтвейна, – и Дамблдор, прихватив с собой Снейпа, тут же поспешил нас покинуть. -       Браво! – захихикал Флитвик, аплодируя мне из центра созданной нами Вселенной. – Браво, Гилдерой! -       Спасибо, Декан, – я поклонился ему, как актёр после премьеры. – Аврора, почему вы на меня так смотрите? -       Когда вы начали валить всё на меня, я уже собралась наколдовать вам павлиний хвост! – сердито проговорила профессор астрономии. – Но вы так всё выкрутили… -       Мастерство не пропьёшь. Тем более, что я, вообще-то, ещё даже в глаза не видел пресловутый глинтвейн, что уж тут говорить о снятии пробы. Ну что, продолжим? У нас на сегодня очень много дел – мы только заканчиваем с Большим залом, а ведь есть ещё коридоры, лестницы, галереи… -       Зачем все украшать сегодня? Можно растянут удовольствие! -       Боюсь, для меня оно ограничено лишь этим днём. -       Уезжаете на праздники? -       Да, отбываю сегодня вечером. Мои четыре дня свободы ждут меня! Буду спать, спать, спать… А потом вернусь караулить оставшихся в школе учеников и хотя бы почитаю вволю! -       Значит, мы с вами встретимся только в новом учебном году, - с толикой сожаления проговорила Аврора. – Я уезжаю как раз через четыре дня и до самого конца каникул, – зачем-то объяснила она. -       Зато я остаюсь в школе на все дни, и мы славно проведём время, мой бывший ученик, когда ты вернёшься в нашу обитель знаний, – Флитвик спустился к нам, спрыгнул с табуретки и, приблизившись, ехидно добавил: – Обещаю, уж я-то не откажу тебе в праздничных объятиях! -       Какое счастье! Тем более, что я уверен – в отличие от Снейпа и директора вы будете пахнуть чем-то приятным, а не мокрой псиной. Может, у них обоих начался артрит, и они лечатся народными средствами? –  с самым безалаберным видом заявил я и успел отметить, как Филиус и Аврора коротко обменялись обеспокоенными взглядами раскрытых заговорщиков. Интересно…         Люччи отбивалась от сов, приносящих открытки и поздравления, я спешно строчил ответы на те письма, которые не мог проигнорировать, а сидящий рядом со мной Джон методично, с аврорской точностью, запаковывал подарки. Это была именно та идиллия, о которой я мечтал! -       Как думаешь, той любительнице низзлов, благодаря которой мы узнали о старухе Фигг, стоит послать шоколад, или обойдётся? -       Она пыталась споить тебе хреновую амортенцию, – напомнил Джон, перевязывая коробку с подарком шкотовым узлом. – И ты целый час блевал в тазик! -       Это такая мелочь… К тому же, меня не травили уже как несколько месяцев, и я забыл об этом её прегрешении. Ну, раз оно всё-таки имело место, то пусть коробка шоколада будет не самой большой. Так, а вот моему портному надо отправить ещё и бутылку вина… Люччи! -       Бегу, мастер! Сейчас-сейчас… – домовушка вбежала в комнату забавно шлёпая лапками и держа огромную корзину с бутылками разнообразного подарочного алкоголя, включая несколько редких и дорогих экземпляров. -       Ты не слишком разошёлся с подарками? Кажется, счастье от краткого пребывание на воле вскружило тебе голову. -       Я рад, что мы вместе проведём почти все дни моего краткого отпуска! Даже визит к Флинтам меня не смущает. -       А меня смущает. Только не к Флинтам, а к твоей семье. Я пойду с тобой. -       Не лучшая идея, – ответил я и едва успел поймать каплю чернил, чуть не испортившую поздравительную открытку. У меня что, рука дрогнула? – Тебя опять попытаются выгнать, начнут оскорблять, поднимется скандал… -       Тогда не ходи! -       Это моя семья, Джон, – я виновато улыбнулся ему. -       Которая тебя не любит! -       Ну, я сам в этом виноват, и… -       Хватит. Люччи, принеси нам чего-нибудь выпить! -       Да, достопочтенный Джон! Может, вы не откажетесь от обеда? Уже поздно, вы совсем ничего не ели, да и мастер Рой с самого раннего утра на ногах! Я приготовила ягнёнка под лаверным соусом, Гламорганскую сырную колбасу и картофельные кексы. -       О, блюда дивного Уэльса… Неси, Люччи. Джона надо кормить! -       Да я вашими стараниями за эти два месяца чуть не перестал в форму влезать, – буркнул он, затягивая очередной подарок упаковочным витым узлом, весьма экспрессивным в исполнении голубой сверкающей ленты. Джон совершенно не признавал традиционные банты. – Вы что, меня без службы решили оставить? -       Джон, – я повернулся к нему и пытался в очередной раз донести простую, как мурлокомль, истину. – Я готов принести Грюма в жертву самым тёмным и древним богам за то, что он только посмел поднять палочку в твою сторону. Я готов отдать всё, что у меня есть, лишь бы ты никогда больше не получил ни одного ранения, тем более от Непростительного! Полноценная пища – это жалкий минимум, который я могу тебе дать! -       Рой, я аврор, а не нежная барышня. Я сам кого угодно и в жертву принесу, и на Устав намотаю. Например, твою ирландку. Или ту бабу, которая шпионила за тобой, потом слиняла за пролив, а теперь изображает по указке главы Отдела тайн нежные родственные чувства! Давай начнём считаться, кто за кого готов сильнее заступиться? – негодующе фыркнул он и мне пришлось сдаться.       Да, Джон уже большой мальчик. Да, я тоже не истеричный слабый подросток. Но как же чесались руки испортить кому-нибудь жизнь за выходку Грюма! Ну, я и испортил. Скримджеру. За то, что не уследил за старым маразматиком! Я запустил по контрабандистским каналам поставку лапок молодых акромантулов, весьма полезную при проведении весьма специфических ритуалов, а концы увёл даже не на родной для этих тварей Борнео, а на Гавайи. Скримджер уже месяц переписывался с Магическим Конгрессом Управления по Северной Америке, пытаясь раскрутить заокеанских коллег на сотрудничество и прекратить контрабандное безобразие. Я наслаждался происходящим всей своей подлой душонкой и испытывал ни с чем не сравнимое злорадное счастье.    -       В общем, так. Сегодня мы отдыхаем, - решил Джон, пока я предавался наслаждению от своей каверзы. - Завтра идём к Флинтам. Послезавтра – к твоим родственникам. Я иду с тобой. Не спорь! Я спрячусь неподалёку и буду тебя ждать, не хочу, чтобы ты вздумал аппарировать домой Мордред знает в каком состоянии. А потом мы целый день будем отдыхать от всей это возни. Никаких газет, никаких сов. Вытащу тебя в парк, если проснёмся хотя бы до заката, повеселю своими попытками кататься на коньках, пожрём чего-нибудь вкусного, зайдём в магазин за какой-нибудь новой тряпкой для тебя… -       О, Джон! – я чуть не бросился ему на шею, но вовремя удержался. Он как раз отрезал бумагу под размер очередной коробки, и было бы глупо напороться на ножницы. Джон всегда запаковывал подарки руками, без магии – так, как делали его родители-обычники, и я знал, насколько ему важно исполнить свою маленькую традицию в канун Йоля! В отличие от меня, Джон своих родителей любил.