Клинок и перо

      Я прибыл в школу едва ли не в полночь, так как допоздна утешал плачущую Люччи. Милая домовушка ревела в голос, обнимая мою ногу, и не хотела отпускать своего хозяина в Хогвартс. Если раньше Люччи могла в случае нужды переместиться ко мне в любое место на территории Магической Великобритании, то вот в Школу Чародейства и Волшебства ход ей был заказан. Люччи была уверена, что в Хогвартсе меня ждёт смертельная опасность – меня обязательно отравят, утащат в тёмные подземелья, попытаются убить или заколдуют. Для того, чтобы хоть как-то её успокоить, мне пришлось пообещать Люччи навещать её каждое воскресенье, благо что преподаватели имели право раз в неделю покидать школу для короткого отдыха. Только тогда домовушка, как следует проревевшись и в пятнадцатый раз проверив мой багаж, позволила мне уйти.       В письме с предложением занять вакантную должность, которое мне в субботу вечером доставила школьная сова, содержалось более чем щедрое приглашение к путешествию в школу коротким путём – через камин в директорском кабинете. Я решил не злоупотреблять гостеприимством Дамблдора и прибыл в Хогвартс на своих условиях – аппарировал в Хогсмид и дошёл до ворот пешком, наслаждаясь прогулкой и тишиной шотландской ночи. Я прощался со свободой и мне был дорог каждый миг, проведённый с нею наедине.       Если бы не происки дядюшки, то я бы сейчас ползал по камням в Румынских Карпатах или же наслаждался солнцем и красными апельсинами в Португалии, выслеживая зловредных марушинью в окрестностях какого-нибудь старого замка. Но было поздно играть труса и давать заднюю – Неназываемый был тварью куда более опасной, чем драконы или боггарты, а его возвращение означало бы крах всех моих планов на будущее, какими бы расплывчатыми они не были. Я знал только одно – мне и Джону, полукровке и магглорождённому, не выжить, если этот ублюдок найдёт способ восстать из небытия и начнёт выгрызать власть из не самых сильных рук моего дядюшки. Так что я, как послушный мальчик, шагал навстречу громаде Хогвартса, любовался знакомым абрисом старого замка и надышать не мог стылым ноябрьским воздухом.       Перед воротами школы меня ждала низенькая фигура, закутанная в тёплую мантию. Она делала своего обладателя похожим на шарик, а висящий над плечом тусклый люмос освещал лишь край сморщенного личика, да несколько седых прядей. Моё сердце защемило от нежности и ностальгии, когда я увидел своего провожатого, вышедшего встретить меня. Мордред, сколько же лет прошло с тех пор, как я виделся с этим человеком. Ну, почти человеком… -       Декан… – я шагнул к Флитвику, опустился на одно колено и крепко обнял его. – Рад нашей встрече! -       Ну, ну, Гилдерой! – засмеялся полугоблин, хлопая меня по плечам. В нём явно ощущалось смущение, он не ожидал от меня такого горячего приветствия. – Не стоит пачкать брюки в грязи из-за своего старого учителя. -       Возможность встретиться с вами, Декан, стала решающим доводом, когда я принимал предложение стать преподавателем ЗОТИ. Так что брюки – это мелочь. -       Ты мне льстишь, Гилдерой, – Флитвик попытался изобразить смущённый вид, но у него это получилось плохо. Его внешность – деформированная, носящая в себе следы родства с гоблинами – лучше всего подходила для выражения ненависти и хищного азарта. Однажды, во время очередной попытки воззвать к моим совести и благоразумию, Декан признался, что на заре своей карьеры долгими часами репетировал перед зеркалом приветливую улыбку и искреннюю радость, чтобы не отпугивать своим оскалом детей. Именно он первым убедил меня в необходимости ношения пары тройки защитных масок, которые могли скрыть мою излишне деятельную натуру. С первого по четвёртый курс я был самым проблемным учеником факультета и Декану приходилось часто спасать мою шкуру от наказаний и отработок. Утихомирить меня в ту пору могли только Флитвик и Джон. -       Лесть – это такая банальщина. Я всегда предпочитаю говорить только искренние комплименты, они бывают куда более действенны и остры, чем глупая ложь! -       Что ж, твой навык обращения со словами заметно вырос с того времени, как ты окончил школу. Прежде чем мы войдём в школу, должен сказать, что я горжусь тобой и твоей карьерой как охотника, так и писателя. Те многофутовые эссе, которыми ты заваливал меня, всегда свидетельствовали о твоей тяге к сочинительству. -       А ведь вы их читали от начала и до конца, – хихикнул я. – Постараюсь не забыть о том, каким учителем были вы, Декан, когда начну мучить детей своим преподаванием. -       Ну, пойдём, я провожу тебя к директору. Быстрее начнём – быстрее закончим! Тебе ещё вещи разбирать до утра! Кстати, а почему у тебя с собой только один чемодан? Я ожидал увидеть вереницу сундуков и саквояжей, как в начале седьмого курса! -       Один волшебный чемодан, Декан! – ответил я, подкатывая к себе изящный образчик столярного искусства, украшенный резьбой и чеканкой на медных уголках. – Ведите меня, мой Вергилий! -       Ох, Гилдерой, приготовься к спуску на шестой, а то и девятый круг, – тихо предостерёг меня Флитвик. – Лжеучители и предатели ждут тебя. -       Какая приятная компания! А тут я – такой красивый, глупый и даже без охраны! -       Гилдерой, я прекрасно помню, что во время твоего обучения это всем остальным требовалась охрана от тебя. Надеюсь, ты продолжишь в том же духе. Нашей школе… не хватает красок твоего блестящего бытия. -       У меня их полный чемодан, этих красок, – мрачно сообщил я Флитвику, прекрасно угадав, к чему он клонит и о чём просит. Декан моего родного факультета хотел, чтобы я отыграл роль «милашки Гилли» - самовлюблённого, глупого и… умелого охотника. Интересно, какую же дичь я в итоге смогу поймать?       Встреча с Дамблдором прошла тихо и мирно, договор мы подписали без осложнений в виде двусмысленных подпунктов или мелкого шрифта. Мой вариант преподавательской кабалы даже предусматривал возможность небольшой подработки на стороне в виде выполнения охотничьих заказов, но лишь в том случае, если это не мешало преподавательской деятельности и укладывалось в еженедельный частичный выходной день, который, как я уже упоминал, предоставлялся каждому преподавателю школы. Директор меня не стращал, не пытался вызнать, с чего это вдруг я решил отказаться от прибыльного наёмничества ради сомнительного счастья стать преподавателем в Хогвартсе. Он был улыбчив и вежлив настолько, что у меня от его приторности начали ныть зубы. О Квирреле, которого обещали доставить из аврората к завтраку, как свежую булочку, он не упомянул ни слова. Мне даже показалось, что Дамблдору было плевать на меня и факт того, что я стану расхаживать по школе и везде совать свой нос, его нисколько не беспокоил. Словно меня засунули на должность преподавателя ЗОТИ не по чужой протекции! Словно моя репутация не бежала впереди меня, размахивая сигнальными флажками и не расставляя таблички «Осторожно: продажная тварь»! Но я не дал себя обмануть ложным радушием. За мной будут следить, меня станут проверять, и помоги мне Мордред не потерять свою маску раньше времени! Флитвик всё время нашего короткого разговора стоял рядом со мной и озарял полутёмный кабинет своей зубастой улыбкой. Он был рад моему появлению и даже не думал скрывать это! Скорее всего, именно его присутствию я должен был быть благодарен такому гладкому и краткому рандеву с Дамблдором.       На этом участие Флитвика не ограничилось – не желая так быстро расставаться со мной, он провёл меня по ночной школе до самых дверей выделенных мне апартаментов. Правда, его радость тут же померкла, когда она увидел, куда меня решили поселить. Покои второго преподавателя ЗОТИ оказались тесными и неудобными, кровать – узкой, камин – маленьким, а окно напоминало бойницу. Я оценил гостеприимство хозяина замка понял, что к концу года, если я до него доживу, у меня разовьётся самая настоящая клаустрофобия! -        Наверное, тебе решили отдать комнаты Сильвануса. Наш преподаватель Ухода за магическими существами в последние годы совсем перестал жить в школе и перебрался поближе к своим обожаемым питомцам! -        Ну да, не пропадать же добру. С другой стороны, я вполне могу его понять – в этих каменных мешках с трудом сможет разместиться даже нарл, что тут говорить про взрослого мужучину, обременённого пристрастиями! Ни ему клетки с животными не поставить, ни мне свой гардероб не разместить! – я с отвращением посмотрел на узкий деревянный «пенал» с двумя тонкими дверцами, в котором не смог бы хранить свои вещи даже самый радикальный аскет! -        Мой тебе совет – вызови эльфов Хогвартса и как следует прореди школьные запасники, - ухмыльнулся Флитвик, колупая когтем рассохшееся дерево дверного наличника. – Если ты вдруг забыл, то я напомню тебе – примерно половина мебели, который были заставлены комнаты прежнего декана Слизерина имела происхождение из нагих Хранилищ! -        О! Я помню, что у Слагхорна был очень милый голубой диван с подушками! – я довольно потёр руки, предвкушая, как стану его временным обладателем. – На нём было так удобно валяться и грызть яблоки, читая какой-нибудь захватывающий бестиарий! -        Прости? – удивился Флитвик и с опаской посмотрел на меня. – Кажется, я много упустил из последних твоих лет в Хогвартсе! -        Ерунда! Он как-то раз пригласил меня в свой «Клуб Слизней», но мне было так скучно, что я предпочёл развлечь себя сам. Создавать под хруст яблок иллюзии чудовищ и тварей было куда интересней, чем слушать заигрывания Слагхорна с многообещающими подростками! Ну что ж, Декан, время уже позднее, а возиться тут я буду долго. Увидимся завтра? -        Уже сегодня, Гилдерой, уже сегодня, - хихикнул полугоблин, похлопал меня по предплечью и ушёл, мелко семеня своими маленькими ножками. Передвигался он, как и прежде, абсолютно бесшумно!       До четырёх утра я приводил своё жильё в порядок, подгоняя его под устраивающие меня стандарты. Вызвав домовиков Хогвартса, я велел убрать уродливый и маловразумтельный шкаф, а также рассохшийся секретер, слишком узкий, чтобы в нём было хранить книги, да ещё и с застревающей крышкой. На освободившемся месте я распаковал чемодан, превратившийся в небольшой гардероб с одеждой, трюмо с зеркалом и небольшую конторку с приставными полочками, работать за которой было всяко удобней, чем за большим массивным столом. Домовики своей магией перекрасили унылые серо-зелёные тканевые обои в цвет шампань, притащили ковёр, которым я укрыл холодный пол в гостиной, и убогое обиталище превратилось в подобие комфортного жилья. Разумеется, голубой диванчик тоже перекочевал ко мне, как и пара изящных кресел и чайный столик, за которым, в случае необходимости, можно было полноценно работать. Спать я лёг уставшим и немного нервным, так как общению с детьми с удовольствием бы предпочёл недельную охоту в норвежских фьордах на морскую нечисть, вёрткую, зубастую и ядовитую.       Утро настроение не улучшило. На столе в крошечной гостиной меня встретило доставленное домовиками официальное письмо из Министерства, в котором меня уведомляли о том, что мой «напарник» сегодня не сможет приступить к своим обязанностям. Как оказалось, Квиррел испугался возвращения в школу, устроил истерику и его оставили ещё на сутки, чтобы привести в порядок. Мне предстояло провести не только практические, но и теоретические уроки по ЗОТИ у первого, третьего, четвёртого и шестого курсов, и поэтому пришлось спешно составлять схему лекции, сверяясь с планом программы, которым со мной поделилась боевая жабка Амбридж. Дядюшка, решив внедрить меня в школу, активно привлёк к делу подготовки своего эмиссара всех тех магов, кто участвовал в операции по изъятию детей из неблагополучных семейств. Если бы не Долорес, то меня могло ожидать фиаско! Из-за писанины пришлось пропустить завтрак в Большом зале, утолив голод двумя чашками кофе, но это стоило того. К первому уроку, который – вот удача – проходил у первого курса Гриффиндора, я был готов на все сто двадцать четыре процента! Моё не самое лучшее настроение скакнуло на недосягаемую высоту, когда при виде меня снулый и печальный Гарри вновь превратился в того фонтанирующего эмоциями мальчишку, которого я знал. То-то же, будет знать, как вешать нос!       Краткая перекличка студентов позволила мне запомнить лица и имена однокурсников Гарри. Кроме Фэй, сидевшей рядом с ним, интерес представляли лишь магглорождённая непоседа, которая ёрзала так, будто вместо стула под ней находилась жаровня с углями, и ирландец-полукровка, таращившийся на меня с откровенным восторгом. Ясно, мальчик прочитал «Ирландскую истерику»… -       Итак, первый курс Гриффиндора! Ваши имена я запомнил, моё тоже не должно показаться вам сложным. Я – Гилдерой Локхарт, ваш временный преподаватель по ЗОТИ, прошу обращаться ко мне «мистер», так как я не профессиональный педагог и не профессор. Ну всё, мы познакомились, теперь же давайте выясним, чем мы вместе будет заниматься, - я отбросил на столешницу список учеников и оглядел класс. Детские лица выражали опаску пополам с любопытством, и лишь пухленький и недотёпистый с виду Лонгботтом смотрел на меня с некоей обречённостью. Кажется, Гарри писал, что у него были неполадки с практической магией и, видимо, мальчик боялся вновь опростоволоситься. Я немного поболтал ногами, наслаждаясь осуществлением давней мечты – всегда хотел усесться на преподавательский стол и начать вести себя как полнейшее хамло – и продолжил вводную речь: – Профессор Квиррел скоро вернётся к вам и будет читать лекции, преподавая теоретический материал. Свои эссе сдавать вы будете тоже ему, моей же задачей станет проведение практикумов. Но, прежде чем приступить к нашему первому уроку, я хотел бы узнать уровень вашей подготовки. План занятий, конечно, вещь хорошая, но я по своему опыту учёбы в школе знаю, что не все профессора его придерживаются. Итак, какие темы вы прошли, какие главы «Пособия по самозащите» смогли одолеть? -       Раздел «Существа», глава третья – вампиры, – ответила мне с места магглорождённая Грэйнджер и замолчала. -       И? -       И всё! -       Вы два месяца изучали вампиров? – моему ужасу не было предела. Конечно, Гарри писал мне о том, что Квиррел зациклен на кровососах, но такого кошмара я даже и представить не мог. Бывший одержимый смог по бесполезности переплюнуть даже того бездарного исследователя мурлокомлей, который преподавал у нас ЗОТИ на четвёртом курсе, а хуже него учителя ещё надо было поискать! -       Мы изучали вампиров, способы их обнаружения, защиты и убиения, – подала голос смугленькая девочка, в которой я и без озвучивания фамилии легко опознал дочь посла из Двараки, столицы магической Индии. -       Потрясающе. То есть вы не изучали ни-че-го! Что по вводной? Ваш любитель тролльих забав удосужился сообщить вам, что за предмет вы изучаете и для чего?       Детишки потупили взгляды, а Гарри состроил кривую рожицу, демонстрируя своё отношение к одержимому идиоту. Фэй Данбар покосилась на него и тихо хихикнула в ладошку, полностью поддерживая своего соседа. -       Ладно, придётся половину урока потратить на теорию, чтобы вы хотя бы поняли, что это за зверь такой – ЗОТИ, и зачем вам надо за ним охотиться, – спрыгнув со стола, я принялся неспешно прохаживаться по классу, наблюдая за тем с каким выражением лица меня слушают дети и насколько им интересен мой рассказ. – Каждый преподаватель убеждает вас в том, что его предмет самый важный и нужный, что без изучения именно этой дисциплины вы останетесь необразованными и убогими глупцами, годными лишь на то, чтобы подметать пол в «Дырявом котле». Хотя… профессор Флитвик, кажется, всегда был более оптимистично настроен и пророчил неучам карьеру мойщика посуды в кафе Флориана Фортескью. Я не стану исключением и добавлю, что без изучения ЗОТИ вы приобретёте не просто статус необразованного бездаря, а… мёртвого необразованного бездаря. Мисс Браун, почему?! – я резко обернулся к девочке, одновременно с вопросом одаряя её одной из самых шикарных своих улыбок. -       А-а-а… э-э-э… – она растерянно заморгала, покосилась на свою соседку, но Парвати Патил, увы, ничем не могла ей помочь. Зато Гермиона Грэйнджер так сильно тянула свою руку, желая осчастливить меня ответом, что мне стоило больших усилий продолжать игнорировать её. -       Мисс Браун, давайте рассуждать вместе! Что представляет из себя курс Защиты От Тёмных Искусств? -       Обучение… защите, – пискнула девочка, кокетливо опуская глазки. Меня чуть не передёрнуло. Мордред неблагой, ей же одиннадцать лет, она что – заигрывает со мной?! С трудом, но я смог продолжить: -       Правильно. И если вы не освоите этот курс, то вы… тогда вы не… -       Мы не сможем защищаться, – ещё тише прошептала она. -       Ну, в логике вам не откажешь, мисс Браун, – вздохнул я и поспешил отойти от этой личинки женщины, уже готовой вылупиться из кокона и распахнуть свои обманчиво яркие крылья. – Неужели больше никто не сможет ничего добавить, хотя бы свои соображения и догадки? Мисс Грэйнджер? –  я решил пойти девочке навстречу. -       Защита от Тёмных Искусств – это дисциплина, изучающая защиту от оборотней, вампиров, дементоров, боггартов и прочей нечисти, а также от запрещённых заклинаний и тёмных магов. Она входит в список экзаменов на СОВ и является обязательной для первых пяти курсов. -       Какая чушь… -       Сэр, но я дала вам точное определение из учебника! – возмутилась девочка. Её волосы, и без того излишне пышные, едва не встали дыбом. – К тому же, оно было указано во всех шести книгах дополнительной литературы, которые я прочитала самостоятельно! -       Похвально. Тогда, если вас полностью устраивает это определение, вы без труда ответите на вопрос, почему Тёмные Искусства – Искусства, а не Умения, – я выжидающе посмотрел на неё. Она молчала, хлопая ресницами, на кончиках которых чистейшими бриллиантами поблёскивали капельки слёз. – Кто-то из учеников поможет мисс Грэйнджер?       Ответом мне была гробовая тишина. Гарри, маленький засранец, точно знал, но молчал, не желая спасать своих однокурсников. Кажется, у него сложились далеко не самые лучшие отношения с другими детьми… -       Искусство, мои дорогие гриффиндорцы, есть творение, выраженное посредством чувственно-выразительных средств – звука, движений тела, рисунка, слова, природного материала и… вдохновения! Магия, как вы должны знать, есть суть желание, движение души, и именно она есть вдохновение мага и волшебника. Это его воля! Звук – это произнесение заклинания. Движение тела – взмах палочки или же жест руки, – я подошёл к столу, взял пергамент, на котором с утра набросал список вещей, которые забыл дома и, подбросив его в воздух, громко щёлкнул пальцами. Бесполезный список вспыхнул ярким пламенем и моментально сгорел, не оставив после ни искры, ни пепла. – Вы видели, как я сжёг пергамент всего лишь щёлкнув пальцами, применив беспалочковое и невербальное волшебство. Вот пример соединения жеста и воли! Идём дальше… Рисунок – это не только тот символ, что создаёт кончик волшебной палочки, которая по сути является концентратором-указателем, но и возможная магическая фигура, которую используют для усиления заклинаний и чар. Самый простой пример – это руны и их усложнённый вариант, именуемый ставами, в котором сплетаются в затейливом узоре рунические символы древних скандинавов, ирландцев, германцев и прочих народов Европы. В общем школьном курсе мы не изучаем иную письменность, и поэтому сейчас я не стану упоминать её. Природный материал, о котором я сказал ранее, описывая способы проявления искусства, относится не только к материалу волшебных палочек. Для любого магического предмета большое значение составляет именно его основа, его исходная суть. Также это важно и в вопросах трансфигурации, о чём вам должна была рассказать профессор МакГонагалл. Что проще – обратить дерево в металл или камень в стекло? Какой материал проще напитать своей силой, создавая амулет – золото или речную гальку? Вам понятны аспекты выражения магии? -       Сэр, а почему мы это не записывали? – с места спросила Гермиона Грэйнджер, глядя на меня с обидной и отчаянием. -       Потому что это займёт много времени, которого у нас сейчас нет, а все, кому мои слова показались важными, могут прочитать в библиотеке монографию Сигнуса Блэка «Наша суть». Итак, мы разобрали с вами вопрос «Что есть искусство в плане магии». Теперь пора ответить на следующий – «Что есть искусство тёмное»? Для этого нам опять придётся вникнуть в суть творения. Как вы знаете, существуют три вида деятельности – созидание, то есть создание, разрушение и поддержание. Плюс, минус и баланс, если говорить простыми словами. Это три основных процесса, которыми пронизаны наша жизнь и наша магия. К светлым искусствам, то есть к светлой магии, чтобы вам было понятно, относятся те аспекты, что отвечают за созидание и поддержание. К тёмным – поддержание и разрушение. Запомните – светлые заклинания способствуют возникновению чего-то. Тёмные – уничтожению или же созданию взамен на что-то, переводу магии из одного состояния в другое. Пример – защитный контур светлого типа будет возведён согласно силам волшебника, которые его накладывает. Защитный контур тёмного типа возникнет исходя из размера жертвы, которую принесёт маг. Для того, чтобы оградить свой огород от нашествия плотоядных слизней потребуется две капли крови. Чтобы защитить дом от незваных гостей на долгие десятилетия, скрыть его от поисковых заклинаний и даже маггловских радаров, придётся пожертвовать не особо нужным соседом. В случае же если это заклинание будет накладывать светлый волшебник уровня не меньше декана Хогвартса, сосед останется жив и несведущ относительно той опасности, что он смог избежать. -       Профессор, но ведь тёмная магия запрещена! – звонкий голосок Грэйнджер едва не породил у меня приступ нервного тика. Мордред, как же её было много, этой умной бодрой девочки! -       Запрещена для тех, у кого нет лицензии. А её имеют те, кто в силу профессиональных обязанностей должен регулярно обращаться к помощи тёмных, а не светлых искусств. Это авроры, колдомедики, охотники и разрушители проклятий. И я не профессор, забудьте об этом обращении ко мне. -       Так что, мой брат – тёмный маг?! – испуганно выкрикнул Рон Уизли, впервые за весь урок подав голос. -       А к кому из перечисленных мною групп относится этот достойный человек? -       Он разрушитель проклятий…       Да, точно! Я же читал пару лет назад газетную заметку про молодого волшебника, которого гоблины сначала взяли на обучение, а потом почти сразу дали ему выгодную вкусную должность, нарушив тем самым свои же правила и традиции. Видно, парень оказался на диво талантливым! -       Ваш брат – маг, использующий тёмные искусства, но не следующий им, иначе бы его никто не допустил до работы, а это означает высочайшую степень самоконтроля и мастерства. Вы должны гордиться им! Это относится и к тем, родственники и знакомые которых служат Асклепию или Эос. -       А кто это такие? И разве колдомедики и аврорат подчиняются не Министерству Магии? – голосок Лаванды Браун заставил меня улыбнуться ещё искренней и радостней, чем до этого. У меня начали болеть скулы, а в висках поселилась слабенькая, тупенькая, но отчётливая боль. Только бы не сорваться и не отчитать её, мне же этого вовек не простят!  Да и разве могу я сам опуститься до того, чтобы вовлекать в словесную пикировку, полную эвфемизмов, иносказаний и сарказма, такого слабого противника, как одиннадцатилетняя девочка с пробелами в эрудиции?! -       Запомните – Асклепий, он же Эскулап, с древнейших времён является покровителем врачевателей и лекарей. Эос, она же Аврора – богиня утренней зари, первых лучей света и победительница тьмы. Именно поэтому в честь неё назван отдел Министерства Магии по борьбе с преступностью и незаконным волшебством. Ладно, закончили с мифами, переходим к реальности. Тёмные искусства – это не просто применение магии во вред, ведь даже обычным Инсендио можно разжечь камин, а можно спалить деревню дотла. Тёмные искусства – это возвышенная деконструкция, доведённая до максимума. Как я вам уже объяснил, искусство – это творение, и тут мы с вами подходим к логическому парадоксу. Кто-то может сформулировать его? – я оглядел класс. На меня с остекленевшим взглядом смотрело восемь детей, у которых явно перекипел мозг. Даже Гарри, и тот подвис на холостых оборотах, как неисправный мотор. Может, мне стоило использовать формулировки попроще? Лишь у девятого ученика – разумеется, это была Грэйнджер – в глазах поблёскивало слабенькое понимание того, о чём я говорил. Вздохнув, я медленно повторил сказанное мной ранее, сократив информацию до пары предложений. – Тёмная магия – это разрушение. Искусство само по себе – создание. Итак, в чём пара… противоречие тёмных искусств как таковых? -       Э-э-э… – к моему удивлению, руку вверх потянул Симус Финиган, чем ошарашил даже всезнайку Грэйнджер. – Ну, они вроде как не могут ничего создавать, только разрушать. Но так как это искусства, пусть и тёмные, то они всё равно что-то делают. -       Именно! Отлично! – с преувеличенной радостью воскликнул я. – Три балла Гриффиндору.       Финниган польщённо покраснел, и даже кончики ушей у него заалели. Грэйнджер возмущённо покосилась на него, будто мальчишка украл её личные баллы, а вот его сосед – мулат Дин Томас, никак себя не проявивший на урок – довольно просиял, словно это он заслужил три жалких балла. Забавные детишки. -       Раз вы поняли эту особенность, я, наконец, могу подвести свою бесполезную и нудную лекцию к логическому концу. У тёмных искусств, как и у любого вида магии, есть физические проявления в виде тёмных существ. Вампиры – живут за счёт людской крови. Ведьмы пожирают людей. Боггарты питаются страхом. Дементоры – счастьем и… душой. Чем меньше нечисть, тем она приземлённый и банальней. Она желает лишь жрать и, чаще всего, источниками питания являются мясо и кровь. Разумеется, человеческие. Именно поэтому в базовую программу курса ЗОТИ входит защита от разных хищных тварей, а также способы защиты и обороны с применением специфических чар. -       Профессор! – Гарри вскинул руку. -       Не профессор, а мистер Локхарт, – педантично напомнил я, так как в страшном сне не мог представить себя полноправным преподавателем, погребённым под горой талмудов, эссе и отчётов для Отдела образования. – Я не имею учёной степени, в качестве преподавателя выступаю временно и на полставки, так что не стоит присваивать мне чужие звания. -       Хорошо, про… то есть, мистер Локхарт. Скажите, а откуда вообще взялись разные тёмные твари, вроде боггартов, гриндилоу и агишек, и почему некоторые из них могут быть полезны, а другие – нет? -       Квиррелу вы этот вопрос задать никак не сможете? – устало спросил я. -       Я задавал, но он почему-то испугался и смылся. -       Тогда читайте Патрокла Урхарта – «Сыны древней тьмы». Только не на ночь. И при свете… Всё, в пекло теорию! Какие заклинания вы успели изучить? Сигналы тревоги, отталкивающие чары, может, поклонник вампиров обучил вас, как применять атакующее заклинание аргентум култрум или даже люкс солис? -       Э-э-э-э, профессор… – начал Дин Томас, но я его перебил. -       Я же просил! -       Мистер Локхарт, – тут же поправился он, – мы учились плести косички из чеснока, заготавливать отвлекающую смесь из круп и маковых зёрен, а после Хэллоуина профессор Квиррел обещал показать нам, как надо точить колья и выбирать для них дерево.       Я не выдержал и заржал в голос. Если в голове у Квиррела действительно сидел Неназываемый, то это была высшая степень издевательства с его стороны – учить детей плетению косичек из чеснока… Гений, одним словом, пусть и тёмный. -       Простите, простите, случайно вырва… а-ха-ха… лось. Всё… Так, встали, палочки в руки, смотрим на меня. Сейчас вы будете учить заклинание, которое наверняка поначалу покажется вам бесполезным – сигнальные искры. Именно его используют в начале квиддичного матча, им вызывают подмогу заблудившиеся в лесу, да и вообще оно забавное – можно запускать его друг в друга, нисколько не вредя товарищу, потому что искры не оставляют следов ни на одежде, ни на коже. Итак… Перикулум! – я медленно вывел в воздухе нужную фигуру своей волшебной палочкой, и надо мной тут же расцвёл водопад алых искр. – Ну, ещё с помощью него можно сделать неплохие колдофото, если вам захочется выпендриться. А теперь повторяйте следом за мной – палочкой вправо, вверх, на этом моменте отправляете магический импульс, затем произносите слово… Перикулум!       К концу урока с этой безделицей справились все, даже увалень и криворукое бедствие Лонгботтом. Я был так рад завершению чудовищного урока, что отсыпал каждому ученику по баллу и даже не стал наказывать Финнигана, когда он запустил сноп искр в своего приятеля Томаса. -       Молодцы. К следующему уроку отработайте искры так, чтоб они у вас даже посреди ночи спросонья получались. А теперь собирайтесь и бегите отсюда, пока я не начал рассказывать вам ещё что-тибудь нудное. -       Но ведь ещё идёт урок. -       До его конца минута, а я хочу пить и биться головой об стол, мисс Грэйнджер. Мордред, косички из чеснока… Всё, идите, мне всё ещё больно за ваше образование и бездарно прожитые два месяца. Ну, кыш!       К моему удивлению, детишки покидали класс воодушевлёнными и весёлыми, словно это не у них я вызвал замыкание мозгов своей лекцией. Гарри, не утерпев, остановился возле стола, за которым я изображал умирающего лебедя, и поблагодарил за урок. -       Мистер Поттер, – начал я, собираясь намекнуть ему, что в скором времени найду способ встретиться с мальчиком наедине и поговорить, но его верная подружка Данбар застыла в дверях, и пришлось резко менять тему. – Вы можете показать мне ваш амулет, с помощью которого вы вызвали авроров на Самхейн? -       Конечно! – мальчик тут же вытащил его из-под одежды и положил на ладонь, демонстрируя мне пышущую алыми глазами голову быка. -       Вы знаете, почему эта вещь называется «Голосом Тесея», а не, к примеру «Рёвом Минотавра»? -       Нет, сэр. Без понятия. -       Зайдите сюда, в класс, вечером, я дам вам книгу по истинным мифам Древней Греции, они очень сильно отличаются от тех, которые изучают в обыденном мире. Раз вы проявили такой интерес к ЗОТИ и развитию этого направления магии, то вам будет нелишним её прочесть. Думаю, за пару дней вы её осилите. -       Сэр, а почему вы хотите что-то дать Гарри? – тут же насторожилась Фэй Данбар, которой явно не понравилось моё внимание к Поттеру. -       Фэй, ты чего?! -       Нет, мистер Поттер, ваша подруга задала правильный вопрос. Недоверие и бдительность – вот залог долголетия в магическом мире. Мисс Данбар, считайте книгу по мифам моим отдарком – благодаря Генри Поттеру я смог пополнить свою коллекцию головой тролля и неплохо отметить вечер награждения замечательного меня Орденом Мерлина. Лучше спасти четырёх первокурсников от дикой твари, чем три часа раскланиваться с чиновниками и министерскими прихлебателями, которые считают себя вершителями человеческих судеб. -       Отдарок – это правильно! – серьёзно кивнула девочка, явно взявшая на себя роль опекуна Гарри, до сих пор «плавающего» в традициях и правилах магического мира.       Я отпустил обоих детей и растёкся по стулу аморфной голубой кляксой. Матерь Моргана, а ведь впереди ещё три урока! Может, на остальных учениках вредительская деятельность Квиррела сказалась не так сильно? Может, у меня ещё есть шанс дожить до вечера и написать письмо Джону? А ведь ещё дядюшка будет ждать отчёт…       Я мысленно взвыл и полез в карман мантии за склянкой с тоником. Кажется, и здесь мне не суждено было выспаться.        Обед я пропустил, так как зачаровывал класс для занятий с третьим курсом Слизерина, на котором, кстати, учился тот самый Кассиус Уоррингтон, спасённый нами от визгливой тётки и оравы её детей. Для воспитанников Салазара, которых было не удивить лекцией о сути Тёмных Искусств, я провёл короткий экскурс-напоминание о щитовых чарах и способах их наложения, и начал практику с зачарованными мячами, оставлявшими при соприкосновении с одеждой и телом яркие красочные пятна, которые исчезали минут через двадцать после столкновения с объектом. Это, как я и ожидал, разозлило вышколенных слизеринцев и заставило работать со всей возможной отдачей. Отвыкшие от хорошей физической нагрузки, дети выползли с занятия едва ли не на четвереньках, так как я заставил их крутиться, прыгать и приседать в течение целого часа, невзирая на протестные вопли и обещания пожаловаться на меня в Попечительский совет. Ну да, кому понравится получить в нос неоново-рыжим мячом? Зато перестанут в коридорах считать ворон и огребать приветы от весёлых львов, обожавших порадовать своих неприятелей чем-нибудь склизким, мерзким и вонючим.       С шестым курсом Рэйвенкло пришлось попотеть, так как теорию они знали на достаточно хорошем уровне, но я всё-таки смог рассказать им достаточно хорошо об инферналах и их видах, вроде зомби-вуду, скандинавских хауграх, сибирских навьях или родных шотландских слуа. Потом мы практиковали удержание потоковой магии, так как для применения заклинания огненной струи, способной надёжней всего упокоить восставших мертвецов, это было самым необходимым навыком. Без него волшебник исчерпывал свой запас магии минут за шесть и становился беспомощным, как новорождённый низзл. В результате всех этих действий на ужин в Большой зал я пришёл выжатым досуха внутри, но сияющим и свежим снаружи. Я чуть было не прошёл привычным путём, через главные двери, но время вспомнил о том, что теперь являюсь преподавателем, а не студентом, и поплёлся в обход, к специальному входу для профессоров. Своё место я определил сразу – меня «разместили» между Снейпом и Флитвиком, где прежде, скорее всего, сидел Квиррел. Ничего, я не буду так скучен и уныл в этом «мужском уголке», как одержимый заика! Я найду способ, как расшевелить это унылое болото. -       Как прошёл ваш первый день? – с ласковой улыбочкой спросил директор, даже не скрывая своей иронии, и я ответил ему широченной довольной ухмылкой. -       Потрясающе! Это так интересно и увлекательно – вкладывать знания в жаждущие их обретения головы, что я едва смог остановиться. -       Мы заметили, – чопорно заявила Макгонагалл, отрезая маленький кусочек от своей, то есть телячьей, отбивной. – Постарайтесь не пропускать обед. Завтрак ещё простителен, но на остальных приёмах пищи вы обязаны присутствовать! -       Как можно! Лишить себя удовольствия совместного обеда с теми, кто ещё недавно были моими наставниками, моими провожатыми в мир чудес и магии, и к которым я теперь имею честь принадлежать?! Ах, профессор Макгонагалл, я ни за что не пропущу ни одного момента встречи с вами… – под конец фразы мой голос обрёл тембр кошачьего мурчания и Маккошка едва не подавилась мясом. -       Да, Гилдерой, не стоит увлекаться. Боюсь, наши студенты не привыкли к такому мощному потоку знаний! – хихикнул Флитвик, косясь на меня с одобрением и весельем. – С другой стороны, мне так приятно было видеть последствия мыслительного процесса у учеников первого курса! Что вы им рассказали? -       Третью главу монографии Сигнуса Блэка «Наша суть».       Теперь подавился Дамблдор. -       Но это же… -       Да, согласен – сложновато для детей, но они и так два месяца плели косички из чеснока! -       Мистер Локхарт! – каменным голосом начала Макгонагалл. – Ваша обязанность – преподавать детям Защиту от Тёмных Искусств, а не сами Тёмные Искусства! -       Простите, профессор, наверное, в своих скитаниях по пустошам и лесам я совсем упустил тот момент, когда рекомендованную министерством книгу внесли в список запретной литературы, – с самым глупым видом, какой я мог только принять, попросил я. – Не могли бы вы предоставить мне перечень недопустимых книг, чтобы я больше не повторял таких ошибок? -       Пустяки, Гилдерой. Наша Минерва испытывает паталогическое неприятие всего, что связано с фамилией Блэк, и её можно понять. Ты должен помнить, сколько мучений ей принёс неугомонный Сириус, – заявил Флитвик, заступаясь за меня. – А книга Сигнуса действительно хороша, хотя и написана излишне высокопарным слогом. Надеюсь, ты хоть немного упростил материал, прежде чем скормил его львятам. -       А вы как думаете, декан? Шпарил, как по написанному! – повинился я, и Флитвик зашёлся в приступе радостного хохота. -       Первый курс Гриффиндора… и заумные пассажи старины Сигнуса! Как они ещё не перегрелись от повышенной умственной деятельности и смогли продолжить занятия?! -       Филиус, прекрати издеваться над моими студентами! -       Я ими горжусь, Минерва – они выжили после знакомства с творением неудачливого поэта, но очень хорошего учёного. Сигнус был таким затейником при работе со словами! Гилдерой, позволь пожать твою руку – ты в первый же день своей работы сделал меня счастливым!       И Флитвик, на глазах у всех, вскочил ногами на стул и потянул ко мне когтистую четырёхпалую ладошку, которую я с огромным удовольствием пожал, изобразив при этом поясной поклон. -       Простите, Гилдерой, – заговорил наконец директор, избавившись от кашля с помощью бокала вина. – Но с чего вы решили, что детей нужно познакомить именно с этим произведением? Не подумайте, что я придираюсь, мне просто любопытно! -       Ну, в мои двенадцать лет эта книга позволила мне наконец-то разобраться в том, что за предмет я изучаю и для чего, какова истинная цель моего нахождения школе и какой в этом смысл! Главным было продраться сквозь размышления лорда Блэка о природе искусства… -       Кажется, вам это не удалось, – наконец-то заговорил Снейп, и я вздрогнул от звука его низкого голоса, проникновенного голос.  – Вы определённо застряли на данном этапе, раз не смогли без него обойтись! -       Нет-нет, лорд Блэк, конечно, был хорош, но моя любовь к искусствам, а особенно к литературе, ведёт своё начало из романов Майн Рида и записок Бальдассаре Кастильоне, мага на службе папского престола. Вы знакомы с этими шедеврами? -       Нет! -       Я дам вам их почитать, – пообещал я, многозначительно глядя на Северуса. Он поморщился. – Чрезвычайно интригующе чтиво о нравах при дворе знатного вельможи, о его приближённых и их развлечениях! – здесь я позволил себе лёгкую многозначительную улыбочку, и Снейп отвернулся.       Отлично! Глупость и полунамёки раздражают его ещё больше, чем прямой напор того же Джона, который он проявил по отношению к декану Слизерина на кладбище. Значит, надо как можно ярче продемонстрировать свои фамильярность и широко известную наглость. К тому же, Локхарт и скромность – понятия диаметрально противоположные! Зато теперь мне понятно, что с этим мрачным воплощением язвительности следует бороться лишь добротой, лаской и нежностью. Мысленно поставив себе оценку «Превосходно» за столь быстрое составление плана действия, я повернулся к Дамблдору. Надо же был ответить на вопрос дорогого начальника более развёрнуто!   -       А что касается монографии, директор, то мне её посоветовал сын Сигнуса, лорд Финеас Найджелус Блэк. Помните, как на моём втором курсе Декан привёл меня к вам, таща за ухо после того, как я оставил на квиддичном поле свой автограф в виде двадцатифутовой надписи? Вы ещё тогда спускались в коридор, чтобы успокоить жаждущих моей крови игроков, которые хотели штурмовать ваш кабинет, чтобы добраться до меня. Вот, когда я пытался забаррикадироваться изнутри, портрет бывшего директора и посоветовал мне труд своего талантливого батюшки! -       Испорченное квиддичное поле? Помню, помню, – кивнул Дамблдор, оглаживая бороду и довольно улыбаясь. – Мы неделю бились над этой задачей, пытаясь спасти поле и оказались не в силах с ней справиться. Пришлось полностью удалять траву и растить её заново. Помона, это вы ведь тогда трудились над полем? -       А кто ещё? – фыркнула Спраут. – Я таких ведьминых заломов, да ещё и самовосстанавливающихся, сроду не видела! -       Я старался, – польщённо заявил я. -       Как и во время отработки, когда вас заставили в течение нескольких дней отмывать школьные туалеты? – тут же ввернул Снейп. -       Северус, ну кто бы мне доверил реликтовый фаянс?! Я мыл коридоры и окна, в результате отдраил весь пятый этаж. Жаль, что не удалось превратить оконные переплёты в прекрасные витражи. Я в ту пору зачитывался рыцарскими романами и мне так хотелось изобразить на окнах сцены завоевания крестоносцами Иерусалима… С подробностями. -       И с тех пор вы жить не можете, чтобы не влезть куда-нибудь со своей инициативой! – процедил мой оппонент, припоминая мне Самхейнское побоище. – Сначала усекновение тролля, потом разгром Квиррела. Вы, случайно, его покои с Иерусалимом не перепутали? -       Вы сравнили меня с Ричардом Львиное Сердце? Ах, Северус, это так лестно… Я знал, знал, что вы оцените мои таланты, храбрость, магические навыки и скромность. Вы так милы… Я тронут.       Снейп заскрежетал зубами от злости, Флитвик – от еле сдерживаемого смеха. Зубы у моего декана были славные – мелкие и острые, такими только заваливших экзамены студентов кусать! Пока они оба пытались справиться с собой, я смог наконец доесть свой ужин, состоящий из отбивной, тушёных овощей и вина. Чересчур сладкие пироги с патокой и сырным кремом я старательно избегал, прекрасно помня, как быстро из-за них приходится менять одежду на размер побольше.       В общем, мой первый ужин с профессорами Хогвартса удался – я наметил линии поведения с каждым из них, смог легонечко «укусить»  Снейпа и порадовать Декана, а ещё отдавил хвост Макгонагалл, посмевшей при мне отчитывать Джона. Спать я отправлялся в приподнятом настроении, расписав свои подвиги на двух страницах и с подробностями. Письма я собирался отправить открыто, замаскировав конверт среди десятка ответов, предназначенным моим читательницам. Они мне даже в школу продолжали писать, неуёмные идиотки…       Утром мне стало не до смеха – я получил новое официальное письмо из Министерства, благодаря сухим строчкам которого смог понять, что меня опять настигла неудача. У Квиррела произошёл рецидив, он сделался буен, напал на авроров и мистер Грей тут же уволок его в подвалы Отдела Тайн – то ли лечить, то ли изучать, а то и вовсе экзорцировать. В итоге моя работа по совместительству накрылась медным котлом и мне оставалось лишь плакать на могиле своей загубленной свободы. Перед завтраком, на мой второй рабочий день, я был переведён с половины ставки на полную и назначен полноценным преподавателем ЗОТИ. Более удобные комнаты мне при этом не предложили…       Будь моя воля, я бы орал от злости, как попавший в капкан вшивый волколак, но приходилось улыбаться и изображать довольство, подписывая новый договор. Деваться мне было некуда! Радовали меня две вещи – намёк Флитвика на помощь и дурное настроение Снейпа, которого я бесил до дрожи в руках и нервного тика. Мало того, что я являлся его абсолютным антиподом что внешне, что внутренне, так ещё я был живым свидетелем его школьных похождений, а значит в любой момент мог открыть рот и ляпнуть что-то касающееся его прошлого. Снейп меня ненавидел и вполне обоснованно опасался, а потому пытался всячески оскорбить и унизить. Во всяком случае, за завтраком он очень остро проехался по скорости моего карьерного роста и предположил, что Квиррела я устранил из школы нарочно и исключительно для того, чтобы мне было где провести зиму. По версии Снейпа, я не мог сделать это в собственном доме, так как все жилые помещения уже были заняты моей одеждой, а для меня самого там не осталось места. Ничего, я уже придумал, как отомщу этому неудачливому сопернику Джеймса Поттера за все былые грехи и отдельно – за наезды на Гарри!       День прошёл спокойно, я успешно выбил дурь из семикурсников Гриффиндора, решивших проверить меня на прочность ловкими атаками со спины и обманными финтами. Видно, повторение материала для подготовки к выпускным экзаменам показалось им скучным заданием, и пришлось устроить для них бег с препятствиями по классу. Врезаться всем телом в огненную сеть, пусть и заряженную на одну десятую мощности – то ещё удовольствие, особенно если сетей несколько, и они постоянно перемещаются. Зато студенты сразу вспомнили и щитовые чары, и режущие заклятья, и основы колдомедицины, которые им преподавали на предыдущем курсе. Пока дети на собственном опыте учились искусству отвечать за свои слова – нечего было называть меня расфуфыренным писакой, не знающим, с какой стороны держать палочку! – я проверял их эссе, сидя на преподавательском столе и вслух зачитывая наиболее оригинальные пассажи. Прошло столько лет с тех пор, как я окончил школу, а нелюбовь гриффиндорцев к письменным заданиям по-прежнему оставалась константой Хогвартса…        В обед же, на который я решил прийти, преподавательский стол встретил меня раскрытыми газетами, на которых красовалось моё колдофото и название статьи: «Наёмник в Хогвартсе! Чему он научит наших детей?». -       Какой кошмар! – ахнул я, увидев это безобразие. -       Впечатлены, Локхарт? Статью о вас напечатали на передовице. Срочный выпуск посвящён почти полностью вам, и тут написано… -       Там не может быть написано ничего, что я не знал бы о себе сам. Но зачем они взяли эту ужасную фотографию! – я вырвал у Снейпа газету и ткнул пальцем в колдофото. – У меня не уложены волосы и выбран неудачный ракурс! А свет? Кто так ставит свет? Позорище! – я вернул газету зельевару, уселся на своё место и принялся за еду, больше не обращая никакого внимания на явно скандальную статью. -       Тебя это не задевает, Гилдерой? – удивился Флитвик. – В статье тебя шестнадцать раз назвали «продажным чистильщиком», девять – «мотом» и четырнадцать – «бездарным писакой». -       Список эпитетов слишком скуден. Кто накропал эту статейку? Баббли Болтон? Это тот, который обычно отвечает за колонку садово-огородных советов? Стокворт совсем сдурел, если позволил ему заняться подобной темой. Он же всё запорол! Надо было поручать это дело Рите Скитер, та бы сумела потоптаться на мне! А тут… – я отложил вилку, снова выдернул газету из рук Снейпа и зачитал вслух, даже не думая приглушать голос: – Как мог Дамблдор взять на должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств человека, обнародовавшего свои похождения в скандальной книге «Каникулы с Колдуньями»? Разве директор не понимает, какой репутационный урон будет нанесён дочерям почтенных семейств, которые будут брошены в лапы к этому алчному и развратному монстру, известному также своей жестокостью и кровожадностью?! -       А последнее – правда! – крикнул из-за гриффиндорского стола тот самый семикурсник, с которого и началась наша весёлая практика. Неужели он обиделся на меня? -       Граубер – не болтай во время еды. Подавишься – и тебя откачивать буду я, а не мадам Помфри! – ответил я ему, и парень тут же сник, залившись краской. – Странный он, вообще-то я имел в виду абдоминальные толчки… Так вот, декан, это же самая элементарная провокация, без изящества и двойного дна, которыми так славится Рита. Тем более, Болтон обошёл вниманием менее почтенные, или вовсе смешанные семьи, едва ли не прямо сказав, что их дочерям-то уж точно ничего не угрожает то ли потому, что я такой переборчивый, то ли потому, что их репутацию уже не испортить. Да его за эту статью заботливые мамаши с гов… с потрохами сожрут, и будут правы. Каждый абзац – это квоффл, забитый в собственные кольца! Кто его учил писать? Садовые вредители? -       Отдайте мою газету, Локхарт! – Снейп попытался отобрать её у меня, но я ловко уклонился от его загребущих рук. – Я ещё не дочитал про ваши приключения с йети! -       Да было там тех приключений… Три трофея, гора обглоданных трупов и моя прокушенная рука. Это совсем неинтересно! Ну-ка, ну-ка, а это что? Надо же, Болтон умудрился проехаться по министру, а в следующем абзаце – уже по лорду Малфою! Этот журналист совсем себя не бережёт, кто же так грубо плюёт на сиятельных и влиятельных людей. Так-так-так… Допустил экстренную аппарацию… Хотел проведать сына? Надо же, тут написано, что это мистер Малфой заставил авроров прорвать щиты Хогвартса ради встречи со своим наследником. Фадж молчит, Дамблдору заткнули рот галлеонами… Директор, и вы не поделитесь со мной? Я ведь тоже участвовал в неожиданной охоте на тролля! Где моя доля за молчание? -       Простите, Локхарт, я уже потратил всё на новые носки. -       Как малы стали взятки в наше время, пробавляться охотой куда прибыльней, – я ещё раз пробежал глазами по статье и с шумом захлопнул её. – Пустышка! Попытка через меня испортить реноме министру, главе партии консерваторов и Верховному Чародею Визенгамота разом. А я-то обрадовался… -       Ваш эгоцентризм не знает границ, Локхарт! – зашипел Снейп, вцепляясь в драгоценную газету и перетягивая её на себя. – Думаете только о собственной персоне! -       А о ком ещё я должен думать? У вас есть предложения, Северус? – с надеждой спросил я и резко отпустил помятые листы. Снейпа качнуло в сторону. – Вы знаете, кто утешит моё сердце, израненное страшной потерей? Кто поведёт меня в светлое будущее, шепча слова любви и нежности? Кто по достоинству оценит мой клинок… -       Локхарт! -       … его заточку, гравировку и оплётку рукояти из шкуры двурога?! -       Вы намотали шкуру двурога на свой клинок? -       На его рукоять. Хотите, покажу?! -       Локхарт, тут дети, – попыталась напомнить мне Макгонагалл, но меня уже было не остановить. Радость от того, что дядюшка нашёл способ избавить меня от проблем с родителями учеников, а заодно прикрыл наши с Джоном задницы из-за той экстренной аппарации, пьянила меня почище джина с бодрящим, едким тоником! Я был уверен в том, что газета – его рук дело, уж очень ловко в статье были оплёваны Малфой с Дамблдором, и совсем слегка, по касательной, сам Фадж. Просто так подобные послабления не делаются! А ещё – именно у дядюшки были и повод, и возможность прижать Стокворта после моего крайне странного агустовского интервью. Лживый пройдоха замаливал грехи и расплачивался по долгам. -       Отстаньте от меня, – процедил Снейп, заметив, что почти все студенты прекратили есть и внимательно следят за нами. Я со своего места прекрасно видел, как сияет Гарри, искренне радующийся устроенной мной перепалкой. Ещё бы, не каждый день декан Слизерина попадает в неловкую и двусмысленную ситуацию на виду у всей школы! -       Как я могу?! Ты так интересен мне, Северус! -       А вы мне - нет. О вас и так всё ясно и без длинных газетных статей! Вы - галый пустозвон и лишены малейших способностей к преподаванию, ваши заслуги сомнительны, а слава – такая же дутая, как и пуговицы на камзоле! Даже Квиррел был лучше вас, потому что он, хотя бы, не вредил детям и был достаточно благоразумен для того, чтобы не превращать занятия по практике в загонную охоту на студентов! Вас следует выгнать отсюда, чтобы ваше тлетворное влияние не развращало учеников, вселяя в них пустые надежды на то, что бездарная литература и бесчестное наёмничество помогут им добиться успеха в жизни!       Интересно, насколько более яркой была бы речь Снейпа, знай он о контрабанде и «левой» подработке на аврорат?  -       Северус, я поражён вашим красноречием! Написание статьи обо мне нужно было поручать именно вам и никому другому! Ваши экспрессия и умение владеть словом стали бы находкой для Стокворта, зависящего от убого таланта его сотрудников! – почти искренне похвалил его я. Снейп старался, но до Риты ему было далеко. -       Гилдерой, уймись, – тихо посоветовал мне Флитвик. – Ты уже перегибаешь палку! Северус сейчас взорвётся, как котёл Лонгботтома! -       Ради вас, декан, я готов даже надеть мантию серого цвета. Но вы просто обязаны мне рассказать, что же такое страшное мистер Лонгботтом варит на занятиях, раз его котлы идут вразнос. Помнится, даже я смог сотворить подобное не больше десяти раз за все годы обучения, а ведь я старался!       Обед завершился в спокойствии и полной моральной удовлетворённости всех участников. Дети понаблюдали за сварой профессоров, Снейп получил достойного оппонента в виде меня, ну, а я окончательно уверился в мысли о том, что попал в дом для умалишённых, и явно не в качестве санитара! Что же случилось со школой? Раньше… раньше такого не было! И, как подсказывает мне моё охотничье чутьё, дальше будет только «веселее»!       Ещё два дня прошли спокойно – я давал ученикам теорию в сокращённом объёме, опираясь на рекомендации программы из Отдела образования, гонял их по практике, справедливо рассудив, что учебники дети и без меня смогут прочесть, а вот научиться толково ставить щиты или управлять потоком своей нестабильной магии – нет. Флитвик, конечно, учил этому, без понимания контроля собственных сил было невозможно осилить многие виды чар, но без разносторонней практики добиться успехов было невозможно! Макгонагалл напирала на формулы и теорию, Снейп вообще игнорировал данный вопрос, сосредоточившись на самом процессе варке, и в итоге у подростков закреплялось полнейшее непонимание того, что они вообще делают.       Да, я пытался объяснить студентам Хогвартса как надо чувствовать собственную магию и управлять ею с помощью концентратора в виде волшебной палочки. Да, я лез туда, где должны были властвовать родители, деканы и прочие умные люди. Но мне было до тошноты противно смотреть на орду обезьян с дубинками, которые искренне считали, что колдует именно дубинка, а не они сами. Поэтому я гонял детишек как нашкодивших низзлов, вынуждая их понимать, ощущать и управлять тем, что являлось их сутью. Ну, а заодно было нелишним доказать расслабившимся подросткам, что обильная еда и недостаток подвижности очень плохо сказывается на умении долго и толково колдовать. Попробуйте, сойдитесь всерьёз с тем же школьным недругом, если после десяти минут обмена не особо серьёзными заклинаниями начинают болеть руки и подгибаются от напряжения ноги! Школьники привыкли решать проблемы неожиданными атаками из-за угла или исподтишка, редко когда устраивая противостояние лицом к лицо. Конечно, за последнее можно было огрести немало неприятностей, но как они собираются в дальнейшем жить и работать, если напряжение дольше означенного мной времени выводит их из строя?       Со всем тщанием заботливого садиста я гонял более взрослых детей по классу, а младших заставлял тренировать руки, чтобы от долгого удержания их на весу у них не начинали ныть мышцы и разжиматься пальцы. Ничего – когда им придётся вешать занавески, то они вспомнят о моей заботе! Как ни странно, но соответствующее заклинание относится к сложному разделу чар, так как волшебнику приходится манипулировать несколькими потоками и следить за кучей мелочей, что требует высокой концентрации. Иногда некоторые вещи проще сделать руками, чем волшебством!       А в пятницу, после последнего урока, ко мне в кабинет пришёл гость. Я как раз приводил в порядок кабинет, убирая следы разгрома после практики с шестым курсом Хаффлпаффа, мечтал о чашке крепкого кофе с анисом и апельсиновым ликёром, как все мои мечты разбил вдребезги неугомонный гриффиндорский первокурсник. -       Добрый вечер, мистер Локхарт, – непривычно тихо произнёс Гарри, стоя на пороге кабинета. За его плечом маячила верная наставница Данбар, а в руках мальчишка сжимал ту книгу, которую я дал ему в понедельник. -       И вам всего хорошего мистер Поттер! Что вас привело ко мне? Возникли сложности с выполнением задания? -       Нет-нет, я это… Ну, то есть возникли, но я справлюсь. Я хотел вам книгу вернуть, и это… – он вдруг смутился, начал усиленно чесать макушку, портя неплохую укладку, и Фэй пришлось шлёпнуть его по руке, чтобы он прекратил вандализм. -       Проходите внутрь и закройте дверь, – велел я. – Мне осталось работы на пару минут и я весь буду к вашим услугам. Садитесь пока на стол. -       На стол? -       А больше некуда! – ответил я, продолжая расставлять по местам сохранившуюся в целостности мебель и восстанавливая ту, что не пережила прыжков упитанных любимцев профессора Спраут. Барсуки оказались выносливыми, но слегка неуклюжими ребятами. -       Сэр, а вы всегда колдуете невербально? – вдруг спросила Данбар. -       Бытовые чары – да. Простые защитные и атакующие – тоже! Не всегда есть возможность орать во весь голос или произносить слова чётко, мисс. Советую вам со второго курса приступить к обучению этому искусству, не дожидаясь шестого. -       Папа считает примерно так же, – согласилась она. – Но он мне советовал начинать с третьего, когда я лучше пойму свои силы. -       Тоже хороший вариант, – я не стал спорить с мнением владетельного графа. – Ну, юный мистер Поттер, что же привело вас ко мне? -       Как я уже сказал, я хотел вернуть книгу и спросить… Ну, про Тесея и Минотавра! – Гарри вдруг занервничал. – Я читал в школе, ну, в старой школе, обычной, некоторые мифы древней Греции. Они мне в этой книге тоже попались, но они другие! Совсем другие! Я тогда спросил ребят с курса, кто тоже учился в обычной школе, знают ли они миф о Тесее и Минотавре, и Гермиона… Ну, оказалось, что только она его знает, потому что у Томаса в школе чаще дрались, чем учились, а Финнигану все, что не ирландское, не интересно. Так вот, Гермиона рассказала мне тот миф, который она знает, и оказалось, что Тесей убил Минотавра! Но в книге написано, что они были друзьями! Гермиона ещё всяких гадостей про Минотавра рассказала, вроде того, что его мама с быком переспала, а потом его людьми кормили! И из-за Тесея его папа умер, потому что этот дурак паруса не поменял! Ну, и Ариадне досталось – её то ли убили, то ли Тесей её просто бросил, Гермиона сама не знает, какая версия правильная. А в книге, – Гарри повертел в руках томик и я понял, что мальчишка хочет пересказать мне легенду полностью, чтобы выяснить подноготную каждого расхождения, – написано, что Тесей  и Минотавр дружили с детства, что Минотавра так назвали одновременно и в честь отца, Миноса, и потому, что он был силён как бык и в день его рождения боги послали на Крит семь священных коров и быков, которые творили всякие чудеса вроде исцеляющего молока. А потом он на охоте ранил лань, которой оказалась сама Артемида, и та его прокляла, превратив в чудовище! А потом ещё и растрезвонила по всей Греции, что тот, кто убьёт чудовище, получит её благословление и волшебный лук! И Миносу, чтобы спасти сына, пришлось строить лабиринт… то есть, его Дедал построил, и ему его сын Икар помогал… В общем, Минотавра спрятали, и только Ариадана знала, как пройти по лабиринту, чтобы принести брату еды! Ой, а она, наверное, и убиралась там у него? Тяжело, наверное, с бычьей головой пол мести, глаза-то по-другому расположены, не видно ни фига! -       Думаю, это самое последнее, что беспокоило Минотавра, – заметила Фэй. Она, почему-то, смотрела на меня уже не так насторожено, как в понедельник. -       В общем, она знала путь через лабиринт чтобы ему помочь, а не чтобы убить! А Тесей, который во время всего этого безобразия находился где-то далеко-далеко… -       В Колхиде, – напомнила Фэй, – он вместе с аргонавтами за Золотым Руном плавал. -       Так этот миф тоже неправильный! То есть правильный, а который Гермиона знает – нет! Ой, я же про Минотавра говорил. В общем, Тесей уговорил Медею, и та сделала парный амулет-подвеску, для него и Минотавра. А делать её пришлось из какого-то жутко заколдованного железа, которое Тесей добыл в горах, ему ещё Артемида мешала, и Дионис почему-то. А Тесей, значит, когда железо добыл, взобрался на высокую гору и проорал, что не позволит никому из богов починять, то есть чинить произвол и играть с людьми, превращая их в монстров. И якобы это был такой силы крик, что его аж по всей Греции услышали и даже на Олимп отголоски донеслись. Вот, Гермес Тесея услышал, и помог быстрее вернуться к Медее, чтобы та амулет сделала. Потом ещё Гермес амулет на Крит отнёс и передал бедному парню, чтобы тот смог позвать Тесея на помощь, когда всё станет совсем плохо. И, я правильно понимаю, что это тот самый амулет?! – он вытащил из-за пазухи подвеску и осторожно погладил горящие рубиновые глаза. -       Да, – я не стал врать. -       Но почему Джон отдал эту штуку мне? Он должен был отдать её… ну, самому лучшему другу. Или своей девушке! Или кому-то ещё важному! Я не понимаю! А ещё миф этот неправильный… я совсем запутался, мистер Локхарт, а Фэй ничего не объясняет, хотя точно знает. Сказала идти к вам, – Гарри жалобно посмотрел на меня и шмыгнул носом. Я вздохнул, поправил обшлаг на камзоле, избавляясь от мелкой соринки и задал встречный вопрос: -       У вас есть собственные соображения, мистер Поттер? -       Есть, но они глупые! -       Почему вы так считаете? -       Потому что Джон не может думать, что я самый-самый важный для него! Это он для меня такой, а не наоборот. Это же не я его спас, а он меня, – мальчишка посмотрел на меня с самым виноватым выражением, какое только можно было от него ожидать. Ну, правильно – я ведь тоже слегка приложил руку, палочку и баселард к его спасению, а из-за присутствия Фэй он не мог об этом сказать. Вот и приходилось «игнорировать» мои заслуги. Забавный он всё-таки ребёнок! – А ещё у Джона проблемы могут быть, ну, от того, что он такой штуковиной владеет и может в Хогвартс аппарировать, а это вроде как очень неправильно! Его теперь Скримджер накажет, наверное. -       Мистер Поттер, ваш друг дал вам этот амулет, потому что для него в данный момент сохранение вашей жизни намного важнее собственной карьеры. Этому могут быть как личные причины, так и более, скажем так, пространные. Вы ведь уже ознакомились с легендой о себе? -       Легендой… О-о-о! – Гарри вдруг просветлел лицом и даже запрыгал на столешнице. – То есть мне тут может что-то угрожать, потому что я якобы победил страшного злого волшебника? Но это же глупость, тётя Доротея и дядя Тиберий со мной полностью согласны, я вообще стараюсь не думать об этом, потому что получается, что маму с папой как-то совсем по-глупому убили. Но у меня всё в порядке, а с троллем мы случайно встретились! Я вообще стараюсь осторожным быть. Меня, вон, лесник на чай зазывает, но хрен я к косматому дикому мужику в гости пойду, особенно если он на краю леса в халупе живёт. Нафиг оно мне надо? -       Гарри, следи за речью! -       О, точно, спасибо Фэй. В общем, мне ещё Дурсли говорили ни к каким дядям в гости не ходить, на котят там посмотреть, или с собакой поиграть… Что я, глупый совсем?! Так что сижу в замке, гуляю только с Маркусом или Фэй – тут всё такое странное, может, я куда не надо залезу, а потом мои кости только по весне найдут. Надо мне оно? -       Очень разумная осторожность! Не каждый ученик Хогвартса может похвастаться таким же здравым отношением к окружающему его, далеко не безопасному миру. Ну, а от меня вы что хотите, мистер Поттер? Объяснения мифа? Я его не знаю – мне известна лишь разница между магической версией и обыденной и то, что «Голос Тесея» один из мощнейших артефактов, который можно отдать лишь по доброй воле. Могу лишь добавить, что существует сравнительно мало мест, которые могут стать препятствием для силы этой вещи. Хогвартс к ним не относится! -       Мистер Локхарт, а как так вообще получилось, что в магической версии Минотавр хороший, а в обычной – чудовище? И почему по обыденной версии Тесей бросил Ариадну, если она на самом деле стала его женой, и они вместе Критом правили? -       Может, эту легенду так пересказали те, кому не нравился Минос, якобы отправлявший к своему сыну толпы людей на съедение? Или же дело в том, что надо было выставить Тесея убийцей и негодяем? Последние годы его жизни, согласно обыденным мифам, очень неприглядны! Или же кто-то хотел написать другую судьбу Ариадне... Историю, как и легенды, пишут победители. Ваш дядя, Тиберий Флинт, очень хорошо на собственной шкуре знает, как это происходит. Запомните простое правило, которое поможет вам в жизни не меньше, чем умение решать квадратные уравнения – мифы и легенды могут возникать сами, из слухов и домыслов, но в большинстве случаев их создают искусственно, и пишут их для того, чтобы обелить себя и очернить врага. Думайте над тем, что вы слышите и читаете. -       Я плохо это умею, но я постараюсь! – просветлел Гарри, услышавший оговорку про квадратные уравнения. Кажется, наш тайный шифр оказался не таким уж бесполезным – маленькая подозрительная наседка-Данбар вроде бы ничего не заметила. -       Учитесь. Ваша подруга вам поможет, – я посмотрел на Фэй, и та согласно кивнула. -       То есть, вы тоже считаете, что сказка о Мальчике-Который-Выжил – это бред пьяного идиота? – спросил меня Мальчик-Который-Мешал-Мне-Пойти-Пить-Кофе-С-Ликёром. -       Честно говоря – да. А ещё… – я сделал загадочное лицо, потому что пора было прекращать важный и серьёзный разговор – маска под названием «Самовлюблённый Красавчик Гилли» должна была оставаться нерушимой! -       Что?! -       Я бы написал о вас сказку поинтересней, и не такую глупую, – признался я, старательно проявляя писательский эгоизм. – Тот, кто это сочинил, совсем не дружит с логикой! -       А вы напишите, мистер Локхарт! – вдруг сказало это чудо. – Мне ваши книжки понравились, так что у вас точно выйдет интереснее! -       Э?! -       А что? Я все-всё прочитал, что вы написали! – Гарри засмеялся, положил книгу на стол и спрыгнул на пол. Потом помог слезть Фэй. – Ваши истории классные, особенно мне понравилось, как вы в «Духах на Дорогах» за Всадником-Без-Головы бегали, а потом – от него, когда он огненную плеть достал! И «Обряды Оборотней» – там вообще кровь-кишки-расп… -       Генри! - вскрикнула Фэй и он осëкся. -       Ну, то есть мрак, ужас и кровища! А это правда, что лекарства от ликантропии нет, и что вервольф и оборотень – это две разных твари? -       Правда. А теперь идите, оба, пока я прямо сейчас что-нибудь писать не начал. Например, завещание. Додумались, что читать... -       Да ладно, по сравнению с биографией того же Мордреда, у вас очень даже весëлые книги, только тëтенек всяких многовато. Вам, наверное, тяжело в школе придëтся, тут ведь по большей части именно женщины и преподают! Хотите, я вам надëжный пустой класс покажу, где от них прятаться можно? - Генри, сейчас прятаться придëтся именно тебе, - шикнула на него Данбар, увидев, как я застыл в изумлении от подобного пассажа Поттера. - Тогда бежим! – засмеялся этот малолетний варвар и шустро вымылся из класса, прихватив рыжую подружку, не менее удивлённую, чем я. Наверное, она не ожидала от мальчика таких высказываний. Я, признаться, тоже.       Вот так вот, Рой. Тебе предложили убежище от тëтенек и разрешили написать про Гарри Поттера сказку. Дяде это понравится!